Красная карточка

Сьюзен шокировано ахает, но мне плевать. Она первая развязала эту войну, а у меня нет настроения терпеть ее издевки. Пробормотав себе что-то под нос, Сьюзен с силой отталкивает ногой от ножки моего стола и укатывается в сторону. Мой стол опасно кренится, но через секунду возвращается на место.

– Стерва, – бормочу я себе под нос.

Даже если Сьюзен слышит меня, то никак не реагирует. Не знаю с чего вдруг у нас началась эта вражда. Просто в какой-то момент Сьюзен ясно дала мне понять, что я не нравлюсь ей, а я не стала это терпеть.

Выкинув из головы стычку со злобной стервой, я раскрываю блокнот и принимаюсь изучать то, что написала вчера ночью. Пусть статья еще довольно сырая, все же она выглядит вполне неплохо, если не брать в расчет то, что написана на эмоциях. Со вздохом, я наклоняюсь и принимаю вычеркивать лишнее. Мне нужно, чтобы статья не вышла разгромной или уничижительной. Все-таки сейчас моя основная цель показать Уокеру, что я не обманула его, а значит могу принести куда больше информации про Андерсона, чем любой другой журналист.

Когда через час страницы в блокноте оказываются почти полностью исчерканы, я наконец испытываю удовлетворение. Статья выходит ровно такой, какой я ее и задумывала. Она интригует, дает намек на то, что Дэниэль Андерсон персона, которая заслуживает внимания общественности не только, как игрок МЛС лиги. Но при этом оставляет поле для размышлений. Все что мне сейчас нужно – закинуть наживку, подсадить людей на новости про Андерсона, чтобы они ждали их, как ждут новый сезон на Нетфликсе. А потом дать им то, что они хотят.

Я удовлетворенно откидываюсь на спинку кресла и принимаюсь растирать затекшую шею. Этой статьей я смогу решить сразу две проблемы: выиграть время у Уокера, но что гораздо важнее – заполучить Дэниэля Андерсона.

Статья выходит в утреннем выпуске газеты. Не желая оттягивать знакомство с ней ни на секунду, я опускаюсь прямо на ступеньки ближайшего офисного здания и принимаюсь читать. Я знаю, каждое слово в этой статье, ведь сама ее написала, но все же видеть плоды своих трудов на первой полосе волнительно. Без ложной скромности отмечаю, что статья вышла идеальной. Не зря целый час вместо обеденного перерыва я искала фотографии в социальной сети. И нашла…

Первая полоса украшена нашем совместным снимком с Дэниэлем. Я стою на одной ноге и цепляюсь за его плечо (широкое, между прочим, плечо), а он равнодушно смотрит на меня. Текст в заголовке спрашивает у читателя: Кто эта новая бывшая Дэниэля Андерсона?

Дальше идут мои пространные рассуждения о природе отношений девушки с фото и нового игрока МЛС лиги. А еще недвусмысленные намеки на то, что он ее бросил. Какой негодяй! Ведь не зря она бросила в Андерсоном телефоном, чтобы привлечь внимание.

Пока я читаю собственную статью, с моих губ не сходит улыбка. Я отлично получилась на фото, но куда больше меня радует, как ловко незримый фотограф поймал равнодушие на лице Дэниэля. Андерсон даже выглядит слегка брезгливым. А это отлично подтверждает все сказанное в статье. Теперь осталось самое простое: дождаться пока слухи сделают все остальное.

Я складываю газету и убираю подмышку, а затем делаю большой глоток кофе из картонного стаканчика. Уверена, что Дэниэль Андерсон уже прочел эту статью. Черт. Я бы все отдала только для того, чтобы увидеть его реакцию. Надеюсь, что он жалеет о том, что не помог девушке, когда у него была такая возможность. Зазнавшаяся звезда футбола.

Я поднимаюсь со ступенек и направляюсь к зданию, в котором расположена наша редакция. Калифорнийской солнце отражается от окон офисных зданий, построенных практически из одного стекла из-за чего мне приходится слеповато щурится. А очки я, как назло, забыла. Сейчас главное не врезаться ни в кого. Еще одного падения мои содранные коленки мне не простят. Ладони до сих пор саднят, а ссадины на коленях пришлось прятать под брюками, что в такую жару больше похоже на пытку.

Улица Даунтауна в такое время больше похожи на паломнические тропы. Хотя, все мы отчасти паломники. Только поклоняемся совершенно другим богам. Таким как бог финансов или бог карьеры. Но ничего не поделать, ведь современным миром управляют именно эти божества. Так что приходится приспосабливаться.

Как только я оказываюсь на рабочем месте, сразу же вырезаю статью из газеты. И пусть она подписана не моим именем, а тем псевдонимом, который согласовал мне Уокер, я знаю, кто написал ее. Да и фото мне нравится. А еще нравится, как мы с Дэниэлем Андерсоном смотримся рядом, несмотря на огромную разницу в возрасте. Из нас может выйти отличная фиктивная пара.

– Мэддокс, зайди ко мне!

Голос Уокера разносится над опенспейсом. На этот раз он даже не утруждает себя тем, чтобы подойти ко мне. Но надеюсь, что это хороший знак.

Я поднимаюсь со стула, поправляю прическу и направляюсь в сторону его кабинета.

– Можно? – спрашиваю я, заглядывая в приоткрытую дверь.

– Заходи, – доносится из кабинета голос шефа.

Уокер выглядит расслабленно. Он сидит, откинувшись на спинку кресла, зеленый галстук на его шее слегка расслаблен и лицо выражает умиротворение. Я молча сажусь на стул и закидываю одну ногу на другую. Не знаю, что он хочет мне сообщить, но если бы все было плохо, вряд ли Уокер сидел с таким довольным лицом. А я говорила ему, что ему не следует меня уволнять.

– Ты знаешь зачем я тебя позвал? – прищурившись, спрашивает меня редактор.

– Наверное, чтобы похвалить.

Уокер усмехается, и я позволяю себе немного расслабиться. Пусть по мне и не видно, но все же я волнуюсь. От этой статьи зависит слишком много.

– Мне нравится твоя хватка, Мэддокс, – наконец произносит шеф. – И еще больше нравятся твои амбиции. Когда я закончил колледж, то тыкался во все издания, как слепой котенок, а ты просто пришла и заявила о себе. Может быть, дай я тебе другую колонку, все вышло бы иначе, а так… – Уокер замолкает и принимается тереть двумя пальцами переносицу, пока я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы перевалиться через его стол и слегка придушить отвратительным зеленым галстуком. Мне кажется проходит целая вечность прежде, чем он, наконец, снова заговаривает: – Мне понравилась твоя статья. Пусть она мало похожа на спортивные новости, а больше смахивает на сплетни про звезду, все-таки в этом что-то есть. Дэниэль Андерсон тот про кого хотя читать. Люди хотят знать, что он ел на завтрак, какое на нем нижнее белье и кто из моделей ночью окажется у него в постеле. Твоя статья – крохи. Но именно эти крохи смогли приманить читателей. Так что, я даю тебе зеленый свет, Мэддокс. Иди и принеси мне все, что сможешь про Дэниэля Андерсона. Вплоть до марки его зубной пасты. И если ты сможешь это сделать, тогда мы поговорим с тобой про повышение. Джону не помешает помощник.

Мне требуется вся сила воли, чтобы не вскочить и не вскинуть руку в победном жесте. Я сделала это! Уокер дает мне время! Это почти что победа… И мне чертовски нравится ее вкус.

– Будет сделано, – стараясь не показывать свои настоящие эмоции, произношу я. – И спасибо за доверие, мистер Уокер.

– Надеюсь, что ты его оправдаешь, Мэддокс, – задумчиво произносит шеф. – А теперь иди и добывай информацию.

Я поднимаюсь со стула и какое-то время просто смотрю в глаза Уокеру. Когда-то его заботила исключительно журналистика. Я знаю это, ведь перед тем, как устроиться на работу, прочла все его статьи, но сейчас, Уокера больше интересует бизнес. Рейтинги, продажи, деньги… Количество читателей и объем тиража. И все о чем он думает, глядя на мою статью – это какую пользу она может принести для газеты. Но в целом, я думаю о том же. Так что не мне его осуждать.

Я киваю Уокеру в знак благодарности, а затем выхожу из его кабинета. Теперь начинается самое интересное. Правда для начала мне придется снова немного поунижаться, но чего не сделаешь ради карьеры.Я вхожу в редакцию с видом победителя. И пусть этой ночью я спала не больше двух часов и чувствую себя примерно так же, как и Джоди, которая прямо сейчас мучается от похмелья, понять это по моему внешнему виду невозможно. Это мое главное правило: как бы паршиво тебе не было внутри, снаружи ты должна выглядеть идеально.

Я ловлю раздраженный взгляд Сьюзен, понимая, что она и правда рассчитывала на то, что утром меня уже здесь не будет, и в ответ посылаю ей широкую улыбку. Выкуси, стерва, меня никто не уволил. Хотя, мне определенно стоит добавить к этой фразе “пока”. Пока не уволил…

Тряхнув волосами, я прохожу мимо нее и сажусь за свой стол. Мне хочется уткнуться лбом в столешницу и застонать от безнадежности моего положения, но я сижу с абсолютно ровной спиной, не позволяя себе паниковать. Правило Мэддокс Джордан номер два: никогда не отчаиваться. Я же подобралась к Дэниэлю Андерсону? А значит смогу сделать это и во второй раз.

Вчера вечером я не стала дожидаться пока Чарли любезно вызовит мне такси. Скинув вторую туфлю со сломанным каблуком, я прошлепала босыми ногами к дороге и к счастью почти сразу передо мной остановилась свободная машина. Еще мне не хватало униженной стоять возле клуба на обозрении у целой очереди людей, ставших свидетелями моего позора. Довольно и того, что Дэниэль на глазах у всех этих людей отвернулся от меня. Я рассчитывала на то, что он джентльмен, но видимо сильно ошиблась в своих предположениях. С другой стороны, своим поступком он лишил меня каких-либо мук совести. Если раньше мне казалось, что использовать Дэниэля в своих целях немного неэтично, то сейчас у меня не осталось никаких сомнений в правильности того, что я собираюсь сделать.

– Ты пришла за вещами?

Неприятный скрип колесиков по ламинату бьет меня по ушам. Я поворачиваюсь и замечаю, как, оттолкнувшись от стола, Сьюзен на стуле подкатывается ко моему столу с легкостью, странной для ее шестого размера одежды.

– С чего ты взяла? – отвернувшись от нее, спрашиваю я.

Мне не нужно смотреть на Сьюзен, чтобы видеть, как она злорадствует. И это меня чертовски раздражает. Чтобы не вцепиться ей в волосы, я пытаюсь сконцентрировать свое внимание на собственных действиях. Так мне проще делать вид, что ее слова не задевают меня. Я достаю из большой и вместительной сумки блокнот, с которым почти никогда не расстаюсь и аккуратно кладу на стол перед собой. В нем есть то, что поможет выиграть время. Пока я босая и злая ехала в такси, мне в голову пришла идея для первой статьи про Дэниэля Андерсона. Отчасти она вызвана моим раздражением, но все же теперь у меня есть хоть что-то. И пусть Уокер дал мне две недели, я могу показать ему первые результаты уже сейчас.

– Я слышала, как Джон говорил, что его ждет расширение, – чуть понизив голос, произносит Сьюзен. – Вряд ли за счет колонки психологических советов, куда каждый день приходит больше сотни писем на электронную почту. Так что я решила, что Уокер наконец решил уволить тебя.

– Не дождешься, – как можно хладнокровнее отвечаю я. – Скорее ад замерзнет.

– Что ж, иногда мне хочется, чтобы на западном побережье было не так жарко, – смахивая волосы с лица, парирует Сьюзен.

Стерва.

– Я уже говорила тебе, что меня ждет повышение, – медленно поворачивая голову в ее сторону, отзываюсь я. – Так что смирись, Сьюзен. Я сделаю карьеру, а ты так и останешься псевдо-психологом для прыщавых подростков.

Сьюзен шокировано ахает, но мне плевать. Она первая развязала эту войну, а у меня нет настроения терпеть ее издевки. Пробормотав себе что-то под нос, Сьюзен с силой отталкивает ногой от ножки моего стола и укатывается в сторону. Мой стол опасно кренится, но через секунду возвращается на место.

– Стерва, – бормочу я себе под нос.

Даже если Сьюзен слышит меня, то никак не реагирует. Не знаю с чего вдруг у нас началась эта вражда. Просто в какой-то момент Сьюзен ясно дала мне понять, что я не нравлюсь ей, а я не стала это терпеть.

Выкинув из головы стычку со злобной стервой, я раскрываю блокнот и принимаюсь изучать то, что написала вчера ночью. Пусть статья еще довольно сырая, все же она выглядит вполне неплохо, если не брать в расчет то, что написана на эмоциях. Со вздохом, я наклоняюсь и принимаю вычеркивать лишнее. Мне нужно, чтобы статья не вышла разгромной или уничижительной. Все-таки сейчас моя основная цель показать Уокеру, что я не обманула его, а значит могу принести куда больше информации про Андерсона, чем любой другой журналист.

Когда через час страницы в блокноте оказываются почти полностью исчерканы, я наконец испытываю удовлетворение. Статья выходит ровно такой, какой я ее и задумывала. Она интригует, дает намек на то, что Дэниэль Андерсон персона, которая заслуживает внимания общественности не только, как игрок МЛС лиги. Но при этом оставляет поле для размышлений. Все что мне сейчас нужно – закинуть наживку и подсадить людей на новости про Андерсона, чтобы они ждали их, как ждут новый сезон на Нетфликсе. А потом дать им то, что они хотят.

Я удовлетворенно откидываюсь на спинку кресла и принимаюсь растирать затекшую шею. Этой статьей я смогу решить сразу две проблемы: выиграть время у Уокера, но что гораздо важнее – заполучить Дэниэля Андерсона.

Статья выходит в утреннем выпуске газеты. Не желая оттягивать знакомство с ней ни на секунду, я опускаюсь прямо на ступеньки ближайшего офисного здания и принимаюсь читать. Я знаю, каждое слово в этой статье, ведь сама ее написала, но все же видеть плоды своих трудов на первой полосе волнительно. Без ложной скромности отмечаю, что статья вышла идеальной. Не зря целый час вместо обеденного перерыва я искала фотографии в социальной сети. И нашла…

Первая полоса украшена нашем совместным снимком с Дэниэлем. Я стою на одной ноге и цепляюсь за его плечо (широкое, между прочим, плечо), а он равнодушно смотрит на меня. Текст в заголовке спрашивает у читателя: Кто эта новая бывшая Дэниэля Андерсона?

Дальше идут мои пространные рассуждения о природе отношений девушки с фото и нового игрока МЛС лиги. А еще недвусмысленные намеки на то, что он ее бросил. Какой негодяй! Ведь не зря она бросила в Андерсоном телефоном, чтобы привлечь внимание.

Пока я читаю собственную статью, с моих губ не сходит улыбка. Я отлично получилась на фото, но куда больше меня радует, как ловко незримый фотограф поймал равнодушие на лице Дэниэля. Андерсон даже выглядит слегка брезгливым. А это отлично подтверждает все сказанное в статье. Теперь осталось самое простое: дождаться пока слухи сделают все остальное.

Я складываю газету и убираю подмышку, а затем делаю большой глоток кофе из картонного стаканчика. Уверена, что Дэниэль Андерсон уже прочел эту статью. Черт. Я бы все отдала только для того, чтобы увидеть его реакцию. Надеюсь, что он жалеет о том, что не помог девушке, когда у него была такая возможность. Зазнавшаяся звезда футбола.

Я поднимаюсь со ступенек и направляюсь к зданию, в котором расположена наша редакция. Калифорнийской солнце отражается от окон офисных зданий, построенных практически из одного стекла из-за чего мне приходится слеповато щуриться. А очки я, как назло, забыла. Сейчас главное не врезаться ни в кого. Еще одного падения содранные коленки мне не простят. Ладони до сих пор саднит, а царапины на коленях пришлось прятать под брюками, что в такую жару больше похоже на пытку.

Улица Даунтауна в такое время больше похожи на паломнические тропы. Хотя, все мы отчасти паломники. Только поклоняемся совершенно другим богам. Таким как бог финансов или бог карьеры. Но ничего не поделать, ведь современным миром управляют именно эти божества. Так что приходится приспосабливаться.

Как только я оказываюсь на рабочем месте, сразу же вырезаю статью из газеты. И пусть она подписана не моим именем, а тем псевдонимом, который согласовал мне Уокер, я знаю, кто написал ее. Да и фото мне нравится. А еще нравится, как мы с Дэниэлем Андерсоном смотримся рядом, несмотря на огромную разницу в росте. Из нас может выйти отличная фиктивная пара.

– Мэддокс, зайди ко мне!

Голос Уокера разносится над опенспейсом. На этот раз он даже не утруждает себя тем, чтобы подойти ко мне. Но надеюсь, что это хороший знак.

Я поднимаюсь со стула, поправляю прическу и направляюсь в сторону его кабинета.

– Можно? – спрашиваю я, заглядывая в приоткрытую дверь.

– Заходи, – доносится из кабинета голос шефа.

Уокер выглядит расслабленно. Он сидит, откинувшись на спинку кресла, зеленый галстук на его шее слегка расслаблен, а лицо выражает умиротворение. Я молча сажусь на стул и закидываю одну ногу на другую. Не знаю, что он хочет мне сообщить, но если все было бы плохо, вряд ли Уокер сидел с таким довольным лицом. А я говорила, что ему не следует меня уволнять.

– Ты знаешь зачем я тебя позвал? – прищурившись, спрашивает меня редактор.

– Наверное, чтобы похвалить.

Уокер усмехается, и я позволяю себе немного расслабиться. Пусть по мне и не видно, но все же я волнуюсь. От этой статьи зависит слишком много.

– Мне нравится твоя хватка, Мэддокс, – наконец произносит шеф. – И еще больше нравятся твои амбиции. Когда я закончил колледж, то тыкался во все издания, как слепой котенок, а ты просто пришла и заявила о себе. Может быть, дай я тебе другую колонку, все вышло бы иначе, а так… – Уокер замолкает и принимается тереть двумя пальцами переносицу, пока я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы перевалиться через его стол и слегка придушить отвратительным зеленым галстуком. Мне кажется проходит целая вечность прежде, чем он, наконец, снова заговаривает: – Мне понравилась твоя статья. Пусть она мало похожа на спортивные новости, а больше смахивает на сплетни про звезду, все-таки в этом что-то есть. Дэниэль Андерсон тот про кого хотя читать. Люди хотят знать, что он ел на завтрак, какое на нем нижнее белье и кто из моделей ночью окажется у него в постеле. Твоя статья – крохи. Но именно эти крохи смогли приманить читателей. Так что, я даю тебе зеленый свет, Мэддокс. Иди и принеси мне все, что сможешь про Дэниэля Андерсона. Вплоть до марки его зубной пасты. И если ты сможешь это сделать, тогда мы поговорим с тобой про повышение. Джону не помешает помощник.

Мне требуется вся сила воли, чтобы не вскочить и не вскинуть руку в победном жесте. Я сделала это! Уокер дает мне время! Это почти что победа… И мне чертовски нравится ее вкус.

– Будет сделано, – стараясь не показывать свои настоящие эмоции, произношу я. – И спасибо за доверие, мистер Уокер.

– Надеюсь, что ты его оправдаешь, Мэддокс, – задумчиво произносит шеф. – А теперь иди и добывай информацию.

Я поднимаюсь со стула и какое-то время просто смотрю в глаза Уокеру. Когда-то его заботила исключительно журналистика. Я знаю это, ведь перед тем, как устроиться работать в газету, прочла все статьи, которые написал Уокер, но сейчас его больше интересует бизнес. Рейтинги, продажи, деньги… Количество читателей и объем тиража. И все о чем он думает, глядя на мою статью – это какую пользу она может принести для газеты. Но в целом, я думаю о том же. Так что не мне его осуждать.

Я киваю Уокеру в знак благодарности, а затем выхожу из его кабинета. Теперь начинается самое интересное. Правда для начала мне придется снова немного поунижаться, но чего не сделаешь ради карьеры.

Глава 6

Ресторан, в котором по словам Генри сегодня обедает Дэниэль Андерсон, расположен в Санта-Монике: золотистый пляж, колесо обозрения с видом на Тихий океан и такие заведения, как то, что для обеда выбрал Андерсон. Дорогое и фешенебельное место, настоящий магнит для богатых и популярных. Место, в котором точно не найдется свободного столика для не самой обеспеченной журналистки. Но сегодня Мэддокс Джордан не журналистка. По крайней мере, я приложила все возможные усилия, чтобы не выглядеть, как она.

На мне дорогой брючный костюм, на который пришлось потратить практически последнии деньги со сберегательно счета, те самые туфли-лодочки на небольшом каблуке, которые мне жмут, и скромные сережки-гвоздики в мочках ушей. Светлые волосы собраны в небрежный пучок, а на лице почти нет макияжа. Я выгляжу элегантно и совершенно не похожа на ту девушку, которая кинула телефоном в Дэниэля Андерсона. Наверное, это один из самых полезных навыков, появившийся у меня благодаря журналистике – навык мимикрировать, становиться своей в любой среде, надевать маску и на сто процентов соответствовать ей. Надеюсь, что сейчас это поможет мне, как и всегда до этого.

Я выхожу из такси, за которое мне пришлось отдать больше трех баксов и поправляю небольшую сумочку на плече. Мое лицо спрятано за широкими солнечными очками, одолженными у Джоди, поэтому с первого взгляда меня сложно идентифицировать, как ту самую девушку из клуба. И это именно то, что мне надо – сделать вид, будто я прячусь. Дэниэль Андерсон должен поверить в мою небольшую постановку. Улыбка касается моих губ. Мисс Гонсалес, которая вела у нас театральный кружок в старшей школе, могла бы мной гордиться. Раньше она всегда говорила, что я посредственность, интересно, что бы она сказала сейчас?

Откинув ненужные мысли, я небрежно сворачиваю газету, которую предусмотрительно купила заранее и делаю глубокий вдох. Теплый бриз доносит со стороны Тихого океана запах соли, и я с трудом подавляю желание подставить ему свое лицо. Но такие девушки, как та, что стоит перед входом в непозволительно роскошный ресторан, не радуются ветру с океана. Так делают маленькие девочки, выросшие в Хиллсборо, а я довольно давно перестала ей быть.

Стараниями Генри, мне удалось забронировать столик в ресторане, поэтому я уверенно прохожу внутрь. Мне даже представить страшно, что это гадкий пройдоха потребует у меня в замен, но кроме Генри обратиться было не к кому. Он самый талантливый проходимец во всем округе Лос-Анджелес.

Зал ресторана заполнен не больше чем на треть. Видимо, для основной массы публики обедающей в Санта-Монике сейчас еще слишком рано или они попросту не выбрались из своих постелей. Благодаря кондиционерам, воздух в помещении идеальной температуры и после прогретой калифорнийским солнцем улицы нет ощущения будто бы ты оказался в холодильной камере. Я смахиваю выбившуюся из пучка прядку волос и нахожу глазами Андерсона. Он сидит один за столиком расположенным вдали от окна. Очевидно, Дэниэль не хочет привлекать к себе внимание. Это странно для игрока уровня Андерсона и я не могу понять его. С другой стороны мне это и не надо.

– Добрый день. У вас заказан столик? – администратор в костюме-тройка оценивающе осматривает меня, но судя по улыбке, которая расползается на его губах, мой внешний вид по его экспертному мнению соответствует статусу заведения. Еще бы. Не зря я потратила на этот костюм последние накопления.

– Да, – не снимая солнцезащитных очков, киваю я. – Мэддокс Пресли.

Администратор проверяет мой резерв, а затем улыбка на его тонких губах становится еще шире.

– Конечно, мисс Пресли. Прошу, проходите за мной.

Администратор выходит из-за своей стойки и мы вместе проходим в зал. Мой столик оказывается в противоположном углу от Андерсона. Дэниэль не замечает меня. Он даже головы от стола не поднимает. Не знаю, чем он там так увлечен, но вряд ли супом из мидий, который стоит нетронутый на краю стола.

– Желаете что-то сразу? – уточняет администратор, делая знак рукой официанту.

– Да, стакан воды, – киваю я.

Обедать здесь в мои планы не входит, по крайней мере за свой счет. У меня денег разве что на такси обратно. Нам с Джоди предстоит трудная неделя.

Администратор кивает мне, хотя это выглядит скорее как поклон, и отходит от столика. Я выживаю ровно две минуты. Все это время мой взгляд будто лениво блуждает по залу, но в какой-то момент останавливается на фигуре Дэниэля Андерсона. Он все также неотрывно изучает что-то, что лежит на столе перед ним. Какое неуважение по отношению к еде – суп из мидий, должно быть, давно остыл. Я приподнимаю очки, словно не могу поверить своим глазам, а затем порывисто встаю. Не спеша я преодолеваю разделяющее нас расстояние и подхожу к столику Андерсона. Он медленно отрывается взгляд от газеты, которая лежит перед ним и переводит на меня. Внутри меня поднимается волна тепла. Все это время так пристально Андерсон изучал наше совместное фото.

Я расправляю точно такую же газету, которую все это время сжимала в руках и аккуратно кладу поверх той, что лежит перед Дэниэлем. Его брови удивленно ползут вверх. Судя по взгляду, он меня не узнал и я снова мысленно аплодирую себе.

– Вы хотите получить автограф? – справившись с удивлением, спрашивает Дэниэль.

Он откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. Тонкий трикотаж свободного лонгслива не в силах скрыть выпуклые бицепсы. Я прищуриваюсь и полностью открываю лицо, снимая очки. В глазах Дэниэля мелькает узнавание, но уже в следующую секунду его взгляд мечется по моему телу, как будто он не в силах идентифицировать меня, как ту самую девушку с фотографии. Конечно. В ту ночь возле клуба было довольно темно, так что не думаю, что он смог рассмотреть меня как следует, пока я валялась у его ног.