Три узды

Не в силах больше наблюдать за этой неестественной жутью, я судорожно забил по всем возможным кнопкам в телефоне и отшвырнул его в сторону.

– Ася!!! – отчаянно заорал я, но голос дал осечку, и из горла вырвался лишь сдавленный писк.

– Ася! – позвал я снова, кое-как прокашлявшись, но она снова не слышала из-за шума своего дурацкого душа, и тут мой взгляд, панически мечущийся по комнате, уткнулся в угол, и я остолбенел от ужаса.

В углу, ровно на том самом месте, где и должен быть, сгустился непроницаемо темный, огромный силуэт. Он неподвижно нависал надо мной, над всей комнатой, и даже, казалось, уже дрожал в нетерпении, готовясь начать свою безумную пляску. Невероятным усилием загнав в глотку рвущийся вопль, я боком свалился на пол и там нащупал спасительный выключатель торшера. По глазам резанул свет.

Это был халат, чертов китайский халат, который вчера подарила мне Ася. Он мирно висел на том самом гвозде, где я сам его оставил, и, казалось, благодушно посмеивался над таким хрупким, истерзанным первобытными страхами человеческим разумом. Я с трудом перевел дух и тоже хихикнул. Потом, неожиданно для себя самого, забрался на диван и осмотрел потолок. Так и есть: в побеленном углу, прямо над подушкой, виднелись грубо замазанные, едва подсохшие дырки от шурупов. Я поковырял их пальцем, и спустился вниз, не зная, что и думать. Ясно было одно: кто-то (может, я сам?) настойчиво пытается выбить меня из колеи.

Адреналиновая встряска пошла мне на пользу. Руки-ноги стали трястись вряд ли меньше, но вот тупая муть в сознании разошлась в стороны, оставив место дистиллированной головной боли. Я решительно подошел к двери ванной и без стука дернул ее на себя. Нет, я не хотел пугать Асю и обрушиваться на нее с жалобами на неведомых злоумышленников – но мне было совершенно ясно, что ее ласковый, простой взгляд мигом избавит меня от призрачных химер.

Аси не было. Горела лампа, парил душ, лилась вода – все, как и следовало ожидать, кроме того, что в ванной было совершенно пусто. Еще не веря своим глазам, я вывернул наизнанку мокрую шторку, чуть не сорвав ее на пол, и даже зачем-то заглянул в унитаз – но Аси не было. Присмотревшись, я понял, что нет и ее девичьих мелочей на полочках – ни зубной щетки, ни шампуней, ни баночек с кремами, еще вчера обильно, как опята, усеивавших все доступные поверхности. Я вылетел назад, в комнату – и запоздало обнаружил, что и здесь нет ничего из ее вещей: мои собственные шмотки валялись на стуле, но старый шкаф был пуст, исчезли сапожки у двери, – и даже куда-то подевались чашки в горошек и новенький чайник. Я был в пустой, обшарпанной, нежилой квартире – совершенно один, и при всем своем неимоверном желании не мог обнаружить ни малейшего намека на то, что еще вчера, и позавчера, и неделю назад тут обитала какая-то Ася.

Да что же это такое?! – отбойным молотком стучало у меня в висках.

Позорную панику прервал скрежет ключа в замке. Она вернулась! Я бросился навстречу в темную прихожую. Не дожидаясь, пока она войдет, схватился за ручку и рванул дверь, сам не свой от гигантского облегчения. Почему Ася такая толстая? – успел удивиться я и тут же зажмурился, получив отчаянный удар зонтиком по черепу.

– Алкаш сраный! – вопила с площадки одутловатая пожилая женщина в шляпке с бантами. Бледные личности, маячившие позади, предпочли испуганно скрыться за её широкими плечами с набивкой.

– Я сейчас милицию вызову! – надрывалсь она басом. – Обокрали!.. Вынесли!.. Проникли в квартиру!.. Ворюга облеванный!!!

Несмотря на смятение, я узнал ее. Лариса Михайловна, хозяйка этой богом забытой квартиры, счастливая наследница малосемейного клоповника, который достался ей от скончавшейся в приюте тетки. Между прочим, потомственная интеллигентша, преподаватель французского в техникуме для особо одаренных имбециллов, и жирная сука в придачу…

– Доброе утро, Лариса Михайловна, – вклинился я в ее ор.

Она испуганно заткнулась и подслеповато вгляделась в мое лицо, а потом скользнула глазами ниже – на голое со сна брюхо… и все, что под ним. Я моментально пошел пятнами, как недозрелый баклажан.

– Максим?!. – пророкотала она, сменив тон с вокзального на аристократически-негодующий. – Но как вы посмели… И почему в таком виде?!

– Pardon moi, Лариса Михайловна, – я с треском захлопнул перед ее мордой дверь и, не найдя ключа, подпер ее табуреткой. С площадки доносился возмущенный рев и гулкие удары. С потолка сыпалась штукатурка: надо было спешить, пока она хозяйка в праведном гневе не вынесла своей тушей весь косяк.

Надев трусы, штаны и все, что полагается, я второпях осмотрел пустую комнату – ничего не забыл? Спохватившись, сдернул с гвоздя злополучный халат – не оставлять же его во владениях этой брехливой гусыни. Закончив сборы, я с самым независимым видом выглянул на площадку. Лариса Михайловна, исчерпав свои силы в борьбе с табуреткой, что-то горячо втолковывала своим спутникам – бесцветной парочке, копии нас с Асей десятилетней давности. Те жались к стенке, явно испытывая желание сбежать отсюда к чертовой матери.

– Что вы себе позволяете, Максим? – вновь оживилась хозяйка при виде меня. – Откуда у вас ключ?! Вы наносите ущерб моей безупречной репутации в глазах этих достойных людей…

Бесцеремонно отодвинув ее плечом, я скатился вниз по лестнице. «Я этого так не оставлю! – доносилось мне вслед клокочущее кудахтанье. – Жди повестки, синяк голожопый!» Бред, абсурд, наваждение… С горечью я прижал к груди дурацкий халат – смешной, нелепый, прощальный подарок Аси.

Я выбежал под холодный осенний дождь. Ася, Ася, Ася – шевеля губами, я беззвучно повторял ее имя, не в силах думать ни о чем другом. Куда бежать? Где искать? Была ли она вообще или приснилась мне в странном, кислотном, болезненном сне? Оцепеневшие мысли с трудом прокладывали путь по вязким извилинам.

Постепенно я пришел в себя – постарались капли, в изобилии стекавшие за шиворот. Оказывается, было уже довольно поздно – судя по всему, я проспал почти сутки, и день подходил к обеду. Что теперь? Укрывшись под грибком на детской площадке и вытирая халатом мокрое лицо, я заставил себя думать. Поначалу получалось не очень, но через пару минут в голове все же выкристаллизовалось подобие примитивного плана. В пассиве у нас – сбежавшая невеста, которую непременно надо найти… иначе мне не жить. В активе… что у нас в активе? Во-первых, ресурсы. Можно нанять какого-нибудь сыщика… Чушь! Какие сыщики? (Может, быть, нужнее психиатры?) Кстати, у меня же есть Эльдар! Он не дорос, конечно, до того, чтобы бегать по подворотням с фонариком и лупой (какой бред), но он сам говорил, что любой человек оставляет массу следов – и, если Ася начнет кому-то звонить… ах, черт, у нее же нет телефона… ну ладно, по крайней мере Эльдар наверняка сможет добраться до камер вокруг, и мы выясним, когда она ушла. Не представляю, как буду ему все это объяснять, но деваться некуда: кажется, только он способен сейчас спасти меня. Я решительно набрал номер.

– Добрый день, Максим Викторович, – вежливо, ни капли не удивившись, приветствовал меня Эльдар. – Хорошо, что вы позвонили. Я как раз собирался сделать это сам. Есть новости по расследованию.

– Подожди с новостями, – хрипло сказал я. – Ты можешь найти для меня одного человека?

– В каком смысле – найти, Максим Викторович? Идентифицировать по имени? фотографии?

– Да нет, – раздраженно буркнул я. – В обычном смысле. Как в прятках. Локализовать в пространстве.

– Если он в городе, то с точностью до сотни метров смогу – по триангуляции от базовых станций. Дальше, если он не слишком скрывается и включится в публичную сеть…

– У нее нет телефона, – прервал его я. – Без телефона сможешь?

Эльдар помолчал.

– Я вижу, что-то случилось, Максим Викторович. Давайте попробуем вместе решить вашу проблему. Но мне нужно больше информации. Я могу попросить вас приехать ко мне? Здесь будет больше возможностей для…

– Да. Конечно. Жди сейчас… – я потянулся к кнопке отбоя, но все же спохватился и добавил на прощанье: – Спасибо.

Научно-технический прогресс еще не в полной мере запустил щупальца в нашу тихую провинцию. Для меня это выражается, в первую очередь, в том, что местные бомбилы не доверяют карточкам, предпочитая старый добрый кэш. Я чувствовал, что в ближайшие часы мне предстоит масса передвижений и следовало хорошенько запастись наличными. Окинув взглядом окрестности и прикрывая от ливня голову многострадальным халатом, я устремился к магазину, расположившемся в подвале одной из хрущоб – над ним болтался по ветру знак банкомата.

Черт, опять с комиссией… Впрочем, на первой карточке было пусто. Я подумал, что Нина все-таки обиделась и перестала следить за балансом (а ты бы не обиделся? – одернул себя я). Вторая – по нулям… Да что за безобразие?!

За мной стала скапливаться раздраженная очередь. Решив, в кои-то веки, быть приличным человеком, я вежливо освободил место у терминала и отошел в сторонку. Мучительно напряг память, и, введя в телефон несколько многозначных кодов, оказался в приложении своего гибралтарского банка.

Сначала до меня не дошло. А когда начало доходить, то, стыдно признаться, потеря новообретенной Аси показалась не такой уж значительной проблемой. Я стоял и растерянно тыкал пальцем в меню: дебетовый счет – ноль… кредитный – минус двадцать тысяч… аккредитивы – по нулям… брокерский счет – триста евро, ерунда… депозит в йенах – ноль. Я похолодел, вспомнив, как заставлял Асю учить пин-коды. Неужели все это – ради денег? Да нет! Она не смогла бы, при всем желании, добраться до счетов. Одних карточек для этого недостаточно! Правда, у нее были документы из портмоне… Был, теоретически, мой телефон, пока я спал… но не было же кодов!

Я полез смотреть транзакции. Почему не было уведомлений? Нет, были – вот они, аккуратные ночные сообщения – все прочитанные и заботливо спрятанные в архиве. Значит, все-таки Ася… Получатель по всем платежам – какой-то ASTRA MAGUS LLC, NICOSIA. Кто это? Откуда всё это на мою голову? Не в силах унять дрожь в коленях, я сполз по стене на корточки. Люди, проходящие с авоськами через предбанник с банкоматом, брезгливо отворачивались. Мне было всё равно.

Потом пришел охранник и выгнал меня, не подумавшего сопротивляться, под дождь. Эльдар, вяло подумал я. Надо срочно ехать к Эльдару. Он чертов компьютерный гений, если мне кто-то и сможет помочь, то только он. Я выгреб из кармана остатки денег. На такси точно должно хватить.

* * *

Когда я вошел в кабинет, Эльдар не сразу заметил меня. Он, блистая лысиной, восседал на своем хромированном троне, весь обвешанный проводами, и, как заправский киборг, монотонно гудел что-то себе под нос. У меня не было времени сообщать о своем прибытии вежливым покашливанием, поэтому я просто подошел и тяжело бухнул на стол намокший халат. Он, задрав безволосые брови, внимательно осмотрел меня: небритого, всклоченного, похожего на бомжа, которого оперативная бригада извлекла из ливневого коллектора (непогода все усиливалась), но вежливо воздержался от комментариев. Усадил меня на стул и предложил чаю, от которого я нетерпеливо отказался.

– Ad rem18, Максим Викторович, – деловито заявил Эльдар, закончив ритуальные формальности. – Давайте начнем с вас. Кого вы потеряли?

– Деньги я потерял, – хрипло сообщил я. – Украли.

– Много? – сочувственно поинтересовался он.

– Все.

Он присвистнул:

– Рассказывайте…

С трудом подбирая слова, я изложил события сегодняшнего утра. При этом, сам не зная зачем, я старательно обходил стороной все подробности, связанные с Асей – и выходило так, словно я просто проснулся незнамо где, невесть зачем поперся в банкомат, где и обнаружил, что меня выдоили вчистую. Зато я объяснил, как мог, про счета, карточки, гибралтарский банк, и даже показал выписки в телефоне. Эльдар надолго погрузился в них, открывая разделы меню один за другим, а потом вздохнул:

– Ладно, Максим Викторович… Если не хотите обо всем говорить, воля ваша. Но вот смотрите: насколько я вижу из условий вашего договора с банком, любой платеж проходит через двойную аутентификацию. Когда вы отправляете поручение, приложение банка верифицирует вашу личность на основе пароля, а затем – изображения лица с камеры телефона. Затем банк отправляет сообщение на ваш личный номер – вот этот, – на который следует ответить для подтверждения платежа. Но это уже формальность, потому что при этом личность не сверяется. Скажите, вы отправляли в последнее время какие-либо поручения?

– Нет, – не очень уверенно сказал я.

– Вы получали сообщения от банка, требующие подтверждения, отвечали на них?

– Не знаю, – честно признался я, памятуя о том, что утром сам обнаружил эти проклятые сообщения отмеченными.

– Вот именно, – со значением в голосе заметил Эльдар. – А я знаю.

– Ну? – поторопил я, чувствуя себя дебилом.

– Потерпите немного, прошу вас. Ваш банк предусматривает альтернативную процедуру верификации, не требующую вашего участия. Она тоже двойная: для нее нужна электронная цифровая подпись и кард-ридер. Ну, или эмулятор, который использует образ карты, полученный на скиммере19. Теперь понимаете?

– Нет, – тупо повторил я.

– Где ваша цифровая подпись, Максим Викторович?..

– Понятия не имею, – сердито ответил я. – В глаза не видел никакой подписи.

– А вот она, смотрите, – он бережно взял телефон и поднес экран к моим глазам. – Сертификат выпущен пять суток назад. И им же подписаны все ночные поручения на перевод средств.

Я только потер пальцами звенящий висок, по-прежнему ничего не понимая.

– Хорошо, – сжалился надо мной Эльдар. – Версия такая. Кто-то получил на ваше имя цифровую подпись. Обычно для этого требуется личное присутствие, но, вообще говоря, это можно обойти, если вы заранее передали ваши активы в доверительное управление. Выдали доверенность, короче. Тогда удостоверяющий центр даст подпись вашему управляющему – без проблем. Далее этот кто-то, имея заранее заготовленные копии ваших карт, через онлайн-банк провел все транзакции. При этом вам добросовестно отправили все уведомления, но, поскольку, очевидно, вы ночью спали, то увидели их только утром. Эти уведомления были техническими, не требующими подтверждения – потому что банк уже получил подпись. Все чисто, не придерешься.

– И что теперь делать? – мрачно спросил я.

– Н-ну… к банку претензий никаких – он просто исполнил свою работу. Так что отменить транзакции не выйдет – тем более, уверяю вас, что на счету получателя денег давно уже нет. Хорошая новость в том, что всё это сделали не инопланетяне, а живые люди, которые прямо сейчас где-то сидят и хихикают, радуясь удачной краже. Ergo20, их можно вычислить и найти.

– Так, – медленно сказал я, начиная что-то соображать. – Главная сволочь – это тот, кто подделал мою электронную подпись? Я правильно понял?

– Да, – демонстрируя ангельское терпение, согласился Эльдар. – Это весьма ценный вывод. Про этого человека сейчас можно точно сказать только то, что он каким-то образом оформил на себя доверенность от вашего имени.

– Я никаких доверенностей не давал.

– А вы там и не нужны, если у вашего оппонента были три вещи. Первое – ваш паспорт, или даже копия. Второе – умение расписываться за вас… Кстати, взгляните-ка.

Он взял листок и ручку и, задумавшись на мгновение, одним движением вывел мой автограф – да так ловко, что он получился более похожим на настоящий, чем мои собственные каракули.

– Видите, как просто? – он с мальчишеским удовольствием помахал листком перед моим носом. – А ведь мне потребовалось всего один раз увидеть вашу подпись – в той книге, что вы мне подарили. Наконец, the last but not least21, злоумышленнику нужен был хорошо проплаченный нотариус с международной аккредитацией. К сожалению, в нашем коррумпированном обществе это тоже не проблема… Осталось вспомнить, кто имел доступ к вашим документам. И банковским картам.

– Все, – нехотя признал я. – Все имели.

Эльдар недоверчиво покачал головой.

– Максим Викторович, ну давайте уже подробнее! Относитесь ко мне… ну, скажем, как к психиатру. В том смысле, что все, что вы расскажете, дальше меня не пойдет.

Чёрт с тобой, решился я, и принялся перечислять, по-детски загибая непослушные пальцы.

– Во-первых, твоя мать, – не без злорадства напомнил я. – Сам говорил, что она за каким-то хреном копировала мой паспорт. Карточки лежали там же… Подпись могла взять из той книги – да хотя бы с паспорта!… Она умеет подделывать подписи?

– Она всё умеет, – кивнул Эльдар.

– Потом Нина… Ну, у нее вообще всегда всё было под рукой, – я страдальчески поморщился, вспомнив, как с похмелья выдал пачку неведомых документов надутому индюку Петру Витальевичу. – Только ей точно незачем, у нее и так всегда было денег дофига… Ну… и еще Ася.

Тут я позорно смолк, совершенно забыв, что еще час назад сам собирался умолять Эльдара помочь мне найти сбежавшую возлюбленную.

– Так… – задумчиво произнес Эльдар. – Нина, это, вероятно, ваша супруга, Нина Андреевна Друзь. Верно?

Я кивнул.

– А кто такая Ася?

– Ну, Ася… Ася Хомячкова. То есть Астра. Моя… старая знакомая. Она… скажем так, давно не была в городе. Мы встретились… – я запутался в собственных вздохах и закатывании глаз. – Короче, мы провели ночь вместе. Две ночи. Или даже три. И я давал ей карточки, чтобы она сходила в магазин. И документы тоже. Этого хватит?!

Глаза Эльдара возбужденно заблестели.

– Так это меняет дело, Максим Викторович! Вы сообщили мне абсолютно бесценные сведения, спасибо! Теперь совершенно ясно, что ваша знакомая, назвавшаяся Астрой Хомячковой – несомненная аферистка. Именно она вас обокрала, это можно считать абсолютно доказанным!

– Почему ты так решил?!

– Потому что, Максим Викторович, – заговорил он, делая театральные паузы между словами. – Настоящая. Астра. Августовна. Хомячкова. Одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения. Скончалась. В результате несчастного случая. В две тысячи. Одиннадцатом. Году.

Он победительно посмотрел на меня, а затем, слегка смутившись, затараторил уже своим обычным юношеским тенорком:

– Понимаете?! Если некто представляется вам именем погибшего человека, да еще под этим именем соблазняет – если я правильно вас понял, извините, – да еще запускает нос в ваши документы под благовидным предлогом, то он явно замышляет недоброе! Дело раскрыто!

– Да нет, – с усталым отвращением сказал я. – Ты просто не в курсе. Ничего она не погибла. Там была врачебная ошибка, она рассказала… И свидетели есть, например, ее брат… – я осекся. – И вообще, знаешь, когда-то я был в нее влюблен. Неужели ты думаешь, что я мог бы так легко ошибиться?

– Ах, значит, я не в курсе? – возмущенно возопил Эльдар, не дослушав меня. – Тогда извольте-ка взглянуть на документики, Максим Викторович!

Он резким движением развернул ко мне монитор. Я осторожно присмотрелся, щуря глаза и уже невольно ожидая увидеть какую-нибудь пакость. И так и вышло.

На весь экран была развернута черно-белая фотография. Сначала я в ужасе отвернулся, разглядев, что там. Но затем, уже задней памятью понимая, что ничего особенного отвратительного не увидел, заставил себя вернуться к изображению. Ну да, лицо слишком белое даже для нее. Исцарапанное, но отмытое, без крови. Лишь неестественно вывернутая челюсть, да страшные глаза – один бессильно прикрытый, другой скошенный к переносице – давали понять, что передо мной мертвый человек. Мертвая Ася. Или… девушка, похожая на Асю. Мертвую.

– Это не она, – растеряно заявил я. – Не она, я знаю.

– Ну тогда смотрите дальше.

Он щелкнул мышью, и на экране стали сменять друг друга кадры. Эльдар, несколько успокоившись, комментировал их монотонным голосом.

– Вот свидетельство о смерти… Вот копия паспорта… Это она на фотографии?

– Вроде похожа…

– Ладно, дальше. Заключение о вскрытии. Видите? Дата, время… диагноз: открытая черепно-мозговая травма, перелом четвертой, шестой, седьмой пары ребер, пневмоторакс… Видите? А вот акт опознания. Подписан матерью. Мать тоже не в курсе, как вы считаете?

– А брат?..

– Что – брат?

– Брат, Станислав Хомячков. Он тоже должен был опознать.

– Нет, никакого брата тут нет.

– Тогда точно не она.

– Да нет, Максим Викторович. Она. Я же все собрал. Вот выписка из домовой книги. Вот копия паспорта матери. Ни братьев, ни сестер. Единственный ребенок в семье. Вот горе, наверное, было у родных…

– Да уж… Но все-таки это не та Ася. Я вижу. Однофамилица, наверное.

– Полная тезка Астры Августовны Хомячковой? Вы шутите? Ну хорошо же, вот вам еще. Я нашел старые фотографии в кэше Одноклассников. Тогда, конечно, не так много всего сливали, но все же… Тоже не она?

Я уныло смотрел на картинки, уже сам не понимая, что к чему. Смазливая, неприметная, самая обыкновенная девица… упитанная, круглощекая блондинка с будто приклеенной улыбкой. Молоко и малина. Сельские пейзажи на фоне. А кстати, я ведь знал, что она Астра. Сам же принимал ее на работу и подписывал заявление… Просто забыл, как и все остальное. Я потер руками лоб, чувствуя страшное опустошение.

– Понимаешь, – с тихим отчаянием сказал я. – Я не знаю. Я видел ее совсем недавно, вчера, и еще пять минут назад я был уверен, что она – там, вчера – была совсем другая. Но теперь ты показал мне эту… И мне кажется, что вчера была именно эта. Не знаю. Проклятая память…

– То есть вы все-таки допускаете, что та женщина, с которой вы общались вчера, могла быть просто похожа?

Я промолчал. Затих и Эльдар, думая о чем-то своем.

– Постой, – вдруг дошло до меня, – а откуда у тебя это все? У тебя такая папочка и на меня заранее собрана?

– Нет, конечно, – смутился он. – То есть на вас-то… Я имею в виду, что не на всех людей. Чтобы собрать данные на эту Астру, пришлось здорово потрудиться. Но это надо было сделать, потому что именно ее волосы оказались в вашей машине. На битом стекле, помните? Я же расследовал изначально именно это дело…

– Да ну? – вяло удивился я.

– Да. Никакой генетики тогда, конечно, не делали – то есть делали, только не у нас. Но маркеры групп крови собирали у всех, и я нашел их в архиве. Они совпали с теми, что определила наша лаборатория по волосам.

– Ну и что? – в этот день, уже, кстати, клонившийся к вечеру, я явно не блистал интеллектом. Эльдар, казалось, даже испустил тихий, вымученный стон.

– А то, что вырисовывается следующая картина. Астра Хомячкова, по-видимому, подруга вашего прошлого, умирает десять лет назад. Кто-то, очевидно, ваш недоброжелатель, вводит вас в заблуждение, притворяясь Хомячковой и убеждая вас, что она не умерла. Вы теряете бдительность, поддавшись старым чувствам, и лже-Хомячкова получает доступ к вашим банковским счетам. Логично?

– И у нее не было брата?

– Не было. У той, которая умерла. У той, что вас ограбила – не могу сказать. Ну что, я вас убедил?

– Не убедил! – вдруг нашел я лазейку. – Ты говорил, что цифровую подпись выпустили пять дней назад. А Ася получила мои документы только вчера.

На Эльдара было больно смотреть. Его настолько поразило мое замечание, что он даже замычал от разочарования. Я злорадствовал в глубине души. После долгого молчания он, все-таки, нашел в себе силы собраться.

– Вы правы, – бесцветным голосом сказал он. – Этого я не учёл. Но вы согласны со мной, что Астры Хомячковой не существует?

– Допустим, – легко согласился я. – Да хрен с ней. В смысле… Я имею в виду, что это вообще так себе версия. Ася не стала бы красть деньги. Ни та, ни эта… Тьфу, совсем запутал ты меня. Давай так: Аси не существует. И не существовало. Ни с кем я не встречался ни вчера, никогда. Может же быть так? Кто у нас там следующий на подозрении? Эльза, Нина?

Эльдар сокрушенно погладил сверкающую макушку.

– Ну да, – признал он, с сожалением отказываясь от своей версии, – от Эльзы всего можно ожидать, я говорил вам… Опять же, мотив… Здесь имеет смысл покопаться.

– А Нина? – с усталой усмешкой спросил я.

– Ну, у Нины Андреевны, как вы справедливо заметили, мотива нет. Хотя… – он забарабанил по клавишам, просматривая какие-то документы, – с учетом ее уголовного прошлого всякое может быть.

– Что-о?! – закричал я в изумлении.

– Ну, она же отсидела, – невинно пояснил Эльдар. – А что, вы не знали? Она скрыла от вас? Так-так-так…

Не слушая, как он многозначительно крякает, задрав палец вверх, я перегнулся через его плечо и впился взглядом в монитор.

…дело номер… в Ленинский районный суд… для чего предоставлена справка комиссии по делам несовершеннолетних… – я отобрал у Эльдара мышку и торопливо пролистал вниз.

…Нина Андреевна, 1986 года рождения, воспитанница муниципального детского дома им. Исаака Ньютона. 8 марта 1998 года совершила общественно опасным способом деяние, предусмотренное статьей… уголовного кодекса в отношении воспитанника учреждения на почве личной неприязни. Согласно показаниям несовершеннолетней… ранее неоднократно подвергалась насильственным действиям сексуального характера… что и послужило причиной совершенного деяния. С учетом возраста обвиняемой, суд постановил… с переводом в образовательное учреждение исправительного типа.