скачать книгу бесплатно
Мы стали слишком большой группой. Слишком большим скоплением людей.
А всякое скопление людей они уничтожали в первую очередь, где бы те ни были.
Тогда скоплением считалось три сотни.
Сейчас, спустя пятнадцать лет, думаю и десять сплоченных людей станет причиной их нападения.
К тому же, мы были скоплением людей, совершенно никак не проверявших прибывающих на Имитационность.
Это случилось днем.
Хотя, наверное, любой из нас если и думал о таком варианте, то ставил на ночь. Мол, все спят, а злостные Они нападают на нас под светом луны.
Нет, в самый разгар дня.
Не знаю, сколько людей успело тогда унести ноги. Вряд ли мы были единственными, но и вряд ли таких, как мы, было много.
Помню я мало, но помню испуганное лицо папы. Ему было двадцать два, но для меня он тогда казался самым взрослым из всех взрослых. Он схватил меня на руки и побежал в лес.
…когда они напали впервые, в убежище, я оцепенел – рассказывает он – просто встал, как вкопанный, не в силах принять, что это в самом деле происходит на яву. Когда же это случилось во второй раз – я был готов. Был готов к такому исходу, как наверняка бы был к нему всегда готов Итан. Или Шона. Я знал, что даже секунда замешательства будет стоить жизни..
Я слышал крики.
Вопли.
Я не думал, что это такая игра.
Уже не тогда.
Папа воспитывал меня, с детства приспособленным к новому миру. Пожалуй, еще раньше, чем «Па-па», я начал говорить «Они». Конечно, всю степень ответственности я смог понять лишь уже будучи подростком, но я не рос в иллюзии безопасности и знал, что смерть поджидает каждого наивного простака.
Каждого, что готов пожертвовать минутой ради баночки консервы.
Потому что иной раз минута может стоить жизни.
Я понимал, что если отец схватил меня и мы бежим прочь, прочь от людей, с которыми живем, прочь от нашего дома и самодельных деревянных игрушек под вопли и крики – значит пришли Они.
Они могли прийти куда угодно и когда угодно.
Надо было быть постоянно готовым к их появлению.
Предупрежден – значит вооружен.
Первыми умирают те, кто надеются, что в безопасности. Кто мнят себя избранниками божьими и считают, что хоть где-то в этом мире остался безопасный угол.
Выживают те, кто отдают отчет – что безопасности нет нигде.
На чеку стоит быть постоянно.
Но на чеку и на паранойе – вещи разные.
Как бы абсурдно это не было, но как раз-таки те, кто мнят себя в безопасности – оказываются настоящими поехавшими. А те, кто готов к опасности в любой момент – более коммуникабельными и адекватными.
Это я понял, когда мы начали с папой жить в постоянном движении.
Сразу после нападения на общину.
Если не требовалось бежать, сломя голова, как можно быстрее – то я уверенно ходил сам. Бегал, но не так быстро, как папа. А немного прибавив в годах, стал и ему помогать с какой-то ношей.
Мы ходили и по лесам, и по городам. Конечно, по городам передвигались более осторожно – но никогда их не избегали.
…сразу после Бойни сложилось такое мнение, будто бы города отошли Им – объясняет папа – оно понятно, все люди оттуда массово ринулись в леса и чащи. Но никто не потрудился ответить на вопрос – зачем Им города, если там больше нет людей? Я понимал, что даже где-то в лесу вероятность случайно наткнуться на Них гораздо выше, чем встретить Их, аккуратно перебираясь по тому или иному вымершему городу..
Никакого продовольствия в городах не было. Но там всегда можно было найти одежду.
Никто не собирался рисковать ради шмотья (не понимая, что отныне вся их жизнь – это риск, а все остальное – лишь страх), потому его было навалом. Конечно, видок оставлял желать лучшего.
Вся эта одежда осталась еще со старого мира и претерпела множество изменений (разбитые стекла, в которые хлещет вода, или же гниль и сырость, плесень и так далее). Но точно была лучше и удобнее, чем без нее.
Папа всегда находил мне в городах детские вещи, иногда даже игрушки, хотя не так чтобы часто.
Он заявлял, что игрушки отвлекают внимание, которое даже у ребенка целиком должно быть сосредоточено на трех пунктах: зрение-слух-бдительность.
Себе же он постоянно пополнял запасы оружия. Все пистолеты отсырели, а патроны давно разобрали еще сразу после падения Старого мира. Зато навалом было ножей.
Сейчас у папы есть целая коллекция ножей самых разных видов и размеров. Ими удобно убивать дичь.
И людей.
Да, бывает и такое, что люди представляют не меньшую опасность, чем Они, как бы чертовски грустно это не звучало.
Нам пришлось это понять, потому что, живя в вечном движении, рано или поздно приходится обращаться за помощью. Жить в движении – это никогда не знать, где ты заночуешь этой ночью, что будешь есть на завтрак и где окажешься к полудню. Потому, именно из-за этого нередко могут возникнуть ситуации, когда спать негде, а жрать нечего. Но это ничего.
Хуже всего, когда нечего пить.
И ты понятия не имеешь, где найти источник. Потому что ты здесь впервые.
Здесь у «безопасников» есть преимущество – обособившись в определенном месте, они со временем обживаются в пределах доступности всем необходимым, чего нельзя сказать о нас. Зато на них гораздо больше вероятности наткнуться Имитационным.
Чего тоже нельзя сказать о нас.
..конечно, я понимал, что в новом мире вступать во взаимодействие с кем бы то ни было на постоянной основе, это смертельная опасность – признается папа – но тогда я просто подумал. Подумал, что опаснее – жить на одном месте, дожидаясь третьего в моей жизни дня Х, который мы уже точно не переживем, потому что не сможем потеряться в толпе, являясь единственными жильцами. Или же опаснее время от времени обращаться к людям, убеждаясь прежде в том, что они не Имитационные? Да, риск и там и там. Но как бы безумно это не звучало для «безопасников» – обращаться к незнакомцам, силясь вычислить в них людей – гораздо безопаснее, чем обитать на одном и том же месте, так как именно на это и идет Их расчет..
Папа сам придумал, как вычислять Их.
Он говорит, что мой отец вычислял их путем глаз. Просил назвать их собственный цвет глаз и давал только секунду. У Имитационных отсутствует долговременная память, потому затем, чтобы верно ответить – им прежде необходимо было хотя бы на миг найти свое отражение.
У них не было этой информации.
..но этот способ не подходил нам. Когда Итан его придумал – никто не знал, что Их нельзя убить. Просто невозможно. Считалось, что если человек ответил неверно, значит он один из Них – и ему пускали пулю в лоб. Все просто. Учитывая то, что нам открылось в убежище – пуля не помогла бы. Потому такая проверка была слишком рискованной. Надо было придумать такую, при которой можно было бы отступить и попытаться ретироваться..
И основываясь на принципе моего отца – папа Руби изобрел свой способ. Первое – это конечно же наблюдать издалека. Папа убежден, что Имитационные отлично копируют поведение людей, но только если видят их поблизости. Когда Они сами по себе – обязательно должны чем-то себя выдавать.
Хотя бы тем, что не называют друг друга по имени.
Как и тех людей, с которыми общаются, пытаясь замылить глаз на правду.
Второе – убедившись, что по внешним признакам человек похож на человека, выходишь на контакт. Опираясь на долговременную память. Делаешь вид, что
(..джереми – киваю – добрался до тебя все-таки, как и обещал, хоть и немного задержался..)
(..о, детка, еле добрался. уже и не думал, что вновь тебя увижу. заждалась?..)
знаешь его и держал путь именно к нему, а не наткнулся случайно.
Они сразу же подыграют.
Не имея долговременной памяти, Они будут подыгрывать всему, что ты Им дашь в распоряжение, опираясь на твою память, до тех пор, пока не выведают, один ли ты, знаешь ли, где еще люди, и так далее.
Люди же, обладающие памятью и прекрасно осведомленные, что я для них чужак, которого они ну никак не ждали – обычно показывают растерянность и то, что я им совершенно незнаком.
Либо прямая агрессия, либо пассивная подозрительность.
Бывают, конечно, даже из людей те, кто, испугавшись до потери пульса, принимаются подыгрывать, что да, ждали именно меня. Но их легко прочитать.
Они как хреновые актеры театра.
Улыбаются, а у самих поджилки трясутся.
По крайней мере, мы еще ни разу не ошибались ни на первом этапе. Все, с кем выходили на открытый контакт – оказывались людьми. Самыми разными, конечно – отзывчивыми, подозрительными, агрессивными (и таких большинство), а парочка откровенно кидалась на нас с топорами, собираясь не то приготовить барбекю, ни то просто грохнуть, раз мы «раскрыли их место обитания».
Вернее, я не ошибался.
Папа парочку раз хотел уже выйти к тем, кому не следовало. Он, рожденный и выросший в Старом мире, еще иногда путался в различиях между людьми и Ними, полагаясь лишь на поверхностные отличия (не называют друг друга по имени, откровенно странно двигаются).
Я же, всю свою жизнь росший бок о бок с людьми и тварями в равной степени – идеально умею отличать одних от других.
Разницы нет для тех, кто узнал людей намного первее, кто знает людей намного дольше.
Тех Имитационные могут обмануть на раз-два.
Для меня же люди и Они – одинаковы в своей природе по новизне. Со своего рождения я живу с ними одинаковое количество лет.
Сколько лет я знаю людей, столько лет я знаю и Их.
Потому меня провести сложно.
Без ложной скромности, могу даже сказать – невозможно.
В этом преимущество поколения Z. Нового поколения – таких детей, как я. Рожденных уже в Новом Мире.
Для нас этот мир не новый.
И мы ориентируемся в нем немногим хуже Их самих.
В отличии от тех, кто попал сюда насильно из мира, полного благ и безопасности во всей своей красе, вынужденных выживать, гонимые страхом.
Во мне тоже есть страх.
Но это обычный страх. Как страх перед диким зверем.
Он не застилает мне глаза. Я знаю тварей с детства и единственный страх, связанный с Ними – страх попасться. Я не боюсь Их увидеть, не боюсь даже вытащить что-то у Них из-под носа.
Меня не забьет в мандраже, если выглядывая из-за угла здания в городе, я увижу парочку на перекрестке.
Это как азартная игра.
Главное, чтобы тебя не поймали.
А люди старого мира до сих пор боятся одного Их присутствия в радиусе тысячи миль до дрожи в коленках.
Они сами по себе вызывают в них ужас.
Одно Их наличие где бы то ни было.
Просто сам факт.
Мы же этого лишены, поскольку «знаем» Их с детства.
Они для нас не что-то инородное. Они – обычная, хоть и не очень приятная, часть жизни.
Таким образом мы с папой нашли способ взаимодействовать с людьми по необходимости. Однако, признаться, сама задача найти хоть одного человека в той или иной зоне, где тебя прижал голод или обезвоживание – задача не из простых.
В городе это вообще почти невозможно.
Конечно, есть те, которые умеют раскинуть мозгами. Они наоборот перебираются в город и тихо там живут, понимая, что большее внимание Имитационных сейчас напротив сконцентрировано в другой зоне.
Но таких очень и очень мало.
В силу своей адекватности и гибкости ума, они довольно коммуникабельны. Почти всегда готовы помочь, если у самих есть чем.
Иногда, конечно, вымениваются «баш на баш», пожимая плечами и напоминая, что «нынче мир такой». Тогда отцу даже за обычную воду приходится распрощаться с одним из своих ножей.
Но самые классные – это такие же, как мы.
Вечные путники.
Они самые коммуникабельные и дружелюбные. Вот они готовы не только помочь по нужде, но и даже поболтать, не косясь на тебя. Они раскованы, потому что как и мы – всегда на чеку.
