Леди Несовершенство

– Бессмысленный вандализм, – вздохнул Костин, – это не грабеж. Месть. Очень личное преступление.

– Верно, – согласился Макс, – Стелла Каминова слышала, как они переговаривались. Всех слов преступников она не уловила, но кое-что разобрала.

– Подожди-ка, ей не надели беруши? – удивилась я.

– Нет, – ответил Макс, – преступники не знали, что она находится в доме.

– Это как? – недоумевала я.

– На даче была потайная комната, – пояснил Макс. – Стелла сообщила следователю, что писатель там держал вещи, которые ему не нужны, но было жалко выкинуть.

– Чулан, – воскликнула я.

– Что-то вроде того, – согласился Вульф, – или гардеробная.

– Странно, что преступники туда не заглянули, – встрепенулся Вовка, – это наводит на подозрения.

Макс щелкнул пультом.

– Следователь вначале тоже решил, что Стелла заодно с бандитами. Но вот вам план дачи, где жил Ромин, его спальня. Вдоль стены расположен шкаф с одеждой. Надо нажать в определенное место, задняя стенка отъедет и… битте вам, коллекция барахла.

– Зачем прятать вход в гардероб, где старые тряпки хранятся? – изумился Костин.

Вульф выключил экран.

– Полицейский спросил то же самое. Каминова ответила: «Когда мы с Эдиком стали жить вместе, он уже владел дачей. Я ему не законная супруга, поэтому не задавала вопросов». По ее же показаниям, преступники ворвались в спальню. Стелла на тот момент находилась в чулане и затаилась там. Она слышала только отдельные фразы. Потом кто-то открыл шкаф, сказал: «Там одно шмотье». И стало тихо. Перепуганная Каминова просидела в укрытии долго, потом рискнула выйти и увидела убитого Ромина. Далее понятно. Стелла сейчас работает на ресепшене в отеле. Не замужем. Детей нет.

Макс сел к столу.

– Возникает вопрос. Почему бандиты устраивали ограбления, когда хозяева были дома? Обычно они действуют иначе. Воры хорошо знают: статья за кражу чужого имущества и статья за убийство – это разные сроки.

– Это садисты, – предположил Костин, – наслаждались чужими страданиями. Отморозки. Безбашенные. Наглые. Чувствовали собственную безнаказанность.

– И оставили в живых прислугу и свидетелей, – не успокоился Вульф.

– Ты же говорил, что они были в карнавальных костюмах, – напомнила я. – Рыжие псы и кошки. Людей в таких нарядах не опознаешь, – продолжала я. – Зачем убивать тех, кто никогда внешность бандитов не опишет?

– Кое-кто лишает человека жизни из простого удовольствия, – мрачно сказал Костин, – демонстрирует свою власть. Твои слова про неузнаваемость преступников не совсем верны. Лицо, тело скрыты под костюмом, но рост? Походка?

– Натянул ботинки на платформе и выше стал, – возразила я.

– Так в них бегать неудобно. На дело в кроссовках идут, – отбил мяч Вовка. – Все, кто выжил, сообщили: нападавших было четверо. Один высокий, за метр девяносто, второй и третий где-то сантиметров на десять пониже, а четвертый невысок, возможно, метр семьдесят.

– Хотели за что-то отомстить убитым, – предположила я, – очень похоже на это.

Макс взял указку и встал перед экраном.

– У нас есть группы собак и кошек, нарисованных полицейским художником. Няня и домработница попытались описать бандитов.

– Когда я служил в полиции, нашел грабителя, потому что потерпевшие говорили, что от него странно пахло: медом и перцем, – вспомнил Костин, – оказалось, были такие леденцы, назывались «Острая пчелка». Продавались они только в лавке при фабрике, которая их выпускала, большим спросом не пользовались. Поэтому продавцы хорошо запомнили и детально описали мужчину, который к ним раз в месяц в двадцатых числах приходил и сразу много брал. Мои парни несколько дней посетителей кафешки при лавке изображали и взяли дядьку. Не москвич оказался. Прикатывал по поручению хозяина раз в месяц за товаром, себе любимому леденцы брал. И женщин грабил вечером, в свободное время. Чего зря в столицу ездить, если можно заработать.

Макс забегал по комнате.

– Месть! Я о том же подумал. Все убитые преступниками – близкие друзья художника Василия Колятина, биологического отца Егора. Теперь посмотрим на снимки младшего Волынина, где он вместе с Людой Бошкиной по разным поводам выходит в свет. Вот. Любуемся. Взяты из журналов. Шесть штук. Рост Егора – метр восемьдесят пять. Ходит он по-медвежьи, руки чуть от тела отходят. Так выглядят мужчины, которые фитнесом занимаются, накачали бицепсы-трицепсы и прочее. Правая ступня у главаря бандитов слегка косолапит. Но точно утверждать, что Егор сам участвовал в этих ограблениях, нельзя. Кроме того, когда банда устраивала нападения, Волынин демонстративно появлялся на людях, посещал какое-либо мероприятие. Я проверил. Во все даты Егор находился на разных тусовках, словно нарочно попадал в объективы камер. Но вечеринки длятся с шести-семи вечера до последнего человека. Можно приехать, покрутиться среди гостей, показаться прессе, уехать на пару часов и вернуться. Никто твоего отсутствия не заметит.

– Маловероятно это, – засомневалась я.

Костин показал на экран компьютера.

– Убийство Тимонина случилось в тот день, когда гламурный журнал «Новости и сплетни» праздновал свой день рождения. Веселье гудело в клубе, который сняли целиком для мероприятия. Приглашенных было море, программа обширная – сначала поздравления, речи почетных гостей. Фуршет на всех трех этажах, и там же выступали артисты. Начали в восемнадцать, последнего гостя унесли вдрабадан пьяного в пять утра. Егор произнес речь в первой части вечера. В журнале опубликовали отчет о мероприятии и несколько снимков Волынина и его жены. А теперь скажи, как в доме, набитом артистами, гостями и обслугой, среди пьяных рож можно заметить отсутствие Егора?

– Никак, – призналась я.

– Он мог уехать в начале восьмого, вернуться в одиннадцать и вертеться среди гостей. В дни гибели композитора Вахрушева и писателя Ромина тоже состоялись массовые светские гулянки. И, обратите внимания, организатор нападений был прекрасно осведомлен о том, какие у кого с кем отношения. Когда убивали Вахрушева, элита поздравляла с юбилеем другого автора эстрадных песен Юрия Климова. Все толпились в ресторане «Агаро», туда приехали певцы и певички, девичьи и мальчишеские группы, продюсеры, телемагнаты. А почему нет Константина Сергеевича? Отчего Вахрушев с женой не пожелали выпить за здоровье коллеги композитора? Да потому, что под именем Климова много лет назад, еще в советские годы, в газете «Советская культура» вышла статья «Нужна ли нам такая музыка?» В ней Юрий, тогда уже известный композитор, автор произведений «Люблю КПСС», «Жить в колхозе счастье» и тому подобное, ополчился на молодого Вахрушева, руководителя ансамбля «Барабаны любви». Коллектив исполнял песни Константина, пели парни исключительно о страсти, цветах и тому подобное. Никаких восхвалений советского строя, гимнов доменным печам и тракторам в их репертуаре не было. Понятное дело, публикация в прессе – заказ, не Юрий ее нацарапал, он только свою подпись поставил.

– Точно! – кивнула я. – В те годы люди творческих профессий, которые отказывались воспевать коммунизм, рабочий класс, звать комсомол на строительство БАМа, раздражали власть. Но на календаре-то давно не тридцатые годы. Посадить кого-то за решетку из-за того, что он поет о любви к девушке, а не к комсомольской организации, было нельзя. Вражьи радиостанции мигом разнесут по всему свету весть о том, что N попал за решетку, и поднимется грандиозный скандал. Чтобы избавиться от «вредного» певца, композитора, писателя, применяли «метод гнева». В газете публиковали возмущенную творчеством мещанина статью кого-то из коллег, в конце часто была фраза: «Нужна ли нам музыка (книги, фильмы, картины) N? Наш народ говорит: «Нет». Я только сейчас сообразила, о ком мы говорим. Дядя Костя. Он часто бывал у нас дома, подбивал мою маму перестать заниматься хозяйством, приглашал ее петь в своем ансамбле. У нас с ним разница в возрасте лет десять, но я звала его «дядя». Один раз он плюнул в телевизор. Я была так потрясена его поведением, что запомнила этот поступок. Мы пили чай, голубой экран был фоном, шел какой-то концерт. И вдруг! Гость вскочил и плюнул в изображение мужчины, который сидел у рояля. Мама живо выключила телик, отец налил гостю полный фужер коньяка и велел:

– Выпей.

Меня быстро отправили в детскую, уложили спать, но мне уже было шестнадцать, поэтому утром я начала расспрашивать маму. Та изворачивалась, говорила: «Деточка, Костя заболел, подцепил вирус, от температуры совершил странный поступок». И тут в столовую вошел папа и сказал: «Доченька! Мужчина, который играл на рояле, Юрий, некогда был близким другом Кости. Потом он совершил подлость, написал о нем плохую статью в газете, Костя из-за этого потерял все концерты, его коллектив разбежался. Жена его не захотела состоять в браке с опальным мужем, оформила развод, выписала Костю из квартиры. Вахрушеву пришлось очень тяжело. А Юрий получил пост в Союзе композиторов, он доказал своим подлым поступком верность властям.

– Дорогой, не стоит рассказывать это ребенку, – осторожно сказала мама.

– Она оканчивает школу, – отрезал отец, – должна понимать, что, кроме любящих родителей, на свете еще живут подлые твари.

– Милая, иди к себе, – скомандовала мама.

Я убежала, но потом на цыпочках вернулась к неплотно закрытой двери и стала подслушивать. Мои родители жили мирно. Но мама была излишне эмоциональна, отец же терпелив сверх меры, он никогда не кричал на жену. Но в тот день все пошло не так. Мама налетела на мужа-генерала:

– Девочка еще глупая, начнет болтать что не надо и где не следует! Неприятностей не оберешься.

Отец молчал, а мама набирала обороты:

– И Костя тоже хорош. Ему тихо советовали сменить репертуар!

– Не всякий готов это сделать, – повысил голос папа.

Слово за слово – родители повздорили. Отец стал во весь голос материться, чего ранее никогда не случалось. Я перепугалась, забилась в свою спальню, сидела тише паука. Через пару часов в дверь заглянула бледная до синевы мама и, старательно изображая веселье, сказала: «Котенька, папа спешно улетел в командировку в Сибирь. А нас с тобой тетя Люся зовет в гости к себе на дачу». Я обрадовалась поездке к лучшей подруге мамы, оделась, вышла в прихожую и поняла, что меня обманули. Отец не уехал по делам. Генерала Романова могли вызвать на службу в любое время дня и ночи. В доме раздавался телефонный звонок, и папа после короткой беседы спешил к двери. У вешалки всегда стоял «тревожный чемоданчик» с необходимыми вещами. На сборы давали пять минут, машина сигналила во дворе. Саквояж всегда готовый! Не было случая, чтобы генерал уехал без него. Но в тот день чемодан остался у зеркала.

Я росла тихой наивной девочкой, но мне исполнилось шестнадцать, мои одноклассники часто сетовали на скандалы дома, переживали, когда родители разводились. Я сразу поняла: папа и мама сильно повздорили из-за дяди Кости, и от всей души возненавидела композитора. Очень боялась, что отец не вернется. Но он через два дня появился дома с подарками для меня и мамули. Все стало как прежде. Затевай моя семья каждый день ругань, я бы не запомнила эту ссору. Но она была единственной на моей памяти. Поэтому сцена, как Костя плюет в телевизор, и последующее поведение папы надолго засели в моей памяти.

– Интересно, – протянул Костин.

– То-то мне фамилия Вахрушев, когда впервые заговорили о жертвах бандитов, показалась смутно знакомой, – вздохнула я. – А после рассказа о статье в газете я сразу поняла, о ком речь.

– Тебе на момент ссоры было шестнадцать? – уточнил Леша.

Я кивнула. Алексей начал стучать по клавишам.

Вульф посмотрел на меня.

– Стелла Каминова жива, она, как я уже говорил, работает в гостинице. Сегодня у нее выходной. Я позвонил ей, представился, спросил, может ли к ней подъехать наша сотрудница? Она спокойно ответила: «Конечно. Но зачем?» Я сказал Стелле, что речь пойдет об убийстве писателя Эдуарда Ромина. Администратор быстро согласилась. «Помню все так, словно это произошло вчера. Это самое страшное, что со мной в жизни случилось. Пусть приезжает к пяти вечера», – согласилась Каминова.

– Еще много времени, – протянула я, – «Пеликанобанано» рядом с нашим домом. Заеду туда, поговорю с продавцами. Леша, вышли мне фото Кости и того мальчика, который тоже пропал.

Глава 25

– Чего желаете? – спросил мужчина за прилавком.

Я окинула взглядом небольшой зал и решила прикинуться одной из женщин, которые идут по жизни с транспарантом «Я же мать».

– У вас магазин для тех, кто играми увлекается? Хочу деткам самое лучшее тут приобрести.

– Да, – кивнул продавец, – можно купить коллекционные фигурки героев разных сюжетов. Если собираете полный комплект, мы даем карточку постоянного клиента.

– Скидку? – Я постаралась изобразить беспредельную радость. – Как ее можно получить?

– Собрать всех героев какой-нибудь игры, – терпеливо повторил юноша, – это ненамного чек урежет.

– Хочу купить форму страны Оро! – воскликнула я.

– К сожалению, боевых котов разобрали, – смутился консультант, – да и у собак мало выбора. Остались только серые рыцарюги.

– Кто? – удивилась я и посмотрела на бейджик на рубашке продавца. – Объясните, пожалуйста, Григорий.

– Попытаюсь, хотя это и не очень просто, – зачастил парень. – У страны Оро есть враги. Бьются с ними все жители. Если хочешь защитить свою землю, то можешь вступить в ряды рыцарюг. Они Собакены. Или стать боевым котом. Они Хитрованцы. Собакены и Хитрованцы носят разную по цвету одежду. Рыжие – геройские бойцы. Вот их костюмов нет в наличии. На самой первой стойке висят серые, такие используют разведчики. Вещи берете?

– Да, – кивнула я, – но не наряды псов и котов. Нужна форма страны Оро плюс рюкзачок «Костя».

Григорий заморгал и сказал:

– Я первый день работаю. Вообще-то, на медбрата учусь. Не очень хорошо пока ассортимент изучил.

В зал вышла худенькая девушка.

– Гриша, ты меня звал?

Мне стало понятно, что продавец незаметно нажал на какую-то кнопку.

– Она хочет купить форму страны Оро, – объяснил продавец. – Римма, у нас есть такая?

Девушка тяжело вздохнула.

– Григорий, во-первых, не она, а наша покупательница. Во-вторых, иди на склад, помоги Люсе поднять коробку.

Юноша умчался, Римма расцвела в улыбке.

– Извините, пожалуйста. Григория только взяли на службу. Он человек без опыта. В наше время непросто найти консультанта с головой и умением общаться с клиентами. Зачем вам форма?

– Она есть? – уточнила я.

– И да и нет, – загадочно ответила Римма.

Я бросилась в пучину вранья:

– Мой сын купил у вас одежду, но, понимаете, вышло ужасно глупо… Я собирала ненужные вещи для бездомных и случайно отдала в фонд помощи пакет из вашего магазина. Костик сейчас гостит у бабушки. Он вернется, рассердится на меня, поэтому я решила купить форму, повесить в шкаф и сделать вид, что ничего не случилось.

– Сожалею об инциденте. Но комплект не продается.

– Но как же Костик его получил? – искренне удивилась я.

Девушка облокотилась о деревянную столешницу.

– Когда игрок завершает последний уровень, на экране появляются поздравление и код. Затем приходит приглашение посетить наш бутик, чтобы получить форму. Она выдается бесплатно.

– А мальчик ее покупал, – уперлась я, – дала ему крупную сумму.

Римма потупилась.

– Ну… дети… они иногда обманывают родителей. Комплект вручается даром. Вот за жетон надо платить. Он носится на ленте, и не обязательно его иметь. Но когда впервые приходишь на собрание и видишь, что у всех отличительный знак есть, а у тебя нет, то тоже такой хочешь. Жетоны дорогие, самый простенький пять тысяч стоит. Ребенок понимает, что ему не дадут на него денег, и говорит маме: «Дай мне на форму».

– Собрание, жетон, – повторила я. – Что это такое?

Римма выпрямилась.

– Пройти игру, стать избранным псякой или котяком очень трудно. Большинство игроков пасует на первых уровнях. Если человек преодолел все, падал, начинал заново, опять летел с вершины и без устали вновь лез наверх, то это говорит о его воле к победе, упорстве, уме. Победителей мало. Фирма – создатель игры очень ценит таких игроков. Для них устраивают праздники: Февральская ночь, Мартовское бдение, Сентябрьский день, Июньские сутки.

– Что это? – опять удивилась я.

– Извините, я не имею права рассказывать о мероприятиях для избранных, – ответила Римма, – на них пускают только вип-персон в форме. И только тех, кому уже исполнилось восемнадцать. Кстати, форму нельзя никому показывать. Она секретная.

– Моему мальчику одиннадцать, – пояснила я, – и мы точно все покупали у вас. А насчет секретности… В инстаграме есть девочка, она рекламирует ваш магазин и форму: черно-голубая куртка, рюкзачок «Костя».

Римма на секунду осеклась, потом рассмеялась.

– Вот вы о чем! Сказали-то: форма страны Оро.

– Ну да, сын именно так и говорил.

Девушка подошла к рейлу с вешалками и вытащила одну.

– Вот такой комплект?

– Да, очень похож, – согласилась я.

– Это одежда солдата страны Оро, – весело сказала Римма, – этого хоть десять штук берите. И да, есть и рюкзачок. Извините, я загрузила вас ненужными сведениями о победителях. Свободно продаются и костюмы Собакенов, Хитрованцев, и обратите внимание на стеллажи с десятого по пятнадцатый, там аксессуары страны Оро.

– Мама! – закричала девочка лет двенадцати, вбегая в зал. – Это здесь!

– Олег, – крикнула Римма, – пришли покупатели. Шесть уроков в школе закончились, вот дети и потянулись к нам.

Зал стал быстро заполняться людьми, откуда ни возьмись появились продавцы.

– Берете одежду? Костюм? – поинтересовалась Римма.

Я вынула телефон и показала ей фото Костика.

– Это мой сын. Что ему лучше подойдет?

– По внешности давать советы трудно, – деловито ответила Римма, ее лицо не дрогнуло при взгляде на фото, – лучше прийти с мальчиком вместе. Он сам все выберет. Извините, очень много народу, час пик у нас. Прямо задыхаемся, несколько продавцов уволилось, голова идет кругом!

– Последний вопрос, – сказала я. – Где посмотреть холодильник Томас? Не вижу его в зале.

– На стеллажах, – посоветовала Римма, – вон они, от крохотных до полуметровых.

– Мне нужен настоящий! – воскликнула я.

– Первый этаж, магазин «Хладотепло», – улыбнулась молодая женщина, – эта фирма с недавних пор выпускает такие модели для хранения продуктов. Там еще есть электрогрелка для ног принцессы Тоби.

– Римма, спрашивают боевой меч, – крикнул один из продавцов.

– Он продается только тем, кому исполнилось восемнадцать, – ответила начальница, – по предъявлении паспорта.

– Ему семнадцать, но он не уходит.

– Простите, небольшая проблема, – скороговоркой произнесла Римма и убежала.

Чтобы не вызвать ни у кого подозрений, я походила среди стеллажей с пустяковиной, потом решила сделать подарок Кисе и выбрала для нее милый, на мой взгляд, брелок для рюкзака в виде неведомой зверушки, похожей одновременно на лису и зайчика. Симпатичными животными была заполнена целая полка. Я взяла экземпляр в розовом платье и отправилась платить.

На кассе стояла Римма.

– О! Вы еще здесь! – воскликнула она. – Думала, вы пошли смотреть настоящий холодильник.

– Решила ребенка порадовать, – объяснила я, – у нас еще девочка есть, Киса, ей это очень понравится.

– Навряд ли, – неожиданно возразила Римма, – их почти не берут, давно новые не заказываю. Старые никак не продадим.

Я удивилась.

– Почему? Такая милая, пушистенькая, мордочка хорошенькая.

– Лисозаяц Гарри, – пробормотала Римма.

– Я думала, это девочка, – рассмеялась я, – одежда розовая.

– Предатель и гад, – неожиданно выпалила Римма, – изгой. С ним не хотят общаться, так как он мигом продаст друга за копейку. Ваша дочка ему не обрадуется. Возьмите это.

Римма повернулась и взяла с полки куклу, одна нога которой была повернута пяткой вперед. Вместо волос у игрушки торчала пакля, короткое толстое тело, разнокалиберные конечности, карикатурно большая квадратная голова.

– Думаете, она понравится ребенку? – осторожно уточнила я.

– Малышка Жози? Леди Несовершенство! Несомненно!

– Уж больно страшная, – не выдержала я.

– Не сомневайтесь, девочка вас будет благодарить, – заверила Римма, – сейчас ее упакую красиво. Лисозаяц Гарри и малышка Жози – это желание создателей игры объяснить, что красота не всегда означает величие души. А за несимпатичной внешностью может скрываться благородный, лучший на свете друг. Подождете вон там? Садитесь на диван. Сделаю для вашей девочки вип-упаковку.

Получив пакет, весь обклеенный разноцветными бантиками, я пошла на минус первый этаж в магазин, где мы с Кисой купили розовый холодильник. Увы, двери оказались заперты, на них висело объявление: «По техническим причинам мы временно закрыты. Просим простить за доставленное неудобство».

Я медленно пошла по галерее к выходу и была остановлена симпатичной девушкой в коротком тесном платье. В руках она держала, как мне показалось, пачку чая.

– Вы прекрасно выглядите, – сказала незнакомка, встав у меня на пути.

Понятно, что красавица сейчас хвалит меня с корыстной целью, через секунду она начнет предлагать какой-то товар. Но я все равно обрадовалась.

– Спасибо. На вас тоже приятно смотреть.

– Ой, я уродина по сравнению с вами.

– Вовсе нет, вам очень идет зеленый цвет.

– Мне бы вашу фигуру.

– И это говорит девушка, которая выглядит как статуэтка, – не осталась я в долгу.

Пару минут мы осыпали друг друга комплиментами, потом незнакомка представилась:

– Ленуся.

– Очень приятно. Евлампия.

– Ой! Правда? – обрадовалась собеседница. – У меня так бабушку звали. Очень редкое имя! Но оно ей не нравилось. Бабушка любила, когда к ней обращались Ия. Оставила последние две буквы имени.

– Я предпочитаю – Лампа, – объяснила я.

– Ой! Здорово. Вы, наверное, актриса?

– Нет, домашняя хозяйка.

– Вам надо сниматься в кино.

– Да никогда!

– Почему? Вы прямо…

У Елены закончился запас комплиментов, она замялась и протянула мне пачку…

– Это подарок.

– От кого? – уточнила я.

– От меня, – объяснила Лена, – я открыла салон-парикмахерскую. Вот тут, видите дверь? Работаю только на экоматериалах. Хорошо понимаю: у каждой приличной женщины уже есть свой мастер, не зазываю никого к себе. Клиенты потихоньку появляются. Раз в неделю я устраиваю час подарков. Выхожу сюда, высматриваю кого-нибудь, очень мне симпатичного, и дарю то, что человеку необходимо. Ваши волосы слегка устали, потерян объем, исчез блеск. Попробуйте масочку. Никакой химии. Только натуральные составляющие. У меня их большая линейка. В той, что я сейчас дала вам – черный хлеб с витаминами.

В голове неожиданно всплыли воспоминания. Вот мамуля насыпает в мисочку мякоть черного хлеба, заливает ее кипятком, растирает, намазывает кашицу на волосы, надевает шапочку для бани, сверху наматывает полотенце…

– Издавна наши мамы и бабушки так делали, – тараторила тем временем Елена, – но сейчас настоящего ржаного хлеба не найти. В продаже есть нечто странное, с улучшителями вкуса, ускорителями подъема… Никакой пользы ни желудку, ни прическе. Поэтому я заготавливаю сухарики из буханок, которые сама пеку в русской печи. Мои клиенты в восторге. Попробуйте. Это бесплатно.

– Спасибо, очень приятно, – поблагодарила я. – Правда помогает?

– Просто попробуйте, – улыбнулась Лена, – вытряхните в плошку содержимое пачки, залейте кипятком, подождите, пока оно превратится в кашицу, и намазывайте. Там внутри есть шапочка…

– Потом сверху полотенце, – засмеялась я.

– Ой, – зааплодировала Леночка, – вы знаете!

– Вспомнила, как мама это делала, – объяснила я.

– Вот! – воскликнула владелица салона. – Я готовлю маски по рецептам наших мамочек. Но вам не понадобятся ни шапка, ни полотенце. Смесь усовершенствована. Нанесете ее на волосы, пальчиками их взлохматите и ходите по дому хоть целый день. Можно даже в магазин в теплое время года выйти, никто не поймет, что на вас маска, решат, что гелем пряди уложили, и все. Чем дольше будете держать средство, тем лучше. Ни малейшего дискомфорта не испытаете. Не течет, не жжет, голове под махровой шапкой не жарко. Но если подержите маску минут двадцать, эффект тоже будет хороший. Не скрою, после двух часов в маске воздействие лучше. У вас очень сухие волосы, а сейчас зима, работает отопление, на голове сено получается. Просто попробуйте. Жаль, что у вас уже есть свой мастер. У такой симпатичной женщины определенно есть кто-то, к кому она ходит на стрижку-краску-укладку.

Я смутилась.

– До сих пор не обзавелась стилистом.

– Так приходите ко мне, – обрадовалась собеседница, – первая прическа бесплатно как пробная.