Человек

Побывав у своих друзей и доктора, он заглянул к Барду.

– Павел? – удивленно посмотрел он. – Прости. Я слышал… видел, что случилось. Мне жаль. Если б я мог помочь.

– Ты ничем не мог помочь, друг. Но все равно спасибо.

– И что теперь ты будешь делать?

– Именно за этим я и пришел. Мы… мы будем атаковать.

– Что?!

– Тихо, не кричи так. У нас нет выбора. Мы должны. Завтра детей казнят. Мы должны их вытащить.

– Но я не готов к еще одной войне!

– Тебе и не надо. Утром мы откроем двери. И выпустим тех, кто не будет воевать.

– Но… Даже не знаю, я буду чувствовать себя неправильно.

– Все хорошо, Бард. Такие как ты, добрые и всезнающие, должны жить. Ты должен рассказывать людям о том, что было здесь, до Изхелла. Если человечество не будет помнить все то прекрасное, что оно создавало, оно точно погибнет. Я уже был у Дэрела и Джузеппе, они тоже покинут город. На ваших плечах память о нас и судьбы женщин этого города. Они все еще могут стать матерями, и растить не в том месте, где царит ад.

– Возможно… возможно… ты прав. Кто-то же должен защитить их! – посмеиваясь, как бы подбадривая себя, говорил Бард. Но вдруг почувствовал слезы на щеках. – Ты лучший человек, что я встречал в своей жизни, Павел. Только у тебя есть шанс все изменить.

Они обнялись. Павел тоже не мог сдерживать слезы.

– Я не думал, что мы расстанемся вот так, Павел.

– Я вообще не думал, что мы когда-нибудь разойдемся.

– Такие обстоятельства. Это все они. Только они. – Павел уже начал уходить. – Эй, Павел!

– Да? – вдруг остановился он.

– Встретимся у Замка Ангела. Приходи туда, с Машей. Я заранее выделю тебе койку.

– Спасибо, друг. – улыбнулся Павел.

К назначенному времени он пришел в Колизей и был поражен увиденному. Больше половины города сидели у костра и ждали, когда придут главные лица грядущей бойни. Лавров заметил его и пошел навстречу. Рядом с ним стоял Артур, который также двинулся вместе с Лавровым.

На лице Павла явно горело воодушевление, огонек мести всполыхнул, когда понял, что шанс свершиться для нее есть. Но почему-то Артур и Лавров выглядели куда серьезнее.

– Это же огромная куча народу!

– Павел, ты как мальчишка, которому подарили игрушечный автомат. – спокойно сказал Лавров.

– Но это же действительно круто! У нас есть все шансы надрать и без того красную задницу этого черта!

– У всех наших стрелков забрали оружие. – остудил его Артур.

– Что? Забрали?

– Да. Якобы для проверки. Обещали выдать утром. Но мы то знаем, что это случится после казни. И то, не факт.

– А как же защита города?

– Они сказали, что, в крайнем случае, разберутся сами. Нам никогда не приходилось стрелять в толпу дикарей, это знает и Император. Теперь он боится не только за город, но и за свою жизнь.

– Это меняет дело… – понял Павел.

– Чертовски меняет. – Вновь вступил в беседу Артур. – Если они окопаются в церкви, выставят охранников и снаружи, то шансы будут 50 на 50. Я бы даже сказал, 49 на 51 в их пользу.

– Да, они перестреляют половину, пока мы доберемся до дверей. – грубым голосом сказал Лавров. – А затем уж как получится. Многим придется умереть, чтобы ты и Артур добрались до Императора. И они это знают.

– И тем не менее, они все здесь.

– И это дает надежду, не так ли? – сказал Лавров.

– Все предупреждены о твоем плане. Часовые вон там. – проинформировал Артур.

– Тогда начнем охоту. – и Павел, выйдя вперед, пошел к костру.

Людей было действительно много. Но для Павла, Артура и Лаврова были подготовлены места у костра. Их ждали. За ними пошли. Осталось проснуться завтра утром, и узнать свою судьбу.

Подойдя к очагу, Павел услышал, как все замолчали. Он чувствовал, что теперь он лидер. Пришло время перемен.

– Друзья, все вы знаете, зачем мы здесь собрались. – Павел бросил взгляд на часовых, и увидел, как те машут ему. Он ухмыльнулся. – Сегодня тяжелый день. Мы с Артуром потеряли наших детей. Они нарушили закон, и теперь должны ответить. Мы все теряли близких. Теперь нам придется жить еще и с этой потерей. Завтра их казнят. Я хотел почтить их память минутой молчания, чувство, что кто-то разделяет твое горе, сможет облегчить наши страдания. Я также хочу сказать, что мы с Артуром уходим из охотников.

– Стой, Павел, подожди. – остановил его один из присутствующих. – Мы тебя все прекрасно понимаем, и очень скорбим о твоей утрате, но уходить из охотников… Ты единственный, кто способен здесь заниматься этим. Точнее, вы с Артуром. На одних траве да сале мы долго не протянем.

– Я понимаю вас, но прошу понять и нас. Возможно, если бы мы оба были дома в этот момент, ничего бы не произошло.

– Лорел была хорошей женщиной. Твоя дочь должна была стать такой же.

– А Макс был отличным бойцом. – сказал Фернандо. – Ему хорошо давались тренировки. Возможно, он стал бы даже лучшим охотником, чем вы оба!

Сидящие по-доброму засмеялись. Павел все еще смотрел на количество людей и не верил, что все они собрались здесь. Они идут на верную смерть, но все равно идут. Удивительно, как общая жажда мести, желание убить одного и того же человека объединяет людей сильнее, чем общее горе.

– Спасибо вам всем, друзья. Мы еще не знаем, придем ли мы завтра на казнь, кто знает, что может произойти, – и Павел увидел, как сверкнул огонек в глазах слушающих, – возможно, нам не хватит сил смотреть на такое, поэтому сейчас, я прошу всех вас, о минуте молчания.

И люди покорно замолчали, опустив головы. Павел стоял, смотря прямо, и думая лишь о том, как завтра нападать. Краем глаза он наблюдал за часовыми, и вдруг заметил, как один из них замахал рукой, а следом и другой, а потом еще один. После минуты Павел сел, тоже самое сделали Артур и Лавров.

– Часовые махали. Думаешь, все прошло удачно? – шепотом спросил Артур.

– Уверен. – Павел отвечал также шепотом. – Я уверен во всем, даже в завтрашнем дне. Даже если я погибну, знай, я шел на это с легким сердцем. Не могу больше просто стоять. – Павел взял паузу, затем продолжил. – Подождем немного. После пойдем к часовым, а затем к гладиаторам.

Посидев с пару минут, они встали и пошли выяснять подробности. Подойдя к ближайшему часовому, Павел спросил:

– Всё как надо?

– Да. Блестящий план, охотник. Он послушал, а в минуту молчания ушел.

– Что ж, мы все знаем, куда он пошел – сказал Артур.

– Тогда выдвигайтесь. Не подходите к церкви, я уверен, что мы не ошибаемся. Лучше не рисковать лишний раз. Ждите его у дома. А затем – к нам. Постарайтесь не убить, пожалуйста.

– Теперь следующий пункт – гладиаторы. Пошли? – Лавров слегка подтолкнул Павла, он знал, что время терять нельзя.

Они спустились в ниши Колизея. Там в ужасных условиях сидели гладиаторы. Кто-то уже спал, кто-то чесал ноги, кто-то просто смотрел в потолок, может, представлял звезды.

– Только не спрашивай, как у них дела. – пошутил Лавров.

Павел подошел к клеткам, и посмотрел на гладиаторов. В каждом из них читалась обреченность, бессмысленность существования и злость. Он увидел еще один коридор, который вел дальше. Там, в отдельных комнатах, надежно закрытых, можно было встретить недавно бушевавшего Зверя, сидящего с напряженными скулами, и Карателя. Наверняка, тот был спокоен, как никто из другой. Казалось, ему одному нравилась его работа. В их камерах даже были кровати.

Один из гладиаторов встал и подошел к решетке клетки. Вцепившись в нее пальцами, он посмотрел на Павла, плюнул на пол, и спросил:

– Сейчас же ночь. Какого хрена? Или нас теперь будут убивать в прохладе, а не под палящим солнцем?

– Я здесь, чтобы поговорить с вами.

– Поговорить? – Дикари рассмеялись. – С нами никто не поговорит.

– Мы больше не готовы терпеть все то, что этот лысый ублюдок делает с нами.

– А что он с вами делает? Вы жрете нормальную еду, ходите, где хотите, видите солнце, а мы под ним только подыхаем, как скот на бойне.

– Он убил мою жену, а еще собирается убить мою дочь и сына моего друга.

– Вот оно как. И что, это правда? Я должен поверить?

– А иначе мы бы пришли сюда ночью? – спросил Лавров.

– Слушайте, вы все равно подохните в этих подвалах, никто не даст вам свободу. Вы же это понимаете?

– И что с того?

– Завтра мы выпустим вас. Утром. При одном условии – вы вместе с нами пойдете в атаку на его дом.

– Готовишь революцию, да?

– Да. Кровавую революцию.

Это определенно понравилось дикарю. В этот момент в диалог вступил другой:

– А что если мы возьмем, да и убежим? Вообще из города, к черту. Вместо вашей революции.

– Можете бежать. Если вам не хочется отомстить этому жирдяю за все то, что он с вами сделал.

– Да вы такие же как они! – обвинил третий дикарь.

– Да мы даже не ходим на игры! – заорал Артур.

Наступила пауза. Дикари раздумывали над тем, что им сказал Павел. Вскоре один из них махнул рукой, и сказал:

– А, плевать. Лучше уж сдохнуть в бою, чем здесь с крысами. Меня порядком все достало в этом мире. Я с вами.

После небольшого замешательства остальные тоже согласились с ним.

– К черту. – повторяли они.

– Отлично. Завтра утром.

– Да, да.

Прекрасно. Пока что все идет просто прекрасно, думал Павел.

Теперь они направлялись к двум звездам арены – Зверю и Карателю. Разделившись, они решили, что Павел пойдет к Карателю, а Лавров и Артур к Зверю. Открыв дверь к гладиатору, Павел увидел, как он лежит на кровати, постукивая по стене, словно наигрывая какую-то мелодию.

– Каратель? – обратился Павел.

– В чем дело? Сейчас же нет битв.

– Я хочу поговорить.

– Поговорить? – Каратель встал и посмотрел на Павла. – Эй, я тебя не знаю. Ты кто такой?

– Меня зовут Павел, я охотник.

– Потрясающе, Павел. И что ты здесь делаешь? Разве таких сюда пускают?

– Не пускают. Но сейчас все изменилось.

– И что же именно?

– Народ пошел против Императора.

– И где же звуки битвы?

– Она будет, утром. И мы надеемся видеть тебя в ней.

– А ты оптимист, Павел.

– Слушай, пора начать жить другой жизнью. Ты отличный боец, ты достоин лучшего.

– Мне нравится моя работа.

– Тебе нравится убивать дикарей?

– Мне нравится карать.

– Тогда покарай этого гада вместе со мной. – Павел наклонился к нему, показывая, как он сжимает руку в кулак.

– За что, Павел?

– За то, что он убил мою жену. За то, что собирается убить моего ребенка.

– Это серьезное обвинение. За что он их так?

– Моя дочь помолилась Христу, а жена пыталась ее защитить.

– Хм… Законы, Павел.

– К черту такие законы! – Павел закричал. А затем продолжил, теперь уже тихо. – Ни такие законы, ни такие люди, кто издает такие законы, не должны жить.

– Что-то ты молчал раньше, пока…

– Пока не перебили мою семью.

– Даже если мы выберемся из-под его дьявольского трезубца, лучше нам не станет. Мы все равно в аду. Каждый из нас. И уже очень давно.

– Ад таков, каким ты его устроишь5.

Это задело Карателя. Павел понял, что подобрал нужную фразу.

– Ладно. Я согласен. Завтра утром, говоришь?

– Да.

– Тогда я спать.

– Спасем наши жизни.

– Да, да.

– Эй, Каратель, последний вопрос: за что ты караешь дикарей?

– Хех. Я расскажу тебе, когда вытащим твою дочку.

Когда Павел вышел, Артур и Лавров, жующий травинку и держащий руки в карманах, уже стояли в коридоре.

– Как все прошло? – спросил Павел.

– Даже не пришлось уговаривать. Он просто кивнул головой и перевернулся на другой бок.

– Что ж, отлично. Мы собрали всех, кого могли. Пошли наверх, ждать часовых. Хватит Императору убивать, пора убить его.

13

Вскоре в дверь Императора уже стучались. Правитель, который в этот момент готовился к ужину, движением головы попросил охрану проверить, кто там. Охранник, через дверь, грубым голосом обратился с вопросом:

– Кто?

– Это Марко.

– Впусти его. – приказал Император.

Охранник слегка приоткрыл дверь, до щели, и выглянул наружу. Там он увидел Марко, который, кажется, был один. Вскоре Марко впустили, а сама охрана вышла наружу.

– Какие новости?

– Я проследил за охотником. Он собрал много людей в Колизее.

– В Колизее? Людей? Для чего, черт возьми? – удивился Император.

– Всё в порядке, Император. Он попросил их почтить память своей семьи и сына Артура. А потом сказал, что они уходят из охотников.

– Уходят? Оба?

– Да.

– Это плохо. Но мне не стоит их заставлять. Они и так приняли многое.

– Думаете, они не станут мстить?

– Сомневаюсь, что они сейчас готовы к этому. Здесь они в безопасности, революция, это последнее, что им сейчас нужно.

– Думаю, вы правы.

– Как его жена?

– Вы хотите знать, сожгли ли они ее тело? Нет, она все также на скамье…

– Похоже, ему все еще страшно смотреть на нее.

– Похоже, Император.

– Что ж, можешь идти.

Марко кивнул и направился к выходу. Постучав по двери, он подождал, когда она откроется, и покинул здание.

– Охрана, войдите! – Император попросил нескольких людей зайти. – Вооружитесь и займите удобные позиции. Двое у дверей, еще несколько на стенах, еще двое пусть займут позиции в кустах, что по правую сторону от церкви, и еще четверых сделайте караульными – пусть обходят церковь. Остальные просто будьте наготове. Не оставляйте свои посты этой ночью.

– Есть какая-то опасность, Император?

– Возможно. Лучше не ошибаться, когда цена ошибки – жизнь.

– Будет сделано, Император.

Охранник вышел и дверь за ним закрылась.

Император был очень голоден, но стол был уже накрыт. Он хотел разделить трапезу с детьми, и пригласил их занять места. Мария шла к столу с абсолютным безразличием на лице. Конечно, она беспокоилась за отца, но, кажется, все еще не отошла от смерти матери. Все выглядело так, будто ей стало плевать на все, будто ей больше совсем ничего не нужно. Возможно, она просто хорошо прятала эмоции. Но разве дети это умеют? Макс был полной противоположностью Марии. Он вышел из комнаты злым, глядел на все из подлобья, совсем не скрывая, что ненавидел Императора, из-за которого он стал также ненавидеть и каждую секунду своей жизни. Но Император надеялся, что ужин заставит их подобреть.

Дети подошли к столу, но не решались сесть. Тогда Император приблизился сначала к девочке, и, отодвинув стул, рукой пригласил её присесть. Повернувшись, он собрался сделать тоже самое и для мальчика, но тот прокричал:

– Не подходи!

Когда Император молча стал отходить к своему месту, Макс сам отодвинул стул и сел. Чувство голода одолевало его.

– Вы можете начинать есть. Здесь на столе и овощи из наших парников, и сало, и салаты. К сожалению, нет только мяса. Вашим отцам не удалось его добыть.

Мальчик покраснел от ярости. Он стал громко и часто дышать, но держался, и не проговорил ни слова.

– Как мой папа? – спросила Маша.

– Он очень переживает о тебе. Послушай, я не хочу вам навредить, но вы совершили проступок. И должны быть наказаны

– Я молилась о лучшем. Разве просьба о лучшем проступок?

– Ты нарушила закон. Ты должна соблюдать закон, это главнее.

Мальчик продолжал молчать. Он прекрасно знал Императора по рассказам отца. Он понимал, что верить ему нельзя. Все его слова, там везде ложь. Отец сказал не верить ему, Макс и не верил. Не хочет навредить? Лгун. Он отчетливо чувствовал злость в себе, но ему казалось, каким бы злым он сейчас не был, в Императоре злости еще больше.

– Даже ваши отцы приняли это. Они смирились с вашей участью, теперь вы тоже должны ее понять.

Макса одолели эмоции. Он не хотел слышать это. И проорав «Замолчи, лгун!», он заплакал и побежал к выходу из церкви. Но ему не удалось открыть двери, и он просто в слезах стал биться в них. Это выбесило Императора.

– Какого черта, пацан?! Я накрыл для тебя стол, посмотри, как ты себя ведешь, неблагодарная свинья!

Мальчик обернулся и посмотрел на него. Все еще с красным от ярости лицом, он побежал в детскую комнату, закрыл дверь, и остался там.

Девочка осуждающе посмотрела на Императора, и сказала:

– Вы злой. Его отцу плохо. Ему не нравится это. За что вы его ругаете?

Император встал, и пошел к выходу.

– Я пойду, подышу воздухом. А вы пока поужинайте. Я скоро вернусь.

Марко уже возвращался к себе домой, с чувством хорошо сделанной работы. Подобравшись ко входу, он услышал какой-то шум и развернулся. В этот момент сзади к нему подобрался человек, и, закрыв ему рот рукой, повалил Марко на землю. К ним быстро подбежал еще один, который помог связать итальянца и нейтрализовать от него шум. После подготовительных процедур они быстро взяли его и потащили к Колизею.

Павел, Артур и Лавров, стояли вместе и разговаривали, когда Марко притащили. Удержать Артура было очень сложно, точнее, просто невозможно. Марко лишь успели дотащить до центра Колизея, когда к нему подбежал Артур. Итальянец взглянул на него глазами, полными ужаса. Он вдруг внезапно все понял. Артур догадался, остальные тоже. Теперь он боялся, что не переживет эту ночь, хотя и не верил, что его могут вот так запросто убить, без разрешения Императора. Или Император предал его? Марко не знал всей картины.

– Ты, ты! Мудак! Это ты подставил наши семьи! Тебе конец! Ты умрешь на этой арене, даже не как воин, а как сраный неудачник! – рычал Артур.

Он больше не мог ждать. Он должен был отомстить, и именно это он и собирался сделать. Артур замахнулся, замахнулся так, чтобы ударить настолько сильно, насколько это возможно. Это выглядело чудовищно. Марко, казалось, уже тогда умер, от одного ожидания того, что с ним будет.

Он стоял на коленях, когда рука Артура полетела ему в лицо. Но в один момент ее вдруг поймал Павел. Артур сумасшедшим взглядом посмотрел на Павла, на что тот сказал:

– Мы не должны так делать.

Удивлению Артура не было предела. Запинающимся голосом он спросил:

– Серьёзно?

Но Павел лишь улыбнулся, и со злым блеском в глазах сказал:

– Нет.

Тогда на лице Артура появилась торжествующая улыбка, а Марко, после вздоха облегчения, вдруг начал пытаться что-то сказать. Этот замах Артура выглядел еще страшнее. Должно быть, то, что прилетело в челюсть Марко… Это было очень больно. Павел также не стеснялся наносить удары. Люди столпились вокруг и одобрительно шумели. Месть сладка, и им это нравилось. Один Лавров недовольно покачивал головой. Павел и Артур, после того, как каждый нанес с полтора десятка сильнейших ударов, достали ножи. Сквозь заплывшие глаза Марко уже мало что видел, но блеск стали уловил. Однако, уже успев смириться со смертью, он просто тихо простонал. Павел наклонился над ним, и сказал:

– Ну и чего ты добился? Думаешь, Император стал больше уважать тебя? Думаешь, ты стал для него особенным, другом? – а затем с торжествующей злостью в голосе добавил – Никто, слышишь, никто не любит предателей. Даже те, ради кого они предают.

Павел и Артур одновременно вонзили два ножа в грудь Марко. Тот даже толком не попытался крикнуть. Вскоре, даже маленькая щель его глаз, закрылась. Окровавленные ножи были вытащены из тела предателя, а сам он остался лежать в центре Колизея, в луже собственной крови и грязи.

Император тем временем решил вернуться в церковь. Когда он вошел, то не увидел детей за столом. Тогда он направился к комнате, которую отвел им раньше. Войдя, он увидел их обоих в своих кроватях. Он облегченно вздохнул. Конечно, он понимал, что из-под охраны они никуда не сбегут, но пока не увидишь – не поверишь до конца. Вдруг он заметил, что девочка не спит.

– Вы хоть поели? – спросил Император, после некоторой паузы.

– Да.

– А он? – Император показал взглядом в сторону закрытой комнаты. – Твой друг тоже покушал?

– Он был очень голоден. Так что, он тоже поел.

– Это хорошо. Почему ты не спишь?

– Не хочу тратить оставшуюся жизнь на сон.

Императора что-то укололо. Ему вдруг было больно это услышать. Его это даже насторожило. Он впервые ощущал такое сочувствие. Раньше он никогда не общался с человеком, который умирал. Кроме своего отца. Но его он ненавидел, всей своей душой, а потому принял его смерть как свободу.

Он даже не смог ничего сказать в ответ.

– Что бы вы сделали, если бы узнали, что скоро умрете?

– Я… я не знаю…

– А я бы уехала куда-нибудь. Посмотреть на океан. Или полетала бы на самолете. Папа говорит, эти штуки раньше гуляли по небу, как мы с вами по земле. Я бы хотела увидеть что-то, о чем не больно вспоминать.

– Я бы тоже.

– А каким был ваш папа?

– Не таким, как твой.

– Дядя Император, не злитесь на своего папу. Вы поэтому такой злой? Не надо. У вас красивый цвет глаз. У злых людей не бывает таких.

– Не все всегда так, как тебе кажется.

– Да, папа говорил мне. Знаете, он придет за мной. Он всегда приходил. Не ругайте его, когда он придет, просто он любит меня.

– Засыпай. Завтра вы с ним поговорите. Пусть тебе приснится океан.

Девочка ничего не ответила. Император вышел из комнаты и закрыл дверь. И по его лицу вдруг скатилась слеза, а затем еще одна, и еще. Он стал вспоминать своего отца и детство, он вспоминал, как его отец буквально убивал его. Ведь каждый его поступок доводил Бобби до слез. Он помнил каждое издевательство, каждый подкол, каждую грубость, каждую ненависть в его словах. Он не понимал, за что его так ненавидели. Ему иногда казалось, что он такого маленького роста, просто потому что стоптался. Потому что каждый удар его отца буквально вбивал его в землю. Он не хотел быть таким, как его отец. Его отец убил его, самое худшее, он убил ребенка. Бобби не хотел сделать тоже самое. Он вдруг понял, что убийство этих маленьких ребят – значит поступить как его отец. Это станет огромной ошибкой в его жизни. Он не хотел этого. Вытерев слезы, он начал думать над тем, как исправить ситуацию. И тогда он вспомнил – у него в столе лежат два пистолета, один заряженный боевыми патронами, а другой холостыми. Он подошел к столу и открыл ящики. Да, они на месте. Он взял пистолет из правого и вытащил обойму – нет, этот с боевыми патронами. Значит, в левом – холостой. Он взял пистолет из другого ящика, вытащил обойму, и убедился, что тот не в состоянии убить. Тогда он спокойно вернул их на место и закрыл ящики. В свое время он случайно нашел пистолет с холостыми патронами и почему-то решил сохранить. Патроны всегда можно будет сменить, думал он. А пистолет лишним не будет. Император решил просто припугнуть детей и всех остальных, преподать легкий, не жестокий урок. Всего лишь один холостой выстрел – и пусть идут домой. Они уже больше никогда не совершат этой ошибки. Дьявол тоже может плакать?

14

С наступлением ночи жители города собрались в подземных комнатах Колизея. Павел просил их быть здесь, включая гладиаторов, чтобы объяснить план нападения.

– Все было бы проще, будь у нас оружие. Здесь нам немного не повезло. Но у нас большая группа людей, если правильно ударить в нужные точки, мы прорвемся.

– Наша цель – церковь?

– Верно. У охраны есть оружие, плюс, они будут в здании. Но мы будем атаковать внезапно для них, это наше преимущество. Еще одна наша проблема – это дети. Нам придется соблюдать осторожность, чтобы они не пострадали. Кроме того, их могут использовать как заложников, поэтому, возможно, иногда нам придется поступать не так, как нужно для победы.

– Ты был в здании. Расскажи, как расположены охранники. – попросил Артур.

– Да. Внутри здания я заметил двух охранников. Но уверен, к моменту, как мы завтра подойдем к церкви, их там станет ощутимо больше. Внутри здания нет каких-то коридоров, лабиринтов, ходов. Кроме главного зала, есть только одна, очевидно, самодельная комната. Судя по всему, дети будут находиться там. Вокруг церкви множество часовых, и у нас забрали оружие… А это значит, что Император что-то подозревает. И часовых будет еще больше, чем обычно. По крайней мере, можно точно сказать, что на стенах, у входа в церковь и внутри самой церкви точно будет стоять несколько человек. А все остальные будут занимать позиции по ситуации.

– Так каков план? – спросил Каратель.

– Все очень просто. У нас нет особого простора для действий – нет взрывчатки, нет оружия, нет даже времени. Но нас больше, чем их. Так что, идем через парадный вход. Мы просто должны смести соперника. Нужно оставить две группы людей позади. Наверняка, некоторое количество сторонников Императора в момент атаки будет в своих домах, и попытается ударить сзади. Мы не должны допустить того, чтобы это помешало нам. Когда они повыходят из своих нор, две группы людей должны будут расправиться с ними. Кроме того, очень опасны часовые на стенах. Мы можем попробовать снять их тихо, перед рассветом, пока еще темно. Это и будет первым темпом нашей атаки. Затем пойдет основная группа – атаковать церковь. Остальные, как я уже говорил, уничтожат тех, кто останется в городе.