Наука души. Избранные заметки страстного рационалиста

32

Rose S., Kamin L. J., Lewontin R. C. Not in our Genes. В американском издании порядок авторов, как ни странно, иной: там Роуз и Левонтин меняются местами. Полностью моя критика этой книги содержится в рецензии, опубликованной в журнале New Scientist (т. 105, 1985 г., стр. 59–60) и сразу же навлекшей на меня – и на журнал – угрозу судебного иска. Я не отказываюсь ни от единого слова из той заметки.

33

Эдвард Уилсон, автор книги «Социобиология».

34

На эту тему см. книгу Дэниела Деннета «Пространство для маневра», которую многие ученые найдут близкой им по духу. Деннет вернется к данному вопросу в таких своих сочинениях, как «Свобода эволюционирует» и «От бактерий к Баху и обратно». Однако не все ученые и философы согласны с его вариантом «компатибилизма». Среди тех, кто его не принял, – Джерри Койн и Сэм Харрис. После своих публичных выступлений я привык с ужасом ожидать почти неизбежного вопроса: «Верите ли вы в свободу воли?» – и иногда прибегаю к ответу, который придумал Кристофер Хитченс со свойственным ему остроумием: «У меня нет выбора». Но вот что я могу ответить Роузу и Левонтину с большей уверенностью: детерминизм, если поставить перед ним слово «генетический», еще детерминистичнее от этого уже не станет.

35

Цитата приведена в переводе А. Г. Каррик. – Прим. перев.

36

Взято из книги «Предвидения о воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль». В своей лекции я использовал более обширную цитату из этого сочинения.

37

Такова самая высокая из встречавшихся мне оценок количества ныне живущих видов. Истинное их число неизвестно и, возможно, значительно ниже. Однако оно будет, несомненно, еще больше, если учитывать и вымершие виды. Чтобы изобразить полную родословную жизни в виде древовидной схемы, вам понадобится лист бумаги, вшестеро превышающий по площади остров Манхэттен. Это подвигло Джеймса Розинделла написать великолепную компьютерную программу OneZoom, где полное древо жизни представлено как фрактал. Получилось нечто вроде таксономической разновидности приложения Google Earth: на экране своего компьютера вы «летаете» вокруг древа жизни и можете «спикировать» к любому конкретному виду, куда вам заблагорассудится. В настоящий момент OneZoom обрастает подробностями при деятельном участии Яна Вонга, моего соавтора по книге «Рассказ предка», для подготовки второго издания которой эта программа активно использовалась. Розинделл и Вонг ищут энтузиастов (я один из них), готовых проспонсировать свои любимые виды, чтобы покрыть издержки по внесению их данных в диаграмму.

38

В терминах XIX века без упоминания генов, конечно же.

39

Кто рассказывает? Это, по-видимому, никому не известно. Но даже если заподозрить, что речь идет о Николасе Хамфри собственной персоной, его притча не становится менее справедливой. Вероятно, и сам Форд не обиделся бы. Я так часто пересказывал эту байку, что мой друг Дэвид Ноукс – ихтиолог с загадочным чувством юмора – взял на себя труд раздобыть и ни с того ни с сего прислать мне шкворень модели T, который, надо сказать, выглядит как новенький и так увесист, что вполне может сойти за неоправданно дорогостоящий.

40

Говорят (ну вот опять – см. сноску на стр. 60), будто, обладая благообразной аристократической шевелюрой и соответствующей белой бородой, он использовал свое сходство с Богом, чтобы выпрашивать благотворительные пожертвования у богатых пожилых дам.

41

Мэриан Стэмп Докинз, автор книги «Страдание животных» и ведущий исследователь данного вопроса, обсуждала со мной следующую возможность: селекция теоретически могла бы разрешить некоторые этические проблемы интенсивного разведения. Например, раз современные куры страдают от заключения в клеточных батареях, почему бы не вывести породу, получающую несомненное удовольствие от таких условий? Мэриан отмечает, что люди склонны воспринимать подобные предложения с отвращением (или с юмором, как в случае блистательного «Ресторана на краю Вселенной» Дугласа Адамса, где напоминающее корову четвероногое подходит к столику и представляется «блюдом дня», объясняя, что их расу вывели так, чтобы они хотели быть съеденными). Возможно, эта идея вступает в конфликт с какой-то глубинной человеческой ценностью – видимо, разновидностью того, что можно было бы назвать «фактором отвращения», «фу-фактором». Трудно найти, в чем бы она противоречила хладнокровным прагматичным аргументам, если только мы будем уверены, что в результате селекции у животного действительно изменится восприятие боли, а не – кошмарная мысль! – способ реагировать на боль, притом что само ощущение боли останется неизменным.