Чёрная нить

Под «приключениями» я имел в виду его фирменные трюки. Например, когда он срывался с места и полчаса лаял на неподвижного ежа, свернувшегося у корней дерева, словно это инопланетный десантник. Или его страсть к катанию в самой вонючей луже, после чего он с видом победителя пытался запрыгнуть ко мне на колени, щедро делясь ароматами разложившейся органики.

Бывало, он притаскивал мне «подарки» – полуразложившуюся ворону или дохлую крысу, гордо бросая их к моим ногам и смотря преданными глазами, ожидая похвалы за свою добычливость. А в прошлый раз он умудрился так запутаться в поводке, что я десять минут распутывал этот узел, пока Честер радостно вилял хвостом, принимая всё за новую увлекательную игру.

Сегодня мне было не до его шалостей. В голове звучал испуганный голос Лёхи, а в ноздрях стоял тот сладковато-гнилостный запах из бункера, который, казалось, въелся в меня навсегда.

…

– Вот у этого дерева он нужду справлял! – Лёха тыкал пальцем в ничем не примечательный ствол. – Самое интересное, что вокруг куча сухих веток, я бы…

– Да, я понял! – резко перебил я. – Ты бы его услышал. Я не идиот. Значит, ты отвернулся, и он просто испарился? Ты же сам сказал, что он куда-то отошёл.

– Да я… я подумал, что он просто отошёл! – Лёха нервно затянулся, его руки дрожали.

– Я был пьяный в стельку, смутно всё помню, хватит допрашивать!

– А домой к нему ходил? – не унимался я.

– Конечно ходил! – он развёл руками. – Его там нет! Дверь заперта, не открывает.

Я тяжко вздохнул, сжимая переносицу. Голова раскалывалась.

– Слушай, я понимаю, что это звучит как бред… Но может, он по пьяни обратно в тот штаб подался?

Лёха с надеждой посмотрел на меня, словно я предложил спасительный вариант.

– Не знаю… – он сгрёб окурок в кулак. – Пошли. Что ещё остаётся? Попытка – не пытка.

Мы приближались к штабу, как вдруг Лёха схватил меня за руку.

– Смотри… – прошептал он.

В двадцати метрах от нас, в сером свете утра, застыла сюрреалистическая картина. Андрей стоял на коленях, его тело изогнуто в неестественной, почти молитвенной позе. Но в этой позе не было ни смирения, ни жизни – только мертвенная статичность. Голова безвольно свесилась на грудь, подбородок почти касался ключицы. Руки болтались вдоль туловища с пугающей расслабленностью, пальцы были неестественно вывернуты, словно у тряпичной куклы.

От его силуэта веяло такой леденящей странностью, что воздух вокруг казался более густым и тяжёлым. Каждая складка на его одежде застыла в неподвижности, которую не мог объяснить простой сон или опьянение. Создавалось впечатление, что время вокруг Андрея остановилось, оставив его в этом жутком, застывшем поклоне перед чем-то невидимым.

– Андрей! – крикнул Лёха.

– Андрюха! – присоединился я.

Лёха нервно усмехнулся:– Допился до чёртиков, что ли…

Но с каждым нашим шагом его улыбка таяла. Мы ближе разглядели Андрея, и нас охватил ужас.

– Какого хрена? – вырвалось у меня.

Вся земля вокруг него была покрыта чёрной пульсирующей массой. Тонкие нити опутывали его тело, сплетаясь в сложные узоры и уходя в землю. Его кожа была мертвенно-бледной, а когда он медленно поднял голову, мы увидели, что его глаза… исчезли. На их месте были две абсолютно чёрные бездны, в которых отражалось наше бледные, искажённые страхом лица.

– Лёха, это что такое? – сорвалось у меня, голос предательски дрогнул.

– Да, ты всё правильно понял, – позади раздался до боли знакомый голос Макса. Он стоял в паре метров, его лицо было бледным и напряжённым.

– Ты как здесь… – я на мгновение запнулся, но тут же махнул рукой. – А впрочем, неважно сейчас.

Макс появился словно из ниоткуда, его появление в этот момент было одновременно и пугающим, и странным образом обнадеживающим. Но вопросы могли подождать. Сейчас важнее было то, что происходило с Андреем, и то, как черное пятно на земле начинало пульсировать и медленно расползаться, поглощая все живое вокруг.

Лёха сделал порывистое движение в сторону Андрея, его рука непроизвольно потянулась вперёд – знакомый жест, когда хочешь встряхнуть за плечо товарища, вернуть его к реальности. Но пальцы не успели даже приблизиться.

Он резко отпрянул, будто коснулся раскалённого металла. Его взгляд прилип к чёрным нитям, оплетавшим тело Андрея. Эти странные образования, местами почти столь же толстые, как человеческий палец, пульсировали с едва заметным, но зловещим ритмом. Они не просто обвивали друга – они словно врастали в кожу, образуя мерзкий симбиоз плоти и чего-то чужеродного, неживого и в то же время ужасающе живого.

– Макс, что с ним делать? – в моём голосе слышалась паника. – Может, скорую вызвать?

– Какая скорая? – Макс криво усмехнулся, и в его усмешке не было ни капли веселья. – Что они тебе сделают? Волшебный укольчик поставят? Прочитают молитву?

– Да не знаю я, не знаю! – уже почти кричал я, чувствуя, как трещит по швам самоконтроль.

И в этот момент Андрей… издал звук, от которого кровь застыла в жилах. Это был нечеловеческий, гортанный рёв, в котором смешались невыносимая боль и первобытная ярость. Его тело дёрнулось в судорожном спазме, выгнувшись так неестественно, что на мгновение показалось – позвоночник не выдержит.

Он рванул с места с пугающей, неестественной скоростью. Не бежал – ноги почти не касались земли, словно его тянула за собой невидимая сила. Через секунду он уже исчез в чёрном провале дверного проёма штаба, как призрак, поглощённый тьмой.

Словно пелена спала с глаз. «Конец. Надо бежать». Мысль была настолько чёткой и ясной, что, казалось, прозвучала вслух. Лёха и Макс, словно прочитав её, уже разворачивались, чтобы бежать. Я бросился за ними, не оглядываясь, под аккомпанемент диких воплей и грохота, доносящихся из-за спины. Убегая, я не видел, как чёрное пятно, оставшееся на земле, начало пульсировать и медленно, неумолимо расползаться, обволакивая и черня траву, кусты, мелких насекомых – всё живое на своём пути.