Прародитель: начало

Остров-Цитадель. Центр Управления. Оперативный зал "Купол". Через 3 часа 17 минут.

Тот же холодный свет. Тот же Люк Вангред. На экранах – новые картины ада:

Сан-Диего – полурастворенные небоскребы, покрытые розовато-серой биопленкой.

Лондон – стаи "Рэтлингов", роящиеся вокруг Биг-Бена, как мухи вокруг падали.

Токио – гигантские слизеподобные следы, пересекающие город, словно шрамы.

В его руке – два планшета. Левый – застывший детский глаз из Казани (Игнатов). Правый – рука Томми, сжимающая камуфляж, и отражение Поглотителя (Митчелл). Громкоговоритель выводит последние слова обоих:

Казань: "Прости, Сереж… Обещал шоколад… не довез."

Сан-Диего: "Прости, Томми… Обещал мороженное… не получилось."

– Господин Вангред… Треугольные сигналы. Они… они иные. Не спирали. Но энергетическая сигнатура… та же. Просто… эволюционировала. Адаптировалась. Они не просто мутируют. Они специализируются.Ученный (голос – надтреснутый шепот, почти молитва):

Люк Вангред смотрит на два экрана. На два детских лица – одно в отчаянии, другое в оцепенении. На две тени смерти – костяную плеть и щупальце из слизи. Его пальцы сжимают планшеты так, что трещит пластик. В его глазах, уже познавших ужас, теперь живет нечто новое: ледяное, вселенское отчаяние. Он понимает. Это не война. Это уборка. И человечество – мусор.

Тиканье часов в зале звучит как отсчет до удара гильотины.

Том-1, Глава 14: Кровь и Гранит Рассвета

Локация: Остров-Цитадель "Рассвет", Подземный Исследовательский Сектор "Гефест".

Время: год после падения Казани.

Воздух в лаборатории "Альфа" вибрировал от низкого гудящего напряжения. Стерильный холод озона смешивался с едва уловимым запахом горячего металла и… страха. На главном экране, оттеснив сложные геномные схемы, висела карта мира, изъеденная багровыми язвами павших укрепрайонов. Зеленые огоньки сопротивления еще теплились кое-где – Альпы, Скандинавия, горные цепи Южной Америки, Сибирь. "Чистилище" молчало. Бункеры еще дышали. Но дыхание это было хриплым, предсмертным.

Дима Раден стоял не у экрана смерти, а перед прозрачной смотровой перегородкой Испытательного Блока "Тартар". За бронированным стеклом, в клетке из энергетических полей, металась фигура. Человек? Еще недавно – солдат группы "Дельта". Теперь – Испытуемый 07. Мускулы, вздувшиеся под рваной тканью униформы, рельефно выпирали, кожа лоснилась потом и кровью из лопнувших капилляров. Его глаза были полными нечеловеческой боли и… проблеска ясности. На столе перед Раденом лежал отчет. Сводка чуда и ужаса:

Проект "Арес". Серия "Дельта". Испытуемый 07.

Сила: Показатель в 8.7 раз выше нормы. Согнул стальную балку диаметром 10 см.

Скорость/Реакция: Восприятие замедлено на 72%. Перехватил пулю, выпущенную из пневматики на дистанции 5 метров (контрольный тест).

Регенерация: Глубокий ножевой порез (тест) затянулся за 47 секунд. Перелом лучевой кости (имитация боевого ранения) – полное сращение за 3 часа 18 минут.

Сенсорика: Зрение – ИК/УФ спектр. Слух – ультразвуковой диапазон. Обоняние – идентификация 1200+ уникальных запахов на дистанции.

Когнитивные способности: Кратковременная память +400%. Скорость обработки данных +220%. Анализ тактических ситуаций – уровень гроссмейстера.

Побочные эффекты: повышенный метаболизм.

Прогноз долголетия: +40-50 лет к биологической норме (экстраполяция на основе клеточного омоложения).

Сыворотка работала. Не просто работала – превзошла ожидания. Цена – адская боль трансформации и сильный голод, читаемый в глазах Испытуемого 07. Раден наблюдал, как солдат подчиняется голосовой команде техника за стеклом – берет гантель в 200 кг и жмет ее одной рукой, как перышко.

– Первая партия, Михаил, – сказал Раден, не отводя взгляда от зрелища. – Полный цикл производства. Приоритет – формирование Первого Кадра Защитников. И… начинаем отбор среди добровольцев из гарнизона. Кастинг будет жестким. Слабаки умрут на тренировках.

– Уже запущено, Дмитрий Ильич. Лаборатории 2 и 3 переходят на промышленный цикл. Через 72 часа – первые 50 доз "Дельта".Доктор Воронцов, стоявший рядом, бледный, но с огоньком фанатичного триумфа в глазах, кивнул:

Локация: Командный Центр Цитадели "Атриум". Уровень Альфа.

Контраст был разительным. Здесь пахло властью, дорогой кожей кресел и крепким кофе. За окном – не хаос, а стройная, пусть и военизированная, картина возводящегося города-крепости под куполом. Но на огромном столе Люка Вангреда лежали не только военные карты с редкими зелеными точками еще держащихся укрепрайонов. Рядом с ними, словно вызов хаосу, аккуратно разложены другие документы:

"Устав Социальных Слоев Цитадели Рассвет": Правительство (Двор): Король (Верховный Правитель), Графы (Главы Ключевых Направлений – Оборона, Наука, Ресурсы), Виконты (Губернаторы Районов/Объектов), Бароны (Руководители Кварталов/Производств). Армия: "Защитники" (носители "Ареса"), Солдаты (элита без сыворотки, кандидаты), Ремесленники Войны (техники, логисты). Ученые-Инженеры (Архитекторы Рассвета): Приравнены к Виконтам/Баронам в статусе. Имеют собственные кластеры и привилегии. Гражданские (Фундамент): Рабочие, фермеры, слуги, ремесленники. Основа общества. Право на защиту, пищу, кров. Ключевое: Право на обучение в "Академиях Восхождения".

"Проект 'Академии Восхождения'": Сеть учебных заведений (от школ ремесел до технических лицеев и военных училищ). Цель: Выявление талантов среди Фундамента. Подготовка кадров для пополнения "Архитекторов", Солдат и даже низшего Дворянства (при исключительных заслугах/способностях). Механизм: Жесткие экзамены, конкурсы, рекомендации Баронов/Виконтов. Образование – единственный социальный лифт.

– Успех "Ареса"… меняет все, Дмитрий, – произнес он, голос усталый, но с новой ноткой. – Мы не просто выживаем. Мы строим будущее. С сывороткой… у нас есть шанс не просто отбиться, но и… отвоевать. Когда-нибудь.Люк Вангред сидел, опершись подбородком на сцепленные пальцы. Его взгляд метался между картой с редкими огоньками сопротивления и схемой нового, жестко структурированного общества.

– Будущее требует фундамента, Люк. Не просто послушных рабов, а мотивированных подданных. Голодный, тупой Фундамент – слабое звено. Дадим им цель. Мечту. Иллюзию роста. – Его взгляд стал острым. – Академии – клапан для пара. Лучшие умы из низов укрепят "Архитекторов". Сильные тела пополнят ряды солдат, а потом, возможно, станут "Защитниками". Один из ста станет Бароном? Отлично. Он станет самым ярым защитником Системы, которая дала ему шанс. Остальные девяносто девять будут грызться за этот шанс, а не бунтовать.Раден стоял у стола, его пальцы скользнули по схеме Академий.

– Знать – каркас порядка. Король – символ единства и верховный арбитр. Графы – столпы власти, их лояльность обеспечивается сывороткой для них и их семей, властью, привилегиями. Виконты и Бароны – управляющие на местах. Их власть – от Короны, их статус зависит от эффективности. Армия с "Аресом" – меч и щит. "Архитекторы" – мозг. Фундамент… – Раден позволил себе холодную усмешку. – …почва. Удобренная надеждой на восхождение через Академии. И политая страхом перед тем, что там.Он ткнул пальцем в раздел о Дворянстве:

– Порядок через надежду и железную иерархию, – констатировал он. – Надежда – для низов. Железо – для верхов. И сыворотка… – Он взглянул на Радена, и в его глазах горел отраженный от бронестекла "Тартара" свет – холодный и нечеловеческий. – …связующее звено. Начинаем строить Королевство, Дмитрий. Не на пепле. На крови Испытуемого 07. На костях еще держащихся форпостов. На вере в Академии. И на силе "Ареса". Пусть Рассвет будет железным.Люк поднял взгляд на карту. Один из зеленых огоньков в Альпах погас, сменившись тускло-красным мерцанием. Еще один шаг в бездну.

Его рука легла поверх схемы Устава Социальных Слоев, как печать. Машина нового мира, смазанная кровью и надеждой, начала свою работу.

Том-1, Глава 15: Железный Рассвет и Пепел Прошлого

Локация: Цитадель Рассвета, Личные Апартаменты Канцлера / Командный Центр "Атриум".

Три года. Три года ада за бронированными стенами Цитадели и куполом "Рассветный Щит". Терранские Химеры эволюционировали, становясь хитрее, крупнее, смертоноснее. Но и Цитадель ответила ударом на удар. На стенах, там, где когда-то стояли зенитки и пулеметы, теперь гнездились массивные генераторы "Гнева Рассвета" – плазменные батареи стационарного типа. Их сине-белые лучи выжигали хитин и плоть на километр, оставляя после атак лишь стекловидные пятна на выжженной земле и едкий запах озона. Но мобильного плазменного оружия для солдат все еще не было – энергоядра были слишком громоздкими. В ближнем бою "Защитники" – элита, прошедшая через сыворотку "Дельта" – рубили чудовищ "Костяными Мечами" и "Хитиновыми Пиками", выкованными из останков самих монстров. Сталь не брала их шкуры – брала их же кость и панцирь, закаленные в аномальном мутагенезе.

Сыворотка "Дельта" была успехом. Побочные эффекты свелись к повышенному метаболизму – "Защитники" ели за пятерых, но их сила, скорость и регенерация были стабильны. Люк Вангред, ставший не просто правителем, но и воплощением железной воли Цитадели, носил "Дельта" в своих жилах. Его взгляд стал острее, движения – стремительнее. Сыворотку приняли все Графы, ключевые Виконты… и Дима Раден, Верховный Канцлер Королевства Рассвета. Его назначение было оформлено с холодной торжественностью неделю назад. Он стоял у руля машины выживания изо дня в день.

Цитадель была закончена. Город-крепость под куполом, неприступный ковчег. Внешний мир перестал существовать для большинства. Защищенные кварталы, строгие линии укреплений, гул заводов "Гефеста", производящих плазму и биокомпозитное оружие – вот новая реальность.

Локация: Апартаменты Канцлера. Вечер.

Воздух здесь был другим. Не озоном и сталью, а пылью старых книг, воском и едва уловимым запахом лекарственных трав, которые мать Дмитрия, Анна Раден, все еще выращивала на гидропонике у окна. За столом сидели они: отец – Михаил Сергеевич, поседевший, с руками, трясущимися от возрастного тремора; мать, Анна, с глазами, полными усталой мудрости; младшая сестра – Катя; младший брат – Андрей и девушка Даша, с живым, но настороженным взглядом; и дядя Илья, брат отца, угрюмый и молчаливый ветеран еще "старой" армии.

– Это шанс, – его голос был ровным, но в глубине глаз бушевал шторм. – Шанс на десятилетия. Сила. Здоровье. Вы видели, что творится за стенами. Здесь… относительно безопасно. Но "относительно" – не навсегда. Я хочу, чтобы вы были рядом. Сильными.Дима стоял перед ними, в строгом мундире Канцлера, но без знаков отличия. В руке – медицинский кейс с шестью автоинжекторами сыворотки "Дельта". Синеватая жидкость внутри казалась живой.

– Сынок… Я прожил жизнь. Видел войну, мир, потом этот… ад. Моя печень, мои сосуды – они и так на ладан дышат. Эта ваша чудесная сыворотка… она для молодых. Для воинов, как ты. Мне не нужны лишние годы, чтобы видеть, как мир горит. Дай мне уйти… по-человечески. Не мутантом.Михаил Сергеевич первым покачал головой. Его голос был тихим, но твердым:

– Мы вдвоем, Димочка. Мы отжили свое. Спасибо, что вытащил нас из того кошмара… дал нам эти три года покоя. Не заставляй нас смотреть на то, что будет дальше. Это… слишком.Анна Раден положила руку на руку мужа:

– Не моё. Никогда не гнался за вечной молодостью. Проживу, сколько отмерено.Дядя Илья лишь хрипло выдохнул:

Дима сжал кулак. Гнев? Отчаяние? Бессилие? Он спас их от клыков химер, от голода и радиации, притащил в эту железную крепость… чтобы потерять снова? Из-за их… смирения? Это был чистый, жгучий эгоизм. Он не мог представить этот мир без их лиц. Но они не понимали. Не понимали его.

– Кто ты, Дима? – тихо спросила Даша. Ее глаза сверлили его. – Верховный Канцлер? В в двадцать два года? Как? Почему Люк Вангред, этот железный человек, слушает тебя как оракула? Мы видим, как к тебе относятся солдаты, ученые… как к чему-то большему. Ты скрываешь что-то. Что-то огромное.

– Даша… – он открыл глаза, встретив ее взгляд. – Ты права. Я скрываю. И дам ответ. Скоро. Но не сейчас. А пока… поверь мне на слово. Я знаю, что будет, если мы проиграем. Я видел это… будущее. Или прошлое? Не важно. Это был ад, по сравнению с которым нынешний кошмар – лишь прелюдия. Я вернулся… чтобы это остановить. И мне нужна ты. Сильная. Живая. – Он протянул ей инжектор. – Пожалуйста.Дима закрыл глаза на мгновение. Правда? Ложь? Полуправда, которая звучала как бред сумасшедшего.

– Хорошо, Дима. Я верю тебе. Пока. Но обещание – ответ – помни. – Она ткнула инжектором в бедро. Шипение пневматики, короткий вздох. Никакой немедленной боли, только волна тепла, разлившаяся по телу, и внезапная, почти звериная ясность восприятия. Она взглянула на Диму – и увидела в его глазах нечеловеческую глубину и древнюю, невыносимую тяжесть. Страх сжал ее сердце сильнее любого мутанта.Даша смотрела на него, на инжектор, на родителей Димы. В ее глазах боролись страх, недоверие и… любовь. Любовь к Диме, который всегда был для нее загадкой, но и опорой. Она медленно взяла инжектор. Холодный пластик обжег пальцы.

В этот момент завыли сирены. Не обычные тревоги патрулей, а пронзительный, леденящий душу вой "Альфа-Омега" – сигнал глобальной катастрофы. Все бросилось к экрану в углу комнаты, который транслировал сводку из Командного Центра.

Локация: Командный Центр "Атриум". Момент позже.

Дима ворвался в центр, его лицо было маской ледяной ярости. На главном глобусе ОТВ творилось невообразимое. Все редкие зеленые огоньки – последние очаги сопротивления вне Цитадели: Сибирь, Альпы, Скандинавия, горные цепи Южной Америки – вспыхнули ослепительно белым. Не сигналом атаки. Сигналом… запуска.

– ЯДЕРНЫЙ УДАР! – кричал оператор, голос сорванный до хрипа. – ВСЕ ОСТАТКИ СОЮЗА! ВСЕ БУНКЕРЫ! ОНИ… ОНИ ЗАПУСТИЛИ ВСЕ, ЧТО ОСТАЛОСЬ! ПО ВСЕМ ОЧАГАМ ХИМЕР! И… И ПО ПУСТОШАМ МЕЖДУ НИМИ!

На экранах замелькали спутниковые снимки (последние, ибо спутники скоро сожгет ЭМИ). Страшные, завораживающие картины Апокалипсиса:

Рождение Солнц на Земле: Десятки, сотни ослепительных вспышек, рвущих ночную тьму Пустошей. В Альпах, где еще час назад держался форпост "Эдельвейс". В сибирской тайге, где отбивалась группа "Воевода". В норвежских фьордах убежища "Вальхалла". В Андах цитадели "Кондор".

Грибы Смерти: Чудовищные столбы огня и дыма, вздымающиеся к небесам, растекающиеся шляпками ядерных грибов. Они сливались в сплошную стену огня по горизонту.

Огненный Шквал: Ударные волны, сметающие остатки городов, лесов, гор. Вид с орбиты показывал, как огненное кольцо расходится от каждого эпицентра, сливаясь в единый всепожирающий океан пламени.

Радиоактивный Смерч: Стены черно-багровой пыли, пронизанные молниями статики, несущиеся по выжженной земле, неся с собой смертельную радиацию.

В "Атриуме" стояла гробовая тишина, нарушаемая только треском статики в динамиках и сдавленными всхлипами одной из операторш. Люк Вангред стоял неподвижно, его лицо, усиленное "Дельтой", было как высеченное из гранита. Но в глазах читалось нечто большее, чем холодная ярость – леденящее понимание полного поражения. Человечество за пределами Цитадели не просто погибало. Оно кончало с собой, предпочитая ядерную чистку мучительной смерти от когтей химер или медленной деградации в бункерах.

Зеленые огни погасли. Все. Карта погрузилась в кромешно-красный и черный цвета, изрезанные лишь белыми пятнами радиоактивных пустошей. Казалось, это конец. Финал человеческой истории.

Но спустя долгие, тягучие минуты… замигали новые огоньки. Слабые, тусклые, едва различимые. Не на поверхности. Глубоко под землей. В точках, не совпадающих с прежними укрепрайонами. Глубже. Надежнее.

– Подземные Города… – прошептал кто-то из техников. – Проект "Ковчег". Они… они успели!

Эти крошечные зеленые точки не означали победы. Они означали лишь тотальное поражение и бегство. Человечество с поверхности было стерто. Остатки – как крысы, забившиеся в самые глубокие норы, отключившиеся от мира, запечатавшие шлюзы. Проигравшие химерам, проигравшие солнцу, ветру и небу. Насколько глубоко? Надолго ли? Смогут ли они когда-нибудь выйти? И что они найдут, если выйдут?

Дима Раден смотрел на эти жалкие огоньки, отражающиеся в его глазах – глазах Прародителя, вернувшегося из будущего, которое теперь казалось еще более мрачным. Его Цитадель стояла, неприступная крепость в море радиоактивного пепла. Но вокруг теперь была не война. Была Мертвая Зона. И в ее глубине копошились новые, чудовищные формы жизни, подпитываемые радиацией и отчаянием последнего акта старого мира. Рассвет Цитадели наступил. Но это был рассвет над миром, окончательно и бесповоротно превратившимся в Чистилище.

Том-1, Глава 16: Последний Часовой "Воеводы"

Локация: Укрепрайон "Воевода", Глухая Сибирская Тайга.

Время: День Ядерного Ада.

Снег был уже не белым. Розовым. Потом бурым. Теперь он вязко-черный от гари, крови и чего-то неописуемо вонючего, что вытекало из разорванных брюхов тварей. Воздух резало: гарь выхлопов "Громовержцев", едкий смрад плазмы от дымящихся стволов "Огнекрылов", и все перекрывало – сладковато-тошнотворное амбре гниющей плоти и свежих кишок. Лейтенант Сергей "Клык" Волков прислонился к изрешеченному осколками бронещиту. Пальцы в перчатках слиплись внутри от пота и крови – своей и чужой. Его пулемет "Молот" плюнул последней очередью по скачущему через траншею гибриду волка и… бог знает чего. Тварь взвыла, разлетевшись кровавым веером костей и мяса. На секунду стало тише. Только хриплое дыхание Сергея, вой ветра в колючке и далекие взрывы.

– Клык! Патрон! – заорал рядовой Петька, "Малыш", залипая штыком в горло очередному панцирному ублюдку, полезшему через бруствер. Его голос был сдавленным, истеричным. Ему было восемнадцать. Вчера справил.

Сергей швырнул последнюю коробку с лентой. "Бери, пацан! Держись!" Сам полез за нож. "Костолом" – тесак из бедренной кости какого-то монстра, что пытался штурмовать стену неделю назад. Оружие последнего шанса. Корд (пулемёт) на башнях захлебывался, перегреваясь. "Огнекрылы" – их вертолеты – горели в небе факелами или, подбитые, падали в тайгу, взрываясь новыми кострами. Наземная техника? Огромный БМПТ "Терминатор" лежал на боку метрах в пятидесяти, из его развороченного нутра торчали окровавленные щупальца и медленно выползала, облизываясь, тварь с пастью как у пираньи на месте головы. Рядом горел танк. Экипаж даже не успел вылезти.

Три дня… Три ебаных дня без сна, почти без еды. Отбивались от волны за волной. "Химеры" – сволочи умные. Учились. Обходили минные поля, закидывали траншеи падалью, которая взрывалась кислотой, бросались на стволы грудой, давя числом. Но люди держались. Потому что за спиной – бункер "Глубина". Жены. Дети. Старики. Последние три тысячи душ на всю Сибирь.

– ВОЗДУХ! БОЛЬШАЯ ТВАРЬ! С ЗАПАДА! – заревел динамик на вышке. Голос сержанта связи был на грани помешательства.

Сергей рванул голову вверх, превозмогая свинцовую усталость. И увидел. Сквозь дым и снежную крупу, ломая вековые кедры как спички, шло ОНО.

Семь метров? Восемь? Ходячая гора мышц, костей и брони. Кожа – как бронеплита танка, покрытая шипами и струпьями мертвой плоти. Голова – не голова, а костяной шлем с прорезью, из которой светились два уголька холодного, разумного зла. Конечности – как стволы деревьев, заканчивающиеся клешнями, способными перекусить башню танка. И за ним, как приливная волна, поднялась новая орда. Больше. Злее. Организованнее.

– ПИЗДЕЦ… – выдохнул "Малыш", выпустив штык из твари. Петька побелел как снег под ногами.

– ОГОНЬ! ВСЕМ ОГОНЬ ПО НЕЙ! – завопил полковник Громов, их "Батя", появляясь из командного блиндажа с окровавленным лицом и автоматом в дрожащих руках. – "ТАНКИ"! ОГОНЬ! ВСЕ ЧТО ЕСТЬ! В ГЛАЗА! В ПАСТЬ! БЛЯТЬ!

Разом загрохотало. Последние "танки" – самоходки с тяжелыми орудиями – дали залп. Бронебойные снаряды ударили в грудь Титана. И… отскочили. Как горох от стены. Оставив лишь белесые вмятины. Из точек попадания повалил едкий дым, но ОНО не остановилось. Даже не замедлилось. Холодные угольки глаз будто посмотрели прямо на Сергея. Сквозь дым. Сквозь броню. В душу.

– БЕСПОЛЕЗНО! – заорал кто-то. – НЕ БЕРЕТ!

Титан махнул клешней. Огромный "Громовержец" взлетел в воздух как игрушка, разломился пополам и рухнул в траншею, раздавив десяток бойцов. Крик был коротким, хрустящим.

– ОТХОД! ВСЕМ К БУНКЕРУ! – рявкнул Громов в рацию, его голос сорвался. – ПРОЕКТ "КОВЧЕГ" АКТИВИРОВАН! ЗАКРЫТЬ ШЛЮЗЫ! БЫСТРО!

"ВНИМАНИЕ. АКТИВИРОВАН ПРОЕКТ "КОВЧЕГ". ШЛЮЗЫ ГЛАВНОГО БУНКЕРА ЗАКРЫВАЮТСЯ. ПОВТОРЯЮ. ШЛЮЗЫ ЗАКРЫВАЮТСЯ. ДОСТУП ОГРАНИЧЕН. ВСЕМ ВНЕШНИМ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМ… ДЕРЖАТЬ ОБОРОНУ ДО КОНЦА. БЛАГОДАРИМ ЗА СЛУЖБУ."Из громкоговорителей по всему периметру, поверх воя сирен и рева монстров, раздался холодный, металлический голос автоматики:

Тишина. На миг. Короткая, ледяная тишина отчаяния. Потом взрыв мата, воплей, выстрелов в воздух.

– СУКИ! МАТЬ ВАШУ! МЫ ЖЕ ЗДЕСЬ! – завыл "Малыш", стреляя из автомата в небо. – МОЯ МАМА ТАМ! СЕСТРА!

– ЗАКРЫЛИ! БЛЯДЬ, ЗАКРЫЛИ! – ревел кто-то рядом. – КРЫСЫ! СПАСЛИ СВОЮ ШКУРУ!

– Ну что, орлы? – его голос был хриплым, но спокойным. Невероятно спокойным. – Нас продали. Но наши… наши там. – Он кивнул в сторону громадных, уже сдвигающихся с оглушительным скрежетом стальных дверей бункера в скале. – Они в безопасности. Значит… наш последний рубеж – здесь. У этих ворот. Чтоб эти твари не докопались до них, пока двери не схлопнутся. Пока не уйдут на глубину. За Родину? Хуй с ней, с Родиной. ЗА НАШИ СЕМЬИ! В штыки, суки! УМРЕМ СТОЯ!Полковник Громов выпрямился во весь рост. Его лицо было как из камня. Он посмотрел на кучку оставшихся бойцов – грязных, окровавленных, с безумием в глазах. На Сергея, на Петьку, на десяток других теней.

Титан был уже в сотне метров. Его клешни работали как гигантские молоты, разбивая бетонные укрепления, швыряя обломки и тела. За ним рекой лилась орда.

Сергей "Клык" Волков вытер ладонью кровь с лица. Взял "Костолом" покрепче. Рядом встал Петька, трясясь, но вставив в автомат последний рожок. Встали другие. Горстка призраков против уходящей под землю цивилизации и наступающего хаоса.

– ЗА НИХ! – прохрипел Сергей.

– ЗА НИХ! – подхватили хриплые голоса.

Они пошли. Навстречу Титану. Не герои. Обреченные. Последний, яростный, бессмысленный всплеск ярости перед концом.

Сергей увидел, как огромная клешня, размером с грузовик, опускается на "Малыша". Петька даже не успел вскрикнуть. Просто хлюпнул, превратившись в кровавое месиво, размазанное по бронещиту. Кишки, как синие веревки, брызнули во все стороны. Сергей рванулся вперед, занося "Костолом". Ударил со всей силы по суставу клешни. Кость треснула. "Костолом" вонзился глубоко. Титан взревел – впервые звук, полный не ожидания, а… досады? Сергей рванул тесак на себя, вырывая кусок жилистой плоти. И в этот момент вторая клешня сбила его с ног как муху. Удар пришелся по груди. Он услышал, как трещат ребра, как рвутся сосуды внутри. Боль была ослепительной, белой.

Он упал на спину в липкую, теплую жижу – смесь снега, грязи и остатков Петьки. Небо над головой было черным от дыма, но где-то сквозь пелену пробивался ослепительно-белый свет. Не один. Много. Как новые солнца. Где-то очень далеко. Красиво… – промелькнула мысль.

"Ядерный удар…" – понял он. Значит, не только здесь конец. Везде. Повсюду. Конец света по расписанию.

Тень Титана накрыла его. Он увидел костяной шлем, наклонившийся. Угольки глаз. Холодные. Безразличные. Из динамиков где-то далеко, сквозь звон в ушах, донесся последний скрежет металла. Шлюз бункера захлопнулся. Наглухо. Навсегда.

Последние мысли пронеслись, как искры: Маша… дочка… в бункере… Света… жена… ты жива? Должна быть жива… они в безопасности… под землей… переждут… Надежда… пусть будет надежда… у них… Хотя бы у них…

Он не почувствовал, как клешни впились ему в плечи и живот. Услышал только громкий, влажный звук рвущейся плоти. Как будто рвут толстую мокрую ткань. Увидел собственные кишки, алеющие на фоне черного снега. Странно, не больно. Уже. Холодно. Темнеет.

Чернота. И последний, далекий, оглушительный грохот нового солнца, рожденного на земле Сибири. Концом света.

Конец первого тома.

Том-2, Глава 1: Десять лет Рассвета

Локация: Цитадель Рассвета, Верхний Уровень, патрульный маршрут "Гефест-Дельта"Дата: 10 год П.В. (После Воспламенения)

Десять лет. Десять лет, как небо над мертвым миром зажигалось десятками грязных солнц. Десять лет П.В. – После Воспламенения. Для тех, кто помнил тот день, цифра "10" на календарях Цитадели была не просто датой. Это был рубеж. Грань между кошмарным прошлым и… чем-то, что еще только предстояло определить.