Демонские игры. Хроники Земли: Восхождение

Денчик, ты опять в облаках? – Никита оторвался от Даши и ткнул меня в плечо. – Чего такой кислый? Опять про Лиану замечтался?

Ой, иди ты знаешь куда, – огрызнулся, но скорее по привычке. Никита ухмыльнулся, а Даша закатила глаза, будто привыкла к нашим подколкам, но все равно мысленно поддерживала меня. Они были как семья – не идеальная, но своя. Здесь не чувствовал себя никчёмным, как в школе, где Лиана сидела в двух шагах, но была недосягаемой. Здесь мог смеяться, пить, курить и притворяться, что всё в порядке.

Ближе к восьми вечера мой телефон завибрировал в кармане. Быстро вышел на общий балкон, чтобы ответить, подальше от друзей. Звонила мама.

Денис, давай домой, – сказала она, голос ещё спокойный, но я знал, что это ненадолго.

Не, я ещё погуляю, – ответил, стараясь звучать уверенно.

А уроки? – Её тон стал жёстче, как будто она уже готовилась читать лекцию.

Приду, сделаю, – буркнул и сбросил звонок, чувствуя лёгкий укол вины, но тут же отмахнувшись от него. Это был обычный ритуал немного излишне опекающей мамы и немного непутевого сына.

Спустя час мы начали понемногу расходиться. Никита пошел провожать Дашу домой, они ушли обнявшись, как будто не могли оторваться друг от друга. Аня молча последовала за ними, кинув нам короткое «пока». Мы с Олей проводили Айрата до его дома. По сути мы втроем живем в соседних домах, но пока шел ремонт, я жил у бабушки, благо недалеко отсюда. Мы попрощались с Айратом и пошли в сторону дома Оли. Она шла молча, её худенькая фигура почти растворялась в свете луны. Улица была пустой, только фонари отбрасывали жёлтые пятна света, которые казались слишком тусклыми, как будто город экономил на электричестве.

Ты в порядке? – спросил, глядя на Олю. Она остановилась, посмотрела на меня, и в её глазах мелькнуло что-то странное, как будто она хотела сказать больше, но не могла.

Дэн. Просто… будь осторожен, ладно? – Её голос был едва слышен, и она быстро отвернулась, шагнув к своему подъезду.

Хотел спросить, что она имела в виду, но она уже исчезла за дверью. Я остался один, и шёпот в висках вернулся, теперь громче, как будто кто-то звал меня издалека. Потряс головой, пытаясь прогнать это, и вдруг вспомнил, что забыл у Айрата флешку с новой игрой в моем любимом жанре темного фэнтези, которую он мне скачал и обещал сегодня отдать. Чёрт, без неё вечер будет совсем тухлым. Развернулся и пошёл обратно к его дому, набирая код домофона. Айрат открыл, с небольшим удивлением:

Ты чё?

Флешку с игрой забыл, – сказал, заходя в прихожую.

Серьёзно, до завтра не дотерпел бы? – Он закатил глаза, но пошёл рыться в груде мусора на столе, – сейчас найду.

Пока он искал, я смотрел на улицу через окно на кухне. Полная луна взошла, и город выглядел, как картина, нарисованная углём: серые дома, чёрные силуэты деревьев, редкие прохожие, спешащие укрыться от холода. Что-то тянуло меня на улицу. Не мог объяснить, почему, но ноги сами несли меня к выходу, когда Айрат сунул мне флешку.

На, держи. Давай, до завтра, – сказал он, ухмыляясь.

Спасибо, друган, – пробормотал на автомате, уже торопясь выйти наружу.

Вышел на улицу, и ветер ударил в лицо, холодный, но с каким-то странным привкусом, как будто нёс запах земли и чего-то ещё – горького, почти металлического. Вместо того чтобы пойти домой привычным путём, пошел по длинному пути, через большую посадку между двумя домами. Что-то тянуло меня туда, как магнит, и шёпот в висках стал громче, теперь почти осязаемый, как дыхание за спиной. Лесок был тёмным, голые деревья гнулись под ветром, их ветки скрипели, будто жаловались. Каждый шаг отдавался в груди, сердце колотилось, но ноги не могли остановиться. Тьма между стволами казалась живой, шевелящейся, и я почувствовал, как холод пробирается под куртку, хотя мороз был слабым. Вдруг краем глаза заметил отблеск – слабый, но одновременно яркий, как звезда, упавшая на землю. Под деревом, в нескольких шагах, лежал красный камень, идеально гладкий, словно вырезанный из стекла. Он пульсировал светом, то усиливаясь, то угасая, и в этом сиянии было что-то неправильное, завораживающее. Шагнул ближе, не понимая, что делаю, будто кто-то другой двигал моими ногами. Камень лежал на земле, снег вокруг него медленно таял, как будто он был не из этого мира. Наклонился и взял его, положив на ладонь. Он был тёплым, почти горячим, и свет его стал ярче, как будто он ждал меня. Шёпот в висках превратился в гул, заполнивший всё вокруг, и я почувствовал жжение в руке, острое, но не болезненное, а… зовущее.

Внезапно тьма взорвалась яростью: из ниоткуда материализовалась огромная красная фигура с крыльями, возвышающаяся надо мной, её рёв эхом раскатился по посадке, сотрясая деревья. Лапа существа молниеносно метнулась к камню на моей ладони, когти вонзились в воздух с шипением, и в момент касания кристалл полыхнул ослепительным светом, как взрыв сверхновой, пронизывая ночь волной жара и боли. Мир закружился, шёпот в висках превратился в оглушительный грохот, тело обмякло, и бездна поглотила меня, оставив лишь тишину, бесконечную и пустую.

ГЛАВА II

Демон внутри

Падал в бездну, и она была бесконечной. Темнота обволакивала, как густая смола, но не было ни ветра, ни звука, ни ощущения движения. Не чувствовал ни жара, ни холода, ни даже собственного тела – как будто растворялся, становился ничем. В голове крутились вопросы: что это за место? Это была смерть, а мой разум просто отказывается это принять? Мысли путались, как провода, и я цеплялся за них, чтобы не сойти с ума. Вдруг в темноте вспыхнул крошечный огонёк, слабый, как искра, готовая погаснуть. За ним другой, третий, и скоро вокруг меня заплясали тысячи алых искр, как звёзды, упавшие в ад. Они сливались, разгорались, и вот уже тьма превратилась в море огня – не жгучего, а холодного, как будто пламя могло заморозить душу. Хотелось закричать, но горло сжалось, и в этот момент появился он.

Демон стоял передо мной, его силуэт вырезался из огня, как изваяние из чёрного камня. Его крылья, огромные и рваные, дрожали, будто живые, а глаза горели багровым, как раскалённые угли. Его кожа, красная, как запёкшаяся кровь, лоснилась в свете пламени, и от него веяло чем-то древним, тяжёлым, как запах земли после грозы. Воспоминания вспыхнули в моем разуме: посадка, его рёв, когти, летящие к камню в моей руке, и сердце заколотилось, но стиснул зубы. Если я мёртв, то бояться нечего. Если жив – тем более.

– Я умер? – спросил, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Демон рассмеялся, но его смех был не человеческим низкий, скрежещущий, как металл, трущийся о кости. Он склонил голову, и его глаза сузились, будто он разглядывал добычу.

– С чего ты взял, смертный? – Его голос был глубоким, с хрипотцой, но в нём чувствовалась насмешка, как будто я был ребёнком, задавшим глупый вопрос.

– Может, потому что я лечу в пропасть, а тут появляется твоя уродливая рожа? —выпалил это, не думая, и тут же пожалел. Дерзить огромному демону в огненной бездне – не лучшая идея.

Его глаза вспыхнули ярче, и он шагнул ко мне, от чего пламя вокруг закружилось, как вихрь.

–Ты смеешь так говорить со мной, Оранло Алгийским, палачом Ада? – проревел он, и его голос сотряс тьму, как землетрясение. – Я могу раздавить тебя одним пальцем!

Втянул воздух, но не отступил. Что-то в его гневе казалось… пустым, как будто он играл роль. Если бы он мог убить меня, я бы уже не стоял здесь, споря с ним.

–Нет, не можешь, – сказал, заставляя голос звучать твёрже, чем чувствовал. – Если бы мог, я бы уже был мёртв. Так что давай, выкладывай, что тебе надо.

Демон замер, и на миг мне показалось, что он удивлён. Потом он оскалился, показав клыки, длинные и острые, как кинжалы. Его лапа метнулась ко мне, когти сверкнули в огненном свете, и я невольно отшатнулся, чувствуя, как сердце падает в пятки. Но в сантиметре от моего лица лапа ударилась о невидимую стену, и воздух вспыхнул синим, как молния. Демон взвыл, отшатнувшись, его рука дымилась, покрытая чёрным ожогом, глубоким, как трещина в камне. Он тяжело дышал, глядя на меня с яростью, смешанной с чем-то ещё – уважением?

– Ты прав, смертный, – прорычал он, стиснув кулак. – Я не могу тебя убить. Но и ты не можешь избавиться от меня. Мы теперь одно целое.

Я моргнул, пытаясь осмыслить его слова. Одно целое? Это что, он теперь часть меня? Мысли закружились, как искры вокруг, и почувствовал, как страх смешивается с чем-то новым – любопытством, почти азартом.

– То есть мы сейчас… внутри моего разума? – спросил, и уголки губ сами поползли вверх. – Это что, сон?

– Сон, но реальнее твоей жалкой реальности, – сказал демон, его голос стал тише, почти вкрадчивым. – Мы связаны, смертный. Камень, который ты взял, сплавил нас. И теперь ты – часть меня, а я – часть тебя. Хочешь или нет, но отныне мы вместе. И если ты умрёшь, я исчезну. Так что я буду учить тебя, чтобы ты выжил.

Я смотрел на него, пытаясь понять, блефует он или нет. Его глаза горели, но в них была не только ярость – что-то ещё, как будто он сам боялся чего-то большего.

Учить? Чему? – спросил я, скрестив руки, хотя в этой огненной пустоте руки казались не моими.

Силам, которые ты получил, – сказал он, и его когти прочертили в воздухе дугу, оставляя за собой след из искр. – Камень открыл твою душу магии. Ты теперь не просто смертный. Ты можешь то, что недоступно ни людям, ни демонам, ни ангелам.

Магия? Серьёзно? Это звучало как бред из игры, в которую рубился с Айратом, но огонь вокруг, его голос, жжение в ладони, где лежал камень, – всё это было слишком реальным. Вспомнил Лиану, её улыбку, и подумал: если теперь могу всё это, может, она наконец посмотрит на меня иначе? Эгоистичная мысль вспыхнула, как пламя, и я почувствовал, как внутри что-то меняется, как будто тьма во мне оживает.

– То есть я теперь… самый сильный? – спросил, и голос дрогнул от смеси страха и восторга.

– Именно, – оскалился демон. – И я научу тебя, как использовать эту силу. Но взамен ты будешь выпускать меня наружу. Иногда. Договорились?

Он протянул лапу, ожог на ней уже исчез, как будто его и не было. А я колебался, но в голове крутились картины: владение магией; Лиана, держащая меня за руку по-настоящему; мой собственный образ, перед которым другие выглядят жалкими. Я пожал его руку, тёплую, почти горячую, и кивнул.

– Договорились, – сказал, чувствуя, как внутри разгорается что-то новое, тёмное, но манящее.

Демон отпустил мою руку, и тепло от его ладони задержалось в моих пальцах, как эхо чего-то запретного. Огонь вокруг нас пульсировал, словно живое сердце, и я почувствовал, как внутри меня впервые что-то шевельнулось, не страх, а что-то тёмное, манящее, это была сила, которая уже растекалась по венам. Оранло Алгийский смотрел на меня, его глаза – два провала в бездну, где плясали искры, красный кошачий зрачок, опоясанный золотыми полумесяцами. Он не двигался, но воздух вокруг него дрожал, как от жара костра.

– Хорошо, что мы договорились, смертный, – сказал демон, его голос стал гладким, почти соблазнительным, как у торговца, предлагающего товар. – Ты не представляешь, какую силу получил. Камни вроде того, что ты взял, – редкость даже в мирах бессмертных. Они есть чистая магическая энергия, они ключ к чему-то большему. А ты, теперь носитель этой энергии, Избранный.

Я фыркнул, пытаясь сохранить дерзость, но внутри всё кипело. Избранный? Это звучало как из дешёвого фильма, но огонь вокруг, жжение в ладони – всё подтверждало, что это правда. Мысли снова закружились в голове: если я теперь всемогущий, то почему бы не использовать это? Могу заставить Лиану увидеть меня по- настоящему? Не просто как друга, а как кого-то, перед кем она не сможет устоять. Представил, как её глаза загораются, как она забывает своего парня, и эта мысль была сладкой и липкой, как патока. А если он встанет у меня на пути, попытается не отдать мне её? Тогда просто… сотру его? Не убью, нет, но сломаю, сделаю так, чтобы он исчез из её жизни. Это было бы легко, правда? Мои пальцы сжались, и я почувствовал прилив жара в груди, как будто кто-то подливал масла в огонь моих желаний. Мотнул головой – это мои мысли, мои фантазии, но они казались ярче, острее, чем раньше, как будто кто-то шептал их мне на ухо, усиливая каждую деталь.

– Избранный? – переспросил, стараясь звучать скептически, чтобы скрыть возбуждение. – Звучит как бред. А что если я не захочу быть никаким избранным? Что, если я просто вернусь в свою жизнь и забуду всё это?

Ты уже не можешь отказаться, – сказал Оранло, его голос эхом отразился от пламенных стен. – С того момента, как ты взял камень, твоя судьба запечатана. В пророчествах Ада говорится, что Избранный, ввергнет мир в хаос и разрушение. Тьма хлынет в Рай, и ты будешь её повелителем. Ты уже чувствуешь, как она манит тебя все сильнее.

Его слова ударили, как пощёчина. Хаос и разрушение? Я представил, как мир рушится – города в огне, люди в панике, – и это пугало, но в глубине души вспыхнула искра удовольствия. Почему бы и нет? Если я сильнейший, то могу взять то, что хочу. Лиана – моя, остальные – ничто, а друзья… они будут поклоняться мне или исчезнут. Мысль словно была не моей, но она росла, разветвляясь: не просто Лиана, а весь мир у моих ног, власть, которая сделает меня богом. Почувствовал, как жжёт ладонь, и огонь вокруг заплясал быстрее, отражая мои мысли, словно проектор. Это я думаю так, правда? Мои желания, мои фантазии. Демон просто наблюдал, его глаза блестели, но он молчал, как будто ждал, пока я сам приму тьму.

– А если я выберу путь добра? – спросил я, чтобы немного позлить его. – Присоединюсь к защитникам Рая. Мир, спокойствие… Звучит лучше, чем твой хаос.

Оранло зарычал с ноткой раздражения, как будто я задел больное место. Он шагнул ближе, и пламя вокруг него взвилось выше, отбрасывая тени на его чешуйчатую кожу.

– Рай – для ничтожеств, – прошипел он. – Их сладкие речи о добре – ложь, чтобы заманить тебя. Но это не про тебя, ты уже чувствуешь тьму, верно? Она шепчет тебе о силе, о том, что ты можешь взять, а не просить.

Эгоистичная натура, она присуща всем людям. Каждый из нас хочет стать чем-то большим, оставить свой след в истории. Через эгоизм тьма и пытается попасть в мою душу.

– А теперь слушай: я обучу тебя основам магии, которая сделает тебя непобедимым.

Внезапно речи, что манили и обещали превратились в настоящую лекцию. Стало ясно, что у нас не так много времени и нужно двигаться вперед. Он поднял лапу, и в воздухе засветились символы, простые, но полные силы. Они висели, пульсируя, как сердцебиение, и я почувствовал, как моя душа отзывается, как будто они были частью меня.

– Магия делится на два направления: руническая и формулы. Основа магии это четыре стихии: огонь и земля для нас, демонов; воздух и вода для ангелов. Но ты, слившийся с камнем человек, можешь овладеть всеми четырьмя. Начнём с формул, это просто. Нет заклинаний вроде «абракадабра». Скажи любые слова, влей в них силу, представь эффект – и представь, как магия от твоего сердца через руку вырывается наружу и принимает физическую форму. Чётко, ярко. На первый взгляд сложно, но ты привыкнешь и со временем тебе не понадобятся даже слова.

Чтобы показать, он щёлкнул когтями, и перед нами вспыхнул шар пламени – не иллюзия, а настоящий, жаркий, но не обжигающий меня. Он закружился, и я увидел, как он формируется: энергия изнутри, через руку, в мир. Мои мысли снова взбунтовались: с таким могу наказать любого, кто встанет у меня на пути. Улыбнулся, чувствуя, как сила бурлит, и демон кивнул, будто одобряя.

– Теперь руны, – продолжил он, и символы в воздухе засветились, а рядом с ними появилась пентаграмма, светящаяся алым пламенем, на вершинах звезды были пустые ячейки.

Чтобы создать руну, ты должен представить этот рисунок и вложить в это магию любого элемента, какого именно не важно, влияние будет минимальным, по крайней мере на этом этапе. Пентаграмма имеет пять ячеек для знаков – из восемнадцати возможных. Представь пустую руну, влей в неё магию и перечисли знаки, представляя, как они ложатся в пустые ячейки. Разные комбинации дают разный результат. Но не повторяй знаки и не отвлекайся – руна погаснет. И будь осторожен, как только руна будет поставлена, она начнет забирать у тебя энергию, ровно столько, сколько нужно для активации и ей наплевать, если ты выдохся, она заберет свое, оставив тебя умирать. В основном руны используются для наделения предметов магией, например, мечи, луки, стрелы.

Он продемонстрировал: руна огня вспыхнула рядом со мной, знаки заняли свое место, и воздух наполнился жаром, формируя струю пламени. Я смотрел, заворожённый, и мысли закружились: с рунами я могу создать оружие, которое сломает любого. Школа, город, мир – всё моё. Это точно были мои идеи, мои планы, но они казались острее, темнее, как будто кто-то подталкивал их вперёд. Демон молчал, но его глаза горели, ведь он уже знал, что творится в моей голове.

– Для оружия проще: нанеси руну на клинок – и оно станет магическим. Для сильного – обряды, руны на рунах. Но ты, Избранный, освоишь это быстро.

Я кивнул, чувствуя, как алчность разгорается. Власть опьяняла, и уже видел себя – не обычным парнем, а тем, кто меняет мир. Это мои мысли, правда? Демон просто учит, а я решаю. Но огонь в его глазах подсказывал, что тьма уже берёт верх.

Оранло замолчал, и пламя вокруг нас закружился медленнее, будто подстраиваясь под его настроение. Его глаза, горящие, как раскалённые угли, буравили меня, и я почувствовал, как внутри что-то сжимается – не страх, а что-то глубже, как будто моя душа пыталась понять, во что вляпалась. Пламя в бездне дрожало, отбрасывая тени, которые складывались в фигуры: то ли демоны, то ли призраки, то ли мои собственные мысли, принявшие форму. Сжал кулаки, пытаясь удержать себя в этом странном месте, где реальность казалась хрупкой, как стекло. Демон говорил о силе, о магии, но я всё ещё не мог поверить, что это не просто бред воспалённого мозга. И всё же жар в груди, который чувствовал, глядя на руны, был слишком реальным, слишком живым.

– Так, подожди, – сказал, стараясь заглушить этот жар. – Ты говоришь, что я Избранный, твои речи сладки. Но это звучит как чушь? Пророчества, хаос, мир – это всё звучит, как сказка для детей. Почему именно я? Я никто. Обычный пацан, который тайком курит за углом и прогуливает уроки. Да я назову тебе десяток имен, кто будет лучше подходить на эту роль.

Оранло оскалился, но в его оскале не было злобы – скорее, насмешка. Демон взмахнул лапой, и пламя вокруг нас сгустилось, формируя зеркало – не обычное стеклянное, а текучее, как ртуть. В нём увидел себя: но не того Дениса, который смотрел в зеркало утром, с бледным лицом и тёмными кругами под глазами, а другого – с горящими красными искрами глазами, с парой кожаных крыльев за спиной, с руками, окружёнными огнём, на голове, словно корона, было два изогнутых рога. Отшатнулся, но не смог отвести взгляд. Это был я, но… не я.

– Больше ты не никто, – сказал демон, его голос стал ниже, почти завораживающим. – Камень выбрал тебя. Пророчество – не сказки. Оно написано кровью и магией, передаваясь поколениями демонов сквозь века. Ты ввергнешь мир в хаос, станешь повелителем тьмы. Взяв камень ты уже посадил семена тьмы и, они даже дают первые всходы. Ты чувствуешь это, верно?

Хотел возразить, сказать, что не выбирал такую судьбу, но слова застряли. Жар в груди рос, как будто огонь Оранло проникал в меня, и я понимал, что хотел власти – не просто над школой или двором, а над всем. Это было пугающе, но маняще, как пропасть, в которую хочется прыгнуть. Мотнул головой, пытаясь вернуться к реальности, к воспоминаниям о своей жизни, о друзьях, о смехе Айрата, о тихом голосе Оли, Никита, Даша, Аня, Булат, Руслан… Но сейчас они казались далёкими, как будто этот огонь сжигал всё, что делало меня мной.

– Ладно, допустим, – буркнул, скрестив руки. – Расскажи про эти миры. Ад, Рай, что это за места? И что вообще такое демоны и ангелы?

Оранло кивнул, будто ждал этого вопроса. Он щёлкнул когтями, и пламя вокруг нас разделилось, образуя два окна. В одном я увидел багровые равнины, где лава текла, как реки, а в небе кружили тени с крыльями, их крики резали уши. В другом – бесконечные поля света, где фигуры с белыми крыльями парили, их лица были спокойными, но холодными, как мрамор. Миры выглядели живыми, но чужими, и я почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом.

– Три мира, – начал демон, его голос все еще звучал, как у лектора, но с ноткой гордости. – Мир людей – твой, жалкий, полный слабости и смерти. Мир демонов – Ад, где правит сила, хаос, огонь. Мир ангелов – Рай, где всё подчинено порядку, но их свет – ложь, скрывающая железную волю. В мирах бессмертных законы иные: время течёт иначе, пространство гнётся под действием магии. Ты можешь ходить по стенам, если захочешь, или летать, если твоя душа достаточно сильна. Бессмертные – демоны и ангелы – не умирают от старости. Только магия или магическое оружие может их убить.

Слушал, открыв рот, хотя и пытался выглядеть равнодушным. Это было слишком: миры, магия, бессмертие. Но демон говорил так, будто это было так же реально, как школа или двор. Вспомнил Булата, его дурацкие шутки, и подумал, что он бы ржал над этим, назвав меня психом. Но жар в груди говорил, что это не бред.

А что после смерти? – вопрос витал в воздухе – бессмертные просто исчезают? Или есть что-то ещё?

Оранло замолчал, и на миг его глаза потускнели, как будто я задел что-то, о чём он не хотел говорить. Пламя вокруг дрогнуло, и тени в нём приняли форму существ – демонов с рогами, ангелов с мечами, растворяющихся в воздухе.

– Никто не знает, – сказал он наконец, и в его голосе мелькнула тень грусти, – некоторые говорят, что бессмертные становятся магией, питающей миры. Их энергия кристаллизуется в камнях, как тот, что ты взял. Другие считают, что мы просто исчезаем, как дым.

Я нахмурился, пытаясь осмыслить это. Камень, который я взял, – это чья-то душа? Или сила миров? Мысль была пугающей, но в то же время завораживала. Я хотел спросить больше, но демон продолжил, не давая мне вставить слово.

– Камни – это сердце магии, – сказал он, и в воздухе передо мной возник образ красного кристалла, пульсирующего, как тот, что я нашёл. – Они рождаются в мирах бессмертных, но только особые существа могут впитать их силу. Камни огня и земли – наши, демонов, рождаются в Аду. Камни воздуха и воды – ангелов, рождаются в Раю. Твой камень – огненный, Адский, появившийся на Земле по ошибке. Он существует всего один день, а затем его сила рассеивается. Ты впитал его, и теперь ты что-то вроде моста между мирами.

Почувствовал, как ладонь, в которой лежал камень, снова жжёт. Мост между мирами? Это звучало слишком масштабно, слишком не для меня. Я хотел вернуться в свой двор, к друзьям, к посиделкам с пивом и сигаретами, но огонь в груди говорил, что пути назад нет.

И что теперь? – спросил, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Я обязательно должен разрушить мир? Это вообще моё дело?

– Ты сделаешь то, что необходимо, Избранный, – Оранло рассмеялся, но его смех был холодным, как лезвие – но тьма уже в тебе. Я чувствую её. И я научу тебя, как её использовать. Начнём с малого: когда проснёшься, призови меня. Я всегда буду рядом, внутри тебя.

Кивнул, хотя внутри всё кричало, что это ошибка. Но сила, которую он обещал, была слишком соблазнительной. Я видел себя – не школьником, а кем-то большим, кем-то, перед кем мир склонится. И всё же где-то в глубине души я чувствовал страх: что,

если я потеряю себя?

Оранло внезапно замолчал, и пламя вокруг нас начало угасать, как будто кто-то выключал свет в этом странном сне. Его силуэт растворялся в тени, но глаза всё ещё горели, как два факела, следящих за мной. Я хотел спросить ещё – о демонах, о пророчестве, о том, что теперь делать, – но воздух сгустился, и мой голос застрял в горле. Тьма сжалась, как кулак, и я почувствовал, как падаю – не вниз, а куда-то внутрь себя. Шёпот в висках, который сопровождал меня всё это время, стал громче, превратился в рёв, и я услышал его последние слова: «Проснись, Избранный». Мир раскололся, как стекло, и я открыл глаза.

Белый потолок больничной палаты резал глаза, как нож. Я лежал на жёсткой койке, простыня подо мной была влажной от пота, а в воздухе пахло спиртом и чем-то приторным, как дешёвые цветы. Голова гудела, как после удара, и каждый вдох отдавался болью в рёбрах. Повернул голову и увидел маму, сидящую рядом. Её лицо было бледным, почти серым, глаза покраснели, как будто она не спала несколько дней. Она сжимала мою руку, её пальцы дрожали, и я почувствовал укол вины, острый, как игла. На другой стороне кровати стоял врач – лысоватый мужчина в белом халате, с усталым лицом и взглядом, который буравил меня, как будто я был загадкой, которую он не мог разгадать.