Демонские игры. Хроники Земли: Восхождение

– Да нормально всё, – соврал, беря бутылку. Пиво было холодным, с приятным хмельным вкусом, но даже оно не могло заглушить этот шёпот, который, казалось, шёл изнутри.

Так мы и сидели в подъезде четырнадцатиэтажки, где воздух был густым от запаха пива и сигаретного дыма. Никита и Даша всё ещё целовались, прислонившись к стене, будто весь мир мог подождать. Аня молчала, листая телефон, её лицо освещалось экраном, делая её похожей на призрак. Оля сидела на корточках, как всегда, уставившись в пол, будто видела там что-то, чего не видели мы. Айрат продолжал травить байки, тараторя без умолку и заполняя тишину. Он рассказывал, как его сосед клялся, что видел в подвале дома тень, которая двигалась без хозяина. Я усмехнулся, но в груди что-то шевельнулось – тот же шёпот, что преследовал меня весь день, теперь звучал громче, как будто город подпевал Айрату. Затянулся сигаретой, пытаясь заглушить это чувство, и передал пиво Оле. Она взяла бутылку, не глядя, и сделала глоток. Её тонкие пальцы дрожали, будто ей было холоднее, чем остальным.

– Оль, ты чего такая мрачная? – спросил я, стараясь говорить легко, хотя внутри всё сжималось от этого странного предчувствия.

– Да так, – она пожала плечами, её голос был тихим, почти шёпотом. – Иногда кажется, что этот город… не наш. Будто мы тут чужие.

Нахмурился, но не ответил. Её слова задели что-то внутри, как будто она озвучила мою собственную тревогу. Даже это место, где мы могли быть собой, сегодня казалось другим. Стены подъезда, покрытые трещинами старой краски, будто давили, а свет лампы над нами мигал, отбрасывая неестественно длинные, шевелящиеся тени. Айрат, не замечая ничего, продолжал:

– А сосед говорит, что тень шептала его имя. Прикинь, он чуть в штаны не наложил! – Он расхохотался, и Никита с Дашей подхватили, их смех звучал искренне, как будто они не чувствовали что-то неладное.

Я посмотрел на город через дверной проем на общий балкон, затянутый сигаретным дымом. Дома стояли, как серые великаны, их окна – пустые глаза, глядящие в никуда. Ветер нёс по улице обрывки газет, и я вспомнил Лиану – её голос, её счастливую улыбку, когда она говорила о своем парне. Ревность снова вгрызлась в меня, как зверь, которого я не мог прогнать. Представил, как она смеётся с ним, как он обнимает её, и мои пальцы сжали бутылку так, что стекло чуть не треснуло. Почему я не мог быть на его месте? Почему она видела во мне только друга, хотя я готов отдать за неё всё? Знаю, что она чувствует мой взгляд, мою тоску, но её мягкие улыбки были как стена, которую не мог пробить. Двор, с друзьями, с болтовнёй под хмельное, был единственным местом, где я мог забыть об этом – хотя бы на пару часов.

– Денчик, ты опять в облаках? – Никита оторвался от Даши и ткнул меня в плечо. – Чего такой кислый? Опять про Лиану замечтался?

– Ой, иди ты знаешь куда, – огрызнулся, но скорее по привычке. Никита ухмыльнулся, а Даша закатила глаза, будто привыкла к нашим подколкам, но мысленно все равно поддерживала меня. Они были как семья – не идеальная, но своя. Здесь не чувствовал себя никчёмным, как в университете, где Лиана сидела в двух шагах, но была недосягаемой. Здесь я мог смеяться и притворяться, что всё в порядке, выпивая третью бутылку подряд.

Ближе к восьми вечера мой телефон завибрировал в кармане. Быстро вышел на общий балкон, чтобы ответить, подальше от друзей. Звонила мама.

– Денис, давай домой, – сказала она, всё ещё спокойно, но я знал, что это ненадолго.

– Мама, мне двадцать лет, я взрослый человек в конце концов, – ответил, стараясь звучать уверенно.

– Пока ты живёшь со мной, ты не взрослый и тебе надо быть дома не поздно, – её тон стал жёстче, эта гиперопека душила и выставляла меня маменькиным сынком перед друзьями.

– Приду через час, – буркнул я и сбросил звонок, чувствуя лёгкий укол вины, но тут же отмахнувшись от него. Это был наш обычный ритуал, хоть он только раздражал.

Спустя час мы начали понемногу расходиться. Никита пошел провожать Дашу домой, они ушли обнявшись, как будто не могли оторваться друг от друга. Аня молча последовала за ними, кинув нам короткое «пока». Мы с Олей проводили Айрата до его дома. По сути мы втроем живем в соседних домах, но пока шел ремонт, я жил у бабушки, благо недалеко отсюда. Мы попрощались с Айратом и пошли в сторону Оли. Она шла молча, её худенький силуэт почти растворялся в лунном свете. Улица была пустой, только фонари отбрасывали жёлтые пятна света, которые казались слишком тусклыми, как будто город экономил на электричестве.

– Ты в порядке? – спросил я, глядя на Олю. Она остановилась, посмотрела на меня, и в её глазах мелькнуло что-то странное, как будто она хотела сказать больше, но не могла.

– Дэн. Просто… будь осторожен, ладно? – Проговорила она чуть слышно и быстро отвернулась, шагнув к своему подъезду.

Хотел спросить, что она имела в виду, но она уже исчезла за дверью. Я остался один, и шёпот в висках вернулся, теперь громче, как будто кто-то звал меня издалека. Потряс головой, пытаясь прогнать это, и вдруг вспомнил, что забыл у Айрата флешку с новой игрой – как раз в моем любимом жанре тёмного фэнтези – которую он мне скачал и обещал сегодня отдать. Без неё вечер будет совсем серым. Развернулся и пошёл обратно к его дому, набирая квартиру на домофоне. Айрат открыл, с небольшим удивлением:

– Ты чё?

– Флешку с игрой забыл, – сказал я, заходя в прихожую.

– Серьёзно? До завтра не дотерпел бы? – Он закатил глаза, но пошёл рыться в груде мусора на столе. – Сейчас найду.

Пока он искал, я смотрел на улицу через окно на кухне. Полная луна взошла, и город выглядел, как картина, нарисованная углём: серые дома, чёрные силуэты деревьев, редкие прохожие, спешащие укрыться от холода. Что-то тянуло меня на улицу. Не мог объяснить почему, но ноги уже сами несли меня к выходу, когда Айрат сунул мне флешку.

– На, держи. Давай, до завтра, – сказал он, ухмыляясь.

– Спасибо, друган, – пробормотал я на автомате, уже торопясь наружу.

Вышел на улицу, и ветер впился в кожу острыми иглами, холодный, но с каким-то странным запахом, будто нёс аромат земли и чего-то ещё – горького, почти металлического. Вместо того чтобы пойти домой привычным путём, пошел по длинному пути, через большую посадку между двумя домами. Что-то тянуло меня туда, как магнит, и шёпот стал громче, теперь почти осязаемый, как дыхание за спиной. Лесок был тёмным, голые деревья гнулись под ветром, их ветки скрипели, будто жаловались. Каждый шаг отдавался в груди, сердце колотилось, но ноги не могли остановиться. Тьма между стволами казалась живой, шевелящейся, и я почувствовал, как холод пробирается под куртку, хотя мороз был слабым. Вдруг краем глаза заметил отблеск – слабый, но одновременно яркий, как звезда, упавшая на землю. Под деревом, в нескольких шагах, лежал красный камень, идеально гладкий, словно вырезанный из стекла. Он пульсировал светом, то усиливаясь, то угасая, и в этом сиянии было что-то неправильное, завораживающее. Сделал шаг. Еще один. Ноги стали ватными и непослушными, будто кто-то дергал за невидимые ниточки. Разум кричал «стоп», но тело двигалось само. Камень лежал на земле, снег вокруг него медленно таял, как будто он был не из этого мира. Я наклонился и взял его, положив на ладонь. Он был тёплым, почти горячим, а его свет стал ярче, как будто он ждал меня. Шёпот в висках превратился в гул, заполнивший всё вокруг, и я почувствовал жжение в руке, острое, но не болезненное, а… зовущее.

Беззвучный рывок – и тьма взорвалась. Из ничего возникла огромная крылатая тварь, нависшая надо мной. Её рёв, похожий на скрежет разрываемого металла, прокатился по посадке, заставляя деревья содрогаться. Лапа существа молниеносно метнулась к камню на моей ладони, когти вонзились в воздух с шипением, и в момент касания кристалл полыхнул ослепительным светом, как взрыв сверхновой, пронизывая ночь волной жара и боли. Мир поплыл, назойливый гул в висках превратился в оглушительный рев, тело обмякло, и бездна поглотила меня, оставив после себя лишь звенящую пустоту.

ГЛАВА 2

Демон внутри

Я падал. Бездна подо мной не имела ни дна, ни краёв. Густая, как смола, темнота обволакивала меня, не оставляя ни звука, ни ветра, ни самого чувства падения. Не чувствовал ни жара, ни холода, ни даже собственного тела – как будто растворялся, становился ничем. В голове крутились вопросы: что это за место? Это была смерть, а мой разум просто отказывается это принять? Мысли путались, как провода, и я цеплялся за них, чтобы не сойти с ума. Вдруг в темноте вспыхнул крошечный огонёк, слабый, как искра, готовая погаснуть. За ним другой, третий, и скоро вокруг меня заплясали тысячи алых искр, как адские созвездия, рождённые в бездне. Они сливались, разгорались, и вот уже тьма превратилась в море огня – не жгучего, а леденящего, будто само пламя вымораживало душу. Хотелось закричать, но горло сжалось, и в этот момент появилось нечто.

Он возник из самого пламени. Его силуэт был вырезан из тьмы и багрового огня, словно древнее изваяние, забытое в самом сердце преисподней. Его крылья, огромные и рваные, дрожали, будто живые, а глаза горели багровым, как раскалённые угли. Его кожа, красная, как запёкшаяся кровь, лоснилась в свете пламени, и от него веяло чем-то древним, тяжёлым, как запах земли после грозы. Воспоминания вспыхнули в моем разуме: посадка, его рёв, когти, летящие к камню в моей руке, и сердце заколотилось, но я собрал волю в кулак. Если я мёртв, то бояться нечего. Если жив – тем более.

– Я умер? – спросил, стараясь не выдавать дрожь в голосе.

Демон рассмеялся, но его смех был нечеловеческим – низким, скрежещущим, словно металл, трущийся о кости. Он склонил голову, и его глаза сузились, будто он разглядывал добычу.

– С чего ты взял, смертный? – прозвучало насмешливо, низкий бас с хрипотцой придавал словам слащавую снисходительность.

– Может, потому что я падаю в пропасть, вокруг меня горят огни, и внезапно появляется какое-то рогатое чудище? – выпалил это, не думая, и тут же пожалел. Дерзить огромному демону в огненной бездне – не лучшая идея.

Его глаза вспыхнули ярче, и он шагнул ко мне, от чего пламя вокруг закружилось, как вихрь.

– Ты смеешь так говорить со мной, Оранло Алгийским, палачом Ада? Я могу раздавить тебя одним пальцем! – проревел он, и этот рокот сотряс тьму, как землетрясение.

Я втянул воздух, но не отступил. Что-то в его гневе казалось… пустым, будто он играл роль. Если бы он мог убить меня, я бы уже не стоял здесь, споря с ним. Отец рассказывал про таких, как он: главное – не показать слабости, и они сами отступят. Эта тварь не исключение.

– Нет, не можешь, – сказал я, вкладывая в слова больше уверенности, чем чувствовал. – Если бы мог, то сразу убил бы. Так что давай, выкладывай, что тебе надо, и убирайся туда, откуда пришёл.

Демон словно окаменел, на миг мне показалось, что он удивлён. Но затем он оскалился, показав клыки, длинные и острые, как кинжалы. Его лапа метнулась ко мне, когти сверкнули в огненном свете, и я невольно отшатнулся, чувствуя, как сердце падает в пятки. Но в сантиметре от моего лица лапа ударилась о невидимую стену, и воздух вспыхнул синим, как молния. Демон взвыл, отшатнувшись, его рука дымилась, покрытая чёрным ожогом, напоминающим рану на обугленном дереве. Он тяжело дышал, глядя на меня с яростью, смешанной с чем-то ещё – уважением?

– Ты прав, смертный, – прорычал он, сжав кулак. – Я не могу тебя убить. Но и ты не можешь избавиться от меня. Наши души переплетены, теперь мы одно целое. Отныне я буду жить здесь, внутри твоего сознания, смотреть твоими глазами, слушать твоими ушами и нашёптывать тебе мысли.

Я моргнул, пытаясь осмыслить его слова. Одно целое? Это что, он теперь часть меня? Страх смешивался с чем-то новым – любопытством, почти азартом.

– То есть мы сейчас… внутри моего разума? – уголки губ сами поползли вверх. – Это что, сон?

– Сон, но такой, что реальнее твоей жалкой реальности, – сказал демон, его голос стал тише, почти соблазнительным – Мы связаны, смертный. Камень, который ты взял, сплавил нас. И теперь ты – часть меня, а я – часть тебя. Хочешь или нет, но отныне мы вместе. И если умрёшь ты, исчезну я. Так что мне придётся учить тебя, чтобы ты выжил.

Я смотрел на него, пытаясь понять, блефует он или нет. Его глаза горели, но в них была не только ярость – притаился страх перед чем-то куда более мощным.

– Учить? Чему? – спросил я, скрестив руки, что в этой огненной пустоте казались не моими.

– Силам, которые ты получил, – сказал он, и его когти прочертили в воздухе дугу, оставляя за собой след из искр. – Камень открыл твою душу магии. Ты теперь не простой смертный. Ты можешь то, что недоступно ни людям, ни демонам, ни ангелам.

Магия? Серьёзно? Это звучало как фантазия из игры, в которую я рубился с Айратом, но огонь вокруг, его голос, жжение в ладони, где лежал камень, – всё это было слишком реальным. Вспомнил Лиану, её улыбку, и подумал: если теперь могу всё это, может, она наконец посмотрит на меня иначе? Эгоистичная мысль сверкнула, как искра, и я почувствовал, как внутри что-то меняется, будто тьма внутри меня оживает, отвечая на эти мысли.

– Выходит, я теперь… самый сильный? – прозвучало с предательской дрожью, выдавшей и страх, и восторг.

– Именно так, – на его пасти расползлась ухмылка, полная древнего коварства. – И я научу тебя, как использовать эту силу. Но взамен ты будешь выпускать меня наружу. Иногда. Договорились?

Он протянул лапу, ожог на ней уже исчез, как будто его и не было. А я колебался, но в голове крутились картины: пламя в моих руках, Лиана, улыбающаяся мне по-настоящему, мой собственный образ, перед которым другие выглядят жалкими. Я пожал его руку, тёплую, почти горячую, и кивнул.

– Договорились, – чувствую, как внутри прорастает что-то новое, страшное, но неотразимое.

Демон отпустил мою руку, и тепло от его ладони задержалось в моих пальцах, как эхо чего-то запретного. Огонь вокруг нас пульсировал, словно живое сердце, и я почувствовал, как внутри меня впервые пошевелилось что-то – не страх, а нечто тёмное и манящее. Это была сила, уже растекавшаяся от груди по венам. Оранло смотрел на меня, его глаза – два провала в бездну, где плясали искры, красный кошачий зрачок, опоясанный золотыми полумесяцами. Он не двигался, но воздух вокруг него дрожал, как от жара костра.

– Хорошо, что мы договорились, смертный, – сказал демон, его голос стал гладким, почти соблазнительным, как у торговца, предлагающего товар. – Ты не представляешь, какую силу получил. Камни вроде того, что ты взял, – редкость даже в мирах бессмертных. Они есть чистая магическая энергия, они ключ к чему-то большему. А ты, теперь носитель этой энергии – Избранный.

Я усмехнулся, пытаясь сохранить дерзость, но внутри всё кипело. Избранный? Это звучало как плохой диалог из дешёвого фильма, но запах серы, жар пламени – всё подтверждало, что это правда. Искра эгоистичности попала на сухую траву моих потаённых желаний и начала тлеть. Если я теперь всемогущий, то почему бы не использовать это? Могу заставить Лиану посмотреть на меня иначе? Не просто как друга, а как кого-то, перед кем она не сможет устоять. Представил, как её глаза загораются, как она забывает своего парня, и эта мысль была сладостным и удушающим дымом. А если он встанет у меня на пути, попытается не отдать мне её? Тогда просто… сотру его? Не убью, нет, но сломаю, сделаю так, чтобы он исчез из её жизни. Это было бы легко, правда? Мои пальцы сжались, и я почувствовал прилив жара в груди, как будто кто-то подливал масла в огонь моих желаний. Мотнул головой – это были мои мысли, верно? Не буду отрицать, что не мечтал об этом раньше. Но сегодня эти мысли горели слишком ярко, обжигали своей очевидностью, будто кто-то шептал на ухо, подливая масла в огонь.

– Избранный? – переспросил я, стараясь звучать скептически, чтобы скрыть возбуждение. – Звучит как бред. А что, если мне не хочется быть никаким избранным? Что, если я просто вернусь в свою жизнь и забуду всё это?

– Ты уже не можешь отказаться, – сказал Оранло, и его голос эхом отразился от пламенных стен. – С того момента, как ты взял камень, твоя судьба запечатана. В пророчествах Ада говорится, что Избранный ввергнет мир в хаос и разрушение. Тьма хлынет в миры, и ты будешь её повелителем. Ты уже чувствуешь, как она всё сильнее манит тебя.

Его слова ударили, как пощёчина. Хаос и разрушение? Представил, как мир рушится – города в огне, люди в панике, – и это пугало, но в глубине души вспыхнула искра мрачного торжества. Почему бы и нет? Если я сильнейший, то могу взять то, что хочу. Лиана – моя, остальные – ничто, а друзья… они будут поклоняться мне или исчезнут. Мысль словно была не моей, но она росла, разветвляясь: не просто Лиана, а весь мир у моих ног, власть, которая сделает меня богом. Почувствовал, как огонь вокруг заплясал быстрее, отражая мои мысли, словно проектор. Это я так думаю, правда? Мои желания, мои фантазии. Демон просто наблюдал, его глаза блестели, но он молчал, как будто ждал, пока я сам приму тьму.

– А теперь слушай: я обучу тебя основам магии, которая сделает тебя непобедимым.

Он поднял лапу, и в воздухе засветились символы, простые, но полные силы. Они висели, пульсируя, как сердцебиение, и я почувствовал, как моя душа отзывается, как будто они были частью меня.

– Магия имеет два лика: руны и формулы. В её основе – четыре стихии. Огонь и земля – удел демонов. Воздух и вода – ангельская прерогатива. Но ты… ты можешь всё. Начнём с формул. Забудь про «абракадабру». Сила идёт от сердца, по магическим артериям – в мир. Произнеси что угодно, вложи в слова намерение, представь результат – ярко, чётко – и магия свершится. На первый взгляд сложно, но ты привыкнешь и со временем тебе не понадобятся даже слова.

Чтобы показать, он щёлкнул когтями, и перед нами вспыхнул шар пламени – не иллюзия, а настоящий, жаркий, но не обжигающий. Он закружился, переливаясь энергией, пламя было таким чистым и первозданным. Он манил дотронуться. Я представил себя мотыльком, что летит к своей гибели. С таким я могу наказать любого, кто встанет у меня на пути. Улыбнулся, чувствуя, как сила бурлит, и демон одобряя кивнул.

– Теперь руны, – продолжил он, и в воздухе засветились символы, а рядом с ними появилась пентаграмма, светящаяся алым пламенем, на вершинах звезды были пустые ячейки. – Чтобы создать руну, ты должен представить этот рисунок и вложить в это магию любого элемента, какого именно не важно, влияние будет минимальным, пока что. Пентаграмма имеет пять ячеек для знаков – из восемнадцати возможных. Представь пустую руну, влей в неё магию и перечисли знаки, представляя, как они ложатся в пустые ячейки. Разные комбинации дают разный результат. Но не повторяй знаки и не отвлекайся – руна погаснет. И будь осторожен, как только руна будет поставлена, она начнет забирать у тебя энергию, ровно столько, сколько нужно для активации и ей нет дела до того, выдохся ты или нет. Она заберет своё, оставив тебя умирать. В основном руны используются для наделения предметов магией, например, мечи, луки, стрелы.

Он продемонстрировал: руна огня вспыхнула рядом со мной, знаки заняли свое место, и воздух наполнился жаром, формируя струю пламени. Я смотрел, заворожённый. С рунами я могу создать оружие, которое сломает любого. Университет, город, мир – всё моё. Мысли неслись лавиной, такие ясные, такие соблазнительные, будто кто-то убрал все внутренние барьеры, открыв дорогу самому тёмному. Демон молчал, но его глаза горели, ведь он уже знал, что творится в моей голове.

– Для оружия проще: нанеси руну на клинок – и оно станет магическим. Чем больше рун наложишь, тем сильнее станет клинок. Ты, Избранный, быстро освоишь это.

Я кивнул, чувствуя, как жажда власти разгорается. Она опьяняла, и уже видел себя – не обычным парнем, а тем, кто меняет мир. Это мои мысли, правда? Демон просто учит, а я решаю. Но огонь в его глазах подсказывал, что тьма уже пустила корни.

Оранло замолчал, и огонь вокруг нас закружился медленнее, будто подстраиваясь под его настроение. Его глаза, горящие, как раскалённые угли, буравили меня, и я почувствовал, как внутри что-то сжимается – не страх, а что-то глубже, будто моя душа пыталась понять, во что она впуталась. Пламя в бездне дрожало, отбрасывая тени, которые складывались в фигуры: то ли демоны, то ли призраки, то ли мои собственные мысли, принявшие форму. Сжал кулаки, пытаясь удержать себя в этом странном месте, где реальность казалась сном, что вот-вот закончится на самом интересном. Демон говорил о силе, о магии, но я всё ещё не мог поверить, что это не просто бред воспалённого мозга. И всё же жар магии в груди, который я чувствовал, глядя на руны, был слишком реальным, слишком живым.

– Так, подожди, – сказал, стараясь заглушить этот жар. – Ты говоришь, что я Избранный, твои речи сладки. Но это же звучит как чушь. Пророчества, хаос, мир – это всё звучит, как сказка для детей. Почему именно я? Я никто. Обычный парень, который до сих тайком от матери курит за углом и прогуливает лекции. Да я назову тебе десяток имен, кто будет лучше подходить на эту роль.

Оранло оскалился, но в его оскале не было злобы – скорее, насмешка. Демон взмахнул лапой, и пламя вокруг нас сгустилось, формируя зеркало – не обычное стеклянное, а текучее, как ртуть. В нём я увидел себя: но не того Дениса, который смотрел в зеркало утром, с бледным лицом и тёмными кругами под глазами, а другого – с горящими красными глазами, с парой кожаных крыльев за спиной, с руками, окружёнными огнём, на голове, словно корона, было два изогнутых рога. Отшатнулся, но не смог отвести взгляд. Это был я, но… не я.

– Больше ты не никто, – сказал демон, его голос стал ниже, почти завораживающим. – Камень выбрал тебя. Пророчество – не сказки. Оно написано кровью и магией и передавалось поколениями демонов сквозь века. Ты ввергнешь миры в хаос, станешь их повелителем. Взяв камень, ты уже пробудил тьму, и она уже прорастает в тебе. Ты чувствуешь это, верно?

Хотел возразить, сказать, что не выбирал такую судьбу, но слова застряли. Жар в груди рос, как будто огонь Оранло проникал в меня, и я понимал, что хотел власти – все должны подчиниться моей воле. Это было пугающе, но маняще, как пропасть, в которую хочется прыгнуть. Мотнул головой, пытаясь откинуть щупальца тьмы, что обволакивают мозг. Старался вернуться к воспоминаниям о своей жизни, о друзьях, об их смехе… Но сейчас они казались далёкими, как будто этот огонь сжигал всё, что делало меня мной.

– Ладно, допустим, – буркнул я, скрестив руки. – Расскажи про эти миры. Это как в книжках, пылающая степь и сияющие небесные чертоги?

Оранло кивнул, будто ждал этого вопроса. Он щёлкнул когтями, и пламя вокруг нас разделилось, образуя два окна. В одном я увидел багровые равнины, где лава текла, как реки, а в небе кружили тени с крыльями, их крики резали уши. В другом – бесконечные зелёные поля, залитые светом, где фигуры с белыми крыльями парили, их лица были спокойными, но холодными, как мрамор. Мира выглядели живыми, но чужими, и я почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом.

– Три мира, – начал демон, его голос звучал, словно назидание, но с ноткой гордости. – Мир людей – твой, жалкий, полный слабости и смерти. Мир демонов – Ад, где правит сила, хаос, огонь. Мир ангелов – Рай, где всё подчинено порядку, но их свет – ложь, скрывающая железную волю. В мирах бессмертных законы иные: время течёт иначе, пространство пропитано магией. Бессмертные – демоны и ангелы – не умирают от старости. Только физические раны могут их убить.

Слушал, открыв рот, хотя и пытался выглядеть равнодушным. Это было слишком: иные миры, магия, бессмертие. Но демон говорил так, будто это было так же реально, как утренний кофе. Вспомнил Булата, его дурацкие шутки, и подумал, что он бы ржал над этим, назвав меня психом. Но жар в груди говорил, что это не бред.

– А что после смерти? – Вопрос витал в воздухе – бессмертные просто исчезают? Или у мира иного есть мир иной?

Оранло замолчал, и на миг его глаза потускнели, как будто я задел что-то, о чём он не хотел говорить. Пламя вокруг дрогнуло, и тени в нём приняли форму существ – демонов с рогами, ангелов с мечами, растворяющихся в воздухе.

– Никто не знает, – сказал он наконец, и в его голосе мелькнула тень грусти, – некоторые говорят, что бессмертные становятся магией, питающей миры. Их энергия кристаллизуется в камнях, как тот, что ты взял. Другие считают, что мы просто исчезаем, как дым.

Я нахмурился, пытаясь осмыслить это. Камень, который я взял, – это чья-то душа? Или сила миров? Мысль была пугающей, но в то же время завораживала. Я хотел спросить больше, но демон продолжил, не давая мне вставить слово.

– Камни – это сердце магии, – сказал он, и в воздухе передо мной возник образ красного кристалла, пульсирующего, как тот, что я нашёл. – Они рождаются в мирах бессмертных, но только особые существа могут впитать их силу. Камни огня и земли – наши, демонов, рождаются в Аду. Камни воздуха и воды – ангелов, рождаются в Раю. Твой камень – огненный, Адский, появившийся на Земле по ошибке. Он существует всего один земной день, а затем его сила рассеивается. Ты впитал его, и теперь ты что-то вроде моста между мирами.