Дом на отшибе

Он встал и принёс ещё пару поленьев, аккуратно пристроил их к изрядно прогоревшему шалашику.

– Зачем дрова понапрасну жжёшь? – рассердился Куяныч. – И так жара несусветная стоит, а чаёвничать мы закончили!

В тот же миг раздался оглушительный треск, одно из поленьев лопнуло, выбросив в стороны огненные капли горящей смолы. Кому-то попало на штанину, кому-то на сапоги, а одна капля долетела до границы очищенного круга и зажгла-таки опавшую хвою. У костра поднялась суета.

Дровосеки кинулись тушить одежду и обувь, кто-то изловчился и развалил костёр длинным суком, и только Куяныч не растерялся, бросился к начинающемуся пожару и накрыл его своей холщовой рубахой. Огонь потух, но на рубахе с нижней стороны появились две большие обугленные прорехи.

– Эхма, Куяныч, – расстроился молодой шутник, – последнюю рубаху испортил!.. В чём ходить-то будешь?

– Мне рубаху жена заштопает, – проворчал тот, – а ты вот лучше скажи, зачем сырьё в костёр положил?

– Да сухие чурки были, вот те крест! Они ж от того старого комля, что мы два дня тому выкорчевали…

И только Кирьян, как завороженный, молча смотрел на прогорающий костёр и не шевелился. Потом вдруг поднялся и громко, на всю поляну выкрикнул:

– Семь!..

Дровосеки удивлённо уставились на него, прекратив споры.

– Что – семь? – поинтересовался Куяныч, трогая парня за плечо и поворачивая к себе лицом.

– Семь их было, смоляных плевков!.. – У Парфёнова снова задрожали губы. Показалось, он вот-вот разрыдается от накатившего страха.

– И что?..

– У Нэй-анки семь языков!..

– Ну, паря, хвостом тя по пяткам! – ошарашенно покрутил головой Куяныч. – Навёл страху!.. Давай-ка езжай до дому, не до тебя нам…

Но Парфёнов отказался и заявил, что поможет с укладкой леса под крышу. Дровосеки собрались в хоромине. Настроение у всех было паршивое. Куяныч как старший сказал:

– Духи духами, а работу нам никто не отменял. Надо до вечера ошкурить и обтесать стволы, что утром завалили, да под крышу занесть. Пошли!..

Но они не успели. Часам к пяти пополудни погода начала резко меняться. Небо затянули отяжелевшие влагой облака, поднялся порывистый холодный ветер, в лесу стало сумеречно.

– Переждём грозу здесь, – решил Куяныч, хотя Кирьян его отговаривал. – Не пойдём в усадьбу.

Они забрались поглубже и повыше, на самый верх бревенчатой пирамиды, надели на себя всё – что у кого было, так как распоясавшийся ветер быстро остудил разгорячённые работой тела. Гроза же пришла необычная – сухая. Небо враз стало тёмно-сизым, лохмы туч неслись над самыми верхушками сосен. И вот сверкнуло. Спустя долгую минуту накатился тяжёлый рокот. Ветер было притих, но тут же рванул с новой силой. Ещё через четверть часа заполыхало и загрохотало так, что уши заложило, а в глазах у людей запрыгали цветные «зайчики».

Конь Парфёнова, привязанный к угловому столбу хоромины, испуганно запрядал ушами, заржал и рванулся прочь, порвав уздечку. Кирьян бросился ловить его, почти нагнал у кустов смородины – конь не смог перепрыгнуть их и заметался, ища проход. И в этот момент ослепительная лиловая вспышка буквально залила мертвенным светом всё вокруг на несколько долгих мгновений, потом стремительно сжалась в огненное копьё и вонзилась в крышу хоромины.

Земля вздрогнула от могучего удара. Кирьян не удержался на ногах и упал боком прямо в смородиновый куст. Как завороженный, он смотрел на развалившуюся хоромину, пылавшую, словно гигантская свеча, на разбегающихся дровосеков в тлеющей одежде и особенно на дымящийся обломок бревна, торчавший из земли в двух шагах от Кирьяна.

А потом хлынул дождь. Не простой – ледяной ливень, стена воды! Он вмиг погасил бешеное пламя, заставил обезумевших людей искать укрытия под деревьями. Но где там! Сосна с дождём в дружбе, не задерживает, пропускает к земле.

Гроза продолжала буйствовать, молнии рвали небо, грохот и тяжкие удары следовали один за другим, неистовый ветер сёк водяными плетьми лес и людей. Кирьян с трудом поднялся на ноги, оглянулся, но сквозь мокрую, мятущуюся завесу разглядел только чёрную растопыренную груду вместо хоромины да скорчившегося под соседним кустом молодого шутника, что давеча подтрунивал над Куянычем.

Кирьян подошёл к парню, тронул за плечо – тот дёрнулся, но узнал, поднялся на ноги. Его била крупная дрожь.

– Где Куяныч? – спросил его Кирьян в самое ухо. Громовые разряды не давали возможности нормально говорить.

Парень молча ткнул трясущейся рукой в остатки хоромины. Парфёнов непроизвольно сглотнул, потом знаком показал дровосеку, мол, пошли искать. Парень замотал головой, но Кирьян показал ему кулак.

Цепляясь друг за друга, они добрели до развалин и почти сразу увидели Куяныча. Вернее, увидели только его голову и плечи, торчавшие между двух пересёкшихся брёвен. Не было ни малейшего сомнения, что Куяныч мёртв. Но не было и никакой возможности вдвоём вытащить наружу его тело.

С минуту они постояли над мертвецом, вздрагивая от громовых ударов и непроизвольно втягивая головы в плечи, потом Парфёнов махнул рукой в сторону лесопилки – пошли! Они медленно, поддерживая друг друга и оскальзываясь, направились к тропинке. И тут очередной разряд высветил на ней фигуру огромного зверя. Волк! У Кирьяна подкосились ноги и захолонуло в груди.

– Я так и знал! – невольно вырвалось у него.

Молодой дровосек удивленно посмотрел на Парфёнова – он ничего не увидел.

– Там волк! – отчаянно махнул рукой Кирьян. – Это шаман!.. Я знаю!..

– Какой шаман?! Нет там никого!..

– Вон там, впереди, на тропе!..

Новая вспышка молнии осветила совершенно пустую тропку, и Кирьян перевёл дух: наверное, действительно поблазнилось с перепугу.

Они благополучно добрались до лесопилки, а потом и до усадьбы, хотя и продрогли так, что зуб на зуб не попадал. Но за толстыми стенами сруба было сухо и безветренно. Плотники, пережидавшие на усадьбе грозу, поделились с бедолагами сухими портами и рубахами и даже выдали по миске ещё тёплой каши.

К вечеру гроза утихла. Кирьянов конь сам нашёл дорогу к усадьбе, так что Парфёнову не пришлось месить грязь до самого города.

– Что за похоронный вид? – хмуро поинтересовался Смолянинов, увидев помощника. – А ну, выкладывай начистоту!

Кирьян, шмыгая носом и глядя в пол, рассказал всё, как было. Даже про волка на тропе.

– Порфирий Ананьевич, это всё он, тот шаман, что нас проклял! Это он грозу вызвал, хоромину спалил и… Куяныча…

– Не мели чепухи! – рассердился Смолянинов. – Какой ещё шаман?.. От сухой грозы часто пожары бывают. Жаль старика, конечно. Надобно будет его семье помочь… А хоромину – чтоб завтра же восстановили!..

Парфёнов кивал, привычно выслушивая наставления хозяина, а перед глазами у него всё ещё стоял, широко расставив мощные лапы, огромный скалящийся зверь.

Глава 1

Усть-Манск, 13 июня 2022 года

Летом люди отдыхают. Лето для того и существует, чтобы человек, хорошо потрудившийся всю зиму и весну, смог бы наконец расслабиться, вздохнуть и отправиться куда-нибудь – на курорт, на дачу, а то и в путешествие!.. Работать летом не просто глупо, но и кощунственно!.. Летом трудятся только по острой необходимости или по долгу службы…

Примерно такие мысли крутились в голове частного сыщика Вадима Игоревича Соболева, утром, в понедельник, когда он сидел в своей видавшей виды «кореяночке» и искал для себя оправдание, чтобы не ехать в опостылевший офис под вывеской «Частное сыскное агентство. ИП Соболев». Ну, нет работы для частного сыщика летом! Нету, и всё!.. Вот, даже помощника своего пришлось в неоплачиваемый отпуск отправить. Парень толковый, старательный – спасибо, не уволился до сих пор. Очень уважает Вадима Игоревича и готов выполнять любые, даже самые мелкие, задания.

М-да!.. Но – взялся за гуж, не говори, что не дюж. Соболев глубоко вздохнул и завёл двигатель. Старушка «кореяночка» чихнула, брякнула чем-то под капотом, но затарахтела ровно, без придыхания. Вадим послушал по привычке пару минут и медленно выехал со двора.

До офиса (громко сказано – всего лишь две небольшие смежные комнатки в бизнес-центре на границе старого города и новых районов) при соблюдении всех правил дорожного движения можно было добраться за полчаса, а то и меньше. Правда, парковка ввиду понедельника уже с утра оказалась почти заполненной, и Соболев потратил ещё пару минут, чтобы найти подходящее место, поближе ко входу в здание.

Офис его располагался, к счастью, на первом этаже, сразу за мужской парикмахерской с жутковатым названием «Чёрная кость». И Лена всякий раз, когда заезжала за Вадимом после работы, демонстративно морщила носик и передёргивала плечами, сообщая: «Не удивительно, что к ним никто не ходит. Они там причёски друг другу делают!..»

Соболев прошёл мимо раскрытых настежь дверей парикмахерской, кивнул зевающему во весь рот пареньку в форменных чёрных бриджах, такой же угольно чёрной рубашке с короткими рукавами навыпуск и в чёрной же бандане с «Весёлым Роджером» на лбу. Кроме того, парнишка весь был в разноцветных татуировках, а в носу и в правом ухе тускло отсверкивали кованые железные кольца. Ну, вылитый пират! Лена права: такого увидишь – точно бриться не захочешь!

Вадим отпер дверь своего «служебного помещения», зажёг свет, потом включил моноблок и кондиционер – внутри было душновато, да вдобавок и на улице чувствовалась приближающаяся жара, что не редкость в Усть-Манске в начале лета. Соболев заглянул в холодильник – там изнывала от одиночества маленькая бутылочка минеральной воды «Чажемто». Не густо! Вадим посмотрел на часы – половина десятого, решил, что успеет сбегать в супермаркет «Лента», что расположился напротив бизнес-центра, через дорогу.

Он уже вторую неделю вёл холостяцкий образ жизни – Лена уехала в очередную экспедицию в Амурскую область, на знаменитое кладбище динозавров, раскапывать своих обожаемых ящеров. В отсутствие любимой женщины мужчина обычно не утруждает себя домашними делами и готовкой – пылесос, стиральная машина и микроволновка, вот три необходимых бытовых гаджета, чтобы создать себе приемлемые условия существования.

В супермаркете стояла искусственная прохлада, тишина и бродили вдалеке две-три одинокие фигуры с тележками – должно быть, ранние пенсионеры. Вадим быстро прошёл по привычному маршруту: хлебный отдел, молочный, полуфабрикаты готовых блюд, соки-воды. В последнем пункте между стеллажами стоял и удивлённо обозревал товарное изобилие кургузый старичок. Вид у него оказался весьма необычным. «Полурослик, хоббит!» – невольно подумал Соболев, разглядывая странного посетителя. Маленький, не больше полутора метров, одетый в старомодный не то кафтан, не то армяк (тут Вадим был несилён), затянутый ремнём явно ручной выделки. Из-под него выглядывали вполне современные спортивные «треники» с лампасами, а ноги деда были обуты в вовсе уж навороченные молодёжные кроссовки фирмы «Найк». Тёмные заскорузлые пальцы тискали поля ветхой фетровой шляпы. Зато голову полностью закрывала кудлатая пегая шевелюра давно нечёсаных волос, а половину сморщенного личика – такая же густая и нечёсаная борода. На таком фоне большие голубые, почти детские глаза выглядели совершенно неправдоподобно.

Дедок покосился на Соболева, перевёл взгляд на полку с соками и тяжко вздохнул. Вадим тактично кашлянул, привлекая его внимание.

– Вам помочь, дедушка? Сок достать? Какой?..

Старичок пожал плечами.

– Я в них всё одно не разбираюсь. Чудные!.. Эвон, что за ягода така – красная да с хвостиком мышиным?..

Он ткнул коричневым пальцем в пакеты с вишнёвым соком. Соболев невольно улыбнулся «мышиному хвостику», снял с полки белый тетрапак фирмы «Рич» с вишнёвой гроздью на боку, протянул дедку. Тот с безмерным удивлением ощупал упаковку, повертел так и сяк, поскрёб ногтем (длинным, острым, больше похожим на коготь) крышечку, прочитал, запинаясь, название:

– «У-тон-чённая вишня. Новый вкус»… А его пить-то можно али наперёд кипятить?..

– Можно, дедушка. Вкусный сок. Точно!.. Берите, не пожалеете.

– От, благодарствую, мил человек!.. – Дедок поклонился и засеменил прочь.

Вадим в лёгком замешательстве посмотрел ему вслед, покрутил головой, взял пару бутылок «Нарзана» и направился к кассе.

Вернувшись в офис, он рассовал продукты в холодильник и тумбочку в углу, сел за стол и погрузился в дебри всемирной Сети, выискивая что-нибудь интересное и необычное. Текущих дел не осталось – последнее расследование, кражи элитного алкоголя из кафе «Посидим у Потапыча», Соболев с помощником закончили неделю назад, взяв с поличным бармена, родного брата владельца. Новых дел Вадим не ожидал и потому всецело предавался ничегонеделанию и праздности. Хотя и прекрасно знал, что такой образ жизни – суррогат заслуженного отдыха – он сможет выдержать максимум ещё неделю, если не меньше.

Погружение во всемирную Сеть – опасное занятие, в смысле бесконтрольной и бесполезной траты времени. Интернет – великий хронофаг! Каждый раз Вадим после такого «плавания» давал себе зарок заняться чем-нибудь более продуктивным, но… как же порой бывают сильны привычки!..

«Да я бы лучше в зал пошёл, потренировался, в бассейне „пятёрочку“ бы махнул!.. Так ведь рабочий день, ёлы-палы!..» – «Ну, так закрой контору, повесь объявление об отпуске – всего делов!..» – «А вдруг что-нибудь нарисуется?.. Вот прямо сейчас, как только я встану и выйду за дверь, появится ОН, новый клиент, нуждающийся в помощи частного детектива…» – «Тогда хотя бы УПК поштудируй, освежи память!..» – «Скучно!.. Сто раз ведь читал…»

Такие или примерно такие внутренние диалоги с совестью происходили у Соболева регулярно, и каждый раз совесть со вздохом отступала. Отступила и на этот раз. Вадим достал из холодильника запотевшую бутылочку «Нарзана» и совсем было собрался плюнуть на всё и погонять в «танчики» остаток времени до обеда, как вдруг услышал тихое «кхм!», донёсшееся от двери.

В первый момент он никого не заметил – дверной проём был пуст. Но когда Соболев привстал в удивлении, тут же наткнулся на знакомый взгляд ярко-голубых глаз. Давешний дедок уже скромно сидел на стуле для посетителей перед столом, за которым устроился Вадим. Большая чёрная доска моноблока полностью загораживала посетителя, и Соболеву пришлось самому сдвинуться в сторону, чтобы не разговаривать с дедом стоя.

А тот, тоже узрев знакомое лицо, разулыбался во весь рот. Вернее, густые заросли на его физиономии, очень похожей за печёное яблоко, зашевелились и слегка разъехались в стороны.

– Ох, день добрый, мил человек! Низкий поклон тебе за участие!..

– Здравствуйте ещё раз, дедушка, – тоже улыбнулся Вадим. – Что привело вас ко мне? И как к вам обращаться?

Старичок поёрзал на стуле, смущённо потеребил свою шляпу и тяжко вздохнул, будто собирался с духом. Соболев только сейчас заметил, что ноги дедка в кроссовках «Найк» не достают до пола сантиметров пятнадцать-двадцать. «Как же он умудрился незаметно войти и вскарабкаться на стул, а я даже не услышал его возни?!» – удивился про себя Вадим.

– А Шишок я, мил человек. Фамилия такая…

– Гм, а по имени-отчеству?..

– Серафим Афанасьевичем кличут…

– Отлично! А меня Вадимом Игоревичем зовут… – Соболев подумал и добавил: – Вы можете звать меня просто Вадимом.

– От и хорошо, от и ладно!.. – Шишок явно приободрился, хотя и было непонятно, почему. – Я ить с просьбочкой к тебе, мил человек.

– Внимательно вас слушаю, Серафим Афанасьевич…

– Так живу я, знать, в доме, что на Смолянином бугре…

– Погодите, погодите! – Вадим слегка растерялся. – Что ещё за бугор такой? Где это?

– А на восход отседова вёрст с пяток наберётся. Ушайка там подворот делат, аккурат у бугра. – Шишок активно жестикулировал. – Ежели отседова напрямки пёхом шкандыбать, к полудню поспеем.

– Так вы мне предлагаете с вами туда отправиться, что ли?

– Конешно! А как ты иначе помочь-от смогёшь? Не тот друг, кто потакат, а тот друг, кто помогат!

– Да в чём помощь-то? – Вадим начал терять терпение.

– Погодь, не габузи! Дом тот от века стоит, его заместо хором купца Смолянинова спроворили, на отшибе. Допрежь хозяином там был плотник Ефим Урманов, после – семья Творожных обреталась. Долго, с полвека, однако ж!.. А потом пошло-поехало. Кажный год, почитай, хозяева менялись. – Шишок принялся загибать корявые пальцы. – Сперва служивый какой-то, без одной ноги. За ним – прощелыга с молодой зазнобой. Опосля…

– Серафим Афанасьевич, давайте ближе к делу, – не выдержал Вадим. – Вы-то сами когда в дом заселились?

– Да аккурат с Урмановым вместе. Мы ж оба с Чулыма…

Соболев спохватился и подобрал отвалившуюся челюсть. «Может, я чего-то не понял? Или дедок чудит?..»

– Сколько же вам лет, Серафим Афанасьевич?

– Так, почитай, нонче третий век разменял! – Шишок горделиво выпрямился на стуле. – Ладно сохранился, а?..

Вадим с тоской посмотрел на электронный циферблат над дверью – двенадцатый час только! До обеда почти полтора часа, придётся потерпеть этого «клиента». Впрочем, возможно, он и сочинит что-нибудь интересное. Надо же, угораздило связаться с сумасшедшим!..

– Да в уме я, в уме, не боись, мил человек! – подмигнул ему дедок и продолжал со стариковской обстоятельностью: – И вот вдругорядь новый хозяин дом покупат. Поначалу тихий был, учительствовал, эту… алхимию знал!.. В ниверситете молодёжи знания свои передавал…

– Преподаватель химии в Университете, – уточнил Соболев.

– Твоя правда! – Борода на дедовской физиономии снова разъехалась. – И вот на третью весну я ему толкую, мол, крышу бы надобно перестелить, протекат!.. А он, даром что учитель, зенки на меня выбухал, ругаться начал, посудой в меня кидат, прибить грозит… умаял меня вусмерть! Ну, я к себе под стреху возвернулся, думаю, умом тронулся хозяин, жалость-от какая!.. Так он и впрямь начал на заднем дворе разное непотребство творить – вонять чем, огни нелюдские жечь…

Дедок замолчал, опустил кудлатую голову, шмыгнул носом. Вадим решил перехватить инициативу:

– Я понял. Вам нужно разъехаться с вашим соседом. Насколько я знаю, если жильё ветхое и ремонту не подлежит, можно добиться расселения и вам обоим дадут по отдельной, скорее всего, однокомнатной квартире где-нибудь в новостройке. Это вполне реальное дело. Только побегать по инстанциям придётся, справки и заключения собрать…

Шишок махнул рукой.

– Э-э, мил человек, не понимашь ты меня!.. Не положено мне одному жильё, токмо с хозяином. Без хозяина, ежели взаправду, я и помру до срока. Мой нонешний-от с умом расстался, по нему странноприимный дом плачет, а не новое жильё. Ну, как свезут его туда? Дом-от ох ты как плох, снесут его за ненадобностью, тут и мне в сыру землю дорога откроется. Мало того, нонешний хозяин своими делами… алхимическими ещё одного жильца зазвал. Дюже злая она и вредная! Дерётся, огнём пугат…

– Ничего не пойму! – Соболев снова начал сердиться. – От меня вы что хотите, Серафим Афанасьевич? Целый час разговариваем – и без толку.

– Уши не для того, чтобы шапка не падала! – Шишок тоже осерчал. – Я ж тебе толкую аккурат битый час: помоги нового хозяина сыскать. Верой и правдой ему служить стану.

Вадим вдруг рассмеялся. И что он себе напридумывал?.. Вот же, простая житейская история: в старом доме на отшибе живут трое пожилых, даже, наверное, старых людей, без семьи. Старый – что малый, обижается, ссорится… А социальной службе хоть бы хны! Да и не знают они про этот дом наверняка. Ловить тебе, Вадим Игоревич, нынче действительно нечего. Так займись добрым делом – помоги старым людям покой обрести. Ей-богу, на том свете зачтётся.

Он встал и, улыбаясь, протянул руку старичку, тоже соскочившему со стула.

– Уговорили, Серафим Афанасьевич, я беру ваше дело. И совершенно бесплатно. Из уважения к вашему возрасту. Вы мне только дайте адрес, где живёте?

Шишок замялся, отвёл глаза. Потом просиял.

– Я-от сам не припомню, а хозяин мой домовладельцем числится. Боровиков Алексей Степанович, пятидесяти лет от роду…

– И на том спасибо! Непременно повидаюсь с вашим… хозяином. На днях.

– Низкий поклон тебе, мил человек! Свидимся ещё…

В этот момент зазвонил лежавший на столе смартфон. Соболев оглянулся, взял аппарат, а когда обернулся к дедку попрощаться, того уже и след простыл – как не было! Вадим даже головой потряс – наваждение или был всё-таки странный посетитель?.. Решил, что был. Ну, дал слово – держи. Надо будет через паспортный стол пробить этого Боровикова, а ещё заглянуть в городской архив и узнать, где же в родном с детства городе находится – или находился – Смолянин бугор?..

Тут ему пришлось тряхнуть головой вторично, потому что смартфон в его руке монотонно бубнил: «Вадька, Вадька, ответь… Вадька, что случилось?.. Где ты там?.. Вадька, ответь, поганец этакий!..»

Звонил старый приятель, владелец популярного в Усть-Манске ресторана «Мана» Василий Воронин, он же – Ворон, он же – Забияка. Оказалось, что Соболев, нажав кнопку ответа, уже в течение минуты молчал, не откликаясь на призывы.

– Привет, Ворон, – смущённо проговорил Вадим наконец. – Извини, задумался…

– Здорово, Соболь! – радостно загудел в трубку ресторатор. – Я уж подумал, разговаривать не хочешь… Как дела, дружище?

– Какие там дела, Вася! Так – делишки… Лето – мёртвый сезон для сыщика.

– А того алковора из «Потапыча» поймал?

– Поймал… Господин Потапов лично бутылку сорокалетнего «Кутузова» подарил. Так что будет нам что на мой день рождения испробовать!..

Воронин завистливо вздохнул и громко почмокал в трубку. Потом ещё раз вздохнул. Но уже выжидательно. Соболев уловил эту эманацию.

– Что-то случилось, Забияка?

– Да как тебе сказать… Был тут намедни один инцидент…

– Рассказывай, Вася. Интриган из тебя, как из собачьего хвоста сито!..

– Ладно. Дело было так. Возвращаюсь я вчера вечером с дачи. Ну, учитывая воскресные пробки, решил проехать не по Иркутскому тракту, а через Бактин. Крюк, конечно, изрядный, зато без нервов. И вот еду себе потихоньку, закат почти угас, на улицах, считай, никого, тихо – всё-таки окраина… Вдруг на перекрёстке Станиславского и Демьяна Бедного прямо под колёса мне кидается парнишка, молодой такой, подросток. Растрёпанный весь, глаза круглые. Чуть не на капот прыгнул. И орёт, мол, спасите-помогите!..

– Ага. И ты, добрый самаритянин, подобрал несчастного?

– Конечно!.. А он мало что не в себе, сиганул на заднее сиденье и кричит: «Ходу, дяденька, ходу!» – Воронин вдруг замолчал и задышал в трубку.

– В чём дело? – насторожился Соболев. – Что с тобой, Вася?

Воронин глухо и неразборчиво выругался, потом что-то уронил с лязгом и пробормотал скороговоркой:

– Я тебе позже перезвоню, Вадька… Дело срочное!..

Соболев озадаченно посмотрел на замолчавший смартфон. Он не помнил, чтобы Забияка хоть раз сам прерывал разговор, который начал. Всегда приходилось останавливать его «словоизвержение», иногда даже грубо, потому что поговорить Василий любил. Ох как любил!.. И вот на тебе: сам отключился!

Вадим посидел с минуту, ожидая повторного вызова, затем глянул на часы и решил пойти пообедать. В бизнес-центре в цокольном этаже обреталось превосходное уютное кафе, имевшее, правда, претенциозное название – «Муха-цокотуха». Но кормили тут вкусно и просто, по-домашнему, а мух никогда не водилось и в помине.

Воронин перезвонил, едва Соболев приступил к десерту, состоявшему из крепкого чая с чабрецом и рогульки с изюмом.

– Извини, Вадим, – проговорил он слегка запыхавшимся голосом, будто только что с пробежки. – На чём я остановился?..

– На испуганном мальчишке у тебя в машине…

– Ага!.. Так вот. Я его спрашиваю, мол, в чём дело? А он знай себе базлает – поехали скорей! Ну, я вижу: парень не в себе, спорить и допытываться сейчас бесполезно. Включаю скорость и тут вижу, что перед машиной откуда ни возьмись стоит женщина. Только что никого не было, весь квартал пустой, и – на тебе! Будто с неба свалилась!.. Мальчишка её тоже увидел и давай орать пуще прежнего. Под сиденье заднее забился и вопит. А баба эта – высокая такая, стройная брюнетка. Одета, правда, не по моде. Платье на ней красивое, но… старинное какое-то… Стоит она, значит, и смотрит – пристально так, нехорошо.

– Откуда же она всё-таки появилась? – сумел вклиниться в словесный поток Соболев. Ему уже стало интересно. Васька был горазд сочинять, но он никогда не сочинял на пустом месте. То есть все его «случаи» всегда имели реальную подоплёку. И здесь тоже наклёвывалось нечто необычное. Тем более что происходил этот «случай» примерно в том же районе, где находился «дом на отшибе» деда Шишка.

– Не знаю, Вадя, не заметил! Но взгляд её мне очень не понравился. Я и дал по газам. Объехал её и втопил педаль. Глянул в зеркало – а на дороге опять никого! Ну, отъехал я подальше, пару-тройку кварталов, остановился, вытащил парня наружу и спрашиваю, мол, выкладывай, что случилось, а то сейчас в полицию сдам. Мне, мол, только наркоши в машине не хватало!.. И тут он мне такое рассказал!.. – Воронин подавил нервный смешок. – В пору роман мистический писать. Парень на голубом глазу заявил, что баба эта красивая – демон. Или дух какой-то. Или даже оживший призрак!.. Мол, он, парнишка, шёл домой от своей девчонки, которая как раз живёт на Станиславского. Вдруг во дворе одного дома, что в конце улицы, как зашипит, как загудит!.. Парень, конечно, остановился поглазеть и видит – над тем домом зарево красное. Думал, пожар начался, быстренько набрал 112, сообщил. Но зарево быстро погасло, и тогда мальчишка испугался, что привлекут за ложный вызов, тиканул оттуда. И тут ему навстречу та самая баба в красном платье, будто из воздуха вышла!.. Парень, конечно, растерялся, а она схватила его за плечо, словно кипятком ошпарила, и тогда мальчик включил режим самосохранения…