Даже если вдвоем

– Серьёзнее некуда. – стало спокойнее, но все равно нужно вернуться, с этой мыслью я снова взял себя в руки.

– У тебя интересная манера общения, мальчик. – сказал муравьиный лев и придвинулся ближе. – Кем ты работаешь?

– Обслуживание систем. – сказал я отрешенно.

– Да ты везунчик по жизни, да? – незнакомец в маске явно завелся. – Жить среди балагана и не иметь к нему отношения. С удовольствием поменялся бы с тобой.

– Не думаю, что ваша жизнь плоха. Просто свои нюансы.

– Ну нет же. Свои нюансы у тех, кто выступает в массовке, у нас же, людей, которые вкладывают в ремесло душу, постоянная нервотрепка! – с этого момента он начал переигрывать.

– Зато, как компенсация, постоянные подарки от фанатов. – похоже, я расплачиваюсь за звонок своим вниманием.

– Да, мне очень не хватало в жизни двух сотен картин со своим изображением. – всплеснул он руками.

– Вот все и встало на свои места. – сказал я с улыбкой, вставая. – Вам нужно пойти в массовку.

Я двинулся к выходу. Этот центр мне знаком с пятнадцати лет, он ближе всего к моему дому, как и к дому моей тети, благодаря чему я знаю каждый его уголок. На этом этаже в внутренней части вокруг центральной зоны располагаются заведения быстрого питания с едой на разные вкусы, дальше всего среди них есть место с бесплатной пищей, за которую не нужно платить кредиты, но, как правило, чаще людям хочется разнообразия и даже сейчас, окинув взглядом все забегаловки с различной острой, жирной и сладкой пищей, у меня потекли слюнки, уж больно они красиво расставлены и вывески показывают едва ли не вкус, что может оказаться на языке.

Спустившись вниз, по белоснежным ступеням, вышел на улицу, где был ослеплен солнечным светом и оглушен окружающим меня шумом. Естественно, уровень не превышал уличной нормы, но и то, что творилось, не давало расслабиться. В такие моменты я ненавидел все, что меня окружает. Каждый шорох, каждый стук, каждый звук дразнил что-то, что находилось у меня внутри.

Навстречу шёл парень, который, едва увидев мое лицо, стал улыбаться. Сначала мне показалось, что он меня дразнит, но потом я почувствовал, как заряжаюсь позитивом и отголоски плохих мыслей меня покидают, после чего я услышал какой-то сигнал. Он повторился, стал громче и снова, после чего что-то врезалось мне сзади в ногу, отчего меня резко опрокинуло в горизонтальное положение.

В итоге я увидел девушку, что поднимала свой электро-самокат с тротуара и растирала себе колени в месте ушиба.

– Смотреть по сторонам нужно, козлина! – крикнула она со злой гримасой и немедленно поехала дальше.

Она ехала не по специально отведенной части, поэтому была виновата, но то, что она была девушкой и то, что её за подобное никак нельзя было наказать, развязывало ей руки. Вот если бы кто-то умер, тогда только это стало проблемой, уж точно. Поднявшись, я почувствовал несправедливость.

Я смотрел на прохожих, большинство из которых были яркими личностями, прокрутил в голове то, что всё может быть не реальным в очередной раз. Может это из-за таблеток, что я выпил, не знаю, это самая настойчивая мысль, но её приходится отгонять из-за того, что опыта подобных кошмаров наяву у меня ещё не было. Как правило меня замыкало внутри своего сознания, расшатывало его, но никогда наружу не выходили подобные галлюцинации. Может, мне показалось, возможно это было что-то другое, что-то, что я просто не так понял. В лицах окружающих меня людей я нашел лишь наводку на мысль о том, что каждый человек сам по себе и никому нет дела до моих проблем, что меня притянуло ближе к реальности.

Пока в моей голове этот нерешенный момент, я не смогу успокоиться, так что я пошел в сторону дома Лидии. Необычные подсветки зданий и местами вычурные наряды прохожих пытались зацепить меня, сбить с мысли, но мой вектор на этот момент был непреклонен, только когда я вдалеке увидел дом моей тети, ноги стали идти все медленней, а запал начал тлеть и затухал.

Меня окатило тем ощущением, которое я испытал с утра. Представив, что мои кости сделаны из стали, а вместо мышц у меня поршни, я начал просто давать им сигналы, чтобы те двигали меня ближе к цели.

Подходя к дому, я перебирал варианты развития событий, от тех, где ничего не происходит, до самых бредовых, где мне открывает дверь мой двойник и говорит, что он теперь живёт здесь вместо меня. Самое страшное, что я могу, зайдя, увидеть что-то такое, что затянет меня в круговорот ужаса и безумия, из которого я не смогу вырваться и останусь безмозглым психом, так как не знаю, лечат ли в наше время подобное.

Подойдя к двери, пришли сомнения, вдруг я уже сошел с ума. Тряхнув головой, постарался отогнать подобные мысли и взялся за дверную ручку. Как только я к ней прикоснулся, раздался щелчок и у основания взвилась струйка дыма. Это было неожиданно, но, самое главное, во всем доме пропал свет.

Я испугался и во мне чуть не сработал какой-то дурацкий рефлекс, который заставлял меня тут же покинуть это место, но я взял себя в руки и, увидев в окне силуэт Лидии, начал барабанить в дверь кулаком.

Она сразу услышала настойчивый стук и открыла мне дверь, с небольшим удивлением спросив:

– Что ты делаешь на улице, Дачс? – она, как всегда, старалась не встречаться взглядами. – Я думала, что ты в душе.

– Что со светом, Лидия? – спросил я, сбивая с мысли.

Информация о том, что я в душе, направляла меня на очень тревожный лад.

– Я не знаю, только что все пропало. – затем её лицо приобрело мое любимое осмысленное выражение. – Но старый светильник в гостиной работает, что странно.

– Значит, барахлит система умного дома. – ответил я, настороженно осматриваясь. – Я посмотрю, не волнуйся, Лидия. Иди, лучше, приляг.

Положив ей руку на спину, я аккуратно проводил ее до гостиной. Она не была стара, но я чувствовал, что о ней нужно заботиться. И сейчас был один из подобных случаев. Я не понимал, что с ней происходит, поэтому делал то, на что способен, то есть просто отгородил её от неизвестного.

Без своего смартфона я чувствую, что у меня связаны руки. Хорошо хоть так, ведь многие вообще не могут представить без него свою жизнь, что отдаляет их от реальности, мне же кажется, что для меня он может быть магнитом, что притянет меня к действительности. Помню, что последний раз пользовался им в ванной, пошел туда.

Из-за двери был слышен шум душа. В голове что-то пронзило болью, словно звук расстроенной скрипки и меня поволокло обратно в кошмар. Растерянный, я пошел в комнату дяди, чтобы найти какую-нибудь зацепку, ступень, что поможет мне вылезти из этого, ведь сам в я чувствовал себя слепым котенком.

Зайдя в комнату, я увидел, что кровать была заправлена, окно закрыто, а подоконник был убран от моих следов. А были ли какие-то следы? Я удержался от того, чтобы начать запутывать себя ещё сильнее и увидел на тумбочке свой смартфон.

Подбежав к нему, я торопливо начал проверять сообщения, которых было немного. Самое главное, что они были не прочитаны и мое внимание мгновенно зацепилось за уведомление от моего друга, Оскара. Какое-то незатейливое послание, что он отправил, напомнило о нём, о том, что это буквально единственный человек, которому я могу довериться. Он писал о том, что нашел что-то, что "снесет мне крышу", на что я нездорово ухмыльнулся. Я знал его не так уж давно, но, честно сказать, я скорее всего доверил свою шкуру охотнее такому человеку, как он, чем такому человеку, как я.

– Оскар, мне нужна твоя помощь. – я решил отправить ему голосовое сообщение. – Я сейчас у тёти и у меня серьезная проблема. Напиши, как сможешь.

Без понятия, как я и сам буду разбираться в том, что это такое и каким образом мне себя вести, но, почему-то есть уверенность, что он мне способен помочь. Не могу даже придумать, из какой ситуации он не вышел бы с улыбкой на лице, даже если бы его доедала радиоактивная горящая акула, он бы с восторгом перечислял, какие потрясающие протезы он теперь сможет прикрутить к своему телу. От мыслей о нём мне стало легче, и я решил пойти посмотреть, что случилось с системой умного дома.

Выходя, я подержал в руке дверную ручку, слегка колеблясь, но через усилие всё же вышел в коридор. Шум из ванной уже не раздавался и я, с крохотной надеждой на то, что мой невроз сошел на нет, поймал себя на мысли, что не могу себя заставить проверить, что там шумело. Развернувшись, пошел к входной двери, чтобы проверить главный системный щиток.

Подошёл, открыл скрытый блок и включил специализированное приложение. Там мне простым языком было преподнесена информация о том, как включить питание и перезагрузить систему. Я увидел, что некоторые сканеры вышли из строя и начал искать проблему. Оказалось, что произошел критический сбой в системе идентификации. Дом не смог корректно идентифицировать меня, из-за чего произошел коллапс.

Когда я это понял, по моей руке пробежали мурашки. Вместе с этим я услышал звук закрывающейся двери в ванной, и я испуганно обернулся. Там, в конце коридора, стоял я, вытирающий голову полотенцем. Наши взгляды встретились. Он медленно поднял руку и сделал успокаивающий жест, после чего спокойно подошел к двери и, кивнув в её сторону, медленно туда вошёл.

Он меня приглашает. Приглашает к себе. Может это какой-то демон, что затянет мою душу в агонию. Может, я умер ночью?

Это бы все объяснило. Это отражение меня, откуда оно? Вдруг это какой-то андроид и, Лидия заказала его, совсем забыв сказать мне? Такие существуют? Это шутка, это чья-то злая шутка, не знаю, зачем это кому-то, но это несправедливо по отношению ко мне.

Нужно воспользоваться этой вспышкой злости и совершить уже какое-то усилие.

В эту секунду прозвучал звук оповещения на смартфоне, и я встрепенулся. Это был Оскар, он написал: "Хорошо, я пуля.". Такое сообщение меня успокоило, от него во мне появился дух сделать первые шаги по направлению к спальне.

Это представлялось мне, как будто я иду играть в русскую рулетку. Я понимаю, что скорее всего ничего плохого это мне не принесет, но может ли подобное выдержать мой рассудок, не знаю. Я могу подождать Оскара, но в варианте, где я сошел с ума, мне не нужны свидетели. С каждым доводом, что был за то, чтобы я вскрыл эту завесу неизведанного, мной совершался шаг вперед, с доводом, при котором это было не логично, я стоял на месте. Не очень логично, я все равно продвигался, но, видимо, сильнее всего я боялся показаться самому себе трусом.

На половине пути, когда доводы против закончились, я пошел уже не останавливаясь. Подошёл к двери, взялся за ручку и резко открыл дверь, словно прыгнул в бассейн с холодной водой.

Открыв, я увидел, что он стоит рядом с дверью и ждет меня. Я оцепенел, к горлу начало что-то подниматься, то ли желчь, то ли крик, но он медленно поднес палец к моим губам, затем взял за ворот и потянул внутрь с такой силой, что от неожиданности я даже не смог сопротивляться. Меня окутало чувство обреченности и бессилия, с которым я уже не могу ничего сделать. Я прошёл мимо него и по инерции уперся в кровать и послушно сел.

Другой я закрыл дверь, повернулся и, прочитав мой взгляд, сказал:

– Это логично. – сам я понимаю, что это логично, но чувства никуда не убрать. – Лидия, в каком-нибудь из своих состояний, может, и не поймет ничего, но давай пока ничего не понимать буду только я.

Затем он посмотрел на меня взглядом, в котором четко читалось: "И ты.", но ничего не сказал.

– Ты, кх-м, – голос мой сорвался. – откуда взялся?

– Точно оттуда же, откуда и ты. – ответил он очень уверенно. – Только почему-то меня не тошнит на все подряд.

Он двигался медленно, видимо, чтобы не спугнуть меня. Я осторожно осмотрелся вокруг на предмет чего-то, чем при удобном случае можно будет его огреть и заметил около рабочего стола деревянный стул.

– То, что ты вернулся, это хорошо. – продолжил он спокойно. – Вместе нам будет удобнее разобраться в происходящем.

Я продвинулся по кровати ближе к столу, пытаясь сделать это непринужденно.

– Как понять, что мы можем друг другу доверять? – спросил я, стараясь сделать более уверенный голос.

Он прошёл по комнате, словно проплыл. Не думал, что со стороны так выгляжу, дико такое наблюдать. С трудом, но через некоторое время привык к тому, что он не зеркало и уже движения, что оказывались синхронными с моими, не вызывали диссонанс.

– То, как ты среагировал, доказало, кто здесь типичный я. – подойдя к стулу, он уселся на него. – И также типичный я в случае самообороны взялся бы за этот стул. Если нет, то за ножницы в тумбочке, если не получится взять и их, то попробовал бы оторвать дверцу, а на таблетки я уже не стал бы рассчитывать, как на помощь, так что и ты к ним не притрагиваться не захочешь.

Он озвучивал это параллельно моим идентичным мыслям, отчего я непроизвольно вздрогнул. Этот голос был похож на мои мысли, если бы они были яркими и четкими.

– Я могу оставить стул? – спросил он. – Не будешь меня лупить по спине?

Он встал, понимая, что дожидаться ответа не нужно, теперь я к стулу даже не притронусь. Совсем раздетый, он подошел к нижнему ящику комода, и я напрягся. Если он примет сейчас таблетку для зацикливания сознания, сможет сделать всё, что угодно, а я буду, как слепой котенок, тем более, как я понял, мое поведение он просчитывает на раз два. Увидев, что я сжал в руках покрывало, он замедлился и повернувшись ко мне, сказал:

– Ты очень нервный.

Хоть он и был худоват, его движения показались мне очень четкими и размеренными, почему-то я думал, что, если он захочет, сможет скрутить меня одной рукой и заставить выть от боли. Слова, что он говорил, звучали резонно, что я всеми силами пытался выкинуть из головы, я не хотел позволять себе ему верить.

Из комода он достал одежду и начал одеваться, конечно же, это логичней того, что он решил под таблетками связать меня, как посылку и отправить курьером в ближайший крематорий. Через минуту он был одет в старый дядин костюм. Он был строгий, для особых случаев, но на моей копии смотрелся в данный момент просто шикарно. Я даже ощутил странное чувство его превосходства и не верил, что я могу так выглядеть со стороны. Что-то было в его взгляде новое. А может, осталось то, что я потерял после этого случая? Что-то досталось мне, а что-то ему?

– Выглядишь, как болван из комедийного шоу. – соврал я, говоря едва ли не шепотом.

Меня подъедало странное чувство соперничества и зависти. Очень глупо, но я хотел сейчас поменяться с ним местами.

– Ты так думаешь? – спросил он, ещё раз взглянув в зеркало, но, как я понял, быстро меня раскусил. – Можешь тогда сейчас найти мне что-то поприличней, чтобы я не позорил наш образ.

– Нет, я соврал. – ответил я, снова загнанный в угол. – Но кокетничать с тобой я все равно не собираюсь.

Моя копия посмотрела на меня, о чем-то задумавшись, затем он подошёл и сел рядом со мной на кровать.

– Ты мне не доверяешь. – он положил руку мне на плечо, он чего я почувствовал что-то странное. – У меня есть мысли, как это исправить.

– Это можно исправить? – с подозрением спросил я.

– Было бы странно, если нет.

Он встал и прошёл к подоконнику, что еще недавно был нещадно испачкан, но теперь был чист, сел на него, высматривая что-то в окне.

– Есть кое-что, что тянется в нас одной линией. – продолжил он. – Это эмоции, которые мы можем вспомнить.

– Те, что мы ощущаем, по всей видимости, тянутся не одной. – скептически ухмыльнулся я.

– В этом моменте мы просто разделились. – веско ответил он. – Но детство же мы помним оба. Когда все было спокойно и вдумчиво, вместе с тем и так просто. Ты помнишь этот роботизированный эдем, где чувствовал себя частью чего-то большего и вместе с тем чувствовал себя кем-то.

Его слова оказывали на меня какое-то влияние. Как будто он проник в самую глубину и начал раскладывать передо мной то, на чем раньше все крепилось, строительные леса моего сознания, того, кем я мог стать и кем хотел быть. Большую роль играл голос. Он был мой, сейчас я мог услышать его по-новому, даже какие-то новые нотки, что я не замечал. Я понял, почему он отсел и отвернулся к окну. Я в свою очередь отвернулся от него тоже, ведь мое лицо изъедала гримаса того, что я не мог переварить. На лице был отпечаток боли от призрачного настоящего, того, которого нет.

– И вот ты оказываешься здесь, вопреки своей воли. – продолжала моя копия. – С полным пониманием того, что многие хотели бы оказаться в этом секторе, многие и оказываются, но я не был к нему готов. Прошу прощения, ты не был. Здесь все по каким-то другим правилам, не так, как ты привык, да и окружение не видит, что здесь ты заперт изнутри. Этот шум от окружающих съедает тебя, съедает твою твёрдую оболочку, и остаётся лишь нежная мякоть, до которой не притронуться ни рукой, ни дуновением ветра.

Я почувствовал, что он начинает сдирать с меня какую-то коросту, которая очень не хочет заживать. Вытерев что-то влажное с щеки, я повернулся к нему и сказал:

– Хватит. Я понял.

Его лицо было спокойнее, чем мое. Это лицо начало добавлять и мне безмятежности. Здесь большая проблема, неизвестно, поступаю я, как дурак, доверившись своей копии, или же совершил ошибку, когда стал его представлять своим врагом. Сейчас он смотрел на меня, и я не видел в нём угрозы. Я не наблюдал за ним, что он хочет навредить мне или же попытаться обмануть, хотя этого невозможно знать наверняка.

– А ты не захочешь в какой-то момент отобрать у меня мою жизнь? – внезапно пришло ко мне в голову.

– Это было бы глупо. – сказал он уверенно. – Есть намного больше интересных вариантов развития событий, где нас двое.

Благодаря новым мыслям, что он закинул, как удочку, в мою голову, атмосфера поменялась. Действительно, можно много чего придумать, смотря со стороны того, что мы друг с другом можем идти рука об руку.

– Мы же заодно, да? – спросил я наконец-то прямо.

– Разве есть еще варианты?

Теперь в комнате стало совсем спокойно. Тусклый свет, моя копия, в строгом костюме сидящая на подоконнике, винтажная мебель, все это походило больше на сон, что каким-то образом отпечатался, словно на каменной плите, до того четкий, что уже не можешь сомневаться в его реальности, слишком уж это тяжело. Посмотрев на свои ладони, почувствовав, что я это я, а тот, что сидит на подоконнике, материален, ощутил странное чувство. Оно было чем-то с привкусом одиночества, но намного слаще. Вроде чувства превосходства над остальными, когда меня больше, меня двое. Правда, так можно совершить много чего интересного, но, задумавшись об этом, все идеи съедает один весомый факт, который перечеркивает мысль о том, что может быть хороший исход.

– А насколько все это реально? – спросил я. Почему-то тот же самый я, ничем не отличавшийся от меня, имел очень большой авторитет. Видимо, просто я был тем, кто принял на себя все эмоции от случившегося.

– Пока что достаточно реально. – ответил он уверенно. – Для начала этого хватит.

– До такой степени, что я могу оказаться привязанным к больничной койке или до такой, где я в бесконечной эмоциональной мясорубке, созданной моим сознанием?

– Мне не хочется гадать попусту. – просто промолвил он и уселся поудобнее. – Я знаю лишь то, что каждая вещь, если разобраться в ней в достаточной степени, становится понятной.

– Даже нет предположений, почему всё так?

– Боюсь, что ничего нового. Для анализа нужна голова поумнее, чем эта. – ответил он и коснулся рукой лба.

Выглядело оскорбительно, но мне хватило ума ничего насчет этого не ляпнуть, ведь он был прав. Хотя я ума не приложу, где в этом городе можно найти кого-то, кто будет способен разобраться в том, как молодого человека раздвоило за одну ночь. Тут каждый первый, кто узнаёт, покрутит у виска и заставит пропить курс таблеток.

– Никто не поверит нам. – сказал я обреченно на выдохе. – Такого не бывает. Не бывает же?

– Дай смартфон. – сказал двойник и протянул руку. – Если есть хоть зацепка, сейчас и узнаем.

– Все, теперь я официально безумец! – сказал я с нервным смешком. – Хотя, стой.

Он оторвался от смартфона, посмотрел на меня, потом опять погрузился в поиски.

– Я залез в щиток домового обслуживания и обнаружил там ошибку. – продолжил я. – Там было сообщение о критическом сбое в биометрических алгоритмах.

– Да, вряд ли они рассчитаны считывать сразу двоих пользователей. – сказал он и показал на экран смартфона. – Пусто. Ничего подобного ни с кем ещё не происходило. Максимум записи про иллюзионистов или же художественные произведения. И мы даже не знаем, какого рода наша проблема.

– Ты не дослушал, мы можем доказать, что мы не иллюзионисты и не избежавшие систему близнецы. Этот сбой в идентификации доказывает, что мы – один человек.

– А разве у нас проблема в том, чтобы что-то доказать? – спросил он, задумчиво. – Тут речь о том, какие, исходя из нашего положения, будут сопутствующие проблемы. Одна из них, как раз – избыточное внимание.

Разговор выглядел, как рассуждение вслух одного человека. Скорее всего, так многие и делают, чтобы продвигаться в своих мыслях. Постоянное сомнение и поиск противоположного мнения быстро продвигают идею по коридору из возможных вариантов и отбрасывают лишнее, то, что может завести всю цепочку в тупик. Мой двойник сидел и шарился в смартфоне, я же пытался придумать, что нам делать дальше с новыми условиями. Необходимо хоть что-то придумать, когда неверные действия могут привести к необратимым и неприятным изменениям в моей жизни.

– Это всегда здесь было? – спросила моя копия.

Я с интересом подошел к подоконнику, он показывал на экран смартфона. На экране была какая-то вкладка приложения для обслуживания системы.

– Ну да, скорее всего. – ответил я, затем спохватился. – Ты же знаешь ровно столько же, сколько и я.

– Это риторический вопрос. – сказал он. – Но это меняет многое.

– Что меняет? – не понял я.

– Новые возможности, понимаешь? – догадываюсь, что новых мыслей у него сейчас прибавилось. – Не понимаешь? Смотри.

Он направил смартфон в окно, на улицу и запустил диагностический режим. Вдали, по дороге, ехал спортивный электрокар, на который двойник направил экран и зашел во вкладку аварийного положения. Затем нажал на одну из кнопок, и машина заглохла. Оттуда вышел молодой парень в оверсайз одежде и раздражённо стал кому-то названивать. Затем моя копия нажала ещё куда-то, и машина поехала, но уже без водителя. Парень испуганно побежал за ней, но в этот момент таким же образом было вызвано перенапряжение в фонаре перед молодым человеком, лампочка заискрилась.

– Ты его с ума сведешь. – сказал я. – И меня подставляешь.

– Ты здесь не один. – сказал он и остановил транспортное средство. – Мне нужно было сразу проверить всё. Теперь, главное, написать в комментарии к каждому действию в приложении что-нибудь более-менее логичное и больше этим не злоупотреблять. Оказывается, есть что-то хорошее в том, что в этом секторе мало технически одаренных людей.

– И как это нам поможет? – меня все еще раздражал факт того, что он под моим именем делал что-то общественно неприемлемое.

– Подумай и сам ответишь. – просто сказал он. – Я больше удивляюсь, что за время, что я обслуживал системы, ещё ни разу не прикасался к этой функции.

– Вот только не нужно никого из себя строить. Если хочешь, можешь забрать себе смартфон с заказами, раз на то пошло.

– Ты меня сейчас не хочешь слышать. – ответил он. – Просто слишком много в жизни мы упускаем моментов, о чем я делюсь мыслями.

Он следует тактике – кто первый надел халат, тот и врач. Может и я стал бы себя так вести первый, но из-за утреннего эмоционального потрясения у меня просто нет на это сил. В любом случае, пусть забирает на свои плечи работу, она, хоть и не мешала мне, но, если подворачивается возможность, нужно её использовать.

– Оскар у дома. – сказал двойник, прочитав сообщение. – Сам с ним и разбирайся.

Глава 4

Я понимал, что нужно теперь придумывать что-то самому. Моя копия кинула мне взгляд, означающий, что я бессовестно бездействую и мне пришлось выйти из комнаты. Снаружи меня окатило странным ощущением, и я снова открыл дверь, увидев себя со стороны, сидящего на подоконнике. Это не галлюцинация, нужно привыкнуть.

Направляясь к выходу, увидел Лидию, которая, по всей видимости, уже встала открыть дверь, на что я ей сделал успокаивающий жест, показывающий, что всё под контролем.

Открыв дверь, я увидел на пороге Оскара и всё вокруг словно обрело более яркие краски. За этим человеком всегда шёл шлейф впечатления, словно он одним своим присутствием открывает в твоей жизни плотные шторы и впускает яркий свет. Его лицо, хоть оно и принадлежало восемнадцатилетнему юноше, всегда сопровождалось жизнерадостной энергией.

– Решим проблемку? – начал он без прелюдий.

В своём любимом шарфе он был похож на героя из фильма для подростков, что, как раз, было не далеко от истины. Скрестив брови, несмотря не его возраст, он представлял сейчас из себя машину, что перемелет любую задачу, что попадётся на пути и в этот момент я понял, почему попросил о помощи именно его. Появилось желание поделиться с ним произошедшим, отвести за руку в комнату и показать на проблему, пожаловаться, ведь ему веришь, знаешь, что он справится. Как будто нет чего-то, что он не способен преодолеть.