Даже если вдвоем

Действие таблетки началось. Вообще теперь придется делать так, чтобы ближайшие двое суток не было никаких действий, которые были бы связаны с мозговой активностью. С этого момента начал себя чувствовать так, как будто я обычный человек, у совершенного я бы сейчас мог взять контакт и без зацикленного сознания. Обидно, что все это время у меня пелена, хотелось бы в этом состоянии находиться всегда, но почему-то без препаратов не получается. Такое чувство, что все это делают, не напрягаясь, но скорее всего у каждого свой способ приходить в состояние равновесия и нормы, иначе все будет свидетельствовать о том, что я просто на просто сломан, некорректен, но нет. Я не верю в это.

Препарат дал мне полную ясность, которую я могу использовать, как хочу. Сейчас подумал о том, для чего я на деле его использовал, немного расстроился от того, насколько это глупо, но с этим уже ничего не сделать, отогнал мысль прочь.

Заглянув в гостиную, увидел Лидию, все еще сидящую за просмотром фильма. Подошел к ней, громко прочистив горло, чтобы она повернула на меня голову. Когда она это сделала, сказал:

– Мы так редко проводим время вместе.

– Да, но вижу я тебя слишком часто. – ответила она шутливо. Взгляд был, хоть и уставший, но было видно, что в нём еще есть любовь, которая спит.

– Ну, я даже бы мог поставить в углу голограмму со своим изображением.

– И зачем она мне? – взгляд от экрана она не отводила.

– С ней можно пообщаться, по крайней мере.

– Ну да, нейросеть в плане общения, конечно, поинтереснее. – улыбнулась она.

На подобную фразу я мог бы обидеться, но сейчас я под таблетками, которые мгновенно всему дают объяснения и не позволяют делать некорректные поступки. Да и нейросеть действительно в плане общения интереснее. Если смоделировать мою мимику, голос, подставить модель поведения и настроить голограмму на составление максимально интересных диалогов, можно вообще забыть про меня настоящего. Хорошо, что машины обслуживают нас, а не мы машины.

– А сможет нейросеть тебе пропылесосить кухню так, как сделает это любимый племянник?

– Робот-пылесос с чем-то не справляется?

– Да, Зара как-то засунула в щель между гарнитуром корм, не может вытащить, я тоже не могу руками, про робота я вообще молчу. – сказал я.

– Потом вытащу, мелочи. – сказала, Лидия, кинув свой уставший взгляд.

– Да давай я вытащу, сделаю приятно близкому человеку. Только скажи, где переходник к пылесосу.

Интересно, но под таблетками даже общение мне дается намного легче. Спадает блок с множества вещей, что я не могу в обычном состоянии. Я бы даже злоупотреблял этим препаратом, если бы его не было ограниченное количество и если бы не приходилось при частом употреблении увеличивать дозу.

– Переходник в ванной, под раковиной.

– Я найду. – ответил я. – Кстати, у Зары разве есть на что-то аллергия?

– Аллергия? – спросила Лидия – На что же?

– Без понятия, сейчас весна, может быть на что угодно, от цветов до распускающихся почек деревьев. – если так, ей не повезло жить в нашем городе.

– Ужас какой. – сказала тетя безучастно.

– Ты только не переживай. – я выставил руки перед собой. – Я ее осмотрю и, если потребуется, дам лекарство.

И снова наступила тишина. Она все еще смотрела этот фантастический триллер, где действие уже подходит к концу. У главной героини уже выгнулись суставы, подобно паучьим лапам, она издает странные звуки и в очередной сцене пугает мужа, который не понимает, что происходит.

– Тебе и правда интересно? – спросил я Лидию.

– Почему нет? Здесь раскрыта проблема бытовой агрессии в этой, как её… – её речь замедлилась, а сама она, словно начала выпускать, как спущенное колесо, энергию.

– Семье? – подсказал я.

– Да, в ней. – сказала Лидия.

После последней фразы её внешний вид стал говорить уже без намеков, что человека нужно оставить в покое. Про фильм она права, я и не задумывался о том, что они могут быть направлены на такую широкую аудиторию. Я здесь видел просто идею о замещении разума человека паучьим, но моя тетя копнула глубже. Хотя есть вариант, что и Лидия что-то просто у себя в голове надумала.

С этими мыслями я ушёл на кухню, открыл дверцу под раковиной и без труда нашел длинный шланг с широкой насадкой на конце, которую легким движением открепил. Подняв голову, я увидел в отражении парня, в котором не сразу узнал себя, глаза и веки у меня тряслись, благо Лидия не особо поддерживала со мной зрительный контакт. Проведя рукой под краном, набрал в ладонь прохладной воды и плеснул себе на глаза в надежде, что это может хоть как-то помочь.

Пройдя на кухню, начал замечать, что изнутри мозги начали неприятно покалывать. Это случалось при приеме этих веществ крайне редко, но нужно было брать в расчет, что они были сегодня не первыми, что вызвало у меня неприятные мысли. Отогнав их, осмотрелся на наличие камер в помещении. Лидия, конечно, старой закалки, да и помещения снаружи достаточно фиксируются, но я не мог не перестраховаться. То, что в бывшей комнате дяди не было видеокамер, не значит, что здесь их тоже не будет. Но мне повезло, в углах помещения было чисто.

Порывшись в гарнитурах, нашел кошачий корм, который мне нужен был. Поставил миску Зары на стол и насыпал туда дневную кошачью порцию. Немного промедлив, рукой столкнул миску с края стола на пол. Корм разлетелся во все стороны.

Услышал приглушенный топот, а за ним и кошку породы "канадский сфинкс", пролезающую в отверстие для робота-пылесоса, который тоже, выполняя свои прямые обязанности, приехал на кухню. Пока кошка увлеченно поглощала корм прямо с пола, прицепил насадку, в виде небольшого шланга на робота, отчего он стал выглядеть нелепо, но модификация позволяла чистить все, от мебели до труднодоступных мест в квартире, но в этот раз случай, который вряд ли предусмотрен производителями.

Закончив с пылесосом, взял Зару на руки. Это была взрослая кошка, лет восьми, которая приехала в этот сектор с хозяевами.

Взяв робота за переходник, ногой нажал на кнопку включения ручного режима, попробовал сначала на своей руке, присосалось качественно, из-за чего я еле отцепил шланг, даже остался небольшой засос.

– Извини, Зара, я пообещал. – сказал я кошке, испытывая сожаление. – Вообще я читал, что это полезно для кровообращения, так что скажи спасибо. Прости.

Зара начала нервничать, а после того, как я присосал к ней шланг пылесоса, занервничала ещё больше и начала вырываться. Я старался сделать так, чтобы ей не было больно, но, в то же время, чтобы у неё не было варианта убежать. Через полминуты кошка начала жалобно мяукать, и я подумал, что уже достаточно её продержал. Нажав на выключатель, начал смотреть место предполагаемого засоса, но следа не было. Взяв Зару на руки и коснувшись её моськи носом, проговорил:

– Аллергии нет. Быстро мы тебя вылечили.

В этот момент мою голову пронзила неожиданная боль, похожая на пульсирующего ежа у меня в черепе. Кошка выпрыгнула у меня из рук, а Я оперся о стол, чуть не уронив подставку для салфеток с солонками. Действие препарата начало сбоить и вместо стимуляции мозговых процессов пришла внезапная боль, что ушла быстро, но оставила после себя фантомный осадок и опасение, что она может вернуться.

Чувствую, что в этот раз желание достичь мотивирующего дна принесло мне лишь боль. Прокрутил в голове варианты развития событий и способы избежать агонии. Сейчас мне стало легче, но нужно предотвратить подобные приступы, я даже не могу обратиться к доктору из-за того, что природа препарата, от которого мне плохо, неизвестна даже мне.

Сняв насадку с пылесоса, пошел в ванную. Затолкал её на место, положил руки на умывальник, поднял взгляд. Стараюсь не крутить мысли в голове, есть опасения, что они могут вызвать. Увидев глаза, в которые, как плесень на залежалой булочке, проникает отчаянье, почувствовал странное одиночество. С чего бы оно появилось, мне неизвестно, но я отчетливо почувствовал знакомый укол боли.

Снова пульсирующий укол боли. Он, словно появившийся из ниоткуда, перерастал в большой щелчок плетью по моим нервам, а затем медленно уходил в туман, оставляя за собой кровавый след. Из-за этого щелчка одна рука у меня соскользнула, и я упал на пятую точку, некоторое время не в состоянии встать. Страх окатил меня ледяной волной, потому что этот болевой удар был сильнее предыдущего и в нем не было ничего хорошего. Нужно было избежать боль, предотвратить её, прийти к спокойствию. Я сидел на полу и подбирал варианты. Пришло в голову попросить у Лидии обезболивающее, чтобы накидаться им до беспамятства, а дальше мне станет лучше. Всегда со временем все проходит.

Сначала нужно позвонить Юлиане. Почему-то мысль об этом оказалась сильнее, чем мое состояние.

Сидя на полу, набрал нужный контакт и включил голосовой вызов. Для видео звонка сейчас у меня было слишком плохое самочувствие.

– Слушаю. – у нее был мягкий, но, как всегда, уверенный голосок.

– Я все сделал. – голос у меня был измученный, я его старался сделать максимально собранным. Ничего не получается. – Я провёл этот твой эксперимент.

– Ничего себе. – голос стал заинтересованным. – И что же? У них остаются засосы, как у людей?

– Нет, не остаются.

– Дачс, ты просто… Не думала, что кто-то ради меня способен поцеловать кошку. Ты лучший. – пришлось ей соврать, но такое я не считаю за ложь.

Из всех людей, с которыми я знаком, ни у кого не видел что-нибудь, похожее на отношения. Общество стало сохранять демографическое положение, отчего институт семьи стал бессмысленным. Бывает, мысль о том, что целые сектора направлены на решение проблем рождаемости, а каждый человек на счету у системы и будет заменен, если вдруг доведет себя до исчезновения, подвергает в шок, но в этой машине все гайки смазаны, а главное, она едет, что позволяет не переживать о будущем.

Отсюда выходит, что быть привязанным к какому-то человеку становится незачем и, если подумать поглубже, опасно, даже, можно сказать, безрассудно. Мне же, как человеку, что вырос на старых фильмах и не страшна альтернатива быть расстроенным неудавшимся романом.

И снова она пришла. Боль опять появилась, как нарастающий ком, что скручивал меня до мозга костей, а затем разминал обратно. Потом снова скручивал, отпускал и в этот раз давал понять, что просто так он меня не отпустит. Из меня непроизвольно вырвался жалкий вскрик. В этот раз я валялся на полу, с каждым наплывом боли скручиваясь в позу эмбриона и сжимая голову руками, как будто это сможет меня спасти. Появилась мысль о том, чтобы поддаться боли и провалиться в беспамятство, чтобы очнуться уже в спокойной обстановке, в крайнем же случае, не проснуться вообще. Даже второй вариант меня вполне бы сейчас устроил, но чувствую, что неспособен сейчас уйти в небытие, нужно искать выход из этой агонии и обращаться сейчас к Лидии не вариант, ведь она увидит, что со мной.

Где у Лидии нормальная аптечка, я не знаю, так что ноги меня от безысходности потащили к месту, где находятся мои таблетки.

Ноги у меня подкашивались, но я старался идти как можно быстрее и сдерживать звуки, исходившие из меня. От боли на глазах была размывающаяся пелена, или она была от моих слез, сложно разобрать.

Доковыляв до комнаты дяди, я первым же делом открыл ящик, и, выкинув одежду оттуда, достал коробку с таблетками. Перевернув её, вывалил таблетки на поверхности, подцепил и выдрал второе дно, что заметил там еще давно. Всегда поражало, что в потайном отсеке находятся обычные препараты, а на поверхности экспериментальные. Нашел обезболивающее.

Таблетки рассчитаны на двадцать килограмм веса, но сейчас, чтобы наверняка, выпотрошил всё себе в руку. Тень сомнения прошла мимо меня, даже не успев остановиться, я не видел вариантов, боль осталась со мной наедине, и я не знал, куда её проводить. Положил поглубже на язык первые две таблетки, проглотил со второго раза, положил ещё три, отправить по пищеводу их было ещё труднее. Последние застряли у меня в горле, проглотить их я уже не мог. Качаясь и опираясь на стены, проковылял до кухни и налил себе в стакан прохладной воды, которой и пропихнул пробку из обезболивающего у себя в глотке.

Зайдя обратно в комнату, закрыл за собой дверную заглушку и заметил, что боль начала отступать. Лёг на кровать, чтобы спокойно пережить все это.

Дурак. Если бы я в восемнадцать лет не нашёл у тети дома эти препараты, мне сейчас не было бы так плохо. Хотя, может быть, если бы я тогда не смешал пару несовместимых веществ, меня бы не стали мучить рывки в сознании и мой мозг бы не оплавился, перестав в дальнейшем выдерживать такие нагрузки. Чувствую себя полнейшим неудачником, посадившим своё здоровье на сомнительном развлечении в виде таблеток, о которых не известно ни на каких информационных платформах.

Постепенно во мне не осталось ничего, кроме этих мыслей. Я не чувствовал ни рук, ни ног, да и сознание постепенно проваливалось. Единственное, что мне оставалось, это надеяться, что, когда я проснусь, боль уйдет и у меня будет еще хотя бы один шанс чувствовать себя нормально или хотя бы жить. Эта надежда была последним, что у меня оставалось, когда я провалился в мягкий сон.

Глава 3

Пробуждение было похоже на отрыв от сна с плотью, с рвущимися нервными окончаниями, как будто распутывали клубок из сросшихся кожаных нитей, что никак не хотели поддаваться. Первое чувство было светлым облегчением от того, что больше не нужно терпеть муки, я достиг катарсиса и это дало мне освобождение, которым не стоит пренебрегать. Вторым пришёл страх повторения этого цикла и боязнь не пережить в следующий раз подобное. Нет уверенности, что не появится соблазн начать его сначала. В конце пришло осознание, что после этого мне в любом случае нужно восстановление.

Теперь стоит взять себя в железную хватку, потратить на подъем на ноги скрытый ресурс. Постарался агрессивно и с напором открыть глаза, рывком встать с кровати, но не получилось из этого ровным счётом ничего. Думаю, со стороны это, скорее, было похоже на первое открытие глаз у котят, но и это считаю успехом.

Первое, что вижу, это своё отражение. Странно, но я не выгляжу уставшим. Да, помятое лицо, растрёпанные волосы, но взгляд как никогда бодрый и цепкий. Никогда такого в себе не замечал. Облизнул пересохшие губы, не понимая, что не так. В спинном мозге начала резонировать паника, причины которой не видел. Как только я понял, в чем дело, мое тело перестало меня слушаться. Это было не отражение, со стороны двери не было зеркал. На кровати, рядом со мной лежала моя точная копия, в этот момент начинающая осматривать уже меня. Паника сковала меня параличом, я хотел вскрикнуть, но из груди выходил лишь заглушенный хрип. Когда еле-еле получилось оторвать свое тело с мертвого места, я, отстранившись, свалился с кровати. Встав на вялых, непослушных ногах, завывая от ужаса я попятился, упершись задом в подоконник.

Другой я спокойно приподнялся на кровати, начиная осматривать все подряд. У меня появился порыв понять, что происходит, но даже на стадии зародыша этой мысли ко мне стала подходить паника, а за ней и рвотный рефлекс. Мне казалось, что сейчас мое сознание просто схлопнется от абсурда.

Развернувшись, я начал судорожно пытаться открыть окно, когда меня настигла очередная волна ужаса. Я оглянулся, там еще стоял он. Разворачиваюсь обратно и меня начинает тошнить.

Эта яркая картина еще нескоро выйдет у меня из головы. Подоконник, трясущиеся руки и рвота, какого-то по-особому яркого, кислотного цвета. На контрасте с этим цветом я и увидел серую защелку, как лазейку из этого кошмара. Было чувство, что это будет, как во сне, что защелка не будет открываться, что я буду вылезать слишком долго и этот другой я успеет меня поймать, но нет, вот я уже падаю на газон, весь в своей рвоте и слезах и заставляю ватные ноги начать перебирать плоскость, унося меня дальше и дальше. Я был бы рад, чтобы это оказалось кошмаром, в обычном сне я бы даже ему поддался, чтобы он меня обволок, использовал и выпустил, но здесь мой инстинкт самосохранения мне истошно кричал, что это не просто сновидение.

Пару кварталов я просто бежал. У меня больше не было других мыслей, кроме как уйти отсюда, найти выход. Скорее я искал выход из этой реальности, которая стала для меня сломана, законы которой оказались лживы.

Когда начали покидать силы, я начал заметать следы, пробегать дворами, врываться в двери, нарушая право собственности, пока не понял, что если он захочет, он отследит меня в любом случае. Выходя из очередного здания, я огляделся и вжался в стену. Прощупав карманы, стало понятно, что забыл дома смартфон. На меня, покрытого содержимым моего желудка, если я не сливаюсь с толпой, начинают косо смотреть окружающие. Думают, что мне нужна помощь, или же качусь прямиком на дно, не знаю, не знаю, даже, что из этого является правдой.

Понял, что происходящее похоже на сонный паралич, попробовал ущипнуть себя за запястье. Не помогает, но все чувствую. Попробовал посильнее, ни куда мое создание возвращаться не собирается. Только задумался о том, что делать дальше, точно такое болевое ощущение появилось на другой руке. Странная реакция.

Решил, что нужно себя сначала привести в порядок. Впервые после пробуждения сконцентрировался на окружении. Забрел я на границу квартала приезжих, где нагромождение информации и элементов самовыражения ещё не переступает черту того, что мне неприятно терпеть.

Передо мной стоял торговый комплекс, с которым я знаком лучше, чем с каким-либо в этом городе. Выполнен он был в виде гигантского лежащего восьмигранника, изнутри прорезанного по спирали лестницами с прилегающими к ней зонами. Долгое время я не понимал такого странного строения, пока не догадался, что оно располагает к равномерному течению по нему людей.

Мне нужно было первым делом вытереть одежду и обуздать мандраж перед тем, как начать хоть что-то соображать.

Посмотрел вниз, видок тот ещё. Руки трясутся, все заляпано в субстанциях непонятного происхождения. Не очень приятное зрелище, чем раньше прохожие перестанут видеть то же самое, тем раньше я успокоюсь.

Передо мной на земле прямоугольник, переливающийся зеленым и красным цветом, перегораживающим мне путь к комплексу. Красные пятна на земле означают места, опасные для жизни. Будь я на нём, была бы высока вероятность того, что меня собьет какой-нибудь транспорт. Не знаю, в чем тут смысл, если, перейдя я по переходу до наступления полного зеленого цвета, все равно схвачу штраф.

Сверху на достаточно небольшой высоте пролетел авиатранспорт, от которого я содрогнулся. На мгновение почувствовал себя маленьким искусственно выведенным пёсиком, неприспособленным к окружающей среде. Словно любое дуновение ветра может принести мне вред. И действительно, от движения ветра я ощущаю неприятное покалывание, словно меня вывернули наружу нервными окончаниями. Тут же решил разобраться в этой проблеме, ведь даже красные пятна на земле причиняли мне чувство тревожности, но через пару мгновений все стало зеленым, и я пошел. В тот момент в движение пришли и мои мысли. Перебирая взглядом брусчатку под моими ногами, я перебирал факты, которые, подобно тому, как она привела меня к комплексу, привели меня к пониманию того, что я упускаю самое важное. А самое важное сейчас – это невозможность происходящего. Можно прийти к тому, что, отсеяв все лишнее, есть лишь два возможных объяснения случившегося: либо это все самый реалистичный кошмар в моей жизни, либо я окончательно сошел с ума.

Зайдя в торговый центр, я настроился на то, чтобы игнорировать взгляды проходящих навстречу людей. Пришлось это делать долго, так как уборных на первом этаже не было, и я пошел к лестнице. Где-то на пятом идущем навстречу человеке я подумал, что, будь я сумасшедший, или же находясь в состоянии сна, все равно смысла чего-либо опасаться нет и нужно встретить ситуацию смело. После этой мысли я стал спокойнее.

Проходя уровни с продуктами, одеждой и заведениями общепита, стараюсь даже не смотреть в их сторону, чтобы не привлекать внимания. Это было для меня напряжённым занятием, но наконец-то я проскользнул в уборную.

Она была просторной и стерильной, когда я зашёл, робот усиленной очистки работал над ближайшей стеной, затем перешёл на пол и начал преследовать мой след.

Подойдя к зеркалу, я увидел парня с напряженным и уставшим лицом. В затылок кольнул страх неизвестного происхождения, и я поднял руку, чтобы отражение сделало точно также.

Вот он. Тот, кто поможет мне во всем разобраться. Нужно просто пораскинуть мозгами.

Раскидывая мозгами, я усердно оттирал одежду от подсыхающих пятен. Тщательно умыл лицо, хоть это и не помогло мне полностью смыть остатки отпечатавшегося инцидента. Снова осмотрев себя, понял, что мокрые пятна выглядят неопрятно и привлекают внимание, которого стоит избегать.

Стоило мне снять футболку, в уборную зашел парень, остановился, на мгновение задумавшись о чем-то, а затем пошел удовлетворять свои потребности. Смущенный, я все же положил футболку в раковину и равномерно замочил в теплой воде. Затем, тщательно выжимая её, начал оглядывать кабинки.

Может, стоило, пока я полураздетый, зайти туда? Среди них увидел кабинку для маломобильных людей и задумался о том, что таковых я видел критически мало. Разве что в фильмах. Это создано для дополнительного драматизма, безусловно, в наше время, когда медицина настолько развита, а протезирование доступно практически каждому первому, прикованным к коляске может быть лишь человек, которому просто больше нравиться кататься в кресле.

Я чуть не вскрикнул от озарения. Полный кретин, совсем забыл про Лидию. Оцепенев на мгновение, я суматошно начал придумывать, что делать, машинально потянулся в карман, но смартфона там не оказалось. Натягивая влажную футболку, выбежал наружу и побежал, едва не ломая ноги, мимо магазинов и салонов, пока мой взгляд не зацепился за сидящего в фут-корте человека с смартфоном в руке.

Это был мужчина в маске, похожей на какое-то насекомое, в которой было снизу отверстие для приёма пищи. Выглядела она, как голова муравьиного льва, отбивающая аппетит и отталкивающая ровно настолько, насколько это задумано, хотя среди всех этот человек привлёк мое внимание первым, и я не придумал ничего умнее, чем подбежать в первую очередь к нему.

– П-прошу прощения, – сказал я дрожащим голосом. – вы можете мне дать совершить звонок?

Человек в маске взглянул на меня прорезями для глаз, полными злости и неприязни, после чего ответил через зубы:

– Хорошая попытка, стар-хантер, ничего умнее не придумал? – я ожидал чего-то подобного в ответ. – Я сейчас вызову охрану, и ты пожалеешь, что придумал себе такое отвратное развлечение.

О чем я только думал. Сейчас я выгляжу, как турист, который приехал увидеть одну из легенд. За каждым из них кто-нибудь, да охотится, много кому хочется увидеть тех, кто определяется, как эталон того или иного типа людей или же самым интересным представителем определенного вида характера. Им можно посочувствовать из-за такого внимания, благодаря которому многим из них и приходится носить маски. Но иногда и они не спасают от стар-хантеров, которые зачастую наглым образом разоблачают их и бессовестно сливают эту информацию.

– Просто здесь вопрос жизни и смерти, я не хотел доставить вам неудобств. – начал было оправдываться я.

– Молодой человек, давайте я вам помогу. – отозвалась женщина за столиком неподалёку. – От этих зазнавшихся мало толку.

Мужчина в маске муравьиного льва повернул в её сторону голову и пару секунд прожигал её взглядом. Я уже, было, пошел по направлению взгляда, когда он вскрикнул:

– Стой! Только в режиме инкогнито.

– Это не проблема. – ответил я и подошел обратно, так как он уже подставил запястье для набора, после чего нелепо улыбнулся и кивнул женщине, на что получил то же самое в ответ.

На запястье у него был браслет, выполненный в стиле винтажного золотого украшения, который проецировал на поверхность руки строку для ввода цифр. Номер я не помню, поэтому перешёл на голосовой поиск и сказал имя и фамилию. Когда появилась строка с нужным мне контактом, я поднес палец к кнопке видеозвонка и посмотрел на мужчину с немым вопросом, на который тот мне с неохотой кивнул, нажав на кнопку отключения камеры.

Раздались гудки. Самые длинные гудки в моей жизни. Каждый из них проникал через уши в затылок и щекотал мне нервы, делая голову тяжелее. С третьего такого звука я готов был заскулить, но вызов был принят, и я увидел знакомое лицо.

– Алло, слушаю. – Лидия была, как всегда, уставшая, но вполне вменяема и довольно спокойна. – Говорите, я не буду ждать целый день.

Камень с души упал, и я нажал на кнопку завершения вызова. От расслабления я даже обтек на располагавшийся рядом стул.

– И это всё? – спросил человек в маске. – Я думал, дело будет серьёзнее.