Альтернатива. Бой за власть

Безразлично замерший на прежнем месте Кан, даже не расправил руки. Продолжая держать их у груди, он спокойно смотрел на бойню.

На место его послушных пешек пришли настоящие нэогары, бывшие равными человеческим бойцам в плане морали. У них были эмоции, они могли осмысленно думать, и чувствовать боль, неизбежную на войне. Хотя предстоявший штурм не сильно их пугал; стальные лица были холодны и заинтригованы войной.

– Как гениально, удариться лбом о лоб…– сморозила Магна, скучавшим взглядом окидывая всё то, что позволяла увидеть спина Кана. – Я думала, вы с Вэнтэром хоть стратегию создали…– не скрывая упрёк, пожаловалась баронесса.

– Тебе не довелось повидать чудо людской свободы, – ответил Кан. – Мы обязаны принести большую жертву, и лучше это будут пустоголовые ополченцы, чем основное войско…

– Зато это «чудо» , – впервые натянув уголок губ, подметил Сталис, – довелось повидать мне…– привлёк он внимание Магны. – И поверь, нас ждёт завораживающее зрелище…– вернув взгляд к линии пролома – пообещал барон. Магна же, тоже отвернулась и, расплывшись в улыбке, хмыкнула.

Пока людской оборонительный пост всеми силами сдерживал натиск так и прорывавших воздвигнутые плиты противников, среди тёплых солдат, всё сильнее бесчинствовала холодная орда. Больше сотни кентавров скакали среди всполошённых людских постов, разрушая их слаженность частыми алыми залпами. Самураев внутри строёв было и того больше. В основном – только из-за них вопили раненные, а то и искалеченные люди. Кровь регулярно орошала утренний песок, а пока ещё тёплые и даже шевелившиеся конечности, часто попадались под копыта наездников. Противостоявшие этому выстрелы взрывными пулями, несомненно приносили результат, и порой враги замертво падали прямо у ног атаковавших смельчаков, но масштаб людских потерь – не сопоставлялся с убийством пушечного мяса. Страху совсем не сложно было победить агрессию, а боль затмевала смелость и самоотверженность…

На пока ещё выдержанной дистанции от основного кровопролития, практически у самой границы внутри Авангардного города – возвышалась семиметровая башня, выкрашенная в светло-красный цвет. Строение военного штаба было более чем необычно, оно напоминало песочные часы, хотя сужение в самом его центре, не было настолько узкое. Направленная к пустыне часть, полностью состояла из стекла; её разделяли только пластиковые рамы, и ничего больше. Так оригинально отделали только верхнюю часть башни, нижняя «чаша» не имела ни единого окна.

Сквозь блестяще чистые, отражавшие лучи света стёкла, видны были главы «Реокрацу», сидевшие на самом верхнем этаже. Внутри каждого отделения не было стен; ярусы представляли собой цельные просторные залы. Самый верхний, куда подоспел первый, третий, пятый и шестой капитаны этаж – снабдили круглым, разделённым на семь участков столом. К стульям по его границам направлялись мониторы, что отображали собранные по всей Евразии данные. Каждый капитан усердно работал и раздавал всё новые команды; только Кир позволял себе стоять у окон и отчаянно смотреть на видневшийся вдалеке фронт. Его глаза были слегка прищурены, скулы напряжены, а взгляд полнился состраданием.

– Долго они продержатся? – спросила Лира, понимая чувства сильнейшего.

– Нет, вскоре начнут отступление… опустив глаза, выдавил Кир. – Мы проигрываем пустынную зону, – отвернувшись от окна, сообщил он суровую правду.

– Второй доложил, что на эвакуацию потребуется ещё около получаса, и Авангардный город опустеет, – наигрывая бодрость, передала Лира. – Мы ещё побьём их у своих границ! – будто веря в свои слова, пообещала она.

– Вот такими темпами, – указав пальцем в окно, – мы скорей лишимся Авангардного города, – неумолим остался Кир.

– Ну уж нет, свой город мы отстоим! – неумело внушая уверенность, воскликнула шестая.

– Половина возведённых укреплений в пустыне прорвана, – вмешался в капитанские речи пятый по силе. – Прогнозы крайне не утешительны…

– Это ведь всего лишь начало! Не прошло и часа с момента столкновения! Рано унывать и делать выводы! – исключительно бодро, старалась поддержать общий настрой Лира.

Её слова хоть немного, но заставили остальных расслабиться. Капитаны не утратили надежд.

– Я только одного не могу понять…– вновь вступила шестая, – почему ни один нэогар из сохраняющего дистанцию батальона не вступил в прорывную операцию. Чего они ждут? – озадачила она зал управления.

– Конца мясорубки, – ответил Кир, снова выглянув в окно…

17 эпизод. Противостояние (часть 1)

В месте, где всё ещё было тихо и спокойно, но, как ни крути, вовсе не безопасно – Евразийском дворце, оставшийся в замке король, и само с собой его верный телохранитель – второй в «Реокрацу», пребывали в тронном зале, стоя у открытой двери на балкон. Обеспокоенный Артур, чьи светлые волосы вились на осеннем ветру, не решаясь выйти под открытое небо, смотрел на едва видный, почерневший от набега нэогаров горизонт.

Секретарь, чьи синие локоны тоже пошевеливались от ветра, стоял прямо и сохранял тишину, пока король взволнованно бегал глазами по виду, без единой подробности.

– Вы ведь боитесь высоты. К чему мучить себя взором сверху вниз? – поинтересовался телохранитель.

– Сейчас тысячи людей, наделённых чувствами и желанием жить – смотрят в глаза не то что страху, а самой смерти. Они испытывают боль, их кровь кипит, их клич гремит, но они не смеют предавать тех, кого любят… Какой я к чёрту король, – бросив взгляд в самую душу второго, изрёк Артур, – если не в силах даже пощекотать свои нервы? – снова посмотрев в открытую дверь, он добавил:– Я не могу помочь ничем – я бесполезен, как никогда. Но я хочу хотя бы видеть и знать всех тех, кто отстаивает нашу свободу…– тихим, опечаленным голосом, но серьёзным, сильным взглядом – закончил он.

Оставаясь в такой же безопасности, хозяин противоположного континента как раз открыл глаза в своём очередном, третьем по новизне теле. Позволив зрачкам привыкнуть к свету и различить смазанные цвета, мальчишка глубоко вздохнул и, закрыв глаза, расслабился на анатомической подставке.

– Я бы с радостью поспал, но теперь хотя бы не валюсь с ног, – восприняв помощь как нечто должное, подметил он, даже не улыбнувшись.

– Теперь, запас материала для человеческих тел исчерпан, я не скоро смогу создать новое…– заранее решил оправдаться профессор, помогая императору накинуть халат. – Похоже, перенос из человека в человека, не вызывает столько проблем? – на всякий случай, сменил технолог тему.

– Даже не знаю… возможно, хотеть спать уже просто привычка, – покачав головой, предположил мальчик. Пока Вэнтэр осматривал своё свежее, ещё влажное после среды в колбе тело, играя пальцами и разминая суставы – Чан успел принести владыке Кулак, чем заметно удивил покорителя.

– Все прошенные вами модернизации, успешно окончены, – протягивая перчатку обеими руками, приклонился Чан. – Скорость и интенсивность обработки получаемых данных главным компьютером – на возможном приделе.

– Я удивлён, даже более чем, – подняв брови, лишь слегка улыбнулся Вэнтэр. Протянув к Кулаку руку, властитель надел его на правую ладонь. Не шевеля пальцами, он зачем-то стал поглаживать перчатку. – Какое же это приятное чувство, – искренне улыбнувшись, молвил он. – Моя рука скучала по этому ощущению… ощущению мощи, – улыбнувшись ещё шире, выказал мальчишка радость. – Пойду, посмотрю как там дела, – отшагивая от учёного, сообщил владыка. Чан кивнул ему в след.

Новая жизнь, что уже давно росла внутри королевы Евразии, видать сготовилась выйти в мирскую реальность, но, пока что, всё ещё не решалась.

Инесса, стараниями своего мужа, укрылась в самом надёжном и хорошо охраняемом бункере на территории Евразии. Она лежала на удобной кушетке, в окружении множества следивших за королевой приборов, а у дверей не совсем законченной, лишь отштукатуренной изнутри палаты, стоял Джо, ненавязчиво наблюдая за девушкой. Хоть её состояние не было самым стабильным, королеву покрывали капельки пота, а дыхание прерывалось – она всё равно находила силы недовольствовать.

– Слушай, даже я не знаю, как попасть в это укрытие, – напряжённо озвучила Инесса. – Здесь никто и не подумает мне навредить. Так зачем ты продолжаешь торчать прямо у дверей?

– По приказу короля, я не должен упускать вас из вида, – учтиво ответил капитан. – Да и, если вам станет хуже – нет риска, что вам не помогут.

– И не надоело тебе стоять? – в прежней манере, решила королева проявить заботу.

– Я четвёртый по силе в Евразии. Стоять – для меня не проблема, – выразительно молвил мальчишка.

– Ну, если решишь отдохнуть, можешь сесть на гостевой стул…– отвлекаясь на покалывания в животе, проявила Инесса мягкость.

Джой этому даже удивился…

Восседая на хрустальном троне, в самой высокой точке готического центра столицы, Вэнтэр, впервые за долгое время, использовал ручку и бумагу для собственных нужд. Он расписал ровными буквами почти всё место на листе, и недолго посмотрев на него с тоскливой улыбкой, дважды согнул. Встав с места, Вэнтэр положил листок в карман своих синеватых брюк, и резко обернулся в сторону балкона. Уверенно зашагав к двери на «небесный пирс», он вышел из тёплого зала, и его недлинные волосы поддались порыву прохладного ветра. Вниманию императора предстал далеко не обычный балкон, каким его можно было вспомнить. Немного выше уровня перил, надёжно закрепили три широкие плазмы, что улавливали сигналы разведки с самого фронта. Усевшись в мягкое кресло, подняв со столика большую чашу всё ещё горячего чая, Вэнтэр присоединился к тем единицам везучих людей, лишь наблюдавших за войной. Каждый из экранов передавал вполне качественную картинку происходившего на поле брани, с трёх направлений. С блеском заинтересованности в синих глазах – юный тиран изрёк:

– Я говорил, что сотру ваши наглые жизни с лица моего мира, и я это сделаю! – отклацали зубы ненавистный «тост».

К сожалению всего населения обоих материков, спокойствие можно было встретить только в цитаделях предводителей своих народов. Песчаный перешеек, окружённый тревожной морской гладью – истерзал ход войны. Людские силы, отчаявшись отстоять свой пустынный кусок, забросили поддержку шипастых стен. Натиск скакавших среди оборонителей кентавров и мелькавшие самурайские мечи – всё продолжали разрежать человеческий состав. Потери, что несли имперские силы, были ничтожны рядом с тем, что на фронте гибли люди, привязанные к чужим сердцам. Уничтожение кентавра или самурая, что также встречалось нередко – никого не заботило. Но убийство сына, брата, любимого человека или лучшего друга – оставляло кровавый шрам, не способный зажить.

– Держать линию огня! Отступать под прикрытие!!! – скомандовал во весь голос генерал, и пареньки, чьи зубы запросто могли треснуть от напряжения, отходили в тыл более уверенно.

Каждый топтавший песок кентавр, среди напуганных самим зрелищем войны людей, не упускал шанса жезлом разорвать на кровавые ошмётки попавшегося солдата. Очень немногим везло попасть под прикрытие товарища, чья пуля заранее пробивала шею многолапого врага, и тихий взрыв разрывал важные соединения.

Самураи, бегавшие среди врагов, сильно пригнувшись и растопырив мечи по сторонам, действовали тише и быстрей. Всего одним невнимательным взмахом, щуплый нэогар с маленькой головой способен был напополам разрубить человека, и тут же лишить другого руки. С ними оказалось легче бороться, встречаясь лоб в лоб, а там, уже и взрывную пулю можно было засадить. Практически все стоны, все травмы, лишения конечностей или даже обезглавливание – несли самураи. Крики и вопли, свежая кровь и слабый запах ржавчины, что источали ещё тёплые раны павших за родину, тоже становились своеобразным оружием; всё это выводило не познавших истинной бойни солдат из собственного рассудка. Страх, паника, ужас и боль, что разносила Империя, нельзя было затмить никакими командами даже самого опытного, самого уважаемого генерала.

Командование чужими Евразии – нэогарскими войсками, так и оставалось на своих местах, восседая на позолоченных, смирных кентаврах.

– Людская линия огня уничтожена, они отступают! – отчитался генерал пред заместителем, непреклонно смотревшим вперёд.

– Держались даже дольше, чем я полагал…– призадумался Кан. – Наш план тебе известен. Следующий шаг, я доверяю тебе, – обернулся заместитель к генералу. Даже удивившись такой чести, Генор – сдерживая счастливую улыбку, ответил:

– Я не подвиду! – после чего выехал вперёд. Строгим, не кричащим, но максимально громким голосом, Генор скомандовал:– Подготовить тыльный залп!

Из сохранявших дальние позиции рядов, по оставленным как раз для них тропам – стали выезжать ракетные установки, во многом превосходившие людские. Их мощные колёса, высотой по нэогарский пояс, с лёгкостью рассекали песок; стоявшие позади двухметрового дула нэогары – видели перед собой удобную систему наведения, держась за что-то похожее на руль. Размер этих установок превышал любого нэогара; управлявший ракетницей на полторы головы возвышался над стоявшими на песке солдатами.

Показав свои смертоносные орудия – имперская ударная группа растянулась ровной линией перед всем авангардом, закрыв ракетницами практически всех собратьев. Только Генор, оставшийся в центре между двумя флангами, был хорошо виден и свободен в движениях. Восхищённо осмотрев растянутые меж берегами пушки – примечательные широкими длинными дулами, генерал скрыл улыбку и, замахнувшись – выкрикнул:

– Прицелить удар!

Не совсем синхронно, но довольно быстро каждый наводчик поднял дуло ракетницы вверх, создав практически ровный угол, но всё же слегка его наклонив.

– Удар!!! – прорычал генерал, со всего размаха опустив руку. Не успела его ладонь пасть ниже сидения на кентавре, как все установки разом пальнули. Вспыхнув яркими вспышками под местом для наводчиков, выкрашенные в бело-чёрные линии ракеты покинули свои «дома». Взмыв в безмятежное небо, крупные снаряды, не походившие ни на одно живое существо, с оглушительным хриплым свистом устремились к целям. Не прекращая пронзительным гулом отвлекать от основного боя солдат, окутанные смертью ракеты очертили серым дымом длинную, бесцветную радугу и, опустив носы ниже хвостов, наконец, перестали свистеть. В этот момент они преодолели наступавших кентавров с самураями, избавив их ряды от возможных потерь.

Разогнавшись будто сильней, чем прежде, залп наконец достиг рыхлой поверхности. Ударив в тыл отступавших людей, бело-чёрные ракеты расцвели багровыми столбами огня и дыма. Прямо за спинами тёплых солдат, отстреливавших противников – разгорелись трёхметровые вспышки погибели. Ударная волна без малейших проблем отбросила всех, кто посмел подойти слишком близко – обратно на фронт, прямо в лапы услужливым пешкам. Кому повезло больше: тем, кто сразу обгорел и не понял сути случившегося, тем, кого убило разъярённой ударной волной, или тем, кого тут же перехватил кентавр, с готовым жезлом или самурай, с уже тупым, окровавленным мечом – решить было невозможно. Завидовать остались лишь те, у кого сохранились силы вести бой, и патроны, чтобы стрелять по врагам.

Само с собой погибли и имперские приспешники, которым не хватило сообразительности оставаться подальше от вражеского тыла. Но сотни кентавров, разбросанных в виде кусков, и дымившиеся людские трупы, лежавшие около залпов тысячами, не могли идти в сравнение.

В тех точках, куда попали воздушные жнецы, теперь красовались глубокие, выжженные кратеры, напрочь отрезавшие путь к границе Евразии. Все отправленные на удержание врага в песчаных пределах, просто не могли вернуться к своим; они либо живьём запеклись бы в покрытых расплавленным песком кратерах, либо погибали, стараясь забрать с собой хоть пару ненавистных расходных нэогаров.

Граница союзников, что отдалялась лишь парой сотен метров от тех, кому не суждено было возвратиться домой, в ужасе наблюдала за последней бойней, на той линии фронта. Генерал людских сил, а также все, кто стоял стеной у порога в свой континент – не могли видеть все подробности из-за пыли, дыма и кратеров, что изменили ландшафт. Но крики, выстрелы, мелкие взрывы и предсмертные стоны, прерванные очередным ударом кентавра – смогли передать всю картину творившихся по ту сторону зверств. Генерал, чья воля долженствовала быть стержнем всей армии, держась за плечо одного из солдат, смотрел сквозь мешавший пар на остатки своего отряда. Его лицо испачкал страх; рот приоткрылся, глаза наполнились тоской и слегка покраснели, а лоб сморщился. Неоднозначно выглядели и многие солдаты: на их лицах, как и в их сердцах, гнев сражался со страхом, а ненависть давала бой отчаянью.

Удивительная своим холодным величием стальная орда, в чьи ряды возвратились ракетные установки, толком не отреагировала на победу. Ровные ряды готовых к бою нэогаров – сохранили спокойствие, наблюдая за угасавшим фронтом.

– Отлично сработано! – похвалил протеже Кан, глядя в спину Генору.

– В этом не было, – начиная разворачиваться, прогундосил он, – ничего сложного, – смотря вниз с ровной шеи, потопал нэогар обратно, на своё место. Он всеми силами скрывал эмоции, но под маской безразличного генерала, легко замечалось некое уныние. Встав обратно за Кана, немного опережая Сталиса – Генор продолжил смотреть на фронт.

– Это было твоё первое, массовое убийство? – вытягиваясь к юнцу, тихо спросил Сталис.

– Это было вообще первое, моё убийство…– даже не обернувшись, также вяло ответил нэогар.

– Интересного генерала, подобрал Кан, – усаживаясь как прежде, промямлил барон.

Печальная тревога – самое точное описание чувств генерала людской армии, запечатлевшихся на его потёртом старостью лице. Его душа болела и разрывалась при виде новых жертв, принесённых имперской бесчеловечностью, и он бы отдал всё, что угодно, включая свою жизнь, чтобы спасти их от страшной расправы. Но его жизни в таком обмене не хватало, а жертвовать чужими – запрещал рассудок.

– Отступаем! – не смев поднять головы, скомандовал он. – Движемся к блокаде у Авангардного города, – прекрасно осознавая всеобщее недовольство, проскальзывал среди рядов командир. – А этим тварям, подготовьте танец со смертью, – выплеснув весь гнев именно в этой фразе, даже остановился генерал. Разжав трясшийся от напряжения кулак, мужичок продолжил спешно уходить от границы с Евразией, пока разбегавшиеся трусцой солдаты направлялись к транспорту, или же сразу к дому.

По другую сторону глав войск – Сталис, неустанно разглядывая беспощадные зверства кентавров с самураями над последними, достойными вечной памяти героями, вяло спросил:

– Что дальше? Первая победа за тобой, но ты всего лишь истребил примерно пятьдесят тысяч человек, заплатив за это половиной собственных пешек, – рассудительно подвёл итог барон. – Может я и проиграл свою войну, но как по мне, ты поступил глупо, – критично ударил бывший король по самолюбию Кана.

– Эта груда воинствующего железа не несёт ценности, – тяжело ответил Кан, не желая показывать собеседнику лица. – Я могу позволить хоть всем до последнего быть уничтоженными. Мой долг – спровоцировать бывших рабов всего на один ход, и победа за нами, – монотонно выдавил заместитель императора, не стараясь скрыть недовольство.

– К тому времени, когда твоё мясцо для пушек добьёт набитые костями мешки – рвы от ракет успеют остыть, – будто делая одолжение, сообщила Магна.

– Хватит с нас ожиданий, – изрёк Кан, после чего его кентавр зашагал вперёд. – Все за мной, – громко скомандовал полководец сильным, раскатистым голосом.

Всё войско, что ещё не приступило к сражениям, тотчас последовало за ним. Генор, не смев ослушаться, также поехал вслед за начальником. Только Магна демонстративно закатила глаза и, покачивая головой, отправилась в неспешный путь, так и стараясь всегда опережать Сталиса.

– Корпус кентавров, корпус самураев – встать в строй! – приказал глава всех собранных сил.

Моментально забыв о стремлении разорвать ударом жезла или покромсать едва целыми мечами, каждый расходный нэогар встал около своих собратьев, выстроив ровные ряды прямо на испачканном кровью, трупами или же их частями фронте. Никому из вояк не было дела, на чём стояла его нога, даже если там была голова такого же, как он.

Как и до начала военного театра, справа от Кана выстроились кентавры, слева самураи. Даже на вид, самураев осталось больше, но далеко не столько же, сколько их было вначале. Теперь, растянувшись по одному в ровную линию, они не смогли бы сомкнуть берега.

Осмотрев самую преданную часть вооружённых сил, главнокомандующий вытянул правую руку в сторону близкой как никогда Евразии и, «тыкнув» в неё указательным пальцем, величественно распорядился:

– Корпус самураев, отправиться вслед за противником! – лишь объявил он, как все способные двигаться меченосцы развернулись и в полуприседе – побежали за людьми сквозь отвердевшие углубления в песке. – Корпус кентавров, держаться тыла самураев! – таким же тоном продолжил раздавать приказы Кан.

Кентавры беспрекословно подчинились. Они развернулись лицом к разбежавшимся по разным путям меченосцам, и расторопными прыжками, отправились за ними.

– Остальным держаться за мной, и передвигаться с моей скоростью, – изрёк заместитель императора, повернув голову влево. Он не развернулся сам, не повернул кентавра лицом к войску, а просто показал нэогарам щёку, даже не стараясь на них посмотреть.

Заместительский кентавр, на совсем уж размеренной скорости, пошёл вперёд, и в след за ним – передвигаться начала вся армия. Два берега нэогаров, разделённых на ряды в зависимости от выделенных ролей, и генерал с баронами, что совсем разочаровались в Кане, молча следовали за предводителем. Его взгляд, взгляд самого доверенного помощника Вэнтэра, стал хладным и целеустремлённым. Он выказывал лишь тень недовольства, скрытой за рвением к быстрой победе. Кан видел только мишень, что необходимо было поразить.

Когда основные вооружённые силы, во главе которых двигался заместитель, подошли вплотную к кратерам, которые уже преодолели и самураи и кентавры – самый первый отправленный за людьми корпус вдруг начал взлетать на воздух, подброшенный слабыми красными вспышками. Всё чаще и чаще самураи взрывались без видимых причин, просто продвигаясь вглубь Евразийских пустот. Такое неожиданное происшествие заставило армию Кана остановиться, хотя делать этого ни кто не велел. Даже сам Кан, буквально у края кратера – замер, чтобы вглядеться в суть проблемы. Подошедший к нему Генор, учтиво подметил:

– По ту сторону их земель минное поле. Не лучше ли отозвать самураев, пока не поздно?

– И как тогда избавиться от мин? – прищурив глаза, задумался Кан. – Мы продолжаем движение! – приказал заместитель. – Разобраться с такой мелочью, не проблема…– покрепче держась за выемку вместо шеи кентавра, пробормотал начальник, спускаясь вниз по крутой скользкой яме.

Самураи, и даже первые ряды расторопных кентавров – мирно взлетали на воздух, преследуя отступивших на целую милю людских оборонителей. Они пытались сбивать линии маршрута, но это не помогало, и многие взрывались на ровном месте, чем дальше – тем чаще. Хотя, если самураи сразу оставались без всего, что ниже пояса, то кентавры ещё кое-как, без лап, да пытались следовать приказу.

Штаб капитанов «Реокрацу»– неустанно наблюдал за ходом войны. Кир, так и продолжал смотреть в широкие окна на обширный людской отряд, возвращавшийся к границам Авангардного города.

– Эвакуация мирного населения окончена! – доложил пятый капитан своим коллегам. – Авангардный город освобождён от возможных потерь среди гражданских…

– Уцелевшие с пустынного фронта скоро доберутся до своих постов? – спросила шестая, поправляя обтягивающую жилетку.

– Да. Наше минное поле не преодолено и на половину, – не особо бодро ответил Кир, – а ответственные за его активацию – продолжают прикрывать спины отступающих. Имперским пешкам не удастся нагнать взвод генерала…– выдохнул сильнейший капитан, закрыв глаза.

Лишь только преодолев созданные собственной атакой рвы – Кан, и малая часть тех, кто поспел за его кентавром, снова остановились, боясь попасться на всё ещё активные мины. Внимательно осмотрев все области, доступные глазам, заместитель, глядя вдаль, приказал:

– Три первых ряда нэогарского корпуса, провести противоминную операцию! Только ваши старания, спасут ваши жизни…– сбавив приказной гонор, добавил нэогар.

Приготовив автоматы, более ценные солдаты стали собираться в длинный плотный ряд. Если раньше на их лицах так и блестело спокойствие, теперь его сменило напряжение; война угрожала жизни в любом случае, но из-за подобных приказов, надеяться приходилось не столько на себя, сколько на удачу…

Продолжая с трудом выбираться из покрытых тенью ям на яркий, даже горячий солнечный свет – нэогары пополняли ряды подрывников, становясь за спины тех, кто уже занял свою позицию и держал оружие наготове. Такое строение позволяло быстро заменить того, кому не повезло на минном поле, а так же, в случае опустошения патронного запаса, давало возможность без остановок перезарядить автомат. Как только сформировались три нэогарских ряда, преданные долгу солдаты открыли по песку огонь и уверенно пошли вперёд. Практически сразу раздалась пара взрывов, уцелевших после самураев мин. Ни один нэогар из-за них не пострадал, и пока кроме звуков тысяч выстрелов ни послышалось ничего. Кан продолжил размеренный путь; становившаяся в прежний строй армия вместе с ним, хотя скорее – за ним.