Ключ: Козырь Бейкера

Каждое слово прозвучало чётко и твёрдо, отчего осознание произошедшего довольно быстро складывалось в полную картину.

– Я просто…

– Почему ты позволяешь себе лишних вольностей? То, что я отношусь к тебе более снисходительно, чем к другим, ещё не значит, что тебе всё сойдёт с рук.

Он отчитывал меня, как десятилетнего. Уши начали гореть от стыда, хотелось убежать, быстрее закончить этот разговор, но уйти и хоть как-то абстрагироваться от долетающих до меня слов было просто невозможно.

– Томас, я уже понял… Мне же не пять, не надо повторять одно и то же…

– Нет, не пять. Тебе на двенадцать больше, но головой ты, почему-то, только дотягиваешь до тринадцати. Я сказал слушай меня, Лиам. Внимательно.

Я вновь поднял на него взгляд, поджимая губы.

– Ты понимаешь, что ты поддаёшь сомнениям мои решения? Что об этом скажут мои подчинённые? Если тебе можно, значит, и другие могут? Что тогда здесь начнётся, Лиам, ты хоть представляешь, как ты подставляешь меня?

Слова били меня похлеще ремня.

– Не понимаешь, как взрослый человек? Мне относиться к тебе, как к ребёнку? Так ты хочешь?

– Нет, не нужно, – глухо прошептал я, желая провалиться сквозь землю.

– Хочешь, чтобы я относился к тебе, как к взрослому человеку, прекрати поступать, как ребёнок. Видимо, я слишком много тебе позволял, и это моя большая ошибка. Я тебя просто избаловал.

Удар. Хлопок от грубого падения. Айзек перекатился на спину, продолжая лежать на мате. Не дожидаясь, пока он поднимется, я сел ему на торс, прижимая за шею к рыхлой поверхности. Противный жёлтый цвет раздражал глаза. Я хватал ртом воздух, пытаясь не задохнуться от капризных лёгких, которые работали на пределе, в мышцах разливалась дикая усталость, и каждый удар превращался в испытание.

– Папочка, кстати, тебя вчера хорошо отчитал? – усмехнулся капитан, закрываясь руками от сыплющихся на него ударов.

– Заткнись, – выдохнул я и задел кулаком челюсть, – вот, вообще не смешно.

Парень возмущённо выругался, затем толкнул меня в плечи и ловко поменял нас местами. Я отбил удар и перехватил его руку, с силой выкручивая под неестественный угол. Айзек шикнул от боли, хлопая по мату. Я отпустил.

– Ты был у Сэма? – капитан потёр локоть.

– Я приходил к нему в лабораторию. Думаю, он предпочёл полностью уйти в себя. В общем, со мной он практически не разговаривает, так что выйти с ним хоть на какой-то контакт у меня не получилось.

Я тоже поднялся, разминая плечо. Партнёр хмыкнул, упираясь руками в бока. Он также не разделял мнение нашей верхушки, но решения не оспаривал.

– Судя по всему, он создал нечто крутое, раз Бейкер поставил на пост палача девятнадцатилетнего пацана.

Я вместо ответа бросил на него многозначительный взгляд. В зале было душно, повсюду слышались шумные выдохи при выполнении упражнений. Где-то в глубине зала по полу стучала скакалка. От соприкосновений перчаток с мешками слышались хлёсткие хлопки. Кто-то спарринговался, кто-то тренировал выносливость, кто-то только начинал разминаться. Гул давил своей непрерывностью. Стоя на самодельных линиях из малярного скотча, которые со временем стёрлись и слетели в некоторых местах, ребята о чём-то договаривались, последовали энергичные кивки, а затем все встали в круг. Я посмотрел на них, потирая костяшки на правой руке, скрытые под бинтом, и опёрся плечом на стену. Один из ребят обернулся ко мне. И мне это не понравилось. Айзек пихнул меня локтем.

– Пойдём.

– Куда? – посмотрев на него, дёрнул плечом, – не хочу я с ними драться.

Он бросил на меня взгляд:

– Ну да, проще ведь подыхать слабаком, не так ли? – парень направился к остальным, – идём. Тебе нужно набираться опыта с разными соперниками.

Я стиснул зубы, но всё же последовал за своим наставником. Биение сердца стало ещё невыносимей. Протиснулся в круг, останавливаясь между мужчинами. Они одобрительно кивнули и похлопали меня по спине, отчего меня шатнуло, а их радость и интерес я не разделял нисколько.

– Ну? Кто первый? – заявил мужчина, который и являлся зачинщиком этого представления.

Айзек бросил на меня взгляд, и я уже возненавидел его затею. Я уже подумал, что он решит отправить меня в бой сразу без передышки, однако такого не произошло. Вместо этого он поднял руку и вышел в центр. Напротив него остановился коренастый мужчина, которого я часто видел в мастерской, он работал вместе с Алекс. Они встали в стойку, показывая свою готовность, и инициатор этого мордобоя вскинул между ними руку, после быстро отбегая в круг. Все что-то тут же начали кричать: советовать, негодовать от глупых ошибок и ликовать от точных ударов. А я же просто стоял и смотрел, как Айзек дразнил соперника, крутясь вокруг него так, что ощущалась его хищная игра с противником. Она приносила капитану сплошное удовольствие.

Айзек уворачивался от каждого удара, толкал, подсекал и просто тыкал кулаком в нос, тут же уклоняясь от нападения. Игрался, раздражал, выводил мужчину из себя. Заставлял чувствовать себя беспомощным неумёхой. Противник начал выдыхаться, а вот Хилл даже не вспотел. Он подловил момент, нырнул под рукой и грубо толкнул соперника в руки к самодельной ограде. Его вернули в центр круга, и капитан нанёс один точный удар ногой с разворота прямо по голове, да такой сильный, что тот упал на деревянную поверхность пола. Грохот раздался жуткий. Я с ужасом и восторгом смотрел на то, как мужчине подносили к носу вату, и чуть меньше минуты он дёргал головой, приходя в сознание, а Айзек лишь разминал шею и задорно улыбался всем остальным, не теряя сосредоточенность.

Только сейчас я понял, что всё это время со мной он дрался лишь вполсилы.

Его взгляд остановился на мне. Я, пребывая в смешанных чувствах, кивнул, выражая нахлынувшее в этот момент уважение, но он, то ли специально, то ли правда ничего не понимая, расплылся в широкой улыбке и указал на меня.

– Вот он следующий. Но не со мной, я уже задолбался.

Я уставился на парня в полной растерянности. Даже на себя ткнул пальцем, продолжая стоять с приоткрытым ртом. От нервов становилось тяжело дышать. Лёгкие словно сжались. Кто-то толкнул меня в спину, ободряюще хлопая. Группа увлечённо загудела. В мгновение ока я оказался в самодельной клетке из людей. Выйти значило проиграть и умереть. Я стиснул зубы. Драться мне совершенно не хотелось.

Я что, похож на смертника? Как будто мне делать больше нечего.

Я посмотрел на вышедшего ко мне соперника, и напряжение в мышцах тут же возросло. Высокий, довольно жилистый, с резкими чертами лица… опасный. В глазах сверкал специфичный блеск, он напоминал лезвие бритвы, готовое оборвать жизнь одним лишь лёгким движением руки. Я знал его. И помнил первую встречу. Та была не самой приятной. Я был мелким, а он слишком надменным. Парень сделал вальяжный шаг, и я тут же сдрейфил и отступил. Столкнулся с кем-то и получил толчок в спину. Пошатнулся, натыкаясь на руки противника. Гудение за спиной слышалось осуждающее.

Дьявол…

Предчувствие ударило меня по вискам и прокралось к спине ледяным жаром. Я резво пригнулся и, как оказалось, вовремя. Малкольм нанёс удар, и, к моей удаче, тот со свистом пролетел прямо над головой.

– Эй! Ещё не было команды! Не торопись, дай мальцу свыкнуться хоть! – начали возмущаться мужчины, но парень лишь хмыкнул.

– Раз птенец полез к хищникам в лапы – должен понимать, что когти вонзаются в плоть без всяких предупреждений.

Я стиснул челюсти от подступающего раздражения. Этот кретин говорил так высокомерно! Ну, что за пафос? Тошнота подкатывала к горлу то ли от возмущения, то ли от страха. Между нами было расстояние в вытянутую руку. Мало. Для такого громилы достаточно сделать резкий тычок или вытянуть ногу, чтобы достать меня и с особой силой отправить в не самый приятный сон.

Я должен что-то сделать, мне необходимо что-то сделать! Это тренировка?

Да этот кретин меня сейчас с радостью прикончит!

– Что с тобой, малой? – усмехнулся Малкольм, вставая в стойку, – уже испугался? Надо же.

Я повторил за ним и сжал кулаки, отвечая совершенно безэмоционально. Показывать, что он смог меня припугнуть одним своим видом и вывести из себя этим тупым прозвищем, не собирался:

– Может и испугался. Что с того?

Кажется, мой резкий ответ его немного потряс и заставил в пасть в бездвижное удивление, которое продлилось всего пару секунд. Он усмехнулся и покачал головой, после вновь впился в меня взглядом, напоминающим хищного зверя, загоняющего добычу всё ближе в угол.

Никогда его не любил. Не зря опасался этого придурка. Шакал шакалом. Одиночка. Чёртов психопат. Садист.

Почему Бейкер принял его к нам?

Мгновение, словно мелькнувшая озарением молния. Я замер. Мысли завертелись в бешеном темпе.

Почему Бейкер вообще взял его в организацию?

Как он сюда попал? От мыслей всё вокруг в миг померкло, были лишь события прошлого, его приход, когда мне было тринадцать (не ладили мы с ним с самого начала, ещё со времён «мешающегося под ногами школьника, имя которого он никогда не произносил, используя лишь "малой"»), нахождение среди Шакалов, воспоминания вернулись к стычкам с этим человеком в коридоре, на улице прямо перед заданием, к странному косому взгляду далеко от базы, поступившего весьма не вовремя звонка и его нервно изогнувшиеся губы, к шагам в сторону на расстояние не меньше девяти футов. Что он…?

Боль в голове обрушилась дважды: первый раз – когда он нанёс удар, второй – когда я упал на дощатый пол. На миг перед глазами всё померкло, словно выключили телевизор. Я зажмурился от жуткой нарастающей боли. Заметил мелькнувший силуэт: Айзек оттолкнул мужчин, протискиваясь ко мне, и опустился рядом. Пощёлкал пальцами перед лицом, звука я не слышал, но за пластыри на нескольких из них зацепился. Два из них обматывали фаланги, и один закрывал весь ноготь. Или… его отсутствие? Раньше никогда не всматривался, а сейчас голова вовсе невыносимо гудела и пыталась треснуть пополам.

– Лиам, Лиам, ты как?

– Надо же… – усмехнулся соперник, подходя ближе, – так быстро сдулся… Это… было скучно.

Чёрт.

– Лиам, всё в порядке? Прости, видимо, ещё рано, не стоило мне тебя подначивать на это…

С его помощью я медленно сел и коснулся затылка. Боль адская. Шишка будет точно. Малкольм развернулся и направился к выходу, лениво потирая шею. Я прилип взглядом к его спине. Вспомнил посещающие голову ещё до удара мысли.

Как я мог это упустить? Как я мог забыть?

Боль в голове стала сильнее, а пульс забил в висках, словно хотел покончить со мной на месте. Следующий удар сердца – и они просто лопнут. К горлу подступила тошнота, которую я героически пытался выдержать. Поднимаясь с пола, пошатнулся: всё слишком быстро кружилось. Такие аттракционы мне не нравились. Я вообще не любил аттракционы.

– Лиам, – Айзек закинул руку себе на плечи и обхватил меня вокруг торса, – спокойно, держу.

Как я мог это упустить… Чёрт, я бегал за Бейкером в поиске информации, а искать надо было здесь, среди самих Шакалов?

Я одёрнул себя. Было больно. Мутило. Ноги еле стояли твёрдо, земля словно выбивалась из-под ног. И только Айзек держал меня на плаву, продолжая вести в неизвестную мне сторону. Судя по всему, на воздух. Или к Скотту.

– Прости, – он усадил меня на ступеньку на крыльце и опустился рядом, – я не думал, что ты так заднюю дашь, со мной-то напролом прёшь. А тебе надо с другими уже учиться…

– Всё нормально, – прошептал я, говорить громче было просто невыносимо, – можешь… можешь позвать Сэма?

– Сэма? – он слегка удивился.

Я еле заметно кивнул и прикрыл глаза. Оставлять меня одного, видимо, друг не хотел, однако послушал и направился к лаборатории в другом здании. Через пятнадцать минут парни показались из-за входной двери, Сэм вышел в белом халате, который на его мускулистом теле находился в жутком напряжении. Он не порвётся на нём? Скорее всего, нет, однако этот факт вызывал сомнения: ткань прилегала к телу довольно плотно. Если бы я имел силы на шутки, обязательно бы сострил что-нибудь, однако не сегодня и не сейчас.

– Чёрт, Лиам, – голос друга прозвучал обеспокоенно, – ты как? Придурок, совсем уже крышей поехал? Вы с Малкольмом и так не ладите.

– Моя вина, – вставил Айзек и виновато глянул на Реймона.

– Жить буду, – отмахнулся я и зажмурился.

Нет, сейчас я бы не отказался, чтобы меня окончательно вырубили.

–Так в чём дело, Лиам? – Сэм убрал руки в карманы.

– Малкольм.

– Что?

– Как сюда попал Малкольм? Откуда он у Шакалов?

Айзек и Сэм переглянулись.

– Ты к чему клонишь?

Я посмотрел на Сэма сквозь боль от бьющего в глаза солнечного света, жуткое чувство в горле и головокружение, которое, наконец, начинало прекращать свои вертушки.

– Я догадываюсь, кто крыса.

И всё же это не давало мне покоя.

И вот они сомнения в каждом взгляде. Вот они старые грабли. Меня отправили в комнату отдыхать. Я пролежал там почти сутки и даже не выходил за едой, какое-то время я даже спал. Остальное – пялил в стену, разглядывал неменяющиеся картинки, давно мне наскучившие. На голове лежало холодное полотенце. Было легче. Ко мне успели зайти Фил, Томас, даже Алекс убежала посреди рабочего времени и сначала тихо накричала на меня за то, что она узнала позже всех, а потом провозилась со мной несколько часов. Кстати, полотенце тоже было её.

А мысли продолжали паутиной виться в голове. А тревога дёргала за её нити.

Да что со мной не так? В чём моя проблема?

Я не понимал, почему Малкольм застрял в моих мыслях, словно мачете в голове у зомби. Я счёл за предателя первого попавшегося на ум, просто потому что мы сильно с ним не ладили. Дурак. Полный дурак. Вокруг стояла тишина, она раздражала, сильно раздражала, ведь в ушах жутко звенело, и хотелось, чтобы этот звон перекрылся хоть чем-нибудь.

Я перевернулся набок, подкладывая руку под голову. Упёр взор в зеркало, отражающее часть окна и стену. Развевающиеся занавески. Скользящее вечернее солнце. Уже закат. Я до сих пор ничего не сделал и ничего не объяснил. Сэм заставил усомниться меня в каждом моём слове. Аргументов мне не хватало. В отличие от их жёстких фактов.

– Малкольм помогает нам вытаскивать парней из участка, Ли. У него связи в полиции. Да будь он крысой, нас бы давно уже всех накрыли.

– Лиам, – протянул Айзек и растрепал себе волосы, – нельзя обвинять тех, кто тебе неприятен. Выключай чувства и врубай мозги. Малкольм спасает наши задницы не первый год. Хочешь ты того или нет, но он нам не враг, хоть и ублюдок на всю свою отмороженную голову. Не он здесь всё вынюхивает.

Я ещё раз прокрутил их фразы в своей голове. Полиция. Связи с полицией. Вот как… Значит, те звонки, которые вызывали у меня подозрения, предположительно были от какого-то полицейского. Я закрыл лицо и протяжно вздохнул.

– Просто идиот.

– С чего такие выводы?

Я поднял голову на спокойный голос, Томас остановился в дверях. Вместо рубашки в этот раз на нём был обычный чёрный свитер и такие же джинсы. На щеке виднелась свежая необработанная царапина. Когда он успел уехать? Был на задании сам, с чего бы? Неужели я столько интересного проспал? Мужчина пересёк комнату и опустился на край кровати. Я немного подвинулся. Послышался лёгкий аромат мускуса и полыни.

– Ни с чего, – вздохнул я.

Карие глаза предупреждающе стрельнули. Я поджал губы. Придётся ему сказать, да? Конечно, придётся.

– Я подумал… – Бейкер молчал, продолжая ждать окончания фразы, и мне пришлось озвучить её до конца, – я подумал, что Малкольм предатель.

– Малкольм? – в голосе прозвучала усталость, – Лиам. Я сказал тебе, что разберусь сам. Почему ты меня не слушаешь? Не уважаешь меня?

– Почему «нет»… уважаю.

– Считаешь, я недостаточно умён и слишком плох, как глава, чтобы разобраться с этим?

– Нет…

– Тогда почему?

Я поджал губы. И правда. Почему? Почему я лезу? Теперь очередь вздыхать стояла за Томасом. Он положил ладонь мне на голову и легонько потрепал. Знал, что я это не любил, но всё равно не мог удержать себя от такого простого жеста.

– Не лезь. Последний раз прошу тебя, игнорируя твоё яростное непослушание.

Я кивнул.

Рычание двигателя и рассветное солнце – лучшие антидепрессанты. Из-за шлема ветер не мог бить по лицу, зато смело хватался когтями за кожу. Мурашки неприятно покалывали, делая мне замечание, что застегнуться было бы довольно-таки неплохой идеей, однако я игнорировал посещающие голову мысли, заглушая их набирающей скорость «Кавой». Это была долгая и расслабляющая поездка, в которой были только я, свистящий ветер, рычание «Кавасаки» и бесконечное шоссе. На самом деле конец ему всё же был, но достаточно далеко, а когда я решил вернуться и значительно сбавил скорость, уже готовясь к повороту, знакомый номер чёрного «БМВ 8» зацепил моё внимание.

Он стоял на обочине, недалеко от него находился высокий парень, который с раздражением вёл с кем-то беседу по телефону. Судя по всему, в духе знакомый мне пассажир из автомобиля с утренней прогулки не был. Я оглядел его: чёлка, чёрные локоны, татуировки, да, это определённо тот человек из салона с пугающим и цепким взглядом. Мой мотоцикл стоял совершенно в другом потоке автомобилей. Между нами было более четырёх полос и ограждение из бетонных блоков – достаточно большое. Но я его увидел, а он увидел меня.

Мужчина повернулся, прижимая телефон к уху. Особо заметить его лица я не смог, зато понял, что пялит тот точно в мою сторону. Чувствовал. Мне не понравилось, как его глаза прожигали во мне дыру. От этого по спине заскользил холодок.

Автомобиль, на котором парень выехал из особняка, заглох посреди шоссе. Совершенно новый, сверкающий автомобиль. Заглох.

«Чёрт бы тебя побрал, тупая жестянка», – он произнёс про себя ещё несколько бурных слов и только после услышал стихшие гудки.

– Энди, – радостный голос собеседника лишь злил его.

– Кажется, ты говорил, что автомобиль в полном порядке, – сухо отозвался парень, смотря на чёрный капот.

– Конечно.

– Тогда какого чёрта новый «БМВ» глохнет посреди шоссе, Саммерс!

Мужчина на том конце замолчал. Машины пролетали мимо, не замечая раздражённого молодого человека. Он пнул вовремя подвернувшийся под ногу камень и раздражённо вздохнул.

– Что с машиной, ну? Делать-то мне что теперь! Ты в курсе, что именно из-за тебя я сейчас очень сильно подставляю Бейна? Твою мать!

Очередной камушек подвергся скорой гибели. Кажется, тот отлетел прямо в стоящий у трассы засохший кустик. Парень дёрнул косуху, запахивая её резким движением, убрал одну руку в карман, продолжая другой сжимать телефон.

– Может, клапаны перегорели, – задумчиво начал человек на связи.

– Перегорели? В заднице у тебя клапан перегорит, когда я доберусь до тебя, – рыкнул он, сжимая чёрный каркас чехла до беления костяшек.

Кто-то буравил его взглядом, и это ему сильно не понравилось. Сбросил звонок, поднял голову. Со всем накопившимся в этот день презрением взглянул на того, кому бы не отказался выбить хотя бы один глаз, чтобы поубавить злость, и удивился: на противоположной стороне шоссе маяком сверкали яркие противные мятные волосы. Кто вообще красился в такой омерзительный кричащий цвет, подросток? Тогда что он делает здесь в будний день посреди шоссе и какого чёрта он так на него пялится? Парень продолжал смотреть на него и гадать о том, что это за фрик. Взгляд скользнул по яркому мотоциклу. Он бы подумал, что тот так же заглох, как и его одолженный у Бейна новенький «БМВ», однако дело оказалось не в этом. Тот просто сверлил его своими глазами и стоял, как истукан. Узнал его? Энди задумался и напряг зрение, пытаясь внимательнее рассмотреть своего странного собеседника. И наконец понял.

«Так это же та самая ранняя пташка, – мелькнуло в его голове, и он усмехнулся, – тот, что нагло пялил в салон автомобиля. Что тебе так интересно?»

Он повернулся ко мне и облокотился на капот, наклоняя голову. Его рука медленно выскользнула из кармана зауженных чёрных джинс и взметнулась вверх в приветственном жесте. Я застыл. Это он со мной здоровается? Почему он со мной здоровается?

«Тобой заинтересовались, словно Ящиком Пандоры, Лиам», – вспыхнуло в моей голове, и по телу пролился очередной липкий холодок.

Это больше не шутки.

Автомобили наполнили шоссе. Натягивая шлем обратно и рывком забираясь на «Кавасаки», я рванул с места, сливаясь с потоком. Надеюсь, он не заметил, как я сбежал. Всё же это был жуткий, жуткий тип. Хищный взгляд, ужасно злой взгляд! Не знаю, о чём он думал, но один его вид заставлял съёживаться и забиваться в угол. Симпатичное личико и худое тело, дарящее впечатление безобидного красавчика, рушилось под очертанием острых скул и жестоких глаз, вонзающихся в тебя клыками. И это видно даже с такого расстояния. Я гнал, набирая скорость, и не смел смотреть в зеркала, словно меня могли попытаться догнать. Это было глупо, но инстинкт самосохранения просто начинал биться в непонятной для меня истерике.

Я уезжал как можно дальше, сжимал рычаг газа до жуткой боли в ладони, от впивающегося металла в кожу оставались следы. Шлем давил на голову, словно успел уменьшиться в несколько раз. На небе сгущались тучи, ветер резко сменил траекторию. Впереди сверкнули красные огни: автомобили тормозили, встревая в пробке. Я перестроился в другой ряд, однако и там движения не было – стал проезжать между ними, следя за каждым водителем. Хотелось разогнаться, однако это могло повлечь за собой катастрофу, и это стало бы последним моим желанием. Пришлось быть более осторожным. Телефон в кармане загудел вместе с часами практически одновременно. Взор мельком скользнул по маленькому экрану. Кто-то отправил сообщение. Выберусь из пробки, остановлюсь в каком-нибудь кафе, возьму себе апельсиновый бамбл, успокоюсь и обязательно прочитаю. А пока стоило следить за дорогой, уж, слишком агрессивными эти водители становились в час пик.

Весь оставшийся день я провёл в размышлениях о том парне. Он был на грани ярости, такой напряжённой была его поза и такими резкими – его действия. С кем он говорил, да и кто в целом такой? Что-то подсказывало мне, что он уже мелькал у меня на фоне не только в тот раз в машине, но я не обращал на него внимание. Хотел бы я быть более сконцентрированным в тот момент в прошлом.

Забежав в комнату, чтобы переодеться, я направился в тренировочный зал. Теперь я знал, где мне стоило искать ответы на свои вопросы. Грохот в помещении оповестил меня о чьей-то победе и чьём-то проигрыше. Бои уже шли. Айзек тоже здесь? Было бы неплохо, если бы он помог мне. Я шёл к Малкольму, а этот кретин посадил меня на задницу всего за секунду и чуть не убил.

Было неприятно вспоминать своё позорное «выступление».

А ещё нужно уметь наступать себе на горло, Лиам. Так что вперёд и с песней.

Я оглядел зал в поисках Малкольма, однако парня так и не увидел, поэтому остался ждать, решив немного размяться. Если не застану его, то хотя бы могу потренироваться, а не попусту тратить время. Удалился в угол, где висящие мешки составляли линию, скрылся за одним из них, поглядывая на всех через длинное зеркало, в котором отражался весь зал. Хороший был обзор: сам находишься в некотором уединении, но остальных видишь, как на ладони. В ринге после небольшого перерыва возобновились бои. На татами – усиленная тренировка на выносливость, маты были заняты для отработки бросков и захватов. Я посмотрел на темноволосого парня в тёмно-синей майке, который схватил соперника за ногу и с лёгкостью оторвал от земли, после чего повалил на пол. Послышался хлопок от соприкосновения человека с матом грязного жёлтого цвета, уже сильно надоевшего мне за время занятий (из-за постоянных проигрышей Айзеку, я видел его слишком часто и слишком близко). Скотт, наш местный медик по совместительству, по большей части выполнял лишь ту простую работу, ради которой Джереми, – нашему медику, – не стоило бы зря пересекать полгорода (тратить больше двух часов езды ради того, чтобы обработать порезы или указать на перелом и сотрясение, слишком выматывало бы его, ведь травмы случались довольно часто); он являлся ужасно сильным соперником. Неопытному бойцу вставать с ним в пару равнялось самоубийству, а повалить его на лопатки – дело, казалось, вообще невозможное. Айзек постоянно выбирал его в качестве пары на тренировку, пытаясь одолеть; он ставил это себе как цель. Хоть капитан и был выше Скотта, по комплекции, ему уступал, Янг сам по себе крупнее, и никто бы даже подумать не мог, что такой человек хотел стать врачом. Хилл же был упёртым и не боялся ни получать оглушающие удары, ни с позором ему проигрывать. Мне же с ним тягаться было рано. Я прошёл к стеллажу, с которого взял голубую скакалку с покрытыми мягким чёрным материалом ручками, она была тяжелее обычных, трос – толще, чем в универсальных. С ней было сложнее, но спустя время я привык к её весу и теперь не представлял себе тренировки с обычными.