Нить судьбы-нить войны.

– Быстрая как ласка. Убила она нас только что. Значит Вадима оформляем переводчиком, а эту Ласку агентом.– говорит здоровый.

– Ром, фотографа свистни, и бланки найма неси.– высунувшись за дверь крикнул старшина.

Тут дела завертелись. Нас сфотографировали, откатали пальцы. Заставили подписать кучу бумаг.

– Вот знала бы никогда б не согласилась. Вы как это эвакуировать будете?– сижу и ворчу я.

– На фотоплёнках. Или ты, думала мы тут так от скуки сидим. Сегодня фотограф заканчивает и уходим спалив всё тут.– усмехается лейтенант.

– Вы, хоть обстановку то разведали? Да мне форма нужна, задолбалась в платье тут носится.– наезжаю я.

– Всё будет, только юбок и белья нет.– говорит старшина.

– Масккостюм и винтовка с оптикой, в идеале ещё БраМит.– говорю я.

– Тебе на наган или винтовку? – спрашивает старшина.

– Оба.– говорю я.

– Ты откуда про это знаешь?– спрашивает здоровый.

– Газеты читаю и ушки открытыми держу.– отвечаю я.

– Иди вооружи и переодень эту бестию. Так, что агент Ласка, приступай к службе и платья в порядок приведи, могут понадобиться.– приказывает здоровый.

Старшина ведёт нас на склад. Там на деревянных стеллажах лежит форма НКВД и обычная. Он берёт форму своего ведомства.

– Обычную пехотную давай. Да и вам всем переодется не мешает. А то вам только транспаранта не хватает: “Мы работники НКВД на специальном задание.”– говорю я принимая простую форму.

Старшина выдаёт форму Вадиму. Выдал и сапоги с портянками.

Натягиваю штаны не снимая платья и зайдя за стеллаж снимаю платье и натягиваю гимнастёрку и снимаю.

– Вадим поменяй у старшины, на груди не сходится, размер побольше надо.– прошу я.

Вадим берёт и уходит. Его нет подозрительно долго. Натягиваю обратно платье, не то время, чтоб в одном лифчике ходить. Выхожу они со старшиной стоят у полок с гимнатёрками с задумчивым видом.

– Вы, чего застыли?– спрашиваю я.

– Так соображаем откуда у нас форма медика.– говорит старшина.

– Я там стою, а они на пьющую тёщу смотрят.– говорю я беру нужную солдатскую гимнастёрку.

Ухожу и надеваю, это подходит. Беру ремень с немецкой бляхой и кобурой, заодно аккуратно складываю платье и сунув под мышку иду к старшине. Вадим уже одет как солдат, даже в сапогах. Старшина протягивает мне сапоги и портянки. Быстро намотав натягиваю яловые сапоги.

– Пошли оружие подберём.– кивает одобрительно старшина.

Он ведёт нас в другой склад. С оружием тут не очень хорошо. Три автомата и две винтовки, одна из которых в снайперском исполнение. Хватаю снайперку и осматриваю прицел, к счастью стоит ПЕ 1937 года, работал я с ним. Вадиму старшина вручает вторую винтовку.

– Мне пристреляться надо, да и бойцам надо прицел поправить, в лесу при стрельбе штык мешать будет.– говорю я.

– Винтовки обычные пристреляны для стрельбы без штыка. Где ты, штык увидела? На патроны, Никитин проводит. Глушители и костюм по возвращению получишь.– отвечает старшина.

Он подзывает Никитина и отдав приказ уводит Вадима.

– Пошли, ходок за три моря.– говорю я.

– Пошли. Слушай Ядвига, а чего ты меня ходоком за три моря обзываешь?– спрашивает он.

– Был такой русский путешественник, Афанасий Никитин, так он до Индии дошёл и вернулся. Книгу написал, “Хождения за три моря”. Ты не из Калинина?

– Не я с Иркутска. Меня Семён зовут.– смущается он.

– Ты про однофамильца почитай, там интересно. И по сторонам посматривай, я занята буду, могу врага и не заметить.– говорю я устраиваясь в овраге.

Винтовку пристреля с двух обойм, опробовала немецкий пистолет. Никитин одолжить автомат отказался. Идём обратно.

– Ядвига, а ты комсомолка?– спрашивает боец.

– Нет, у меня происхождение дворянское. Я из за этого и дралась. Местные меня с детства знают, да и отца уважали. Те кто приехали после освобождения шпынять пробовали. Тем более мы ж с братом в гимназиях учились.– говорю я.

– Странно, дурной у вас комсорг был. Вы ребята правильные. Ты вон уже двоих фашистов убила. Даже завидно.– говорит Никитин задумчиво.

– Не переживай Семён, и ты сможешь, их на всех хватит. Ты только помирать не вздумай, кто меня за задницу поддерживать будет, когда я на рейхстаге расписываться буду. Красивая у меня попка?– дразню я его, он прикольно смущается и краснеет.

– Ты, чего мне бойцов смущаешь? На держи.– протягивает мне пятнистый костюм, глушители и револьвер милиционера с кобурой.

Беру всё и иду на лавку. Проверяю как глушители садятся на стволы. Потом разворачиваю костюм и надев начинаю подгонять под тело. Старшина протягивает полосы ткани.

– Знаю, что попросишь винтовку обмотать.– усмехается он.

Сижу обматываю винтовку. подсаживается здоровый.

– Брата твоего, надо в аналитический или криптографический отдел, в Москву отправлять.– говорит он.

– Ты, капитан, тебе видней. Бойцов и вас в обычную форму переодеть надо. Вы б ещё транспарант вывесили. Противник у нас не дурак. Когда поймёт, сильно ловить будет. Проще под обычное тыловое подразделение сыграть.– говорю я не отрываясь от своего занятия.

– Как догадалась?

– Ты с похмелья или головой стукнулся? Если тебя лейтенант НКВД слушается, то ты всяко выше его по званию и должности. По ухваткам, лучше местных и языками владеешь. Значит с центра, сомневаюсь, что там меньше капитана есть.– говорю я.

– Уела, я тут маскируюсь, а она как по книги прочитала. Теперь я про тебя расскажу. Обучал тебя отец, он ведь разведкой на фронте занимался. Так в деле записано. Брат больше в мать, она ж у вас в уме большие цифры считала. Ты ж пацан в юбке. Да тебе правила приличий привили и на каблучках и в платьях ты ходить умеешь, но не любишь. С мальчишками в школе дралась, дразнили тебя, наверное барыней. Сейчас на войне, ты как рыба в воде себя чувствуешь, отцова наука помогает.– говорит здоровяк.

– Принцессой дразнили.– говорю я закончив обмотку винтовки.

– Ладно, я дразнить не буду. Назвал Лаской так и будешь Лаской.– треплет он меня по голове.

– Капитан, у нас кто аккуратно мне подрезать волосы может? Мешают и на марше в паклю превратятся.

– Сидоренко! Ты ж вроде парикмахером работал? Сможешь девушке красивую короткую стрижку сделать?– кричит здоровый.

К нам подходит парень, осматривает мою голову.

– Смысла нет, тут без завивки делать нечего. Так что пусть в косу или пучок собирает.– говорит парень.

Плюнув завязываю хвост куском ленты, что дал старшина.

– Оригинально.– усмехается капитан.

– Ласка, иди документ получай.– кричит лейтенант.

Я иду в канцелярию, где мне выдают документ. Теперь я Закшевская Ядвига Павловна 07.11.1927 г.р. Являюсь инструктором по стрелковой подготовке в школе НКВД № 450076. Кандидат на звание.

Брат стал переводчиком с немецкого и польского языков. Когда подписала последние бумаги. Фотограф быстро отснял их.

– Ещё кадр остался. Пойдём я тебя сфоткаю.– говорит парень фотограф.

– Пошли.

Мы вышли и он меня сфотографировал в героической позе. Мы возвращаемся в контору.

– Яков, ты смотри не забудь ей фото отдать, а то она может голову отвернуть. Тебе долго ещё?– говорит капитан.

– Сейчас эту обработаю и часа через два я готов.– говорит фотограф.

Тут на столе зазвонил полевой телефон. Лейтенант поднял трубку и выслушав положил трубку.

– К нам едут три сотрудника НКВД на мотоцикле. Точно не местные. Местные знают, что до 25 этот район закрыт.– говорит лейтенант.

– Ласка, работаем. Снаружи внимание на тех, кто у мотоцикла, по возможности тихо и не на смерть.– говорит капитан.

Я пристёгиваю глушитель, опускаю маску и выхожу. При выходе встречаю майора НКВД и козырнув выхожу. Перебегаю открытую площадку и залезаю на крышу сарая. Меня не видно с въезда и из конторы. С конька смотрю через прицел на парочку у мотоцикла. Один сидит в коляски и как бы от скуки крутит пулемётом. Вот он привстал и прижал приклад. Беру его плечо на прицел и стреляю. Пулемётчик валится из коляски. Передёрнув затвор прострелилила плечо второму. Выскочившим со склада бойцам жестами показываю связать и обыскать. Никитин сообразил первым.

Спрыгиваю с сарая и тихо вхожу в контору. Показываю капитану большой палец и без разговоров бью майора прикладом в голову. Тот падает.

– Не наши это.– говорю я и начинаю стягивать с майора гимнастёрку, а потом сапоги.

Под сапогом нож в ножнах закреплённых на ноге.

– Я себе возьму?– почти утвердительно спрашиваю капитана.

Он и лейтенант сажают лже майора на стул и привязывают.

– Так с чего взяла, что не наш? Может просто дурак?– говорит лейтенант.

– Сапоги глянь и гвозди со своими сравни. Плюс его люди уже собирались ребят на складе из пулемёта покрошить.– говорю я.

– Шляпки квадратные. Что с остальными?– кивает лейтенант.

– Пулевые ранения плеча. Говорить смогут, стрелять вряд ли. Это похоже старший, или тот где то рядом. Надо этого колоть.– говорю я рассматривая нож.

Лейтенант наливает стакан и плещет в лицо лжемайору.

– Да вы, все с ума посходили. Да я вас в лагерную пыль. Да я вас к стенке поставлю.– начал он разорятся.

– Осилка нет, нож подправить?– спрашиваю я спокойно.

– За баком для воды посмотри.– говорит капитан.

– Вы, меня не слышите?– разоряется лже майор.

Я выхожу.

– Слушай сюда, пока она ножом занята, тебе лучше говорить начать. Потом она тобой займтся и мы даже мешать не будем. У неё всю семью в Польше немцы убили, на её глазах. Я её еле удержал тогда, так она ночью отделение, что их убило, вырезала. Знаешь, что она мне в подтверждение принесла? Их глаза. Просто в платочек завернула. Обычно спокойная девочка, но как немца или их агента чует, всё считай человека нет, мы обычно добиваем из сострадания. И что поразительно, не ошибается никогда.– говорит лейтенант.

– Вы издеваетесь?– спрашивает лжемайор.

– Да я всё б отдал, чтоб она нормальной стала. Так, что у тебя минуты две. Потом лично я у ребёнка игрушку забирать не буду. А ты?– спросил он капитана.

– Мне её жалко. Она как их агента на лоскутки порежет, спит спокойно и даже улыбаться начинает.– отвечает капитан.

“Ну клоуны. Не молодцы, лихо придумали, если лжемайор не начнёт говорить, то как я войду испугается точно.”– ухмыляюсь я про себя, правя нож.

“Майор похоже им не поверил, сейчас подыграем”.– улыбаюсь я.

– Он вам ещё нужен? Мне нож проверить надо. Я ему пока только одно ухо отрежу, у него всё равно их два.– говорю я входя в помещение и подходя сзади к лжемайору.

Он напрягся. Я спокойно оттягиваю ухо и прикладываю нож.

– Ты фартук накинь, опять измажешься и стирать придётся.– говорит капитан безразлично.

– Точно, я сейчас. Ты никуда не уходи у меня на тебя планы, Гансик.– говорю я выхожу за дверь.

– Не отдавайте меня ей, я всё расскажу. Мы узнали, что НКВД закрыло этот квадрат и поехали проверить. Наш командир сказал при возможности захватить. Но основная цель провести разведку.– говорит он быстро.

– Численность группы?– спрашивает лейтенант.

– Моя вся тут.– говорит он.

– Врёт, у них минимум пять человек. Так, что пара наблюдателей они оставили. Где?– ору я ему в ухо.

– На бугре, у входа в лес. Не режь меня. Я не хотел, меня заставили.– бормочет он.

– Опять врёшь. Не заставляли тебя, сам пришёл. Я таких как ты за версту чую, от вас мертвечиной прёт.– шиплю я ему на ухо.

– Да сам, а что вы краснопузые сделали. Коров забрали в общий хлев. Ещё и мать старшей над доярками поставили. Хорошо батька потравил их всех. Так вы батьку к стенке. Вот я к немцам и сбежал. Они мне хутор и коров обещали.– скулит он.

– Врёшь. Ты такой же крестьянин как и я. Папка поди полковник у белых был, про поместье и деревеньку часто рассказывал. Про балы ресторации. Вот и захотел ты вернуть всё. Только плату с тебя предательством России взяли. Подобных тебе на Руси просто вешали, не смотря на звание и чин.– говорю я ему в ухо.

– Ласка, возьми Никитина и уберите наблюдателей. А мы тут потолкуем с ихблагородием. Тела привезите.– говорит капитан.

Я выхожу и подзываю Никитина, объясняю задачу и мы на мотоцикле диверсантов едем на опушку. У шлагбаума уточняем откуда эти приехали. Не доезжая опушки осматриваю холмы. Спрятались они хорошо, не вижу пока.

– Видишь?– шепчет Семён.

– Там четыре куста удобных не шевелятся хрен увидишь и не обойдёшь. А давай в театр сыграем? Ты на мотоцикле к опушке подъедешь и как бы свалишься. Мотоцикл их форма похожа, а голову мы тебе бинтом замотаем, типа раненый. Им информация нужна, они и ломанутся.– предлагаю я.

Мы заматываем ему голову и он подъезжает к границы леса и остановившысь сваливается с матоцикла. На бугре появились двое в камуфлированных костюмах и бегом стали спускаться. Ловлю заднего в прицел и стреляю. Потом перевожу прицел на первого и стреляю, он тоже падает. Подхожу к Семёну.

– Цел?– спрашиваю я.

– Цел, как там?– встаёт он.

Мы на мотоцикле подъезжаем к первому, из револьвера делаю контроль. Закидываем тело в люльку. Повторяем это же со вторым. Едем к их лёжке, находим там пулемёт ДТ, вещмешки и рацию. Грузимся и едем на склад. Часовой пропустив нас и закрыв шлагбаум исчез в кустах. На складе скидываем тела и выгружаем добычу.

– Никитин, ты, ранен?– спрашивает старшина.

– Никак нет, это мы вытаскивали этих, хорошо спрятались. Вот Ласка и придумала.– доложил Степан.

Осматриваю тела. Форма НКВД почти настоящая, вытаскиваю документы на первый взгляд не отличишь от настоящих. Подхожу и обыскиваю раненых, форма как на мёртвых, документы такие же. Возвращаюсь в контору. Лжемайор похоже уже отведал кулаков лейтенанта, судя по его сбитым костяшкам.

– Тебе головы нужны или так поверишь. Тела привезли, рубить лень.– говорю я.

– Не надо. Пусть валяются. Устала, сестрёнка?– говорит капитан.

– Немного. Что молчит? Так давай я пообщаюсь.– говорю я и сажусь на корточки перед избитым лжемайором.

Внимательно осматриваю его лицо.

– Что, ты, задумала?– начинает трястись он.

Я продолжаю его изучать.

– Дай карандаш.– протягиваю я руку.

Капитан протягивает мне карандаш. Я начинаю водить грифелем по его лицу.

– Я реально не знаю, где штаб командира.– кричит он.

– Когда сеанс связи?– спрашиваю я.

– В 18:20.– чуть не плачет лжемайор.

– Он скорее всего реально не знает, они по связи и задания, и места встреч получают. Это одноразовый материал. Те кто выживет, может учить начнут. Так, что можно вешать.– говорю я.

– Блин, она права. Смысл посылать в непонятное место группу профессионалов. Сойдёт и подобный сброд. Теперь когда группа не выйдет на связь отправят уже спецов.– говорит капитан.

– Так давай им ловушку организуем.– говорю я.

– Засаду?– недоумевает лейтенант.

– Минную ловушку. Ставим сейф в склад и организуем след из пустых испорченных бланков. Сейф минируем и детонационным шнуром связываем заряды по всему складу. Как они проникают в склад, всё и рванёт.– говорю я.

– Не выйдет, склады рядом стоят, когда архив запалим, остальные загорятся.– отмахивается капитан.

Они с лейтенантом утаскивают лжемайора в один из складов, где сложены папки. Из склада раздаётся выстрел. Лейтенант выходит и вызывает бойцов, те затаскивают раненых, следует ещё два выстрела. Потом туда затаскивают трупы.

– Лейтенант, пусть люди помогут из папок высыпать бумаги.– кричит капитан.

Я с бойцами развязываем папки и высыпаем бумаги. Вот все папки высыпаны. Заходит старшина с большой бутылью похоже с керосином.

– Вы остальные склады опустошили?– спрашиваю я.

Глава 3

– Оружейный, продуктовый и бойцов переодели, сама видишь.– говорит старшина.

– На чём уходить будем?– спрашиваю я.

– На полуторке.– пожимает плечами старшина.

– Загрузите комплекты общевойсковой, будем выглядеть как снабженцы.– говорю я.

– Ласка, права.– кивает капитан.

Часть бойцов убежала, слышу звук машины. Лейтенант обильно поливает из бутыли бумаги. И тела. Вот вся бутыль вылита, капитан берёт бумагу с пола и поджигает. Дав разгорается и кидает в кучу бумаги. Огонь быстро стал поглощать бумагу и уже лизал бревенчатые стены склада. Мы выходим, бойцы закидывают форму и сапоги. Вот всё готово, первый склад уже горел. Распределяем трофеи и начинаем погрузку. На мотоциклы садится по трое бойцов. В добытый мной, в люльку грузится лейтенант. Капитан лезет в кабину. Я захожу и поджигаю одежду. Выхожу и залезаю в кузов, мои вещи уже здесь. Мы выезжаем. На выезде часовой пропускает нас и опустив шлагбаум залезает к нам.

Машина и мотоциклы петляют по просекам. Похоже лейтенант тут все тропы знает. Мы едем куда то, я дремлю.

Полуторка резко остановилась. Я выглядываю из кузова.

– Что там?– спрашиваю у старшины.

– Немцы. Два танка и бронетранспортер. С машины заправляются.– говорит старшина.

– Так давайте захватим и по нагляку поедем.– говорю я вылезая из кузова.

– Ласка, а ну брысь в кузов. Захватит она, там колонна пехоты идёт.– ворчит лейтенант.

Я отмахиваюсь и через прицел осматриваю поляну. Две тройки, бронетранспортёр с двумя пулемётами и грузовик опель с бочками. Пехотинцы устанавливали козлы и укладывали шиты на столы и доски на лавки, всё это они таскали из машины с бочками.

– Рано нападать, ещё кухня не пришла.– бурчу я.

– Ты, чего придумала?– подходит капитан.

– Смотри подкатываем мотоциклы вон туда, с поляны их не видно. Как они сядут есть, атакуем. Я не пущу танкистов к танкам. Вы огнём пулемётов и личного оружия перебиваете немцев. Наряжаем часть парней в форму немцев. И по наглому прём по дороге. Два танка, транспортёр это не полуторка и два мотоцикла.– говорю я.

– Ну а с часовым, ты что делать будешь.– показал лейтенант на немца у переднего пулемёта.

– С него и начну отстрел. Вы лучше прикиньте, кто из парней сможет подобраться и с пулемётом справится.– говорю я.

– По знакам 17 танковая дивизия.– говорит старшин, посмотрев в блокноте.

– Ну, что или сидим или Ласку на дерево?– смотрит капитан на лейтенанта и старшину.

– Авантюра, но сработает, не ждут они такой наглости.– говорит лейтенант.

– Согласен, надо бить. По большаку мы до Барановичей быстрее доберёмся.– говорит старшина.

– Тогда Ласку на дерево и распределяем людей. Ты, шило в попе, лезешь на дерево и ждёшь отмашки. Стреляй через глушитель. По крайней мере первого. Где Лыба? Он в транспортёр полезет и с пулемёта поддержит.– командует Капитан.

Пока подкатывали мотоциклы на исходные и распределялись, я лезу на дерево. Часовой тут как на ладоне, да и подход к танкам вилен хорошо. Расположилась, жду. Минут через пять ко мне залезает боец. Осматривает подходы к бронетранспортёру.

– Смотри, я за тем кустом сяду, как ты его грохнешь, запрыгну внурь. Больше на машину не отвлекайся.– говорит он.

Протягиваю револьвер с глушителем.

– У меня нож.– отмахивается он.

– Время дорого.– говорю я.

Тот кивает берёт и буквально стекает по стволу. Минуты через три вижу его за кустом.

Вижу подъезжающую машину с прицепной бочкой для воды и упряжку с полевой кухней. Немцы потянулись к бочке, а упряжка проехала к столам. Первым умылся офицер, потом два крепких похоже унтера, остальные плескались кучей. Вот они потянулись к кухне. Первыми пайки получили офицер и унтера вместе с танкистами. Остальные получив пайки садились за стол. Вот устроился последний солдат.

– Ласка, работай.– даёт отмашку старшина, он стоит у дерева.

Я стреляю в часового. Тот смотрел на своих товарищей и просто осел в кузов бронетранспортёра. Успеваю увидеть как Лыба перепрыгивает через борт. Я снимаю глушитель и дозаряжаю патрон. Беру на прицел плечо офицера. Как только пулемёт с бронетранспортёра открыл огонь, стреляю в офицера, он валится с лавки. Три пулемёта не оставили немца шанса. Бой, а вернее избиение вермахта заняло три минуты, из которых две лейтенант и капитан заставляли бойцов прекратить огонь.

Осматриваю поле боя и достреливаю ещё живых.

– Хорош развлекаться, сами добьют, слезай.– приказывает старшина.

Спускаюсь с дерева. Иду на поле к офицеру, тот ещё жив. Снимаю с него часы и тыкаю в рану.

– Часть, задание?– спрашиваю я по немецки.

– Девушка, мне очень больно. Меня нужно доставить в госпиталь.– скулит он.

– Часть, задание?– повторяю я вопрос тыкая в рану.

– Кто ты?– смотрит он на меня с ужасом в глазах.

– Я русская земля и мщу за своих убитых сыновей.– говорю я ему по немецки.

Он пытается отползти от меня. Раздаётся приглушённый глушителем выстрел. Во лбу офицера появляется дырка. Лыба протягивает мне наган.

– В документах всё есть. Можно не пачкаться.– говорит он.

Я встаю. Пристраиваю часы на руку.

– Бойцы, штаны, сапоги и часы снимайте, мундиры вроде чистые.– кричу я.

– Часы понимаю, а остальное зачем?– спрашивает Лыба.

– У нас людей на все машины не хватит. Поставим тут полуторку, заминируем. Вот и представь едит или идёт немец по дороге, а тут полуторка и тела в одном белье. Что он подумает?– говорю я.

– Что русских побили. Ты не Ласка, ты лиса.– хлопает он себя по лбу.

Часть бойцов уже в немецкой форме. Стягиваю с офицера сапоги, потом штаны. И иду к капитану.

– Лейтенанту отдай, он его отыгрывать будет.– говорит капитан увидев меня со штанами и сапогами.

Лейтенант примеряет мундир.

– Держи, а то своими галифе всех выдашь.– улыбаюсь протягивая ему штаны и сапоги.

Пока готовились к выезду мы со старшиной выгнали полуторку. Я минирую её, в бронетранспортёре нашли ящик тола, видать завалы разрушать. Вот с помощью нескольких брусков и лимонки я и минирую. Старшина режет шины. Немецкую кухню загнали в лес и освободили лошадей.

– Ласка, хорош развлекаться, заминировала и всё, лезь в “Ганомаг”.– кричит капитан из бронетранспортёра.

Вот наша колонна двинулась. Впереди два мотоцикла, на втором ДТ на немецкий заменили, потом два танка за ними бронетранспортёр и замыкал колонну грузовик с топливом. Мне на голову надели немецкую каску и заставили накинуть камуфлированную куртку. Откуда она взялась у обычных вояк не ясно. Когда чуть проехали бойцы сумели запустить рацию. Снимаю каску и надев наушники слушаю.

Теперь знаю точно, то сегодня 24 июня 1941 года. Немец прёт на Барановичи идти смысла нет судя по радиоперехвату. Капитан смотрит на меня.

– К Барановичам нельзя, возьмут пока доедем. Посмотри на карте, куда нырнуть, чтоб из полосы прорыва выскочить.– говорю я ему.

– Не выйдет, мы в основном потоке. Сейчас идём на Пружаны, оттуда по обстановке на Берёза- Картуска и Пинск или через Ружаны на Слоним и всё таки Барановичи.

Мы вышли на шоссе после Пилищи. В амбразуру вижу подбитую технику, нашу и немецкую.

– Надо с дороги уходить и на ночёвку вставать. Скоро передовые части догоним и от своих огрести можем.– вздыхает капитан изучая карту.

Он ещё посидел поколдовал и решил. Отобрал у меня рацию и настроив частоту.

– Восьмой, передай глазам в Поддубном вправо. Задача от второго.– говорит он по немецки, сверяясь с блокнотом покойного офицера.

Я смотрю на него. Он протягивает наушники.

– Не прорваться. Попробуем под брюхом у них проскочить на Оранчицы и оттуда повернём на Пинск.– говорит капитан.

До нашего съезда мы добрались минут за пять и свернув проехали деревню и пошли по полям, переехав мостик через небольшую речку, наконец нырнули в лес. В лесу встали так, что можем отбить первое нападение с любой стороны.

Вылезаем разминаемся. Несколько человек ныряют в лес. Подходит Вадим.

– Ядвиг, что ты чувствуешь когда в человека стреляешь?– спрашивает он потеряно.

– Я в людей не стреляю и тебе не советую. Я стреляю во врагов и чувствую обычно отдачу и удовольствие от того что попала. Что стрелял на поляне?– ухмыляюсь я, понимаю к чему он ведёт.