Нить судьбы-нить войны.

– Теперь понял, почему её рекомендовали.– кивает сержант.

– Берёшь её едете на полигон, там размещаешь. С завтра начинаете перенимать знания. Людям объясни сам. Всё свободны.– говорит капитан.

Мы выходим, я забираю оружие и рюкзак. У входа садимся в эмку и едем за город. Полигон расположен в бывшей усадьбе. Меня селят в маленькую комнату. Показав где столовая оставляют одну.

Глава 8

Разбираю рюкзак. Нарядное платье вешаю на плечики, в горошек порвано осколком. Нахожу дырку на рюкзаке. Сижу зашиваю. Входит женщина комендант. Смотрит за моими стараниями. Потом осматривает выложенные вещи.

– Так патроны понятно, компас и зажигалка, тоже. Но пять часов тебе зачем?– смотрит она на меня внимательно.

– Это мы когда машины и танки захватили, ребята собрали и мне лишнии сунули, ну и забыли о них.– отвечаю я откусываю нитку.

– Понятно, платье потом погладим, а это только на тряпки.– говорит она.

– Если тряпки нужны забирайте.– говорю я разбирая вещи.

– Пойдём чайку попъём.– говорит она.

Я беру банку ветчины, галеты и шоколад.

– А это откуда?– обалдев спрашивает она.

– Немцы заблудились и с нами встретились. Вот и поделились, почти добровольно. По крайней мере не возражали.– говорю я.

– Ага, лежали и молчали. Пошли шутница.– смеётся она.

Мы пошли в её комнату. Она налила чая в кружки. Сидим пьём с бутербродами.

– Шалая, ты. Пятнадцати нет, а она воевать лезет. Хотя воюешь ты похоже по уму. Сама такая в твоём возрасте была. Ты если, что обращайся.– говорит она.

– Мне прокладки нужны, но у меня с деньгами напряг, может часы продать.– говорю я.

– Будут. А деньги у тебя есть, завтра получишь. Как канцелярию откроют.– говорит комендант.

– Ты комсомолка?

– Нет, происхождением не вышла.

– Подрастёшь в партию вступишь. Ты девчонка правильна и гнили в тебе нет.– говорит комендант.

– Тут выжить ещё надо. Сильней они пока, не людьми и техникой, а опытом и организацией. Мы научимся и я думаю быстро, но крови это будет стоить. Но на Рейхстаге я очень хочу написать “Тут была Ядвига”.– говорю я.

– Иди спать. Устала небось. Душ в справа в конце.– говорит она.

Я первый раз моюсь в душе, в этом мире. Помывшись и расчесав волосы и высушив их ложусь спать.

Утром встав одеваю форму и масккостюм, беру винтовку и иду учить.

Передо мной строй одетый в разнообразную форму. Сержант выходит и начинает говорить.

– Это наш инструктор по снайперской тактике. Она будет нас учить воевать.– начинает сержант.

– Товарищ сержант, а не молода она, нас учить?– спрашивает лейтенант в милицейской форме.

– У неё на счету более десяти подтверждённых и пять танков.– говорит сержант.

Строй загудел.

– На первый, второй рассчитайсь. Первые идут со мной, вторые на стрельбище. Отработка выстрел на 300 потом сразу на 500. Бойцы обеспечения, развести костёр с наветренной стороны и периодически пускаете дым на поле. Кто самый глазастый?– начинаю я командовать.

Парень красноармеец поднимает руку.

– Берёшь бумагу делаешь таблицу и устраиваешься сбоку от рубежа стрельбы, считаешь блики прицелов. Курсанты, мне не нужна быстрая стрельба, мне нужно, что бы вы нарабатывали навык быстрого переноса огня, но не забывали про солнце. Оно наш друг и враг. Друг когда светит в прицел противника и враг когда в наш. Так, что работайте. Остальные идём к разрушенному зданию.– командую я.

С второй группой идём к разрушенному дому.

– Первая пятёрка, занять позиции в здание.– команду я заряжая винтовку.

– А это зачем?– удивляется курсант.

– А это, для лучшего усвоения урока.– говорю я.

Я стою спиной к дому, жду.

– Ну, что они готовы?– спрашиваю я.

– Готовы.– говорит сержант.

Я вскидываю винтовку и начинаю осмотр окон. Курсанты не удивили, все сидели у окон. Начинаю стрелять в стены рядом с ними. Курсанты вздрагивают.

– Следующие.– говорю я и начинаю заряжать винтовку.

– Готовы.– говорит сержант.

Всё повторяется. Они пробуют маскироваться, но упорно лезут к окнам.

Вот все прошли.

– Вы все мертвы. Сейчас вешаете мешок с песком. Заряжаете по патрону, как заметите меня в окне стреляете над проёмом окна, моя задача выстрелить пятьдесят раз в мешок.– объясняю я задачу.

В такую игру мы играли, в центре подготовки. Тут хитрость не подходить к окнам. Я срываю провод со стены. Делаю на нём крючок и накидываю дверь шкафа. Пробегаю по коридору и из проёма стреляю в мешок. Смешаюсь и стреляю снова. Так имитируя своё нахождение, я стреляю ровно пятьдесят раз. Потом выхожу из двери.

– Понятно?– спрашиваю я.

– Ты не разу не приблизилась к окну. Но мы не поняли, ведь ты ж практически умышленно снижаешь сектор стрельбы.– говорит капитан пехотинец.

– Вы в прицел смотрели? Сектор наблюдения у нас в прицеле и так маленький, вы должны заранее определять основное направление, будущего выстрела. У вас чаще всего он будет один. То, что вы демонстрировали, типичная ошибка стрелков. Ещё насмотритесь, надеюсь в прицел. Теперь ваша задача научиться переигрывать противников головой. Вот вам типичная ошибка. Стрелок на ровном поле выстрелил вроде бы в противника, блик увидел. Большая часть начинают отползать меняя позицию. Это инстинкт снайпера, выстрелил, ушёл. Но при этой ситуации вы становитесь мишенью. Выход винтовку под себя, морду в землю и замер. Можно считалочку: “Я кучка, кучка, совсем не человек и кучке замечательно на солнышке тут преть”. Слова можете свои придумать. Мне эта помогала, когда отец учил.– смотрю, заулыбались.

– Да притом финны иногда парами работали. И этот трюк сработает. Мы так наблюдателей обманывали, больше двадцати минут в одну точку не смотрят, “глаз плывёт”– кивает старшина пограничник.

– Ну пойдёмте посмотрим, сколько ваши товарищи солнечных зайчиков пустили.– говорю я.

Вторая группа, отличилась тоже круто, “бликов” они сделали на каждом выстреле, солнышко то со стороны мишеней.

– Поздравляю, вы, трупы.– усмехаюсь я.

– Так солнце напротив.– возмущается милиционер.

Беру две лопатки и накидку, что лежит на стрелковой позиции и делаю навес. Прячусь там и отстреливаю пять патронов.

– Боец, блик был?– спрашиваю я наблюдателя.

– Никак нет, только вспышка выстрела.– доложил тот.

– Ну, мы ж не знали, что можно использовать подручные средства.– пожимает плечами милиционер.

– В туалет, мне тебя тоже за руку водить. Учитесь думать, враг вам второго шанса не даст. Сейчас чистка оружия и обед. После обеда группы меняются местами. Можете обсудить, как лучше работать. Мы на один результат работаем. Всё идём оружие чистить.– говорю я.

Такую методику тут не используют, она появится после этой войны, часть приёмов разработают в Сталинграде. Моя задача дать максимум, может кто сможет продолжить и развить.

Занимались мы две недели, когда чую пора курсантам дать свою силу почувствовать. Еду в управление. Там долго убеждаю, Дмитрия Сергеича разрешить выезды на передовую. Добилась.

Вот сидим формируем первую группу.

– Сама поведёшь?– спрашивает сержант.

– Сама, надеюсь хватит меня. Десять выходов, через сутки. Участки разные. Вроде не должны Фрицев всполошить.– говорю я.

– Как возвращаешься сутки отдыхай. Это приказ из Гомеля.– кивает сержант.

Утром строим курсантов.

– Сегодня первая десятка уходит, для получения реального боевого опыта. На передовой слушать инструктора как папку и мамку. Ребята, шутки кончились.– говорит сержант строю.

Зачитывает первую десятку. Сейчас мы все в обычной полевой форме и масккостюмах, винтовки у всех обмотаны и даже колечки на окулярах сделанные местными умельцами.

Мы грузимся в полуторку и едем Жлобин. Ехали мы три часа, там вхожу в штаб корпуса, показав направление охране. Меня проводят к командующему. На меня смотри предельно уставший человек с пышными усами. Он бегло ознакомился с направлением.

– Приехала, постреляла и уедешь, а мне разгребать.– устало говорит он.

– Я останусь в подразделение, менять будем лишь курсантов. Так, что вместе расхлёбывать будем.– говорю я.

– А ты не мала, инструктор?– впервые улыбается он.

– Достаточно взрослая, чтобы немцам пулю в лоб вгонять. Я с 23 июня воюю.– говорю зло.

– Не хотел обидеть, а нужда в тебе есть. У меня тут немецкий снайпер завёлся, уже трёх командиров роты и политрука подстрелил.

– Мой клиент, курсантам ещё рано, но в качестве помощи пойдут. Когда его исполню, если винтовка индивидуальная моя будет, если штатная вашим отдам.– говорю я.

– И ведь уверена, что возьмёшь. Когда подстрелишь, килограмм немецкого шоколада с меня.– говорит он и снимает трубку.

Глава 9

Он что то говорит я обалдело смотрю на карту.

– Вас проводят. Что смущает.

Я показываю на карту.

– При прорыве тут у Стрешина и организации плацдарма они могут выйти в тыл.– показываю я.

– Знаю и контролирую. Снайпера прибей и себя не дай убить.– говорит он.

Я козыряю и выхожу к машине. У неё мнётся лейтенант.

– Это, вас, проводить надо?

– Веди, Сусанин.– усмехаюсь я.

Он провёл машину среди руин и остановил, дальше шли пешком. Потом по окопам на командный пункт батальона.

– Я тут снайперов привёл.– говорит он.

На нас смотрит невысокий мужчина, капитан.

– Вы охотники на снайпера, все?– с сомнением смотрит он на нас.

– Они курсанты, я инструктор.– выхожу я вперёд.

– А не мала, ты для инструктора?

– Вам снайпера немецкого убрать или пока я повзрослею подождём?– спрашиваю я.

– Снайпера убрать и пулемётчиков ну и так количество немцев сократить. Лейтенант, проводи.– усмехается он.

Лейтенант по ходам сообщения приводит нас на передний край. Осматриваю окопы и ячейки. Да бойцы тут крепко встали. Мои курсанты крутят головами. Лейтенант приводит другого лейтенанта.

– Вот лейтенант Петров, вчера только принял роту.– говорит сопровождающий.

– Что лейтенант немец обижает, так я его накажу. Показывай где предшественников убили.– улыбаюсь я.

– Пошли.– машет рукой Петров.

Мы проходим по окопу.

– Вот тут он их и поймал. Отсюда наблюдать удобно.– показывает место лейтенант.

Посмотрев на расположение солнца встаю и через бинокль осматриваю позицию немцев. Толпой не ходят, но для курсантов как цели подходят. Да и пулемётчики на местах.

– Курсанты по пять человек занять ячейки справа и слева от меня. Лейтенант иди сюда, только фуражку на пилотку смени и каску одень.– командую я.

Ребята быстро разобрались.

– Первый левый и крайний правый, пулемётный расчёт вас. Следующие ко мне наблюдатели, следующие вон у блиндажа два курильщика. следующие часовые у блиндажей правый правого, левый левого. Ближнии ко мне по кухни, потом свободная стрельба. Мужика со снайперкой не убивайте, будем им урок преподавать. Лейтенант, вон видишь, твой оппонент сапоги чистит. Давай отмашку, огонь как лейтенант крикнет.– командую я и беру на прицел офицера, что чистит сапоги.

– Товсь, пли!– кричит лейтенант ориентируясь по моим действиям.

Залп вышел зачётный, все цели были поражены. Потом уже раздавались одиночные выстрелы. У кухни вообще ребята оторвались, повар лежал головой в котле, один из помощников перевернул стол. Из блиндажа выскочил немец с винтовкой с оптикой. В одной нательной рубахе он бежит к ячейки и готовится стрелять. Ловлю его голову и стреляю. Он падает, винтовка так и осталась лежать, поблёскивая стеклом прицела.

– Всем видно?– спрашиваю я.

“так точно”– посыпалось со всех сторон.

– Вот почему я учила вас избегать бликов.– Беру на прицел прицел винтовки и выстрелом разбиваю его.

– Ты ж себе хотела?– удивляется мой сосед справа.

– Полное убожество, да ещё и на стандартном карабине. Видишь, затвор как торчит?– говорю я.

– Этот что ли?– спрашивает сосед и выстрелом разбивает винтовку.

– Целей не вижу.– говорит радостно лейтенант.

– Ребят, по паре пуль в пулемёты и оптику всю побить.– командую я.

Раздаётся ещё несколько выстрелов.

– Поздравляю со сдачей экзамена.– кричу я.

Получаю соответствующее “Служим Советскому Союзу”.

– Ну что лейтенант, кипяточком угостишь?– спрашиваю я.

– Да я вас, и чайком и чем покрепче угощу.– расплывается он в улыбке.

Мы отходим чуть в тыл и садимся бойцы притягивают чайник и наливают нам в кружки.

Ночуем на КП батальона и утром отправляю курсантов. Сама остаюсь в батальоне. Возвращаюсь к капитану.

– Чего не уехала?– спрашивает он.

– Мотаться не охота. Прокормите?– усмехаюсь я.

– Да я тебя за снайпера каждый день тушёнкой кормить буду. Вон какая худющая.– усмехается он.

– Да там снайпер одно название. А худая, чтоб попасть труднее было.– улыбаюсь я.

– Тебе то лет сколько? Только не ври.– смотрит он внимательно.

– Четырнадцать, могу документы показать. Осенью пятнадцать. Да вы не сомневайтесь. Я с 23 июня в НКВД принята.– говорю я.

– Ох дочка, куда ты, лезешь? Впрочем воюешь ты похоже лучше меня, давай батальоном командуй.– говорит он протягивая чай и немецкую шоколадку.

– Не бальон мне мало, корпус там или дивизию на крайней случай. Схожу в третью роту, там вроде у немца пулемёты не пуганые.– говорю я улыбаясь.

– Сходи, попугай. Вон связист проводит, он линию идёт проверять.– кивает он.

Мы с молодым парнишкой быстро добираемся до позиции роты. Обрыв он нашёл прям возле землянки и устранив ругается со своим коллегой. Я с лейтенантом иду в передовые окопы.

– Привет пехота. Это у вас тут фрицы из пулемётов палят, спать мешают?– говорю я бойцам.

– У нас. Что хочешь избавить нас от этой напасти?– спрашивает один.

– Где они?– спрашиваю я выглядывая в ячейку.

– Один вон там и второй там.– показывает лейтенант.

Смотрю в прицел. Первый пулемёт вижу, а расчёт не достать, второй просто как на ладоне. Целюсь первому в ствольную коробку и стреляю, раз, второй. Первый дёрнулся и исчез. Зато второй открыл огонь. Ловлю голову пулемётчика и стреляю. Второй номер дёрнулся и получив пулю в корпус осел. Делаю пару выстрелов в пулемёт. Осматриваю передний край немцев и вижу бинокль и каску над ним, ну и стрельнула, был там кто не понятно, но биноклю точно хана.

– Ну вот, хоть высплюсь.– говорю я собираясь.

Мне в руки засовывают немецкую шоколадку и прощаются.

Ночую на КП батальона. Утром беру курсантов и с позиции последней не охваченной роты. Там минут за пять устраиваем немцам локальный геноцид. Отпускаю курсантов обратно, сама еду в штаб корпуса. Там уточняю, где ещё могу “побезобразничать”. Мне указывают ряд мест. Ночую тут же в штабе. Дальше группы пошли ежедневно, я уже подсчитываю когда поговорить с Леонидом Григорьевичем, чтоб остаться в корпусе. Начальство видимо разгадало мой манёвр и 8 августа, с седьмой группой прислало приказ явится на доклад. Вот сводила курсантов на передний край, “покошмарили” немцев, переночевали и иду прощаться.

– Меня на доклад вызывают, вот простится зашла.– говорю я командиру корпуса.

– Ну бывай. Добром поминать буду и на держи.– говорит он обнимая и всовывая мне в руки свёрток с шоколадом.

Я гружусь и еду в Гомель. Да городу досталось, много разбомбленных зданий. Останавливаемся возле штаба обороны. Меня ведут к командованию.

– Смотри, тут у нас разрыв в обороне, берёшь своих снайперов и закрываешь. Продержись максимум час. Танков и артиллерии у противника тут нет. На данный момент вы единственный резерв. Остальных из школы уже везут.– показывает полковник на карте проход между двух болот.

– Сделаем, всё что сможем.– киваю я.

У машины сержант НКВД с винтовкой на плече.

– Я ваш проводник, я там участковым был и все тропинки знаю.– говорит он.

– В первую машину, время дорого.– говорю я.

Добрались мы за полтора часа. Проход между болот полянка 200 на 400 метров, 200 ширина. Рощица на бугорке идеальна для позиции, но я гоню людей к началу полянки. Там мелкие кустики есть.

– Занять оборону. Маскируемся в кусты. Огонь как противник выйдет на дистанцию 300 метров, это вон по той крапиве.– приказываю я и выстрелом показываю рубеж огня.

– В роще удобней.– говорит один из курсантов.

– Они то же так посчитают. Первоочередные цели пулемёты, офицеры и унтера, те что с автоматами. Сектор стрельбы 15 градусов и так некоторые в одного стрелять будут. После первоочередных целей огонь по пытающимся командовать.– приказываю я.

Мы успели и изготовится и замаскироваться. Немцы прибыли пешком развернулись и ждут. Слышим гул самолётов. Немецкие бомбардировщики качественно проредили рощу на холме. Прям слышу как народ сглотнул, видать представили себя там.

Вот немцы пошли, идут спокойно, даже самоуверенно. Как вышли на линию открытия огня мы стали стрелять. Наверное такой быстрой убыли командиров они ещё не испытывали. Даже когда залегли избиение продолжилось. Мы хоть на чуть, чуть а выше и в прицел их видим. Вот побежал первый, потом второй, дальше рванули и остальные. Мы подстрелили человек шесть бегущих, ранцы их спасали, не всегда пуля до немца доставала.

До вечера они больше и не пытались. Подошедший батальон сменил нас. Показали где немцы с пулемётами лежат и едем в Гомель.

Глава 10

В Гомеле едем в штаб. Выскакивает лейтенант пехотинец.

– Закшевская к Гусеву, тебя ждут. Вы на полигон. Завтра распределения.– быстро говорит он.

– Ну всё курсанты, обучения ваше закончено, помните чему учила и сами методики нарабатывайте. Ну и до встреч в Берлине.– говорю я выпрыгивая из машины и беря свои вещи.

Машины ушли. Мы с лейтенантом идём в подвал. В закутке сидит Дмитрий Сергевич и лейтенант НКВД. Захожу, докладываю.

– Заходи, садись. Во первых спасибо за помощь, хорошо ребят натаскала. Твои первые сдавшие экзамен уже работают на позициях и немцам это очень не нравится. Ну и второе, вон лейтенант тебе пакет привёз.– говорит Гусев.

Лейтенант протягивает пакет.

– Распишись на конверте с расшифровкой подписи и время и дату ставь.– говорит он.

Ломаю печать и расписываюсь взглянув на часы ставлю время и дату: 00:30 10.08.41.

Читаю приказ:

“ Закшевской Ядвиге Павловне немедлено явится в расположение ВШ НКГБ(Барвиха).”

Там же была записка.

“Ласка, не вздумай терятся. Лейтенант доставит тебя до места. Это приказ. Очень надо”.

Прочитав поджигаю записку и сжигаю её.

– Мне вещи надо забрать.– говорю я.

– Уже привезли, пойдём.– говорит лейтенант.

Мы выходим и подходим к полуторке. Залезаю в кузов. Там сидят два сержанта в форме НКВД.

– Ого, а капитан меня уважает. Целый конвой пригнал.– усмехаюсь я засовывая сидор в рюкзак.

– Не обольщайся, они не за тобой. Просто у них своё задание, но нам всем по пути.– усмехнулся лейтенант.

– Зато посмотри как кобуру дёргают.– просто хохочу я, глядя на обалдевших сержантов.

– Так, расслабились. Это наш товарищ. У неё дурная манера “терятся”. Это ради неё капитан к наркому ходил. Ладно поехали.– ржёт он глядя на сержантов.

Мы доехали до вокзала, где погрузились в купейный вагон. Заняв одно купе расселись на нижних полках. Лейтенант усадил меня к окну, сам сел рядом.

– Ядвига, выходишь только в туалет и то в сопровождение, меня или сержантов. Вопрос не недоверия. На тебе общевойсковая форма, а документы НКВД, потом возраст. Могут задержать, как подозрительную. Надеюсь сержанты помогут?– говорит лейтенант.

Те закивали головами.

Тронулись мы через час, когда я уже дремала на второй полке. До Москвы добрались без проблем за двое суток. Питались сухими пайками и моим шоколадом. За одно подарила им оставшиеся немецкие часы. В Москву прибыли уже почти друзьями. В Москве нас встречают, сержантов с их мешками эмка, нас с капитаном полуторка. Капитан отправляет сержанта сопровождающего машину в кузов, сам садится в кабину, я устраиваюсь на стопке матрасов в кузове.

– Сержант, следишь, чтоб она по дороге не выпала. У неё поразительная способность теряется.– усмехается лейтенант.

До места назначения мы ехали полтора часа. Барвиха сильно отличалась от моего времени. У красивой усадьбы остановились. Капитан высадил меня и посадил в курилке.

– Сидишь тут, никуда не уходишь. Я скоро.– сказал он и убежал в здание.

Смотрю как курсантов гоняют строевой. В мозгах крутится: “Ну и нахрена, потом отучать придётся.”

Засмотревшись пропускаю лёгкий подзатыльник. Рядом стоит и улыбается капитан в обычной для ведомства форме. Тут раздаётся голос слегка кавказским акцентом.

– А вот рукоприкладством заниматься не надо, товарищ капитан.

– Да я б ей Владимир Харитонович, сначала ремня б всыпал потом награждал. Вот познакомьтесь, та самая Ласка, она же Зекшевская Ядвига Павловна. Моя потеряшка. И если она считает, что своими подвигами искупила, свои же прегрешения. То она ошибается.– говорит капитан.

– Ну что вы Константин Артемьевич, такую боевую девицу и наказывать. Так что товарищ Зайцев, я как старший по должности наказание отменяю.– говорит капитан НКВД.

Пока они меня обсуждали, нас окружили курсанты отпущенные на перекур.

– Вот товарищи курсанты, ваш будущий инструктор сидит. Прошу любить и беречь. Девушка она не простая, но голова варит, пока дурь в неё не ударит. Про то что Мозырях потерялась считай отмазали тебя, а вот за проезд мимо подожжённых танков получишь ещё. Тут уж извини не отвертишься Кузнецов в оперу ходил, а для тебя я что то покруче придумаю. Хотя рад что цела и невредима.– говорит он и подняв обнимает.

– Так это она Ласка.– спрашивает курсант.

– Она, собственной персоной и своими шальными мозгами. Да представления на тебя пришли. На отвагу за отражения немецкой атаки и за боевые, за обучение снайперов и проведения “Экзамена”. Она в Гомеле оригинально провела экзамен в снайперской школе. Выезжала с десятком курсантов на передний край и устраивала немцам локальное истребления личного состава.– рассказывает Зайцев удерживая меня под мышкой.