После

Рабочие безбожно оторвали прибитую к окну фанеру и, ловко перемахнув через него, в два счета взобрались по пожарной лестнице на крышу.

Изначально у молодых людей и в мыслях не было оставлять сомнительных чужаков одних в квартире, однако, когда стены стали трястись от невообразимого грохота, стука и шорканья, они, сойдясь во мнении, что ценных вещей у них нет и опасаться не за что, решили скоропостижно удалиться.

***

– Ты уверен, что мы двигаемся в верном направлении? – спросила Мэдисон, когда они уже пятнадцать минут блуждали по городу в поисках конторы по ремонту и установке оконных рам.

Оставив рабочих дальше громить крышу, они, наконец, решили разобраться с разбитым окном, и направились в офис по изготовлению рам и стекол, который попался Гордону на глаза, во время похода в аптеку.

– Ну… почти, – уклончиво ответил он.

– Все с тобой понятно… Ха, смотри, вон же он! – радостно воскликнула Мэдисон, указывая на противоположную сторону улицы, где находилась небольшая дверь со скромной надписью «Окна/Рамы».

– Говорю же! У меня с пространственной ориентацией все отлично! – горделиво заметил юноша.

Широкими шагами перебежав через улицу, молодые люди толкнули миниатюрную дверь и сразу же услышали звон, висящего на ней колокольчика.

Небольшое помещение с низким потолком было вытянуто в длину и производило не самое приятное впечатление. Вдоль стен ровными рядами были выставлены бесчисленные оконные рамы, многие из которых отдаленно напоминали декорации к фильмам ужасов. В углу стоял низенький стол, за которым восседал высокий курносый мужчина, лет 30-35. Завидев вошедших, он не встал, а лишь немного приподнял голову и криво улыбнулся, собрав на лбу ряд натянутых морщин.

– Добрый вечер, что вас привело ко мне в столь поздний час? – оценивающе глядя на молодых людей, вымолвил он.

– Здравствуйте, – начал Гордон, – нам недавно разбили окно, вот мы хотим узнать, во сколько обойдутся новые стекла.

– Параметры, – последовало требование.

Гордон в замешательстве смотрел на узкоглазого мужчину.

– Ну, высота, ширина, – раздраженно пояснил тот.

– Ах, да, конечно, – к счастью, юноша ¬¬¬¬¬¬¬¬¬додумался замерить стекла еще днем ранее.

Он пошарил в карманах куртки и достал оттуда клочок мятой бумажки, на которой синими чернилами были записаны цифры. Когда Гордон с трудом зачитал размывшиеся от сырости значения, продавец расплылся в довольной ухмылке.

– Такие стекла встречаются крайне редко, придется делать на заказ, – развязно сказал он. – Вы, наверное, живете на Гайд-стрит? Там все дома с необычными архитектурными решениями.

– Да, на Гайд-стрит, –Гордон начинал вспоминать – действительно, окна в их квартире были немного выше и шире обыкновенных. – И во сколько они нам обойдутся?

–Окно одно?

– Да.

Мужчина сначала задумчиво посмотрел на ряды оконных рам у смежной стены, затем принялся что-то энергично писать в толстый блокнот, параллельно производя вычисления на счетной машинке.

– 550 фунтов, – подвел он, в конце концов, итог.

– Сколько?! – изумленно выдохнул Гордон.

– 550 фунтов. Я, вроде, внятно говорю.

У Гордона эта цифра просто не укладывалась в голове:

– И это нормальные цены?

– Нормальные-ненормальны… Молодой человек, сейчас кризис, если вы не в курсе! Как вы предлагаете мне держаться на плаву? – воскликнул продавец, активно жестикулируя.

– Я то, как раз, понимаю. Кто, скажите мне на милость, будет у вас брать что-либо по таким ценам?!

– У меня такая тактика, если у вас другая, то придерживайтесь ее где-нибудь подальше! – вспылил продавец. – Как видите, с голоду я еще не помер.

После небольшой паузы, которая понадобилась Гордону для осмысления всей абсурдности и бессмысленности этого спора, он обратился к Мэдисон:

– Мэд, пойдем. У человека, явно не все в порядке с психикой.

– Ну и проваливайте! – кричал он вдогонку молодым людям. – И без вас народу хватает!

Когда два ошарашенных посетителя скрылись за дверью, лицо мужчины вновь расплылось в довольной ухмылке. Он опустился на шаткий стул и, удовлетворенно потирая руки, погрузился в собственные мысли.

***

На город уже опустились ночные сумерки, безоблачное небо заблестело желтыми мерцающими огоньками, а в окнах домов то тут, то там сквозь занавески пробивался приглушенный свет горящих ламп.

Гордон и Мэдисон быстрым шагом возвращались домой после нерадушного приема, в надежде, что рабочие уже завершили свои громкие дела, оставив в неприкосновенном виде вещи, мебель и остальное содержимое полюбившейся квартиры.

– Как думаешь, они уже ушли? – рассеянно спросила Мэдисон, после поворота на знакомую улицу.

– Очень на это надеюсь, – тихо ответил юноша, глядя себе под ноги. – Времени у них было предостаточно.

Гайд-стрит была на удивление пустынна: не было видно ни спешащих скрыться от мороза пешеходов, ни летящих по своим делам машин, даже свет горел лишь в немногих окнах, остальные же пребывали в таинственном полумраке. Входную дверь подъезда тускло освещал уличный фонарь, монотонно качавшийся из стороны в сторону, из-за чего луч света хаотично блуждал по ночной улице.

Молодые люди нетерпеливо потянули за деревянную ручку и, радуясь возвращению, оказались в теплом просторном холле. Они торопливо поднялись по скрипящим ступеньками и, наконец, вышли на тесную лестничную площадку с тремя одинаковыми дверьми.

Вид из окна на противоположной стене хоть и не шел ни в какое сравнение с видом из их квартиры, но образ ночной улицы, тожы был весьма привлекательным, поэтому они ненадолго остановились у него.

Задумчиво глядя на качающийся фонарь, Мэдисон вдруг почувствовала, что носок ее ботинка начал намокать, и удивленно опустила глаза на темный пол. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что стоит в огромной луже.

– Гордон, смотри, – воскликнула она, указывая на залитый водой пол.

Он в изумлении приподнял брови:

– Это что еще такое?

Нахмурив брови, Гордон прошелся по лестничной площадке в поисках источника потопа и сделал весьма неутешительное умозаключение: вода лилась из квартиры под номером 9.

Глава 9

Темноволосый юноша, сгорбившись, сидел в насквозь промокшем кресле у камина, который не источал уже притягивающее тепло, а лишь слегка дымился – бревна пропитались водой, поэтому, несмотря на все усилия Гордона, костер не желал разгораться вновь.

Ноги юноши по щиколотку стояли в воде: огромная ледяная лужа расползлась по всей комнате и оккупировала каждый, даже самый укромный, ее уголок. Обои, находящиеся ближе к полу, начинали отставать от стен, а ножки мебели набухать и размокать от вездесущей жидкости.

Давно уже наступило утро, однако яркий солнечный свет практически не проникал в комнату из-за плотно задернутых брезентовых штор.

На кровати, свернувшись комочком и зарывшись в одеяло с головой, спала Мэдисон. Минувшую декабрьскую ночь она запомнит надолго.

Гордону же не спалось, он, монотонно стуча указательным пальцем по подлокотнику кресла, пытался привести свои мысли в порядок и вспомнить, как же все это было на самом деле:

«Вот, он увидел, откуда сочится вода; вот, немного помедлив, с замиранием сердца взялся за ручку двери. Открыл ее. На него хлынул ледяной поток, он растекается по лестнице, заливает все вокруг. Мэдисон. Где Мэдисон?! Гордон испуганно оглядывается по сторонам. Все хорошо: она, взобравшись с ногами на подоконник, ошарашено оглядывается по сторонам.

Ладно, нет времени стоять и бездумно смотреть на бедствие, нужно переходить к действиям!

Гордон бросился в бурлящую комнату. Вода. Всюду вода. Что? Откуда она? Как это могло случиться?

Источник. Должен быть источник.

И так, нужно собраться. Соберись, тряпка!

Вот же он! Как сразу то не заметил? В кухне, под раковиной.

Юноша бросился к раковине, из-под которой била мощная водяная струя, отбросившая лежащий около нее ковер к противоположной стене. Он открыл створку под ней, и его тут же окатило пробирающим до костей потоком.

Так, в чем проблема? Точно, в смесителе: он сломан, большая его часть неприкосновенно валялась рядом, а из оставшейся струилась немного мутная водопроводная вода.

Что делать? Гордон ничего не смыслил в делах сантехники. Нужно попробовать прикрутить обратно часть смесителя.

Молодой человек взял в руки абсолютно чуждую ему изогнутую трубу и принялся всеми силами ввинчивать ее на законное место. Сначала одной стороной – тщетно. Затем другой – тоже никакого результата. Он покрутил ее в руках и понял: кусок железной трубки был отколот, в ней зияла небольшая дыра, и именно она не позволяла вернуть смесителю недостающую часть.

Вот, на пороге появился Бобби, видимо бедствие потревожило и его, пробравшись под дверь и дав знать о себе не самым приятным образом.

Бобби недолго стоял в дверном проеме в замешательстве, затем внезапно скрылся за тяжелой дверью, были слышны его тяжелые хлюпающие шаги по лестнице – он зачем-то спускался вниз.

Минута. Другая. Пять. Десять. Гордон все сидел перед раковиной, держа в руках бесполезную железку, он совершенно не знал, что может сейчас сделать и как все это безумство прекратить.

Вдруг, струя начала ослабевать, постепенно превращаясь из подобия Ниагарского водопада в небольшую мирную речушку, а, вскоре, и вовсе перестала подавать признаки жизни.

Вернулся Бобби. «Я отключил водоснабжение во всем доме, – задыхаясь, сказал он, – кажется, вы затопили всех до первого этажа».

Дальше все как в тумане: ведра, тряпки, резиновые сапоги. До самого утра они вроем: Гордон, Мэдисон и Бобби, устраняли последствия неисправности смесителя. Сначала воду черпали ведрами, тазами, другими емкостями и безостановочно выливали в алюминиевую ванную. Затем, когда ведрами уже сложно было зачерпнуть большой объем, взялись за тряпки и швабры. Их тоже отжимали в ванной.

Такая канитель продолжалась до самого рассвета. Лишь когда горизонт окрасился в ярко-красный оттенок, и с улицы стали доноситься звуки автомобильных двигателей, было решено приостановить уборку и дать себе немного отдохнуть».

***

Стрелка на настенных часах уже указывала на цифру два по полудню, за окном вовсю кипела городская жизнь, и даже солнце выглянуло из-за непроглядных снежных туч; а в квартире под номером 9 по Гайд-стрит царила нерушимая тишина и полумрак. Мэдисон до сих пор, завернувшись под одеяло, смотрела красочные сны, а Гордон все сидел в кресле и обдумывал свои дальнейшие действия.

То и дело озаряя комнату понурым взглядом, он прикидывал, какой урон нанесет эта разруха его кошельку… Юноша решил для себя, что, если дело будет совсем худо, нужно будет продать квартиру, чтобы не погрязнуть в долгах с головой.

«Да, это единственное верное решение, – сделал он удручающий вывод, – если будут еще какие-нибудь незапланированные траты, ее определенно нужно будет продать… Да… продать от греха подальше, определенно продать».

Стук в дверь.

Гордон устало поднял голову, он уже не думал о том, кто может быть за дверью и что этот кто-то может хотеть, слишком уж он устал, чтобы заботиться о таких вещах.

Дохлюпав по мокрому полу до двери, он, не раздумывая, открыл ее. На пороге стояли трое: двое мужчин и одна женщина – все с недовольными воинственными лицами. По ним было видно: эта ночка тоже принесла им множество сюрпризов, из-за которых они не смыкали глаза до самого рассвета. У всех виднелись огромные синяки под глазами, а сами глаза были красные от усталости.

– Здравствуйте, молодой, интересный! – вызывающе поздоровалась женщина, указывая на себя и стоящего рядом худощавого мужчину. – Мы ваши соседи снизу. Как думаете, с какой целью мы к вам пожаловали?

– Эээ… – растерянно протянул Гордон.

– А я – сосед, который живет еще ниже, но хочу задать вам точно такой же вопрос! – перебил стоящий позади третий джентльмен, скривив рот в язвительной улыбке.

– Я.. Эээ… – Гордон, конечно, уже успел понять цель визита этих недружелюбных лиц, но никак не мог собрать мысли воедино и сказать что-либо более или менее связное.

– Не будем заставлять вас напрягать ваши драгоценные извилины, – шипела дамочка, не успевшая навести утренний марафет, – вы капитально нас затопили, у меня лично погибла вся коллекция почтовых марок, их собирал еще мой дед! Про мебель, обои и все остальное я вообще молчу! Кто нам все это компенсирует?

– Да, да, – соглашался щуплый джентльмен с первого этажа, – все картины моей бабушки, вся одежда, все персидские ковры – все на выброс. Все! Мне что с этим делать прикажете?!

– М-м, что делать прикажете? – подхватил спутник назойливой дамочки.

– Я.. я не знаю… я что-нибудь придумаю… – растерянно бубнил Гордон.

– Придумает он! Ха, нет, вы это слышали?! Он, понимаете ли, придумает! – не унималась растрепанная леди, – вы уж постарайтесь как-нибудь, молодой интересный. Вы уж постарайтесь!

– И так, – твердо, почти угрожающе, сказал щуплый джентльмен, – так как все мы люди образованные, мы не будем решать проблему насильственным путем. Мы, как самые, что ни на есть интеллигентные и добропорядочные соседи, договорились и решили дать вам ровно неделю на устранение всех этих пренеприятных обстоятельств. Как и каким образом вы будете это проворачивать, нас совершенно не волнует. Сейчас мы уходим, а вы приступаете разгребать эту катавасию.

– Вы поняли? Неделя. Ровно неделя, – прыснула напоследок дамочка.

Все трое дружно развернулись, наградили Гордона испепеляющим взглядом и неспешно направились к лестнице. Пока они спускались, можно было услышать не один, не два и даже не три возмущенных возгласа. Но больше всех, все-таки негодовала длинноволосая леди, которая была готова чуть ли не убить Гордона за его «халатную пренебрежительность».

***

Троица скрылась в недрах лестницы, а растерянный юноша все еще стоял в дверном проеме, тупо смотря в пол и пытаясь прикинуть варианты решения этой, по его мнению, безвыходной ситуации.

Не прошло и пары минут, как на лестничной площадке скрипнула соседняя дверь, и из-за нее показался сначала увесистый живот, а потом уже и все остальные составляющие Бобби. Он как будто знал, что Гордон все еще здесь, как будто слышал весь произошедший обостренный разговор, потому что обратился к Гордону с весьма подходящим в данный момент предложением.

– Гордон, добрый день, как вы себя чувствуете? – начал он, – Готовы снова ринуться в бой со стихией?

– Ну, как сказать…, – тихо протянул юноша.

– Знаете, если вам не потянуть все это…, – Бобби силился подобрать нужные слова, – если у вас не хватит средств на ремонт… и компенсацию… ну, и многое другое… У меня есть знакомый, ему сейчас позарез нужна квартира. Совершенно любая комнатушка, даже с разбитым окном и озером на полу. Я почти уверен – он согласится купить у вас эту квартиру.

– Я думал уже над этим, – проглатывая ком в горле, сказал Гордон, – но мы так давно мечтали своем собственном уютном уголке, что даже не знаю… не знаю, что скажет Мэдисон по этому поводу. Это, по большей части, была ее мечта.

– Да, это, конечно, печально.

– Сегодня утром я решил – если больше ни на что не тратиться – мы справимся. Но теперь эти соседи… Возможно ваше предложение сейчас – самый оптимальный вариант, – Гордон уже почти утратил нотки надежды в голосе. – Сколько дает этот ваш приятель?

Бобби призадумался, вскинул вверх глаза и решительно сказал:

– Он согласен на пятьсот фунтов.

– Что?! Но мы купили ее в три раза дороже! В три! Это чересчур, – вдруг вспылил юноша, – скажите ему, что может даже не мечтать!

– Гордон, я все понимаю. Конечно, не очень приятно, но подумайте здраво, – перебил его Бобби, – вы потратите намного больше на ремонт, и компенсацию соседям. Гордон, намного больше пятисот фунтов.

– И слышать ничего не хочу! – отрезал юноша, резко закрывая дверь.

– Вы подумайте хорошенько! – кричал вдогонку чем-то разочарованный Бобби.

Глава 10

Разъяренный, мечущий гром и молнии Гордон громко захлопнул дверь и, сжимая кулаки, быстрым шагом направился к креслу, в которое плюхнулся звучно и тяжело. Он не заметил, что Мэдисон уже встала и сейчас сидела в соседнем кресле, сверля его пристально-вопросительным взглядом.

– Гордон, у тебя все хорошо? – спросила она после пары минут гробового молчания, которое нарушало лишь яростное пыхтение Гордона.

Юноша вздрогнул, он никак не ожидал увидеть Мэдисон в соседнем кресле, полагая, что она до сих пор сладко спит:

– Господи, Мэд. До удара чуть меня не довела, – пытался пошутить он.

– Я слышала, ты опять грубо обошелся с Бобби, – стояла на своем Мэдисон, – Гордон, скажи мне, что происходит?

Юноша знал – она все поймет, примет правду и виду не подаст, что потеря квартиры глубоко заденет ее. Он понимал – Мэдисон – единственный человек, который может сейчас помочь, поддержать его, приободрить добрым словом. Однако сказать ей: «Я не могу платить за эту чертову комнату, о которой мы так долго мечтали» значило показать свою слабость, несостоятельность; это ранило его мужское достоинство. Поэтому Гордон решил еще немного побороться, приложить недюжие усилия, но, все же, весте с Мэдисон справиться с навалившийся проблемой.

– Мэд, утром приходили соседи снизу, сказали – мы их капитально затопили… требовали компенсацию за причиненный ущерб…, – запинаясь, начал он. – Потом заявился Бобби, говорит – если нам не потянуть расходы, у него есть приятель, который может купить нашу квартиру…

Девушка нахмурилась, ее мысли тоже не раз клонились к такому неблагоприятному исходу:

– Гордон, но ведь нам действительно все это не потянуть. Зачем ты, не подумав, отказываешься от предложения Бобби? Это может быть нашим единственным выходом из положения…

– Да, конечно, – перебил юноша, – действительно, продать сейчас все с потрохами и забыть – верное решение. Но! Он предлагает за квартиру пятьсот фунтов! Пятьсот! Мэдисон, мы купили ее в три раза дороже!

Лицо Мэдисон заметно помрачнело, однако, она не собиралась отступать даже при таком раскладе:

– Гордон, неужели ты не понимаешь? – вздохнула она, – мы ведь за ремонт заплатим в разы больше пятисот фунтов…

Он не дал закончить девушке мысль:

– Не хочу ничего слышать. Это была наша давняя мечта, и если еще есть надежда, я буду бороться. Мы будем бороться!

– Хорошо…, –печально ответила Мэдисон, – как я понимаю, нам нужно теперь на всем экономить?

– Да, мы можем собрать нужную сумму, если траться по минимуму! – воодушевленно заявил Гордон.

Звонок в дверь.

– Господи, что всем от нас сегодня надо…, – чуть не плача протянул юноша, – если это опять Бобби, я не знаю, что с ним сделаю.

Молодые люди теперь уже вместе направились к увесистой деревянной двери, чтобы встретить все приятности или неприятности вместе.

На лестничной площадке стояла тощая высокая дама преклонных лет, в небольших очках и копной седеющий волос, туго закрученных в пучок на затылке:

– Добрый день. Вы – Гордон Батлер, – звучал ее писклявый голос.

– Да…

– Вы – собственник квартиры номер 9, на третьем этаже по Гайд-стрит 35?

– Да…

– Я представитель банка, Агата Эстер Ли Картер, – монотонно продолжала дама, – за этой квартирой уже третий год числится долг в пять тысяч фунтов. Вы собираетесь его выплачивать или банку переходить к решительным действиям?

– Что? Я… Долг? Какой, господи, долг?! – изумился Гордон, – мы эту квартиру приобрели пару дней назад на торгах! Никакого долга у меня нет и быть не может!

–У вас – нет, у квартиры – еще как может, – язвительно улыбнулась дамочка, поправляя полукруглые очки, – все долги переходят к новым владельцам. Это же простая истина.

– Ничего простого здесь не вижу! И платить ни за что не собираюсь!

– Воля ваша. Если через месяц долг не буде погашен, банк начнет отбирать ваше движимое и недвижимое имущество. А в случае отсутствия такового – тюремный срок или отработка. Здесь уж вам решать, – отрезала она и засеменила к лестнице

***

Молодые люди долго еще вслушивались в ее удаляющиеся шаги, долго еще не могли прийти в себя.

Оба понимали – их недавний разговор утратил свою актуальность. Теперь остается один лишь выход… один лишь единственный выход.

– Гордон, ты знаешь, что нужно делать…, – прошептала Мэдисон, – пойдем к Бобби.

Тяжело далось юноше это решение. Тяжело было подойти к двери соседа, поднять руки, сложить ее в кулак, постучать раз, постучать другой. Тяжело было увидеть его пухлое лицо и через силу сказать:

– Бобби, мы согласны. Можешь обрадовать своего друга, мы продадим ему квартиру…

Глава 11

Уже был вечер. За окном снова бушевала снежная буря, заставляя всех и каждого скорее скрыться в теплом помещении. Тяжелые хлопья снега хаотично кружили и оседали на пустынных улицах. Гайд-стрит тоже была пустынна: фонарь, качающийся из стороны в сторону, тускло освещал ее; двери в подъездах были плотно захлопнуты или даже закрыты на засов; в окнах горел приглушенный свет, и были видны привычные силуэты, сновавших за ними людей.

Свет горел практически везде. Везде… но только не в девятой квартире на третьем этаже.

Зато за соседней дверью, за дверью с медной цифрой 8, помимо света разгорался еще и оживленный разговор.

Три человека со счастливыми лицами, с несходящими улыбками вальяжно сидели за столом и бокал за бокалом пили пенящееся, разливающееся по столу шампанское.

Один из них был нервный продавец из конторы по ремонту и установке оконных рам:

– И так, друзья! За необъятную человеческую глупость, – прокричал он, поднимая переполненный бокал, – как можно было поверить, что какое-то, господи, окно стоит 550 фунтов?!

Все трое разразились неудержимым хохотом.

Теперь бокал подняла дама-представительница банка:

– Выпьем же за страх человеческий перед долгами и банком! – она уже не выглядела так строго, теперь длинные волосы превратились из седеющих в ярко-каштановые и разметались по ее плечам.

Снова послышался звон бокалов, а за ним громогласных смех.

Третьим бокал поднял Бобби:

– За людскую доверчивость! Боже, как можно было поверить, что дети… Дети! Зимой! закинули мяч на третий этаж?! Третий! Это не под силу даже олимпийскому чемпиону! – он вытер слезы, набежавшие на глаза от продолжительного смеха, – а рабочие? Как можно пустить к себе каких-то чужаков и уйти при этом?! Уйти!

– Ой, а с приятелем то твоим какая хохма! – воскликнула леди. – Какому драку нужна квартира с многотысячными долгами?!

Снова пронзительный звон хрусталя.

– Но, Эндрю, – обратился Бобби к худощавому джентльмену, – идея с потопом была просто бомба! В противном случае, я даже не знаю, сколько бы они здесь продержались!

– Да, они чуть не побили предыдущий рекорд, – подхватил Эндрю, – прежние целую неделю сидели!

– Да уж…,– задумчиво протянул Бобби. – А знаете, мне их даже немного жаль. Этот Гордон говорил – они всю жизнь о квартире мечтали… Тут, вроде уже все и случилось, счастье, жизнь, вроде налаживается… Но потом… Не кажется вам, что мы перегибаем… Жизнь людям ломаем?

Веселье мгновенно стихло. Троица задумчиво уставилась в окно, за которым метались белые мухи.

Первой неловкую тишину нарушила стройная леди:

– Да, Бобби, я тоже часто об этом думаю. Часто меня по этому поводу грызет неуемная совесть, – она сделала паузу, – но посуди сам: в стране кризис, работы нет, денег нет, ничего нет. Мы с Эндрю вкалываем день и ночь. И что нам это дает? Ничего. Получаем сущие гроши. Ты, Боб, и вовсе потерял работу. Куда ты сейчас подашься? Да никуда! Никому ты не нужен… никому мы все не нужны!…

– Лорен права, – подхватил Эндрю, – сейчас неустойчивое, меняющееся время, а мы можем и должны найти его положительную сторону, должны найти выгоду и, да, пожертвовать кем-то, но пожертвовать ради будущего, ради наших же семей! Как сказал великий ученый Чарльз Дарвин, а поверь, он знал, о чем говорил: «Выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям».

– Да, дело вы, ребята, говорите… дело, – хмуро согласился Бобби, подперев ладонью тяжелую голову. – Завтра будут торги на Норт-роуд, я уже впечатлил одну семейку нашей квартирой. Сказали – придут непременно.

Выбор

Глава 1

– Ой, да ладно тебе, Стив, хватит ломаться. Ты, вроде, взрослый мужик, а ведешь себя как ребенок, – громогласно твердил светловолосый мужчина своему другу, сидящему напротив.

Был уже поздний вечер, солнце давно закатилось за горизонт, поэтому в баре, где сидели два товарища, царил полумрак. Блондин уже пропустил некоторое количество стопок, из-за чего речь его начинала терять ясность, а мысли путаться и цепляться одна за другую: