Инвиктус

Акула, Райль и Ди чудом не улетели в яму, но покуда атлант сумел схватиться за летящий остров из обломков, Райля продолжало нести вперёд, а Ди сдавило вместе с кусками фундамента одного из небоскрёбов

Сквозь этот непроглядный вихрь, вибрации и шум, Акула отчётливо слышал смех. Истеричный, истошный скрипящий смех, больше напоминающий попытки задыхающегося человека снять с себя удавку. Его слышали все. Он разносился, как и сердцебиение, на километры вокруг, разрушая то, что осталось от города.

Постепенно Акула смог взобраться и встать на ноги, однако в попытках побороть панику и понять что-либо в этом хаосе, он в последний момент увидел стоящего у него за спиной Утарма.

Удар. Они скрестили оружие в ритм очередного удара сердца. Трезубец и нечто, что приняло форму гигантского лезвия, размером больше его владельца. Они смотрели друг на друга. Акула со злостью напряжённо сжимал зубы, пока Утарм прижимал его к полу и расслабленно улыбался.

Драться с ним было бессмысленно. Пока Акула пытался сдержать трезубец, на который приходилось несвойственное ни одному живому существу давление, Утарм быстро замахнулся локтем и ударил его в торс. Акула сразу потерял равновесие и рефлекторно попытался отвести его руку в сторону.

Удар. Они оттолкнулись друг от друга. Теперь они были в невесомости. Акула не смог сориентироваться. Утарм схватил его за шею, переместился и швырнул его в другую летящую перед ним кучу обломков. Тот прошёл сквозь неё, по инерции пролетел ещё десяток метров, после чего его подхватила орбита вокруг сердца.

В попытках найти верх и низ, Акула врезался в очередную летящую кучу обломков. Но не успел он даже открыть глаза, как Утарм оказался перед ним и мощным ударом отправил его в полёт. Акула улетел на десяток метров вверх. Утарм снова переместился к атланту, замахнулся отростком в форме кулака и точным ударом в висок отбросил его ещё на десяток метров от вихря.

Удар. В голове Акулы образовалась крупная трещина. Он с трудом держал трезубец. Он безостановочно летел вперёд. Его тошнило, голова кружилась словно в четырёхмерном пространстве, а в поле зрения появлялись бесформенные образы и галлюцинации, пока из головы медленно вытекала кровь.

Его глаза почти погасли. На мгновение он пришёл в себя, однако этого хватило лишь на несколько секунд, за которые он кинул трианию в сторону центра вихря. После этого он приложил к ране на голове руку, закрыл глаза и потерял сознание.

* * *

Удар. Вращение усиливалось. Райль через силу держался за торчащую из неё арматуру. Он пытался подтянуться и схватить его обеими руками, однако огромная скорость и слабости он сорвался и улетел в потоке вихря.

Вихрь без остановки нёс Райля вперёд. Его мозг всеми силами пытался найти верх и низ, его тело вращало во все стороны. В то же время бесконечно летящие со всех сторон строительные обломки и мелкий мусор все шансы восстановить равновесие.

Пока Райль на около-инстинктивном уровне пытался ухватиться за крупные обломки зданий, в него на полной скорости влетело скопление обломков. Сначала его охватила волна боли от вонзившихся в затылок и спину острых углов бетонных обломков и разбитого стекла, но он быстро пришёл в себя. Райль обеими руками зацепился за это странное подобие метеора, развернулся, заполз наверх и тут же схватил торчащую из неё металлическую палку.

Продолжая свои попытки не провалиться в бездну, сквозь бесконечный поток летящего в него мусора, металла и пыли, Райль медленно вставал на ноги, не выпуская балку из рук. Осматриваясь по сторонам, он пытался найти взглядом хотя бы кого-то, но разобрать ничего не смог.

Когда его остров почти совершил полный оборот вокруг сердца, Райль всё же заметил Акулу. Он не мог понять, почему тот просто летает в нескольких десятках метров от центра и никак не реагирует на происходящие, до тех пор пока не увидел несколько мелких заполненных кровью пузырей, вылетевших из его ладони.

Удар. Что-то на огромной скорости пролетело в сантиметрах возле головы Райля, оставив за собой яркий след из многочисленных голубоватых молний. Это была триания. Она пронзила насквозь одно из скоплений обломков, и не теряя скорости, продолжила лететь дальше.

Продолжая держаться и смотреть ей в след, Райль услышал у себя за спиной тихий, но ярко запомнившийся ему звук, а когда обернулся, увидел перед собой Утарма. Он стеной стоял перед ним, качаясь из стороны в сторону, смотрел на него отрешённым взглядом, продолжая держать на своём лице пустую маниакальную улыбку. Вытекающее из руки полужидкое нечто вновь меняло свою форму, превращаясь в огромную руку.

Райль в панике начал водить глазами вокруг себя в поисках способов защиты, но не придумал ничего лучше, кроме как вытащить из-под себя единственную устойчивую балку и выставить её перед собой, словно двуручное оружие. Теперь на месте его удерживала только сила трясущихся ног. Райль держал арматуру трясущимися руками и испуганно оборачивался по сторонам, так или иначе возвращая взгляд к Утарму.

Удар. Поверхность, на которой они стояли, постоянно тряслась и наклонялась, от чего Райль почти всё время стоял на грани и терял равновесие. Но Утарму было всё равно. Что тряска, что разрезающие его торс и лицо разбитое стекло, он не сводил с Райля взгляда, пока отросток из руки из бесформенного сгустка жидкости принимал форму лезвия.

Когда отросток затвердел, Утарм наклонил голову в бок, резко замахнулся и собрался нанести удар, как в них влетела крупная куча обломков. Райль выронил арматуру и полетел вперёд от инерции удара. Ему отшибло спину, а от сильного удара по голове он видел перед собой лишь невосприимчивый калейдоскоп из цветов и шумов.

Его вытолкнуло во внутреннюю часть вихря. Он был словно под куполом, окружённый остатками площади и ближайших жилых домов. Но теперь вместо разломанного асфальта и бетона перед ним открылся центр вихря: огромное сердце из чёрного блестящего камня, неподвижно левитирующее над бездонной пропастью, из которого непрекращающимся потоком сочились кровь и густая, но текучая, чёрная жидкость. Однако рассмотреть его Райль так и не смог. Несмотря на отсутствие крупных кусков мусора, он постоянно во что-то врезался. Даже если бы он хотел за счёт этого замедлиться, это ему бы не помогло. Поток продолжал на полной скорости нести его вперёд, становясь быстрее с каждой секундой.

Удар. Пролетев в очередной раз вокруг центра, Райль влетел крупный фрагмент бетонной стены одного из малоэтажных зданий. Однако вместо того, чтобы просто столкнуться с ней, он врезался в её узкую нижнюю часть, из которой торчали несколько металлических балок.

Будучи на грани обморока, Райль не понял, что он столкнулся с чем-то. Когда к нему ненадолго вернулись сохранившиеся остатки сознания, он тут же попытался схватиться за стену и взобраться на неё всем телом. Но когда Райль захотел поднять ноги и пролезть к центру стены, он ощутил резкую боль в правой ноге, словно что-то пыталось разорвать её изнутри. При столкновении одна из торчащих балок пронзила ногу насквозь.

Райль трудом продолжал держаться за стену. Он с шоком смотрел на насаженную на арматуру голень, пока с неё стремительно стекала кровь. Сначала он думал аккуратно вытащить ногу, после чего уже собирался взобраться на стену, но из-за скорости, тряски и сильной дезориентации любые движения правой ногой делали только хуже.

Медленно теряя над собой контроль, он истошно кричал в попытках подавить боль. Сначала он выкрикивал просьбы о помощи, затем продолжил просто Но из-за постоянного гула его никто не слышал, даже он сам. Он до последнего пытался найти способ спастись, но все мысли тут же забивались непрекращающейся болью и ощущением того, как металл постепенно дробил его кости, расширяя и так крупную рану.

Удар. Вдруг что-то в форме человеческой руки схватило Райля за шею. Пока тот пытался раздвинуть пальцы и вырваться, увидел над собой Утарма. Он гордо стоял на стене, словно для него не писаны законы физики, и тянул Райля к себе отростком в форме руки, всё также игнорируя окружающих их обоих хаос.

Но как бы Райль не пытался сопротивляться, для него ситуация стремительно ухудшалась. Пока Утарм поднимал его, рана на его голени расширялась, кожа и мышцы растягивались и рвались, а от костей остались только отдельные куски и мелкие осколки.

Затем, резким движением Утарм оторвал Райля от балки, из-за чего тот полностью лишился голени. Поднеся его ближе, Утарм разглядывал его болезненное, почти-что бессознательное, выражение лица: покрасневшие закатанные глаза, приоткрытый от недостатка воздуха рот с трясущимися губами. Пока тот тратил последние силы на бессмысленные попытки освободиться, Утарм, не прекращая душить его, поднёс к его лицу правую руку и начал просовывать пальцы ему в глазницу.

Удар. Вдруг прозвучал громкий металлический грохот. В отросток Утарма ударила молния. Не успев среагировать, он тут же переместился на противоположную сторону вихря, оставив Райля дальше лететь в пустоту. Пока миазма закрывала собой ожоги, он перевёл взгляд на центр вихря.

На вершине сердца в шаткой, но уверенной позе, стоял Акула. Согнув спину и наклонив голову, он смотрел вперёд заполненными голубым светом глазами, держа искрящийся молниями трезубец в вытянутой перед собой левой руке.

Утарма в миг охватила паника. Он не задумываясь переместил себя прямо на сердце и тут же попытался разрезать его отростком пополам. В ту же секунду, Акула оказался у него за спиной, вонзил в него трианию, после чего сразу вытащил и попытался столкнуть вниз. Однако Утарм развернулся и в последний момент схватил его за одежду, и тут же переместил себя и его на несколько десятков метров над сердцем.

Они вновь оказались в невесомости, только теперь, вместо того чтобы нападать, Утарм защищался. Акула игнорируя невесомость быстрыми и точными ударами пронзал его тело, однако если раньше он планировал атаки, теперь следующее его действие предугадать было невозможно.

Если Утарм пытался поставить отросток в качестве щита, Акула тут же проскальзывал под ним и продолжал атаковать. А когда он попытался схватить атланта за шею, тот схватил его за руку, резким движением оторвал её и тут же вонзил трезубец ему голову. Затем Акула вырвал из головы трианию и попытался кинуть её в сердце, однако Утарм, оказавшись прямо перед ним тут же вонзил в его торс отросток и переместился прямо в центр ямы.

Теперь они были наполовину в пустоте. И если наверху была невесомость, всё что попадало внутрь больше не могло вырваться наверх. Утарм толкал Акулу прямо в бездну. Он держал его голову своим отростком, пытался раздавить череп, но тот словно и не пытался сопротивляться.

Это было бессмысленно. Пока они вдвоём падали в никуда, в момент очередного удара сердца в него с настолько же громким металлическим гулом ударила молния. Триания пронзила сердце насквозь и отправилась за Акулой в пустоту, по пути также пронзив тело и Утарма.

Весь мир словно замер. Вихрь прекратился, оставив неподвижно летать в воздухе всё что в нём было.

В этот момент раздался взрыв. Сердце в мгновение разорвало на мелкие каменные осколки, а все обломки города разлетелись на километры во все стороны. Но сразу после всё вокруг начало втягивать в яму, словно в воронку. Облака спускались к яме и закручивались в полноценный ураган, пока всё остальное стремительно погружалось в пустоту.

Яма начала закрываться. Словно регенерируя рану, образующийся из неоткуда слой земли постепенно выстраивал с нуля новый рельеф на месте разрушенного, пока оставшиеся в воздухе обломки продолжали втягиваться в пустоту.

Так продолжалось до тех пор, пока бездну не закрыла последняя оставшаяся песчинка.

* * *

Акула проснулся. Его ничего не будило, он проснулся сам по себе. Он лежал посреди поляны, засаженной свежей ярко-зелёной травой. Вокруг витал лёгкий прохладный ветер, а на кожу светило яркое солнце. Не было никакого шума, никакого чувства угрозы, ничего кроме слабой головной боли и тряски в теле.

Он мало что помнил, лишь мутные образы и то, что ему было больно.

Когда Акула встал на ноги, он увидел место, где заканчивалась поляна. Чёткая прямая линия в земле, за которой простирался полностью уничтоженный город. А сам он стоял на месте той бездонной ямы, забравшую в себя центральную площадь и всё вокруг неё.

Руины жилых домов, разбитые и вывернутые наизнанку дороги, дым от взорванного газа. Пока Акула смотрел на них, он постепенно вспоминал, что произошло. Он вспомнил сердце, он вспомнил, как пытался остановить Утарма…

Затем, Акула услышал за собой тихое болезненное кряхтение, а обернувшись, увидел перед собой человека. Он был ранен, лицо и тело его были изуродованы, руки полностью оторваны, шаткая походка и вытекающая отовсюду вязкая чёрная субстанция.

Это был Утарм. С виду он больше не представлял угрозы. Он медленно подходил к атланту и что-то говорил. Что он говорил было не понятно, но узнавался его язвительный тон.

Сделав шаг назад, Акула, сам того не зная, призвал из своей руки трианию и приготовился защищаться, но затем, он услышал:

– Кх… Думаешь что можешь убить меня? – Его голос звучал, словно он захлёбывался в собственной крови. – Умрёшь только ты. Только ты, сраное животное! Вы все сдохните. Сдохните! Но не я. Я выше эт…

После этого, он закатил глаза и замертво упал перед атлантом в лужу из собственной чёрной крови.

Акула был в замешательстве. Он отвёл трезубец в сторону и продолжил смотреть на его тело, как вдруг почувствовал вокруг себя странное напряжение. Сначала он подумал, что кто-то хочет на него напасть, но после этого увидел, как тело Утарма затряслось в конвульсиях, начала издавать резкий нарастающий звук.

Не умру

Утарм кричал, захлёбываясь в миазме. Но раздавался не крик. Металлический скрежет, смешанный с режущими уши высокочастотными шумами, в которых едва различим человеческий голос. С каждой секундой он становился громче, причиняя невыносимую боль.

Акула пятится назад, оставаясь в сознании. Звук доносился отовсюду и из неоткуда, разъедал его мысли и прорезался сквозь нервную систему. Перед глазами был только шум, а в теле, словно извне поступали болевые сигналы. Все доступные ему инстинкты и органы чувств в полный голос говорили бежать, но не мог сдвинуться с места.

Пока Утарм дёргался в конвульсиях, которые больше походили на неудачные попытки прекратить собственные страдания, изнутри его прорывалось нечто. Оно ползло под кожей, уродовало тело, чуть ли не разрывало его. Вдруг он поднялся и тут же вцепился руками в лицо, разодрал на себе кожу.

Затем, когда Утрам в порывах агонии наклонился вперёд, из него вырвалась чёрная человекоподобная фигура, точная его копия, от роста до черт лица, полностью состоявшая из миазмы. Оставив перед собой залитую чёрной кровью оболочку, он яростно вцепился в шею, словно его руками управлял кто-то другой, и начал душить себя. Выгнув спину насколько это возможно человеческим телом, он упорно тянул себя вниз, пока не раздался тихий хруст.

Вновь наступила тишина. Со звуком стихла и боль. Прошло несколько минут, пока Акула приходил в себя, но шок его не отпускал. Тело тряслось, мурашки стояли дыбом, а в залитых кровавыми слезами глазах всё двоилось, и мелькали чёрные пятна. Немного оклемавшись, он медленно встал с земли, после чего, опустив взгляд на то, что осталось от Утарма, в панике развернулся и попытался уйти как можно дальше, но не успел.

Акулу окончательно парализовало. Ему было знакомо это чувство. Древняя сила на порядок выше его, предстала перед ним, готовая вновь атаковать его зная, что любое его сопротивление не будет иметь никакого смысла.

Словно скальпелем без анестезии этот звук разрезал собой каждый нейрон в мозгу Акулы, вызывая мимолётную эйфорию и мгновенно возвращая его обратно в невыносимую боль. Зрительные нервы заполнились постоянным потоком сигнала, напоминающим статический шум на телевизоре. В носу ощущался только запах железа. Тело бросало то в холод, то в жар. От напряжения большая часть кровеносных сосудов лопнула, а органы чувств давно утратили свои функции, полностью или частично.

В то же время в небе, точно над телом Утарма, возникло чёрное пятно. Оно стремительно разрасталось, окрашивая небо над городом в чёрный. Словно купол оно сначала закрыло собой солнце в зените, после чего прятало остальное небо, не пропуская внутрь и капли света.

Окончательно разорвав уже давно добитое тело, из головы Утарма вырвался позвоночник, обвитый нервами и кусками чёрной плоти. Возвышаясь в метрах над землёй, он извивался и продолжал расти, больше напоминая костяное щупальце или хвост, на конце которого висел человеческий череп. Его полностью открытая челюсть держалась на той же чёрной субстанции, что бесконечным потоком вытекала из глазниц, заливая собой поляну вокруг трупа.

Из тела Утарма вырвались ещё больше костей. Они росли, делились напополам и расходились во все стороны, всё больше напоминая ветви деревьев. Нарастали друг на друге, постоянно пульсирующие нервы и кровеносные сосуды, что покрывали их, больше напоминали на грибы-паразиты. И на конце каждого из них были человеческие черепа, которые, словно плоды растения, или, скорее, голодные животные, тянулись вниз.

Дотянувшись до Акулы, они вонзились его тело. Раздирая зубами кожу, они друг за другом волокли его за собой, выливая на него чёрную гниль. Подняв Акулу на несколько метров и оторвав от него куски плоти, бросили его от холма и полетели дальше, оставив атланта кровоточить и трястись в конвульсиях.

Тело Утарма окончательно скрылось под собственной чёрной кровью. Заполнив собой всю поляну на месте центра города, эта субстанция впитывалась в почву, отравляя её. Словно портал, она всё больше погружая свой источник глубже в пустоту вместе с поляной, а затем и остальным городом.

И когда небо полностью погрузилось в темноту, а земля скрылась под миазмой, Акула, истощённый и истерзанный, с каждым мгновением всё дальше отдалялся от остатков своего сознания.

* * *

Бесконечный коридор, накрытый непроглядным туманом. Абсолютно пустой, лишённый какого-либо света и звука. В нём не было даже лёгкого дуновения ветра. Тихий шорох шагов, не успев достигнуть чьего-либо слуха, разлетался во все стороны и столь же стремительно растворялся в пустоте.

Акула стоял посреди этого коридора и с ужасом смотрел во тьму. Его тело нервно тряслось и сжималось, глаза без причины бегали во все стороны. В его голове эхом всё ещё звучал тот самый шум, не позволяя ему расслабиться ни на миг.

Но ненадолго его разум прояснился. Акула у себя за спиной услышал голос: до ужаса знакомый издевательский смех. Он доносился издалека, то отдаляясь, то приближаясь, словно его владелец в будто пьяный бродил вокруг, тряся головой в разные стороны.

Затем Акула увидел вокруг себя людей, силуэты, что чудом выделяющиеся среди непроглядной темноты. Все как статуи, неподвижно стояли в разных позах. Кто-то лежал, кого-то словно заморозили в агонии, а кто-то сидел на коленях.

А голос становился громче. Из издевательского смеха он превратился истошный крик. Он орал на пределе силы своих лёгких, останавливаясь, только чтобы сделать глубокий вздох, или выкрикнуть какие-то невнятные слова. И только Акула попытался развернуться, дабы увидеть откуда шёл крик, он увидел, что все силуэты резко начали смотреть на него. Глаза – белые точки, впились ему в душу и разум. Но только он обернулся, как все силуэты исчезли.

Тогда же и стихли крики. Вместо них доносились тяжёлое дыхание, одышка и кашель, между которыми голос выкрикивал невнятные слова:

– И твоя жалкая жизнь того стоит?! Думаешь, кто-то сжалится?! – после которых раздались звуки, напоминающие рвоту. После тот же голос раздался уже с противоположной стороны: – Не более чем мусор, оживший труп! Чужая душа, чужое тело! А всё для чего?!

Вновь сменив своё местоположение, голос продолжил: – Мы могли создать рай на земле! Новый мир, где такие, как мы могли бы жить без нужды склоняться перед этим мусором!.. Но нет! Ты сопротивляешься, заступаешься за них.

Затем, перед лицом Акулы словно пробежал силуэт. Вновь он снова услышал тот самый режущий звук, вместе с которым голос кричал:

– Ты от них ничем не отличаешься! Таких, как ты, называли богами, но этим животным плевать! Сожрут и не подавятся! Всё это будет твоя вина, и только твоя!

Когда шум практически полностью перекрывал голос, пол под Акулой в мгновение исчез, отправив его в свободное падение. Его охватила паника, по телу побежал холод. После нескольких минут инстинктивных попыток схватиться за что-либо и найти какой-либо ориентир в абсолютной темноте, акула сдался и приготовился погружаться дальше в бездну, пустота вокруг в мгновение окрасилась в самый тёмный оттенок синего, после чего раздались тихое дуновение ветра и слабый плеск воды.

* * *

Он ощущал сырость, хотя и лежал на твёрдой поверхности, и невыносимый холод. Над собой он видел практически чёрный купол ночного неба, без луны и звёзд. Поняв, что остались силы двигаться, Акула, медленно, опираясь ещё ослабшими от боли руками о шершавую и скользкую поверхность под собой, поднялся, сначала сев, после чего аккуратно встал на ноги.

Он оказался на заснеженной льдине, достаточно тяжёлой, чтобы та не переворачивалась под его весом. А вокруг неё был океан, практически невидимый из-за отражения неба в спокойной воде. Единственным, что загораживало горизонт, были другие, более мелкие куски плотного льда.

Однако вынимание Акулы привлекло нечто иное. На другой стороне льдины стоял человек. Высокий, полностью ногой мужчина, чьё тощее тело из-за блеска заледеневшей на коже воды напоминало древнюю статую. Не моргая смотрел под себя, не издавал ни единого звука, даже дыхания.

Это был Утрам. Под висящими белыми, как снег волосами Акула видел бледное лицо со знакомыми чертами. А перед ним лежало человеческое тело, в котором, при всём желании, узнать человека было невозможно. Несколько минут Утрам не отводя взора, смотрел на него, но в один момент тихо произнёс:

– Жалкий урод. Лицемерный жалкий урод… Ты не заслужил эту силу…

Меняя на ходу манеру речи, делая голос то ваше, то ниже, он говорил в никуда. Говорил, как с другим человеком. Утрам поднял голову и отвернулся от тела, направив взгляд к пустому горизонту:

– Ты сам виноват… Ты её не заслуживал. Понял, нет? Ты виноват. И только ты, – после чего стих.

Он слушал, что говорил ему невидимый собеседник, слегка отведя взгляд в сторону, и будто направив к нему уши. После нескольких секунд молчания, он резко задрал голову и выкрикнул: – ДА ТВОЯ ТУША НЕ ДОСТОЙНА И ГНИЛОГО ТРУПА! – Мотая головой из стороны в сторону и нервно топчась на месте, сдерживая ярость, он выкрикивал: – Сделать меня ещё одним… одним из… этих?!. Д… Как ты посмел?.. Отвратительно… ЭТО, СУКА, ОТВРАТИТЕЛЬНО!

Утрам несколько секунд смотрел на труп юноши и перевёл взгляд на свой торс и ноги. Выставив перед глазами ладонь, он положил её на лицо, потёр им глаза и лоб, после чего медленно привёл ею по волосам до затылка.

– Это.. это же я? Я… да… я…

Утрам резко замолчал, вновь выслушивая речь своего невидимого собеседника. Он уставился в одну точку с видом будто этот человек только что оскорбил его. Затем, опустив взгляд, он уставился на лежащий перед ним труп.

Это было его родное тело. Глаза выколоты, позвоночник вырван, оторваны правая нога, обе руки. Утарм смотрел на это мессиво из обледеневшей плоти, на которое как на собственное отражение в воде. Постепенно на его лице появлялась улыбка.

– Замолчи… Ты отвратителен, Атлас. Лицемерное животное. Хотел сделать из меня своего очередного… отвратительно… Но знаешь, в отличие от этих отродий, я жив. Я всё ещё жив, слышишь? Живее кого-либо в этом сраном мире.

Акула смотрел на него. Следил за каждым его движением, но от страха не мог сдвинуться с места. Глаза сами переводили взгляд ко всему, что двигалось в поле зрения, а уши обращали внимание на каждый мелкий шорох, вплоть до плеска воды. Он пытался прочитать его мысли, понять, чего ждать, но ничего, кроме угрозы.

Простояв молча несколько секунд, разглядывая собственный труп, Утрам вновь прервал тишину:

– Ха-х… Единственным последствием будет только твоя вина. Я убью остальных. Таким как ты не следует жить. А я больше не умру. Убью всех, но больше не умру… Я выше этого.

На лице его появилась широкая улыбка. Выгнув спину и направив лицо прямо к небу, он тихо ухмылялся, проговаривая:

– Я больше не умру… Никогда… – а затем крича: – Я БОЛЬШЕ НЕ УМРУ!!!

Он рассмеялся, громко и пафосно, словно услышав самую смешную шутку. Он смеялся, что хватало дыхания. Голос отражался от неба и эхом возвращался к воде. Вращал головой, щурил глаза, бродил будто пьяный по льдине, чудом не падая в воду, смеялся и повторял:

– ГОВОРИ ЧТО ХОЧЕШЬ, Я БОЛЬШЕ НЕ СДОХНУ! Ха-ха… НЕ УМРУ Я БОЛЬШЕ!!! ЗАСТАВЛЮ ЗЕМЛЮ ГОРЕТЬ, НО БОЛЬШЕ НЕ УМРУ!!! СЛЫШИШЬ, АТЛАС?!