скачать книгу бесплатно
Ложка в руке Капы замерла на полпути ко рту. В голове мелькнули нежный образ Валери со стриженными волосами и ее горькие слова: «Видишь? Лодочкина постаралась. Выловила меня одну и волосы остригла…»
Лида нахохлилась и демонстративно отвернулась к окну. Тут вскочил второй парень, с большими глазами и соломенными вихрами, чем-то отдаленно напоминающий поэта Есенина. Он замахал руками, призывая к тишине.
– Ребята, ребята! Я только что стих сочинил про Капу!
Все захлопали.
Курносая Лена склонилась к уху Капы и шепнула уважительно:
– Это Родька Золотухин. Наш поэт!
Родька выпятил грудь колесом, вскинул в низкий потолок руку и с чувством, четко артикулируя, продекламировал:
Да! Ей всего лишь десять! И что?!
Храбрее ее не найти!
Пусть впереди трудностей – сто!
Она не свернет с пути!
Полярные ночи, роза ветров,
Замерзшая шхуна во льду,
И красные стяги средь белых снегов,
Трепещущие на ветру!
И стрелка компа?са зовет туда,
В пугающий мрак мерзлоты,
Куда не ступала ничья нога,
Где первая будешь ты!
И пусть тебе десять пока, и что?
Удобное время не ждешь!
Ты гордо идешь, утопая в снегу,
И нас за собою зовешь!
Золотухин стоял с закрытыми глазами и в молчаливой гордости, словно в одиночку пересек глобус с Северного до Южного полюса. А со всех сторон уже неслось восторженное, сопровождаемое аплодисментами:
– Браво, Родион!
– Замечательно, Золотухин!
– Родик, сыпь еще!
Капа засмеялась с полным ртом. Ей еще никто и никогда не посвящал стихи, и поэтому было особенно приятно.
Родион приложил руку к груди, тряхнул в кивке соломенными кудрями и сел. Но тут подскочила Лида и с силой забарабанила по стеклу.
– Товарищ милиционер! Товарищ милиционер! – крикнула она проплывающей за окном синей фуражке с красным кантом. – Тут девочка без родителей! На Север собралась!
– Сейчас зайдем! Держите ее! – ответила фуражка.
Лида победоносно посмотрела на Капу.
– Сейчас с тобой разберутся.
– Зачем, Лида?! – осуждающе спросила курносая Лена.
– Лодочкина, ну ты прям вообще…, – грустно покачал головой поэт Золотухин.
– Не по-товарищески это! – неодобрительно поддакнул темноглазый Костя.
Но Капа времени на сантименты не тратила – она действовала. Схватила со стола измазанный тушенкой нож и набросилась на Лиду. Оттянула толстую косу и быстро перепилила ее. Девушка взвизгнула от неожиданности и попыталась схватить малолетнюю нахалку, но Капа отпрыгнула в сторону и швырнула роскошную косу ей на колени, а нож – на стол.
«Это тебе за Валери! Побрить бы тебя под Котовского, да времени нет!», – мстительно подумала Капа. Повернулась к изумленным Косте, Родьке и Лене.
– Спасибо за все! Мне пора!
Выскочила в проход и тут же заглянула обратно. Вытянула руку и показала Родиону поднятый вверх большой палец.
– Золотухин, стихи – во! Спасибо!
Золотухин заулыбался, но Капа этого уже не видела – она бежала, спотыкаясь о корзины и тюки, и сопровождаемая громким криком милиционера, идущего по проходу.
– Стой!
«Сам дурак!», – мысленно огрызнулась она и распахнула дверь тамбура. Замерла, увидев поднимающегося в вагон второго милиционера. Отсчет шел буквально на секунды – еще немного, и милиционер поднимется в вагон, отрезав пути к отступлению. Капа отпрыгнула к противоположной закрытой двери тамбура и, разбежавшись, оттолкнулась от железного пола, одновременно вытягивая перед собой руки. Ее худенькое тело удачно миновало синюю милицейскую фуражку и вылетело из вагона.
Прямо на соседние пути, освещенные прожектором надвигающегося поезда.
Протяжный гудок.
Пронзительный свист обходчика.
И его испуганный вопль:
– Да ты что, оглашенная, что ли?! Прямо под поезд!
Капа перевалилась через рельсы, и через секунду в полуметре от нее загрохотали колеса проносящегося состава. Быстро справившись с испугом и превозмогая боль в ушибленной коленке, вскочила и побежала к товарным вагонам.
***
У Приходько чуть сердце не выскочило при виде поезда, с бешеной скоростью надвигающегося на девчонку. Закричал во всю мощь легких, но крик потонул в отрывистом гудке и стуке колес. Тогда он сделал то, что, наверное, сделал бы каждый осознающий свое бессилие исправить ситуацию – он закрыл глаза. И держал их закрытыми, чувствуя гулко пульсирующую в висках кровь и противную дрожь в коленках. Китель мгновенно прилип от холодного пота к спине, а руки налились слабостью. Ветер пронесшегося мимо состава стих, растворился в ночном воздухе грохот колес, а он все стоял, не решаясь открыть глаза.
– Вот чертовка! – услышал он крик станционного обходчика Савельича.
– Что там, Савельич?! – спросил сержант.
– Убёгла, чертовка! – с невероятным облегчением в голосе отозвался обходчик. – Думал, ей кранты!
Приходько разлепил веки: рельсы были чистыми, лишь немного подрагивали от вибрации удаляющегося поезда.
Приходько выдохнул и широко улыбнулся.
– Микола, а ты какого черта улыбаешься?! – сварливо поинтересовался подошедший Савельич. – У тебя тут не пойми что творится, а ты харю тянешь!
– Разберемся! – сержант вернул строгость на лицо. – Куда она побежала?
– Туда! – махнул рукой Савельич в сторону старого паровоза с прицепленными товарными вагонами.
Приходько побежал в указанном направлении, а Савельич, неодобрительно покачав головой, стукнул молотком по буксе пассажирского вагона – того самого, из которого две минуты назад выпрыгнула эта сумасшедшая. Прислушался к звону, усмехнулся и перешел к следующей колесной паре.
Тук!
Дзинь!
– Нормалёк!
***
Приходько сразу же увидел ее, карабкающуюся на крышу грузового вагона. Пригибаясь и стараясь не хрустеть гравием, подбежал и крикнул злорадно:
– Я тебя вижу!
Девчонка замерла, крепче сжала худыми руками скобы лестницы и посмотрела вниз.
– Я тебя тоже! – нахально ответила она.
– Слезай! – сержант притопнул, что, в его понимании, несомненно, должно было образумить малолетнюю нарушительницу спокойного вокзального уклада.
Но девчонка уже залезла на крышу и побежала. Приходько рванул вдоль состава, не упуская худенькую фигурку из виду, а навстречу уже неслись две фигуры в синих кителях.
Приходько показал пальцем вверх, оба остановились и задрали головы, придерживая фуражки. Один нырнул под сцепку, пролезая на другую сторону, а второй вставил свисток в рот и пронзительно свистнул. Но фигурка продолжала нестись, лихо перепрыгивая с вагона на вагон.
– Беги к концу поезда! – приказал сержант милиционеру, а сам уцепился за металлические скобы, вколоченные в деревянную обшивку. Несколько сильных движений – и вот он уже наверху. Понесся следом, громко топоча и протяжно ухая, преодолевая пустоты между вагонами.
Девчонка добежала до конца состава и развернулась, чтобы слезть. Посмотрела на приближающегося милиционера и, к его великому возмущению, показала фигу. Издевательски хохотнув, исчезла из виду. И почти сразу же внизу раздались ее отчаянный визг и довольный басистый крик:
– Ага! Попалась!
Приходько ускорился, подбежал к краю и увидел отчаянно брыкающуюся девчонку в руках милиционера.
– Ну, чистый волчонок! Не удержу! – кричал милиционер. Приходько, несмотря на свою внушительную комплекцию, проворно спустился и кинулся на помощь коллеге, который уже успел потерять фуражку и получить в ухо.
– Не удержу, Микола! – хрипел из последних сил милиционер.
Приходько попытался ухватить ее за ноги, но она с таким остервенением сопротивлялась, что в руках остались лишь тапочки. В следующий момент не совсем чистая пятка угодила ему точно в глаз.
Звезды, сине-красно-белые, вспыхнули и закружили в бешеном хороводе.
Сержант осел и схватился за подбитый глаз. К счастью, к ним уже бежал третий сотрудник станционной милиции. Втроем кое-как скрутили нарушительницу и доставили в отдел.
***
– Фамилия, имя, отчество, – ручка замерла над журналом учета задержанных.
– Анна Аркадьевна Каренина, – буркнула Капа и отвернулась.
Дежурный офицер отложил ручку и хлопнул по журналу.
– Ты мне тут шутки шутить будешь?! Анна Каренина, ага! С какой целью оказалась на платформе?!
Капа улыбнулась.
– А что еще Каренина могла делать на платформе?
– Роман читала? – недоверчиво прищурился милиционер. – Не слишком рано?
– Читала, – со вздохом ответила она. – Да-с-с.
Капа соврала: роман, взятый в детдомовской библиотеке, она не осилила – в силу возраста, наверное. Сдалась на третьей странице, так ничего не поняв, но все-таки поинтересовалась у воспитателей насчет краткого содержания. Трагичный уход Анны, конечно, потряс до глубины души, поэтому Капа дала себе слово обязательно прочитать роман позже и самой выяснить, что же заставило главную героиню поступить так, как она поступила…
Лейтенант еще раз бросил в нее недоверчивый взгляд и неожиданно засмеялся, и смех его был настолько усталым и совсем незлобивым, что у Капы дрогнуло сердце. Ей вдруг стало жалко этого дяденьку в погонах, совсем молодого, но уже с такими старыми глазами, словно он ими видел такое, что не дай бог никому. Продольный шрам на правой щеке и отсутствующий мизинец на левой руке лишь подтверждали догадки.
«Наверное, был на фронте», – с сочувствием подумала Капа.
Лейтенант прекратил смеяться.
– Мы же все равно узнаем, – миролюбиво сказал он. – Детдомов у нас не так много – найдем. Утром наверняка поступит сигнал о твоем побеге.
Капа это понимала, поэтому призналась нехотя:
– Градова Капитолина Алексеевна. 10 лет. Детский дом номер 5.
– Ну, вот видишь. А то – Каренина! – удовлетворенно сказал дежурный и сделал запись в журнале. – Что делала на вокзале? Почему скрывалась от милиции?
– Искала поезд до Севера, – пожала плечами девочка.
– Зачем?