скачать книгу бесплатно
– А чего еще от детдомовских ждать? – поддакнула тетка. – Вы, товарищ, ни в коем случае не отпускайте! Я сейчас милицию вызову!
Тетка поковыляла к телефону-автомату.
Капа, болтая ногами в воздухе, стала вырываться, но мужчина только крепче сжал лямки. Из телефонной будки послышалось короткое жужжание крутящегося диска, затем голос:
– Алле?! Милиция?! Срочно приезжайте, мы тут воровку малолетнюю с мешком поймали! Да прямо у аптеки рядом с вокзалом. Ага! Ждем!
Трубка с щелчком вернулась на рычаг.
Капа изловчилась и с силой дернула мужчину за усы. Тот, совсем неожиданно для своей внушительной комплекции, взвизгнул фальцетом и разжал руки. Капа мягко приземлилась на четыре точки, резко выпрямилась и обеими руками толкнула его в живот. Мужчина охнул и, нелепо взмахнув руками, упал на спину. Вывалившаяся из кармана брюк водочная бутылка разбилась, разбрызгивая резко пахнущее содержимое.
Капа уже было собралась дать деру, но волосатая рука успела схватить за мешок. Девчонка выскользнула из лямок и отбежала на пару метров. Замерла, враждебно поглядывая и раздумывая, как вернуть свою законную вещь.
Капа к своему побегу готовилась долгих три месяца. Для начала раздобыла этот мешок, он был нужен в силу своей практичности и вместимости. Его она купила на толкучке у солдата – старый брезент еще хранил запах махры и гари, а в несколько местах отчетливо виднелись отверстия от пуль. Капа тщательно выстирала мешок, затем аккуратно заштопала дырочки и спрятала на чердаке детдома, где в тайном закутке на газете у чердачного окошка сушились хлебные корки, которые она не съедала за обедом. Там же, в укромном месте, хранились две банки тушенки и одна со сгущенным молоком.
Теперь справедливый вопрос: откуда у детдомовки деньги? Свой первый капитал в 3 рубля она заработала на той же самой толкучке, где помогла одной торговке в ее безуспешной борьбе с местными беспризорниками, которые буквально замучили своими набегами: едва отвернешься – тут же стащат кочан, зазеваешься – лишишься нескольких яблок. Капа выловила парочку таких пацанов, отлупила как следует и вернула украденное на прилавок. В награду благодарная торговка дала ей 3 рубля мелочью и яблоко.
Яблоко она съела, а капитал быстро приумножила игрой в пристенок. Ее соперники по игре, все как один великовозрастные балбесы, сначала не особо спешили отдавать проигранное какой-то там хлипкой детдомовке, но Капа выбивала причитающееся отчаянно, пуская в ход зубы, кулаки и крепкое словцо. Вытирая слезы с разбитых лиц, пацаны отдавали деньги и зарекались играть с этой «психической»: мало того, что без денег оставляет, так еще и по морде бьет. Но Капе и дела было мало до того, что о ней думают: у нее была цель, и она приближала встречу с ней как могла!
Правда, конечно, за свое стремление к мечте приходилось платить – за каждую отлучку за пределы детского дома ее наказывали: сначала читали утомительные нравоучения, а затем отправляли в столовую чистить казаны. Оттирая песком закопченные стенки кастрюль, она нисколько не расстраивалась, а разрабатывала дальнейший план побега, прикидывая, что еще может понадобиться настоящему полярнику. Так, постепенно, к вещмешку и консервам прибавились старый компас, рукавицы, пара вязаных носков, спички, соль и перочинный нож.
И вот сейчас Капа стояла на безопасном расстоянии и соображала, как ей вернуть законно нажитое. В голове вертелись разные мысли, но все они имели один большой недостаток – не та весовая категория. Мужик был высок, могуч в плечах и агрессивен, она же, в силу возраста и скудного казенного рациона, едва дотягивала ему до пояса. Оставалось уповать только на ловкость и навыки кулачного боя, отточенные в стычках с уличной шпаной.
Капа уже шагнула вперед, сжав кулаки (все-таки безумная отвага – это про нее), но тут из-за угла аптеки вышла девица. На фоне общей серости улицы и одинаковости обывателей она выглядела самой настоящей модницей: оранжевая юбка с широким поясом, сиреневая блузка с большими пуговицами и остроносые черные туфельки. Яркий платок на голове, повязанный замысловатым узлом, глаза сильно подведены, а губы, и без того чувственные, краснели помадой. Броский макияж ничуть не опошлял красоту незнакомки, наоборот – подчеркивал.
– Товарищ, вы ведете себя не по-джентльменски, – голос красотки был приятным и каким-то обволакивающим.
– Чего? – пробурчал мужик, продолжая сжимать свой трофей.
– Я тут стала случайным свидетелем вашего, так сказать, некрасивого поступка. Могу прямо заявить: вы – совсем не денди. Нет благородства ни в вашем облике, ни в поведении.
– Чего?! – разъярился мужик. – Еще всякая стиляга будет оскорблять?! Разоделась как попугай и меня, честного человека, обзывает всякими дендями?!
Девушка поморщилась от его крика. Поправила сумочку на тонком ремешке, висящую через плечо.
– Ну, ничего-ничего, – мстительно продолжал мужик. – Сейчас милиция приедет и разберется с тобой! Возьмут тебя за твою пеструю задницу и на Колыму! Вот там тебе самое место, а вместо тряпок этих буржуйских – ватник и кирза! И кайло в ручки белые! Вот там ты узнаешь, какой я денди! Я бы сказал, кто ты, да воспитание не позволяет! А оно у меня – пролетарское!
Девица пожала красивыми плечами.
– Мешок верните девочке.
Хам быстро состряпал фигу и сунул ей под нос.
– А вот это видела?! Накоси-выкуси!
Воспользовавшись моментом, Капа в два прыжка оказалась возле обидчика, пнула в коленку и вцепилась в мешок мертвой хваткой. Мужик, снова оказавшись на земле, напрочь забыл о своем пролетарском воспитании (или, наоборот, вспомнил) и матерно выругался. Впрочем, мешок он не выпустил – волосатые пальцы сдавили лямки еще сильнее.
– Это что ж такое делается, товарищи?! – заголосила тетка в платке, обращаясь к быстро рассасывающейся толпе зевак. – Товарищи! Товарищи! Эх, товарищи-и-и…
На помощь Капе пришла красотка, и они уже почти отвоевали мешок, но тут по витрине аптеки заиграл свет фар приближающейся машины. Пришлось выпустить лямки и прикрыть глаза руками.
– Милиция! Милиция! – заголосила тетка, увидев синюю «Победу» со здоровенным рупорами на крыше и красной полосой вдоль кузова.
Красотка склонилась к уху Капы и шепнула:
– Бежим!
Ни Капе, ни ярко одетой девице встреча с милицией не сулила ничего хорошего, поэтому обе, схватившись за руки, понеслись прочь, оставляя кричащего мужика на земле.
– Ловите их, это банда! – плевался вслед он. – Одна отвлекает своим непотребным видом, другая грабит!
Пробежав метров сто, Капа и ее новая знакомая спрятались за парковую скамейку, пытаясь перевести дух.
Из подъехавшей милицейской машины вышли два человека в одинаково синей форме. Один строго взглянул на сидящего на земле гражданина, а другой оглядывался по сторонам. Говорили они громко, в ночной тишине было отчетливо слышно каждое слово.
– Кто милицию вызывал? – поинтересовался милиционер.
– Я! – выступила вперед тетка. – Девчонку-детдомовку поймали! Воровку!
– Разберемся! Вставайте! – приказал милиционер мужику.
Тот встал и протянул ему с боем отвоеванный трофей.
– Вот, товарищи! Рискуя жизнью отбил у бандитов! – проникновенно и не без гордости сказал он и тут же торопливо добавил. – Вы не подумайте, я туда даже не заглядывал – законы знаю. Знаю и уважаю.
Милиционер развязал затянутые в узел лямки и заглянул внутрь мешка. Скривившись в недоумении, вытряхнул содержимое на капот милицейской машины.
– Это что такое? – спросил он мужчину.
Тот уставился на горстку сухарей, консервы, рукавицы, старый компас с треснувшей крышкой и высыпавшуюся из газетного кулька соль.
– Мне кажется, это набор диверсанта, – он в задумчивости почесал ухо.
– А мне кажется, кто-то отрывает милицию от важных дел! – рявкнул милиционер, затем шумно втянул носом воздух. – Да вы никак выпивши, гражданин хороший?!
Мужик насупился и назидательно замахал перед носом милиционера волосатым пальцем.
– После трудного рабочего дня имею право выпить пару стаканов… пива! Я – рабочий человек! Я на доске почета висю… вишу… висел когда-то, поэтому не надо тут! Права не имеете!
– Поедете с нами, гражданин! – милиционер открыл дверь «Победы» и сделал пригласительный жест.
Неудачливый ловец диверсантов перешел на крик, тряся губами и шевеля усами.
– Милиция, называется! Я всегда знал, что вам не стоит доверять! Слуги народа, вашу милицейскую маму!
Он придвинулся к тетке в платке и сказал проникновенно:
– Будете свидетелем милицейского произвола, женщина! А надо будет, то и в суде засвидетельствуете! Не дадим разгуляться несправедливости!
Тетка испуганно замахала руками и попятилась:
– Да ты что, сбрендил совсем?! Мне домой надо! Вот еще мне по судам бегать, ага!
Она быстро и не оглядываясь пошла по улице, затем боком занырнула в переулок. Впрочем, никто ее не задерживал.
Уязвленный такой подлостью пролетариат шагнул вперед с выражением неописуемой горечи и разочарования, вытянул сложенные вместе руки.
– Что ж, лейтенант, вяжи меня. Давай вяжи! Но учти, что наш советский суд разберется! Наш гуманный суд – самый советский в мире! Всех накажет: и виновных, и невиновных, причастных и непричастных! Никто не уйдет от справедливого возмездия! Бери меня, лейтенант! Я – твой!
Его затолкали в машину, затем смели сухари и прочую «экипировку диверсанта» обратно в мешок, бросили ему на колени. Заурчал двигатель, зашуршали шины, и через несколько секунд на улице стало пустынно – лишь на земле блестели осколки разбитой водочной бутылки.
Модница с любопытством глянула на тяжело вздохнувшую девочку.
– А зачем тебе это все?
– На Север еду, – убитым голосом ответила Капа. – Покорять.
Глаза красотки моментально стали серьезными.
– Так он же, вроде, покорен? Челюскин, Шмидт, Папанин, Амундсен…
– Там знаете, сколько еще белых пятен? Покорять и покорять! – в сердцах топнула Капа. – Мешок жалко!
Аргумент был, конечно, железным.
Девушка ласково погладила ее по стриженой голове.
– Может, попозже немного? Тебе сколько лет?
– Какая разница?! Много!
– А зовут как?
– Капа. Капитолина. А вас?
– А меня Валери?. Ударение на последнюю букву.
– Валери? Это что за имя такое? – удивилась Капа.
– Ну, вообще-то меня Валерией зовут, но Валери – мне больше нравится. У нас у всех такие имена.
– У кого у «вас»?
– У моих друзей. Оззи, Кэти, Джон, Ирен, Логан. Была еще Молли, но она теперь уже не с нами.
– Умерла?
– Почему сразу умерла? Жива и будто бы даже здорова. Только она сейчас, конечно, не Молли, а Лида Лодочкина, сотрудник бригадмила.
– Сотрудник чего?
– Бригады добровольного содействия милиции.
Валери стащила платок с головы. Капа с удивлением увидела ее короткие, совсем как у нее, волосы.
– Видишь? – горько спросила Валери. – Лодочкина постаралась. Выловила меня одну и волосы остригла.
– Зачем?! – удивилась Капа.
– Считают нас тунеядцами и прочими неблагонадежными гражданами, подрывающими устои советского общества… – пожала плечами девушка и аккуратно повязала платок. Вынула из сумочки маленькое зеркало и придирчиво посмотрела в отражение. – Вот какие мы тунеядцы, а? Я вот, например, студентка, в медицинский поступила. Решила пойти по стопам мамы – она военврач, полевой хирург. Ирен и Логан – в сельскохозяйственном учатся, Оззи работает на шарикоподшипниковом заводе, Кэти – на швейной фабрике. Джон… Ну, тот у нас вольный художник, подрабатывает, да. Но не тунеядец же!
Валери показала ей сумочку.
– Вот смотри, разве может такое сделать тунеядец?
Сумочка была красивой: маленькая, изящная, из мягкой замши, с аккуратными клепками и длинным тонким ремешком.
– Думаешь, купила? Ага, где?! Это Джон сделал! Джон – он такой! С руками, в общем.
Капа хмыкнула. Если бы у нее было десять таких красивых сумочек, она бы не задумываясь променяла их на один крепкий вещмешок.
Валери покружила вокруг оси, шурша юбкой.
– А эту юбку мы вместе с Кэти сшили. Нравится?
Капа кивнула, хотя если бы у нее было двадцать таких юбок, она бы не сомневаясь променяла их на один водолазный свитер и овчинный тулуп.
Но вслух сказала сдержанно:
– Я бы предпочла что-нибудь менее заметное.
– Совпаршив? Серое, квадратное и одинаковое? – уточнила Валери.
– Практичное, – с улыбкой ответила Капа. Модница ей нравилась, ей вообще были симпатичны необычные люди. А Валери была необычной – слишком выделялась на фоне унылой действительности, на этих грязных улицах с тусклыми, раскачивающимися на ветру фонарями. Она была здесь чужой, инородной, словно яркий заграничный журнал среди пыльных книг.
– Эх ты, практичное! Пойдем со мной? Познакомлю тебя с нашими. Научим тебя танцевать линди-хоп.
– Танцевать что?
Валери звонко рассмеялась, да так заразительно и совсем необидно, что Капа заулыбалась. Красотка вдруг слегка прижала локти в поясу и принялась раскачиваться в стороны, подергивая плечами. Красивые губы зашевелились, выдавая очень похожие на джазовую трубу звуки, а глаза заблестели в азарте. Все ее тело вдруг пришло в движение: стройные ножки стали выделывать немыслимые кренделя, водя мыском туфелек по земле, красивые плечи попеременно поднимались и опускались, а раскрытые ладони описывали кругообразные движения.
– Тут, Капитолина, главное – ритм!
Звуки джазовой трубы вдруг стали громче, а руки обхватили Капу и крутнули вокруг оси. Перед ее глазами замелькали слившиеся в одну яркую линию огни домов и фонарей, ветер засвистел в ушах. Валери остановила ее бешеное вращение, схватила за правую руку и качнула бедрами. Капа неловко повторила движение и засмеялась собственной неуклюжести. Это не было даже близко похоже на танго с его величественной и плавной грацией, залихватской полькой-бабочкой тоже назвать было трудно – все движения, немного рваные и резковатые, но вместе с тем не лишенные изящества, завораживали, заставляя невольно дергать подбородком под звуки импровизированной джазовой трубы, вибрировать телом и смеяться.
– Здорово! – засмеялась Капа, когда руки Валери крутанули ее в очередной раз.
– Ага! – поддакнула Валери, выделывая кренделя ногами и шурша юбкой.
