скачать книгу бесплатно
Я читаю твои мысли.
Дарья Горностаева
Долгое время две державы воевали друг с другом, захватывая землю и расширяя свою территорию. Теперь остались только два эти государства. Чтобы одержать победу, страна А. решает создать необычное оружие – людей с особыми силами и умениями. Но однажды эксперимент превзошёл все ожидания. Так одна девочка получила дар чтения мыслей. Единственная. Неповторимая. Своенравная. Однако у её наставника на неё другие планы. После того как Кэтрин с друзьями была отправлена на странное задание, все меняется. Мир перестаёт быть черно-белым, близкие люди оказываются не такими верными, а тайны, скрываемые годами, выходят наружу, чтобы нанести свой удар сейчас.
Дарья Горностаева
Я читаю твои мысли.
1
«Я всегда в отличной форме», – Кэтрин Форсис.
– Ты там скоро? – недовольно отозвалась Маша, постучав несколько раз по двери. Я точно была уверена в том, что она раздражена, даже просто услышав ее голос. Он всегда становится писклявым в эти моменты.
– Да! Надеваю майку, тебе бы не знать, – я показала средний палец двери.
– Как некрасиво, – театрально произнесла подруга, но, несомненно, это ее насмешило.
Спустя пару минут я уже была готова. Выйдя из кабинки туалета, я покрутилась перед Машей, которая сидела в углу, читая какой-то учебник. Вокруг нее были разбросаны наши рюкзаки.
– Ну? Как я выгляжу? – улыбнулась я, наклонив голову.
– Великолепно, – произнесли мы с ней одновременно.
– Перестань читать мои мысли, – Маша закатила глаза и, наконец, подошла ко мне.
В ответ я лишь невинно пожала плечами, как бы говоря «ничего не могу поделать».
Я подошла к зеркалу, чтобы причесаться, осматривая свой новый образ. Нашу школьную форму я не любила. Я вообще не любила то, что было у всех. Поэтому вместо военной формы в темно-зеленом цвете с множеством карманов, в которой сидит Маша, я надела свободные спортивные штаны с бабочкой на бедре и белую майку. Хотя правильнее ее будет назвать топом.
Я знала, что мне это простят. Также простят и удобные кроссовки, вместо высоких ботинок, хвост, вместо строгих косичек и немного макияжа.
Наш туалет в Школе был большим. Десять кабинок, зеркало на всю стену, раковины с автоматической подачей воды при приближении рук. Белый приятный свет, такая же белая плитка.
– Ну сколько еще! Скоро будет урок! – Маша подошла ко мне.
– Хорошо! Хорошо! Твое возмущение уже мне всю голову разорвало. Идем, – закончив, согласилась я.
Мы шли по просторным коридорам. Школа, так ее называет Адам, сделана внутри из дерева, покрытого лаком. На полу расстелены красные ковры, на стенах висят картины, которые никто никогда не рассматривает. Хотя беру свои слова обратно, вот тот чудак с красными волосами увлеченно залипает на «Моно-Лизу».
«Почему у нее нет бровей?» – подумал он.
Я закатила глаза, а ведь уже решила, что он как-то выделяется на фоне остальных. Но, оказалось, он такой же невежда, как и большинство в этой Школе.
Внутри это здание бесподобно. Иногда мне даже обидно от того, что другие ученики вынуждены ходить здесь в такой безвкусице. Но вот снаружи… Снаружи нашей школы нет. Никто не знает этого, но мы находимся под землей. Не знаю точно, насколько глубоко, но вроде как даже очень. Когда я узнала об этом, то сразу же сообщила Маше, а потом меня поймали, наказали и строго-настрого запретили сообщать кому-либо. Про подругу я не сказала, мало ли какие проблемы будут у нее из-за этого, но ее предупредила, чтобы молчала.
В этой школе мы не только учимся, но и живем, но почему-то не называем это место интернатом. Но если бы спросили меня, я бы дала непростительно грубое название этой дыре.
И так, сейчас у нас «Физическая подготовка к происшествиям плана А», если бы мы учились в нормальной школе, урок назывался бы «Физрой». Мы спустились на лифте еще на насколько этажей вниз и зашли с Машей в спортивный зал. Хотя, конечно, он тоже был не совсем спортзалом.
Из стен торчали шипы, в центре ринг, все в темно-синих цветах. Матов нет, защитного оборудования – тоже. Все травмы, которые мы получаем, остаются на нашей совести. На самой дальней стене висят самые разные оружия, от копий до пистолетов. Кстати, они висят без какого-либо замка.
Сейчас на ринге сражаются Боб и Аарон. Они часто соревнуются и почти всегда победителя нет. Боб обладает огромной силой, а Аарон – скоростью. Поэтому они либо разрушают ринг, либо переутомляются. Но наблюдать за ними одно удовольствие.
– Привет, мальчики! – крикнула им я.
«О боже, что она делает?!» – пронеслось в голове у Маши.
Я шуточно толкнула ее в бок, от чего она еще сильнее засмущалась. Я знала, что Аарон – ее тайная любовь. И хотя я узнала об этом при не самых лучших обстоятельствах, я полностью на ее стороне. А вот с тем, что парень ничего не знает, подруга не стремиться ничего делать.
Как по мне, Аарон – хороший парень. Мы знаем, что он китаец, но его настоящее имя он забыл, поэтому получил то, которое было удобным в наших краях. От неродной фамилии он отказался. Аарон сильный парень, добрый и всегда может меня развеселить. Я рада, что сдружилась с ним.
А вот Боб… Боб Мостафа меня иногда бесит. Он хороший друг. Великолепный. Парня привезли сюда прямо из Африки, ну, то есть, где она была раньше. Он выше многих ребят здесь, и сильнее – тоже. После того как я вступилась за него, когда над ним издевались за цвет кожи, он решил, что я – любовь всей его жизни, поэтому я уже сто раз пожалела о своем поступке.
Он тогда не мог ответить ребятам, но зато, когда его «прокачали», то уделал всех своих обидчиков. Его не боятся разве только те, кто обладает той же силой.
Оба парня повернулись на меня и замахали руками. Боб перепрыгнул ограждение и заключил меня в свои объятия. О боже! О чем он сейчас думает! Я вывернулась и отошла на несколько шагов:
– Кошмар! Уймись, наконец! Перестань грезить обо мне, как о девчонке с «Плейбоя», – я демонстративно вытерла руки о штаны.
– Эй, ты обещала, что не будешь читать мои мысли! – обиженно проговорил парень, хотя я знала, что он даже доволен, что мне довелось это услышать.
– Дурак! Ты бы еще громче думал! Такие мысли невозможно не читать.
Аарон, который стоял возле Маши, засмеялся, а подруга, увидев, что ему весело, заулыбалась следом. Я покрутила пальцем у виска, смотря на нее, и этим слегка подпортила ей настроение.
– Прости, Кэт, – чуть ли не прошептал Боб, на что я только закатила глаза.
– Снова не в форме? – раздался голос Дмитрия Подольского.
Это наш «физрук». Он ведет все виды физической подготовки от вида А до С, последний, тип Д, остался Ольге Ранней.
– Я всегда в отличной форме, – отозвалась я.
– Знаю, знаю.
Он гордо прошелся до другого конца спортзала и, прежде чем он нажал на одну из кнопок, я сказала:
– Ложитесь.
Наша четверка прижалась к полу, а через секунду над нами пронеслись шары с шипами. Другие ребята, стоявшие в разных концах зала, уставились на нас.
– Можно было и что-то поновее придумать, Дмитрий, – язвительно произнесла я, все еще лежа на полу. На самом деле, встать сейчас будет у меня бы не получилось, потому что Боб прижал меня своей рукой, воображая, какой он герой.
– Будет вам поновее, – кивнул учитель.
Раздался звонок. Пора начинать урок. Они все проходят однотипно. Разминка, новые приемы, отработка, растяжка. И так по кругу.
После душа наша четверка отправилась на уроки истории, затем языкознания, а потом на отработку своих навыков. Последний предмет – мой любимый.
Я всегда рада посидеть у директора в кабинете и поболтать с ним, ничего не делая. Уже много лет ничего не меняется, просто потому что никто не знает, как развивать мои силы дальше. Ведь никто не ожидал такого эффекта. И никто не смог его повторить. Поэтому да, на целую школу из тысячи подростков, я единственный обладатель дара чтения мыслей. И хотя все говорят, что у них нет больше нужного оборудования, чтобы повторить эксперимент, я случайно узнала, что на самом деле такой результат просто не был запланирован. А создавать еще одного, подобного мне, может быть опасным для целой страны.
А убивать меня тоже нельзя, потому что я великолепное оружие против другого государства.
Хотя бывают дни, когда меня раздражает то, что я стою на месте и никак не могу усилить или усовершенствовать свои способности. Слушая рассказы друзей, что нового происходило с ними на уроках, становится мучительным испытанием. В такие дни, как этот, например.
– Добрый день, Адам Ланский, – я зашла без стука к нему в кабинет.
– Рад снова тебя видеть, Кэтрин Форсис.
2
«Ты в порядке?» – Мария Петрова.
– Ты снова…
– Не в форме, – закончила я за него, садясь в кресло перед столом, – если каждый преподаватель продолжит мне это говорить, то я смогу заканчивать фразы без использования своих способностей.
Адам засмеялся.
– И так, чем мы сегодня займемся? – спросила я, – снова угадывать ваши мысли? Ну уж нет, я устала. Нет, серьезно, мне это надоело. Давайте попробуем что-то новое? Может чтение мыслей через стены?
– Мы пробовали, и ты отлично справилась, – напомнил преподаватель.
– А может теперь засунем вас под воду?
– Кэтрин, ты хочешь тренировать силы или мучить меня? – Адам сложил руки в замке.
– Ну хорошо, тогда, что? Нет, извините, но я устала. Все постоянно совершенствуют свои способности, одна я стою на месте. Иногда мне кажется, что у меня самая никчемная способность, – я устала провела рукой по лицу.
Да, именно поэтому мне нравились наши разговоры. Потому что я могла говорить то, что думаю, то, что никогда не скажу никому. Адам был со мной с самого начала. Ровно с того момента, когда меня принесли на операционный стол, и с тех пор постоянно сопровождает меня на жизненном пути. Он почти как отец, чуть больше девяти лет.
Странно, что я не только единственная со своим даром, но и единственная, кто абсолютно ничего не помнит из прошлого. Я знаю, что нам чистят мозги, но не полностью. Маша, Боб, Аарон – все они помнят немного из того, что происходило до того, как Школа их нашла. У многих уцелели даже самые ранние воспоминания. А вот у меня – ничего. Первое мое воспоминание – несколько часов перед операцией, операционный стол, крики, боль, иглы, врачи. А затем тренировки, школа и моя нынешняя жизнь.
Адам сказал, что для подобного эксперимента пришлось слишком сильно потревожить мой мозг, из-за чего он не смог сохранить воспоминания, а то, что все же уцелело – просто залегло на дно, потому что я больше в этой информации не нуждаюсь. Но это не так.
– Кэтрин, ты наше главное оружие против страны Б.
– Но я гожусь, разве что, только при переговорах. Кому нужно чтение мыслей, когда есть супер-сила, супер-ловкость, супер-зрение и супер-…
– Не все можно решить силой, – перебил меня Адам.
– Потому что в первую очередь должен работать мозг, я знаю, – я закатила глаза, – и все-таки, неужели для меня нет ничего нового?
«Скоро», – пронеслось в голове у Адама, но он не дал мысли развиться.
– Скоро? – переспросила я. Директор немного растерялся, но тут же вернул себе самообладание:
– Конечно, скоро. Наша страна активно готовится к наступлению. Пора уже решить и покончить с войной.
Война. В книгах и фильмах войну изображают по-разному, но на деле все по-другому. Эта война уже идет столетия, а началось все с двух некогда враждующих стран. Теперь эти две и остались, только объединили, а точнее захватили, другие. Таким образом, мир разделен на две державы примерно равные по силе. С названиями они явно не заморачивались: «А» и «Б». Но для них это не было важно.
Каждая считала, что вскоре захватит другую и будет единственной, но вот около ста лет, ничего не меняется. Уже даже нет открытых боевых действий, каждая чего-то выжидает, вынюхивает.
Так, например, наша страна создает поколение новых людей, изменяя им ДНК и гены, чтобы сделать супер-людей. Собственно, наша школа – лучшее и единственное доказательство, что у них получается.
– О чем думаешь, Кэтрин? – интересуется Адам.
– О нас, – директор выгнул бровь, – ну, о детях, которые здесь. Мы же все сироты, правда? Наверное, это грустно. Но я ничего не помню, поэтому и печалиться мне не из-за чего.
– Мы уже об этом говорили, – напомнил преподаватель.
– Да, – соглашаюсь, – но мы только и делаем, что говорим. А вот вам вопрос, было ли вам жаль, хотя бы одного ребенка? – затем поспешила добавить, – Не бойтесь, я не стану лезть вам в голову, поэтому можете спокойно врать.
– Кэтрин, никому нет дела до моей жалости, когда дело доходит до государственной важности, тебе необходимо это понимать.
– Вы правы, – я виновато опустила голову.
Я все-таки обманула его. Ему не жаль.
– Ну что там у тебя на занятиях? – поинтересовалась я у Маши.
Мы живем в одной комнате, чему я очень благодарна, не знаю, кто бы еще мог вытерпеть меня каждый день. А Маша терпит.
Подруга вышла из душа, надела уютную пижаму в розовато-серых цветах и села на свою кровать. Эту пижаму ей сшила я. Конечно, в Школе запрещены любые вещи из внешнего мира, потому что они якобы отвлекают нас от учебы и подготовки. У нас нет собственных компьютеров и телефонов, личных вещей или картинок, которые обычно клеят на стену.
Но, благодарите меня все, у них есть я. А значит, я могу узнать, где иголки и нитки, чтобы сшить одежду по вкусу, где еда повкуснее и многое другое.
– Ты не поверишь! Только не читай мысли, я хочу сама тебе сказать, – я согласно кивнула и прикусила губу. Маша просит меня об этом только в особых случаях, когда она действительно чему-то рада или огорчена. Я люблю ее как подругу и, безусловно, уважаю ее просьбу, – я смогла увидеть человека через стену толщиной сто метров! Представляешь?
– Где они нашли такую? – у меня полезли брови наверх. А затем я ощутила слабый укол зависти.
– Какая разница! Кэтрин! Ты не рада? – Маша сложила руки в замок и надула губу.
– Конечно, рада, – я слезла со своей кровати и кинулась ее обнимать, – ты большая молодец, Машка. Правда!
– А что там у тебя? – освободившись от моей хватки спросила подруга.
– Все, как обычно. Учимся, тренируемся, – отмахнулась я, – но знаешь, что удивительно? Адам подумал, что скоро я для чего-то понадоблюсь стране!
– Ничего себе! Он что-нибудь добавил?
– Не-а. Когда я спросила, он снова заладил о том, что скоро закончится война, все подходит к концу, а значит, что все мы понадобимся, но я уверена, что его «скоро» в голове было с другим подтекстом! Я это чувствую, понимаешь?
– Обалдеть! – выдохнула Маша, – нужно рассказать ребятам.
– Ты права, к тому же, они уже под дверью, – я ринулась к двери, запустила Боба и Аарона и тихо ее захлопнула.
– Добрый вечер, мальчики!
