скачать книгу бесплатно
Адам немного отвлекся от нас, наверное, давая время на размышления, а сам стал заполнять какие-то бумажки. Я, не зная, что делать, оглядела его кабинет. Он был уютным: деревянная отделка, шкафчики с книгами у стен. В конце стоит большой лакированный стол, за которым сидит директор. Мы расположились спереди: я на большом кресле, Маша и Боб на небольшом диванчика, а Аарон на стуле в углу.
Машка, очевидно, задумалась и совсем забыла, где находиться, стала водить носом ботинка по ворсу темно-коричневого ковра.
Все как-то неправильно, наверное. Мы даже не закончили подготовку. Я надеялась, что испытаю свои силы, но только когда выучусь. У меня был бы еще год. Я с Петровой бы еще успела отметить юбилей, а парни – двадцати двухлетие.
– А что вы скажете по поводу сегодняшнего инцидента? – я подала голос.
Адам задержал дыхание и не спеша поднял голову на меня. Он обдумывает, это я смогла распознать в его голове.
– Это было интересно, – признался директор, чем вызвал столько недоумения у нас четверых, – я всегда тебе говорил, что любую силу можно развивать.
– Но вы никогда не говорили, что делать с моей, – отрезала я.
Адам поджал губы. Он посмотрел на меня: «Закончи этот разговор немедленно сама». Но я не собиралась сдаваться.
– Вы же знали, что я на это способна. Так почему не стали учить, как этим пользоваться? – я постучала кулаком по своей черепной коробке.
– Кэтрин, о чем ты? – попытался удивиться Адам, но… Стоп. В его голове он тоже удивлен?
– В тот день, когда мне провели операцию, – я хоть и сбавила напор, но не стала отступать окончательно, – я уже делала нечто похожее.
– Неужели? Что за вздор? – удивился Адам, – я бы обязательно об этом знал. Послушай, Кэтрин. Я понимаю, что ты перетрудилась, сегодня не день, а сплошное потрясение.
Адам встал из-за стола и положил мне руку на плечо:
– Это же мог быть просто плохой сон, так? Тебя сильно накачали, прости меня за прямоту. К тому времени, как ты приедешь с задания, я обещаю, что разберусь с этим, и мы вместе обсудим сегодняшний инцидент. Но сейчас тебе надо собираться, отдыхать, готовиться.
Я посмотрела на ребят в поиске поддержки, но и они теперь выглядели не так уверено. Может, я правда придумала все это? К тому, наши воспоминания стерты, я бы не смогла их воскресить, согласно словам ученых.
– Да, да, хорошо, – наконец, согласилась я.
– Вот и чудно! – Адам захлопал в ладоши, – и так, в пять двадцать утра встречаемся здесь, ребятки, поторопитесь у вас осталось всего шесть часов.
Адам Ланский вытолкнул нас из своего кабинета и сильно закрыл дверь. С грохотом. Я все сжимала и сжимала кулаки, чтобы прийти в чувство.
– Я не придумывала! Я не приду…, – я почти перешла на крик, но тут Аарон подошел сзади и закрыл мне рот ладонью.
«Упокойся, Кэтрин», – кричали в головах ребята, – «надо дойти до комнаты».
«Готова?», – я кивнула, подтверждая, что не буду кричать.
Аарон меня отпустил, но Боб тут же схватил меня за руку и потащил в сторону комнат. Я не возражала, потому что он именно это и просил в своей голове. И это были не очередные любовные истории, я думаю, ребята успели что-то обсудить без меня.
Парни довели нас до комнат и попросили ничего не делать без них. Еще спустя двадцать минут они показались в наших дверях с собранными сумками. Мы с Машей также собрали свои.
– Ну, теперь говорите, – попросила я.
– Во-первых, мы тебе верим, – кивнула Машка, – я была в тот день в коридоре. Мне все казалось, что ты меня зовешь, я шла на голос, и оказалась в том самом коридоре, где мы познакомились. Дверь была закрыта, но мне уже сделали операцию, так что я видела, как люди крючились от боли.
– Почему ты не говорила мне?
– Я испугалась. К тому же потом пришёл Адам. Не знаю, как, но я успела отскочить в сторону и остаться незамеченной, хотя, скорее всего, просто повезло. Короче, я убежала, как только он зашел к тебе. Мне казалось, что ты обижаешься на меня, потому что я не пришла на помощь, поэтому молчала. А потом… Потом это все как-то забылось.
Аарон придвинулся к ней, и это вызвало во мне такую радость! Он ее поддерживает, когда ей грустно, как она может не верить, что нравиться ему!
– И все-таки, – заговорил Боб, – если ты так делаешь не первый раз, значит, ты теперь всегда можешь калечить людей, только силой мысли?
– Не уверена, – честно призналась я, – я не могу это контролировать.
Я сжала кулаки.
– А во-вторых? – посмотрела на Петрову.
– Во-вторых, мне не нравиться задание, на которое нас отправляет Адам. Не слишком все странно? Идите туда – не знаю куда, найдите то – не скажу вам что. Он явно что-то недоговаривает, – она вздохнула, – но это не значит, что мы можем отказаться.
– Он вроде говорил, что скоро я понадоблюсь, – начала я.
– Не говорил, а подумал, – поправил Боб.
– Вот именно, а это как наживка: кинул и ждешь пока клюнет, – согласился Аарон.
– Наверное, это я виновата, – я прошептала, чтобы сдержать слезы. Сжала кулаки.
– Успокойся, милая, – Боб обнял меня, – твоей вины тут нет. Никто не знает, что у Адама в голове, но мы попали в эту передрягу не из-за тебя.
– Боб, ты не прав, – Аарон встал и подошел ко мне, – ты должна была знать, что у Адама в голове. Разве не это твоя способность?
– Аарон, замолчи, – шикнул на него Боб.
Машка тут же поднялась и встала между парнями. Я сжала кулаки сильнее.
– Он ни о чем не думает, – призналась я, – в его голове всегда ровно то, что этот парень и говорит, или то, что он считает, что я могу узнать. Я не понимаю, как он может быть таким собранным.
– Но ты разве не можешь копаться в голове? – прищурился Аарон.
– Прекрати, она ни в чем невиновата, – начала Машка.
– Могу, – я хмыкнула, – могу, но у Адама нет долгих мыслей. Я понимаю, что он всегда слишком собран, чтобы ничего не отвлекало его. Но я не могу напрямую ему сказать, что не вижу в его голове ничего личного? – я замолчала, а потом добавила, – кроме того, мы тренировали с ним только чтение мыслей. Он не знает о том, что я могу узнавать глубинные мысли.
«Удобное оружие», – пронеслось в голове у Аарона, но он ничего не сказал вслух. Хотя он понял, что я прочитала это.
– Прости, – он пожал губы.
– Все окей, – я нахмурилась и сжала кулаки еще сильнее.
– И так, – начала Маша, – получается, что все это время Адам никак не развивал твой дар, научился контролировать свою бошку и мысли в ней. После того как ты чуть не убила всех, он экстренно отправляет нас на супер странное задание во вражескую страну.
– Как-то так, – прошептала я.
У них в головах было столько отчаяния, но никто не винил меня. Ни один из них, и мне не нужно было спрашивать об этом, потому что я чувствовала их страх, видела их сомнения, читала слова проклятий Адама. Но они все были на моей стороне.
– Спасибо, что вы остаетесь рядом, – я улыбнулась.
– Эй, Кэтрин, ты чего? – испугалась Машка. По щекам начала скатываться слезы, я начала их смахивать, но оставила кровавые следы.
Испуганная, я посмотрела на свои руки. На месте следов от ногтей были кровавые ранки. Ребята испугались. Аарон и Машка пересели ко мне по разные стороны. Петрова обняла меня и прижалась щекой, тоже плача при виде моих рук. Аарон что-то шептал и гладил по спине. А Боб переместился на пол и поцеловал каждую мою ранку, приговаривая, чтобы я отдала ему всю свою боль.
Мы все стали плакать. Каждый о своем, но все вместе. Мы плакали, пока не оставили все свои страхи и сомнения, пока не выплакали горечь и боль.
Но нам пора было готовиться к заданию. А все, что можно было сделать за несколько часов до него – хорошо выспаться.
7
«А с него к нам спускался, кажется, сам ангел», – Кэтрин Форсис.
Мы уже час таскаемся по пустыни. На нас какие-то лохмотья, что меня откровенно бесит. Нет еды и воды. Адам высадил нас прямо у границы на самолете, а затем тут же улетел, заставив нас идти, пока не заметят и не заберут. Утром он не был многословен: короткие приказы и не самое пламенное пожелание счастливой миссии.
Дует легкие ветер, но из-за него песок поднимается, попадает в глаза, уши, рот. Будь моя воля, оделась бы соответствующе этому месту, но у нас цель: играть бедных-несчастных-не-подготовленных-и-нуждающихся-в-спасении.
Мы молчим, но крепко держимся друг за друга. Иногда я чуть сильнее сжимаю ладонь, словно проверяя, что я еще в сознании. Ребята в основном негодуют, они устали, но не хотят оставаться здесь. Мы понимаем, что это небезопасно. Точнее смертельно.
Мы сбавляем темп, но продолжаем идти.
Другой час.
Третий.
Четвертый.
Машка споткнулась и упала. Из-за такой жары никто из нас не смог бы среагировать достаточно быстро, чтобы поймать ее. Неужели Адам не мог дать хотя бы бутылку воды?! Петрова больше не вставала. Мыслей у нее никаких не было. Потеряла сознание. Аарон прижал ее к себе, защищая от песка. Боб и я продолжили стоять.
Потом и Боб потянул меня вниз, изнемогая под такой жарой. Глаза закрывались сами собой. А еще… Здесь, даже в этой пустыни, было столько кислорода…
После нашей подземной жизни, воздух ощущается совсем не так. От него кружиться голова, легкие раскрываются на два раза больше и появляется чувство, будто ты можешь летать. Если бы не чертов песок, я надышалась им до потери сознания. Но, кажется, потеряю сознание я в любом случае.
– Что нам делать? – еле произнесла я. Аарон решил не тратить силы на слова и только подумал об ответе:
«Нам ее не утащить. Придется задержаться здесь». Я кивнула и прошептала то же самое Бобу.
Прошло еще какое-то время.
Спасибо нашим занятиям и урокам, когда нас морили жаждой и голодом, иначе было бы труднее в сто раз. Но, справедливости ради, к таким условиям нас не готовили. Адам ни слова не сказал, что высадит нас именно здесь. А мог хотя бы предупредить.
Аарон опустился на Машу, он уснул. Боб долго боролся, но затем тоже свалился без сознания. А я все сжимала и сжимала кулаки, возвращая себе здравую голову. Я пыталась придумать решение, давая ребятам немного времени на отдых, но все планы сводились к одному – идти. А этого сделать мы уже не можем.
Мне все труднее удавалось удерживаться в реальности. Даже боль уже не давала нужного результата. Жара уничтожала. Она душила. Топила моими костями печь. Брала мой пот на розжиг.
«Дыши, дыши, дыши», – напоминала я себе.
Но, в конце концов, погода взяла верх и вонзила свои клыки в меня. Я стала отрубаться. А вот в последний момент мне показался вертолет. А с него к нам спускался, кажется, сам ангел.
Я очнулась в докторской. Опять. Клянусь, еще одно такое пробуждение и разрушу все палаты. Мне поставили капельницу. Я покрутила головой: по бокам: с одной стороны были Маша и Боб, а с другой – Аарон. Место ничем не отличалось от обычных медицинских пунктов. Все белое: плитка на стене и полу, койки с железными основаниями, рама для… Окно?
Я вскочила, на секунду смутившись своего белья с одними лишь завязками на спине. Кто-то вымыл мне волосы, и собрал темные кудряшки в хвост. Босая, не обращая внимания на холод от пола, я подбежала к окну.
Настоящее!
Я прижалась к нему так близко, как могла, боясь его сломать. За окном были люди. Они ходили по уличкам. Дома! Разноцветные! Кто-то обменялся рукопожатием, кто-то кого-то ударил. Вот там, рядом с каким-то магазином стояли дети! А с другой стороны расхаживали старушка со стариком, о чем-то увлеченно болтая.
Я оторвала взгляд от окна только лишь за тем, чтобы позвать туда друзей. Я подошла к Машке и аккуратно толкнула ее в плечо. Она тут же вскочила. Сейчас девушка уже выглядела лучше. Чистая голова. Легкий румянец на щечках. Я взяла ее за руку и без лишних слов показала окно.
Ее глаза расширились от изумления, а в голове был хоровод из мыслей. Пока она изучала то, что твориться снаружи, я стала будить парней. Они тоже остались воодушевленными моим открытием.
А еще снова кислород. Теперь уже без песка. Его так много и он такой легкий.
Конечно, у нас под землей тоже была хорошая подача кислорода, но то, как мы дышим тут, ни с чем нельзя сравнить. Самый лучший воздух.
Этот кабинет оказался большим, даже с двумя окнами! Поэтому мы распределились по парам, изучая местность. Удивительно, как можно было легко нас сбить с толку. Одним лишь окном! Но никто из нас не думал об этом.
Я положила голову на плечо Машке.
«Это восхитительно!» – призналась она.
Парни теперь тоже задумались о том, что не видели окон в Школе, оба почти одновременно сопоставили и то, что самолет Адама вылетал из-под земли. Они повернулись на меня с сотней тысяч вопросов.
– Я знала, – призналась я, – не могла сказать, – добавила потом.
Они понимающе кивнули, но решили не углубляться в эту тему и продолжили лицезреть улицу.
На дороге для людей была плитка, посередине – простой асфальт. Там даже фонари настоящие. А люди! Они все снуют туда-сюда. А еще видно небо. Обратив внимание на него, я поняла, что мы проспали всю ночь. Потому что солнце сейчас на юго-востоке, то есть сейчас где-то девять утра. Оно такое яркое!
Глаза щиплют, когда я смотрю на солнце, но так хочется продолжить смотреть. Яркое светило – словно цветок: лучи – лепестки. Они мягко касаются всего за окном: крыши домов, дороги, шапки людей, тающее мороженное и иссыхающую лужу. Они греют и уничтожают.
По коже пробежали мурашки, вспоминая, как это светило обошлось с нами вчера. Оно было жестоким, не щадящим никого.
Мы были так поглощены познанием этого мира, что не заметили, как кто-то проскользнул в комнату. У нас даже не было шанса, чтобы смутиться и попытаться прикрыть наши голые задницы, повернутые прямо ко входу.
А потому вся наша четверка разом вскрикнула, когда за спинами послушался спокойный, низкий, но какой-то мелодичный голос:
– Я принес вам одежду, – голос подождал пока мы развернемся на него, – должен предупредить, что даже если вы предпочитаете оставаться так, вам придется выбрать что-то из того, что я предлагаю, – он брезгливо добавил.
А я узнала его. И от этого замерла на месте, не имея возможности ни сказать «спасибо», ни взять одежду. Это был тот самый ангел, что спускался ко мне с самолета.
8
«Ты знаешь, милая, что я люблю тебя», – Боб Мостафа.
В десять меня впервые взял за руку мальчик. Это был Боб, желающий выразить благодарность за то, что помогла разобраться с обидчиками. В этом же возрасте меня впервые поцеловали в щеку. Все тот же Мостафа.
