Ночь империи

– Помнится мне, ты обязался не принимать за Владыку решения,– Князь искоса глянул в его сторону.– И, как видно, он на переговоры не согласен.

– Потому что в случае с тобой они не имеют смысла,– огрызнулся на него Самаэль.– Решим всё поединком. Проигравший и его армия сдаются.

– Ты уже с ним бился!– возмутился Айорг, посмотрев на мужчину.– Бился и проиграл! Неужели это тебя ничему не научило?!

– Это как минимум научило его не верить тому, что перед глазами,– усмехнулся Иблис, положив ногу на ногу.– Но твой советник прав – биться со мной резона нет.

Помолчав, он задумчивым взглядом окинул Белета.

– Впрочем, предложение я приму. Вместо меня будет Его Высочество.

Остававшийся всё время лишь молчаливым наблюдателем, Раджар с недоверием осмотрел того, о ком говорили. Представить, что Белет был способен на что-то, было сложно, и подобное мнение о нём, казалось, присутствовало почти у всех, кроме самого Князя. Либо они чего-то не знали, либо это было умелым блефом, но при взгляде на Самаэля стало ясно, что противника тот вне зависимости от внешних аспектов оценивал серьёзно.

В конце концов, Белет был не просто кем-то из рядовых ифритов или простым высшим чином – он был одним из четырёх королей, ближе которых в правлении к Князю не находился никто. В его отсутствие страна оставалась в их руках, и получить такую должность всего лишь за красивые глаза виделось сомнительным раскладом.

– Самаэль,– осмотрев молча скрестившего руки на груди Белета, Айорг повернулся к другу.– Нет. Сражением здесь дело не решишь.

– А болтовнёй – решишь без проблем, да?– ядовито усмехнулся мужчина, за плечо отодвигая его в сторону.– Уже пробовали, и вариант этот не работает.

Отойдя от валакха на пару шагов вперёд, он остановился перед Белетом, с которым друг друга осмотрели, будто выбирали товар на рынке, а не готовились сцепиться.

– Какие условия?

– Честность,– подумав, отозвался Иблис.– Пользуйтесь всем, что умеете. Ни я, ни мой сын, ни твой первый советник не будем вмешиваться. Удар в сердце – проигрыш.

– Ты с ума сошёл?– взвился Айорг, взмахивая рукой.– Это верная смерть!

– Кому как,– открыто улыбнулся Белет.

Повернувшись к Раджару, он протянул ему ладонь.

– Одолжи оружие, ненадолго?

Молодой человек, потянувшись было к ножнам, вспомнил об утреннем эпизоде и тут же помрачнел. Меч остался где-то на краю просёлочной дороги, о чём он с плохо скрываемым стыдом и поспешил сообщить.

Разочарование отца ощущалось тяжёлым липким осадком на коже.

– Могли бы и подобрать по дороге,– смешливо фыркнул в сторону Князя Белет.– Руки бы не отсохли.

– И у тебя не отсохнут. Сказал же, пользуйтесь всем, что есть.

Повернувшись к Самаэлю, Белет картинно вздохнул и с улыбкой протянул ему ладонь. Тот, немного помедлив, все же ответил на рукопожатие.

– Разберёмся. Удачи, Ваше Высокопревосходительство.

Глава 28. Последний шанс.

1.

Ему не было страшно, когда он кинулся на Иблиса. Самаэль признавался себе в этом без лишней скромности, но оставлял признание исключительно в мыслях. Возможно, это являлось лишь обманкой со стороны своего Князя, но при всей мощи он не вызывал звериного страха, заставлявшего жаться в угол. Да, сильный, да – гораздо сильнее любого из них – но что-то внутри держало панику в узде и не позволяло ей сорваться с места в обрыв.

Ему не было страшно с Гаап. С ней был животный восторг и приятное нытьё в мышцах, застоявшихся от долгого отсутствия кого-то, кто мог бы его, первого тави, задавить.

Белет, не вызывавший в жизни никаких эмоций, кроме снисхождения и какой-то вынужденной симпатии – уж больно умильно он умел улыбаться – был хуже удава перед зайцем. Последние обычно не пытались сбежать от змеи, но здесь скорее была королевская энгара, с которой выход лишь один: дальше, дольше, быстрее.

Он не рассчитывал, что этот противник окажется в чём-то хуже Гаап, но осознание, что Раджар не смог предоставить ему своё оружие, слегка ослабило бдительность. В нужное русло её не вернул даже смешок Белета о том, что они как-нибудь разберутся. Ничего в голове не сошлось, хотя, будь он внимательнее, всё бы понял.

К собственному стыду, смысл слова «Разберёмся» Самаэль в полной мере осознал, когда, упав наземь, увидел, как брызнуло в разные стороны каменной кладкой заграждение на стене. Постаравшись поскорее подобраться на ноги и вновь увеличить делившее их расстояние, он не успел совсем немного и вынужден был на ходу останавливать один из метивших ему в горло мечей голыми руками. Второй резанул по ноге чуть ниже колена, заставив в голос выругаться.

Ему не нужно было оружие, а условия, поставленные Князем, развязывали руки. Будь ситуация другой, бывший тави потратил бы время на то, чтобы съязвить на тему ореола из десяти мечей, материализовавшихся из воздуха. Можно было рискнуть сделать это потом, если выживет.

– Я постараюсь побыстрее,– оскалил в улыбке ряды острых акульих зубов король.– Не слишком больно.

С учётом раненной ноги и ладоней звучало это откровенным издевательством, поэтому Самаэль, ничтоже сумняшеся, метнул оружие обратно владельцу. Ранивший ногу меч оставил себе, слегка удивившись между делом, что тот не пытался вернуться к хозяину.

– Покушай, болезный.

Айорг вскинулся, гневным взглядом осмотрев сначала Иблиса, а потом и лошадь, на которую он указывал. Животное стало первой случайной жертвой этого боя, разрубленное с лёгкой руки короля почти пополам. Половины тела держались друг с другом на честном слове. Она бы не пострадала, но новый Владыка, как выяснилось, был не прочь принести в жертву пару живых тварей, если это обеспечивало ему выживаемость.

Наблюдать за происходящим не было моральных сил, но в разуме металась одна только мысль – или уйди совсем, или помоги. Над перспективами разделить после второго варианта судьбу лошади он думал уже добрые десять минут, за которые Гринд успел воспользоваться самой действенной тактикой, коль длина ног позволяла быстро бегать.

Иблис бы заметил. Он был слишком близко и, более того, был слишком заинтересован в перспективах если не убить нового Владыку, то покалечить настолько, чтобы у того не осталось иного шанса, кроме как признать превосходство Геенны.

– У всего должна быть причина,– валакх посмотрел на мужчину, после некоторых раздумий отодвинувшись от него подальше.– Какая у всего этого?

– «Персональный интерес»,– Иблис состроил ехидную физиономию, не удостаивая собеседника взглядом.– Мне кажется, я за год не распробовал, не хочу Владыке отдавать.

Воспоминания о произошедшем будто только этого момента и ждали, в считанные секунды накрывая с головой. Попытавшись от них отделаться, Айорг со вздохом зажмурился и мысленно досчитал до тридцати. Стало немного легче, пока не обнаружил, что так и сидел, держась за бок, на котором только недавно зажили борозды чужих когтей.

Казалось, что они на самом деле до сих пор были там, и мужчине пришлось осмотреть собственную одежду в попытке убедиться в отсутствии крови. Затея провалилась лишь отчасти – он изрядно испачкался, но хотя бы не там, где опасался.

– А если серьёзно?

Князь, как оказалось, всё же за ним наблюдавший, спокойно улыбнулся.

– Ты же умный иногда. Подумай, почему начинаются войны?

– Я живу достаточно, но ни разу не видел войну за назначение определённого человека правителем! Ты мог точно так же «обрабатывать» меня, чтобы в итоге получить империю себе под каблук!

– Какой в этом смысл, если народ тебя не принимает,– Иблис с беспечным видом пожал плечами.– Управлять будет сложно. Другое дело, если под мою песню пляшет тот, к кому прислушиваются.

Он не договаривал, как всегда. Порой казалось, что за всю свою жизнь этот ифрит не сказал ни единого слова правды, вечно прятавшийся ото всех за сотнями слоёв лжи. Валакх не знал, каким было его прошлое, но даже в самых смелых фантазиях не мог предположить причин, приведших к подобному не проходящему желанию заставить всех и каждого видеть то, что он хотел, а не то, что было на самом деле.

Отвлёкшись на очередной грохот разносимой на куски каменной кладки, мужчина с нескрываемым облегчением выдохнул, когда увидел, что Самаэль был жив.

Хотелось отделаться привычным «это ведь Гринд», но, присмотревшись, валакх заметил то, что замечал очень редко; в лучшем случае, если бывший тави оказывался в воде, которая была ему чуть выше, чем по плечи – страх. Неудержимый животный страх, который не позволял связно мыслить и заставлял думать только о том, чтобы спасти свою шкуру, пусть даже бегством.

Никаких просчитанных действий, никакой чётко продуманной тактики, только одно – бей или умрёшь. Если бы с высшими чинами ифритов такое работало, Иблиса победили бы ещё год назад.

– Это не честный бой,– пробормотал Айорг, сжимая кулаки.– У твоего короля гораздо больше сил.

– Я ведь сказал, что оба могут пользоваться всем, что умеют. Твой суламаррэ горазд не только мечом махать, но почему-то сдерживается, и это уже не моя проблема.

Глухо рыкнув, валакх прикусил ноготь большого пальца и весь съёжился. Нужно было придумать, как помочь другу – и поскорее.

2.

Чужие пальцы клещами сомкнулись на ноге, и он на пару самых важных мгновений замер. Казалось, Гласеа должен был хотя бы начать выдыхаться, но у него разве что совсем слегка сбилось дыхание в то время, как реакция и скорость остались на прежнем уровне. Разум, видевшийся в этом раскладе предателем, решил, что можно рискнуть подобраться ближе необходимого.

Глянув на противника, ифрит осклабился в зубастой звериной улыбке, когда поймал ошарашенный взгляд. А после, не растрачиваясь на любезности, резко дёрнул к себе.

Земля ушла из-под ног, в следующее мгновение оказываясь под лопатками. Будь на его месте рядовой солдат из числа имперцев, он бы мог уже считать себя трупом, но Гленн далеко не первый раз мысленно благодарил судьбу за то, что вырос среди ифритов. Высшие чины много таскались со слишком часто гостившим у них мальцом и не гнушались учить тому, что знали сами – а знаний у них было на несколько тысячелетий.

Перевернувшись на бедро, наёмник подцепил огненного ногами и единым резким движением развернулся, нанося удар, выкрутивший противнику колено.

Этого было недостаточно, чтобы окончательно завершить их склоку, но дало времени собраться, пока ифрит, вновь тяжело опавший на землю, пытался подняться. Теперь, не позволяя себе и на секунду замешкаться, наёмник легко оттолкнулся от земли ладонями и быстро поднялся.

В момент, когда ему должен был прилететь способный стать последним удар, Гласеа выставил руку и перехватил саблю за лезвие.

– Ты мне ногу сломал!– подняв взгляд на Гленна, теперь ифрит выглядел скорее раздосадованным, чем действительно злым и желающим крошить всех, кто попадётся на глаза.

– Ты дурачок?– устало поинтересовался молодой человек.– Ничего я тебе не ломал.

– Болит так, как будто сломал! Я Князю скажу!

– Да, только его я так тоже валил. И у него от этого ноги не сломались, а ему падать выше, чем тебе.

Посмотрев на готового страдать по поруганной чести, достоинству и целостности костей ифрита, Гленн глухо выругался – о сражении в этом случае можно было забыть. Убрав саблю, оставившую на ладони Гласеа нелицеприятный порез, наёмник, будто сердобольная мать, подхватил несчастного под руки и заставил встать.

Нога его гнулась и работала, как надо, с тем лишь небольшим исключением, что следующие полчаса он бы пострадал от не самых приятных ощущений, но Гласеа это от желания поплакать в жилетку не останавливало.

– Как ты вообще мог нас бросить? Это предательство. Кто тебе роднее, в конце концов?!

Не имея ни малейшего желания разбираться с истерикой, Гленн осмотрелся и, заметив Гаап, рявкнул ей требование подойти.

Едва получив на руки «раненного», король с подозрением уставилась на наёмника.

– Ты что с ним сделал?

– Он это сам с собой сделал.

– Неправда!– рыкнул Гласеа.– Это был подлый ход!

Гленн не удостоил его ответом, вполголоса выругавшись и исчезнув среди сражавшихся.

Цепляясь за соратницу, как если бы ногу ему не просто слегка повредили, а оторвали, губернатор проводил наёмника озлобленным взглядом. Кинулся бы следом с целью расписать все минусы вольной от самого Князя, но Гаап вовремя заметила неладное и хорошенько хлопнула его тыльной стороной ладони по лицу.

– За что?!– голос ифрита взлетел на несколько октав, так что и Гленн, от них ушедший, наверняка смог бы на расстоянии услышать возмущённые визги.

– За всё хорошее!– огрызнулась на него женщина.– Скажи ещё, ты на него зуб теперь точить будешь!

Даже, если и хотел выдать нечто подобное, Гласеа своевременно прикусил язык. Нравилось ему или нет, но суровая реальность заключалась в невозможности хотя бы заикнуться о чём-то подобном Иблису. Это не повлекло бы за собой никаких проблем, но и решения бы не появилось: всё бы разрешилось так же, как и в тот раз с кражей лука маркизы Лерайе. Обиженный остался бы обиженным, а молодой чёрный барс, к которому Князь прикипел больше, чем к собственным детям, услышал бы ласковое «Больше так не делай», ни к чему не обязывавшее.

– Кудри отращу,– раздражённо рыкнул губернатор, позволяя себе обвиснуть на Гаап.– И сапоги такие же найду. Жить легче будет.

3.

Из-за невозможности как следует вздохнуть, хватать его стало лишь на сдавленный хрипящий свист, дравший горло, будто по его стенкам проводили то и дело наточкой. Последний удар Самаэль отбил наотмашь, не слишком заботясь о том, сколько сил в него вложил – их было мало и, слава Птице, достало на то, чтобы отвести лезвие от себя.

То ли Гаап из каких-то личных симпатий давала ему фору, то ли он переоценил собственные лимиты, решивший под конец битвы, в которой отнюдь не отсиживался, лезть на второго высшего чина за десяток минут, но тело начинало подводить. Дело было не столько в ранах, сколько в мышцах, которые в определённый момент начали попросту дубеть и зажиматься. Последний раз меч для него казался неподъемной вещью лет в пятнадцать, но теперь у Самаэля был шанс (крайне неприятный) вспомнить, каково это было.

У Белета должна была быть слабость – у всех она была. Даже Иблиса, если долго и внимательно изучать, можно было поймать на чём-то. К своему стыду, бывший тави отследил его уже тогда, когда истекал кровью у сестры на руках, но Князь прихрамывал на левую ногу. Подобраться к нему ближе, подбить колено – и перевес в схватке ускользнул бы из его когтистой ладони.

Как и Иблис, всегда державший противника на расстоянии, Белет тоже знал о своих слабостях, если они были. Вильнув в сторону от очередного удара, бывший тави едва не шагнул в пустоту за разрушенным заграждением, в мирное время не позволявшим солдатам во время дозора не нырнуть вниз из-за недосыпа. Спасти себя удалось, воткнув меч в уцелевшую часть постройки, после чего он, несмотря на все сильнее наваливавшуюся слабость, вытянул себя наверх и метнулся дальше от короля.

Нужно было искать, жизненно необходимо, но времени на это оставалось.

– Почему при таких способностях он всегда отсиживается в стороне?– Раджар искоса посмотрел на отца.– Одного такого хватит, чтобы целую армию перебить.

Иблис, скрестив руки на груди, с задумчивым видом посмотрел в ту сторону, где были сражавшиеся. Он знал точный день, когда Белет отказался без особой надобности выходить на поле боя, но за многие годы так и не понял истиной причины. Да, было ранение, но никто из них не вышел из того конфликта целым и невредимым, поэтому по логике короля все они должны были после пары травм вскинуть руки кверху и отказаться впредь сражаться лично.

Белета на задворках любой битвы держало что-то похуже старых ранений, и Князь ненароком предположил, что дело было в голове и характере. В тот день, едва было не погибший от рук иблисового младшего брата, король, вполне возможно, решил, что любой просчёт в битве бьёт не по его организму, а по гордости. Подобное было для главной «красавицы» всей Геенны в разы больнее, чем разодранное горло.

Впрочем, это было всего лишь предположением.

– Не любит он это дело,– ответил он Раджару.– Этим они с новоиспечённым Владыкой похожи.

– Да ну? Вот только твой, кажется, даже не вспотел!– рыкнул на него Айорг.– У него совсем слабостей нет?!

– Они есть у всех,– с улыбкой отозвался Иблис,– просто враг их не заметит, если не смотреть ему в глаза.

Сквозь зубы выругавшись, валакх обхватил себя руками и уставился на происходящее. Ему было проще, не находившемуся под взглядом у короля, попытаться найти хоть что-то, за что можно было зацепиться.

После пары минут, которыми пришлось рискнуть ради потенциального будущего, Белет дал то, что с трудом тянуло на подсказку, но вполне могло сойти за намёк.

Очередной удар, который он не успел отразить, но о котором не слишком поначалу беспокоился, заставил ифрита дёрнуться в сторону, как будто лезвие чужого меча было раскалённым. Это можно было бы проигнорировать, если бы он реагировал так прежде, но нет – это был не первый удар в его сторону в целом, но первый, направленный чётко в шею. И именно от него король попытался не просто увернуться, а практически сбежать.

Крикнуть Самаэлю решение захотелось сразу же, но, заставив себя успокоиться, валакх мельком глянул на Иблиса. Он был не в выгодных условиях, но хотя бы имел возможность, в отличие от друга, чуть больше развернуться в своих действиях.

Времени на долгие размышления не было, поэтому валакх на свой страх и риск подскочил с места. Перемахнул через ноги Князя, одновременно с этим вскидывая руку в направлении Белета, и в следующий же миг оказался повален на землю.

Когтистая ладонь вцепилась в затылок, с силой ударяя его головой о каменную кладку пола, и на мгновение все поплыло перед глазами.

– Мне казалось, за год я научил тебя слушаться,– сказочные драконы могли позавидовать тону Иблиса, который навис над мужчиной.

Зажмурившись, валакх подождал, пока головокружение отступит, и только после этого открыл глаза. Обзору слегка мешала кровь из рассечённой только что брови, но он все равно смог увидеть, как Белет, замерев и схватившись за раненную шею ладонью, смотрел именно на него.

На пару мгновений показалось, что король резко сменит свою цель на эту дуэль, однако сделать ему этого не позволил Самаэль. Оказавшись в более выгодной позиции, бывший генерал без лишних размышлений нанёс решающий удар.

4.

Белет вовремя развернулся, вспомнив, на кого должно было быть направлено внимание, и успел отбить метившее ему прямо в грудь лезвие меча. В это действие было вложено столько силы, что Самаэль невольно шатнулся назад, тут же поскользнувшись.

Сумев удержаться на ногах, он мельком глянул вниз и с плохо скрываемым разочарованием осознал, что едва не распластался на собственной крови, стекавшей из той самой сквозной раны чуть ниже колена. Организм, к вящему неудовольствию своего хозяина, в силу общей усталости концентрировался на тех ранениях, которые напрямую угрожали жизни, а остальные в это время продолжали портить существование.

Желание осмотреться и узнать причины собственной неуклюжести стоило ему драгоценных мгновений, в которые Белет полностью реабилитировался после произошедшего. Едва пригнувшись и избежав перспективы закончить, как самый недолго правивший Владыка, Самаэль сделал обманную подсечку и благодаря ей впервые за долгое время сумел снова ранить ифрита.

Выпад валакха, теперь занятого спасением собственной шкуры, не походил на банальную попытку отвлечь. Айорг не был дураком, и должен был понимать, что подобная мелочь в лучшем случае заставит высший чин поморщиться.

Отскочив от ифрита на пару шагов, мужчина встал в защитную стойку, готовый отражать очередную атаку, но ифрит будто специально дал ему возможность отдышаться. Крайне плохо помогшую с учётом того, что он сипел, как старая загнанная кляча, но все же возможность. Уверенность огненных в своих силах поражала – им хватало наглости притормозить посреди боя и осмотреть свои ранения.

С другой стороны, это их качество могло стать отличным пособником их противнику. Окидывая себя взглядом, король наверняка не задумался о том, что свободной ладонью крепко держался за то место на шее, куда пришёлся порез. Несущественная мелочь, о которой регенерация уже позаботилась, беспокоила его гораздо больше рубленого ранения плеча.

Замерев на очередном вдохе, Самаэль только потом испугался, что организм вдруг решил перестать ещё и дышать, но поначалу было не до этого. Схватившийся за правую сторону шеи Белет впервые за всё это время выглядел так, будто действительно испугался.

У него всё-таки была слабость. Плохо заметная, такая, какую можно вычислить только при очень удобном стечении обстоятельств, но она все же имелась.

Вновь глотнув воздуха, Самаэль заполошно осмотрелся и после, не медля больше ни секунды, со всех ног кинулся к пока ещё целой сторожевой башне, в которой была лестница вниз со стены.

От удара спиной о прочную каменную кладку из лёгких разом вышибло весь воздух, и у Айорга осталось время лишь на то, чтобы попытаться вновь вернуть себе возможность полноценно дышать. Это была своего рода привычка, перенятая от окружавших его живых существ: валакхи при желании могли гулять по дну реки или озера, но влияние общества сказывалось – дышали, с годами приучив себя к мысли, что это им жизненно необходимо. Иногда этим могли пользоваться другие, в данном случае – один конкретный ифрит.

Когтистая ладонь, не дав времени опомниться, пришпилила валакха к стене за горло.

– Ладно тебе!– сипло вскрикнул он, вскидывая ладони.– Всего один разок, я даже толком сделать ничего не смог! Я не думал, что тебя это так заденет!

– Мне казалось, ты лучше прочих должен знать, как я не люблю, когда меня пытаются переиграть,– прищурился Иблис, будто на проверку сильнее сжимая когтистые пальцы на чужом горле.

– Это не попытка «переиграть» – банальное желание помочь ближнему!– валакх поморщился, хватаясь за его запястье. Может, он и был способен долго не дышать, но вот сломанная шея ещё никому приятной не была.– Я не виноват, что вам, ифритам, оно чуждо!

Князь на пару секунд замер, совсем слегка ослабив хватку, после чего выдал усмешку одновременно с каркающим смешком.

– Желание помочь ближнему? У тебя-то?

– Да, представь себе! Я не какая-то там бессердечная тварь!

– Странно, и как я не заметил,– тихонько хмыкнул себе под нос старавшийся держаться в стороне ото всех конфликтов на этой стене Раджар.

Иблис резко отпустил валакха, но при первой же попытке подняться на ноги придавил его ладонь каблуком сапога.

– Побудь там, маленький. А то целый год за пару дней забыл.– Скрестив руки на груди, ифрит посмотрел на сына и показушно улыбнулся.– Как это ты не заметил его добродушия – он ведь помог тебе воссоединиться с семьёй.

– С семьёй,– раздражённо огрызнулся молодой человек.– Да лучше бы меня имперцы четвертовали. Что это за семья, где родной отец ставит выше своего сына какого-то стороннего мальчишку?!

Улыбнувшись вполне искренне, Иблис наклонил голову к плечу и искоса посмотрел на находившегося у него в ногах валакха.

– Расскажешь ему?

– Иди к чёрту!

Если у Князя и был заготовлен ответ на подобное, выдать его он не успел.

За пару мгновений до этого Белет, в неуверенности замерев возле края заграждений на стене, посмотрел вниз. Бывший тави на его глазах, уцепившись слабо за угол сторожевой башни, радостно сиганул вниз, но на земле у подножия не было никакого намёка на недвижимое тело.

Хмурясь, ифрит глухо выругался и на всякий случай отступил в сторону от края, но его все ещё беспокоило присутствие противника где-то поблизости. Он не попытался от безысходности покончить жизнь самоубийством – придумал что-то, и теперь из-за такого бегства получил преимущество. Не то, чтобы Белет в один миг начал опасаться нового правителя империи, но нельзя было отнимать у него огромного военного опыта и умения читать противников. К своему стыду, ифрит дважды дал понять, чем именно его можно было подцепить.

Самаэль не планировал рушить ожидания оппонента, и в следующие секунды Белета спас исключительно слух. Услышав один шаг по черепице, он развернулся в надежде оказаться быстрее, и так и было – отчасти. Удар сверху был направлен на горло, и тело среагировало быстрее разума, выбрав самую худшую тактику из возможных.

Время вокруг, казалось, замедлилось, пока он стоял загнанным кроликом, но в самый последний момент реальность вновь вернулась к привычной скорости. Отбив лезвие чужого меча голой рукой, Белет без лишних церемоний вонзил своё оружие в противника.

5.

– Нет!– Айорг кинулся к королю с Владыкой, но Иблис ухватил его за пояс одежд и рывком дёрнул назад.– Пусти! Гринд, нет!

Раджар, хоть его проигрыш империи и не касался, не мог не дёрнуться. Замер под строгим взглядом отца, после способный наблюдать лишь за тем, как сражавшиеся почти одновременно осели на колени.