Ночь империи

– Сонрэ, стоять!

Окликнутый резко натянул поводья своего коня, отчего только-только взявшее разгон животное после торможения проскользило немного вперёд на копытах. Военное время и тем более разгар сражения были единственными моментами, в которых свой скверный характер Сонрэ прятал где-то в глубине сущности, выпуская наружу матёрого вояку, не за красивые глаза получившего чин одного из великих.

– В чём дело?

– Они не отступают,– Самаэль перехватил поводья своей лошади в одну руку, второй указав в сторону поля боя.– Они уходят в столицу. Отряд одного из моих капитанов и Ваш должны отправиться следом, помочь Эммериху. У него всего пять сотен в распоряжении.

Сонрэ помедлил в нерешительности, но потом крикнул своим людям не расходиться и найти способного создать долгосрочный переход.

– С чего такая уверенность?– все же решил уточнить он.

– Мы выгнали его сына, которому прежде Владыка лично обещал свою дочь, статусность и золото в приданное. Думаете, мальчишка со всем смирился и пошёл по миру?

Наткнувшись на полный подозрения взгляд, Самаэль глухо выругался.

Любая секунда промедления грозила потерей столицы: ифриты рвали пространство с такой же лёгкостью, как дышали, и им точно не составляло труда найти того, кто не просто создаст переход, а возьмёт целый отряд и разом утащит его в один из потайных ходов.

– Он почти двести лет жил в столице,– стараясь сохранять спокойствие, произнёс первый тави.– Из них больше семидесяти служит в тайном сыске. Они живут в тоннелях под городом.

– Допустим,– слегка нахмурился Сонрэ.– Но Лайет закрыт покровом. Переход в него не создашь.

– Им и не нужен переход на центральную площадь! Достаточно всего лишь знать, где за пределами города начинается путь под землю! Хадан, чем дольше мы с тобой спорим, тем больше шансов, что они пройдут через тоннели и постучатся во владыческие покои!

Генерал мелко вздрогнул, в следующий момент вновь обернувшись на своих людей и в приказном порядке потребовав не только создать переход, но и тут же без промедлений отправляться к столице. Случаи, когда кто-то, вроде Гринда, называл его по имени, случались редко и были лучшим доказательством того, что собеседнику совсем не до шуток.

Вместе они проследили за тем, чтобы началась переправа. К этому моменту подоспел и капитан с отрядом, приписанный к крепости первого тави.

Некоторое время Сонрэ молча наблюдал за тем, как те, кто был ещё способен сражаться, их покидали. Кто-то подбирал с убитых врагов стрелы и прочее оружие про запас, иные проскакивали в переход на лошадях, не растрачивая время попусту.

– Может, я стар и наивен,– он повернул голову к Самаэлю,– но разве приоритетная задача первого из великих сейчас – не защита столицы?

– И я делаю для этого всё, что в моих силах,– первый тави осадил лошадь, рвавшуюся вперёд.– Но встать во главе этого войска я не могу.

– Почему же?

– Мне привычнее захватывать города, а не защищать их. В этом равных нет вам.

Взглянув туда, где должен был находиться Лайет, Самаэль невольно поморщился, но постарался быстро взять себя в руки. Он хотел бы быть там, лично убедиться в безопасности придворных и Владыки в частности, но сейчас это сыграло бы против всех них.

Решение остаться в стороне, чтобы у войска был хоть какой-то шанс на победу, выглядело правильным, но никакого успокоения не приносило.

– Как первый из великих генералов Эрейи я прошу Вас,– он посмотрел на Сонрэ,– возьмите управление в этом сражении в свои руки.

– Ладно,– Сонрэ не стал больше спорить, разворачивая своего коня в сторону перехода.– Займись раненными здесь, добейте тех, кто не успеет сбежать. Удачи.

– И Вам,– Самаэль едва слышно вздохнул.– Впервые в жизни буду молиться, чтобы мои предположения оказались ошибочными.

Ничего больше не сказав друг другу, они разъехались в разные стороны.

На поле боя, где ещё недавно трава была неразличима из-за количества сражавшихся, спешили пировать вороны.

2.

Эммерих замер перед дверями, с едва слышным вздохом прикрывая лицо ладонью. Как будто солдатам у порога было какое-то дело до его попыток не хмуриться: они бы с радостью и дальше подпирали собой стену, как делали это до его прихода, вынудившего встать по стойке «смирно». Хмуриться между тем хотелось последние пару часов: такой сумбурной собственная жизнь ему ещё никогда прежде не казалась.

Разумом понимал, что это особенности военного времени – сегодня ты бодро машешь мечом на передовой, а завтра тебе приходит указ сверху о возвращении в столицу с целью обороны города. Редко когда эта оборона виделась не только в перспективе, и редко когда первый тави чуть ли не пинком отправлял его в переход, напоследок желая: «Если все пойдёт по самому худшему пути – умри, но выведи дворец за пределы города».

С другой стороны, в последнее время Самаэль Гринд был образчиком странного и подозрительного поведения, поэтому стоило бы уже перестать каждый раз удивляться.

– К нему можно,– на всякий случай пояснил один из солдат.– Он с дочерью всего лишь.

Вдобавок ко всему, теперь ещё солдатня была убеждена, что он, один из великих генералов, боится лишний раз побеспокоить правителя по военным пустякам, и оттого мнётся на пороге.

Снова вздохнув, он махнул рукой, чтобы двери открыли.

– Не дёргай,– Владыка как раз не глядя осадил младшую дочь, сидевшую рядом с ним за столом.

После этого, подняв голову от свитка, который читал, он моментально расплылся в самой благосклонной улыбке из всех, имевшихся в арсенале, и поднялся с места.

– Ясного солнца и славных побед, тави. Проходите.

Сейрен, своевременно почувствовав, что теперь будет не до праздного времяпрепровождения, поздоровалась и тут же попрощалась с обоими.

До этого, как успел заметить Эммерих, она явно пользовалась благодушным настроением отца и успела частично заплести его волосы. Когда он носил их в хвосте, они уже казались неимоверно длинными, но в этот раз удалось узнать настоящую длину – провожая Сейрен, валакх вышел из-за стола, и тави с удивлением отметил, что чёрная его грива доходила точно до колен.

По-детски глупый интерес и желание спросить «зачем» тут же возникли на горизонте, но их стоило оставить до мирных времён.

– Как дела при Болотистой?– поинтересовался правитель, закрыв за дочерью двери.– Хоть какие-то новости?

– Когда я оттуда уезжал, это всё ещё можно было называть ничьей,– Эммерих посмотрел на него через плечо и проследил весь путь обратно за стол.– Может, Гринд сможет сделать больше, чем мы с Сонрэ до этого.

– В таком случае, будем надеяться, что наверху ему кто-нибудь, да благоволит,– со смешком ответил Владыка, многозначительно указав взглядом на потолок.– Про то, как дела обстоят здесь, он говорил? Присядьте уже, право слово.

Эммерих немного помедлил прежде, чем принять предложение.

Последний раз вот так перед правителем он рассиживался довольно давно, в самом начале правления Фикяра. Все пятеро великих в тот день вынуждены были явиться в этот кабинет по инициативе глав ведомств, заявивших, что новый Владыка должен знать защитников родины в лицо. Едва ли немощный сынок Мортема кого-то из них запомнил – он вообще всё время, пока тави были рядом, больше внимания уделял каким-то каракулям собственного авторства на государственном документе.

– Примерно говорил,– он заставил себя вернуться к разговору, после некоторых колебаний откинувшись на спинку кресла.– Поэтому у меня к Вам есть одна просьба.

Владыка улыбнулся, положив руки на стол и сцепив пальцы в замок. Стоило отдать ему должное – умел изображать искренность. В такие моменты трудно было поверить, что с подобной улыбкой этот маленький валакх мог пообещать подкинуть королевскую энгару тебе в постель.

– Конечно, тави. Все, что угодно, если это на благо империи.

– Не сказал бы, что речь тут обо всей империи,– Эммерих дёрнул уголком рта.– Мне необходимо, чтобы Вы, Ваши дочери, придворные и слуги подготовили всё к возможному отступлению.

Улыбка с лица правителя исчезла моментально. На смену ей пришёл испуг, правда, не задержавшийся надолго, потому как позволять себе впадать в откровенную панику и трястись от ужаса любой Владыка мог себе позволить исключительно в своих покоях, где за ним никто не наблюдал.

– Мне казалось, в начале Вы сказали, что при Болотистой до сих пор нет никакой конкретики.

– Это не изменилось, но есть информация, что огненные пытаются облегчить себе жизнь. Они ищут способ пройти в столицу без боя – тайными тоннелями или ещё как-то,– тави развёл руками.– Мы должны быть готовы к самому худшему раскладу, при котором моим приоритетом станет спасение не столицы, а дворца и его обитателей. В частности – Ваше.

Некоторое время Владыка не отвечал. Эта информация, казалось, была для него в новинку, поэтому пару минут он потратил на её осмысление. Или, возможно, продумывал, как можно изменить планы, и все же в первую очередь беспокоиться о столице, до которой ни одна война не добиралась последние несколько веков.

– Есть вариант избавиться от тоннелей?– он нахмурился, взявшись за подбородок.– Подорвать, завалить?

– Взрыв – ни в коем случае. Мы обрушим Лайет под землю, если так сделаем. Завалы могут быть неплохим выходом, но для этого нужны рабочие…– нахмурившись, Эммерих задержал взгляд на резко скрутившемся в привычную форму свитке на столе.– И все завалить не получится. Я не в курсе про каждый из имеющихся, но как минимум два идут через водохранилище. Город останется без воды.

– Возьмут из Горосса,– беззлобно огрызнулся валакх.– Оно всё равно частично питается из него.

Так и не определившись со своим отношением к этой идее, тави коротко пожал плечами. От него требовалось не принимать решения подобного масштаба, а ждать вердикта вышестоящих лиц и выполнять то, что скажут.

– Я… подумаю об этом,– Владыка повёл рукой, глядя на поверхность стола перед собой.– Что-то ещё?

Знал он об этом или нет, но вопрос оказался с подвохом.

«Что-то ещё» у Эммериха было, но ситуация обстояла ничуть не лучше дилеммы с завалом тоннелей: его интересы, хоть и относились к войне, при этом были чуть более личными. Работать, постоянно подозревая того, кто отдавал приказы, не хотелось, поэтому он всё-таки решился.

– Заранее прошу простить, если вопрос покажется Вам неуместным, но… Чем занимается Ваш сын?

Правитель поднял на него взгляд, не пытаясь скрыть собственное недоумение.

– С чего такой интерес?

– Ответьте на вопрос, пожалуйста. А потом я отвечу на Ваши.

– Ладно…– с недоверием согласился Владыка.– Он наёмник. Последние лет пятьдесят.

– И как давно вы виделись в последний раз?

– Довольно давно. Он предпочитает лишний раз не заезжать в гости к семье. В чём причина этих вопросов, тави? И, кроме того, откуда Вы вообще знаете, что у меня есть сын?

– Возможно, я спрашивал об этом Вашу младшую дочь. Она, к счастью, совершенно не умеет врать,– виновато улыбнулся Эммерих.– Видите ли, какое дело… В битве при Болотистой Пади Ваш наследник едва меня не убил. Спасло только то, что признал знакомого.

– Вы ещё и знакомы.

– Мне довелось напроситься в гости к тави Гринду одновременно с ним в тот день, когда ифриты прислали нам «подарок». Сударыня Сейрен дала достаточно яркое описание своего старшего брата, так что два плюс два я сложил.

Глядя на правителя, в какой-то момент он потерял все желание улыбаться и расспрашивать дальше – настал тот светлый день, когда бывший теперь уже регент не мог соврать. Услышанное явно его задело, и влияние это оказалось настолько сильным, что в этот раз быстро себя взять в руки валакх не сумел.

– Спасибо, что упомянули это, тави,– вновь опустив взгляд, произнёс Владыка.– Хоть буду знать, что, увидев сына здесь ныне, не стоит подходить к нему близко.

Пусть и собирался ответить, сделать это Эммерих не успел: за окном раздался вой сигнального рога.

3.

Лезвие застряло, и для того, чтобы достать его, пришлось упереться ногой в голову трупа. Выдернув топор, Гленн развернулся через левое плечо и тут же кинул оружие в сторону последнего из нападавших. Солдат мог бы усмехаться наивности решившего потренироваться в метании топоров предателя, но наёмник не планировал рубить чужие доспехи – достаточно было чёткого попадания обухом в лоб.

Крякнув, ифрит свёл глаза в кучку и рухнул на пол, но и Гленн, и его невольный соратник слишком увлеклись сражением; в следующий момент, схватив каждый первое, что было под рукой, они чуть не напали друг на друга.

Кочерга ударилась об обломленную ножку стула, не вызывая никакого эффекта, кроме веселья. Смеясь, Гленн с Айоргом выпрямились, разводя руками, но ни один не поспешил отложить импровизированное оружие, продолжая держать его на случай, если в затихшей молельне появится кто-то третий.

Расслабившись, Владыка было потерял бдительность, но при малейшем движении сына, шагнувшего для осмотра одного из ифритов, вновь приготовился к атаке. Гленн не остался в долгу, замахиваясь ножкой стула.

Впервые за все время с момента, когда сорвался из кабинета раньше главного защитника крепости, валакх пожалел, что оставил тави Эммериха где-то позади. Его участие бы пригодилось.

– Наглости тебе не занимать,– процедил валакх, пригрозив наёмнику кочергой.– Ты ведь на их стороне!

– Так заметно?– голос Гленна, шагнувшего к нему и указавшего на лежавшего справа солдата, сочился ядом.– Я почти со своей рукой расстался, чтобы раньше высших чинов сюда добраться, и слова благодарности были бы неплохим началом!

– Я и сам бы прекрасно справился,– Айорг, закинув кочергу на плечо, с гордым видом прошёл к выходу из молельни.

Молодой человек не дал ему выйти, в два широких скачка преодолевая расстояние и за шкирку утаскивая его в сторону от арки выхода. Прижав попытавшегося огрызнуться правителя к стене, он навис над ним и многозначительно пригрозил пальцем:

– Я тоже не в восторге, что мы встречаемся вот так, но и видеть твою голову на шпиле дворца не входит в мои планы.– Прошептав это, Гленн на пару мгновений выглянул во двор и тут же скрылся из поля зрения шедших на дороге ко дворцу солдат.– Либо мы работаем сообща, либо я выволоку тебя силой.

– Птицы ради, ты беспокойнее женщины на сносях!– шёпотом возмутился Айорг.– От тебя за лиги несёт ифритами, будто ты с самим Иблисом обжимался, но при этом говоришь о моём спасении!

– Знаешь, я начинаю жалеть, что не позволил им прийти к порогу твоей спальни.

Наступление началось, как и предполагалось, внезапно, но высшие чины огненных не были бы собой, если бы не решили «подшутить». Ни одного из них не было в городе, но простые солдаты уже шныряли повсюду, тащившие себе всё, что плохо лежало – драгоценности, чужие личные вещи, чужих жён. Иблис давал им вдоволь наиграться, так как торопиться ему было некуда, и это было единственным шансом вытащить Владыку и его дочерей из сложившейся ситуации.

С тихим цыканьем выпрямившись, Гленн посмотрел в сторону выхода. Мчась сюда, он искренне надеялся увидеть, что семья будет под надёжной охраной первого тави, но того нигде не было.

– Где первый из великих?..

Поняв, что его не особо слушают, Гленн замер. Не для подбора слов дальнейшего возмущения, а, потому что Айорг вдруг резко изменился в лице. Побледнев, хотя по жизни не отличался ярким румянцем, валакх вцепился в кочергу, как утопающий в соломинку, и гулко сглотнул. Взгляд глаз-угольков он не отрывал от чего-то наверху в дверях.

Наёмник обернулся, тут же беззвучно выругавшись. В считанных сантиметрах от них вовнутрь помещения пролезла сверху прохода узкая четырехпалая лапа, длинными синеватыми пальцами зацепившаяся за арку. Следом за ней на левой стороне просунулась вторая, но появления головы никто ждать не стал.

Сорвавшись с места, Айорг тихо перемахнул через ровные ряды сидений, заодно утягивая за собой Гленна, чудом не опрокинувшего лавки, и через пару мгновений оба оказались позади широкой колонны, способной спрятать троих таких же.

Тварь тем временем просунула в помещение голову на вытянутой шее, и валакх едва заметно поёжился: вместо лица у твари была крепкая пластина костяного нароста, в прорезях глаз которой блестели два глаза-огонька. Мощное тело в пару взрослых мужчин длиной, будто сплетённое из множества жгутов, изворачивалось в любом, нужном ей, направлении.

Тварь спрыгнула на пол, растопырила все четыре конечности в разные стороны, низко пригибаясь к земле, и таким образом резво двинулась исследовать помещение, водя головой туда-сюда. Видевший в своей жизни многое, Айорг вздрогнул – существо вызывало исключительно чувство отвращения, в которое маленьким червячком ввинчивался страх неизвестности. В лучшем случае, оно бы просто разведало ситуацию и приманило ифритов, в худшем – не оставило бы от своей находки и мокрого места.

Гленн легонько дёрнул его за руку и указал кивком в сторону выхода. Обойдя колонну так, чтобы пробравшееся мимо существо не заметило их, они выждали момент и как можно быстрее двинулись к выходу. До заветной арки оставалось несколько шагов, когда позади раздался скрежещущий визг, и желание выбраться любой ценой перевесило желание посмотреть, чем именно тварь вопила.

Выскочив наружу первым, Гленн утянул валакха в укрытие прежде, чем тот скрылся в неизвестном направлении, и, затаившиеся, они проследили за тем, как, спустя считанные секунды, после них на улицу выскочила тварь. Нижняя часть её морды разошлась на шесть отдельных жвал, но, как только стало ясно, что врагов поблизости нет, закрылась вновь. Проскользнув совсем рядом с их укрытием, она ничего не почувствовала.

Айорг, на пару мгновений переставший дышать, нашёл в себе силы удивиться тому, что их, вылетевших из молельни, не заметили обычные солдаты.

– Я передумал,– едва слышно прошептал он, вцепляясь наёмнику в локоть.– Забери меня отсюда.

Почти неуловимо вздохнув, Гленн решил подумать о том, как бы к этому бегству привлечь ещё и сестёр, находившихся в основном комплексе дворца. Энтузиазм одного конкретного ифрита касательно Сейрен не нравился ему от слова «совсем».

Ещё и колено разболелось ни с того, ни с сего.

– Айорг, нож.

– Что?– посмотрев на кинжал у себя на поясе, Айорг слегка поморщился и взял оружие в руки, отчего неприятные ощущения в ноге у наёмника сразу пропали.– Ладно, что дальше?

– Где Гринд?

– Не скажу, что без него я, как ребёнок,– валакх со вздохом упёрся молодому человеку спиной в грудь.– Но он бы правда не помешал. Только твой дражайший работодатель осложнил нам жизнь.

– Иблис никого не заставляет просить об одолжениях – сами начинают. Вылезай давай.

– Подожди!– Айорг пригрозил указательным пальцем и пару мгновений прислушивался.

Убедившись в полном отсутствии посторонних звуков, мужчина через плечо посмотрел на своего невольного соседа.

– Сейчас, как выберемся, поворачивай направо. А около Синего дворца заверни налево.

Гленн не стал спорить, упёршись руками в края ящика, оставленного наряду с тремя такими же возле стены, и выбрался наружу. Помог выбраться и Владыке, после чего они последовали по разработанному маршруту, но не ушли слишком далеко.

Выглянув из-за угла здания, Айорг недовольно скривился и вернулся обратно. Возле входа переминались с ноги на ногу двое ифритов, один из которых был крепче предыдущих жертв топора и кочерги. Будь у них оружие посерьёзнее, могли бы справиться, но сейчас перевес оказывался на стороне противника. Все то время, что валакх раздумывал о несправедливости жизни, его помощник с вдохновлённым видом смотрел на стену противоположного здания.

– Эй,– тихо позвал его Владыка.– Вернись на землю.

– Верхом пойдёшь.

– Что?!– возмущаться шёпотом было сложно, но Айорг смог. Настолько хорошо, что солдаты за углом заподозрили неладное.

Услышав шаги в их сторону, валакх отбросил собственные предрассудки и, швырнув наёмнику наскоро скомканный длиннополый кафтан, исключительно мешавший, добежал до стены нужного знания. На ходу упираясь в небольшое углубление на месте выпавшего камня ногой, мужчина подкинул себя вверх и за пару лишних движений оказался на крыше.

– Ты чего здесь?

Гленн обернулся на вышедших к нему ифритов и, посмотрев на кафтан в своих руках, поспешно убрал его за спину, расплываясь в дружелюбной улыбке.

4.

Перескакивая промежуток между крышами того здания, на котором находился, и конюшен, Владыка в самый последний момент услышал свист и успел отскочить в сторону. От взрывшей черепицу стрелы по поверхности тут же поползли в стороны трещины, сочившиеся отвратным на запах дымком. Не тратя времени на изучение – он и так знал, кому из ифритов принадлежит это оружие – валакх кинулся дальше, на ходу обдумывая свои перспективы.

Никакого оружия, кроме кинжала, у него при себе не было, да и тот был малой помощью. Всё время, что провёл в попытках добраться до основного здания дворца и дочерей, он пытался найти оправдание тому, чтобы отказаться от единственного решения проблемы, приходившего на ум, и не мог. Нужно было быстрее, манёвреннее и с хоть каким-то арсеналом – а мощные челюсти и длинные когти ещё никогда никому, кроме врагов, не мешали.

Маркиза Лерайе прицеливалась второй раз, когда её мишень сиганула с крыши вниз, скрываясь за зданием. Опустив лук, женщина двинулась в том направлении, куда сбежал правитель, но на расстоянии пары шагов вынуждена была поспешно отступать. Времени для того, чтобы отойти на достаточную для выстрела дистанцию, практически не было – метнувшийся на неё из-за угла здания массивный тёмный хааллэ был на своих четырёх лапах быстрее двуногого человека. Единственное, что успела сделать огненная, так это выставить в качестве защиты лук, по которому в следующую секунду ударили челюсти зверя.

С его длинной шерсти капала кровь, местами на холке ещё виделись ошмётки кожи, но любой перевёртыш позавидовал бы скорости, с которой тварь приходила в себя после того, как все кости и мышцы за мгновения рвались и ломались, чтобы перестроиться в новом порядке. Иблис их об этом не предупреждал – не говорил, что нынешний Владыка империи способен перекинуться в зверя высотой чуть меньше здания конюшни, за которой до этого скрылся.

Вынужденная спасать лук от повреждений, женщина отскочила на некоторое расстояние назад и тут же постаралась увернуться от удара передней лапой. Это была единственная слабость подобных хищников – передние конечности от коленного сустава представляли собой голые кости. Гораздо более крепкие, чем у обычного животного, но все ещё являвшиеся слабостью, если у противника было достаточно сил и прыткости.

Лерайе ни одним из нужных качеств не обладала, и потому осталась только с одним вариантом: обороной.

Вновь уклоняясь от укуса, способного переломить её пополам, она пропустила момент, когда одной из передних лап хааллэ банально поддел её за ноги. Будь это противник в человеческом облике, подсечка осталась бы подсечкой, но от этого удара женщина отлетела в сторону, ощутимо ударяясь всей левой половиной тела о каменную кладку внутреннего двора. Несмотря на боль, разум сообразил – этого расстояния было достаточно, чтобы выстрелить. Приподнявшись, она быстро наложила стрелу на тетиву, натянула до предела и отпустила, но зверь, будто играючи, пригнулся в развороте и бегом кинулся во дворец.

В это же время парой этажей выше Эммерих, отразив удар нападавшего, шагнул назад и ушёл от ринувшегося на него с другой стороны другого ифрита. Внезапно упёршись в кого-то спиной, он мимолётно обернулся, ожидавший увидеть ещё одного противника, но успел заметить знакомый фамильный перстень – единственное украшение из имевшихся, которое первый тави Гринд не снимал даже на поле битвы.

Тоже признавший друга, Самаэль с трудом не огрызнулся: волны осуждения за то, что именно он затянул товарища на эту смерть, сложно было не почувствовать.

Впрочем, долю вины за произошедшее он чувствовал. Прежде она была не так осязаема, но, когда посреди лагеря при Болотистой Пади он остался один, от самого себя стало тошно. С того самого момента, как они с Эммерихом поменялись местами, защита столицы стала битвой, которую вёл он, а не первый тави. Помешать её ходу так, как этого захотел бы Иблис, Самаэль уже не мог, но почему-то всё равно решил отсиживаться в стороне.

Поудобнее перехватив меч, мужчина лишил своего противника руки, и они с Эммерихом молча двинулись дальше. Лайет стоило пытаться отвоевать: если бы столица оказалась занята ифритами, сопротивление им в других городах и областях сошло бы на нет за считанные недели. Несмотря на необходимость сохранять спокойствие, вид каждого поверженного имперского солдата в коридорах отзывался неприятным уколом. Казалось, они проиграли, даже не начав толком сражения.

Кто-то схватил его за руку, резко дёргая в сторону и заставляя в пару широких неуклюжих шагов преодолеть расстояние до ниши в стене. Отодвинув скрывавший её полог, мужчина столкнулся взглядами с перепуганной до смерти Сейрен, бледной, как полотно.