Звериный профиль

Вырвавшись на шоссе, она выбросила в открытое окно и сим-карту, и телефон, и теперь ей оставалось только одно – терпеливо пережидать то время, пока будет идти следствие по делу об убийстве Ирины и Сурковой, и надеяться на то, что ее «не зацепят». Но вот как она будет все это время жить, чувствовать себя, не полезет ли на стену от страха, не свихнется ли – как угадать?

Почему-то картина происходящего казалась смазанной, полустертой, мысли путались. И вдруг до нее дошло – вот она, настоящая удача! Текст того самого сообщения, о котором она только что подумала, но потом сразу забыла.«Если вы дадите мне 200 тыс. рублей, никто не узнает, что находится у вас в гараже. Соберите деньги, я с вами свяжусь».

Ну вот и все! Вон он, мотив! Следователь без труда разберется, что это убийство не что иное, как способ Демина избавиться от шантажистки. Тот, конечно же, будет отказываться, открещиваться от знакомства с этой женщиной. Безусловно, он обратится к помощи адвоката, но как тот ему сможет помочь, если налицо два трупа! Хотя она допускала и такой вариант, что Демин уже успел избавиться от трупа Ирины. Но куда он мог его деть? Вряд ли он спрятал на территории дома. А если он его вывез, то следы трупа могут остаться в багажнике машины или на заднем сиденье, в зависимости от того, как он его перевозил.

А что, если он расскажет о том, что незадолго до всего этого к нему приходила жена любовника этой Ирины, женщина по имени Зоя?

Уф…

Зою в очередной раз бросило в пот. Она уже не испытывала никакого облегчения, избавившись от Сурковой. Хуже того – она понимала, что увязает в этой мерзкой, опасной, смертельной паутине…

Может, уехать, ко всем чертям? Спрятаться? А что? Деньги у нее есть, документы пока все в порядке. Поехать куда-нибудь в глухую деревню, снять там комнату или просто пустующий дом и жить тихо, пока все не уляжется?

Но как она узнает, что все улеглось?

Так, предаваясь самым невеселым мыслям, она въехала в Москву и помчалась домой.

13

Мысли его не складывались в стройную логическую линию. Он напрочь лишился возможности соображать. И уж точно не мог понять, как это он, Олег Демин, в сущности, нежный и ласковый мужчина, добрый и щедрый, который еще недавно не был в состоянии даже прикоснуться к трупу Ирины, через некоторое время потерял контроль над своими эмоциями и задушил пожилую женщину. Он ведь даже представления не имел, как вообще можно задушить человека. Только в кино видел. Но, испытывая к этой бабе такую мощную, просто звериную злобу и ненависть, вынес ей приговор и тотчас привел его в исполнение. Понятия не имел, что делает. Словно его руки сами все решили за него и вцепились в горло, в это мягкое и теплое, пахнущее потом и какими-то кислыми духами, горло Сурковой.

Да кто она такая вообще? Откуда ей известно что-то про Ирину? И за что она собиралась получить с него деньги? Ладно бы он был убийцей Ирины, тогда было бы все понятно. Но он же никого не убивал! Он любил Ирину! Возможно, она была единственной женщиной, которой он восхищался, она заводила его, на ней он был даже готов жениться, чтобы только иметь возможность видеть каждый день, касаться ее и слышать ее голос. Она была завораживающая женщина, какая-то колдовская, фантастическая. Хотя, быть может, такие чувства к ней было дано испытывать только ему, потому что она была его женщина. То есть изначально, при ее рождении, была предназначена только ему. Для счастья. И как же это вышло, что именно ее, роскошную красавицу, обладательницу прекрасного тела и загадочной души, подкинули ему уже в виде бездыханного трупа? Кто ее убил? За что? И как? Муж? Очередной любовник? Соперница? Может, ее сбила машина?

Но кто мог знать о его связи с ней? Может, за ними следили? Ну да, следили… Ему же сообщили об этом открытым текстом!

И тут память услужливо преподнесла ему фрагмент его разговора с Сурковой, он буквально услышал ее противный голос, как если бы она сидела рядом и говорила ему прямо в ухо:

«Валентина я. Валентина Суркова. Но вам это ни о чем не скажет. Мы с вами незнакомы, и нигде не пересекались. Вот встретимся, и я все объясню…»

Волосы на голове Демина зашевелились. Он даже быстро оглянулся, как если бы допустил, что это не она осталась там, на снегу с выпученными глазами, что все это он увидел во сне или просто отчетливо успел себе представить, хотя ничего такого еще не было!

«Только не вздумайте обращаться в полицию. У меня на вас кое-что имеется. Вы же встречались с ней, так? У меня и фотографии есть, где вы вместе, и видео. Вы же окна-то не зашториваете, думаете, вас никто не видит, кроме берез. Так вот. Это не так. Кто нужно, вас увидел. Так что не отмажетесь».

Это к вопросу о слежке. Получается, что за ними следили. Значит, кроме Сурковой существует еще человек, а то и два-три, которые были в курсе его встреч с Ириной. Были посвящены в эту историю. А что, если их банально отследил частный детектив, которого нанял муж?

Что делать?

– Время еще есть, – произнес он пересохшими губами, въезжая в свои ворота. – Пока ещеее кто-то найдет там, рядом с фабрикой…

Ну вот, он уже начал разговаривать сам с собой. Что же будет дальше?

А дальше он наберется мужества (если здесь вообще уместно это слово) и увезет труп Ирины со своей территории. Далеко-далеко, куда-нибудь в соседнюю область, найдет место, где идет стройка и… В сознании нарисовалась картинка, как он заливает траншею с уложенной в нее девушкой бетонной серой жижей.

Давай уже! Ты мужик или нет?!

Он вышел из машины (ворота оставил открытыми), побежал под навес, представляя себе, что трупа там нет.И никогда не было.

Но он был там.

Тогда он схватил труп за ноги и, чувствуя прилив тошноты, потянул тело к выходу. Не выдержав, отбежал, и его вырвало в сугроб.

Зазвонил телефон. Он трясущейся рукой достал его из кармана куртки, посмотрел на экран: Кристина!

Ну да, конечно, вот только тебя-то, детка, сейчас и не хватало! Он знал, что она будет звонить до тех пор, пока он не ответит.

Он вытер рукавом рот, сплюнул, затем еще раз, чтобы избавиться от мерзкого вкуса рвоты, и открыл телефон:

– Да, Крис, слушаю тебя.

– Олег, я должна тебя увидеть. У меня крупные неприятности. Я потеряла кольцо. Думаю, оно у тебя в спальне. Я всех своих подружек опросила, никто его не видел… Конечно, может, его просто сперли, пока я спала, ну, это до того, как я поехала к тебе… Олег, ты слушаешь меня?

– Кристина, извини, я на лекции, мне сейчас не очень удобно говорить.

И тут вдруг ему в голову пришла невероятная по своей свежести мысль: а что, если попросить Кристину помочь ему с алиби?

Он посмотрел на часы – Кристина могла бы подтвердить, что на момент убийства Сурковой она была здесь, вместе с ним?!

– Крис… Постой… У меня к тебе дело…

– Ну?! – Недовольно захныкала она в трубку. – Чего еще? Когда ты вернешься домой?

– Минут через пять у меня все закончится, и я поеду домой.

– Ты заедешь за мной?

– Нет, лучше тебе взять такси…

– Но почему?

– Ладно, извини… Все отменяется… Потом перезвоню.

Он поспешно отключился и сунул телефон снова в карман. Кристина не дурочка. Она сначала будет задавать много вопросов, словом, валять дурака, чтобы понять, что происходит и почему ей надо говорить, будто она была с самого утра в Бересте, хотя рано утром, не выспавшаяся и злая, скрепя сердце уехала оттуда на такси. А если вдруг Демина арестуют, она сдаст его моментально, скажет, что понятия не имеет, где он был и что делал между восемью и девятью часами утра. У Кристины есть все, кроме души и сердца. Или?.. Или она спасет его? Она же любит его.

Он снова вернулся к трупу, подхватил его за ноги и еще ближе подтянул к машине. И все это время старался не упускать из виду кусок дороги за воротами. Сначала было тихо, но, когда он уже практически подтащил тело к машине и собирался открыть багажник, чтобы уложить его туда, послышался характерный звук, как если бы в нескольких километрах отсюда двигался автомобиль. Кто-то из соседей, вероятно, возвращался из Москвы домой. Или торговый фургончик вез продукты в магазин, расположенный в двух километрах от дома Демина. И как же не вовремя!

Подхватив труп, Олег рывком поднял его и уронил в багажник. И, едва успев отскочить от машины, скорчился от рвотных спазмов…

Когда за воротами притормозила бело-голубая полицейская машина, Демина выворачивало так, что он чуть не захлебнулся собственной желчью. Сплевывая горечь, он поднял голову, ноги не удержали его, и он рухнул на колени, а потом, потеряв окончательно равновесие, упал лицом в желтый снег…

14

Зоя купила бутылку водки, банку маринованных огурцов и вышла из магазина. Вот теперь – домой. Но только она спустилась с крыльца того самого магазинчика, расположенного во дворе ее дома, как увидела приближающегося к ней мужчину. Ну, конечно, как же этому дню обойтись без очередного стресса? Вдовец собственной персоной. Сейчас снова заговорит о своей пропавшей жене. О том, что все же решился написать заявление о ее пропаже в полицию.

– Привет! – Он как-то даже весело поприветствовал ее, помахав рукой.

– Привет, – слабо отреагировала она.

– Как дела?

– Да никак. А у вас?

– Привыкаю снова жить один.

– Почему «снова»?

– Говорю же, моя жена в очередной раз загуляла.

– Уверены?

– Конечно! Я же знаю ее.

– Вы так спокойно об этом говорите.

– Да, а что я могу поделать? Просто теперь уже не вижу смысла что-то восстанавливать, мириться… Разведусь, и дело с концом. Думаю, что она, вернувшись, придет ко мне с таким же предложением. Она впервые так долго отсутствует, а это говорит о том, что она не успела разочароваться в новом парне, так что, вполне возможно, снова собралась замуж.

– Понятно.

– А вы торопитесь?

– Да не особо…

Вот сейчас она готова была принять его приглашение. Возвращаться домой, где скулит или пьет муж, тоскуя (как и вдовец) по той же самой пропавшей женщине, не было никакого желания. Да и водка была куплена.

– Так пойдемте ко мне.

– Что ж… Хорошо, пойдемте.

– Тогда постойте здесь буквально несколько минут, я куплю что-нибудь к столу.

Устроились на кухне, за столом. Квартира была уютная, просторная, мебели минимум. На окнах прозрачные белые занавески. Зоя, глядя на них, представила себе, как они надуваются в теплое время года от ветра, когда окна распахнуты. В отсутствие жены Михаил Полуэктов, как звали вдовца, содержал жилище в чистоте.

– Зовите меня просто Миша. Мне так будет приятно.

– Да? Почему?

– Не знаю. Просто хочется, чтобы меня хоть кто-то звал Миша, а то на работе всегда по имени-отчеству, Михаил Семенович.

– Где вы работаете?

– В больнице. Я хирург.

– Здорово. Уважаю врачей.

– А вы?

– В строительстве, неинтересно.

– Главное, чтобы вам нравилось.

– Ну да…

Она достала бутылку, банку с огурцами, Михаил приготовил нехитрые закуски, нарезки, разлил по маленьким хрустальным рюмочкам водку.

– За знакомство!

Через полчаса он признался ей в том, что она понравилась ему сразу, как только он увидел ее.

– Спасибо, Миша. Хотя это странно… В последнее время я выгляжу ужасно. Вот вам, мужчинам, в этом плане легче… Я имею в виду, когда у вас проблемы, чисто внешне вы не меняетесь, разве что выражение лица. А мы, женщины, перестаем краситься, пудриться, вообще следить за собой, все как-то теряет смысл, понимаете?

– У вас проблемы? – Он смотрел на нее своими продолговатыми, как маленькие рыбки, серыми глазами.

Этот Полуэктов был настоящим красавцем. Высокий и какой-то подтянутый, не долговязый, а гармоничный. Густые светлые волосы, впалые щеки, аккуратный нос, глаза, в которые, когда смотришь, мороз по коже. А как трогательно смотрелся на переносице розовый след от очков, которые он, вероятно, носил на работе.

– Да, мне муж изменяет, а я никак не решусь на развод. Вот как и вы. Как представлю себе предстоящую войну, все эти его подвыверты, когда он будет отстаивать свое право на мою квартиру и спать на лестнице, чтобы вызвать жалость у соседей… Он клоун.

Пожалуй, хватит о нем, подумала Зоя. Ей хотелось напиться и уснуть. И не дома, а вот здесь, на чужой территории. Она на время забыла, что находится в квартире убитой ею женщины, труп которой был сейчас где-то рядом с Деминым, которого она сдала полиции… Вот так все лихо закрутилось. Оставалось для ощущения полного абсурда лечь в супружескую постель Полуэктовых.

Как она там оказалась, момент, когда она согласилась, она так никогда и не вспомнит. Она то проваливалась в какое-то блаженное, почти бессознательное состояние, то выныривала, широко распахнутыми глазами оглядывалась, видела над собой, почти касаясь его, лицо мужчины, приходила в ужас от того, что происходит, но потом снова погружалась в какой-то чувственный мармелад. Она увязала в этом состоянии, и то, что происходило с ней, напоминало ей утоление жажды. А ведь она никогда не считала себя страстной женщиной. И никогда прежде не теряла голову. А сейчас водка сделала свое черное или волшебное (она пока не разобралась) дело, и Зоя как-то очень легко сблизилась с мужчиной, жену которого сама, своими руками, отправила на тот свет.

– Ты потрясающая!

Он сел на постели и закурил. И было в его позе, во взгляде, в том, как он держал сигарету, что-то такое возбуждающее, что она снова почувствовала, как внизу забилось сердце.

– Мне надо домой. Где у тебя душ?

– Ты оставишь мне свой телефон? Не исчезай. Все время, что я не на работе, – я твой.

Она вернулась домой, открыв дверь своими ключами, и сразу же услышала голоса. Отлично, муженек привел какого-нибудь своего дружка. Вот только этого еще не хватало!

– А вот и моя жена пришла! – услышала она излишне торжественный голос Виктора, появившегося в прихожей, держа за руку… Ирину!

После объятий изголодавшегося по любви Михаила Зоя и без того чувствовала себя утомленной, выпотрошенной, едва передвигала ноги, а тут еще такое. Она зажмурилась. А когда открыла глаза, то ужаснулась тому, что теперь, вероятно, все незнакомые девушки будут напоминать ей покойную Ирину. Значит, это болезнь такая. Болезнь, присущая только убийцам. Или девушка на самом деле была похожа на Ирину?

– Ника, – девушка протянула Зое лапку.

Она была худенькая, довольно высокая, но какая-то слишком уж юная. Высокие скулы, маленький рот, немигающие глаза с припухлыми веками. На ней были голубые джинсы и белый свитерок.

– Зоя, я тебе сейчас все объясню, пойдем.

И Виктор, схватив Зою за руку, потащил ее на кухню, а Нике сделал знак, чтобы она отправлялась в гостиную.

– Значит, так. Ты только не пугайся. Все в порядке. Я бы даже больше сказал: все в полнейшем порядке! Кажется, я нашел работу!

И он как-то путано начал рассказывать совершенно бредовую историю о том, что один его знакомый пообещал устроить его в дорогую косметологическую клинику за одну услугу.

– Ника – его любовница, он снял ей квартиру, но там сейчас идет ремонт. И вот он попросил меня, чтобы Ника пожила у меня недели две, точно сказать он не может.

– У тебя? – Зоя усмехнулась. – То есть ты, не посоветовавшись со мной, привел ко мне в дом какую-то шлюху своего друга? И где гарантии, что он возьмет тебя на работу?

– Он же хозяин этой клиники!

– И куда же ты ее поселил? Уже нашел место в моей квартире?

– Зоя, ну зачем ты так?

– А как еще, Витя? Ты, по-моему, все берега попутал!

– Но ты же хочешь, чтобы я зарабатывал? Так? Вот я и кручусь, ищу способы добиться хорошей должности. Хочу почувствовать себя настоящим мужиком, добытчиком!

Как же он был жалок, когда произносил всю эту чушь! Зоя едва сдерживалась, чтобы не отправить его вместе с этой Никой куда подальше. И если бы она не была в тот день так вымотана, так бы все и произошло. Но на тот момент ей хотелось только одного – лечь в постель. Зарыться с головой в одеяло и поспать.

– Ладно, постели ей в гостиной. Белье знаешь где взять. Там и полотенца найдешь. Покорми свою подопечную.

– Зоя, спасибо тебе! Ты – супер!

– А ты, Витя, идиот.

15

– Ой, не скажи… Эти бабушки-одуванчики целыми днями сидят дома, глазеют в окно и иногда могут стать по-настоящему важными свидетельницами…

Двое полицейских стояли у засыпанной снегом по самую «макушку» лестницы, ведущей в подвал, и курили.

– Она сказала, что была драка, одна женщина толкнула другую, и та, проломив вот эти вот перила, упала вниз.

– Ну и что, что упала? Ты посмотри, там же неглубоко! Уж шею точно сломать не смогла бы. Может, ушиблась бы, и все.

– Но она сказала, что долго ждала, пока женщина выберется оттуда, но так и не дождалась.

– А та, вторая, куда, говоришь, делась?

– Вроде бы зашла в поликлинику и тоже оттуда не выходила. Но старушенция эта честно призналась, что отлучалась от окна, в туалет там, чайник ставила…

– Да, я вспомнил ее… У нее еще имя такое странное, дореволюционное, Евгения Спиридоновна, фамилия Преображенская. И что теперь? Говорит, что соседка пропала?

– Да. Хорошая такая, говорит, женщина, ушла из дома, вернее, уехала на своей машине, и не вернулась. Прошли уже сутки.

– А как фамилия соседки?

– Суркова.

– Постой, так ее же сегодня утром убили! Сегодня же у нас был Денисов, оперативник, ты знаешь его… Он как раз допрашивал одного охранника, вон из того магазина, видишь? Винный бутик. Суркова была его хорошей знакомой. Его и перехватили как раз в тот момент, когда Денисов звонил в ее квартиру…

– Думаешь, все это как-то связано?

– Понятия не имею. Но все может быть…

– Слушай, я вспомнил. Эта старушка-то… Помнишь, она как-то пришла к нам и рассказала, что прямо напротив ее окон произошло убийство, и она сама лично видела труп мужчины, а когда мы подъехали, там никого не оказалось…

– Ладно. Пошли за лопатой, расчистим снег, спустимся вниз, посмотрим, может, там кто-то и лежит до сих пор…

– Ноги промочим, как пить дать…

Через полчаса у себя в отделе эти же полицейские, босые, пили чай и отогревались. Под высокими черными ботинками, рядком стоящими возле батареи, на которой сушились мокрые носки, натекла большая лужа.

– Я же говорил, что там нет никого… Уже несколько дней прошло, если бы она и упала, так кто-нибудь да увидел…

– Да понятно… Но вообще-то там достаточно глубоко, и если бы туда кто свалился, мог удариться головой о бетонный пол или ступеньку… Главное, мы свою работу сделали и убедились, что там никого нет. Не знаю, как ты, а я бы еще чаю выпил…

16

Эти двое играли в карты в гостиной. Смеялись, им было весело. Это же надо до такого додуматься – поселить свою любовницу у друга или знакомого. Если Виктор не врет, его приятель, который владеет клиникой, богатый человек. И вот зачем ему, даже если в снятой для любовницы квартире идет ремонт, селить девушку в чужую семью? Почему бы не пожить в гостинице? Разве что он не доверяет Нике? Да, скорее всего, именно так. Ну тогда ладно, пусть живет. Может, тогда Виктор на самом деле получит хорошее место и станет зарабатывать приличные деньги. Тогда и развод с ним пройдет более или менее безболезненно. И он уже не посмеет угрожать Зое, что отправится к ней на работу, где ославит ее на весь коллектив. Наоборот, теперь уже Зоя сможет его шантажировать тем, что, если он не подпишет документы на развод, она отправится в эту самую клинику и расскажет всем, какой он биолог и, главное, человек!

Миша позвонил утром. Сказал, что у него выходной и он хочет провести его с Зоей. Она была еще в постели, когда раздался звонок.

– Хорошо. Сейчас соберусь и приду, – сказала она. Встала и отправилась в душ. Проходя мимо кухни, увидела своих «квартирантов», играющих в карты. Покрутила пальцем у виска. Дети!

Перед самым сном, уже в постели, она достала телефон Ирины, который все это время держала выключенным, чтобы проверить, кто еще звонил. Ну да, еще миллион звонков от Виктора и почти столько же с другого, незнакомого, телефона. Но этот номер не совпадал с номером телефона Михаила Полуэктова, ее мужа. Хотя, у него же может быть не один телефон… Она снова отключила мобильный.

Понимала ли она, что этот аппарат со здоровой «симкой» могут вычислить? Да, конечно! Пусть приходят, пусть задают вопросы, ответ у нее уже давно готов. Телефон? Какой телефон? Ах, этот? Да, я нашла его в кармане мужа, вероятно, это телефон какой-нибудь из его любовниц…

Вот так прямо бы и ответила.

Она изматывала себя размышлениями о том, доберутся ли до нее, вычислят ли, и чем больше думала, тем сильнее было ее убеждение, что никто и никогда не сможет доказать, что это она убила Ирину. А уж теперь, когда наверняка арестовали Демина, на него все убийства и повесят!

Но все равно спокойствия не было, да и быть не могло. Слишком много она совершила каких-то ошибок, промахов, причем не все они ею осознаны и могут «выстрелить» в любое время.

Но пока Зоя свободна и с работой все улажено, поскольку она взяла отгулы на целую неделю, так почему бы не воспользоваться всем этим и не получить радость от жизни?

– Я ушла, – бросила она в сторону кухни, выходя из квартиры.

Михаил встретил ее на пороге так, как если бы они были настоящими любовниками и не виделись несколько дней, а то и недель! Хотя на самом деле были знакомы не так давно.

– Всю ночь думал только о тебе!

И сразу потащил в постель.

– Хотела посмотреть на твою жену, но нигде не увидела ее фотографии, – сказала она, когда позже они уже вместе курили, распахнув окно спальни.

– А ты думаешь, что такая жена достойна того, чтобы ее портреты были развешаны по всей квартире? Ты серьезно? Думаешь, у меня нет характера, воли? Что я подкаблучник? Да, конечно, в какой-то степени я подкаблучник, но скорее я просто жалею ее…

– Да нет… я не об этом. Просто интересно было ее увидеть.

– Не надо тебе этого. Все говорят, что она красивая, думаю, что это так, но когда живешь с женщиной долгое время и видишь ее разной, не всегда эти семейные картинки выглядят привлекательно, понимаешь? Хотя я знаю, что есть такие женщины, которые даже в момент своей болезни или каких-то проблем, когда им не до внешности, продолжают вызывать в своих мужьях восхищение. Это и есть любовь.

– Значит, ты не любишь Ирину?

– Думаю, что я ее любил, но потом разлюбил. Вот и все.

– А мне кажется, что ты сейчас лукавишь. И когда она вернется, ты позвонишь мне и скажешь: «Не приезжай».

Она хотела еще что-то добавить, но он закрыл ей рот поцелуем.

А потом произошло то, чего она не ожидала, хотя могла бы и предположить, – его вызвали в больницу. Кому-то из его пациентов стало плохо, и требовалась срочная операция. Ну прямо как в кино про врачей.

– Зоя, милая, мне нужно срочно уехать… Вот тебе ключи, отдыхай, смотри телевизор, еда в холодильнике… Дождись меня, хорошо?

Она согласилась, потому что не хотела возвращаться домой.

Михаил уехал, а она, закрыв за ним двери, вернулась в кровать и так хорошо выспалась!

Когда проснулась, солнце заливало спальню каким-то весенним светом, хотя за окном слепила своей жемчужной белизной снежная морозная зима.

Вот как, оставшись в квартире своей жертвы, не обследовать ее? Не понять, каким человеком была Ирина, какой женщиной?

То, что она шлюха, было понятно. Пользовалась своей красотой, утоляла низменную страсть. Все как всегда, когда дело касалось красивых и слабых на передок женщин.

Зоя открыла шкаф в спальне. Ну да. Вот теперь образ жены Михаила начал обретать какие-то эмоциональные краски.

Она любила черные платья с белыми воротничками. Носила много мужских рубашек, свитеров. Юбки были узкие, и все одной и той же немецкой фирмы. Любила джинсы, кружевные блузки. И на самом деле любила береты, Зоя насчитала пятнадцать штук разного цвета. Три из них были даже не распакованы: бирюзовый, розовый и ярко-желтый. Знала толк покойница и в сумочках. Не «Биркин», конечно, но все сумки были роскошные, дорогие, стильные.

Судя по размеру одежды, Ирина была очень высокой и худой. Все это Зоя констатировала холодными мозгами – просто лишний раз убедилась в том, что эта Ирина и та, в убийстве которой сейчас обвиняли Демина, – одна и та же женщина. Хотя нелишним было бы увидеть все-таки ее фотографии.

И она принялась искать фотоальбомы. И, странное дело, нашла, но только те, где фигурировал лишь Михаил, причем чуть ли не от грудничкового периода! А вот фотографий Ирины нигде не было. Скорее всего, они, конечно, были, да только оскорбленный муж избавился от них. Может, выбросил, но, вероятнее всего, просто вернул близким родственникам жены – родителям, к примеру.