Элитное общество: Кукольный домик

– Конечно, это странно, что она солгала, – Лайза выпустила кольцо дыма и склонила голову на бок. Она была в своей любимой белой шубе, которую явно купила еще в «Флойдс» год назад, дополнив образ твидовой черной юбкой, невысокими ботинками и ободком с серебряными шипами. Волосы беспорядочно начесаны – небрежность, доведенная до совершенства.

– Но зачем? – хмуро спросила Инди, сунув руки в карманы кожаной теплой куртки. Из-под нее виднелась темно-серая шерстяная водолазка, а узкие джинсы сочетались с сапогами на низком каблуке.

– Не знаю, – пожала плечами Лайза.

– Что тут у вас? – спросила Вирджиния, подходя ближе и поправляя меховую шапку.

– Обсуждаем суд. Ты что думаешь? – Джордж повернулся к ней, сунув руки в карманы пальто. Под ним был светлый свитер и классические брюки от Berluti, а ботинки выглядели новыми – вероятно, недавняя покупка.

Джини чуть покачалась на каблуках, обдумывая все произошедшее. Что-то здесь явно не сходилось. Она была уверена, что аноним причастен ко всему этому, но в чем его цель?

– Мне кажется, это еще не конец, – наконец сказала она.

Лайза стряхнула пепел и кинула окурок в урну.

– Короче, мы вообще ни в чем не виноваты. Если аноним хочет, чтобы нас считали невиновными, пусть так и будет.

– А если это еще одна ловушка? – хмыкнула Инди. – Мы и так под постоянным наблюдением. Аноним всегда на шаг впереди.

– Если спросят про Кэтрин, мы ничего не знали. Отрицаем всё, – спокойно заявила Лайза.

– А про записки? – уточнила Джини. – В любом случае полиция о них уже знает. Кэтрин прямо заявила об этом в суде.

– Не стоит, – Джордж покачал головой. – Там слишком много намеков на Донателлу.

– Черт, ладно, просто держим линию защиты. Никто ни в чем не виноват, – подытожила Лайза.

К ним подошла Линда. Она вышла из такси, поправляя на плече лакированную сумку и отбрасывая назад прядь рыжих волос. Расстегнутая шуба из альпаки слегка раздулась на ветру, открывая строгий полосатый костюм графитового цвета. Высокие сапоги на шпильке мягко ступали по асфальту.

– Линда, ты всё пропустила, – кивнула Инди.

– Что именно? – та с любопытством приподняла бровь, закидывая сумку на локоть.

– Просто знай, что мы ничего не знаем. Что бы ни спросили – отвечаем «нет», – пояснила Лайза.

– Ну, это и так было очевидно, – Линда пожала плечами. – Кто-нибудь угостит сигаретой?

Первой полезла в карман Инди. Вытащила пачку и протянула ей.

– Спасибо, – ответила Линда, чиркнула зажигалкой и глубоко затянулась.

Докурив и собравшись с мыслями, они направились внутрь полицейского участка. Коридоры были стерильными и холодными, с запахом дешевого кофе и бумаги.

Хантер Дженсен встретил их у входа в холл перед своим кабинетом. Высокий, сдержанный, в идеально сидящем тёмно-синем пиджаке, он оглядел их с профессиональной внимательностью. Джини заметила, как Лайза едва заметно выпрямилась, её губы тронула едва уловимая ухмылка, когда Хантер жестом пригласил её в кабинет первой. Допрос проходил по одному – никаких исключений.

Линда ушла следом, потом Джордж. Когда очередь дошла до Джини, Лайза мельком взглянула на неё, проверяя маникюр, и небрежно бросила:

– Удачи.

Джини кивнула и, глубоко вдохнув, вошла внутрь.

Хантер сидел за массивным деревянным столом, пролистывая бумаги в толстой жёлтой папке. На его столе стояла массивная лампа в стиле ар-деко, рядом – чашка с эмблемой полицейского департамента. На стене висел аккуратно оформленный диплом Йельского университета и старый чёрно-белый снимок его выпускного класса.

– Мисс Флойд, присаживайтесь, – кивнул он, указывая на мягкий кожаный диван.

Джини поправила подол своей юбки и аккуратно села, закидывая ногу на ногу.

– Давай без формальностей, – сказал Хантер, закрывая папку и усаживаясь на край стола. – Дело почти закрыто, но мне нужна ещё пара деталей, чтобы всё сложилось окончательно. Неофициальный разговор, без давления.

– Хорошо, – кивнула Джини.

– Начнём с самого начала. Как ты познакомилась с Кэтрин?

Джини замерла, погружаясь в воспоминания. Бал-маскарад в «Хиллкресте». Тогда она приняла Кэтрин за Донателлу. Как она не заметила очевидного? Почему не догадалась, что та была буквально её копией? Как не поняла, что Кэтрин была причастна ко всем кошмарам, что начались в её жизни?

– Мы встретились случайно. На балу в «Хиллкресте», – осторожно ответила она.

– Что ты можешь сказать о ней? Какая она была для тебя?

– Обычная девчонка, – Джини пожала плечами. – Мы не были близкими, но проводили время вместе. Больше всего она тусовалась с Линдой. В ней не было ничего… пугающего.

– То есть ты не подозревала, что она могла присылать вам угрозы? – уточнил Хантер, наклоняя голову.

– Нет, – твёрдо сказала Джини.

Хантер внимательно изучал её реакцию, затем положил руки на стол:

– В деле нет ни одного доказательства этих угроз. Ни сообщений, ни записок. Ты можешь их предоставить?

Джини задумалась. Они с друзьями договорились ничего не показывать. Но с другой стороны, если ничего не предоставить, их невиновность может оказаться под сомнением. Она достала телефон, начала листать переписку, пока не нашла нужный диалог.

– Ладно, я покажу пару сообщений, – пробормотала она.

Хантер пристально наблюдал, ожидая.

Джини развернула экран в его сторону… но в этот момент всё пошло не так. Сообщения начали исчезать. Одно за другим, словно их никогда не было. Её пальцы судорожно замерли над экраном.

– Вирджиния? Всё хорошо? – Хантер нахмурился.

– А… – вырвалось у неё.

Диалог полностью исчез. Осталась лишь одна фраза:

«Расскажешь что-то обо мне – поплатишься своей жизнью. Готова рискнуть ради своего длинного языка?»

Джини нервно провела пальцем по экрану, но всё, кроме этой угрозы, уже пропало. В следующий миг исчезло и оно – словно его никогда не существовало.

– Чёрт! – выдохнула она, в отчаянии сжимая телефон. – Оно было здесь… Только что…

Хантер нахмурился.

– Что было?

– Сообщение. Целый чат… Всё исчезло, осталась только эта угроза, и… – она сглотнула, глядя на пустой экран, – и даже её больше нет.

– Оно само стерлось? – голос Хантера стал жёстче.

– Да. Я же говорю, оно только что было здесь! – в голосе Джини зазвучала злость, больше на саму себя.

Она знала, на какой риск идёт. Аноним не был тем, с кем можно шутить. Но её жизнь уже давно превратилась в руины: деньги на исходе, родители вне города, а репутация уничтожена. Что ещё могло произойти, чтобы добить её окончательно?

– Мы отправим несколько машин с охраной в «Хиллкрест», – сказал Хантер. – Есть версии, кто за этим стоит?

– Кэтрин? – бросила Джини первое, что пришло в голову, хотя прекрасно знала, что у той нет доступа к их телефонам.

Хантер покачал головой:

– Маловероятно.

– Тогда не знаю… – пробормотала Джини. – Больше некому. Наверное.

– Ладно, Вирджиния, можешь идти. Следующего не зови. Я всё для себя записал, и думаю, у мисс Гранд будет та же самая история. У вас у всех одни и те же слова.

– Хорошо.

Она поднялась с дивана, и офицер Дженсен выпустил её из кабинета. За дверью, словно по команде, на неё устремились десятки глаз. Джини лишь коротко кивнула и направилась к своим друзьям. Они встали в круг.

– Ну что? – первой заговорила Линда. – Как ты?

– У нас проблемы, – тихо, почти беззвучно произнесла Джини. – Теория о втором анониме подтвердилась.

– В каком смысле? – нахмурился Джордж.

– Проверьте свои телефоны, – коротко бросила она.

Все одновременно достали гаджеты. Открыли диалоги, но…

– Где сообщения?! – Лайза потрясла в руке свой мобильный.

– Он всё стёр, – сдавленно сказала Джини. – Перед тем, как я решилась показать угрозы от Кэтрин.

Инди впилась в неё пристальным взглядом:

– Ты что?.. Ты их показала?

– Хотела. Только те, которые касались лично меня, – призналась Джини. – И те, которые… заставили меня ударить тебя по голове.

Вокруг повисла напряжённая тишина. Лайза медленно выдохнула, прежде чем произнести:

– Чёрт… Он знает, что мы здесь. Он знает всё.

– А я говорила, – тихо бросила Инди.

Они переглянулись, настороженно осматриваясь. Слишком много чужих взглядов, слишком много вопросов, на которые у них не было ответов.

– Нужно уходить, – твёрдо сказала Линда. – Завтра возвращаемся в «Хиллкрест», пора готовиться.

– Да… – Лайза чуть покачнулась на каблуках. – Я даже забыла об этом.

Группа двинулась к выходу. Холодный воздух дневного города обдал их лица, запах дорогого парфюма смешался с бензиновыми нотками машин, припаркованных вдоль дороги.

– Тогда… до завтра? – спросила Джини.

– До завтра, – кивнула Лайза.

Они разошлись, но ощущение тревоги не покидало никого. Завтра начнётся новый день. Но станет ли он лучше?

Глава 4

Всё сначала

Линда Кристал сидела на заднем сиденье такси, скрестив ноги, чтобы скрыть нервную дрожь. Её стандартная униформа для студентов «Хиллкреста» выглядела на ней странно непривычно – бежевый пиджак, белая рубашка и темная юбка. Волосы были завиты наспех, а лицо отражало усталость, скрытую лишь легким слоем пудры.

Такси мчалось по заледенелым улицам, усыпавшимся солёной крошкой и чёрным снегом. Дворники с натугой скребли по стеклу, оставляя мутные разводы. Линда невольно взглянула на боковое зеркало – её отражение было бледным, как у фарфоровой куклы, запертой в витрине. Блестящие сапоги Santoni касались пола, и этот маленький контакт с реальностью раздражал.

– Здесь налево, – её голос прозвучал ровно, но внутри она уже готовилась к столкновению с прошлым.

В прошлом Линда Кристал была иконой. Её любили, завидовали, ненавидели. Теперь её имя было табу, её фотографии, ещё недавно украшавшие обложки журналов, исчезли с прилавков. Скандал с её именем отнял у неё всё. Она чувствовала их взгляды, даже не выходя из машины.

Личная машина с шофёром? Забудь. Место в престижном люксовом отеле? Теперь она жила в Бруклине, деля квартиру с Лорел Кингсли – своим модным агентом. Но назвать это место домом Линда не могла. Квартира выглядела как глянцевая реклама жизни, в которой она не хотела участвовать. Стены пестрили кислотными оттенками, как будто дизайнер вдохновлялся последними показами Balenciaga и Versace одновременно. Глянцевые поверхности отражали каждый луч света, создавая иллюзию бесконечного пространства, но на деле это была просто клетка, пусть и модная.

Мебель – строго по трендам: диван из блестящей кожи цвета электрик, прозрачный стеклянный стол, на котором даже отпечатки пальцев выглядели частью дизайна. Шкаф с зеркальными дверцами, растянутый во всю стену, чтобы создавать эффект двойного пространства, но Линда видела в нем только удушающее напоминание о том, что она заперта здесь.

Самым невыносимым для неё было буйство деталей: ковёр с психоделическим узором, лампы, меняющие цвет по настроению, неоновые вывески с пафосными надписями вроде Live, Laugh, Love или No Bad Vibes. Казалось, что эта квартира была создана для бесконечных вечеринок, но два месяца под домашним арестом превратили её в роскошную тюрьму.

Её спальня – будто выставочный зал для инфлюенсеров: кровать с бархатным изголовьем цвета фуксии, массивное кресло, настенные панели с динамиками, которые автоматически включали подборку модных треков, как только она входила. Но Линде не нужна была вся эта глянцевая мишура. Она ненавидела каждую деталь, каждый безвкусный намёк на богатую жизнь, которая теперь казалась ей не просто пустой – удушающей.

Но это было не самое страшное. Скандал, разразившийся после её ареста, похоронил её карьеру быстрее, чем любой плохой пресс. Неделя моды в Милане? Её даже не пригласили. Нью-Йоркские дизайнеры предпочли не связываться, а когда Анна Винтур перестала отвечать на звонки, стало окончательно ясно: индустрия отвернулась от неё. Её фотографии исчезли из глянца, а бывшие «подруги» делали вид, что не знают, кто она такая.

Линда привыкла к статусу, к обожанию, к вечному присутствию в центре. Теперь она – изгой. Ночами она лежала в темноте и думала о том, насколько легко мир отказывается от своих икон. Насколько быстро.

Такси остановилось у ворот «Хиллкреста». Университет возвышался перед ней монолитом ледяного камня, строгий, холодный, безразличный. Её прошлое. И, возможно, её будущее.

Линда вышла, сжимая пальцы в карманах своего шерстяного пальто. Ветер ударил в лицо, пробираясь сквозь плотный кашемир. На воротах висела лёгкая изморозь, а дальше, у входа, стояла фигура, которую невозможно было не узнать.

Лайза Трейсон.

Она была закутана в пушистую белую шубу, подчёркивающую её хрупкость, а сапоги Casadei с металлическими шпильками делали её рост ещё внушительнее. В пальцах она держала сигарету, тонкую, как спички для камина, и кончик тлел мягким алым огоньком, вспыхивая каждый раз, когда Лайза делала затяжку.

– Привет, – выдохнула Линда, остановившись напротив Лайзы.

Та подняла взгляд, едва заметно улыбнувшись уголками губ.

– Привет, – ответила она.

Линда опустила чемодан, на мгновение отпустив ручку, и начала копаться в кармане своего пальто. Наконец, из него показалась пачка сигарет. Она достала одну, щёлкнула зажигалкой и, прикурив, затянулась, чувствуя, как лёгкий горьковатый привкус наполняет её рот.

– Я ужасно боюсь возвращаться сюда, – она выпустила дым и посмотрела через плечо Лайзы на ворота, за которыми уже толпились студенты. Их яркие шарфы и куртки казались размытыми пятнами на белом фоне кампуса.

Лайза скептически приподняла бровь, её взгляд скользнул по тем же людям. Она усмехнулась, обнажив безупречные белые зубы, и стряхнула пепел с сигареты.

– Главное – держать лицо. Им нужно показать, что нам плевать, – она осмотрела компанию, стоявшую у ворот. – Хотя, знаешь, они бы могли и митинг организовать. У них явно есть лишнее время.

– Они могут, – Линда снова затянулась, глядя на ту же толпу. Её голос звучал мягко, но руки едва заметно дрожали от напряжения.

– Ладно. Суд нас оправдал, так что мы ни в чём не виноваты, – Лайза бросила сигарету в снег и придавила её носком сапога. – По крайней мере, официально.

– Но не забывай, что сейчас у нас на хвосте новый аноним, – Линда стиснула зубы. Её взгляд скользнул в сторону дороги, где их никто не мог услышать.

– Забудешь такое… – Лайза пожала плечами и посмотрела на неё снисходительно.

Линда кивнула, снова затягиваясь, но ничего не ответила. Вдали слышались голоса, и студенты начали собираться ближе к центральной площади. Их смех и перекрикивания становились громче.

– Ты видела кого-то ещё? – тихо спросила Линда, наконец выкидывая окурок в урну. – Инди? Джорджа?

– Нет, – Лайза качнула головой, её светлые волосы слегка взметнулись. – Я только приехала. – Она указала на чемоданы у своих ног, на которых уже скопился тонкий слой снега.

Линда скользнула взглядом по чемоданам, но её мысли были где-то далеко. Докурив сигарету, она стряхнула кинула окурок в снег и направилась к общежитию, почти не замечая перемен вокруг. Территория «Хиллкреста» выглядела иначе – словно после снежной бури, которая смела остатки прежней беззаботности.

Серебристый иней сковал ветви деревьев, чугунные фонари покрылись тонким слоем льда, а замёрзший фонтан в центре двора теперь больше напоминал скульптуру из хрусталя. Студенты толпились вокруг него, заворожённо разглядывая сверкающий лёд, но в воздухе ощущалось напряжение.

По периметру кампуса стояли полицейские машины, их глухо поблескивающие фары создавали иллюзию, будто за всем происходящим наблюдают безмолвные стражи. Охранники в тёмных куртках патрулировали территорию, обменивались короткими фразами по рации, но в целом всё выглядело спокойно. Слишком спокойно.

– Ты это видишь? – тихо спросила Лайза, нагоняя Линду. – Они тут как будто надолго.

Линда кивнула, не сбавляя шага.

– А офицер Дженсен времени не терял, но как-то их слишком много, да?

– Очень, – Лайза поправила сумку на плече. – Знаешь, это напоминает мне то утро, когда пропала Донателла.

Они миновали фонтан, их шаги звучали приглушённо в плотном снегу. Впереди уже виднелось общежитие. Сбоку раздались крики. Гул голосов.

– Убийцы! – донеслось сквозь морозный воздух.

– Вам здесь не место! – выкрикнула девушка.

– Вернитесь в тюрьму!

Линда ощутила, как её лицо напряглось, но не позволила себе выдать эмоции. Лайза, напротив, шла с той же грацией, что и всегда, будто бы это был её персональный подиум, а все вокруг – всего лишь массовка в её шоу.

Она даже не моргнула, когда толпа сжалась вокруг них плотным кольцом.

Внезапно резкий удар. Что-то холодное и тяжёлое врезалось в висок Линды. Боль отдалась во всём теле, и она пошатнулась, падая в снег. В ушах зазвенел смех.

Лайза остановилась.

– Кто это сделал? – её голос хлестнул, как кнут. Она обвела глазами студентов, пока не наткнулась на компанию, стоящую в центре. Среди них выделялась Эмбер Уиллис.

Эмбер выглядела, как картинка из глянцевого журнала: её многослойная полупрозрачная блузка из шифона с рюшами и вставками из тонкой чёрной сетки соблазнительно просвечивала под короткой шубкой из карамельно-бежевого экомеха, едва доходящей до талии. Блузка была заправлена в роскошную юбку с высокой посадкой, выполненную из жаккарда с узором, напоминающим барочные витражи, а подол украшали тонкие нити золотой вышивки.

Ноги облегали плотные кружевные колготки с замысловатым узором, а высокие сапоги из мягкой кожи, усыпанные металлической фурнитурой, молниями и ремешками, придавали образу дерзкую завершённость. В ушах сверкали массивные золотые клипсы, перекликаясь с меховыми наушниками, которые она небрежно поправляла изящной рукой в кожаных перчатках.

Она стряхнула с ладони невидимую пылинку и лениво оглядела толпу, будто выбирая, кто станет её следующим развлечением.

– Ты совсем с ума сошла? – Лайза шагнула вперёд, но Эмбер не сдвинулась ни на сантиметр.

– Мне вызвать полицию? – её голос был словно пропитан сладким медом и ядом одновременно.

– Зачем ты это сделала? – в глазах Лайзы вспыхнуло раздражение.

– Сделала что? – Эмбер усмехнулась, скрестив руки на груди.

– Да я тебя…

– Что? Убьёшь меня, как Донателлу? Или, может быть… Пасифику?

Щелчок. В голове Лайзы что-то оборвалось.

Она схватила Эмбер за волосы и с силой рванула вниз, заставляя потерять равновесие. Эмбер рухнула в сугроб, но мгновенно пришла в себя – сжав зубы от злости, она вцепилась Лайзе в плечи, намереваясь сбить её с ног. Толпа вокруг взорвалась криками, кто-то схватил телефон, готовясь снимать драку.

– Дрянь! – рявкнула Лайза, уворачиваясь от удара.

Эмбер сжала кулак и нанесла быстрый боковой удар, но Лайза перехватила её руку, рывком поворачивая корпус и бросая обратно в снег. Кто-то из толпы вскрикнул. Эмбер зашипела, резко поднялась и потянулась к Лайзе, царапая её ногтями по запястью.

– Осторожнее, а то испортишь себе маникюр, – ядовито бросила Лайза, заламывая её руку назад.

Эмбер вырвалась, оттолкнув Лайзу так, что та едва не удержалась на ногах.

– Смотрите! «Королева» снова в деле! – выкрикнула Эмбер, пронзая Лайзу ненавистным взглядом. – Сегодня ты трезвая или опять под чем-то?

Толпа замерла, наслаждаясь зрелищем.

– Ещё одно слово, и я разобью твою красивую мордочку об этот чёртов лёд, – тихо, но угрожающе произнесла Лайза.

Эмбер усмехнулась, но в глазах мелькнул страх. Толпа напряжённо ждала, что будет дальше, но в этот момент вмешалась охрана. Двое крепких мужчин в чёрных куртках быстро шагнули между девушками. Один из них ухватил Лайзу за локоть, второй остановил Эмбер, оттесняя их друг от друга.

– Достаточно, – холодно сказал охранник, обращаясь сразу к обеим. – Разошлись.

Эмбер дёрнулась, но, встретившись взглядом с высоким охранником, раздражённо передёрнула плечами.

– Я ухожу, – процедила она сквозь зубы, одёргивая пальто.

Лайза смерила её ледяным взглядом, но отступила первой, освобождая руку.

– Всё равно ты знаешь, кто здесь главная, – бросила она напоследок.

Толпа разочарованно загудела, осознавая, что шоу окончено. Эмбер развернулась на каблуках Prada Monolith и ушла, громко стуча по льду, а охрана продолжала наблюдать за Лайзой,

Лайза выдохнула, одёрнула пальто и подошла к Линде, помогая ей встать.

– Надо было добить её, – прошептала Линда, отряхивая снег со штанов.

– Это только начало, – пробормотала Лайза, поправляя растрепавшиеся волосы. – Никто не смеет упоминать Пасифику. Никто.

Линда бросила взгляд в сторону памятника. Он возвышался в центре небольшого заснеженного сквера, укрытого голыми ветвями деревьев, словно замершего во времени. Бронзовая фигура Пасифики сидела на скамье с книгой в руках, её тонкие пальцы будто только что перелистнули страницу. Лёгкий наклон головы, печальная полуулыбка на губах – скульптор уловил её тихую, задумчивую натуру, оставив в металле навеки.

Перед постаментом пестрел ковёр из свечей – тонких белых, массивных ароматизированных, с узорами и простых церковных. Их огоньки дрожали на морозном ветру, отражаясь в блестящем бронзовом силуэте. Между свечами лежали фотографии Пасифики: на одной она смеялась, прислонившись к мольберту; на другой стояла в галерее, скромно улыбаясь. Кое-где виднелись плюшевые игрушки, мягкие зайцы и медведи, некоторые уже припорошенные снегом, но оставленные здесь с той же любовью. Кто-то принёс её любимые кисти, связанные атласной лентой, а рядом аккуратно лежал альбом, страницы которого порывисто переворачивал ветер.

На табличке под статуей было выбито:

Пасифика Шерон.

04.06.2002 – 24.09.2022.

Навсегда в наших сердцах.

Линда почувствовала, как в груди сжалось что-то тяжёлое, глухое.

– Я скучаю… – прошептала она, чувствуя, как глаза защипало от слёз.

– Я тоже, – рядом встала Лайза. На этот раз её голос был мягче, почти виноватым. – Прости нас… что не смогли уберечь тебя.

Мгновение они стояли в молчании, слушая, как ветер шуршит страницами альбома, будто невидимые пальцы Пасифики снова перечитывают свои наброски.

Колокол кампуса громко возвестил о начале нового семестра. Их мир продолжал двигаться вперёд. Но Пасифика осталась здесь, застывшая в бронзе, в мерцании свечей и в их памяти.

Глава 5

Новый статус

Небольшая комната общежития на четвёртом этаже уже казалась неуютной и пустой, словно её стены пропитались шёпотом сплетен и недосказанных обвинений. Вирджиния Флойд осторожно застегивала серебряные пряжки своей кожаной сумки, бросая взгляд на аккуратно сложенную кровать соседки. Бывшей соседки. Та сбежала сразу после ареста Джини, не выдержав соседства с девушкой, чьё лицо ещё недавно красовалось на первых полосах газет с заголовками «Обвиняемая в убийствах двух студенток».

Джини только усмехнулась, представляя, как та судорожно метала вещи в чемодан, словно каждая секунда промедления грозила ей чем-то страшным. Теперь эта комната принадлежала только ей.

Обстановка здесь не располагала к уюту. Высокие готические окна, за которыми завывал зимний ветер, отбрасывали на пол узорчатые тени. Потолок был украшен лепниной, в темных углах дремали старинные книжные шкафы, а массивная кровать с высоким резным изголовьем напоминала нечто среднее между роскошной постелью наследницы викторианской эпохи и склепом. Тёмное дерево, винтажные канделябры и тяжёлые бархатные шторы цвета красного вина создавали эффект уюта, но только если не вспоминать, что все здесь – временные жильцы, словно гости в старом особняке с дурной историей.

Подойдя к зеркалу, Вирджиния снова поправила воротник своей белоснежной шелковой блузки. Её пальцы привычно и уверенно откинули назад идеально уложенные блестящие кудри. Всё было на своём месте. Никто не должен видеть панику. Никто не должен знать, что каждое её движение – это выверенный акт.

– Если меня и будут ненавидеть, пусть хотя бы за идеальный стиль, – усмехнулась она своему отражению, ловко проводя по губам бледно-розовой помадой от Chanel.

В последний момент она накинула белоснежную меховую шубу, ощущая, как её плечи словно покрываются доспехами.

Захлопнув дверь, она услышала, как гулкий звук разносится по коридору, срываясь на приглушенное эхо. Коридоры общежития были, как вымершие. Никаких шагов, никакого гомона студентов, обсуждающих прошлые вечеринки, – только её собственные каблуки, звонко отбивающие ритм по старому паркету.