Элитное общество: Кукольный домик

Кэтрин встретила взгляд Лайзы и замерла на мгновение. Её небольшая уверенность улетучилась, и она вновь опустила глаза.

– Её уже осудили? – шёпотом спросила Джини, наклоняясь к Джорджу.

– Нет, это предварительные слушания. Сейчас допросят её и заслушают обвинение, – спокойно пояснил Джордж. – А потом допрос дойдёт и до нас

– Тишина в зале! Суд идёт! – объявил судебный пристав.

Дверь открылась, и в зал вошёл судья. Джулиан Харт, мужчина лет пятидесяти, в строгой чёрной мантии, шёл к своему месту уверенным шагом. Его седые волосы были аккуратно зачёсаны назад, а на носу сидели тонкие очки в золотой оправе. Он выглядел авторитетно, а его взгляд, когда он оглядел зал, заставил всех присутствующих напрячься.

– Всем встать! – голос пристава был твёрдым.

Присутствующие поднялись, включая репортёров на задних рядах. Судья слегка кивнул, позволяя сесть, и открыл дело перед собой.

– Доброе утро, – начал он сдержанно. – Сегодня мы рассматриваем дело номер 1546/2022. Двойное убийство в университете «Хиллкрест».

Прокурор, невысокий мужчина с аккуратно уложенными тёмными волосами и чёткими, выразительными скулами, поднялся со своего места, излучая непоколебимую уверенность. На нём был идеально сидящий костюм глубокого угольно-чёрного оттенка, подчёркивающий его строгий и выверенный стиль. Белоснежная сорочка и узкий галстук были подобраны безупречно, а начищенные до блеска оксфорды отражали свет настенных ламп.

Его движения были точными и сдержанными, словно каждое действие проходило через тщательно проработанный фильтр самоконтроля. Когда он приблизился, тонкие пальцы слегка поправили манжету пиджака, а затем он сделал короткий жест рукой, указывая на приставов.

Кэтрин Фирс подвели к микрофону в центре зала, усадив её на низкий стул. Наручники на её запястьях тихо звякнули, металлический звон отдавался в тишине зала. Она не поднимала головы, словно надеясь, что если не встретится взглядом ни с прокурором, ни с публикой, то всё происходящее окажется просто дурным сном.

Вспышки камер сверкали одна за другой, фиксируя каждый её вздох, каждую деталь её измождённого лица.

– Мисс Фирс, – прокурор наклонился ближе, его глаза сузились, словно сканируя Кэтрин насквозь. – Вы обвиняетесь в убийствах Пасифики Шерон и Донателлы Гилсон.

Кэтрин подняла голову, усаженная перед микрофоном. Её лицо выглядело спокойным, но дрожь, пробежавшая по её рукам, выдавала едва сдерживаемое волнение.

– Да… – её голос звучал едва слышно. – Я убила их, – добавила она неожиданно. Её слова, прозвучавшие так резко, заставили всех в зале замереть.

По залу прокатился гул – ахи, сдавленные вскрики, щелчки затворов камер, фиксирующих каждую долю секунды шокирующего момента. Репортёры ринулись записывать её признание, их лица выражали смесь изумления и профессионального восторга. Судья раздражённо постучал молотком, призывая к порядку, но даже это едва ли могло остановить хаос в зале.

– Продолжайте, – приказал он.

Кэтрин нервно сглотнула.

– Я убила их, – произнесла она громче, глядя прямо в камеры. – Только я.

Слова Кэтрин звучали, как удар по всем присутствующим. Лайза смотрела на неё, не веря своим ушам. Что она говорит? Это была ловушка, и Лайза чувствовала это каждой клеткой.

Джини, сидевшая чуть дальше, повернулась к Лайзе, её губы шевелились, но звука не было. Они обе были в шоке. Что происходит?

– Я подставила всех остальных обвиняемых, – продолжала Кэтрин. – Я специально оставляла улики, которые указывали на них. Искусно подделывала почерк, создавала алиби для себя и ломала их планы. Писала анонимные сообщения, заставляя их испытывать паранойю. Они следовали моим указаниям не из простой боязни, а потому что были уверены, что за ними кто-то наблюдает.

Лайза чувствовала, как её сердце колотится. Признание Кэтрин звучало абсурдно.

Инди сидела неподвижно, её глаза не отрывались от Кэтрин. Она выдохнула, как будто ожидала этого момента с самого начала.

Судья слегка нахмурился, постукивая молотком:

– И вы утверждаете, что все остальные обвиняемые не виновны? Что это была лично ваша инициатива?

– Да, – Кэтрин едва слышно кивнула, её руки сжимали оранжевый комбинезон. – Это была моя игра. Я манипулировала ими. Они никогда ни в чём не были виноваты.

Мир для Лайзы остановился. Её разум был полон вопросов. Почему Кэтрин взяла на себя всю вину? Лайза обвела взглядом своих друзей: Джордж нахмурил брови, Линда нервно заправляла выбившуюся прядь за ухо, а Джини выглядела, словно её ударили под дых. Что-то здесь было неправильно.

Прокурор, не отводя глаз от Кэтрин, задал новый вопрос:

– Вы утверждаете, что убили их обеих. Как это произошло?

Кэтрин чувствовала, как внимание всего зала притягивается к ней. Это было ей приятно – быть в центре. Она не могла не подглядывать в объективы, стараясь угадать, как её изображают, наслаждаясь тем, как её слово становится судьбой.

Её дыхание стало прерывистым, как если бы она сама пыталась найти слова для того, что случилось. Но в глазах судьи и прокурора не было ни сочувствия, ни доверия.

– Донателлу я убила первой, – её голос дрожал, но она продолжала, зная, как это звучит. – Мы встретились в заброшенном спортзале, чтобы обсудить мой отъезд в Канаду. Мы сильно поссорились, я потеряла контроль и… ударила её. Это был несчастный случай. Позже я спрятала её тело в подвале того спортзала.

– А как и почему вы убили Пасифику Шерон? – прозвучал его вопрос, который был настойчивым и холодным.

Кэтрин сжала кулаки, глаза опустились.

– Она узнала слишком много. Я испугалась, что она расскажет всё. Я… я задушила её.

Тот момент, когда Лайза почувствовала холод, пронзивший её через. Всё это – ложь. Страх и ложь, произнесённые с такой уверенностью, что их могли воспринять как истину, но Лайза знала, что это не так. Кэтрин скрывала что-то, манипулируемая кем-то.

Судья слегка наклонился вперёд, его глаза неотрывно следили за Кэтрин.

– Мисс Фирс, – его голос был строгим, но с ноткой заботы, – вы понимаете, что ваше признание может повлиять на судьбу других обвиняемых? Почему вы это делаете?

Кэтрин подняла глаза.

– Я не могу больше жить с этим. Мне надоело играть в эту игру, – её голос сорвался, но она продолжала, будто она сама не понимала, что происходит. – Я устала.

– Мисс Фирс, – судья продолжил, его спокойный голос не отпускал её, – Вы утверждаете, что действовали в одиночку, но почему вы решили подставить остальных обвиняемых?

Кэтрин замялась. Её лицо стало напряжённым, она тихо прошептала:

– Месть.

Зал мгновенно погрузился в тишину, когда это слово пронзило воздух.

Прокурор, понимая, что Кэтрин скрывает что-то более серьёзное, шагнул вперёд.

– Месть за что?

– Они все её обижали. Донателлу… её сделали объектом насмешек. – сказала Кэтрин.

Судья нахмурился.

– Объясните.

– Это началось задолго до того, как я пришла в «Хиллкрест». Донателла была одна… все смеялись над ней. Она никому не была нужна. Я решила заставить их почувствовать то, что чувствовала она, и было проще всё свалить на них, ведь они были её врагами номер один.

– В связи с серьезностью показаний и необходимостью детального анализа обстоятельств, я объявляю перерыв на два часа. – голос судьи звучал решительно, но с оттенком усталости.

Люди начали вставать, громко шаркая по полу, собирая свои вещи. Разговоры и шепоты, сдерживаемые до сих пор, теперь наполнили пространство.

***

После перерыва, когда все вновь заняли свои места в зале суда, напряжение стало почти осязаемым. В воздухе висел предвкушающий страх, смешанный с адреналином. Репортёры не сводили глаз с судьи, готовые в любую секунду вырваться наружу, чтобы первыми сообщить миру о приговоре. Лайза незаметно вытерла влажные ладони о подол своего строгого платья.

Судья откашлялся, его взгляд медленно скользнул по подсудимым. Взяв в руки бумаги, он заговорил:

– Мы выслушали все показания. После долгого обсуждения суд вынес решение.

Зал замер. Кто-то сглотнул, кто-то сжал подлокотник кресла так, что побелели костяшки пальцев. Судья сделал паузу, играя на нервах присутствующих.

– Кэтрин Фирс признана виновной в убийстве обеих девушек. Что касается остальных обвиняемых… – он сделал ещё один театральный перерыв, заставляя напряжение достичь предела, – они признаны невиновными.

Вспышки камер ослепили зал. Репортёры наперебой выкрикивали вопросы, но судья поднял руку, заставляя всех замолчать.

– Кэтрин Фирс действовала в одиночку, манипулируя ситуацией, пытаясь подставить остальных. Её мотивом была личная месть. Суд учёл все доказательства и пришёл к выводу, что преступления были совершены ею одной.

В этот момент поднялся адвокат Кэтрин, высокий мужчина в безупречном тёмно-синем костюме. Его уверенный голос прорезал напряжённую тишину:

– Ваша честь, я не закончил свою речь, и вопрос о месте заключения моей подзащитной не решён. Я настаиваю на переводе мисс Фирс в психиатрическую лечебницу.

Кто-то из присутствующих громко фыркнул, но адвокат продолжил:

– Мы располагаем официальными заключениями психиатров, подтверждающими её нестабильное состояние. Моей подзащитной требуется лечение, а не наказание.

С противоположной стороны резко поднялся прокурор. Сжав тонкую кожаную папку в руках, он бросил холодный взгляд на адвоката:

– Лечение? Вы серьёзно? Кэтрин Фирс хладнокровно убила двух человек. А что насчёт Трэвиса Дженсена? Мы так просто забудем это дело?

В зале поднялся ропот. Репортёры, словно стервятники, жадно ловили каждое слово. Судья снова жестом призвал к тишине.

– Кэтрин Фирс, – его голос был твёрд, – до окончательного вынесения приговора вы будете содержаться в следственном изоляторе.

По залу прокатился гул. Кэтрин не проронила ни слова. Её худощавое тело, облачённое в оранжевый костюм, казалось неподвижным. Когда охранники подхватили её под локти, она подняла голову и, проходя мимо Лайзы, произнесла тихо, но достаточно отчётливо:

– Мы ещё увидимся.

Лайза осталась неподвижной, но внутри всё сжалось. Это не была угроза – это было обещание.

Но ей не дали переварить этот момент. Как только Кэтрин увели, на ребят обрушился шквал вопросов. Репортёры, размахивая микрофонами, напирали с разных сторон:

Толпа начала теснить их, но в этот момент, сквозь людей, пробралась мать Лайзы. Она уверенно перехватила дочь за плечи и отвела её в сторону. Её кольца от Cartier сверкнули в свете вспышек.

– Всё кончено, дорогая, – произнесла она, прижимая Лайзу к себе. – Ты невиновна.

Но Лайза не могла сказать того же. Она смотрела на закрывшуюся дверь, зная, что это не конец.

Это была только первая глава войны.

Глава 2

Вечеринка против закона

Лайза сидела на полу своей комнаты в одном из пентхаусов Верхнего Ист-Сайда, разглядывая пейзаж зимнего Нью-Йорка сквозь панорамные окна. Снег лениво падал на крыши, приглушая неоновый свет реклам, но её мысли были слишком хаотичными, чтобы оценить эту красоту. До суда оставалось всего две недели. Она не общалась с друзьями уже полтора месяца, полностью исключив из жизни всех, кроме матери и детектива Хантера, ведущего дело в "Хиллкресте". Ей казалось, что тишина, окутывающая её, была почти невыносимой.

Что дальше? Будут ли они снова получать эти чертовы сообщения? Или анониму хватило смерти Пасифики? Мысли запутывались, не находя выхода. Лайза скользнула взглядом по полу и задержалась на бутылке Beluga, заботливо спрятанной под кроватью. На крайний случай. Случаи были разные – грустно, скучно, весело, просто захотелось. Так она оправдывала свой алкоголизм. На самом деле, алкоголь стал спасением после всего пережитого.

Её взгляд остановился на портрете, висящем над кроватью – пастельные оттенки кожи, россыпь солнечных бликов на волосах, едва уловимый намёк на полуулыбку. Это была она, Лайза, в исполнении Пасифики. Картина была подарком на её семнадцатый день рождения. Тогда она думала, что у них будет бесконечное будущее.

27 сентября 2020 г.

Общежитие "Хиллкрест", Нью-Йорк.

Раннее утро. Лайза спала, закутавшись в кашемировое одеяло от Loro Piana, пока её не разбудил громкий хлопок, а затем приглушённый спор.

– Я же говорила, что эти шарики лишние! – недовольно шипела Линда.

– Тише, разбудишь её! – зашикала Джини.

– Она уже не спит, – хмыкнула Пасифика, и на её лице расцвела лёгкая улыбка.

Лайза приподнялась, откидывая волосы назад, и увидела их – самых близких людей в её жизни. Джордж стоял с тортом, на котором горели свечи в виде цифры "17", Линда держала пакет с подарком, а Джини игриво улыбалась, явно довольная собой. Но Пасифика… Она выделялась. В руках у неё был огромный холст, почти по пояс.

– С днём рождения! – раздалось в комнате, и радостный смех заполнил пространство.

Лайза тогда знала: она счастлива.

***

Теперь же одиночество буквально пожирало её изнутри. Она не знала, получают ли остальные сообщения от анонима или это только её миновала эта "честь". Возможно, она просто стала бесполезной для игры. Или, что хуже, ей готовили нечто особенное. Она не раз поднимала телефон, сверяясь с уведомлениями, готовая сломать этот обет молчания. Ей хотелось написать, узнать, что с ними, но запрет на сообщения был превыше всего.

Из мыслей Лайзу выдернул звук каблуков на паркетном полу. Она обернулась и увидела свою мать, Оливию, стоящую у зеркала. Та застегивала серёжку из белого золота, идеально подходящую к её лаконичному изумрудному платью от Ralph & Russo. Её укладка снова была безупречной – гладкие, уложенные назад волосы, ни единого выбившегося прядка. Женщина улыбнулась своему отражению и провела пальцем по вырезу на спине.

– Я уезжаю в Беверли, – сообщила Оливия, встряхивая запястьем, где поблёскивал Cartier Panthère. – Кажется, кто-то пробрался в нашу виллу.

Лайза замерла. Внутри неё сжалась пружина.

– В каком смысле? – она пыталась говорить спокойно, но внутри всё переворачивалось. Она уже знала, кто бы мог это сделать – аноним.

– Сигнализация сработала ночью. Я сразу вызвала охрану, сейчас еду разбираться, – Оливия поправила браслет и перевела взгляд на дочь.

– Держи меня в курсе, – Лайза поднялась с пола, незаметно задвигая плед под кровать, скрывая бутылку.

Оливия прищурилась.

– Ты тут без глупостей, – она посмотрела на браслет с подсветкой на лодыжке дочери, который переливался в свете люстры.

– Далеко не уйду, максимум – кухня. Это законно? – Лайза хихикнула, слегка покачивая ногой.

Оливия чмокнула её в лоб, но перед уходом бросила взгляд на кровать.

– Могла не прятать, я уже видела эту бутылку.

Лайза почувствовала, как жар поднимается к щекам.

– Не злоупотребляй этим, – мать мягко похлопала её по плечу и направилась к выходу. – Вернусь завтра вечером. Заскочу ещё в отели в Калифорнии.

– Хорошо! – крикнула Лайза ей вслед.

Звук захлопнувшейся двери и едва уловимый звон лифта, увозящего мать вниз, оставили Лайзу наедине с тишиной просторных апартаментов. Она опустилась на кровать, уткнувшись лицом в подушки, но лежать без дела оказалось невыносимо.

Поднявшись, Лайза направилась на кухню, насыпала в хрустальный бокал льда, плеснула водки и вернулась к окну. Нью-Йорк под ней жил своей привычной жизнью – машины скользили по дорогам, пешеходы торопливо переходили улицы, витрины манили светом. Все двигались по заранее расписанным маршрутам, но её собственный казался потерянным.

Щелчок лифта оборвал её мысли. Лайза замерла. Мать? Вернулась за чем-то? В одно движение она спрятала бокал под кровать, следом закатила бутылку и, сжав губы, прислушалась к шагам в коридоре.

– Ма-ам? – крикнула она из комнаты.

Тишина.

Лайза нахмурилась, приподнялась и выглянула в коридор.

– Мам? Это ты?

Ответа не последовало. Она сглотнула, чувствуя, как напряжение сковывает позвоночник. Если аноним пробрался в виллу в Беверли-Хиллз, что мешает ему попасть в её апартаменты? Здесь вход один – лифт. А он только что приехал на её этаж.

Лайза взяла зонт с тяжёлой ручкой, висевший у зеркала, и крепко сжала его. Она медленно двинулась по длинному коридору. Ковёр от B&B Italia глушил шаги, но она чувствовала, как дрожь пробирает её ноги.

Она была босиком – на ней было чёрное трикотажное платье Khaite, обтягивающее её фигуру. Волосы растрепались, свисая лёгкими волнами.

– Эй? – голос Лайзы раздался в пустоте. – Кто там?

Тишина. Никаких шагов, никакого ответа.

Тревога сковала её горло. Её пальцы сильнее сжали зонт.

Лайза сделала шаг ближе к углу коридора, когда…

– Сюрприз! – раздался визгливый голос Анжелы Стивенс.

Лайза резко отшатнулась, ударившись плечом о стену, но, увидев знакомое лицо, мгновенно расслабилась.

– Стерва! Ты меня напугала! – она громко рассмеялась, прикрывая грудь ладонью, словно пытаясь замедлить бешеное сердцебиение. – Фу-ух.

– Ой, извини-извини, – Анжела ухмыльнулась, без тени раскаяния. – Это ты стерва, молчишь, не пишешь, я тут волнуюсь!

Лайза закатила глаза.

– Анж, мне вообще нельзя ни звонить, ни писать, да и тебе тут находиться, по-хорошему, тоже.

Следом за Анжелой в проеме двери показался Нейт, лениво прислонившись к косяку.

Анжела выглядела так, словно только что сошла с подиума тайного показа Saint Laurent: узкие кожаные брюки, черная укороченная водолазка, массивный ремень с серебряной пряжкой Isabel Marant. Её длинные каштановые волосы были уложены в идеально небрежные волны, а на губах – безупречно матовая винная помада. Запястье украшали тонкие золотые браслеты Van Cleef & Arpels, побрякивающие при каждом движении. В её облике было что-то от рок-дивы, вечно готовой к скандалу.

Нейт, как обычно, выглядел так, будто только что вылез из постели после ночи с моделью из рекламной кампании Tom Ford. Он был в сером кашемировом свитере Loro Piana, который сидел на нём так небрежно, словно стоил всего пару сотен долларов, а не несколько тысяч. Под ним виднелся белоснежный воротник рубашки, а на запястье – классические часы Vacheron Constantin. Волосы он просто взъерошил рукой, но даже это выглядело чертовски стильно.

– Неужели всё так серьёзно? – спросил он, лениво сунув руки в карманы.

Лайза молча приподняла ногу и показала на чёрный браслет с красным мигающим индикатором.

– Да уж… – протянула Анжела, скрестив руки на груди. – Полный отстой. Может, тебе стоит немного развеяться? Мы втроём, клуб Lavo, пара коктейлей…

– Анжела, она вообще выйти не может, не только писать, – напомнил Нейт, небрежно оглядываясь по сторонам.

– О боже, какая же скука! – Анжела закатила глаза, но тут же её лицо озарилось хищной улыбкой. – У меня есть идея!

Лайза мгновенно насторожилась. Все идеи Анжелы были, мягко говоря, специфичными. Обычно это либо нечто безумное, либо… да нет, второго варианта просто не существовало.

– Если тебе так хочется тусить, можно остаться здесь, – предложила Лайза, направляясь к спальне. – Мамы всё равно нет дома.

– Да мы в курсе, видели, как она уходила, – фыркнула Анжела, направляясь следом.

В комнате все тут же разобрали свои привычные места. Анжела плюхнулась на кровать, закинув ноги в сапогах Balenciaga, как будто это был диван в комнате общежития, а не кровать за десятки тысяч долларов. Нейт устроился в кресле, небрежно закинув ногу на ногу.

Лайза нагнулась, чтобы достать бокал.

– Под кроватью? Серьёзно? – Анжела приподняла бровь, наблюдая, как Лайза выуживает оттуда тонкий бокал Baccarat.

– Ну… пить перед матерью как-то не очень, – пожала плечами Лайза, сделав глоток ледяной водки.

Анжела прыснула от смеха.

– Ладно, вернёмся к делу, – объявила она, откидываясь назад. – У меня есть знакомая, мы с ней на курсах информатики. Джессика Спаркл. Гениальная девчонка, просто хакер от бога! Она в два счёта отключит твой браслет.

Лайза подавилась водкой.

– Ты вообще слышишь, что говоришь? Это же нарушение закона!

– Ой, да не будь занудой. Ты будешь дома для полиции, а значит, никто не узнает, что ты была в клубе, – Анжела прищурилась, словно преподаватель, объясняющий элементарную математику.

– На неё сейчас охотятся все СМИ Америки, думаешь, она пройдёт незаметно? – вмешался Нейт.

– Вот-вот, – поддакнула Лайза, нервно проведя пальцами по бокалу.

– Мы тебя загримируем, – Анжела хитро улыбнулась.

Лайза задумалась. Сердце бешено колотилось. Она безумно скучала по клубам. По музыке, разбивающейся о стены. По шёпоту в темноте. По коктейлям, которые приносили парни, стараясь впечатлить. По ночам, когда всё казалось возможным.

И разве это не то, что ей было нужно? Один вечер. Немного адреналина. Один чёртов коктейль.

Она оглянулась на друзей.

– Ладно… – сказала она, неуверенно, но с зарождающимся огоньком в глазах. – Звони своей Джессике.

Джесс появилась далеко не сразу, и Лайза уже начала злиться. Девушка оказалась ниже, чем она ожидала, с прямыми тёмно-русыми волосами, собранными в небрежный низкий хвост, и строгими чертами лица. На ней был удлинённый пиджак Helmut Lang, тёмные джинсы и винтажные кроссовки Maison Margiela, а поверх—очки в тонкой металлической оправе, которые делали её похожей на преподавателя из MIT.

«Почти Пасифика, только без её милого полусонного выражения лица», – отметила про себя Лайза. У этой девушки в глазах читался холодный расчёт, словно она всё просчитывает на шаг вперёд.

Джесс без лишних вопросов достала MacBook, обмотала ногу Лайзы тонким ремешком с датчиками и начала работать. На экране замелькали строки кода, команды, графики.

– Вы понимаете, что это незаконно? – спросила она ровным, безэмоциональным тоном, не отрываясь от монитора.

Нейт фыркнул и посмотрел в сторону. Лайза и Анжела лишь переглянулись и синхронно кивнули. Конечно, они знали. Но кого это когда-то останавливало?

Джессика работала быстро. Её пальцы скользили по клавиатуре с нечеловеческой скоростью. Через пару минут раздался короткий звуковой сигнал, и браслет на щиколотке Лайзы с лёгким щелчком расстегнулся.

– Всё. Локация останется в доме, но ты можешь ходить, где угодно. – Джесс закрыла ноутбук и равнодушно посмотрела на них.

– Ты богиня, – улыбнулась Анжела и хлопнула её по плечу.

Джесс лишь пожала плечами. Ей, похоже, было плевать на всю эту драму. Она собрала вещи и направилась к выходу.

Нейт, сидевший в углу, выглядел раздражённым. Он сжимал челюсть и мрачно смотрел в окно.

– Вам конец, если вас спалят, – бросил он, когда дверь за Джессикой закрылась.

– Если нас спалят, – передразнила Анжела. – Нам нужен крутой камуфляж!

Анжела полезла в гардеробную Лайзы и вытащила рыжий парик.

– Ну же, разыграем из тебя адскую королеву!

Лайза закусила губу, но через минуту уже сидела перед зеркалом. Она затемнила скулы, сделала резкий графичный мейкап и нанесла тёмно-сливовую помаду. Наряд получился соответствующий: красное виниловое платье Mugler с глубоким декольте, чёрные шпильки и миниатюрная сумка Jil Sander, в которую поместятся только карточка и губная помада.

Поймав такси, они помчались к Lavo. Машина пронеслась по Манхэттену, свернула на 58-ю, и вот он – клуб. Вечер обещал быть безумным.

Но стоило им выйти из машины, как мечты о безупречной ночи разбились о вспышки фотокамер.

Анжела вскрикнула, а Нейт, который ещё секунду назад закатывал глаза, дёрнул её обратно в салон такси.

– Кто-то слил! – взорвалась Лайза.

Она слышала крики журналистов, видела, как фотографы облепили машину. Убежать не выйдет.

Кто-то знал, что она здесь будет.

Кто-то подставил её.

И она могла поклясться, что знала, кто.

Аноним.

Глава 3

Ложь на допросе

После суда прошло два дня, и теперь всех собрали, чтобы поставить окончательную точку в деле. Друзья договорились встретиться заранее, чтобы обсудить детали и не допустить ошибок. Они прекрасно понимали, что Кэтрин солгала на суде, но теперь главное – не выдать себя.

Вирджиния подъехала к полицейскому участку, припарковавшись чуть дальше, чтобы не привлекать внимания. Она вышла из машины, поправила длинное шерстяное пальто с объемным воротником и натянула перчатки. В воздухе витал холод, но это было не так важно. У торца здания уже стояли Лайза, Инди и Джордж. Они о чем-то спорили, но, приближаясь, Джини уловила лишь конец разговора.