Когда здоровые завидуют больным. Когда больные здоровые. Часть 2.

Данил Еделев

Когда здоровые завидуют больным. Когда больные здоровые. Часть 2.

Глава 1 Мама, как хочется жить и Глава 2 Мама, как хочется жить.

Мама, как хочется жить

Я повторяю каждый раз и снова.

Никто не знает как же мне хуево.

Виталя отложил гитару. – Сенсей, сука, маты не любит.

– Вы вообще, как бухать под этими таблетками умудряетесь?

– Мы, просто их не всегда пьем. – Виталя хитро улыбнулся. – Тебе не говорим, таблетки не пьем, бухаем.

– Вас же Натаха проверяет?

– А дыры в зубах на что? Контору не пали. Натаха идет.

Наталья, поставила тазик со снегом на печку. – Заголяйся, раненный. – И подошла к моей кровати. Я откинул одеяло, Наталья начала снимать повязку с ноги, Виталя подкинул дров в печку и закурил.

Мы уже два дня жили на территории Новоигирменской лесопилки – совместном с японцами предприятии Игирма Тайрику. Когда я приложился лицом об дверь УАЗика – меня ранили в ногу, поэтому ранение я не почувствовал. Пуля, пройдя на вылет, зацепила вену в ноге и кровь хлестала фонтаном – по крайне мере мне так показалось, когда я посмотрел на свою ногу. По факту, просто выбегала струйкой, но, блин, воображение, когда из тебя вытекает жизнь, раскрашивает всё буйными красками. Наталья наложила жгут, по дороге нас больше никто не преследовал, бензина хватило только до лесопилки, где мне оказали помощь. Лесопилка находится на въезде в пгт. Новая Игирма. В момент отключения электричества, на предприятии находилась большая комиссия из 47 японцев, которые оказались, отрезаны от своей страны. Но, настоящие управленцы, которым их должности достались собственными усилиями, смогли наладить более менее сносную жизнь, огородившись от остального мира с помощью работяг с лесопилки, которые перевезли на неё свои семьи. Мы заняли отдельный 2-ухкомнатный барак.

Когда Наталья заканчивала с осмотром швов и перевязкой, зазвучала сирена. Виталя с Натальей, переглянулись, потянулись за винтовками. На севере Игирмы был залив, который защищал поселок от недавно начавшихся набегов животных. На юге была лесопилка и мы. Мы защищали себя и поселок от животных. Набег был пока один и закончился он со счетом 1:0 в пользу животных. Лесопилка была не укреплена, поэтому звери просто пробежали её насквозь и начали охоту на здоровых двуногих в поселке. Когда зверей угомонили, то решили укрепить лесопилку для защиты от атак. Взамен жители посёлка давали еду и сигареты.

– Пошли искать смотрящего, вернее Сэнсея. – Виталя выкинул бычок в печку.

– Вперед, обезьяны! Или вы хотите жить вечно? – пошутил я.

– Кто обезьяна? – Виталя решил поиграть в обиженку. Он ещё в больнице перестал обижаться на мои цитаты, которые не знал или не понимал.

– Забей. Я вас догоню. – Сказал я закрытой двери. – Или постараюсь.

На улице было относительно тепло, где-то минус пятнадцать. Я накинул фуфайку с местными логотипом и ватники, оперся на трость и захромал к двери. Нога чертовски болела. Ещё и дробовик дружески хлопал меня по спине.

Когда я открыл дверь, то услышал протяжный вой – мимо двери пролетел дикий заяц и впился зубами Витале в телогрейку, пытаясь добраться до его спины. Наталья начала целиться в красноглазого зайца, со стороны, казалось, что в Виталю. Они не успели уйти далеко от барака, когда на них напали заражённые звери. Первым был волк, которого снял из ружья Виталя. Затем заяц атаковал со спины.

– Не стреляй!!! – с визгом процитировал я Шевчука и метнул трость в дикого зверя. Попал удачно – Витале в голову. Виталя сильно удивился и упал на спину. Как оказалось вовремя, Наталья всё – таки выстрелила, но попала в пробегающего мимо медведя, который явно захотел познакомиться со стреляющей поближе, резко остановился, увидел Наташу и попер прямо на неё, яростно сверкая налитыми кровью глазами.

В это время я, опираясь на дробовик, хромал к лежащему Витале. Кролик, высунул голову из-за плеча Витали, деловито огляделся, увидел его голую шею и расплескал мозги от моего удара прикладом. Наталья пятилась задом от медведя и пыталась передернуть затвор. Я упал на задницу, всё равно отдача меня уронит, и выстрелил медведю в бок. Волк, которого, как оказалось, не добили Виталя с Натальей, внезапно ожил, и удачно вцепился в левый рукав моей куртки, рука онемела. Раздался свист меча – молодой японец, ученик Сенсея – отрубил волку голову. Наталья бросила в медведя ружье, закрыла лицо руками и начала оглушительно визжать, периодически уходя в ультразвук. Медведь такого не ожидал, и попытался заткнуть уши лапами, случайно распоров живот японцу, который тоже попал под акустический удар. Меч упал рядом со мной, я уронил дробовик – для выстрела мне нужны две руки, я не Сара Коннор – подхватил меч, и до хромав до медведя, отрубил ему голову к херам. Ни фига, меч увяз в шее, а я полетел от удара медведя, умудрившись не потерять меч. Упав на спину, я ещё прокатился пару метров на спине и уперся в ногу Сенсея, тот прошел мимо меня и легким взмахом меча отрубил косолапому башку. Небо потемнело надо мной, я потерял сознание.

Мама, как хочется жить.

Я очнулся и сразу попытался понять, где я нахожусь. Слишком хороши были воспоминания об атаке. Я лежал в тепле и темноте – уже хорошо, меня мутит – явно сотрясение мозга – терпимо, хочу поссать – смертельно. В этот момент открылась дверь и зашла Наталья. Потрогала мне лоб своей теплой ладошкой – температура туберкулезника 37.2, не к месту вспомнил я врачиху.

– Помоги мне встать, – прохрипел я. Грудь болела от знакомства с медведем.

– Может утку?

– На хер утку, только ведро!

Наталья помогала мне не упасть, пока я стоял у ведра. Потом мы прошли в первую комнату. В целом все были покоцаные. Ещё и, что обидно, пьяные. Наталья на правах медсестры потихоньку таскала спирт, разбавляя его водой. Японцы явно не знали, что так можно, тем более не ожидали такого от женщины. Виталя сидел на разливе, по пояс раздетый, т.к. заяц задними лапами всё-таки достал его спину, и Наталье даже пришлось наложить швы. У Славы была подушка на табуретке. В момент атаки он ковырял скорую, который отогнали к нашему бараку. Бензин нам не давали, но Слава постоянно чего – то в нем смазывал и подкручивал. Рядом же он колол дрова здоровым колуном, которым он и отмахивался от стайки енотов, когда звери опять напали. Когда его нашли, один особо отважный енот, обошел Славу сзади и цапнул его пониже спины. Эта особая рана доставляла Витале просто неописуемое веселье – Ни самому посмотреть, ни другим показать. Слава уже явно начинал злиться от шуток Витали. И я – с обмотанной грудью, было подозрение на перелом ребер, и замотанной головой.

– Во – звезда очнулась. – Первым заметил меня Виталя. – Тобой тут сам Сенсей интересовался. Очень ты его впечатлил своим полетом. По ходу, хочет сам тебя так теперь запускать по праздникам. Веселье Витали явно подогревал спирт, а вот остужать его будет уже Слава, подумал я. Ого, и меч тут. Меч висел в черных ножнах на стене. Обычная двуручная катана. Как японцы протащили их с собой через границу, а главное для чего? – Загадка. А вот то, что сам Сенсей обратил на меня внимание – не знаю. У нас в планах – не мелькать, раздобыть бензин и свалить из этой заварушки в город. Мы им может и нужны: Наталья – медсестра, мужики – рабочие руки плюс защитники, они нам нет. Нам на них и их проблемы по фиг.

Сенсей – хозяин лесопилки, заодно мастер боевых искусств по владению мечом, местный старейшина. Обучал местных по утрам владению палками. У кого – то вроде даже получалось. До этого мы видели его один раз. А сейчас он сам лично в гости приходил. Ещё и меч подарил. Разберемся – оптимистично подумал я, к тому же Виталя уже налил мне штрафную.

Утро встретило нас визитом одного из японцев. Зайдя внутрь, он подозрительно принюхался – в бараке явно воняло перегаром, и жестами позвал меня за собой. Я оделся, сунул морду в снег, и поперся за ним. Потом вернулся, снял меч со стены и вышел из барака. Сенсей жил в одной из комнат на втором этаже в двух этажном офисном здании. На втором этаже были личные комнаты японцев. На первом были два зала – один для заседаний, второй для тренировок. Для организации залов, рабочие просто снесли лишние переборки. Кое – где висела японская символика.

Мне принесли кимоно, забрали мой меч и выдали деревянную палку. Началась тренировка – пробитая нога, ребра и моя голова никого не смущали. Не смущало также, что я периодически тупо не мог понять, как повторить все эти взмахи, позы и движения. В целом тренировка прошла на Ура, по крайне мере я так решил – я никого не избил палкой, и меня не избили палкой. В спаррингах я не учувствовал. Сидел скромно в уголке и смотрел на остальных, хоть похмелье прошло от всех этих прыжков и маханий.

После спаррингов, меня отвели к Сенсею. Я скромно зашел в тесный кабинет. Сенсей сидел на полу на циновке, перед ним стоял столик с чаем и двумя кружками. Рядом с ним лежал мой меч. Принесли, наверное, пока я был на тренировке.

– Даниил, – Сенсей разлил чай по кружкам и жестом предложил мне сесть перед столиком. – Жизнь, пороой преподносиит наам сюрприизы, которые мы не ожидаали. Вчера меч из древнего японского рода Яматоо выыбрал твою рууку и теперь он поведет тебяя. – Японец говорил напевно, растягивая слова, на чистейшем русском, а вот чай был странноват. Я допил кружку, Сэнсей, улыбнувшись сквозь усы, налил мне ещё. – Род Яматоо оочень древниий ии уважаемыый роод в Японии. Примии этот меч и носи егоо с гоордостью. – Сенсей положил мой меч себе на колени. Я зевнул. Сенсей сделал вид, что не заметил. – Позволь мне рассказаать проо этоот меч. Он сделан из метеоритного железаа, проходил несколько сотен закаалок, его можно не точить годаами, а взмахом егоо ты можешь рассеечь упавшую слезу.

– Дорогоой, наверноое? – Также напевно спросил я.

– Чего? А да, конечно, дорогой. Ямото не только древние, но и богатые. Но продолжиим. Пууть вооина, этоо пууть муужа, котоорый следуеет за своиим меечом, ибо мееч ведущиий. – Да, блин, отчаянно хотелось зевать. Раньше я прикрывал зевки кружкой, а чай опять закончился.

Сенсей посмотрел в мои, начинающие слипаться глаза.

– А теперь ритуал. – Он вытащил меч. Провел по моей ладони, боль была, но слабая. Открыл крышечку с торца рукоятки и поднес мою окровавленную ладонь к ней. Внутрь упало несколько капель крови. Странно, но ранка почти сразу затянулась.

– Рюдзин Дзякка, – прошелестело ветром у меня в ушах.

– Дзякка? – повторил я.

– Меч так зовут. Всё правильно, – Сенсей опять налил чая. – Мееч – ведууущииий, а человек ведоомыый. Так чтоо отнынее, этоот мееч, твоой. – Сенсей, поклонился и протянул мне меч. Я поклонился, протянул руки, почувствовал тяжесть меча, уткнулся лбом в стол и захрапел.

– Целых три кружки – достойно, – услышал я перед тем, как уснуть окончательно.

Глава 3. Жив. Цел. Орел

3. Жив. Цел. Орел

Очнулся я от того, что кто-то водил мне холодной тряпкой по лицу. Мерзкое ощущение. В голове шумело, во рту пересохло. Я лежал голый под одеялом, весь мокрый от пота и от меня жутко воняло. Приоткрыв глаза, я увидел знакомый профиль – Юлька?

– Юлька? – уже вслух удивился я.

– Ага, меня тут за тобой присматривать оставили. После посвящения всем уход нужен. Но я думала, что ты до вечера проваляешься. Я пару раз видела таких. Посвященцев, только японцев. Они дома не успели пройти, тут проходили. Так они с утра эту хрень пили, потом весь день валялись, к вечеру отходили, потом им ещё ходить помогали. Но у тебя всё впереди.

– Что впереди?

– Да, ничего такого, – Юлькина беззаботность иногда раздражала. Она ещё раз обтерла мне лицо мокрой тряпкой и дала стакан с водой.

–Знаешь, а я скучала. Думала, правда, что ты вряд ли выжил. – Юлька наклонилась ко мне и попробовала поцеловать в губы. Я, по привычке отвернулся. У Юли устойчивый тубик, заразиться не хотелось. – Да не ссы, нам теперь можно. Я, как с японцем связалась..

– Связалась с японцем? – Я, конечно знал, что она везде приспособится – натура такая. Но думал, что японцы по умнее будут. Юлька же просто красивая говорящая кукла. Опасная такая кукла – туберкулез плюс гепатит С плюс наверняка ещё есть пара наркоманских болячек, о которых я не знаю. – А он в курсе про твой набор … болячек?

– Ну да. Лечат меня по – своему. По-японски. Травками.

– Бррлллг, – внезапно сказал мой желудок.

– О, началось. – Подозрительно обрадовалась Юлька. – Туалет в углу.

Я метнулся в угол, – В другом! – Юльке явно нравилось зрелище мечущегося полуслепого меня без очков на фоне белых стен, ищущего заветную дверь. Второй этаж тоже не избежал переделок. Туалет был найден ценой пары новых синяков и шишек. Пока меня всего продирало я посмотрел на прострелянную ногу. Повязки не было, нога не болела, рана почти затянулась.

– Дай сигарету! – без сигареты в туалете было уныло.

– Тут вообще – то нельзя, – дверь приоткрылась и показалась рука юли с пачкой и зажигалкой, – но чуть – чуть подожди, я тазик принесу.

–Тазик? Зачем мне тазик? – я затянулся и начал фонтанировать ещё и ртом. В таз. Юлька успела. Если до этого из меня выбегало всё от горла до жопы, то теперь ещё и блевал я от жопы до горла.

– Я так тоже курить бросила, – Юлька сидела у туалета и говорила в паузах между фонтанами. – Ну почти. Так, покуриваю иногда травку, но ощущения уже не те. Хорошо хоть пить можно.

Следующий час жизни прошел незабываемо. Меня выворачивало, в том числе и из легких вышла буро – серая масса.

– А это никотин с туберкулезом, – пока я блевал, Юля сидела спиной к двери и комментировала мои возгласы.

– Тазик сам выльешь и помоешь, если сможешь. Я за едой.

Какой едой? Я дышать нормально не могу, но постепенно организм очистился и я выполз из туалета. Курить больше не хотелось, блевать было просто не чем.

Я до полз до циновки, на которой лежал и опять вырубился.

Очнулся я от запаха вкусной еды. Жутко хотелось жрать. Гречка. Тушенка. По запаху определил я. Юля поставила тарелку и стакан с чаем на стол у окна. Рядом с циновкой лежало белое кимоно, Юля была в таком же. Кое – как я приподнялся, оделся и пошел в сторону еды. Не дошел. Упал в офисное кресло, которое стояло на полпути к столу. Юля подкатила меня к столу, я схватил ложку и начал запихивать еду в себя. Стакан с чаем я подозрительно понюхал.

– Обычный чай. Не бойся.

Откуда – то с улицы раздался удар гонга.

– О, вечерняя тренировка. Что – то рано они. – Юля посмотрела на наручные часы и в окно.

– Мне бы тоже посмотреть?

Юля принесла мне очки.

Окна выходили на задний двор. Там была сооружено что-то вроде полосы препятствий. Смертельных таких препятствий: деревянные брусья, стены, канаты, лесенки, веревки, сетки. Всё, чтобы бегать, прыгать, ползать, подтягиваться и попытаться сломать или погнуть руки-ноги, а то и шею. Смущали размеры – стены такие, что так просто не допрыгнешь, чтобы зацепиться. Расстояния между брусьями для прыжков тоже для каких – то гигантских кроликов или обезьян и всё утыкано битыми бутылками, заточенными кольями арматуры, гвоздями.

Выскочила стайка, одетых в черное, людей. Началась тренировка. Пробежала первая волна, за ними вторая. Никто не срывался, не падал.

– Сможешь также? – Юля явно прикалывалась.

– Ну, один раз точно, – я представил, как наткнусь на колья, после первого же бруса. Проведя 5 месяцев в больнице, все мышцы атрофировались.

– Моего что-то не видно. – Как она его вообще отличила бы? Все одинаковые.

– Он в коме. – Блять! Нельзя же так пугать. Сенсей стоял возле второго окна, руки сложены на груди, кисти рук были спрятаны в рукава и наблюдал за тренировкой. Кома? – что-то мне это напомнило.

– Здрасти, – мне очень хотелось нагрубить Сенсею, но было страшновато. Вдруг ещё чем отравит. – Его вчера поцарапали? – Сенсей кивнул. – Потом температура, красные глаза, а через 24 часа кома? – Сенсей с интересом посмотрел на меня. – Много таких?

– Хватает.

– Свяжите всех и в одну комнату. Завтра очнутся, со стороны будут адекватные. Почти. Но опасные. У нас одного так покусали. Он, когда очнулся, горло своей женщине разорвал, завалили мы его.

– Отдыхай, завтра начнем тренировку. Через пару дней будешь также скакать. – За всё время, пока мы разговаривали, никто из ниндзей в черном не упал и не поцарапался. – Тот чай тебя подлечил и расширил твои возможности. Но проявляются они, когда человек в опасности. Отсюда стекло и арматура. – Сенсей по – ходу ещё и мысли читает. Но самое главное – ему недоступно – не хочу я тут торчать неделю. Мне в город надо. И пожрать.

– Юль, принеси ещё, а? – я допил стакан.

Сенсей испарился в своей манере, хоть попрощался. Я съел ещё пару тарелок и дремал под нескончаемый монолог Юли про то, как ей тут скучно. Когда в посёлке вырубилось электричество, она банально спала накуренная. Дурь она взяла с запасом, дом отапливался печкой, её мама уехала в отпуск на юга, оставив денег Юле и запасы еды дома. Когда дурь закончилась, Юля выползла на улицу, пошла за новой порцией травы. Точка была недалеко лесопилки, и попала под первую атаку животных Поняв, что поедающие людей волки, не очередной глюк, она побежала от животных в сторону лесопилки. Там на неё напали зайцы, от которых её спас японец. Так она оказалась на лесопилке. Начала жить с японцем, Сенсей её подлечил, и она стала их шпионом в городе. Также приносила оттуда травку для рабочих с лесопилки, слухи и новости для Сенсея.

– Ты бы помылся? – видимо, я всё – таки уснул.

– Угу.

Рядом с туалетом был душ. Скинув кимоно, я включил горячую воду. Стоя с закрытыми глазами, я мыл голову, когда услышал, как дверь в душ открывается.

–Юля?

– Нет, сенсей, блин. – Юлька прижалась ко мне своим телом.

– А презервативы? – я смыл пену с лица и волос.

– У тебя бабы давно не было? Смысл? Или ты с Натахой успел? – Руками Юля делала то, что я делал в одиночестве, вспоминая свою жену. После того, как я быстро кончил, мы первый раз за много месяцев поцеловались, не как обычно, целомудренно в щечки, а нормально. Губы в губы, с языком. Не знаю почему, но именно этого мне так долго не хватало во время лечения от тубика. Выключив воду, Юля помогла мне вытереться, и мы переместились на циновку.

– А как же японец?

– Я же без пяти минут вдова. Ты сам рассказывал.

Мы опять начали целоваться, я смочил пальцы слюной и нащупал её клитор. Она слабо постанывая подставляла мне, то шею, то грудь. Целуя я, спускался всё ниже, целовал её животик. Кхм, она там до сих пор бреет. То напрягая, то расслабляя язык я лизал её внизу, помогая себя пальцами, пока её не затрясло, а ногтями она не впилась мне в спину. Дав ей отдохнуть, я перевернул её, я провел языком по её спине и вошел в неё сзади, наплевав на презервативы. Я целовал её шею, зарывался носом в её волосы, одной рукой гладил и сжимал соски, второй держал её талию. Потом посадил её на себя сверху. У Юли была маленькая, но красивая грудь. Её розовые соски торчали от возбуждения и капли пота сбегали по коже. Почувствовав, что я скоро кончу, я перевернул её на спину и лег сверху. Она обхватила меня ногами, тело Юли двигалось в паре с моим, ещё пару движений и..у меня, наверное, никогда не было такого оргазма, Юля подавила свой крик подушкой. Сильно сжала ноги. Опять воткнула свои пальцы мне в спину. На моей спине появилась пара свежих царапин.

Я лег на спину. Юля мне на плечо.

– Опять тебе помыться надо.

– Это ещё не всё. Мне почти 40, а не 60.

Мы отрывались в постели, меняя позы, и наслаждаясь друг другом. Мир становился всё безумнее, терял налет цивилизованности, и смерть в нём была гораздо ближе, чем обычно. Думать о завтрашнем дне становилось всё сложнее, поэтому секс был таким бурным, без презервативов и сожалений.

Когда всё закончилось и Юля уснула. Я лежал в темноте, слушая Юлькино ровное дыхание я внезапно подумал о Натахе. Нас же почти всех покусали и поцарапали..как она там? А по фиг..

– Уже уходишь? – Юля спала чутко, да и я шумел в душе, пока мылся в темноте. Света не было, но горячая вода, видимо, поступала от отопления. Мне не спалось, а может совесть замучала. Я решил проверить Наталью и остальных. Домой лучше в компании двигаться, чем в одиночку в таком мире.

– Своих проверить надо. Слушай, я домой собираюсь двигаться. Вот только бензин найдем и дальше двинем. Может ты с нами?

– Ага, Вот твоя жена обрадуется. Как делить тебя будем?

– Разберемся.. – неуверенность в моем голосе всё-таки прорезалась. Насколько сильно моя жена ревнивая знали в больнице все и не без моей помощи. В прошлой жизни неделю назад я сам над этим смеялся, сейчас было грустно. – Где тут кухня? Пару банок консервов хочу с собой прихватить.

– Внизу, на первом этаже направо в конце коридора. Кстати, твой меч и новая одежда лежат у двери.

Я подошел к двери, действительно, лежали меч в ножнах и черная одежда ниндзи. Я потрогал, ткань была утепленная с начесом. Всё лучше моих телогрейки с ватниками и незаметнее. Также были всякие гаджеты, типа маленького фонарика, рюкзачка и всякая мелочь. Призраком, спустившись на кухню, я нашел склад с консервами, взял несколько готовых каш и двинулся к выходу. Открыв дверь, я напоролся на сенсея, который сидел на маленьком коврике, на крыльце и пил чай.

– Будешь? – гостеприимно осведомился он.

– Эээ..ааа..ыыы.. – Иногда я был очень разговорчивым.

– Зачем воровать? Можно было просто попросить. – Сенсей прихлебнул чая. – Или ты думаешь гости у нас без присмотра тут?

Ладно, про секс он узнал, но вот мои планы на будущее..плохо.

– Нормально там всё с твоими .. друзьями. Наталья заняла круговую оборону и не дала их забирать. Всё Серегу какого-то вспоминала. Знаешь о ком она?

– Да, его тоже покусали, но он тупо переболел. Красные глаза, температура, но потом краснота с глаз исчезла. А вот у другого осталась. Он напал на свою женщину, разорвал ей горло зубами.

– Всех покусанных и с температурой мы собрали в спортзале, твоих пристегнули к кроватям. Ты сходи, проведай и возвращайся. Завтра твоя первая тренировка с утра – сильно удивишься. Ну и к обеду будет видно, кто переболел, а кто нет. Банки можешь тут оставить – еда у нас общая. А вот аккумулятор от УАЗика я, наверное, заберу. Незачем ложные надежды лелеять. Жена у тебя в городе осталась? Забудь про неё. Сам же видишь, как теперь выживать приходится. – Внезапно в лесу завыли волки. Я вынул банки из рюкзака и бросил их себе под ноги. Путь до нашего барака не занял много времени, хотя я развлекался, старясь пройти мимо часовых незамеченным. И пару раз мне это удалось. По крайне мере, я так надеялся.

Я приоткрыл дверь нашего барака, спящая за столом Наталья, тут же встрепенулась.

– Бухаешь? – На столе стояла бутылка спирта. Не хитрая закуска. Одиноко стоял наполненный стопарь.

– А что ещё делать?

– Показывай.

Слава и Виталя лежали на своих койках. Между ними стоял таз с тряпками, которые Наталья периодически прикладывала им к голове. Я проверил белки у каждого – красные.

– Будешь? – Наталья, посмотрела в сторону стола.

– Нет, – я решил не рисковать. Если у меня на сигареты такая реакция, то, что будет, после спирта, не хотелось представлять, хотя Юля и говорила, что бухать можно. – Я пока у японцев поживу. Завтра к обеду подойду – проверю их.

– Хорошо. – Наталья выпила стопарик и закусила. – Не бросай меня, ладно?

– Конечно. Мы, железногорцы, друг друга не бросаем. В падлу это. Завтра могут прийти, аккумулятор забрать. Не сопротивляйся. Потом разберемся.

Я вернулся к Юльке под бочок, нащупал рукой упругую грудь. Юля вздохнула и прижалась ко мне своим обнаженным телом. Где-то через час мы всё-таки успокоились и уснули.

Глава 4. Нас невозможно сбить с пути, нам по фигу куда идти

Глава 4. Нас невозможно сбить с пути, нам по фигу куда идти

Утром, я проснулся от запаха кофе и поцелуя. Юля начала с шеи, потом спустилась ниже, ещё ниже, потом прозвучал гонг.

– Сигнал к тренировке, – подсказала Юлька.

Я одел черный костюм ниндзи, по совету Юли, экипировался, взял меч и вышел во внутренний двор. На небольшой площадке воины уже выстроились для тренировки, стояли правильными рядами на некотором отдалении друг от друга. На крыльцо вышел Сенсей и понеслось. Разминка, растяжка, отработка ударов и приемов. Через полчаса я взмок, через час мне было плохо, удивляло, что на этот раз я практически не сбивался и двигался со всеми. Позы были естественными, и их смена была логичной.

Затем, первые 8 человек выбежали на полосу препятствий, наблюдающий встал сбоку и взмахнул рукой, через пару минут встала следующая восьмерка. Я держался позади, но моя очередь подошла быстро, людей было немного. Я видел только битое стекло, торчащую арматуру и представлял последствия любой ошибки. Окрик старшего взбодрил меня. Ну как взбодрил? Я решил, что сегодня последний день моей жизни, приготовился умереть с достоинством. Потом я понял, что это не крик на старт, а меня позвали к Сенсею. Я выдохнул и подошел – оказалось для инструктажа.