Когда здоровые завидуют больным. Когда больные здоровые. Часть 2.

– Ни о чем не думай, доверься своему телу, оно лучше тебя знает, что делать. – Начал Сенсей.

– Доверься силе, Люк?

– Ага, и это тоже, если тебе так понятнее.

Я встал наизготовку, зажмурился и побежал, ветер свистел в моих волосах, толпа восторженно аплодировала, а женщины кидали мне цветы под ноги.

– Долго стоять будешь? – поинтересовался Сенсей. Чёртово воображение.

– Похороны пышные будут?

– Самые лучшие. Беги уже. – Не уверен, что предало мне сил – моя уверенность в моей смерти или удар деревянного меча по заднице, но я побежал. Запрыгнул на брус, с него на следующий, потом на стенку. Подпрыгнул, оттолкнулся, кувырок, перелетел яму с кольями, практически пролетел под сеткой, ещё пара лесенок и всё. Я стоял в конце полосы препятствий, половина пробега в памяти просто не отложилась, от остальной были смутные впечатления.

– Ничего, привыкнешь. Первый раз всегда так. Контролировать вход и выход в боевой транс, потом научишься. – Ко мне подошел второй инструктор. – Теперь душ, завтрак, отдых. К двум выйдешь на крыльцо.

Когда я поднялся к себе, Юля уже накрыла на стол. В душ она пошла вместе со мной, но только помогла мне помыться. Сил на секс у меня не было.

В обед я уже одетый в форму ниндзи и экипированный был на крыльце. Из дверей появился Сенсей с парой сопровождающих, поприветствовал меня кивком. Мы пошли – я в сторону своего барака, Сенсей в другую сторону. Через пару метров он остановился:

– У твоих всё тихо. Пошли, посмотрим на покусанных, потом к твоим.

Пришлось разворачиваться и топать за мастером. Авторитет – это всё – таки сила. Раненных собрали в большом цехе лесопилки, наручников на всех не хватило, поэтому использовали пластмассовые стяжки. Просто, но эффективно. Зараженные пробовали их грызть, но пока безрезультатно. Лежали и сидели они кто на матрасах, кто на старых телогрейках или тряпье. Весь цех напоминал декорации к съемкам фильма про зомби.

– Не перегрызут стяжки?

– Не должны. За этим отдельно следим.

Всего их было не так много, но общая атмосфера напрягала. Те, кто были ближе к входу, увидев нас, пытались заговорить с нами: – Мы нормальные. Почему нас здесь держат? Отпустите нас! – но красные глаза их выдавали. Увидев, что мы их игнорируем, дружелюбие сменялось животной агрессивностью. Люди дергались, пытались вырваться и укусить. Тянулись к нам, наплевав на наручники и веревки. Находящиеся у дальних стен, просто лежали, тупо уставившись в никуда, периодически подвывая. Но, услышав возню, вокруг нас, тоже включали сначала дружелюбие, затем агрессивность. Внезапно, один из них поняв, что мы их игнорим – привстал и завыл, все зомби в складе тоже начали выть. За лесопилкой в лесу раздался сначала волчий, а потом животный вой. Мне было жутко, но сенсей сохранял спокойствие. По его кивку первого взвывшего успокоили ударом, остальные заткнулись. Вскоре стих вой и в лесу.

Выйдя со склада, мы пошли в наш барак. Сенсей был молчалив, мне отчаянно захотелось кушать. Перед глазами всё начало расплываться. Услышав бурчание в моем животе, Сенсей сказал: – Скоро у тебя обед и сон. На вечернюю тренировку не иди, твое тело ещё вес свой не набрало.

– А чем вы меня того? Ну, опоили?

– Специальный настой из всяких трав. Рецепт древний, но сам видишь, действенный. Травки всякие, яды, вытяжки из насекомых. Недавно наткнулись на него, разгребая архивы. Похож на яд, но большая часть выживает, поэтому решили по экспериментировать на вас – русских. Вы в своей богатой стране бедные, за деньги пойдете на что угодно. А видишь, как вышло. Пришлось и на себе эксперименты ставить – вопрос выживания. Плюс ритуал. Появляется интересный эффект – Зов меча, потом поймешь.

– Я что? Мог загнуться?

– Ну да. Ещё и выдул вон сколько. Наши столько не могли осилить, прежде чем вырубиться или умереть.

Мы подошли к бараку. Внутри было чистенько, Наталья успела прибраться. Виталя со Славой были бледные, вялые, но глаза были нормальные. Выйдя на улицу, Сенсей повернулся ко мне: – А теперь рассказывай, чем вы отличаетесь от остальных? Компания у вас слишком разная, чтобы найти хоть что-то объединяющее вас.

– Туберкулезом. Мы туберкулезники.

– Чего? – Надо же, Сенсей удивляться умеет. – Так вот, что скрывала Юля. Когда болтала про свои болячки.

– Мы лежали в туберкулезном отделении в Березняках. Вы не местные, не в курсе, поди. Надеюсь, вы меня своей травкой от тубика не вылечили? – Я показал царапину на шее, которая осталась от медведя. Я скрывал её ото всех, надеясь, что просто поцарапался, но мне становилось всё хуже.

– Я не знаю.

– Очень хорошо, – я упал в снег. – Проверьте клад…

– Клад? Какой клад? – Сенсей попинал моё бесчувственное тело. Потом встал прямо и сказал в сгущающиеся сумерки. – Выходи уже. Хватит прятаться.

Юля выскочила из-за штабеля с досками, откуда подглядывала и сразу побежала к Данилу.

– Да живой он. Что с ним сделается? Сказал бы про царапину раньше, лежал бы в тепле, а не мордой в снегу. – Попытался успокоить Юлю Сенсей.

Юлька тормошила Данила и пыталась перевернуть, но тело бы для неё тяжелым.

– Он тебе ни про какой клад не рассказывал? – Между прочим, спросил Сенсей. Юля отрицательно помотала головой. В её глазах появились первые слезы.

– Ладно, не реви. Занесите его внутрь барака к своим. Сюда явно ближе, чем к нам на базу доставить. Можете даже не привязывать, послезавтра очухается.

Наталья распахнула дверь барака первой. Или услышала или почувствовала шум снаружи. Двое бойцов занесли и положили Данила на койку. Женщины сняли с него верхнюю одежду.

– Привязывать будем? – спросила Наталья.

– Конечно, привяжите, – подал голос Виталя. – Он меньше всех болел тубиком, а вдруг заразится и того? Перебьет нас всех ночью во сне.

Юля повернулась к Витале, сощурила глаза и прорычала: – Я сейчас тебя того. Перебью днем и наяву.

– А я чё? Я ни чё. – Виталя делано попытался спрятаться под одеяло, но рука, пристегнутая стяжкой, к кровати ему мешала.

Юля продолжила хлопотать над телом Данила. Поправила подушку, подоткнула одеяло, ладошкой проверила температуру. Виталя со Славой наблюдали за всем этим, лежа на своих кроватях.

– Эх, и почему за нами так никто не ухаживает? Да, Слава? – Виталя высунул голову из-под одеяла. – До кровати сами доползли, сами разделись. А Данила занесли, раздели, укрыли. Он у тебя и так слабенький, а от подобной ласки в конец размякнет, и сожрут его. – Витале явно было скучно, и он развлекался, подзуживая Юлю. – Так что, Юля, бросай его и переходи ко мне. Можешь начать с минета. За Славу не переживай. Он отвернется.

Юля молча подошла к кровати Славы, взяла его топорик, который стоял у кровати.

– Юля, ты чего? – Виталя понял, что переборщил.

– Юль, да не обращай ты него внимания. – Слава решил вмешаться и попытался поймать Юлю рукой, но та просто сделала шаг в сторону.

Зеленые глаза Юли горели, на лице застыла улыбка, она подошла к кровати Витали. Тот испугался, начал метаться по кровати, искать нож.

– Юля, прости дурака? – Виталя зажмурился.

Юля схватила топор двумя руками, размахнулась, и со всей силы обрушила его на дужку кровати Витали.

– Нееет! – Виталя метался по кровати, зажимая уши руками. От звона, которая издала дужка, досталось всем. Слава морщился, а Наталья испуганно заглядывала в комнату.

– Кончил? Или повторим? – Юля поигрывала топором.

– Спасите, помогите. Хулиганы зрения лишают. – Виталя опять ерничал.

– Дети, блин. – Слава отвернулся. – Но, Юля, я тебя прошу, прекращай.

Наталья забрала топор и отвела Юлю во вторую комнату.

– Скучно тут. – Виталя зевнул и с улыбкой растянулся на кровати.

– Садись. Ужинать будем, чем бог послал. – Наталья показала Юле накрытый стол.

На столе стояла нехитрая закуска. Картошка и соленые огурцы. Роскошь, по нынешнем меркам.

– Спирт что ли? – Юля сразу углядела бутылку. Закуска её не заинтересовала. – А откуда?

– Бог послал. – Загадочно улыбнулась Наталья.

– Понятно. Без меня не пей. Я сейчас. – Юля оделась, выскочила за дверь. Вернулась минут через 10, по тем временам, с деликатесами: шпроты, килька в томатном соусе, свежие овощи.

– Откуда?

– Да тут половина японцев за мной бегают. Кицунэ называют. Жаль, интернета нет, что за кицуна такая? Надо у Данила спросить, может он знает? А то японцы улыбаются, но молчат.

Наталья уже накрошила салатик и налила по стопке.

– Что думаешь?

– Про Данила? Не знаю.

Девушки чокнулись, выпили, закусили.

– Он женат, – Юля взяла сигарету, потом подумала и отдала её Наталье. – Домой, сама видишь, рвется.

– В наше время, если жена в другом городе – всё равно, что холост. Да и неизвестно, что с ней.

Наталья налила по второй.

– Держись его, Юль. А там посмотрим, всегда можешь уйти.

– Нас невозможно сбить с пути. Нам по фигу куда идти.

Выпили ещё по одной.

– Вы там спирт, что ли пьете? Без нас? – Виталя услышал звон стопариков, и его возмущению не было предела.

– Кто – то явно не всё понял! – Громко ответила Юля и подошла к двери. Пристально посмотрела на Виталю и захлопнула дверь. – Выздоравливайте, больные!

Юля с Натальей ещё немного посидели, выпили и пошли спать. Наталья к Славе, Юля к Данилу.

На кладбище лесопилки красноглазый бельчонок подбежал к связанному дергающемуся покойнику и начал грызть веревки.

Перед глазами во сне мелькали лица жены, детей, Юльки. Причем Юлю видел всю обнаженной, а не только лицо. Все они меня куда – то звали, я пытался пойти за ними. Но не мог решить за кем именно идти.

Пощёчина. Ещё одна. Рука у Славы была тяжелая: – Очухался? Помогай давай. А то здесь оставим, – Слава отошел от меня. Потом прикрикнул. – Вставай! Бегом!

Окрик придал мне сил. Оставаться я явно не хотел. Вскочил с кровати, меня ощутимо качнуло. Кое – как оделся, нацепил катану на плечо.

– Оружие?

– В УАЗике.

За окном было темно. Выла сирена. Ночь разрывали редкие вспышки выстрелов.

– Сколько я проспал?

– Сутки.

– Что пропустил?

– Да, немного. Приползли покусанные с кладбища. Помогли зараженным перегрызть стяжки. А тут звери опять прибежали. – Слава вытащил меня на улицу. С ходу пристрелил выскочившую красноглазую лису и поволок меня к заведенному УАЗу. – Аккумулятор у нас снять не успели, а Виталя откуда – то смог стащить бензин. Внутри до расскажут. Валим.

Слава зашвырнул меня в распахнутую дверь. Наталья помогла мне привстать и сесть по удобнее. Виталя сидел рядом и протянул мне фляжку. По запаху, явно не с водой, т.к. во второй руке был соленый огурец. Юля сидела рядом со Славой и показывала дорогу. Снег хлопьями залеплял лобовое окно, практически ничего не было видно через лобовое стекло. Пару раз УАЗ ощутимо качнуло. Видимо, очередной медведь решил поохотиться на нас. Я накатил и попытался отрубиться.

Глава 5. Побег

Глава 5. Побег

Машину кидало в разные стороны, какая-то канистра больно толкалась мне в спину.

– Это что?

– Бензин, – ответил Виталя, – залили немного, чисто чтобы свалить. Всё лить некогда было.

– А что одна? Может, ещё возьмем, пока бардак? – Я перенес канистру к задней двери УАЗика. – На лесопилке же своя заправка есть.

– Конечно, – ответил Слава. – Мы как раз мимо заправки едем, смотри, как весело она горит.

За окном полыхало. Я прижал лицо к окну задней дверцы, чтобы лучше рассмотреть.

– А она не взорвется?

Внезапно раздался мощный взрыв. Машину ощутимо тряхнуло, занесло, окошко второй задней дверцы разбилось, заверещал Виталя, запахло жареным мясом.

– Вот и заправке конец. И нашему колесу тоже. – Слава боролся с рулем, но машину ощутимо таскало.

– Тормози! – я начал пробираться к Витале. – Перевернемся.

Машину развернуло, ткнуло мордой в сугроб. Из правого плеча Витали торчал штырь. Я схватился за него, выматерился. Железо было очень горячим. Надел варежку, выдернул. Виталя дернулся, но сознание не потерял. Крови почти не было, раскаленный штырь прижег рану. Машина стояла поперек дороги, Виталя тихо подвывал, раздавались хлопки догорающей заправки, сквозь разбитое окно внутрь машины сыпал снег.

– Виталя, ты как?

– Уже легче, но рука почти не двигается.

Я проверил катану, взял ружье. Наталья, держа дробовик наготове, посмотрела в дверное окно, резко распахнула дверь, ещё раз оглядела дорогу и кивнула мне – выходи. Выскочив на дорогу, я побежал вокруг УАЗика, оценивая ущерб. В темноте видно было плохо, плюс шёл снег, но я смог разглядеть, что правое заднее колесо разорванно в хлам. Морда машины по передние двери ушла в сугроб с дороги. Животных, пока не было видно, но вой раздавался всё ближе. Я вернулся к двери.

– Высаживаемся. Вооружаемся. Держим круговую оборону. Слава меняет колесо.

Наташа встала слева от машины, Юля справа у двери, я по центру чуть дальше присел на колено.

– Девчонки, проверьте, патроны. Используйте пули, а не дробь. – Внезапно осенило меня.

– А как? – спросила Юля.

– Иди сюда. Покажу. – Виталя показался в двери УАЗа. – Я стрелять не могу, но смогу перезаряжать. Ты стрелять то умеешь?

Слава не захотел прыгать в снег и перелез в салоне к пассажирской двери. Сорвал гайки с колеса и начал поднимать задний мост.

Первыми подскочили зайцы. Наталья оказалась неожиданно метким стрелком, а может менее тормозным, чем я. Пока я собирался выстрелить, она успела подстрелить двух зайцев со своей стороны и ранить третьего справа. Его добила Юля прикладом. Это немного поумерило оптимизм зверья, даже зараженные знали, что такое ружья. Видимо, вирус инстинкт самосохранения всё – таки не смог уничтожить полностью. Звери пошли вперемешку и сплошным потоком, пытаясь обойти нас по сугробам. Самые голодные зайцы, волки, лисы подбегали к нам на небольшое расстояние, затем прыгали. Мы отстреливались, когда заканчивались заряды, бежали к Витале, тот взамен давал заряженное оружие. Так продолжалось минут 15.

Слава успел снять колесо и уже прикручивал запаску, когда на меня выскочили одновременно лиса и заяц. Я успел убить лису из ружья и понял, что в зайца я уже не успею выстрелить, когда руки сами отпустили ружье, время замедлилось. Пока ружье падало на землю, правая рука взметнулась вверх и за спину, выхватила катану из-за плеча и, опуская руку с мечом, разрезала мечом зайца пополам. Ещё одного зайца сняла выстрелом Наталья, я повернулся, показал Наталье большой палец. Та подняла ружье мне в лицо, я упал на колени. Наталья сняла зайца, который летел мне в спину. Закричала Юлька. На неё стремительно бежал медведь. Выстрелы его не останавливали, а затем, у неё закончились патроны, и Юлька в сухую щелкала курком. Я кувыркнулся и подрезал медведю сухожилия на передних лапах, тот ткнулся мордой в снег и поехал на животе к ногам Юли. Она, успокоившись, не глядя сунула пустое ружье Витале, взяла заряженное, остановила медведя, наступив ему на голову ногой, и выстрелила ему в череп. Я же перекатился в сторону Натальи и успел убить уколом меча за ухо волка, от которого она уже отбивалась прикладом.

Я встал в боевую позицию и приготовился к бою. Свое ружье отпихнул ногой в сторону Юли. Дальше были удары, уколы, перекаты. Звери шли не сплошняком, но работы хватало. Я резал, колол, пинал. После меня оставались только тяжелораненые звери, которые уже практически не могли бежать. Их добивали Наталья с Юлей, стреляя или ударяя прикладами. Время всё также текло медленно. Я чувствовал сопротивление воздуха, но всё напоминало замедленную съемку, в которой я двигался с обычной скоростью. Слава опускал машину на домкрате, когда раздался крик Витали: В него попадешь, блин!

Я в последний момент ушел от прыжка волка, отрубил в воздухе ему лапы и встал в подвешенную стойку. На меня летела очередная лиса, когда раздался выстрел. В отражении меча, я увидел, как пуля вылетает из ружья Юли и летит в меня, быстрым движением меча, я отбил пулю в УАЗик, чуть не зацепив Славу, лису я уже поразить не успевал, та вцепилась мне в спину. Я сорвал её со спины и впечатал в бок УАЗика рядом со Славой, прыгнув, проткнул её насквозь и выдернул меч. Перекатом ушел от волка, Слава разбил ему голову топором. Поток животных стал уменьшаться.

Я вскочил и наткнулся на медведя, которого убила Юля. Посмотрел поверх него и обомлел, сплошной ковер бурундуков и белок пер на нас сбоку.

– Перегруппироваться. Атака справа!

Юля ушла мне за спину, встала по центру, Слава встал справа. Наташа отстреливала уже редких животных по центру дороги. Белки и бурундуки с разбегу прыгали на тушу медведя, а оттуда летели мне в лицо. Руки иначе перехватили меч и начали его вращать со скоростью вентилятора. Тушки мелкого зверья шинковало и раскидывало вокруг меня с огромной скоростью, но в этом была и проблема. Кровь мелкой взвесью весела в воздухе. Под конец потока я практически ослеп и не видел, что происходит вокруг меня.

В итоге я крикнул Славу и отпрыгнул спиной к машине. Он занял мое место, я же упал на колени, сгребая снег руками. Ко мне подскочила Юля: – Что случилось?

– Кровь.

– Где?! – она начала меня осматривать.

– Да на очках блин. Кровью этих мелких засранцев все очки заляпало. Ни фига не вижу. Щас протру и норм всё будет. – Я устало присел, облокотившись спиной на колесо, и время пошло с обычной скоростью.

– Блять. Ну, ты и даешь. – Юля побежала на помощь Славе.

Слава не успел подстрелить волка и тот уронил его, прыгнув ему на грудь. Слава нащупал рукой балонник и всадил его волку в бок. Подбежала Юля, перехватила ружье за ствол и ударила волка снизу вверх в челюсть. Волка подбросило, и он улетел куда-то в снег с дороги.

– Приехали, – сказал Слава и сел рядом со мной. – Балонник вместе с волком улетел, а я гайки на колесе не затянул.

– Было у меня так. Несколько км проедем без проблем, лишь бы шпильки не срезало, тогда считай приехали. Руками пока затянем.

Со стороны леса раздался вой, со стороны лесопилки появилась новая стая.

– Уходим! – крикнул Слава, и взял дробовик у Витали.

Его услышали все. Дважды повторять не пришлось. Наталья первая заскочила в машину. Слава отстреливался. Я пятился спиной к машине, как вдруг почувствовал движение справа, повернулся и всадил меч, высунувшимся из-за машины медведю, в глаз, почувствовав, как сталь уперлась в стенку черепа. Выдернул меч, медведь упал мне под ноги около дверцы машины. Юля, выстрелила и, перепрыгнув медведя, заскочила в машину. Следом начал забираться я, ноги уже дрожали от усталости. На медведе стоять было не удобно. Юля с Виталей затащили меня в машину. Следом сунулся Слава, вдруг его лицо исказилось от боли, мертвый медведь внезапно ожил, встал на дыбы и полоснул его лапой по спине, разом превратив его куртку и спину в лохмотья. Я схватил Славу за плечо и не дал ему вывалиться из машины. Виталя просунул ствол на улицу и выстрелил медведю в морду. Выстрелом мишку откинуло, и я смог захлопнуть дверь, рыбкой проскочил на водительское сиденье, завел мотор, включил заднюю передачу, выдернул машину из сугроба и поехал к поселку. Оскаленная морда енота показалась в разбитом окошке. Виталя снял её выстрелом, и устало откинулся на сиденье, баюкая руку.

– Как он там?!

– Плохо! – Наталья осматривала спину Славы. – В больницу надо. Зашивать.

– Юля, показывай дорогу! – Юля перебралась на переднее сидение.

Мы проскочили рельсы и по улице Кильдерова поехали в сторону игирменского стационара. Стая отстала от нас и затерялась среди жилых домов. На улице стало относительно тихо.

– А что так бензином воняет? – Внезапно спросила Наталья.

Виталя кряхтя, пролез к задней дверце и поднял канистру. Отбитая мною пуля пробила не только стенку УАЗика, но и канистру насквозь.

– Да гребанный рот! Что так не везет то с бензином?! – мне хотелось плакать. – Слава продержится ещё 10 минут?

– А что ты хочешь? – Наталья промачивала кровь со спины Славы каким – то тряпьем.

– Смотрите, шиномонтажка и замок сбит, но ворота закрыты. – Фары осветили синие ворота с адресом ул. Кильдерова, 20. Около них пара волков грызла труп неудачливого вора.

– Нам нужен балонник, чтобы протянуть колесо или будем пешеходами.

– Виталя, подай дробовик? – Юля протянула руку.

Глава 6. В тихом омуте..

Глава 6. В тихом омуте..

Я взял ружье и фонарь по мощнее, Юля дробовик.

– Виталя, Наташа, поглядывайте в окна. – Виталя потянулся за ружьем, Наташа оторвалась от Славы.

Волки заметили наше появление и развернулись в нашу сторону и припали к земле. Снег шел реже, подул легкий ветер, красные глаза блестели в свете фар.

– Ты правого, я левого. Насчет три. – Шёпотом сказал я Юле.

Два выстрела раздались одновременно, волков откинуло пулями и они притихли. Эхо выстрелов погуляло среди домов и затихло.

– Виталя, Наталья, держите круговую оборону, но вылейте остатки бензина в бак, потом также, контролируйте территорию. Что – нибудь услышите в боксе – приходите на помощь.

– Есть, командир! – раздался нестройный пьяный дуэт.

Мы маленько повертели головами, на улице стояла тишина. Животных видно не было, как и людей. Соседи в любом случае слышали выстрелы, но предпочли не вмешиваться. Теперь личная безопасность – личная проблема, а не общая.

Подойдя к воротам, я окончательно сбил замок прикладом и приоткрыл дверцу. Внутри было темно и тихо. Стандартный бокс мастерской был оборудован подъёмником для машин, слева у стены стоял длинный верстак, над ним на стене висели ключи. Я вручил Юле фонарь, сам начал искать балонник на верстаке и на стене. Нужный ключ нашелся в самом дальнем углу верстака. Лежал на краю стола. Не теряя бдительности, я потянулся за ним, но только нащупав его случайно столкнул со стола. Присев на корточки, я сунулся под стол и отшатнулся. На меня уставилась пара больших синих глаз.

– Помогите, – прошептала девочка. Светлые волосы, чумазое личико, курносый нос, большие глаза, лет восемь. Не больше. Таких в детской рекламе показывают. Йогурты, игрушки, детские магазины. Рядом с ней на полу сидя сопел мальчик.

– Папа..папу укусила собака, он стал злым и набросился на маму, а потом на нас с братиком. – Девочка всхлипнула. Голосок был тонкий, испуганный – Укусил братика. Мы убежали и тут спрятались. – Слезинки появились в уголках её глаз и, прочертив две грязноваты полоски, скатились по лицу девочки.

Я положил ружье на пол, оттянул веко мальчику. Такая же синяя радужка, как у сестры, белок был красным.

– Дяденька, вы же добрый? Вы же не сделаете нам больно? А папа пьяный, наверное. Он только, когда выпьет злой. А так добрый и веселый.

– Давно вы тут?

– Вчера убежали и спрятались. – Она доверчиво смотрела мне в глаза.

– Ты, наверное, пить хочешь? – я протянул ей фляжку, потом вспомнил, что там спирт и повернулся к Юле. Та стояла спиной к нам и светила фонарем в сторону ворот, но разговор слышала.

– Юля, вода есть? – Юля положила фонарь на стол, отстегнула фляжку от ремня и не глядя дала её мне.

– Тебя как зовут, милая? – Я протянул фляжку девочке.

– Меня Олеся, а братика Максим. – Олеся схватила фляжку двумя ручками, жадно припала к фляжке и начала пить.

– А папа где?

– Там, – Олеся показала рукой в дальний угол. Я увидел свежий след от укуса на её руке. – В пристройке.

Юля поводила фонарем и осветила две двери в углу гаража. Одна вела в пристройку, вторая, видимо на задний двор на улицу. Ствол её дробовика тут же переместился в туже сторону, в которую указала девочка.

– Олеся, а кто тебя укусил?

– Собачка наша. Я сегодня на двор писать бегала. Братика будила, будила, но он спит, даже, вроде описался. А я терпела, терпела и вот. Я теперь тоже усну?

Ппц. Я сел на холодный пол. Хотелось материться и плакать. Но братика пора убирать, он вот-вот в себя придет, а что с девочкой делать. Я не знал. Блин, у меня дочка почти такая же.

Внезапно распахнулась дверь, я развернулся на звук, и появился, видимо, папа – здоровенный бугай в синей спецовке автослесаря. Фонарь слепил его, он пытался прикрыться от света рукой, но ярко красные глаза мы с Юлей разглядели.

– Папа! – Олеся выронила фляжку и побежала к нему.

– Твою мать, – выругалась Юля. – Я не могу стрелять, у меня дробь, её зацеплю.

Я попытался нашарить ружье, не спуская глаз с него, но ружья не было. Повернувшись, я встретился взглядом с красными глазами братика. Тот зарычал и прижал ружье к себе.

Что ж, одной проблемой меньше. Я перехватил балонник и воткнул мальчику в красный глаз. Подхватив, выпавшее из рук ребенка, ружье, я развернулся и замер.

– Вроде зомби, а сообразил же тварь. – Я никак не мог прицелиться в зомби, он схватил дочку и прикрывал своё лицо её спинкой в пуховичке, чтобы защититься от света фонаря.