Госпожа Орингер

С сердитым сопением захлопнув дверь, Орингер вернулся в гостиную, щелчком активируя экран. Молочно-белое изогнутое стекло занимало половину центральной стены, плавно соединяясь с высоким потолком, и было заполнено картами Белого стана, пустошей, баз, океанского рельефа и окрестностей Серой планеты.

Борх подошел ближе, взмахами руки перелистывая схемы, просмотрел сообщения от Кэсс и Сэма, отправил несколько указаний в Док, выдал адъютантам новые инструкции по технике безопасности, проверил список отбывающего транспорта, продлил разрешения на посадку кораблям медслужбы.

Сзади раздались тихие шаги, и под майку сурового вояки проникли теплые руки, почесывая ему спину, поглаживая, обнимая, отвлекая от всего и вся, в который раз забирая в навечное рабство.

– Ри-и-ита-а-а.

– Мешаю? Ты работаешь, да?

– Нет. Я люблю. Тебя.

Золотистые волосы и нежная шея жены пахли счастьем, запястья – лавандой, а пальцы, едва слышно – печеной курицей. Шелковая блузка, тонкий черный палантин и строгие брюки госпожи Орингер удивительно гармонично сочетались с огромными меховыми тапками на босу ногу. Борх улыбнулся, промурлыкал Рите на ухо: «Ты – маленькое тыбзило!» – и с удовольствием прихватил ее за округлый зад.

– Ай, ты несправим!

– Вкусненькая моя, а поведай-ка мне все местные новости. Све-э-эженькие такие, сочные, хрустящие, м?

– О, досточтимый командующий и непобедимый воин, неужели вы полагаете, что моя скромная персона имеет хоть какое-то представление…

– Ри-та.

–…о творящихся в окружающем нас социуме интригах, смятении и беспорядках?

– Нахрен социум, меня пока интересует только семейство: про Норманна и Элис я уже в курсе – у обоих любовь-морковь… а что там с Джозей?

Госпожа Орингер нахмурилась, тяжко вздохнула и отошла к экрану, выговаривая на ходу:

– Джозефинн и Рафаэль поссорились. Очень серьезно. Когда Джо попала в хирургическое с ножевым ранением и была без сознания, Рафи, по договоренности со мной… в общем, он поставил ей спецдатчики слежения. Подкожные, инъекционные.

– Датчики?.. – Борх фыркнул и потер бровь. – Зеркала, что ли?

– Нет, не зеркала, – хозяйка дома удрученно глянула на супруга и призналась. – Зеркала слишком крупные – Диплекс бы их почуял и маякнул. Поэтому Рафи поставил… э-э-э, так называемые «маковые зернышки».

– Е-мое, Рита, ими же тупорылых домашних лисиц чипируют. На случай, если сбегут.

– Да, – Аритэ вновь покосилась и продолжила каяться. – По тревоге сигнал должен был поступить тебе, мне, Рафу…

– Ну, тогда все правильно, а…

– Не перебивай! Сэму, Кэсси, Норманну, Элис, адъютантам здесь и в Доке, главе Полиса, всем патрульным кораблям в заданном радиусе…

– Е-о-о-оп!

– А также Эксперту, всем ведущим сотрудникам его Конторы, стрижам и скатам Эбигейл, перевалочным вышкам на Фере, спутникам у Черной планеты и отцу Рафи, старшему Лихарту. На всякий случай.

– Оху… ма-а-ать моих детей!

– Это еще не все. Я просила поставить два датчика, но Раф так перепугался, что… что установил одиннадцать. Или пятнадцать… он точно не помнит.

– Финиш. Но… но как она узнала про датчики? Как?

– Сэми на радостях сболтнул – пощелкал Джоз на коммуникатор и попросил позвать Рафи, хотя никак не мог знать, что они вместе – Джо планировала ночевать в Штурме, на побережье.

– Трындец. Уф… ну хоть у Сэми все хорошо.

– В смысле?

– Уилма идет на поправку, Сэм рядом, любовь-счастье-целовашки, что?.. Нет?

– У них не было романа.

– Не понял, как не было?! Он тут половину Содружества на флажки порвал, чтоб ее вытащить!

– Она была его ассистенткой, секретарем. И только. Рабочие отношения.

– Какие, нафиг, рабочие, ты издеваешься?! Этот обормот так ей и не признался, что ли?!

– Нет. Он думал, что у него еще много времени.

– Опупительно! Все… все, я расстроен. Я в печали. Думал, надеялся, что у меня скоро внуки будут и вообще, а… все! Жизнь прошла стороной. Все. Корми меня.

– Салатик?

– Фу. А курица еще осталась?..

Экран тренькнул, выдавая новое сообщение от диспетчерской. Господин и госпожа Орингеры озадаченно уставились на желтую точку, появившуюся в центре экрана.

Борх удивленно приподнял бровь, сунул в ухо черный коммуникатор и вышел на связь:

– Командующий Орингер, Белый стан. Желтый Уль-Из-4, вы отклонились от маршрута!

– Да знаю я! – перебил его Уль-Из солидно-низким голосом. – Поговорить надо. Вопрос деликатный, лучше с глазу на глаз. Пустишь или как?

– Посадку разрешаю, – буркнул Борх, снял коммуникатор и пояснил встревоженной супруге. – У нас гости. По ходу намечается визит старших Лихартов – ты же знаешь, Фокс без Эрнестины не летает, не ср… жрет и не дышит. Что-о-об их всех, а! Я уже заранее устал.

– Борх, переодень майку. Немедленно!

– Но это моя любимая, мягенькая! Ну ладно, ладно, сейчас рубашку наброшу…

* * *

В распахнутую входную дверь ворвалась изящная дама, словно шуршащее, овеянное золотыми шелками солнце во плоти, и метнулась через холл, разбрызгивая ослепительные блики от драгоценных браслетов и перстней. Грациозно пробежавшись по гостиной, она практически припала к груди помрачневшего Орингера, и в мольбе протянула к нему руки:

– Спасите! Помоги-и-ите! Мы-не-знаем-что-делать-только-вы-можете-нам-помо-о-очь-это-ужасно-ужа-а-асно-ужа-а-асно!..

Борх решил, что рассматривать люстру в такой ситуации не очень вежливо, и опустил глаза вниз – Эрнестина Лихарт, она же мама Рафи, смотрела на него с отчаянием и надеждой одновременно. Золотое платье улеглось вокруг сиятельной госпожи полупрозрачными стрекозьими крыльями, меховая горжетка чуть примялась, пышные светлые волосы и длинная челка пребывали в полнейшем беспорядке.

– Эрни, заканчивай светопредставление! – вошедший следом за супругой Лихарт-старший пристроил куртку в ближайшее кресло, кивнул Борху, галантно приложился к ручке хозяйки дома и извиняющимся тоном продолжил. – Не хотели тревожить, но нам действительно нужна ваша помощь.

Аритэ улыбнулась взволнованному Фоксу, тронула за плечо всхлипывающую в горжетку Эрнестину и предложила:

– Это очень срочно? Нет? В таком случае у меня накрыт стол к завтраку, прошу сюда…

* * *

Кухня с большим круглым столом переполнялась запахами пирогов, отваров, специй, нежных духов и звуками – позвякиванием посуды и чрезвычайно эмоциональной беседой:

– Эрни, подожди тараторить! – в который раз попытался урезонить жену Лихарт. – Скушай печенье, давай! Значит, так. Рафаэль опять собирается лететь на Феру. И это после того, как его там чуть не… ох… Зевс нашел еще около полусотни человек с различными вариациями опухолей белого типа и предложил Рафи сделку.

Борх подставил Рите тарелку для добавки, пожал плечами и ответил:

– Пускай летит. В центральном секторе Феры безопасно.

Эрнестина вздрогнула, нервным движением поправила челку, и возразила:

– Если бы только в центральный! Если бы! Синий перевозчик Рафи очень маленький, но к нему на магниты цепляется дополнительный отсек – вагон – для груза. Третьего дня я… совершенно случайно, клянусь-клянусь-клянусь! Я увидела сообщение из техслужбы, что вагон готов, и… он огромный! На двести медкапсул. Я спросила у Рафи, а он весь взбеленился, зашипел и… в общем, обиделся!..

Борх коротко ругнулся и заворчал:

– Все ясно. Наш гений от медицины собрался не только к Зевсу, но и еще к кому-то.

– Именно, – сердито кивнул Фокс. – Сделка с куплей-продажей людей незаконна. Если я привлеку Эксперта и Совет, всю эту лавочку разгонят к чертовой матери, и Раф не сможет забрать всех пациентов. На Фере такой бардак творится! Большая часть населения не имеет никаких документов, их как будто не существует в природе. Хм, если человекоторговцы заметят мое сопровождение, они скорее всего просто откажут Рафи в посадке. У меня с ними отношения не сложились, полететь вместо сына или вместе с ним я не могу. Нанять телохранителей-стрижей тоже не получилось, они сейчас на другом конце галактики. Подать прошение в Совет о принудительном изъятии людей в связи с угрозой для их жизни и здоровья… на всю эту бюрократию требуется не менее полугода, слишком долго, там уже половина доходяг перемрет. Рафи не станет ждать – проскользнет каким-нибудь скрытым коридором, и не угонишься за ним. Проблема в том, что у него есть лицензия с доступом в любую точку Содружества – он же военврач по профессии, им куда угодно можно. Мы уже пытались с ним поговорить, но… он слегка не в себе.

– Из-за ссоры, – с грустью пояснила Эрнестина. – Видимо, с Джозефинн не сложилось и… он весь иссох, совсем не кушает. Работает и курит, курит и работает. Нам так жаль, что не вышло с Джози.

– Ага, конечно, так я и поверил, – ухмыльнулся Борх, снова протягивая жене тарелку. – У вас такая солнечная, медовая семейка. Желаете освежить генотип ложечкой орингеровского дегтя?

– Ложечкой? – иронично уточнил Фокс. – Хм, полагаю, Джозефинн – это не ложечка, а целый черпачок. Ведерный!

Борх похихикал, уже более благосклонно оглядел высокородных гостей и азартно прищурился:

– М-да-а-а, детки не дают нам заскучать. А знаете, что самое противное? У прощелыги Зевса наверняка есть еще как минимум две партии «человекотовара», но он их пока придерживает – по частям продавать дороже. Сначала сплавит самых тяжелых доходяг, а потом тех, кто полегче. У пернатых банд, к которым Рафи потащится после, и вовсе нет такого количества больного народа – вранье это все. Заманят его, а потом еще и выкуп с вас потребуют. Там такие дебри, ищи-свищи…

– Я о том же подумала, – насупилась Аритэ и предложила свой способ решения проблемы. – Можно скосить их лесные заросли моей красной сетью, гектаров сто, чтобы окрестности просматривались, а потом загнать местные банды в их же выгребные ямы – по горло в дерьме стоять, пока Рафи будет грузить капсулы в перевозчик.

– Уще-э-эрб, – поморщился Орингер. – Бюрократы опять будут орать из-за тех долбанных реликтовых тычин, весь мозг проедят. У нас и так полный подвал этих браконьерских досок! Джозя выкосила там всю опушку.

– Да, да, ты прав, – Рита подумала еще и встрепенулась. – А если оцепить периметр зондами-ежами, припугнуть, а излишне шустрых вождей закоптить дымовыми? Помнишь, как тогда?

– Дымовыми?.. Не помню… на пустошах?

– Нет, на побережье! Лаура учила девочек обращаться с выкидушкой, а Сэми заявил, что будущее за сложным оружием, а не какими-то там ножиками. Они начали спорить, а Норманн в это время спрятался в овраге, но мы подумали, что его какие-нибудь залетные дилеры утащили, немножко запаниковали и…

Орингеры вспомнили, что завтракают не одни, умолкли и покосились на милую солнечно-медовую чету.

Впечатленная их диалогом Эрнестина застыла с чашкой в руке. Фокс же с задумчивым видом помахал в воздухе ложкой и оценил:

– Вариант с ежами мне понравился, да… шум, гам, тарарам. Только вместо дымовых можно волеподавляющее распылить – у меня два контейнера в грузовом отсеке, должно хватить.

Боковая и входная двери громко захлопали. Из коридора и гостиной донеслись голоса Норманна, Снежи, Джо и Элис:

– Я уже все разметил, но эти уродские кости вообще не горят. Как их в таком виде закапывать? Пап! Я топлива чуток солью, подпалить, ладно?

– Мэни, туда нельзя горючее, о-вэй! Земля будет плакать и страдать от ужаса, я говорила, айн! Нельзя горючее! А кости нужно… как это… порезать, нет… раздробить…

– Мам! У меня заяц какой-то кривой. И у него уши к черепушке не пришиваются, топорщатся. Я уже все пальцы кончала! Где у нас толстые иглы? О-о-о, Элис вышла, с днем рождения тебя!

– Да-а-а, я просну-у-улась. Всем приветики! Спасибо, спасибо! Ой, у нас трупы на лестнице валяются, вы видели? Пушистые, лисьи тушки! Тру-у-упики, пу-у-уси мои, дай мордочки поцелую… а где толстая серая жопа?..

Борх и Аритэ обменялись улыбками. Многодетные Лихарты с пониманием покивали. Молодежь в гостиной зашумела вновь:

– Привет, Элиуся, праздник на ножках. Блин, я понял о чем ты, Снежик! Не раздробить, а размолоть. Пап, я буду костную муку рассыпать, как удобрение. Закажи еще пару центнеров той костлявой рыбуленции.

– От-са’лют, Эличка! Ой, Мэни, тот кустик тоже надо пересадить, срочно-срочно!

– Ну что за фигомундия, а? Похоже, я зайцу голову неправильно пришила! И шеи нет. Мама, у него вообще должна быть шея? Мам!

– Фу-у-у, они линяют! Брысь! Брысь, говорю! Вся лестница в шерсти. Валите на улицу и там своими мохеровыми штанами трясите. Пап, я прогуляюсь немного. Скоро вернусь!..

Дом наполнился возмущенным скулежом потревоженных лис, топотом и поскрипыванием половиц:

– Ого, у нас гости! Здрасте!

– Доброго утречка!

В кухню влетели всклокоченный Норманн и и сияющая белой косой Снежа, повытаскивали из кухонных шкафов несколько ярких коробок, наследили и ретировались:

– Всем пока! Челнок, кстати, у вас крутецкий, прям золотой!

– До свиданьица!

Из-за поворота вырулила хмурая Джоз, упакованная в черный летчицкий комбинезон, посторонилась, пропуская юных агрономов, пробурчала в сторону гостей какое-то невнятное приветствие и уселась за стол, подцепив с ближайшего блюда кусочек дыни.

Лихарты уставились на нее жадно и все с той же надеждой.

Борх оценил обстановку, снова протянул жене тарелку для добавки и как бы между делом поинтересовался:

– Так… когда, вы говорите, Рафаэль собрался лететь?..

Эрнестина быстро переглянулась с Аритэ, вздохнула и пожала плечами:

– Рафи такой скрытный – ничего, совсем ничего нам не рассказывает.

– Да-а-а, – сурово запыхтел Фокс. – Возможно… возмо-о-ожно, он уже сейчас, в эту самую минуту, летит навстречу опасности и, рискуя собственной жизнью, пробирается…

Джоз не выдержала, гоготнула, стрельнула черными глазами и непочтительно припечатала:

– Брешете, уважаемый. Летит он, ага… типа морковка в щи-борщи намылилась, а вы тут чинно-благородно чаек попиваете? Как же. Держу пари, вам из техслужбы просемафорят, когда он отчалит. Угадала? Просемафо-о-орят, и это правильно. Всяким там придурошным морковкам просто необходим поводок покороче. И учет.

Фокс усмехнулся: «Черпачо-о-ок», а Эрнестина отчего-то покраснела до корней волос, потеребила салфетку и в смущении призналась Орингерам:

– Учет, да. Учет нужен… я случайно, правда-правда! Мастер из техслужбы сказал, что будет незаметно. Синий перевозчик Рафаэля очень маленький, на него всего пять жучков получилось установить… всего пять, клянусь! И еще семь – на вагон для пациентов. Жучки-прилипалы. Мастер сказал, что это самые лучшие зонды для слежения, ой, то есть, для учета. Всего пять! И семь.

Джози отвлеклась от дыни, вытаращилась, пробормотала: «Зонды слежения… жучки. Морковку тоже чипировали. Я отомщена!» – и расхохоталась в голос – хрипловато, громко, до слез и с подвыванием.

Госпожа Лихарт запунцовела еще интенсивнее. Фокс досадливо скривился, Аритэ прикусила губу, сдерживая смех. Борх понаблюдал немного за Джоз, уверился, что еще абсолютно ничего и никуда не потеряно, взбодрился и решил поторопить события:

– Заканчивай ржать, доча. Ты зайца дошила? Вот! А тебе вечером уже лететь в медцентр. Вали дошивать. Угу, а мы тут пока… покумекаем, как бы половчее изымать нужных Рафи человечков, не рискуя при этом получить ответку в виде нашинкованного ножиками медика. Сколько там, говорите, у вас контейнеров с волеподавляющим-то имеется?..

Глава 8. Орингеры

Джоз перехватила зайца поудобнее, настроилась и сделала шаг вперед. На секунду ей показалось, что она идет в лобовую атаку, но стеклянная перегородка, вид которой отравлял вояке жизнь весь последний год, дрогнула и с легким шипением скользнула в сторону. Белый коридор за ней вспыхнул дорожками огней, указывая посетительнице правильное направление движения.

Плотная белая спецроба привычно шуршала при ходьбе, штанины цеплялись друг за друга, высокий воротник натирал шею, уши, трогал тугой пучок на затылке. Спешащая Джозефинн ощущала себя маленьким хрупким снеговиком, по ошибке забредшим в теплое место и уже основательно подтаявшим.

Белые огни стремительно метнулись вправо. Едва справляясь с волнением, Джоз ускорила шаг. Мимо нее промелькнуло ярко-голубое, голографическое «Третий медотсек Полиса», следующий поворот раскрылся просторным помещением без окон. Джозефинн прищурилась – его белоснежное наполнение и встроенные лампы на покатых сводах потолков казались ослепительно яркими.

Многочисленные высокие ширмы, ровные ряды матово-белых медкапсул, этажерки со странными инструментами, много просто пустого места и воздуха, тишина…

Ближайшая к Джо ширма вспыхнула теплым золотистым светом, приглашая к себе, округлая капсула за ней дрогнула, раскрывшись сложным пышным соцветием со спящим внутри мальчиком с Феры.

Джозефинн замерла, рассматривая бледное, осунувшееся личико своего маленького подопечного, россыпь серебристых диагностических точек на его висках и шее, прислушиваясь к спокойному ровному дыханию. Вояка сунула зайца под мышку, наклонилась к мальчику, легонько пощекотала ему нежную щеку, нос, погладила мягкие вихры на темени и позвала по имени:

– Рейко, просни-и-ись. Проснись, пора вставать, Рейко-о-о. Это я, Джо.

Мальчик медленно открыл глаза, рассмотрел белый потолок над собой и непонимающе нахмурился.

Джози проговорила-пропела выученные ею заранее фразы на окраинном диалекте и вновь позвала Рейко по имени.

Маленький пациент перевел на нее взгляд и чуть слышно выдохнул:

– Жо-се-фин, – узнал.

Заметив торчащего у Джо из подмышки зайца, он воспрял духом, улыбнулся и протянул к нему руку…

* * *

Джозефинн вышла из реанимационного блока, дернула застежки на высоком вороте и в изнеможении прислонилась плечом к стене в тщетной попытке отдышаться и успокоиться.

Стена отсканировала прижавшуюся к ней человеческую особь, задумалась ненадолго и пшикнула на суровую вояку облачком нашатыря.

Джоз закашлялась, отпрянула и направилась дальше по коридору.

Проигнорировав переход в зеленый сектор, Орингер решительно свернула в сторону, пролетела через просторный круглый холл со множеством боковых выходов, хлопнула одной дверью, другой, и ворвалась в кабинет, заполненный стопками инфостекол, книг и непонятного назначения контейнеров с кудрявыми спецсимволами на матовых боках. Под потолком висели голографические изображения колотых ран, разноцветных опухолей и переломов – весьма натуралистичного вида.

Хозяин помещения, доктор Рафаэль Лихарт, высунулся из-под массивного стола, увидел вошедшую без стука Джоз и юркнул обратно, продолжив собирать в контейнер раскатившиеся по полу шарики.

Оскорбленная таким невниманием Джозефинн топнула ногой, дернулась с места, нырнула туда же, под стол, и, несдержанно рыча, инициировала беседу:

– Я его заберу, понял, ты?! Рейко! И чтоб никаких дамочек из этих идиотских детоприемников возле него не крутилось!

– Руки убрала!

– Это мой мальчик! Мой! Мой!

– Хватит орать! Опомнилась! Борх и Рита только что подписали документы об опеке над Рейко. Усыновление тебе?! Ага, разбежалась! Мамашка нашлась, гляньте! Мудрая, понимающая, с бога-а-атым жизненным опытом, героическим прошлым и славным уютным домиком в бандитском Доке.

– Я не… я…

– И не смей рыдать мне тут, возьми себя в руки! Заканчивай истерику! У ребенка впереди три недели реабилитации, плюс восстановительный спецкурс. Затем контрольные обследования каждые полгода. Завтра с утра его переводят в обычную палату. Да не реви ты! Если хочешь, я определю тебя в прикрепленную гостевую комнату – присматривай за Рейко, помогай ему, занимайся, учи, выводи на прогулки, показывай город, людей… ну не реви, а!

Джозефинн выползла из-под стола на четвереньках, встала, опираясь о стену, вновь получила в лицо облачко нашатыря, надсадно раскашлялась и закрыла лицо руками, вздрагивая – маленький снеговик скособочился и совсем поплыл.

Раф поднялся на ноги, пристроил контейнер с шариками на этажерку, обернулся к Джо, наскоро придумав утешительное: «Подбери сопли, платки вон там…» – но сказать ей ничего не успел.

Орингер вытерла нос рукавом, обожгла Рафи черным взглядом, аккуратно подсекла медика под коленки, ловко уронила в его же рабочее кресло и тут же навалилась сверху. Перегруженное кресло пискнуло, крякнуло и одним плавным движением отклонилось назад, еще плотнее зажимая господина Лихарта между спинкой и напавшей на него воякой.

Ошалевший от такой бесцеремонности Рафи беспомощно болтнул ногами в попытке освободиться из хитрого захвата, не смог и молча, но свирепо уставился на Джозефинн.

Орингер помедлила немного и для начала, приподняв подбородок, продемонстрировала Рафи свои губы, похвалив его за труды и старание:

– Все затянулось, видишь? Ни одного шрамика. У-у-умница ты мой! И новых ранок нет – я теперь вместо них ногти грызу. Тш-ш-ш…

Чуть ослабив захват, Джо зажала Лихарту рот маленькой сильной рукой, чтобы не перебивал, и хрипловато ознакомила его со своими дальнейшими планами:

– Да, все правильно. Сначала лечение. Потом мальчик какое-то время побудет у папы с мамой, освоится в стане, окрепнет, а потом, если черноглазик захочет, я заберу его к себе. И тебя я тоже заберу, золотце, если захочешь. Насовсем. В жопу всех этих бюрократов с их бумажками. В гробу я их видала, бесят. Пусть попробуют у меня в Доке покомандовать, пусть рискнут. И гавкальник-то не успеют раскрыть. А ты… ты будешь командовать, да! Еще как. Доковцы после той войнушки готовы «любимого-дорогого-драгоценного дохтура Лихарта» на руках носить – сколько ты тогда народу в своем отделении спас, откачал, зашил-перезашил? Хоть сам-то помнишь? Вот. Ты же прирожденный начальник, сечешь? Главврач. У меня в Доке госпиталь почти готов – новый, в скале на треугольном острове. Здесь, в Полисе, твои идеи, методы диагностики и лечения уже приняли, освоили – вы же с Сэмом не стали патентовать, и пусть. Справятся сами. А ты… полетели со мной, морковочка!

Рафаэль мотнул головой, сбросив руку наглой дамочки, и зло отшил ее:

– Отвали! Всю кров-ф-фь выпила! Меня пациенты ждут. Слезай!

Джози поцокала языком, затем нежно боднула упрямца в переносицу и заворковала:

– Пациенты у тебя? Ага, как же! Думаешь, я не в курсе? Мне тут нашептали, что тебе и Сэму все-таки планируют вменить административку: «В связи с инцидентом на автономном агрообъекте Феры…» – а твою лицензию уже, хм, предварительно почикали. Заблокировали твой Синий перевозчик на стоянке техслужбы, чтоб ты опять куда-нибудь не утек. Кро-о-оме того, начальство намеревается спровадить тебя в отпуск до окончания разбирательства, мол, во время несанкционированного визита к бандам был нанесен непоправимый урон экосистеме, нарушились тра-та-та… хрен пойми, какие этические нормы по отношению к местным, а с планеты вывезен потенциально опасный для цивильного общества субъект – это они про Снежин, угу. Да-а-а, рядовые сотруднички Конторы как всегда пышут служебным рвением и дебилизмом… кстати, сомневаюсь, что они хоть раз бывали на Фере. Этические нормы на Фере – бред! Пока-а-а они во всем разберутся, пока-а-а отменят дурацкие постановления, утечет мно-о-ого времени… улавливаешь направление моих мыслей? Сэм прихватил свою ненаглядную Уилму и уже усвистел на Серую, ему все эти разбирательства тоже до одного места, а вот ты-ы-ы, морковкин, чую, получишь по полной. Не надоело?

Разоблаченный Раф поиграл желваками и кое-как выдавил всезнайке Орингер:

– Это мое дело и мои проблемы. Слезай.

Джо повозилась немного, уселась на медике поудобнее и предприняла еще одну попытку:

– Знаешь, эти инъекционные датчики слежения, которые ты мне поставил – «маковые зернышки» – оказывается, совершенно гениальная штука! Я не стала их из себя вынимать или портить. Пусть будут, раз тебе так спокойнее. Но сейчас не об этом. Зевс и банды обманут тебя, а то и на куски порежут, лапушка. Ты – профи, мой дорогой, ты должен лечить, а не по лесам-болотам скакать, для этого есть специально обученные люди. Хм, у меня на Фере, к примеру, несколько таких юрких человечков имеется, и парочка наемников. Сейчас они общаются с местными, рыскают по секторам и помечают «зернышками» всех нуждающихся в медпомощи людей, это же так просто – ну кольнуло, укусил комарик за плечо, обычное дело. Забирать твоих будущих пациентов будут уже другие мои люди, тоже скрытно, на особых транспортниках. И никакой купли-продажи. Ни в коем случае. Исключительно «спасение утопающих», остро нуждающихся в лечении больнушечек, типа «Это наш гражданский долг!», и ты такой посреди этой канители, весь в белом. Серая планета намного ближе Полиса. Даже самые слабые доходяги с Феры выдержат перелет. Мой Док огромный, а будет еще больше. Это теперь промышленный город, а не какая-то грязная сточная канава! Мы выплавляем лучший в Содружестве металл, льем самую крутую броню и ремонтники у нас не хуже, чем в Полисе. Даже хапуга Эбигейл признала это и уже по-тихому строит ангары у меня в пригороде, пока никто из конкурентов не прочухал. Рафичка, ну не упрямься, дорогой, подумай. Не знаю, сколько на это понадобится времени, но я буду ждать ответа. Поду-у-умай, прошу тебя…