Война крыс

– Совершшшенно верно, и мы хотим знать, что зассставило почтенного мастера подгорного народа весссти сссебя так недоссстойно.

– Я не уверен…

– В прошлый раз ваш народ ограничился поставками оружия, мы это проглотили. В этот раз нам нужна информация и мы получим ее, даже если для этого придется обрушить ваш город, а затем и остальные подземные города.

– Хорошо, – сдался Ганурли, – я расскажу вам все, что знаю, только умоляю, не причиняйте зла нашему народу. Мы живем кланами, раньше у нашего народа было свое государство, объединявшее все кланы гномов на Граи. От горы каждого клана глубоко под землей были проложены тоннели, ведущие в столицу, подземный город Дар-Махор.

– Про Дар-Махор слышали, даже посещали – кивнул Архахаар, – шесть тысяч лет как брошен, а все еще стоит. Умеете же строить!

– Ремесло, магия нашего народа, связано с трудом. Мы куем изделия и во время ковки наделяем их определенными свойствами. Неопытная молодежь именуется подмастерьями, они куют самые простые вещи. В дальнейшем, становясь опытнее, подмастерье становится кузнецом, ему доверяют производство оружия. После кузнеца идет ремесленник, его молот наделяет изделия Ремеслом. Дальше гном познает адамант и становится мастером, самый лучший, самый опытный мастер клана носит звание великого мастера.

– То есть ты великий мастер пока кто-нибудь из мастеров не превзойдет тебя? – уточнила Кельвирея.

– Да, либо кто-то превзойдет меня, либо до тех пор, пока я не превращусь в женщину. Раньше, до оставления Дар-Махора, великий мастер мог стать искусником, лучший из искусников становился великим искусником.

– Кажется, мы подъехали к теме Искусства со стороны черного хода – произнес Архахаар.

– Искусство – это высшая степень развития Ремесла. Изделия искусников, пусть даже скованные без адаманта, обладали невероятными свойствами. Щит искусника было невозможно пробить даже адамантовым мечом, его лопатой ребенок мог копать самый прочный камень от восхода до заката и не устать. Оружие, вышедшее из-под молота искусника, было невообразимо мощным и смертельным.

– Например, кинжал, который отделял душу от тела?

– Совершенно верно, их оружие убивало, едва коснувшись тела.

– Кель, узнаешь свою бывшую зубочистку?

– Великий мастер, я владела одним таким кинжалом. Он чуть не отправил меня за кромку, пришлось руку отрезать.

– Да, Кельвирея, со временем оружие становилось своевольным, оно жаждало крови. Если ты извлекала его для убийства, то не могла вернуть его в ножны, не могла даже отпустить его, пока не убьешь кого-либо. В дальнейшем, хозяин такого оружия лишался воли, он становился зверем, убивавшим ради убийства. И так происходило со всеми изделиями, они словно жаждали работы. Например, кузнецы не могли отойти от наковален и ковали, пока не падали замертво от истощения. Искусство уродовало душу и телу. Тогда наш народ принял трудное решение, мы ограничили себя, отказались от Искусства. Мы через посредников выкупили все изделия искусников и уничтожили их. Это опустошило казну Дар-Махора. Кроме того, не все наши мастера и искусники смирились с решением большинства, к сожалению, пришлось прервать их жизненный путь. Их смерть вбила клин между нашими кланами. Мы перестали доверять друг другу и, со временем, наше государство распалось. Мы ушли из Дар-Махора, обрушили тоннели.

– Ты хочешь сказать, что какой-то недобитый искусник сковал те железяки?

– Нет, крылатый, ковка обычная человеческая, железо добыто где-то поблизости от проклятого города.

– Половину своего железа имперцы добывали в Вадеке, от границ бывшей сатрапии до Дар-Махора пара дней пути – задумчиво произнес Архахаар, – получается, почти все железо Единой империи несет на себе отпечаток древней магии гномов?

– Ты снова ошибся, Архахаар, то оружие находилось рядом с изделием искусника.

– Ты сказал, что все было уничтожено…

– Мы так считали, мы ошибались.

– Как минимум, в трех случаях. Меч, кинжал и еще что-то. Но меч уничтожили маги, с кинжалом я разобрался лично. Осталось еще что-то. Отсюда задача – найти и уничтожить.

– Мастер способен опознать изделие искусника лишь увидев его своими глазами.

– Паршивый расклад, чувствуется, поседею я тут с вашими гаджетами. Как и где твои предки уничтожили эти артефакты?

– Сбросили в глубокую шахту в Дар-Махоре. Ничто не способно противостоять жару недр.

– Понятно. Пока у нас вопросов нет, мы уходим. Сколько мы должны за твою помощь?

– Просто уходите, и запомните, вам здесь не рады.

– Ну, нормально, Кель, их предки лажанулись, а когда все вскрылось, то крайними выставили нас! Короче, Склифосовский, если будут вопросы, мы к тебе еще заглянем. Все, давай, поки-поки!

Отпустив троицу огневиков, Арея разложила перед собой три листа с рисунками тоннелей и грязно выругалась. Уже четыре дня архимагесса вместе с тремя магами исследовала заброшенный город гномов. Архахаар рассказал членам совета о своей беседе с великим мастером Ганурли. Он предположил, что магический предмет был похищен из Дар-Махора, и Арея вызвалась пойти и поискать следы. Сейчас девушка сожалела о своем предложении. Уголь, которым она рисовала карту, нещадно крошился и пачкал пальцы, от тишины ломило уши. Столица гномов представляла собой огромную сеть разнообразных тоннелей и пещер, пронизывавших горы. Кристаллы, ранее освещавшие заброшенный город почти погасли, без факелов либо сфер огня можно было пройти лишь по центральному тоннелю, который вел в Ииванок. Некоторые тоннели либо обрушились от времени, либо были обрушены специально. Владея землей, Арея знала, что тоннели продолжаются за завалами. С каждым днем карта города все больше напоминала клубок зимующих змей, иногда казалось, что пара тоннелей должна была пересечься, но один из них резко уходил вниз, а второй, наоборот, поднимался выше и между ними оказывался слой камня толщиной в несколько шагов. Закончив рисование карты, Арея еще раз выругалась, сообщила Васу о еще одном безрезультатном дне и, завернувшись в плащ, улеглась на каменный пол.

– Госпожа, проснитесь.

– В чем дело? – зевнула Арея, – вот гыр, опять проспала из-за этой карты.

– Мы нашли следы, ведущие в один из боковых тоннелей.

– Надеюсь это не следы кого-то из нас и не следы людей Нагаля.

– Нет, госпожа архимагесса, в центральном тоннеле множество следов босых ног, там же прошел кто-то обутый в сапоги. Судя по следам в пыли, это не наши сапоги, у нас сплошная подошва с рисунком из выступов и борозд, а там подошва гладкая и явно заметен каблук.

– Покажи.

След петлял, словно оставивший его человек не имел определенной цели и просто бродил, поворачивая наугад. На стенах тоннеля девушка заметила стрелки, которыми неизвестный помечал свой путь. Идя по следу, маги натыкались и на другие следы пребывания человека. Изредка им попадались обгоревшие ветки, из чего Арея сделала вывод, что человек заранее подготовился и нарубил веток для факелов. Удалившись на несколько сотен шагов от центрального тоннеля, архимагесса остановилась. Пол небольшой пещеры, примыкавшей к тоннелю, украшал неровный круг. Подойдя ближе, девушка увидела, что пыли внутри круга почти не было. Маги опустились на колени и стали внимательно осматривать пол.

– Госпожа?

– Да, Офурий.

– В трещине я обнаружил этот кусок ткани – произнес Офурий Следопыт, демонстрируя небольшой обрывок, размером с ноготь взрослого человека

– Благодарю. Он мог оторваться с одежды?

– Вполне возможно, госпожа. Мы несколько раз натыкались на ткань прежних обитателей города, она настолько обветшала, что рассыпалась в руках. Эта же выглядит вполне свежей.

– Хорошо. Идем дальше по следу – задумчиво произнесла Арея.

Цепочка следов привела их в большую пещеру, своды которой освещались красно-желтыми всполохами. Выйдя из тоннеля, маги оказались на узком карнизе, а очень глубоко внизу пузырилось и ревело озеро жидкого огня. Жар и зловонные испарения были так сильны, что маги предпочли вернуться назад в прохладный тоннель. Пропетляв по тоннелям и пещерам, следы вывели магов в небольшую пещеру, заставленную статуями. Древние скульпторы изобразили гномов, принявших неестественную смерть. Некоторые статуи не имели голов либо иных частей, тела других несли следы боевых топоров и мечей. Пол пещеры украшало свежее изображение круга, а стены были покрыты письменами на древнем языке подгорного народа. Арея распорядилась перенести символы на бумагу, а сама пошла вглубь пещеры, внимательно изучая фигуры. В самой глубине пещеры, в отдельной нише стояла статуя гордо поднявшего голову гнома. Рана на его груди свидетельствовала, что он принял смерть от удара мечом в сердце. Под сапогом магессы хрустнули осколки древнего глиняного сосуда. Она наклонилась и собрала черепки в мешочек, решив, что попробует собрать их воедино после возвращения в Академию. Среди россыпи черепков лежала открытая шкатулка, которую архимагесса так же уложила в мешок. Две обгорелые палки и множество следов в пыли свидетельствовали, что неизвестный человек пробыл в этой пещере достаточно долго.

– Госпожа Арея, мы закончили переносить письмена на бумагу.

– Хорошо, Следопыт, я думаю, мы можем идти дальше по следу.

– Да, госпожа, обратите внимание, в том углу я обнаружил подтеки на стене и полу, рядом лежит засохшая кучка испражнений. Похоже, оставивший следы человек справлял здесь нужду. Стоит ли нам забирать испражнения для изучения?

– Копаться в засохшем дерьме, чтобы выяснить, что этот человек жрал и не страдал ли он гыровым расстройством пищеварения? Я не думаю, что это имеет хоть какой-то смысл.

– Прошу простить мне мои слова, но не пристало молодой красивой женщине говорить столь неприличные слова.

– Пообщайся с мое с некоторыми архимагами, еще и не такие слова говорить начнешь. Один мудрый маг как-то сказал мне, что иногда проще выпустить кишки сталью, чем тратить резерв. А еще он сказал, что ругательства иногда помогают выразить мысль в сжатой и очень понятной форме. Задумайся над этим.

– Еще раз прошу прощения, госпожа. Мы можем идти?

– Идем.

Идя по следу, маги прошли примерно полторы тысячи шагов и оказались в центральном тоннеле. Здесь след обрывался.

– Офурий, мне кажется, что в той пещере он нашел карту, раньше он бродил, заглядывая практически в каждую пещеру, часто оказывался в тупиках, а назад в центральный тоннель он шел так, словно знал дорогу.

– Вы очень наблюдательны, я тоже пришел к такому же выводу. Не зная, куда идешь, ты не полезешь в ту дыру, где нам пришлось ползти на четвереньках.

– Я обнаружила кое-что интересное, поэтому вынуждена вас покинуть. Вряд ли вы найдете следы в центральном тоннеле, поэтому вам придется обыскать оставшуюся часть города. Если снова обнаружите следы, то свяжитесь со мной через Нагаля Мертвителя.

– Я продолжу рисовать карту, даже если этот человек ушел наружу, и мы больше ничего не обнаружим, то у нас будет самая полная карта города.

– Добро.

Глава 12

– Привет, Арея – улыбнулась Кельвирея, – ты так неожиданно, ужинать будешь?

– Кель, мне бы с Аром и с тобой переговорить.

– А нет Ара, ушел куда-то, вернется через пару дней.

– Странно, мне не удалось с ним связаться.

– Абонент не абонент, как говорит мой муженек. Видимо, что-то серьезное, вот и не хочет, чтобы его отвлекали. Судя по слою грязи и пыли, ты прямиком из Дар-Махора?

– Да, мы нашли кое-что интересное…

– Ни слова больше, раздевайся и бегом мыться.

– Но…

– Арея, то, что пролежало несколько тысяч лет подождет, в начале мыться. Потом все расскажешь.

– Даже не знаю, и помыться охота и поговорить.

– Иди уж. Я пока остальных позову.

– Кель, давай сегодня никого звать не будем. Мне бы помыться, перекусить и в кроватку.

– Ладно – улыбнулась полукровка, – сегодня расскажешь мне, завтра остальным. В кабинет дорогу найдешь?

– Конечно.

Вымывшись, Арея надела одно из домашних платьев Кельвиреи и прошла в правое крыло.

– В плечах широковато, чего и следовало ожидать, длина в порядке – оценила полукровка внешний вид своей гостьи.

– Это же твое платье, конечно, оно мне не по фигуре.

– Ладно, давай рассказывай.

– В центральном тоннеле Дар-Махора множество следов, мы не смогли разобраться.

– Умертвия Нагаля стерли старую пыль, а новая не успела осесть?

– Да. Поэтому мы начали исследовать боковые тоннели. В одном из них мы нашли следы человека. Так же мы обнаружили два круга на полу и пометки на стенах. Носить мне белый плащ, если это не был кто-то из имперцев. В первой пещере, где мы обнаружили круг, была трещина в полу. В ней был кусок серой ткани. Ткани гномов успели истлеть, а эта – нет. Скорее всего, его одеяние попало в трещину, когда он молился. Потом он бродил по тоннелям, как мне кажется, наугад. Следы вывели нас в необычную пещеру. Ее дно было очень глубоко, там было так жарко, что волосы стали заворачиваться. Внизу было озеро из расплавленного камня. Имперец там долго не задержался. Поблизости была еще одна пещера, где он провел много времени. Там он помолился, погадил.

– Это могла быть женщина.

– Это был мужчина, женщины не справляют малую нужду на стену.

– Я справляла, когда была моложе. Мы даже соревновались у кого выше. Всегда побеждала Валесия – улыбнулась Кельвирея.

– В пещере были статуи. В Дар-Махоре множество статуй, но они какие-то умиротворенные, а там были статуи, изображавшие убитых гномов. У кого-то не хватало головы, кто-то был убит секирой или мечом. Просто поразительно, как скульптор смог так точно изобразить раны. В нише у дальней стены стояла статуя гнома, достойно принявшего удар мечом в сердце. Он стоял прямо и смотрел прямо. Возле статуи я обнаружила осколки глиняного сосуда и открытую шкатулку. Черепки снаружи были покрыты слоем пыли, а изнутри пыли было очень мало. Шкатулка так же была едва припорошена пылью. Потом имперец вернулся в центральный тоннель. Мы предполагаем, что он взял карту, он шел так, словно знал, куда ему надо идти. Маги продолжат изучать город, составят карты. Если они обнаружат что-либо достойное внимания, то известят Нагаля.

– Я согласна с тобой насчет имперца, что думаешь насчет шкатулки?

– По-моему шкатулка была внутри сосуда.

– Согласна. Гномы, конечно, странные, но прятать пустую шкатулку внутри сосуда, они не будут. Предполагаю, что имперец взял то, что было внутри.

– Шкатулка может быть ценной сама по себе.

– Сейчас обсудим и навестим одного знакомого гнома. Он, конечно, не обрадуется, но вряд ли откажется помочь. Кстати, признайся, ты ведь не очень внимательно слушала, когда в Академии вам рассказывали про нечеловеческие расы.

– Как ты догадалась?

– Гномы не ваяют статуи, изображающие гномов. После смерти тело гнома каменеет. То, что вы видели – это тела убитых гномов.

– Тогда в других тоннелях…

– Тоже тела умерших. Они выставляют своих покойников на всеобщее обозрение. Этих же убрали подальше.

– Когда преступник умирает, его тело просто закапывают, ничем не обозначая его могилу.

– Ты права.

– Еще на стенах пещеры были какие-то надписи. Я предполагаю, что это древний язык подгорного народа. Мы их срисовали. Черепки, шкатулку и надписи я принесла с собой. Пожалуй, это все.

– Криллах!

– Мадам.

– Одежда Ареи готова?

– Да, мадам. Прошу прощения за задержку, она была очень загрязнена.

– Благодарю. Будь добр, принеси мешок, который принесла Арея.

– Прошу прощения, что опять беспокоим тебя, Ганурли.

– Что привело вас ко мне, крылатые?

– Крылатая, Ганурли. Архимагесса Арея – дочь людского рода.

– Тем не менее, мне неприятно видеть дурных вестников.

– А мне неприятно, что ты считаешь нас виновными в том, что произошло более шести тысяч зим назад. Кто-нибудь из ваших умеет читать на языке, которым пользовался ваш народ до того, как перешел на всеобщий?

– Любой гном. В отличие от других разумных, мы не забыли наш родной язык.

– Тогда будь любезен, прочти – попросила Кельвирея, протягивая свиток.

– Многие слова отсутствуют, смысл других не подходит. Тот, кто переносил надпись на бумагу, не имел ни малейшего представления о нашей письменности и перерисовал не все знаки. Здесь говорится о заблудших, ставших рабами своих молотов и своих желаний. Тот, кто высек эту надпись, предостерегает читающего от повторения их судьбы. Вы нашли пещеру заблудших в Дар-Махоре!

– Совершенно верно – откликнулась Арея, – рядом с ней была еще одна пещера с расплавленным камнем на дне.

– Заблудших похоронили в пещере рядом с шахтой подземного огня, куда сбросили изделия искусников.

– Один из тех, кого ты назвал заблудшими, принял смерть от удара мечом в сердце. Его тело стояло в нише.

– Это был последний великий искусник. Его имя забылось, но мы помним с каким достоинством он встретил своего убийцу.

– Достойная смерть всегда почетна – кивнула Кельвирея, – так же Арея обнаружила глиняный сосуд. Наш домовой дух смог соединить обломки.

– Обычный сосуд для хранения черной крови земли.

– Тем не менее, он был рядом убитыми, а внутри него была эта шкатулка – произнесла целительница, доставая из мешка свою добычу. Мы предполагаем, что внутри шкатулки было что-то ценное, либо шкатулка ценна сама по себе.

– Мы называем этот камень слезой земли. Он редок и настолько тверд, что поддается лишь адаманту, смоченному кровью. Слеза земли – редкий камень, шкатулка очень ценная.

– Когда я обнаружила ее, крышка лежала отдельно.

– То, что находится внутри этой шкатулки невозможно обнаружить пока крышка закрыта. Таково свойство камня, из которого она вырезана. Слезу земли можно найти лишь случайно.

– Хорошее место, чтобы что-то спрятать – кивнула Кельвирея.

– Я не могу сказать, что хранилось в шкатулке, лишь предположу, что это принадлежало последнему великому искуснику.

– Понятно. Желаешь еще что-либо нам сообщить?

– Шкатулка принадлежит народу гномов, я прошу оставить ее здесь.

– Возможно, ты получишь ее, но только после того, как мы закончим дело – бросила Кельвирея, ступая на Дорогу.

Вернувшись в Прибрежные горы, Арея извинилась перед Криллахом и, отказавшись от ужина, отправилась спать. Объевшаяся столь любимыми ею пельменями Кельвирея, выпила пару кружек кафа и засела в кабинете, разглядывая карту. Кресты обозначали подвергнувшиеся нападениям алкмирские поселения, стрелки указывали течение рек Апу и Хивисса, по которым, скорее всего, сплавлялись бревна. Еще одна стрела начиналась в Вадеке и заканчивалась на имперских землях, указывая путь железа. Немного поразмыслив, Кельвирея нарисовала еще одну стрелку, бравшую начало в Вадеке и указывавшую на заброшенный подземный город. Казалось, только вчера пять сотен мертвых прошли через Дар-Махор и обрушились на ничего не подозревавших обитателей сатрапии. Тоннели гномов были обрушены тысячи зим назад, умертвиям пришлось карабкаться по горам. Если они смогли пройти от Дар-Махора до Вадеки, значит и обратный путь был бы им по силам. Умертвия были неутомимы, они не страдали от холода и голода, не обращали внимания на смертельные раны, но в остальном они не превосходили людей. Обрывок серой ткани, таинственно исчезнувшие из казармы мальчики. Дра взмахнула рукой, открывая Дорогу.

– Насколько я помню, драконы нуждаются во сне, Кельвирея – прошелестел под сводами тронного зала голос мертвого архимага.

– Две кружки горячего кафа способны пробудить даже того, кто спит вечным сном.

– Раз уж ты не дождалась рассвета, значит, произошло что-то важное. Послать за Натоном?

– Пусть спит. Генерал ступил на землю Вадеки позже тебя, позже членов совета.

– Натон – король Вадеки.

– Этикет и политика не имеют отношения к делу. Сейчас важно выяснить, мог ли кто-нибудь из храмовников сбежать из сатрапии.

– Снег на перевалах, ведущих в империю, не был тронут ногой человека. Это видел я, это видели братья-архимаги.

– Инквизиторов казнили?

– Да, сопротивлявшихся серых зарубили, сложивших оружие повесили. Изъявивших желание служить короне жрецов и воителей пощадили.

– Мне это известно. Подумай, мог ли кто-то из инквизиторов избежать смерти.

– Мы проверили списки, были пойманы все, кроме верховного инквизитора сатрапии. Умертвия и маги перерыли всю сатрапию, но не смогли его найти. Он не ушел в империю, на перевалах досматривают всех, покидающих Вадеку либо въезжающих в нее. Возможно, он живет в каком-нибудь захолустье под крестьянской личиной. Либо, что более вероятно, он уже мертв.

– Есть основания полагать, что он жив. Арея во главе небольшой группы магов обыскала Дар-Махор. Твои умертвия прошли город по центральному тоннелю насквозь, никуда не сворачивая. Этим же путем пользовались архимаги, посещавшие долину Ииванок. В одном из боковых тоннелей были обнаружены следы человека в сапогах. Он явно был имперцем, маги нашли несколько свежих кругов на полу. Молящемуся необходим круг. Так же был обнаружен клочок серой ткани.

– Получается, он обошел умертвий и по их следам добрался до подземного города. Человек слаб, но будучи испуганным или пребывая в гневе, он может совершить многое, что кажется невозможным.

– К тому же были следы…

– Умертвие не знает усталости, не боится упасть и что-нибудь себе сломать. Человеку, чтобы карабкаться по горам, нужны твердая рука и острый глаз.

– Я прожила в Единой империи двадцать зим. Я росла и воспитывалась при храме Единого. Нас готовили к служению с малых лет. Мне было лет пять, когда нас выгнали нагишом на мороз и заставили пробежать два раза вокруг храма. К десяти годам я бежала тысячу шагов до реки, проплывала сотню шагов и бежала назад. Зимой мы бегали нагишом, а летом, наоборот, надев теплые вещи. Однажды ночью из нашей казармы исчезло несколько мальчиков. Это были самые быстрые, самые сильные мальчики, к тому же преуспевшие в богословии. Как я узнала позже, их забрали инквизиторы, а оставшиеся стали воителями.

– По-моему, это слишком жестоко.

– Жестокость началась позже, Нагаль, когда наши тела стали меняться. Мальчиков забрали в другой храм, исчезли девочки, которые были старше и младше нас, зато появились новые девочки, наши ровесницы. Раньше мы уходили куда-нибудь подальше от людей, там раздевались и бегали по лугам и лесам. Теперь же мы выбегали из храма обнаженными и бежали по дорогам на потеху черни. Некоторые мужчины специально приходили к дороге, чтобы посмотреть на нас и порукоблудить. Однажды, когда мне было шестнадцать, вечером в казарму зашел один из наставников и объявил, что наше обучение закончено. Мы обрадовались и вознесли хвалу Единому. Он же зажег свечу и сообщил, что, когда свеча погаснет, половина из нас должна выйти, а половина – остаться в казарме. Мертвыми. Нас было десять девушек. Я не смогла поднять руку на тех, с кем провела детство, с кем играла и делилась самым сокровенным, с кем делила тяготы и невзгоды. Валесия убила двоих и вытащила меня за руку наружу. Наставник посчитал, что мы действовали в паре. Шестеро остались лежать на полу.

– Глупая трата ресурсов.

– У храмовников не было проблем с детьми. Люди приносили своих детей к ступеням храма, будучи не в силах их прокормить. Они думали, что спасают их от голодной смерти.

– Это очень печальная история, Кельвирея, но теперь, зная о вашем с Валесией детстве, я не удивляюсь, почему студиозусы слагают легенды о вашем поединке. Я считаю, что инквизитор мог пройти через горы и надеюсь, что он сгинул в подземном лабиринте.

– Поиски продолжаются, если он умер в Дар-Махоре, то его найдут – зевнула девушка, – прости, кажется, каф не в силах противостоять сну.

– Доброй ночи, крылатая.

Глава 13

Валесия поправила повязку на глазах, приготовилась и кивнула. Из поясной фляги студиозуса заструилась вода. Подчиняясь Дару Нирлы, жидкость не разлилась по песку, а приняла форму плети. Шелест песка сообщил архимагессе, что ее ученица движется, стараясь сбить ее с толку и зайти за спину. Валесия не шелохнулась. Ей не было нужды даже прислушиваться, земля, ее стихия, сообщала своей повелительнице о передвижениях противницы. Неровные и неритмичные шаги, сопровождавшиеся резкой сменой направления движения, сбили бы с толку простого солдата, но, пока ноги Нирлы касались земли, архимагесса знала, где находится девушка. Она чувствовала вибрации нитей силы, удерживавших воду, чувствовала эмоции. Шаги затихли, изменившееся плетение заклинания направило струю воды на неподвижную магессу. Песок вздыбился, поднимаясь и преграждая путь водяной плети. Не пробив щит, плеть свернулась, возвращаясь к руке своей хозяйки. Нирла сменила тактику, теперь она не шагала, а скользила по песку, атакуя наставницу на ходу. Каждый раз плеть снова и снова натыкалась на щит из песка. Осознав бесполезность прямой атаки, девушка снова сменила тактику, сформировав в довесок к плети пару водных сфер. Когда плеть в очередной раз столкнулась с песком, сферы рванули вперед, обходя преграду по дуге. Взметнувшийся у ног Валесии песок укутал архимагессу сплошным коконом и успешно отразил атаку. Нирла отозвала воду, сформировала одну большую сферу и, что было силы, метнула в наставницу. Губы Валесии тронула легкая улыбка, сфера вздрогнула и распалась на мельчайшие капельки, разорванная исказившимся пространством. Потревоженный искажением воздух подхватил капли воды и рассеял их, обезоружив студиозуса. Нирла выдохлась, она судорожно кружила вокруг своей наставницы, обдумывая свои дальнейшие действия. Решившись, она сотворила заклинание, нарушавшее кровоток в теле и направила плетение в спину архимагессы. Нити силы распались, едва коснувшись платья продолжавшей улыбаться Валесии. Прошипев что-то нечленораздельное, Нирла бросилась на свою наставницу, решив поразить ее в рукопашной. Вздрогнувшая земля породила сотни каменных шипов, заключивших студиозуса в своеобразную клетку.