скачать книгу бесплатно
– Только женщин – не надо. Не думаю, что кто-то из них осмелел настолько, что просочился в мужской туалет, и «завалил» прокурора «на чужой территории». Это у нас ещё блюдут даже бляди. Так, что, давай пока мужиков.
– Понял, – зашуршал бумажками «опер». – Тогда – «рыба гниёт с головы»?
– Логично. Давай – с прокурора.
Словно заправский лектор на трибуне, «опер» дёрнул кадыком, и пополнился воздухом для спича.
– «Объект» вчера отлучался дважды. Но в туалет только раз.
– А первый раз?
«Старлей» художественно «застеснялся».
– Отлучился с дамой…
– «Облегчённого» поведения?
– Ну, а с какой ещё?!
– «Только раз бывают в жизни встречи», – ухмыльнулся я, – это не для нашего прокурора. Ну, а что – по второму разу?
«Опер» почти решительно откашлялся, и тоже «позволил себе» по части ухмылки.
– «Объект», надо сказать, «задержались»: отсутствовал сорок минут, если не больше. Ну, «так прямо» на часы, естественно, никто не смотрел. Но поскольку он заранее объявил о «маршруте»…
– Гы-гы! – в унисон с подполковником одобрили мы докладчика.
– … то через эти сорок «с хвостиком» собутыльники… виноват: коллеги по руководству областью – встревожились фактом. Народ отправился на поиски. Но в туалете никого не было. Правда, одна кабинка оказалась закрытой. Стали звать, но «ни «ау», ни отклика на моё «ау». Когда на полу заметили кровь, решились на святотатство – и вынесли дверь. То, что открылось им вместе с дверью, мы уже знаем.
– Мда…
Я в очередной раз «не прочувствовал момент». Ну, в том смысле, что эмоции не смогли не только пробиться сквозь «защитное поле», но и даже «родиться на свет».
– Так, откуда, говоришь, «дровишки»?
«Старлей» – отдать ему должное – не смутился тем, что «говоришь» – это «ты говоришь».
– Показания всех «членов поисковой группы».
– Они же – посетители туалета врозь?
– Огласить список? – ещё раз выказал адекватность «опер».
– Валяй!
Палец «старлея» по-русски заскользил следом за глазом.
– Из тех, кто может представлять оперативный интерес – по ранжиру – первый заместитель прокурора области, заведующий отделом административных органов облисполкома, начальник областного УВД, директор комбината «Инмаш», директор СП «Инновация»…
«Новичок» помедлил секунду, и решительно почесал затылок:
– … Ну, и «Ахмед»…
Я легонько пробежался пальцами по столешнице – так, словно разминался перед настоящим забегом.
– А почему ты ограничил список только этими лицами?
У меня в мыслях не было давать неудовольствие, видимо, оно само просочилось в голос. Листок в руках «старлея» завибрировал, так же, как и его голос.
– Ну, как сказать… Дело в том, что… В общем, все остальные лица, так сказать, «заглянувшие в туалет», не кажутся мне… то есть… не показались мне…
– … «достойными представлять оперативный интерес»?
Мы с подполковником хмыкнули в унисон. «Старлей» порозовел, и заморгал глазами.
– Ну… примерно, так.
– А почему только «примерно»? – и не подумал уняться я.
«Опер» пожал плечами.
– С остальными «завсегдатаями»… виноват: «посетителями», наш «объект» по службе пересекался нечасто или не пересекался вообще. Кроме того, я не думаю, что председатель облисполкома – первое лицо области после демонтажа обкома – мог снизойти до прокурора области. Ну, не тот уровень.
Последнее отчасти было правдой. И правдой оно стало задолго до восемнадцатого августа настоящего, тысяча девятьсот девяносто первого года. Всё последнее время партия существовала только в одном качестве: «мальчика для битья». Люди, просчитывающие ситуацию хотя бы на пару шагов вперёд, старательно дистанцировались от обкома, горкомов и райкомов.
Но дистанцировались они только от идейного наследства партии, но не от материального. Имущество партии ещё подлежало разделу между «наследниками». И это было не пресловутое «золото партии», существовавшее только в воображении «зоологических» антикоммунистов: реальное имущество, состоящее на балансе. Для человека «с умом» оно и было «золотом партии». Безыдейные, но оборотистые «вожди» имели все возможности не только для классического обеспечения будущего, но и для обретения много большего, чем стартовый капитал: состояния. В этой цепочке «охотников на чужбинку» посреднические услуги прокурора области могли оказаться востребованными не только «по горизонтали», но и «по вертикали».
Поэтому я не стал бы исключать нашего «губернатора» из числа «подельников», впоследствии «доброжелателей» – но исключительно теоретически. По двум причинам. Первая: у нас уже хватало. Нет, не версий: «высокопоставленных контактов» для нескончаемых головных болей. Вторая: «для полного счастья» не хватало нам ещё связываться с местным «Кремлём»!
И я счёл благоразумным согласиться с доводами подчинённого. Тем более что он ещё раз «пролился бальзамом» на мою истерзанную душу.
– Да и в поле зрения органов чаще других попадали остальные люди из списка. И это мнение уже не моё, а «компетентных товарищей».
Довод выглядел, не ахти, каким «убойным», но я готов был принять версию «опера» и без этого дополнения. Потому что туманное будущее этого дела, и не только его, буквально на глазах становилось беспросветным. Я, конечно, всем сердцу был за установку «Прежде думай о Родине, а потом о себе!», но мозги перечили сердцу. Нужно было подумать и о себе, и не «тоже», а в первую очередь. Обратное «грозило»: делу – положением в стол, мне – положением в гроб. Ведь с нас, «сирых и убогих» советских граждан, за глаза хватало и силовиков, и «авторитетов».
Оставалось только удивляться, как ещё «опер`а» занесли в список своё начальство. Я, конечно, был в курсе глубины неприязни, которую сыщики испытывали к этому штафирке из обкома, но фактор корпоративной солидарности держал в уме. Во всяком случае, я не собирался делать упор на кандидатуре «полковника от КПСС». Как минимум, на первых порах. Так – не рабочая версия, а «помянули всуе». «За компанию с остальными товарищами».
– А сынок?
– Тьфу, ты! – шлёпнул себя по макушке «опер». – Совсем забыл: был сынок!
– И в наличии, и в туалете?
– Точно! – ухмыльнулся «старлей». – Не знаю, приглашали его или нет…
– Не приглашали, – «вклинились мы с «Ахмедом».
– … но он всё равно припёрся.
– Как вёл себя?
Лицо «старлея» прибавило в ухмылке.
– «Пел не музыкально, скандалил…». Помнишь, Петрович —
у Высоцкого?
– Ну, как же! – почти обиделся я: нашёл, кого экзаменовать, мальчишка! – «В Ленинграде-городе у «Пяти углов», получил по морде Саня Соколов…». Так «сынок» оказался «Саней» по полной программе?
Аккомпанируемый подполковником, «старлей» расхохотался.
– Нет, Петрович: как минимум, в зале морду ему не набили, хотя он и нарывался, и заслуживал.
– Заслуживал, но не заслужил…
Я неопределённо покривил щекой.
– А из всего того, что он заслуживал, было хоть что-нибудь, заслуживающее внимания? Нашего внимания?
– Мальчик «поминали папеньку», – ухмыльнулся «опер».
– Не в смысле «помина души»?
– Нет, в смысле матерных слов. Хотя пожелание «белых тапочек» имело место. Сынок «кричали», что «папенька» – жлоб, отказывает чаду в содержании, а, вот, на шлюх денег не жалеет.
У меня в глазах прояснилось. Наверно, от того, что прояснилось в мозгах.
– Папенька с сынком, часом, не пересеклись в туалете?
Подполковник и «старлей» переглянулись друг с другом. Заинтересованно, так, переглянулись. Компанию им тут же составил майор, замначальника УУР. Мужикам явно понравилось направление моих мыслей: другие мысли вели в те кабинеты, куда нормальный человек и за взятку не сунулся бы.
– Петрович, ты – гений! – первым же обложился руками начальник УУР. – Мы отработаем эту версию в первую очередь! Да что, там, «в первую очередь»: прямо сейчас и выезжаем!»…
Глава пятая (наши дни)
– Итак, господа товарищи граждане: пойдём по вехам! «Слово для первого шага» предоставляется… тебе!
Получив взглядом в грудь, «Важняк» бесцеремонно заглянул в папку «Новичка», «сверил» со своими записями – и решительно откашлялся.
– С чего начать: с приятного или…?
– Один хрен! – решительно определился я с началом.
– Тогда – с приятного: у нас – много всего.
– Ясно: переходи к «или»!
«Важняк» прокис лицом.
– «Или», оно же неприятное: у нас – много всего.
– Философ! – хмыкнул я. – Но давай без этого «единства и борьбы противоположностей».
– Есть, шеф. То, что у нас много всего, это не просто неприятное. Это самое неприятное. Много подозреваемых, много улик… Казалось бы, радоваться надо такому изобилию: сколько макулатуры наберём! – ан, нет! Потому что слишком много. И всё – явно не от одного товарища. Следы однозначно «сборные», и вряд ли «командные». То есть, ведут к разным лицам.
– Неплохо для начала, – неопределённо хмыкнул я: то ли осуждающе, то ли одобрительно, сам не понял. – И какой вывод ты делаешь?
«Важняк» развёл руками в стороны, чтобы тут же «обронить» их.
– Вывод, шеф – единственный: у нас нет «твёрдого подозреваемого». Больше того: пока нет заключения экспертиз, у нас вообще нет подозреваемых.
– Как нет?!
Удивления «Новичка» было неподдельным. И то: как это «нет», когда их – «хоть задницей ешь!». На любой вкус и цвет!
– А что же тогда есть?!
– Только подозрения. Только подозрения в отношении лиц, которых мы не можем пока квалифицировать подозреваемыми.
– А камера наблюдения?! – рванул из кресла «Новичок», но я уже возвращал его на место «самодержавным жестом».
– Так, ребята: не будем горячиться. Я согласен с обоими, но
не как Соломон из притчи, а как профессионал, объективно подходящий к оценке доказательств.
Я не кривил душой и не «косил под миротворца». Мне не понравилось заключение «Важняка», но я не мог не согласиться с его доводами. Вместе с тем, я не считал нужным «обсыпаться пеплом»: «Новичок» тоже был прав – и кое-что у нас имелось. Сейчас требовалось проанализировать это «кое-что», систематизировать его и восполнить пробелы. Ну, если не восполнить, то хотя бы определиться с возможностями.
– Что, там, ты говорил насчёт камеры наблюдения? – развернулся я к «Новичку». Тот с места попытался «соблюсти устав».
– Сиди! – поморщился я: никогда не приветствовал «строевой подготовки» в кабинете. Особенно взамен мыслей.
– Камера видеонаблюдения зафиксировала появление вчера в прокуратуре шестерых перспективных фигурантов.
– «Перспективных»?! – хмыкнул «Важняк», обращаясь ко мне «за поддержкой». Но я не «поддержал» товарища: что-то в отчёте
«Новичка» уже проглядывало. Что-то интересное.
– Продолжай. Только прежде уточни: «появление» или «присутствие»?
«Новичок» на короткое время ушёл глазами в сторону: отлучился за мыслью.
– Вы правы, товарищ генерал: секретаршу можно засчитать и туда, и сюда.
– Ты хочешь сказать, что секретарша «не совсем ушла» по окончании рабочего времени?
– Так точно: камера зафиксировала её появление у дверей прокуратуры в восемнадцать тридцать. Это при том, что «в спину» её сняли в восемнадцать ноль пять.
– Ну, я же говорил, врёт! – «попросил прощения» «Важняк».
