Рубиновый орден

– Я согласна. Проводить с тобой вечера, ночи… если только нас не сожрут драконы или демоны. Холодно спать одной, знаешь…

Рейн впился в неё губами, не дав договорить. Она запустила руки ему под рубашку и ощутила горячую кожу. Её беспокойное сердце, незадолго до того ледышкой сжимавшееся при мысли о том, как пройдёт эта встреча, вновь растаяло от его огненного тепла.

Тревис

Седой секретарь ордена вылез из дорогой, арендованной на вечер кареты, сперва поёжился от промозглого осеннего ветра, но потом опомнился, выпрямил спину и одёрнул камзол. Спина болела уже который день, но он, задрав подбородок, постарался придать себе вид максимально надменный. Оглядел полутёмную улицу. В переулке напротив длинного портика с колоннами, у ступеней которого он стоял, моргнул отраженный зеркалом свет фонаря. Значит, Ланетта на месте.

Отпустив кучера, Тревис вошел в деловой дом.

– Добрый вечер, господин, – изворотливый служка, поклонившись, взял из рук гостя заверяющие личность бумаги и бегло просмотрел. – Господин Ривальт Каррено, это честь видеть вас собственной персоной! Бумаги вашего дома давно ожидают вас, – он ещё раз поклонился, вернул фальшивые документы, ничего не заподозрив. А взамен получил увесистый мешочек, после чего заговорил ещё более елейным голосом. – Благодарю, что известили о визите заранее, мы выпроводили всех посетителей, дабы никто не мешал вам заниматься делами. Позвольте, я провожу вас в хранилище.

Тревис лишь милостиво кивнул и, не промолвив ни слова, проследовал за служкой. Они поднялись на второй этаж и вошли в помещение с высокими стеллажами под самый потолок, где хранились все гербовые книги, пергаменты судебных свидетельств и свитки регистраций Южного Аркен-Хара. Даже когда лорд Сертан в начале своего правления перенес столицу в Митсаль, главный деловой дом остался в Стратгарде, и именно здесь находились документы на Рубиновый орден и Рубиновый замок.

Тревис шагал за служкой вдоль длинных рядов, считал проходы и повороты. Ланетта сумела достать для него схему хранилища, и он выучил почти наизусть, где искать нужные ему бумаги. Но сперва надо отделаться от служки. Впрочем, тот, показав ему полку с гербовой книгой и документами о семье Каррено, оставил запасной канделябр на столе рядом и сразу же удалился.

Тревис выдохнул, только когда шаркающие шаги затихли внизу. Подождав ещё немного, он взял одну свечу, вернулся к главному проходу и оттуда уже двинулся заученным маршрутом.

Мысль о скором завершении дел в Стратгарде грела душу, так что даже спина будто стала ныть поменьше. Он здесь и так задержался. Они с Ланеттой за полтора месяца проделали громадную работу за спинами «Кровавой луны», каждый день рискуя попасться. Город кишел воинами в алых плащах, магистр собирал под стенами войско и готовил корабли. Город полнился пересудами, куда да зачем, с кем война. Для Тревиса с Ланеттой секрета в том не было.

Поэтому шпионка с секретарём занимались снабжением Рубинового ордена. Изымали партиями, осторожно, чтобы не вызвать подозрений, деньги ордена, закупали на них провизию, оружие, наёмников, слуг, – и один за одним отправляли груз в скрытый в горах замок. Верные Ланетте люди выдвигались в составе торговых караванов в Лансдар или Придзар, а потом сворачивали в густой лес и добирались до Рубинового замка по тайной горной тропе. Благодаря Ланетте они даже перекупили у поставщика инквизиции партию гранира, того металла, из которого можно делать зачарованные артефакты, выковали из неё кинжалы и браслеты, и также отправили ордену.

В результате все деньги ордена были извлечены, все нужные люди и припасы на зиму отправлены, но поиск способа пробраться в хранилище и подделка нужных документов заняли больше времени, чем хотелось бы. Лишь сегодня утром им доставили нужные бумаги, и теперь Тревис собирался оттянуть момент следующего столкновения магов и инквизиции как можно дальше.

Открыто заявиться в деловой дом и попросить ликвидировать Рубиновый орден он не мог, об этом осталась бы запись. Да и орден как организация ещё может сыграть в будущем на руку всем магам. Если боги будут к ним милостивы, война кончится так или иначе, миром или победой. И рыцари-маги, состоящие в ордене, чьи бумаги подписаны рукой лорда-наместника Аркен-Хара, которого все уважали, могут ещё обрести вес в этой стране.

Поэтому они с Ланеттой задумали выкрасть все бумаги об ордене, чтобы до поры до времени увезти из города. За этим он и явился в деловой дом. А завтра же со следующим обозом отправится в Рубиновый замок.

Тревис дошел до нужной секции и принялся изучать надписи на полках.

– Аха! – радостно шепнул он, вытаскивая свитки с печатью Гаррета Сертана.

Вдруг раздался звонкий стук, Тревис вздрогнул и оглянулся. Стук повторился, и он понял, что в окно неподалеку ударил камень.

«Что это? Может, Ланетта?»

Тревожное предчувствие защекотало под ложечкой. Тревис быстро перепроверил, что ничего лишнего на полках не осталось, а затем свернул документы в трубочку поплотнее, сунул под камзол и двинулся обратно. Спустя мгновение он услышал снизу голоса: похоже, в хранилище наведался кто-то ещё. Тревис заторопился к секции с гербовыми книгами, где должен был сидеть за столом лже-Каррено и читать свои бумаги. Однако далеко уйти ему не удалось, по лестнице загромыхали тяжелые, явно воинские шаги со шпорами на сапогах, и вскоре раздался нарочито громкий возглас служки:

– Но позвольте, г-господин Брадборн, у нас в хранилище благородный гость, вы… в-вы можете ему помешать!

«Брадборн!» – Тревис похолодел.

– Заткнись и покажи мне бумаги на орден магов под названием «Рубиновый», – приказал, будто выплюнул, грубый голос.

– Х-хорошо, л-ладно, это в другой стороне, тогда мы никого не побеспокоим! – снова громче необходимого выкрикнул служка.

Тревис попятился вглубь прохода, не понимая, может ли он вернуться тем же путем. Нет, он точно столкнется по пути с инквизиторами!

«Спрятаться? Но куда? А потом… они увидят пустые полки! И что?.. Все равно найдут, все равно меня найдут…»

Он больно ткнулся спиной в какой-то угол и замер. Голоса приближались. Посмотрел на свечу с мыслью потушить её, чтобы всё же попытаться затеряться среди стеллажей.

Но потом понял, что у него остался только один-единственный вариант. Совершенно точно спасти орденцев может сейчас только одно.

– Здесь пусто! Где бумаги?! Ты, крыса! – зарычали в соседнем проходе.

Тревис вытащил бумаги из-за пазухи и поднёс уголок к огоньку свечи.

– А это еще кто?

Свет заметили, и в проход в направлении Тревиса шагнул молодой инквизитор, державший служку за шкирку.

– Я… я не знаю, ничего не знаю! – сперва лепетал служка, а потом его голос перешел на визг: – Ааа, пожар! Пожар в хранилище!

Мужчина в алом плаще бросил служку в стеллаж, так что тот ударился и сполз на пол, а инквизитор оказался перед Тревисом в несколько длинных шагов. Когда его схватили за грудки, Тревис выронил свечу, и та, упав, потухла. Но его пальцы продолжили судорожно сжимать догорающий свиток, хотя пламя уже облизывало кожу. Все мысли вылетели у Тревиса из головы, несмотря на обжигающую боль.

За спиной молодого инквизитора возникла знакомая фигура Брадборна. Тревис узнал бы его профиль даже без подсказок: однажды встретив при дворе Сертана, он запомнил этот острый орлиный нос, шрам через скулу и жёсткий взгляд под вечно сдвинутыми бровями. Брадборну даже не нужно было говорить, чтобы источать угрозу.

Первый рыцарь приподнял свечу выше, чтобы разглядеть седого секретаря.

– Знакомое лицо… Ты же из академии, старик? Что это ты здесь делал, покажи, – и Брадборн ударил по руке Тревиса, выбив из пальцев обгоревший кончик свитка.

Первый рыцарь «Кровавой луны» развернул его и попытался разобрать уцелевшие слова. Тревис не знал, что он там увидел, но и без того жестокое лицо инквизитора скривилось.

– Мразь! Сжег бумаги ордена!

Брадборн наотмашь ударил Тревиса по лицу, и голова его мотнулась так сильно, что хрустнула шея. В глазах потемнело, а удержался на ногах он лишь потому, что его все еще держали.

– Гальбрен, сколько времени тебе нужно, чтобы развязать ему язык?

– Этому старикашке? – молодой недобро ухмыльнулся. – Уверяю вас, мастер, завтра на рассвете его признание будет у вас на столе.

Гальбрен потащил Тревиса к выходу. Тревис не сопротивлялся, но и переставлять ноги просто не мог. Внутри у него всё оборвалось. Сжигая бумаги, он думал, что спас своих ребят… Но иные методы инквизиции совершенно не пришли ему в голову. И он не питал иллюзий, что выдержит пытки. Хоть бы умереть быстрее, чем они выбьют из него всё…

Тревис зажмурился, из глаз полились слёзы: «Мои дорогие, я не смог… Эл, прости меня…»

Прежде чем его впихнули в карету инквизиции, он лишь успел чуть повернуть голову и поймать прощальный зеркальный отблеск в переулке.

Глава 26. Эллиан. Гром и молнии

– Эл! – Мира распахнула дверь в его комнату, взъерошенная и какая-то нервная. – Срочно в кабинет, Ланетта приехала!

– Одна? – сразу вскочил Эллиан, забыв про все претензии к девушке, которая влетела к нему без стука.

– Одна…

– Пошли!

Эл, выходя, забыл запереть дверь на ключ, вспомнил об этом в коридоре и махнул рукой. Его охватила тревога за Тревиса. Как бы ни хорохорился Эллиан, но за дядю он переживал, и уже недели три как простил ему брошенные в ссоре резкие слова. В конце концов, дядя всегда хотел лучшего для него.

Когда они с Мирой вошли в кабинет, Кай, Сеттра и Ланетта Ринг уже были там. Ланетта руками ела птичий окорок и запивала вином. Обычно аккуратные волосы растрепались и сбились в колтуны, под глазами залегли синяки, пыльная одежда пропахла лошадиным потом. Эл слегка поморщился, но ничего не сказал: понятно, что девушка с долгой дороги, а путь по горной тропе к замку вовсе непростой.

Эллиан занял привычный стул, налил себе вина и выжидающе уставился на шпионку. Как только остальные расселись, Ланетта бросила остатки обглоданной кости на тарелку и вытерла рот салфеткой.

– Простите, не до манер. Не буду тянуть кота за хвост, – она тяжелым взглядом обвела сидящих волшебников, – Тревис погиб от рук инквизиции.

В груди Эллиана словно взорвался метеорит и выжег изнутри все мысли. Образовавшаяся вслед за тем пустота начала разрастаться и заполнять собой руки, ноги, голову. Ему показалось, что реальность резко отдалилась, и он ощутил себя отдельно от тела и окружающего пространства. Словно бы издалека он услышал собственный голос:

– Как?..

– Его схватили, когда он пошел вытаскивать документы об ордене, чтобы кровососы не узнали, где ваш замок. Они пришли в тот же час в то же место. Не знаю, что-то пронюхали, или то была случайность. Я пыталась предупредить его, чтобы спрятался, но его поймали… Я видела, как его выводили из хранилища.

– Это не значит, что он мертв!

– Пока я добиралась сюда, меня догнал голубь. Мои люди узнали, что он скончался той же ночью… – Ланетта понизила голос. – Его пытали и наверняка узнали всё, что им было нужно. Спустя два дня корабли инквизиции покинули Стратгард, вам стоит ждать гостей со дня на день.

Послышалось шипение. Эллиан отстраненно посмотрел на свою руку, в которой до того сжимал серебряный кубок. Вино выкипело, а кубок, расплавившись, стекал струйками на стол.

– Эл… – попытался что-то сказать Кай, но Эллиан его перебил.

– Почему… – попытался спросить он и вдруг охрип. Стряхнул с руки остатки серебристых и бордовых капель, схватил бутылку и глотнул вина оттуда. – Почему ты не вытащила его?

– Это была бы безнадёжная и самоубийственная затея даже для магов, а у меня и моих шпионов магии нет. Я надеялась, что его оставят в живых… Я пыталась помочь, но ничего не вышло. Однако отец выслал меня из Стратгарда той же ночью, как услышал о плене. Я не… хочу наговаривать на Тревиса, вы знаете, я уважала старика. Но скорее всего, он выдал все имена, и моё в том числе. А значит, и за мной придут. Я примчалась к вам, чтобы сообщить всё лично… и потому что пока не знаю, куда мне ехать дальше.

– Не беспокойся, ты можешь оставаться в Рубиновом замке сколько захочешь.

– Спасибо, Кай. Я это ценю. Надеюсь, это не навсегда, и моя семья выживет… в крайнем случае, им придется отречься от меня публично. Я хоть и работала с одобрения отца как главы гильдии, но другие Ринги с орденом никак не связаны, это нельзя доказать…

– Ты… – Эллиан перебил Ланетту и встал, угрожающе глядя на неё. Его кулаки вспыхнули магическим огнём. – Ты бросила его там умирать! Это ты, ты допустила, чтобы его пытали! – он стукнул кулаком о стол, и в стороны полетели искры.

– Эл, успокойся! – Кай вскочил и потянул его от стола на себя. Как только Эл сделал шаг назад, лидер ордена встал перед ним, заставив перевести взгляд со шпионки на него. – Эл, посмотри на меня, пожалуйста. Эллиан, послушай меня. Не обвиняй Ланетту в действиях инквизиции. В гибели Тревиса виновата только «Кровавая луна», и больше никто.

Спокойный, рассудительный голос Кая понемногу вернул мысли Эла в настоящее. Как только кулаки мага Огня погасли, Кай положил руки ему на плечи. Лицо его приобрело скорбное выражение.

– Эл, поверь, я горюю вместе с тобой о Тревисе. Веришь?

Эллиан медленно кивнул. Как только пламя гнева немного улеглось, в груди снова разрослась пустота. Словно бы важную часть его души вырвали и стерли…

Кай сделал ещё полшага и обнял его.

– Крепись, друг. Мне тоже больно, но понимаю, что тебе больнее нас всех.

Следом подошла Мира, её глаза блестели. Она немного помедлила и обняла их обоих.

– Это ужасно… – прошептала она. – Тревис был хорошим человеком и столько для нас сделал…

Ланетта осталась сидеть, скрыв лицо в ладонях, Сет молчал и глядел в сторону отстраненно. Эллиан медленно плавился изнутри и в конце концов пошевелил плечами в попытке освободиться из дружеских пут.

– Оставьте.

Не оборачиваясь, он вышел из кабинета. Коридоры слились в серое пятно, и Элу показалось, что он шел до своей комнаты очень, очень долго. Войдя внутрь, он заперся и застыл посередине.

А потом заорал. Схватил стул и швырнул его в стену, так что обломки разлетелись в разные стороны. Грохнул об пол шкаф и принялся пинать его ногами, пытаясь разбить в щепки. Пинком опрокинул чашу для умывания и разлил воду на кровать. Достал саблю и принялся кромсать постель и подушку, заполняя комнату перьями. Перевернул кровать и извергнул из рук пламя в безумном желании уничтожать все, до чего сможет дотянуться.

Взвившиеся в воздух перья вспыхнули, трепыхаясь, словно сгорающие заживо мотыльки. Эл рухнул на колени и зарычал, а потом и вовсе взвыл от боли и ненависти. Вокруг, кажется, занимался пожар, но он не обращал на него внимание. Пусть горит. Пусть всё сгорит к демонам!

Парень оперся руками об пол, и из его глаз брызнули слезы. Он всхлипнул, потом еще раз. И наконец, зарыдал, окончательно провалившись в отчаяние.

– Дядя… прости меня, прости меня за всё, – шептал он сквозь прерывистые рыдания, что не давали нормально вдохнуть. – Если бы я только не был так заносчив и согласился с тобой, если бы попросил прощения тогда, быть может, ты не уехал бы… Прости, что никогда не говорил, как ты мне дорог. Дядя… если бы я только был там, я бы вернул тебя… хоть с самого края Серой долины… Я ведь уже могу, знаю нужное заклятие… Ну почему, почему ты был там один? Я никак не смог тебе помочь… Я разметал бы их всех, этих мразей… я сжёг бы к демонам их логово! Дядя…

Эллиан не знал, сколько времени прошло, но слёзы постепенно иссохли. В какой-то момент внутреннее пламя мага Огня высушило лицо, глаза и набрякший нос и оставило после себя жажду. Но боль слабее не стала.

Пустым, безразличным взором Эл обвел разгромленную комнату и вздрогнул, когда его взгляд упал на пергаменты с магической формулой, что он разрабатывал второй месяц. Каким-то образом они уцелели! Да и вообще удивительно, что не начался пожар. Его пламя набросилось лишь на постель и некоторые книги, а когда те дотлели, попросту потухло. Хорошо… Плевать, если бы в гневе он сломал себе руку или ногу. Но свитков, в которых записано его заклинание, он никак не мог лишиться. Они слишком важны в предстоящей бойне. Слишком важны для его мести…

Гнев придал ему сил, и Эллиан поднялся. Сжал ноющие от ударов кулаки. Он отомстит. За дядю Тревиса. За маму и Аарона, Роберта и Луизу – за всех, кого потерял… Вцепится в горло и сожжет любого инквизитора дотла!

Эллиан поставил покореженную кровать с боковины обратно на ножки, взял в руки пергамент и снова, в который раз посмотрел на формулу созданного им магического барьера. Он уже тренировал его с друзьями, и заклинание получилось неплохим, но Эллиану постоянно чего-то не хватало до совершенства. Он должен быть сильнее!

И вот Эл наконец понял, чего именно не хватало. Визуальный и магический образ заклятия сложились наконец, будто мозаика.

Маг начертил еще пару демонических рун на листе, из тех, которым научил его Амберион для сражений против драконов. А затем, не теряя времени, начал плести его вокруг себя. Сложное заклинание заняло добрые полчаса, но Эллиан остался полностью удовлетворен результатом. Теперь барьер стал действительно Безупречным.

***

На другой день Эллиан нехотя поклевал завтрак, что заботливо прислали ему в комнату, а потом вышел подышать воздухом. Стоило проветрить тяжелую голову. Сон выдался беспокойный, с кошмарами. А еще изводила пустота в груди, от которой он так и не избавился. Да и вряд ли когда-то сможет…

Последние дни осени нагнали на замок тучи, и те чёрными гроздьями заполонили небо, грозясь вот-вот пролиться холодным дождем. Плащ с эмблемой Рубинового ордена – из тех, что заказывал для них Тревис – взметнулся под порывом промозглого ветра. Холод и мелкий дождь, впрочем, мага Огня не особо волновали. С тех пор как они начали заниматься с Сеттрой базовыми формулами, ему уже не составляло труда всегда поддерживать комфортную температуру тела, а огненная магия легко испаряла капли. Однако ливень мог стать досадным неудобством, так что Эл надеялся с ним не столкнуться.

Маг преодолел внутренний двор, ворота и расчищенное пространство за стеной. Вполуха послушал указания караульного, куда ступать не стоит, чтобы не попасть в ловушки, и повернул на всякий случай с тропы в другую сторону. Далеко он уходить и не собирался, просто хотел оказаться в стороне от предвоенной суеты замка. Так что вскарабкался повыше через несколько камней туда, где открывался вид на безымянный мыс, надежно скрывавший горный замок и морской подход к нему с востока. С другой стороны вдоль горизонта тянулся к югу полуостров Меч Аркена. Посреди сизых волн выделялись вдали паруса двух кораблей, размером с ноготь. От одной мысли о том, каково людям в шторм на борту, Эла замутило.

Он уселся прямо на камень, сняв с пояса ножны, чтобы не мешали. В задумчивости посмотрел на подаренный после турнира клинок с витой гардой. Как давно это было… С тех пор он стал фехтовать сильно лучше благодаря тренировкам с Каем и, в особенности, с Астралом. Правда, тот вызывал у него отвращение. Однако у Астрала было чему поучиться. И нельзя не отметить, сколько тот сделал для обороны замка. Дядя любил говорить, что люди меняются. Быть может, в отношении этого «белого ворона» Тревис тоже был прав…

Как бы Эл ни хотел думать о другом, но мысли поневоле то и дело возвращались к дяде, заставляя парня часто моргать и сжимать кулаки, чтобы вновь не поддаться чувствам. Он и представить не мог, что Тревис был так важен для него. Теперь в Серую долину отправилась вся его семья, да облегчит Риорас их путь, никого не осталось… Инквизиция лишила его всех родных и разрушила жизнь. Теперь остаётся только мстить. И постараться не допустить уничтожения всех волшебников Аркен-Хара вновь.

За невеселыми мыслями Эллиан не сразу заметил, что день стал немного светлее. Дело шло к полудню. Ноги его в какой-то момент затекли, он встал размяться, и взгляд вновь упал на паруса посреди моря. Эл нахмурился: он думал, что те суда пройдут дальше на северо-восток в сторону Лансдара или юго-восток в сторону Жангара, однако они приближались. Уже можно было разглядеть, что это два больших трехмачтовых фрегата. Скорее всего, боевых. И на мачтах у них красные флаги.

В тот самый миг, когда Эллиана поразила догадка, с дозорной башни замка запел рог караульного. Инквизиция! Яростное желание действовать вспыхнуло в маге Огня, как горючая жидкость от малой искорки, но он подавил в себе глупое желание кинуться вниз к берегу навстречу кораблям. И сорвался с места в сторону замка.

Эллиан влетел во двор последним из людей, что оставались снаружи. Приставленные к воротам наёмники принялись сразу закрывать тяжёлые створки. Посреди двора уже стояли Кай, Рейн и Яран. Все трое выглядели на удивление спокойно, лишь хмурые взгляды выдавали их напряжение.

– Два боевых фрегата! – выпалил Эллиан, подойдя к ним. – Это войско минимум в двести человек, а то и четыреста, если они не брали припасов!

– Доран считает, скорее около трёхсот, – кивнул Кай.

– Готовимся к худшему, – бросил Рейн, складывая руки на груди. Эл знал, что Фаркрат так и не простил Астралу убийство друзей, но всем им было некуда деваться от этого союза.

– А ещё у них точно есть маги Крови, а может, и других стихий. Мы знаем о Брадборне и кровной сестре Сеттры, но наверняка есть другие одарённые, – Кай взглянул на небо: – В Зеркале я видел такое же небо. Нагнетать не хочу, напомню, у нас события не сходились. Но мы с Дораном проработали те ситуации и сделали все возможное, чтобы они не сбылись.

– Какой план? – Эл обвёл взглядом двор, замечая, как тут и там собираются группы волшебников. Все лишние слуги пропали со двора, только с десяток мужчин выстроились у стен, рядом с бочками и носилками для раненых. Никто не паниковал. Похоже, они все знали, что делать.

– Доран сейчас с наемниками. Отдает приказы, – Кай махнул рукой в сторону казармы, – Затем он возьмет небольшой отряд и устроит засаду на тропе. Там ловушки и хорошее место, чтобы обороняться. Отряды лучников и дальнобойных магов дежурят на стенах. Остальные ждут на точках во дворе, самые маленькие прячутся в замке до особого приказа.

– А если прилетит дракон?..

Едва Эллиан произнёс это слово, воздух у крыльца замка дрогнул, словно волны на озере, а в следующую секунду вспыхнул ослепительный свет. На миг вокруг стало жарко, словно на кузнечном горне, а затем в самом центре сияния появился Обернакс. Облик его совершенно не отличался от того, что они видели в битве у Райкавиона. Даже если Соринокс и ранил его, то он наверняка успел вылечиться. Да и Амберион говорил, что драконы невероятно живучи и устойчивы к ранениям…

Кроудар даже не открыл рта, но в воздухе гулким, грозным рыком зазвучал голос:

– Мертвецы, которые ещё не поняли, что мертвы! Вы думали, сумеете спрятаться от меня, великого Обернакса Кроудара?

Эллиан почувствовал, как буквально внутри него зарождается не просто ярость, а та самая Молния, искрящаяся решимостью уничтожить заклятого врага. И он собирался бросить её в узурпатора, не дожидаясь переговоров. Эл зашептал слова на демоническом языке, усиливающие формулу. Сила хлынула в заклинание с такой мощью, что Эллиан почувствовал себя громовержцем.

– Я живу третью тысячу лет, а вы – пыль под моими когтями! У вас ещё есть ничтожный выбор – умереть с оружием в руках или жить на коленях. – статный широкоплечий старик вытянул руку вперед в повелевающем жесте: – Подчинитесь!

Молния вспыхнула, затрещала, с ревом сорвалась с рук Эллиана. Он даже успел ощутить ликующее удовлетворение, прежде чем старик-дракон чуть склонил голову, повёл рукой – и перед ним возник серебристый магический барьер.

Удар!

Молния с грохотом вонзилась в преграду. Барьер вздрогнул, раскололся, как стекло… но заклятие не исчезло. Оно развернулось и рванулось обратно!

Эллиан не успел среагировать. Его же собственная сила врезалась ему в грудь, отбросив метров на пять.

На миг наступила звенящая тишина. Он ослеп, оглох от вспышки. Но шок быстро отступил. Лежа на земле, Эл смотрел в чёрные тучи над горами, пытаясь понять, почему он ещё жив. Он сел, ощупал себя – ничего не болело.

Как?..

Тогда он заметил мерцающий ореол вокруг себя и, поражённый, осознал: Безупречный барьер… Сработал!

Он успел забыть, как перед сном тщательно создавал защиту. Заклинание поглотило всю мощь молнии, и хоть теперь барьер истрепался, его остатки всё ещё держались, продолжая защищать мага.

Но времени на передышку не было. Эллиан вскочил и оглядел двор.

В Обернакса уже летели стрелы и заклинания других волшебников. Рейн запустил Огненный смерч высотой метра в три, а когда враг сдул эту воронку магией Воздуха, Кай взмахнул ладонью, – и воронка появилась ещё раз, будто и не успела развеяться.