Фаталити. Цена его успеха

– Илиана сказала, что твое украшение на витрине – шедевр, – произнес Ираклий для поддержания разговора.

– Это ваше? – удивилась я, переводя взгляд на Тину.

– Да, мое, – кивнула она и улыбнулась. – Спасибо за такую высокую оценку моей работы.

– Я не знала, – мягко улыбнулась ей и укоризненно посмотрела на Ираклия: – Ты мог бы сказать мне об этом и раньше!

– Это в его духе, – рассмеялась женщина. – Он не любит говорить о своих родителях.

– Какая наглая ложь! – возразил Дадиани с улыбкой. – Просто не хотел показаться хвастливым.

Тина лишь покачала головой с легкой усмешкой и сменила тему разговора:

– Ираклий рассказывал мне, что ты занимаешься танцами. Как давно?

– С пяти лет, – ответила я немного расслабившись.

– Всю сознательную жизнь… Это достойно уважения, – отметила она одобрительно. – Надеюсь, однажды мне удастся понаблюдать за тобой на сцене.

– Буду рада видеть вас хотя бы на одном из своих выступлений.

– Ты уверена, Илиана? Может быть, она та еще ханжа! – вмешался Ираклий с веселой улыбкой.

– Будь я ханжой, ты учился бы сейчас на адвоката, а не на веб-разработчика, и стажировался бы в суде! – парировала Тина и бросила в него тряпку для чистки украшений.

Он рассмеялся так заразительно, что я невольно улыбнулась.

– Не слушай его, Илиана, – добавила женщина, оглядев строгим взглядом сына. – Я обязательно приду на твое выступление и обещаю не быть ханжой! Кстати говоря, латиноамериканские танцы – это очень красиво!

– Спасибо! – искренне поблагодарила я.

Мы стояли втроем еще несколько минут и говорили о разном: о моих танцах, о работе Тины и предстоящем мастер-классе, который, к слову, будет проводить она. Я изо всех сил старалась держать себя в руках, но каждую секунду боялась сказать или сделать что-то не то. Тина была невероятной женщиной – в ней сочетались строгость и доброта, сила и мягкость. И мне хотелось произвести на нее хорошее впечатление.

Тогда я даже подумать не могла, что в ближайшем будущем мы станем с ней близки, и я буду делиться с ней своими секретами.

Наш разговор прервал организатор мероприятия, подойдя к Тине с просьбой решить какой-то вопрос. Она извинилась перед нами и ушла. Как только мы остались с Ираклием вдвоем, я повернулась к нему и испепелила его взглядом.

– Я тебя убью! – выцедила я. – Нельзя так делать!

– Кто сказал? – расплылся в довольной улыбке. – Я хотел познакомить тебя с мамой. И, по-моему, выбрал самый идеальный вариант.

– Мог бы хотя бы предупредить! – возмутилась я, скрестив руки на груди.

– Чтобы ты отказалась?

Он был прав. Я бы ни за что не согласилась на такое знакомство.

Я замолчала, переваривая его слова, а затем обеспокоенно взглянула ему в глаза и спросила:

– Ты считаешь, что не рано?

– Рано для чего?

– Разве не принято знакомить родителей только с будущей женой? – пояснила, чувствуя неловкость.

– У нас в семье принято делиться важными событиями и людьми, которые для нас многое значат.

Его слова звучали так уверенно, просто и искренне, что я невольно улыбнулась. Ираклий сделал шаг ближе и посмотрел мне в глаза. Его взгляд был таким глубоким и теплым, что внутри у меня дрогнуло что-то очень важное.

– Но было бы хорошо, если бы все у нас сложилось и ты стала моей женой, – добавил он.

– Ираклий! – воскликнула я и рассмеялась от неожиданности его слов. – Уверена, ты еще не раз встретишь ту самую, которую захочешь видеть в роли своей жены.

Он лишь усмехнулся и чуть наклонил голову вбок.

– Думаешь?

– Уверена! – фыркнула я в ответ.

Но он не остановился. Сделав еще шаг ближе, он коснулся пальцами моей щеки. Я замерла и смотрела прямо ему в глаза.

– И когда ты перестанешь обесценивать мои чувства к тебе? – тихо спросил он.

Мое сердце пропустило удар. Я попыталась найти правильные слова, чтобы вернуть контроль над ситуацией.

– Не думаешь, что стоит быть чуть сдержаннее на людях? – наконец выдавила я, чувствуя жар на щеках.

Ираклий наклонился ближе.

– Поверь мне, это я еще сдерживаюсь, – прошептал он и оставил короткий поцелуй на моих губах.

Я вспыхнула и застыла на месте. Мое лицо пылало от смущения и страха. Я боялась, что кто-то мог увидеть этот поцелуй. Точнее, переживала, что его могла увидеть Тина. Но так и не решилась посмотреть в ее сторону.

Вскоре начался мастер-класс, и я с облегчением переключила свое внимание на него. Тина начала лекцию, объясняя основы создания украшений. До знакомства с ней у меня не было примера женщины, на которую хотелось бы равняться. Но потом появилась она – сильная, элегантная, уверенная в себе – и стала для меня идеалом.

После теоретической части нам раздали материалы для работы. Мы должны были создать два украшения на шею: одно под строгим руководством Тины, а второе – самостоятельно, полагаясь на свою фантазию и полученные знания.

Пару часов все воодушевленно работали: обсуждали идеи, делились своими успехами. Атмосфера была потрясающей. Только у Ираклия явно не клеилась работа. У него буквально все валилось из рук: то нить порвется, то камни рассыплются по полу, то инструмент сломается – причем тот, который, казалось бы, невозможно сломать. И каждый раз, когда случалась очередная неудача, он с улыбкой на лице и насмешливым тоном обращался к Тине:

– Не переживайте, я все возмещу. У меня богатая мама.

Это только сильнее меня забавляло.

«Слон в посудной лавке» – вот как можно было описать его в тот день.

Я же все это время была полностью сосредоточена на своей работе. Мне хотелось сделать два ожерелья, чтобы подарить их бабушке, поэтому старалась добиться идеального результата.

– У тебя красиво получается, – неожиданно раздался голос Ираклия прямо у моего уха.

Я вздрогнула, и нить с жемчугом выскользнула из моих рук, рассыпав бусины по всему столу и полу.

– Я тебя прибью! – прошипела я, обернувшись к нему с возмущением. – Это ты от зависти специально сделал?

– Конечно! – рассмеялся он и тут же присел рядом со мной.

Мы вместе опустились вниз и принялись собирать материал с пола.

– Теперь все заново нанизывать… – буркнула я недовольно, глядя на испорченную работу.

– Я помогу, – сообщил он с серьезным видом.

– О нет, – рассмеялась я. – Лучше себе помоги! Ты хоть что-нибудь сделал?

– Конечно! – ответил он с деланным достоинством.

Мы поднялись из-под стола, и Ираклий продемонстрировал мне свою работу: измученный ювелирный тросик с несколькими болтающимися камнями.

– Это украшение прошло афганскую войну, – прыснула я со смеху.

– Считаешь, что я не способен сделать что-то красивое? – спросил он с вызовом в голосе.

– Абсолютно уверена в этом!

– На что спорим?

Я прищурилась, обдумывая его вопрос, и наконец с довольной улыбкой произнесла:

– Если у тебя ничего не выйдет, ты будешь должен мне три желания!

– А если выйдет – будешь должна ты!

– Договорились! – Мы пожали друг другу руки и вернулись к своим местам.

Спустя пару минут мой телефон завибрировал на столе. Я мельком взглянула на экран и уже собиралась сбросить вызов, но увидела, что звонит Лина. Извинившись перед Тиной, я быстро поднялась и вышла в коридор, чтобы ответить на звонок тренера.

– Привет, не отвлекаю? – осторожно уточнила она.

– Привет, – ответила я, прижимая телефон к уху. – Нет, все нормально, могу говорить.

– Во-первых, хотела сообщить, что всю следующую неделю у нас не будет тренировок. Все здание закрыли на карантин.

– Где это видано. Неужели у нас отпуск, – не смогла скрыть радости я.

– Это еще не все, – продолжила Лина. – На самом деле я позвонила по более важному поводу.

Я сразу напряглась и прошла к окну, чтобы прислониться к подоконнику.

– Я вся внимание.

– Вы с Денисом можете подать заявку на участие в открытом чемпионате Германии в августе! – выпалила она, едва сдерживая восторг.

– Прости, что? – переспросила я, боясь, что ослышалась.

– Одна семья готова спонсировать вашу поездку и участие! – тренер уже не скрывала своей радости.

Меня оглушили ее слова. Это было слишком неожиданно, и я пыталась все осмыслить.

– Ты слышишь меня? – спросила Лина после паузы.

– Слышу… Но как такое возможно? Кому нужно нас спонсировать? В чем подвох? – растерянно уточнила я.

– Судя по всему, это в интересах одного человека, которому ты небезразлична, – ответила как-то слишком загадочно.

– О ком ты? – напряглась после ее слов.

– Он хотел остаться анонимным, но я считаю, что ты должна знать правду. И знаешь что? Я рада признать свою ошибку в отношении этого человека.

– Лина, объясните нормально! О ком речь?

– У тебя много поклонников? – насмешливо спросила она.

– У меня их вообще нет! – возразила я.

– Правда? А кто тот парень, который каждый раз приходит на твои концерты с цветами?

Я потеряла на мгновение дар речи, осознавая, о ком идет речь.

– Ираклий?! Ты хочешь сказать, что его семья готова оплатить нашу поездку и участие в чемпионате? – охрипшим голосом переспросила я.

– Именно это я и хочу сказать, – подтвердила Лина.

Я была шокирована услышанным. Дальнейший разговор с Линой прошел словно в тумане. Ее слова эхом звучали у меня в голове: «Семья Ираклия готова спонсировать вашу поездку». Я не могла поверить в это и никак не могла понять, как смогу принять такой щедрый подарок.

Вернувшись в зал, я бездумно опустилась на свое место. Руки автоматически потянулись к украшению, но пальцы дрожали, а нить постоянно путалась. Мысли витали где-то далеко. Все происходящее казалось нереальным.

Ираклий, сидевший рядом, заметил мое состояние. Он наклонился ко мне и тихо спросил:

– Все в порядке?

Я подняла на него глаза и никак не могла осознать, что я действительно для него так сильно важна.

– Мне звонила Лина. Она сказала, что мы с Денисом можем подать заявку на чемпионат.

– Это ведь замечательная новость, – неуверенно улыбнулся он. – Почему тогда ты выглядишь так, будто тебе сообщили что-то ужасное?

Я сжала тросик в руках и начала нервно перебирать жемчуг, собираясь с духом.

– Она сказала, кто спонсирует нашу поездку.

Его улыбка исчезла. Ираклий тяжело вздохнул.

– Я хотел, чтобы это осталось анонимным… Я знал, как ты отреагируешь.

– Ираклий, я всю жизнь буду чувствовать себя обязанной тебе. Это сделает меня зависимой от тебя. А я не хочу этого…

– Послушай меня внимательно. Я делаю это не для того, чтобы ты была мне чем-то обязана или зависела от меня. Наоборот, я хочу помочь тебе вырваться отсюда, стать независимой и успешной. Ты заслуживаешь этого, – уверенно заключил он.

Я опустила взгляд на свои руки, испытывая стыд и благодарность одновременно, а вместе с ними накатывало какое-то странное чувство безграничного счастья.

– Я… Я не знаю, как это принять, – призналась тихо. – Я не привыкла к тому, чтобы кто-то заботился обо мне вот так.

– Ты не должна ничего принимать или объяснять. Просто позволь мне помочь тебе.

– Но я не хочу, чтобы ты думал, будто я пользуюсь твоим положением… – вновь посмотрела на него в надежде, что он увидит искренность в моих глазах.

– Ни на секунду у меня не было такой мысли, – перебил он меня спокойным голосом. Затем он мягко взял мою руку и, подняв ее к своим губам, коснулся тыльной стороны ладони. – Но ты должна понять: если у меня есть возможность сделать тебя счастливее, я буду это делать!

Я смотрела в его глаза и не могла поверить, что человек, которого я знаю совсем немного, может так бережно относиться ко мне.

– Ираклий! – прервал наш разговор голос Тины. – Извини за беспокойство, но мне нужна твоя помощь.

Она мягко улыбнулась, заметив наши переплетенные руки.

– Сейчас подойду, – Ираклий обернулся к ней и кивнул, затем снова посмотрел на меня и тихо подытожил: – Мы поговорим позже.

– Хорошо…

Дадиани поднялся из-за стола и направился к матери, а я осталась одна со спутанными мыслями и чувствами. Я хотела так много сказать ему в ответ, но все слова застревали во мне.

Поэтому я достала телефон из кармана и решила написать ему откровенное сообщение:

«Возможно, я кажусь сухой и порой безразличной, но внутри меня все горит огнем. Я даже сейчас не смогла найти подходящих слов, чтобы поблагодарить тебя – за твою заботу, за внимание, за тепло, которые ты даришь мне каждый день.

Я могу смеяться над твоими словами о чувствах, семье или будущем. Но это не потому, что я этого не хочу. Напротив, я хочу этого больше всего на свете. Хочу, чтобы ты был рядом. Всегда. Но мне страшно признаваться о таком вслух. Еще страшнее признаваться в этом самой себе. Ведь для меня испытывать такие чувства к человеку – это погибель. Но думаю, оно того стоит. Ты этого стоишь!

Спасибо тебе за все, что ты делаешь для меня. Спасибо за возможность прикоснуться к мечте. И за каждую мелочь, которая кажется незаметной, но на самом деле значит так много для меня, тоже спасибо. Я счастлива, что ты есть. Рядом с тобой я чувствую себя живой.

Это невозможно забыть.

И я никогда не забуду ».

Я перечитала текст несколько раз. Переживала и дико волновалась. Но нажав на кнопку «Отправить», я почувствовала странное облегчение. Будто сбросила тяжелый груз со своего сердца.

Собравшись с мыслями, я вернулась к работе над ожерельем. И последующий час старалась избегать любых контактов с Дадиани. И по тому, как он соблюдал дистанцию, я понимала, что он прочитал мое сообщение.

После окончания мастер-класса я поблагодарила Тину за предоставленную возможность научиться чему-то новому, а после поспешила с ней попрощаться. Я хотела сбежать оттуда как можно скорее, чтобы не встречаться с Ираклием с глазу на глаз. Жутко стеснялась и боялась его реакции.

Но он перехватил меня в коридоре у выхода. Повел за собой и завел в пустое помещение.

– Далеко собралась? – притянул меня ближе и прижал к стене.

– Н-нет…

– Да что ты? – он наклонился ближе и коснулся моих губ своим дыханием. Его глаза пристально изучали мое лицо. – Хочу, чтобы ты поняла: если я что-то говорю, не нужно делить это на два и пытаться отшучиваться. Да, мы молоды, это правда. Но мне еще никогда не было так хорошо рядом с кем-то, как с тобой. И знаешь что? Мне кажется, скорее ты станешь причиной моей погибели, а не я твоей.

Он смотрел в мои глаза так, что казалось сейчас всю душу вывернет наружу и распотрошит в ней все своей нежностью.

– Исходя из твоих убеждений я приму слабую сторону в наших отношениях и признаюсь первым.

Он замолчал на мгновение, будто собираясь, а после обрушил на меня три заветных слова:

– Я люблю тебя.

И не дав мне понять происходящего, поцеловал в губы и растворил нас в пространстве.

***

Вспоминаю тот момент, когда мы с командой прилетели на чемпионат в Штутгарт. Это событие стало одним из самых значимых в моей жизни. До этого я никогда не летала на самолете, никогда не была за границей. Казалось, что я попала в другой мир, и у меня перехватывало дух от восторга.

Другие страны, люди, традиции – все это стало для меня чем-то реальным, доступным, осязаемым. И я поняла: если много трудиться, то можно увидеть и узнать гораздо больше, чем кажется возможным. Это осознание стало огромной мотивацией двигаться вперед и работать еще усерднее.

И во всем этом было лишь одно «но»: мне не хватало рядом Ираклия и бабушки. Я так хотела, чтобы они разделили со мной этот момент. Словами невозможно было передать все эмоции от увиденного – это нужно было показывать. Но Ираклий не смог приехать из-за учебы, а бабушка – из-за финансовых обстоятельств.

В день чемпионата меня трясло от паники. Я чувствовала колоссальную ответственность: перед семьей Дадиани, которая поверила в нас с Денисом и поддержала, а также перед собой – ведь я должна была доказать, что достойна находиться среди лучших.

Когда напряжение достигло своего пика, ко мне подошла Лина. Она протянула мне маленький конверт и с интригующей улыбкой добавила:

– Просили передать.

Оставшись одна, я присела на скамейку и открыла конверт. Внутри было письмо и небольшой мешочек из органзы. Я вытащила его и увидела украшение – простое, но невероятно красивое ожерелье из бисера со вставками из натуральных камней. Я догадывалась, от кого эта посылка, поэтому спешно достала письмо из конверта и развернула его.

«Я знаю, что ты заслуживаешь бриллиантов. Но единственное, что доверила мне мама после моего фееричного провала на ее мастер-классе – это бисер. Я собирал это недо-ожерелье неделю, еще неделю убирался в доме. Но об этом расскажу при встрече.

Каждый камень в нем символизирует любовь, успех и счастье (по крайней мере, мне так сказали в интернете). Я вложил в него всю свою любовь и веру в тебя. Пусть оно принесет тебе удачу сегодня.

Наслаждайся моментом, любимая. Ведь сбывается твоя мечта!»

Улыбаясь во все зубы, я поспешила выйти на улицу и позвонить ему. В тот момент я больше всего на свете хотела услышать его голос.

– Слушаю, – принял он вызов.

– Ничего прекраснее мне еще не дарили. Спасибо, – прошептала я, привалившись к холодной стене. – Я не знаю, чем заслужила твою любовь. Но твои чувства… они дороже любых бриллиантов и золота.

На несколько секунд наступила тишина. А после Ираклий обескураженно выдал:

– Вау… Даже не знал, что твой голос может звучать так красиво, когда ты говоришь такие вещи.

– Мне тебя не хватает, – призналась я, улыбнувшись, не в силах сдерживать свои чувства.

– Я рядом.

И все. Достаточно было двух слов, как все тревоги исчезли в одно мгновение.

В тот момент я поняла еще одну важную вещь: мечты сбываются не только благодаря труду и упорству. Они сбываются еще и потому, что рядом есть те, кто верит в тебя порой даже больше, чем ты сама.

Мы не успели договорить. Наш разговор прервал Алексей, приказавший возвращаться в зал. Я попрощалась с Ираклием, и уже через пятнадцать минут мы с Денисом стояли на паркете, разогреваясь перед выступлением.

Когда начался чемпионат, все лишние мысли улетучились, и я полностью погрузилась в танец. Мы с партнером снова стали единым целым. В тот момент ничего больше не существовало.

Как Ираклий и просил, мы наслаждались всем: танцем, музыкой и тем, что наша мечта сбылась. И это было безумное состояние, когда кажется, что ты уже не можешь быть счастливее.

Мы прошли отборочные туры, полуфинал и финал. А затем заняли третье место, завоевав бронзу. Я стояла на паркете и не верила своим глазам. Казалось невозможным оказаться среди тройки лучших!

За кулисами нас встречали тренеры и команда. Мы обнимались, смеялись, поздравляли друг друга. Это была наша общая победа – результат долгих месяцев труда и веры друг в друга.

Когда эмоции немного улеглись, я отошла в сторону, пытаясь осознать произошедшее. Первым желанием было позвонить бабушке и Ираклию, чтобы рассказать им о нашей победе. Но мои поиски телефона прервал голос Дениса:

– Илиана! – окликнул он меня. Я подняла голову и увидела его взгляд, направленный куда-то за мою спину. – Твои здесь.

Я обернулась и на мгновение мне показалось, что увиденное – игра моего воображения. Передо мной стояли бабушка, Ираклий и Тина с цветами в руках и счастливыми улыбками на лицах. Я стояла неподвижно, боясь поверить в то, что это на самом деле происходит. Но когда они шагнули ко мне навстречу, я разрыдалась от нахлынувших чувств.

Первой я бросилась в объятия бабушки.

– Я так горжусь тобой, моя девочка… – шептала она мне на ухо сквозь слезы. – Так горжусь!

Ее слова согревали душу так же сильно, как ее теплые руки.

Отпустив ее, я подняла взгляд и встретилась глазами с Тиной. Ее присутствие было для меня неожиданным. Я не знала, как себя вести, не знала, что сказать. Но внутри меня уже зарождалось чувство глубокой, искренней, почти болезненной благодарности. Она сделала то, чего не делала моя родная мама уже десять лет.

Она прилетела поддержать меня.

– Наконец-то мне удалось увидеть тебя на сцене, – произнесла она мягко и обняла меня, оставив легкий поцелуй на щеке.

Все внутри скрутилось от волнения. Я попыталась улыбнуться, скрывая смущение.

– Надеюсь, я вас не разочаровала.

– Разочаровала? – переспросила она с удивлением. – Наоборот, я в восторге от того, что увидела. Ты была великолепна.

Она смотрела на меня с таким восхищением и гордостью, что к горлу подступил слезливый ком. Я увидела в ее глазах то, что так долго хотела увидеть в глазах своей матери. И я с трудом удержалась, чтобы не расплакаться.

А когда я оказалась в объятиях Ираклия, мир вокруг и вовсе замер. В этот момент все потеряло значение. Был только он. Его прикосновение было таким родным, таким живым и настоящим, что мне казалось, будто я держу в руках саму жизнь.

Несколько недель назад мы с Ираклием признались бабушке, что вместе. Она была счастлива этой новости. Но даже после этого я всегда была сдержана перед ней. Старалась казаться холодной и здравомыслящей, чтобы она не переживала, будто я потеряла голову от своих чувств к нему.

Но буквально перед отлетом бабушка меня отчитала:

– С любовью нельзя быть осторожной. Это не контракт и не сделка. Любовь должна парить в воздухе, как аромат цветов весной. Пусть ее чувствуют все!

И в тот момент, в объятиях Ираклия, я поняла, что она права. Поэтому я прижала его крепче и, словно прорывая какую-то невидимую преграду внутри себя, тихо прошептала:

– Я тебя люблю!

Это был такой мощный порыв души, что я не могла больше сдерживать его.

– Ничего не говори… И не проси повторить, – добавила я смущенно и уткнулась лицом ему в шею, пряча глаза. – Мне страшно испытывать это чувство…

Ираклий прижал меня к себе еще крепче. Молча наклонил голову и поцеловал меня в шею. А потом тихо произнес в ответ:

– Я люблю сильнее.

И в будущем, на каждое мое «Я люблю тебя» он всегда отвечал: «Я люблю тебя сильнее».

– А еще, – добавил он следом. – Теперь ты должна мне три желания.

И кто бы мог подумать, каким окажется второе желание того, кто «любил» меня сильнее…

Глава 10

ИРАКЛИЙ

Блеск загорелой кожи, жгучие черные волосы, томный взгляд карих глаз и блядская улыбка.

Блядский образ.

Блядская она.

Вернулась прямиком из ада.

Весь ее облик, все поступки и слова кричат о том, кем она стала.

«Я не для семьи и не для серьезных отношений. Жизнь с тобой – это не то, о чем я мечтала»

Теперь я вижу, о чем она мечтала. Сигареты, клубы и внимание. Много мужского внимания.

Одного было недостаточно.

«Я не кусаюсь», – кажется, это первое, что она произнесла, увидев меня спустя шесть лет, пока я стоял в проеме и не мог пошевелиться. Смотрел на нее, совсем другую, и пытался осознать увиденное. А она? Она смотрела нагло, самодовольно, уверенно. Без тени сожаления в глазах.

Нет, детка, ты не кусаешься. Ты разом проглатываешь жертву, словно змея.

И сейчас она доказывает это. Стоит на подиуме, покачивая бедрами в такт музыке, которая только что зазвучала из колонок. Она и вправду решилась на это… Я недооценил ее.

Косова смотрит прямо мне в глаза с кривой ухмылкой на губах. Хочется сорваться и стереть эту улыбку с идеального лица. Она стала еще красивее – факт, который даже я не смогу отрицать. Однако красота теряет свою силу, когда уничтожает все глубокое и настоящее внутри.

Но стерва определенно не жалеет об этой утрате.

Она вообще ни о чем не жалеет. Даже о том, что стоит сейчас здесь – передо мной и пятерыми другими незнакомыми ей парнями. Хотя почему пятерыми? Со Стасом она уже знакома. Не так близко, как им обоим хотелось бы пятнадцать минут назад, но все же знакома.

Все наши когда-то общие друзья ушли сразу, как только поняли, что происходит. Пытались остановить меня, достучаться до нее. Но бесполезно.

– Мы не будем участвовать в этом безумии, – твердо заявили они напоследок и покинули приватку.

Но мне было плевать.

Пусть стерва танцует. Пусть наслаждается мужским вниманием. Очевидно, ей нравится крутить задом перед незнакомцами. Так пусть крутит.

А я просто понаблюдаю. И постараюсь понять: осталось ли хоть что-то от той Косовой, которую я когда-то возводил на пьедестал? Той самой, которую я считал святой?

С губ слетает хриплый смешок. Глупый вопрос. Ответ на него передо мной как на ладони: я сижу в приватной зоне клуба, а передо мной у шеста стоит та самая святая, чье имя я не готов даже в мыслях произносить.