Записки путешественника. Удивительные приключения в Африке и Америке. Второе издание, доработанное и дополненное

– Видите? – рейнджер кивнул в сторону замерших столбиками сурикатов. – Их хвосты! Так они передают ими сигналы! Можно сказать, что у них богатый «словарный запас» – условно, конечно, но тем не менее. Зверьки могут использовать различные сигналы движением хвоста и издавать больше тридцати разных звуков, и у каждого свое значение. Это и предупреждения о хищниках, и звуки для общения друг с другом.

– Как их тут много! – удивилась Симона.

– Не то слово! – кивнул Кайл. – Очень плодовитые животные! Самка приносит помет раза четыре в год, и в каждом помете – до семи малышей. Живут группами по тридцать-пятьдесят особей. Когда сурикаты учат своих детенышей охотиться, они могут приносить им раненых насекомых или мелких животных, чтобы молодые могли тренироваться на них. Малышней обычно занимаются все члены группы, но чаще старики, молодежь работает: роет своими когтистыми лапами норы, охраняет, добывает еду… Ну, иногда и просто отдыхает: сурикаты обожают греться на солнышке в той же позе солдатика.

Рейнджер снова нажал на газ, и сафари-машина, качаясь на невидимых кочках, двинулась по петляющей узкой дороге, которая вела в низину: где-то там располагалось то самое заболоченное озеро с крокодилами – конечный пункт их сегодняшнего маршрута.

Кайл вел машину очень медленно, по обе стороны на дорогу свешивались изогнутые стволы деревьев. Впрочем, вскоре машина выехала на привычное открытое пространство, где вдалеке уже просвечивала сквозь деревья зеленоватая вода озера.

Кэти заметила еще одну сафари-машину, наверное, ту, где ехал ее муж, которая осторожно спускалась с холма правее. Но сразу же отвернулась, вспомнив свою обиду.

Несмотря на то что растительность у берега водоема была гуще, чем на равнинной местности, сурикаты, их невольные соглядатаи, не пропали. Там и тут, по сторонам, так же стояли «часовые», продолжая настороженно провожать путешественников влажными взглядами. Нельзя было сказать, что они боятся, скорее в их больших глазах горело любопытство.

Через сотню-другую метров Кайл остановил машину, так как проехать дальше оказалось невозможно из-за нагромождений от разрушенных силой природы скал, отдельных камней, ям и неровностей грунта. Кэти почувствовала в воздухе запах влажности. Его приносил с озера слабый ветерок. Она зябко и озабоченно передернула плечами – неужели они и вправду увидят сегодня крокодилов?

Кайл связался по рации с рейнджерами в других машинах и сообщил им, что его люди на исходной. Кто-то ответил ему, что «группа А» будет на своей точке через пять минут».

Тогда рейнджер вытащил из автомобильного крепления винтовку и еще раз предупредил всех, что следует соблюдать осторожность: хоть крокодилы и обитают в основном у низкого противоположного берега, но бывает всякое. А также озвучил «боевой» распорядок – он идет первым, остальные за ним гуськом. Дистанцию держать, не разговаривать, на посторонние события не отвлекаться. Цель – выйти к заболоченному берегу, укрыться на склоне холма за обломками скал и наблюдать за крокодилами у противоположного берега.

Не совсем по-военному, но его приказания туристы в целом выполнили; молча двинулись змейкой за Кайлом, который продирался сквозь низкий кустарник, держа винтовку двумя руками впереди себя.

Кэти шла в цепочке, но постоянно отвлекалась на сурикатов, которые, будто нарочно, возникали то тут, то там по всему пути следования группы. Очень уж ей понравились эти забавные зверьки.

Вскоре группа дошла до места, где средь разрушенных скал образовалась своеобразная довольно обширная смотровая площадка. Ближе к озеру было не подобраться – еще метров за десять до воды начиналась топкая болотина, покрытая сочной зеленой травой и каким-то зелено-бурым лишайником.

– Занимайте удобные позиции, и будем наблюдать за жизнью крокодилов, – скомандовал Кайл, внимательно рассматривая в бинокль зеленых рептилий, которые или грелись на солнце, или, рассекая воду, довольно быстро плавали у другого берега.

Рядом со смотровой площадкой опять появились сурикаты – столбики выросли сразу в нескольких местах.

– Почему они не стрекочут и не убегают? – поинтересовалась Берта.

– Это значит, что их все устраивает, – пояснил Кайл. – Ученые много лет наблюдают за колониями, немало узнали об этом зверье. Да и я уже начинаю их понимать. Сурикаты – как люди, они все решают сообща. Если стоят молча – все в порядке. Если одному что-то не нравится, скажем, хочет уйти в другое место, он так и говорит. На своем языке, конечно. И тут начинается настоящее голосование. Если сородичи в ответ на предложение не реагируют, это означает, что оно не принято. Но если хотя бы три суриката подают голос, вся стая собирается и делает то, что ей предложили.

В этот момент на «поляну», следуя той же проторенной тропой, "выперлась" вторая группа экскурсантов под предводительством Мобуту. Увидев на берегу озера «собратьев», участники обоих «отрядов» стали обмениваться приветственными восклицаниями и едва ли не брататься.

Все, кроме Кэти и ее супруга (а в присоединившейся группе как раз были он и Арнольд).

Адам, к этому времени уже осознавший свою вину, бросился сразу к Кэти, но получил отлуп: жена демонстративно супруга «отшила», всего лишь холодно, с надменным видом кивнула головой и отвернулась. Адам немного опешил от такого «приема», но тут его снова отвлек Арнольд, а Кэти, воспользовавшись ситуацией, улизнула, подойдя к «толпе» туристов, сгрудившихся в одном месте на «смотровой площадке», которые вместе с Кайлом наблюдали за крокодилами, и тем самым избежала объяснений: она не собиралась устраивать разборки с мужем при всех.

Кайл к этому времени немного расслабился. Он стоял с умиротворенным видом неподалеку от границы с болотистой почвой и мечтательно смотрел в синее, без единой тучки, небо.

Кэти существенно отдалилась от остальных участников, ушла за скалы и, оказавшись в одиночестве, вдруг решила прогуляться: она смело двинулась через полосу низкорослого кустарника – там, как ей показалось, располагается целый «сурикатный городок», где она сможет поближе познакомиться с этими зверьками! Она и не подозревала, какую злую шутку сыграет с ней это, на первый взгляд, безобидное стремление.

Минут через десять те, кто остался на «смотровой площадке», услышали истошный крик. Кричали неподалеку, но откуда – не разобрать, можно было только определить приблизительное направление. Первым среагировал Кайл – он бросился с винтовкой наперевес в сторону крика, а вторым за ним – Адам: при всей своей несобранности он явственно различил во вскрике голос собственной жены! И кинулся, не разбирая дороги, вслед за рейнджером.

С Кэти же приключилась такая история. Ожидания ее не подвели. Перебравшись за полосу невысокой растительности, Кэти оказалась совсем близко с объектами своего обожания.

Некоторое время обе стороны «встречи без галстуков» просто наблюдали друг за другом. Сурикаты, поблескивая глазками, рассматривали незваную гостью, а Кэти, боясь их спугнуть, глазела на животных с определнного расстояния. Но вскоре любопытство взяло верх.

Кэти на цыпочках, стараясь не делать резких движений, подкралась к столбикам совсем близко. Зверьки не убегали, с интересом разглядывая отважную гостью. Они не впервые встречались с человеком и не испытывали явного беспокойства, полагая такую диспозицию для себя вполне безопасной.

Кэти думала о том, какие же забавные эти зверюшки, а сурикаты о том, какими забавными бывают эти двуногие и, в частности, эта неповоротливая и медлительная самка, которая изо всех сил старается медленно подкрадываться к нам, хотя мы уже давно знаем, что никакой угрозы от этого вида двуногих не исходит. Да, они щелкают порой своими непонятными штучками, наводя на нас стеклянный глаз – что с того? Зато часто подносят дары, вкусные подношения, и они явно признают наше преимущество и величие! За это им позволено подходить совсем близко.

Да и в целом, в отличие от нас, двуногие не очень-то сообразительные, реакция у них никакая, да и бегают они очень смешно и медленно. На своих двух лапах! Зачем же на них бежать, если на двух удобно только стоять – а бегать – на четырех!

Вот, эта самочка подкрадывается. Наверное, хочет нас угостить. Тогда и мы подойдем поближе…

В тот момент Кэти уже настолько близко подобралась к стайке, что рассматривала зверьков буквально с расстояния вытянутой руки. И тут произошло еще более удивительное – один сурикат вдруг опустился на четыре лапы и просеменил к ней, приблизившись почти вплотную к ладони, которую гостья, присев, вытянула вперед, расположив ее у самой земли.

Кэти замерла, боясь неловким движением «испортить» ситуацию.

Самый смелый зверек понюхал пальцы Кэти и в следующую секунду стал карабкаться вверх по ее руке!

Внутренне опешив, Кэти, тем не менее, заставила себя не двигаться, замерев в полусидячем положении в немного нелепой позе.

Сурикат быстро взобрался девушке на плечи, а потом и на голову, через ткань кепки щекоча кожу головы своими когтистыми лапками.

Другие зверьки из стайки тоже переместились поближе, застыв столбиками вокруг новоявленной естествоиспытательницы, у которой на голове сидел их сородич.

Кэти, полная умиления, чувствовала, как зверек потоптался у нее на голове, а потом отправился в обратный путь, перебрался на плечо, дальше – ловко перелез на руку, двигаясь по рукаву походной куртки. Через некоторое время, уже несколько сурикатов топтались по Кэти, которая удобно уселась в позу лотоса и мурлыкала какую-то детскую песенку про котят, зажмурив глаза от удовольствия и восторга.

Такое единение с природой продолжалось некоторое время, и тут Кэти сделала ошибку: полагая, что стала уже для семьи сурикатов своей, она решила сделать следующий шаг к сближению и погладить одну из зверушек по шерстке. Она протянула руку, пытаясь провести по холке зверька, расположившегося в этот момент у нее на бедре.

Сурикат же, как и любое дикое, неприрученное животное, отреагировал на такое движение и неуместную с его точки зрения фамильярность соответственно: уже сбегая с ноги, молниеносно впился своими острейшими зубами в мякоть ладони и, как бритвой, рассек кожу едва ли не до кости.

Тут-то и раздался тот самый, переполошивший всех, пронзительный женский крик, заставивший всех вздрогнуть.

– Вай-вай-вай-вай! – вопила Кэти, с ужасом смотря на свои пальцы: она зажала рану другой рукой, но сквозь пальцы уже начинала просачиваться алая кровь, которая капала на землю. Нет, это определенно перебор даже для самого экстремального сафари!

Сурикаты, виновники происшествия, уже смылись с места преступления с видом "мы тут ни при чем". Только один из них, самый наглый, еще задержался, чтобы бросить на Кэти взгляд, полный немого укора: "Ну сама же напросилась!"

Первым примчался рейнджер Кайл. Увидев бледную Кэти и ее окровавленную руку, он издал звук, средний между "ой!" и "блин!", и рванул к машине за аптечкой.

Вокруг Кэти уже собралась все участники «охоты» на крокодилов, многие пытались как-то ей помочь, но только зря суетились: бледная, дрожащая раненая сидела на корточках, зажав рану перемазанными кровью руками. Из-за всеобщей неразберихи народ даже не сразу понял, что возле пострадавшей почему-то нет Адама – ее мужа. Арнольд беспокойно оглядывал столпившись вокруг, но не находил среди них супруга Кэти.

Вернулся Кайл, который сразу же стал оказывать первую помощь, профессионально обрабатывая рану. Кэти, казалось, вот-вот упадет в обморок, ее лицо напоминало белую пергаментную маску.

Арнольд, убедившись, что Кэти в надежных руках, продолжая выискивать взглядом Адама, двинулся обратно к смотровой площадке, уже начиная всерьез беспокоиться – куда мог подеваться муж пострадавшей, да еще и в такой ситуации!

И вскоре услышал жалобный голос Адама, который, как оказалось, сломя голову бросился вслед за рейнджером, но решил сократить путь и отклонился от тропинки, побежал по пересеченной местности и умудрился угодить ногой в нору, да так неудачно, что вывихнул стопу. Кроме этого, запнувшись, он со всего маху грохнулся оземь, лицом и руками в колючий кустарник и на какое-то время вообще отключился. Когда пришел в себя, почувствовал острую боль в ноге, лицо горело от царапин и ссадин, руки ныли от более глубоких ранений, из царапин сочилась кровь, которую он тут же размазал по всему лицу грязными руками. С трудом, превозмогая боль, Адам вытащил ногу из глубокой норы, попытался подняться, но тут же понял, что встать на ноги не может. Тогда он стал несмело звать на помощь и попробовал поползти, но успел продвинуться всего на несколько метров, когда подоспел Арнольд.

Перед начальником открылась удивительная картина, словно из крутого боевика или фильма о войне: окровавленный венгр, у которого все лицо залито кровью и испачкано грязью, руки у него тоже в крови и грязи, в порванной одежде с пятнами крови, ползт на карачках, оставляя за собой кровавые следы. Он стонал, иногда жалобным голосом взывая о помощи, а гримаса боли и отчаяния искажала его лицо.

Увидев «спасателя», окровавленный Адам, с придыханием, выдавил из себя:

– Что с Кэти? Кэти жива?!

Арнольд, оценив апокалиптический вид подчиненного, ответил максимально дипломатично:

– Ну… она выглядит лучше, чем ты.

Начальнику пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы сохранить хладнокровие, трезво оценить ситуацию и оказать первую помощь своему подчиненному. Усадив Адама на камень, Арнольд вытащил из кармана носовой платок, и первым делом постарался осторожно вытереть кровь и грязь с лица пострадавшего, чтобы он не перепугал всех остальных своим видом. Адам, проникнувшись осознанием случившегося, и сам начал оттираться от крови, поплевывая на бумажную салфетку, которую вытащил из кармана. Кое-как, общими усилиями, коллегам удалось привести внешность пострадавшего в более-менее приемлемое состояние, чтобы не вызвать шок у других, и главное, у раненой жены Адама. Хотя кровь из царапин еще продолжала сочиться, и раненому приходилось постоянно промокать ранки салфеткой, которая уже была вся красная от крови.

Наконец Арнольд помог Адаму встать, чтобы тот, опираясь на его плечо, смог допрыгать до машины, к которой к тому времени уже привели еле стоящую на ногах от пережитого шока Кэти.

Разлученные супруги от избытка нахлынувших чувств обнялись: кто бы мог подумать, что для того, чтобы их помирить, судьба приготовила им такие испытания!

Уже в лагере, куда Кэти срочно транспортировали, врач, накладывая швы на ее ладонь, вполголоса ругался:

– Разве можно быть такой беспечной?! Лезть к дикому зверю! Вы в курсе, что сурикаты переносчики кучи болезней? Бешенство, чума и так далее! И это небольшой, но сильный и опасный дикий зверь! Он может и человека загрызть! Тем более если человек его провоцирует на это. Хотите, чтобы эти ваши впечатления стали последними в жизни?! Хорошо еще, что он вас несильно цапнул!

Кэти всхлипнула, от переживаний у нее совсем не осталось сил.

– Не сильно? – озабоченно переспросил Адам, который сопровождал жену на перевязку.

– Да-да, это несильно! Могло быть гораздо хуже! У них зубы как маленькие ножи! И вам, молодой человек, не лишним бы было за женой присматривать!

– Я буду, – послушно проговорил Адам, неловко переступил ногами, покачнулся и чуть не упал – боль в вывихнутой лодыжке дала о себе знать.

От врача не укрылась его болезненная гримаса:

– Техника безопасности в саванне – никакая не формальность, – веско сообщил он. – Учтите это на будущее, молодые люди! – потом доктор повернулся ко все еще бледной Кэти. – А теперь, милочка, пожалуйте в процедурную – на иммунизацию. Без вакцины от столбняка и бешенства я вас никуда не отпущу! Вас ждет целый курс уколов. И, возможно, введение в основы техники безопасности.

* * *

Уютно потрескивал камин, порой швыряясь крошечными снопами искр, отблески пламени отражались в зрачках расположившихся в гостиной людей. Они сидели в креслах, расположившись перед камином полукругом. В руках у мужчин и женщин бликовали бокалы, наполненные жидкостью: каждый пил свой любимый напиток – кто-то чай, кто-то экзотический сок, кто-то горячий глинтвейн.

Среди собравшейся на вечерние посиделки компании особенно выделялись двое, установившие свои кресла «плечом к плечу»: Кэти и Адам. Супруги выглядели как возвратившиеся с поля боя воины, на самом деле каждый из них в этот день неожиданно столкнулся с суровой действительностью дикой южноафриканской саванны Лимпопо.

Результат этого «ДТП с природой» был налицо. Но важнее оказалось другое – будто лопнула невидимая пружина, и трещинки волшебными узорами побежали по привычной картине мира участников инцидента. Маленькая рана, а может и сами эти забавные, но коварные сурикаты, изменили их всех. Венгерская красавица, лишенная бриллиантов и вечернего платья, сидела в спортивном костюме, прихлебывая чай. Перебинтованная рука покоилась на груди. Ее не смущал ни спортивный костюм, ни отсутствие блеска – оказалось, одежда для выживания куда удобнее платья от кутюр. Адам выглядел не менее живописно: на ногу супруга Кэти была наложена жесткая повязка, а все его лицо было заклеено полосками и крестиками пластыря. На ручку кресла опиралась короткая тросточка, которую Адаму выдали на время, пока будет заживать вывихнутая нога. Общая «беда», случившаяся в поездке, сблизила супружескую пару: от былых обид и разногласий не осталось и следа. Время от времени, по ходу неторопливо текущей беседы, они украдкой ловили взгляды друг друга, полные нежности и любви.

Нам оставалось только за них порадоваться. Раны и порезы, конечно, заживут, а вот возвратить на прежний уровень былые отношения порой бывает не так-то просто.

Ольга со мною, Арнольд, Берта, Бохдан с Магдой – все были здесь.

Мы снова собрались вместе в удобных креслах вокруг камина, чтобы пообщаться и немного помедитировать: пламя лениво лизало дрова, звездная ночь раскинулась над провинцией Лимпопо, ночные звуки саванны эхом разносились по нашим сердцам и головам.

Мы делились друг с другом впечатлениями и нам казалось, что окружающая природа тоже участвовала в нашей беседе и реагировала на наши слова – снаружи иногда доносились: или одобрительный рык хищников; или возмущенное хлопанье крыльев ночных птиц; а порой – когда Кэти снова и снова пересказывала свои сегодняшние злоключения – довольное и злорадное хихиканье диких гиен.

Немного огорчало то, что мы, по целому ряду причин, так и не изучили жизнь крокодилов, но, по большому счету, это нас не очень и расстраивало: ведь сафари еще не закончилось, и только набирало обороты.

Говорят, что спустя несколько лет Кэти вернулась в эти края, но уже с блокнотом начинающего журналиста. Она отыскала своих старых приятелей, сурикатов, и поведала миру их историю в серии захватывающих статей. По мнению многих, именно эти публикации принесли ей всемирную славу, распахнув двери в мир большой журналистики.

6. Африканская большая пятерка и сонные, но страшные львы

На следующий день после охоты на крокодилов и сурикатов мы проехали до дальних окраин заповедника, наслаждаясь прекрасными видами африканской саванны, чистым воздухом, экзотическими животными, постоянно хаотично перемещающимися на просторах саванны, но в то же время по своим определенным законам. В саванне постоянно что-то происходило. Можно было смотреть на это часами и днями, сидя в машине на одном месте. Но рейнджеры рвались вперед. У сафари есть свои законы.

Мы в Южную Африку приехали для решения бизнес-задач, сафари для нас было как развлечение в свободное время от работы. А кто едет целенаправленно на сафари – у них главный интерес повстречаться с большой африканской пятркой (The African Big Five). Это пять африканских животных, которых все хотят обязательно увидеть во время сафари. В большую африканскую пятрку входят: африканский слон, лев, леопард, африканский буйвол и носорог.

Животные включены в пятрку не из-за своих размеров. Изначально термин появился в среде охотников. В большую пятрку (The Big Five) охотники включили самых опасных животных. Позднее этот термин прижился и в туристическом бизнесе.

К тому моменту, хорошо или не очень хорошо, нам уже удалось увидеть всех животных из большой пятрки, кроме льва – царя зверей.

Африканский лев – один из самых крупных хищников, вес этого животного достигает двухсот пятидесяти килограммов. Лев может одним ударом убить антилопу или небольшого буйвола.

Львы часто охотятся группами, чтобы иметь преимущество перед более крупной жертвой. Это грозный, сильный и ловкий зверь, поэтому лучше держаться от него подальше. Ежегодно от африканских львов гибнут десятки людей.

Когда во время сафари становится совершенно темно, это добавляет еще больше впечатлений, ощущений. Дополнительно к фарам машины используются большие, мощные, но довольно легкие прожектора с удобной ручкой. Прожектор можно держать и одной рукой, и двумя руками. Рейнджер занят управлением машины и винтовкой, и поэтому во время движения прожектор дают мужчине, сидящему в переднем ряду за водителем.

В тот вечер рейнджер говорил, куда нужно светить, и таким образом нам было видно, что происходило по обе стороны от машины. Тем временем внезапно появились горящие глаза дикого животного, затем тень в грациозном прыжке исчезла в темноте.

"Леопард!" – возбужднно произнс рейнджер Джей Пи (JP).

Встретить леопарда ночью – большая удача. Это очень осторожный зверь. Дальше мы увидели расположенных группами антилоп и зебр. Они спят в основном стоя, ложатся только по очереди в центре круга, под защитой всех остальных. Еще дальше мы увидели жирафа. В темноте жираф казался просто огромным, и голова его виднелась высоко среди звезд. Жираф вообще может не спать неделями. Для хорошего сна ему надо меньше двух часов в сутки, спать он может урывками, при этом не только ночью, но и днм. Все животные в дикой саванне всегда готовы к нападению хищников.

Через некоторое время по рации из другой машины передали, что увидели львов. JP тихо скомандовал: "Всем сидеть молча и очень тихо. Любой звук способен встревожить зверей, и последствия этого могут быть непредсказуемыми".

Светя прожекторами и фарами, машины очень медленно подъехали к прайду львов с трх сторон. Рейнджеры сразу же приготовили винтовки к бою. Держа львов на прицеле, рейнджеры были готовы стрелять в любой момент.

Мы увидели довольно большой прайд, были и крупные самцы, и самки, и подрастающий молодняк. Львы в свете прожекторов и фар вели себя странно. Они совершенно не интересовались происходящим вокруг них, как будто луна светила на них с трх сторон.

Одни продолжали спать, другие вставали, потягивались, зевали во всю свою огромную пасть и переходили на другое место.

Мы это наблюдали около пяти минут, и вдруг у нас в машине послышался тихий мышиный писк. Оказалось, что это наш польский коллега Янош, самый здоровый из нас, выше ста девяноста сантиметров ростом, очень тихо и жалобно пищал: "Я хочу пи-пи! Я хочу пи-пи!"

JP мгновенно сориентировался, он сначала медленно отъехал подальше от львов, а затем дал полный газ и помчался по ночной дороге.

Он определнно знал, куда ехать. Через некоторое время он остановился, где был спуск от обочины дороги, и внизу слышалось журчание ручья. JP взял винтовку и сказал: "Янош, пойдм". Вдвом они спустились по склону. Вскоре мы увидели голову JP, он не двигался. Через некоторое время нам стало понятно, что JP расположился так, чтобы видеть нас и Яноша.

Люди в машине сначала были в шоке, а затем стали нервно хихикать. Прошло минут двадцать, и первым высказался Арнольд: "Поистине, человек состоит на девяносто процентов из воды". Когда прошло более получаса, я произнс на русском: "Янош увидел львов, а болезнь с ним случилась медвежья". Никто ничего не понял. Я повторил на английском, и снова не поняли, стали спрашивать: "При чм здесь медведь?" Тогда я рассказал, что случается с медведем, когда его посреди зимы, во время спячки, будят охотники с ружьями, собаками, и с шумом-гамом. После этого, представив эту картину с медведем, все начали тихо ржать, зажав рты руками.