Записки путешественника. Удивительные приключения в Африке и Америке: ЮАР – Мексика – США

Далее события развивались стремительно. Добравшись с грехом пополам до машины, мы заняли свои места по три человека на трех рядах сидений. Мобуту устроился с винтовкой впереди.

Все семейство животных последовало в нашу сторону, причем из-за кустов показывались все новые особи, преимущественно молодые. Марш слонов завершился полным окружением нашей машины: серые гиганты взяли нас в кольцо.

Слоны были настолько близко, что запах свежего навоза, который только что навалил на наших глазах один из самцов, щекотал ноздри.

Мы могли разглядеть серые складки толстой слоновой кожи и мелкие царапины на ней. С одной стороны, мы были в полном восторге от близости к диким животным, но с другой – наши отчаянные головы не покидала тревожная мысль: а что же дальше?

К этому времени солнце почти завалилось за холмы. Перед наступлением темноты свет в африканской саванне становится золотым, а краски травы, кустов и деревьев темнеют. В сумерках по черному лицу рейнджера невозможно было понять, насколько он встревожен поведением слонов и насколько будет эффективна его винтовка при прямой агрессии со стороны гигантов. Впоследствии Мобуту признался, что поведение животных оказалось для него полной неожиданностью, ведь рейнджеров учат защищать слонов от браконьеров, а не наоборот. Хотя мы, разумеется, браконьерами не были.

Рейнджер с винтовкой и песнями против сердитых слонов и неожиданное спасение

Чувствуя наше желание задать неуместные в такой ситуации вопросы, рейнджер показал нам жестами: «Зашейте свои рты, а не то будет плохо!», а сам уселся поудобнее, некоторое время молча смотрел на слонов, а потом тихонько затянул до боли знакомую ритмичную мелодию, известную нам по какому-то комедийному шоу: «Туууумба ту дери ту-у-у-умба, ту дери ту-у-у-у-умба! Юм-м-м-м-ба! Ту-у-у-умба ту дери ту-у-у-умба, ту дери ту-у-у-у-умба!» И стал тихонечко прихлопывать ладонью по прикладу винтовки – то ли приглашал слонов потанцевать, то ли на своем языке объяснял им, что винтовка может и выстрелить.

Животные не оценили музыкального дара местного парня и, растопыривая уши, начали возмущенно фыркать, теснее сжимая кольцо.

Один из самых крупных самцов сделал пару шагов вперед, поднял хобот и затрубил.

У нас все похолодело и сжалось внутри. Мы все были на грани паники, но сидели в машине молча, бежать-то было некуда – кругом серые великаны.

Воинственный гигант после боевого клича сделал шаг назад, затем, подогнув передние ноги, с силой воткнул свои мощные бивни в землю, очевидно, показывая, что он сейчас затопчет и закопает всех врагов. Мобуту уже держал слона на прицеле. Рука рейнджера с винтовкой подрагивала.

Ситуация давно уже вышла из-под контроля и висела на очень тоненьком волоске – самое ужасное могло произойти в любой момент и в любое мгновение, но тут же она (ситуация) и разрешилась, причем самым неожиданным и непостижимым образом. Самый мелкий из слонов, не найдя более подходящего времени, вдруг решил поухаживать за самой крупной самкой и в порыве страсти попытался вскочить к ней сзади на спину. Видимо, такое желание присуще всем живым организмам: чем мельче самец, тем крупнее ему нужна спутница в жизни для продления рода, чтобы потомство не было мелким. И у всех организмов такое поведение, наверное, вызывает схожие эмоции. Почти все слоны, заметив безуспешные, но настойчивые попытки молодого сородича, стали потихоньку по-своему, по-слоновьи, «ржать», наблюдая, как большая слониха отгоняет надоедливого неказистого ухажера. Понятно, что с такой захватывающей интермедией животные разом забыли о нашем существовании.

Как только между расслабившимися слонами образовалась небольшая брешь, Мобуту направил в нее машину, медленно выехал из окружения, а потом вдавил газ до упора, как можно быстрее покидая место наших удивительных приключений.

Ночь в саванне: раздумья у камина с коктейлем «Восемь чудес света»

После ужина, продолжая переживать события прошедшего дня, мы с Ольгой, Магдой и Бохданом сидели у камина, радуясь, что, несмотря на трудности и неприятности у некоторых наших коллег, для нас день завершился удачно и мы остались целыми и невредимыми. Расслабленные и счастливые, мы потягивали из высоких стаканов африканский энергетик и антидепрессант – фруктовый коктейль «Восемь чудес света», фирменный напиток сафари-заповедника Энтабени из соков аки, кивано, марулы, личи, пальмовых фруктов, папайи, сметанного яблока и персиков Сан-Томе. Лишь Бохдан печалился, потому что при осмотре обнаружил на своей чудо-камере несколько царапин, образовавшихся в результате его неловкого падения. Выпив виски, чтобы как-то заглушить боль от душевной раны, он уныло сетовал:

– Я камеру в Америке купил, в городе Уичито, в штате Канзас. Всю ночь в очереди под дождем голодный и холодный стоял в черную пятницу у магазина Best Buy. Лучшую фотокамеру купил, а теперь ее разби-и-и-и-ил!

– Ничего с ней не будет, несколько царапин – и все! Будешь дальше пользоваться, – успокаивала его Магда.

– Я хотел пофотографировать и потом камеру за пятнадцать тысяч продать, а сейчас у нее товарный вид пропал, и теперь ее и за две тысячи не отдать!

– У тебя получилась отличная фотография этой чертовой африканской черной кобры, вот и будешь дальше своих змей фотографировать! – сказала Магда. – Или еще каких-нибудь тварей!

– Да я и без фотографии запомнил эту гадину на всю жизнь! – воскликнул Бохдан. – Эта пасть, острые зубы и дрожащий раздвоенный язык! И ее леденящий взгляд!… А потом эта чудо-птица! Сначала ужас, а потом спасение!

– Вот видишь! – снова обернулась к нему Магда. – Есть в жизни кое-что поважнее поцарапанной камеры.

– Ты права, – грустно кивнул Бохдан. – Теперь я более отчетливо осознаю очень простую истину, что наша жизнь и время намного дороже чем деньги. Да, мы можем получить больше денег, но мы не можем получить больше времени. Поэтому надо радоваться каждому прожитому дню, особенно если в течение дня нас не укусила ядовитая змея и не растоптали слоны.

– Истинно так, – тихо проговорила Магда, переводя затуманенный взгляд на горящие в камине дрова… Языки пламени лениво лизали длинные поленья в камине, который шел вдоль одной из стен холла ресторана и в нем дровами служили целые стволы небольших деревьев.

Бохдан тяжело вздохнул и задумчиво уставился в пустоту ничего невидящим взором, видимо, заново переживал события прошедшего дня или же представлял будущие путешествия и новые неожиданные встречи…

А за окном в ночной саванне Лимпопо раздавалось низкое рычание сытого льва, глухо один раз ухала и затем три-четыре раза резко кричала сова, от удовольствия, купаясь в грязи, гулко и утробно хрюкал и рыкал носорог, выл голодный шакал в поисках остатков от пиршества сильнейших, и визгливо тявкали гиены, раздирая на куски свою жертву. Как и миллионы лет назад саванна жила своей обычной ночной жизнью, а над ней миллиарды невообразимо сияющих звезд были рассыпаны по небосводу с Млечным Путем, пугающе ярким облаком протянувшимся по всему небу, со сверкающим созвездием Южного Креста и красивейшим скоплением звезд под названием «Шкатулка с бриллиантами».

5. Африканская большая пятерка и сонные, но страшные львы

На следующий день после встречи со слонами мы проехали до дальних окраин заповедника, наслаждаясь прекрасными видами африканской саванны, чистым воздухом, экзотическими животными, постоянно хаотично перемещающимися на просторах саванны, но в то же время по своим определенным законам. В саванне постоянно что-то происходило. Можно было смотреть на это часами и днями, сидя в машине на одном месте. Но рейнджеры рвались вперед. У сафари есть свои законы.

Мы в Южную Африку приехали для решения бизнес-задач, сафари для нас было как развлечение в свободное время от работы. А кто едет целенаправленно на сафари – у них главный интерес повстречаться с большой африканской пятёркой (The African Big Five). Это пять африканских животных, которых все хотят обязательно увидеть во время сафари. В большую африканскую пятёрку входят: африканский слон, лев, леопард, африканский буйвол и носорог.

Животные включены в пятёрку не из-за своих размеров. Изначально термин появился в среде охотников. В большую пятёрку (The Big Five) охотники включили самых опасных животных. Позднее этот термин прижился и в туристическом бизнесе.

К тому моменту, хорошо или не очень хорошо, нам уже удалось увидеть всех животных из большой пятёрки, кроме льва – царя зверей.

Африканский лев – один из самых крупных хищников, вес этого животного достигает двухсот пятидесяти килограммов. Лев может одним ударом убить антилопу или небольшого буйвола.

Львы часто охотятся группами, чтобы иметь преимущество перед более крупной жертвой. Это грозный, сильный и ловкий зверь, поэтому лучше держаться от него подальше. Ежегодно от африканских львов гибнут десятки людей.

Когда во время сафари становится совершенно темно, это добавляет еще больше впечатлений, ощущений. Дополнительно к фарам машины используются большие, мощные, но довольно легкие прожектора с удобной ручкой. Прожектор можно держать и одной рукой, и двумя руками. Рейнджер занят управлением машины и винтовкой, и поэтому во время движения прожектор дают мужчине, сидящему в переднем ряду за водителем.

В тот вечер рейнджер говорил, куда нужно светить, и таким образом нам было видно, что происходило по обе стороны от машины. Тем временем внезапно появились горящие глаза дикого животного, затем тень в грациозном прыжке исчезла в темноте.

"Леопард!" – возбуждённо произнёс рейнджер Джей Пи (JP).

Встретить леопарда ночью – большая удача. Это очень осторожный зверь. Дальше мы увидели расположенных группами антилоп и зебр. Они спят в основном стоя, ложатся только по очереди в центре круга, под защитой всех остальных. Еще дальше мы увидели жирафа. В темноте жираф казался просто огромным, и голова его виднелась высоко среди звезд. Жираф вообще может не спать неделями. Для хорошего сна ему надо меньше двух часов в сутки, спать он может урывками, при этом не только ночью, но и днём. Все животные в дикой саванне всегда готовы к нападению хищников.

Через некоторое время по рации из другой машины передали, что увидели львов. JP тихо скомандовал: "Всем сидеть молча и очень тихо. Любой звук способен встревожить зверей, и последствия этого могут быть непредсказуемыми".

Светя прожекторами и фарами, машины очень медленно подъехали к прайду львов с трёх сторон. Рейнджеры сразу же приготовили винтовки к бою. Держа львов на прицеле, рейнджеры были готовы стрелять в любой момент.

Мы увидели довольно большой прайд, были и крупные самцы, и самки, и подрастающий молодняк. Львы в свете прожекторов и фар вели себя странно. Они совершенно не интересовались происходящим вокруг них, как будто луна светила на них с трёх сторон.

Одни продолжали спать, другие вставали, потягивались, зевали во всю свою огромную пасть и переходили на другое место.

Мы это наблюдали около пяти минут, и вдруг у нас в машине послышался тихий мышиный писк. Оказалось, что это наш польский коллега Янош, самый здоровый из нас, выше ста девяноста сантиметров ростом, очень тихо и жалобно пищал: "Я хочу пи-пи! Я хочу пи-пи!"

JP мгновенно сориентировался, он сначала медленно отъехал подальше от львов, а затем дал полный газ и помчался по ночной дороге.

Он определённо знал, куда ехать. Через некоторое время он остановился, где был спуск от обочины дороги, и внизу слышалось журчание ручья. JP взял винтовку и сказал: "Янош, пойдём". Вдвоём они спустились по склону. Вскоре мы увидели голову JP, он не двигался. Через некоторое время нам стало понятно, что JP расположился так, чтобы видеть нас и Яноша.

Люди в машине сначала были в шоке, а затем стали нервно хихикать. Прошло минут двадцать, и первым высказался Арнольд: "Поистине, человек состоит на девяносто процентов из воды". Когда прошло более получаса, я произнёс на русском: "Янош увидел львов, а болезнь с ним случилась медвежья". Никто ничего не понял. Я повторил на английском, и снова не поняли, стали спрашивать: "При чём здесь медведь?" Тогда я рассказал, что случается с медведем, когда его посреди зимы, во время спячки, будят охотники с ружьями, собаками, и с шумом-гамом. После этого, представив эту картину с медведем, все начали тихо ржать, зажав рты руками.

В машине наступила разрядка, все повеселели. Приблизительно еще через полчаса появился Янош с понурой головой, в выстиранных и хорошо отжатых джинсах, а за ним молчаливый JP.

Янош смог только выдавить из себя: "Извините меня, дамы и господа".

Коллеги же стали его подбадривать: "Всякое со всеми иногда случается. Не бери в голову, Янош!"

"Вот он, американский тимбилдинг в действии, – размышлял я, – офисный планктон, в котором каждый сам за себя, привезли ко львам, способным сожрать всех без остатка. Но самый здоровый экземпляр планктона наделал полные штаны, просидел час с поносом в кустах у реки, и теперь к отелю возвращается уже сплоченный коллектив, готовый на совместные трудовые подвиги. С нами произошел ряд событий, но осталось не совсем понятно: какое именно событие из этого ряда привело к тому, чтобы тимбилдинг сработал? …Неужели понос?" На этот вопрос я так и не нашел ответа.

Так у нас закончилась первая встреча со львами.

6. Опера в саване с атомной бомбой и волшебным зельем: вечеринка с южноафриканским коктейлем

Первобытный африканский праздник под луной

Вечеринка в южноафриканской деревне – лунная феерия и магия ночи, танца и ритуалов под пульсирующий ритм барабанов первобытного африканского праздника.

Один из вечеров превратился для нас в подлинный праздник, насыщенный удивительными событиями. Нас усадили на сафари-машины и повезли в африканскую деревню.

Уже начинало потихоньку темнеть, на небе проявилась довольно яркая луна, красиво подсвеченная отблесками догорающей зари. Казалось, этот небесный фонарь освещает наш путь в неизведанное. Настроение в предвкушении новых впечатлений от грядущих встреч было у нас какое-то возвышенное.

Деревню окружал высокий забор из тростника – защита от диких животных. Проезд внутрь освещали фонари, подвешенные на небольших столбах.

Когда машины приблизились к этому месту, на дорогу, преграждая нам путь, вдруг выскочили пятеро полуголых чернокожих молодцев. Они присели, видимо, чтобы набрать больше воздуха в легкие и при этом не упасть, и начали орать во всю глотку, широко открыв белозубые рты. Вид у них был еще более впечатляющий, чем их душераздирающий ор: на черных телах виднелись только набедренные повязки или потрепанные шорты, порванные в лоскуты, – остатки старых джинсов. На троих были шахтерские каски с фонарями, а у двоих головной убор состоял из птичьих перьев. Кто-то выбежал к нам босиком, кто-то – в высоких резиновых сапогах, а в руках молодцы держали или лопаты, или длинные палки.

Оставаясь в позиции полуприседа с широко расставленными ногами, с разведенными в стороны руками с лопатами и палками и с разинутыми в вопле ртами, в которых жемчугом поблескивали зубы, эта группа южноафриканских «шахтеров» выглядела невероятно живописно. Можно было сделать потрясающее фото и прославиться на весь мир, став автором такого уникального снимка, но в машинах все забыли о фотографировании, сидели сначала в глубоком шоке, как при атаке слонов, потом в удивлении, а затем и в восхищении.

Прооравшись, пятерка черных удальцов начала дико скакать. Дальше вопили они уже по очереди, а не все сразу, и при этом изображали схватку с невидимым врагом: используя лопаты и палки, как боевое оружие, демонстрировали ими мощь ударов по противнику. Особенно старались двое воинов в обуви, у которых на тоненьких худых ногах болтались не по размеру громоздкие резиновые изделия. Высоко прыгая и опираясь на лопаты, они задирали ноги высоко вверх и успевали исполнить оригинальный танец сапог.

Напрыгавшись и наоравшись, бойцы-шахтеры расступились, машины въехали в деревню и остановились у площади под сенью растущих рядком деревьев.

Вокруг горели небольшие костры, и полуголые, разрисованные причудливыми полосами мужчины танцевали в кругу. Они выглядели странно, напоминая призраков в лунном свете, которые двигались в такт раздающимся звукам. Их влажные от пота тела извивались под светом луны. Отблески пламени костров падали на их темные силуэты и усиливали впечатление торжественности и первобытности происходящего. Белые линии и точки, нарисованные на коже краской, подчеркивали изящность движений танцоров: мужчины двигались, словно в магическом завораживающем трансе в такт музыке, которая звучала необычно для европейского уха.

Били барабаны, звенели бубенцы, гремели бубны, перекликались между собой африканские клавесины – балафоны, которые гулко и звонко звучали при ударах специальными палочками по дощечкам из твердых пород дерева с усилителями и резонаторами из высушенных тыкв.

Отстукивал, задавая ритм, малый бата оконколо, барабан в виде песочных часов с бубенцами у мембраны, в то время как ийа – большой барабан бата с мощным ударным басом – вел цветастое соло. Вторя солисту, вел с ним диалог средний барабан бата – итотеле. Все бухало, грохотало, звенело, трещало, стучало и пело в африканских ритмах.

Движения участвующих в танце были изящны, ритмичны с четко очерченным рисунком. Африканская экзотика заключалась в том, что разные части тела танцоров двигались одновременно в двух или трех совершенно разных ритмах, независимо друг от друга. Если руки изгибались в такт ударам барабана ийа, то плечи и грудь шли в ритме бата итотеле, а таз и бедра дергались и колыхались под удары и стрекотание малого барабана оконколо.

Танцы сопровождались пением, хлопками, прыжками и заводными па. Порой танцоры выделывали нечто немыслимое: принимали удивительные позы с сильным смещением положения центра тяжести вперед, активными движениями верхней части туловища и рук, одновременно с интенсивным вихлянием бедер во всех направлениях. Все это придавало особую экзотику и делало танец истинно африканским.

В какой-то момент накал музыкального сопровождения заметно усилился, и перед зрителями появились местные девушки в аутентичных и потому несколько фривольных, красочных нарядах, в основном состоящих из коротких юбок и бряцающих браслетов, приправленных «водопадами» из разноцветных соломинок и бус.

Красотки танцевали легко и изящно, без труда пленив нас своими плясками. Казалось, стая юрких птиц с ярким оперением запорхала вокруг, опутывая пространство терпким африканским колоритом.

Изящных красавиц сменили танцовщицы более энергичные и агрессивные. Внезапно в самый центр круга ворвался давешний «воин-шахтер». Он в окружении девушек танцевал, выделывая какие-то совсем уже безумные па, фонарь на его шахтерской каске «рубил» во все стороны сумерки, а резиновые сапоги словно и вовсе жили отдельной жизнью – летали над землей, отстукивая ритм танца, и полностью игнорировали силу тяготения.

Зрители вскрикивали и хлопали в ладоши.

Весь этот африканский антураж вкупе с интригующими запахами с «кухни» однозначно поднимали жизненный дух. Я настолько расчувствовался, что «слышал» свой внутренний голос и даже крик. Внутри у меня все кипело и кричало в такт звучащей музыки: «Вот она, Африка! Африка! Африка! И мы в Африке! В Лимпопо! Где гуляет Гиппопо!»

Что уж говорить, начало праздника удалось на славу.

И теперь гости, слегка оглушенные увиденным, радостно гадали, что же будет дальше. Если настолько впечатляющей оказалась вступительная часть.

Ритуальный обед, дарующий силы Воителя Небес

Тайна прошлого: церемониальная трапеза в саванне Южной Африки с китайским змеиным супом и крокодилом, дающими силу Воителя Небес и поднимающими дух и отвагу.

Вскоре танцы завершились, хотя музыка продолжала звучать. Мясо успело поджариться, и всех гостей пригласили к праздничной трапезе. Столы были расставлены на улице, под сенью раскидистых деревьев, неподалёку от костров и вблизи тростниковой ограды, за которой дикая саванна жила своей неспешной жизнью.

Официанты продолжали сновать туда-сюда, над общим накрытым столом слышался многоголосый гомон, смех, звяканье столовых приборов: те звуки, что всегда сопровождают обширное торжество. Один официант постоянно добавлял на тарелки мясо, в основном срезая его ножом с больших шампуров. Другой подливал вино.

Чего мы только ни отведали: экзотическое мясо, приготовленное на углях, овощи гриль с различными африканскими соусами, жаркое в горшочках, всего и не перечислить!

Вскоре градус веселья и всеобщей расслабленности подошел к максимальным значениям.

Музыка заиграла громче, и под стрекотание барабанов снова появились девушки, которые встречали нас танцами. Теперь они, одетые в яркие длиннополые платья с южноафриканскими узорами, двигались плавно, мелкими шажками, несли на головах круглые небольшие глиняные подносы, на которых полыхал огонь. Грациозными движениями, словно в танце, черные красавицы установили подносы на столах, и мы увидели, что на них стоят чугунки на подставках, под которыми горят спиртовки, и рядом с каждым чугунком – небольшая тарелка с кусочками мяса.

Одна из девушек торжественно объявила, что в знак уважения вождь племени преподносит нам освященные в специальном обряде блюда: суп из змеи и жаркое из крокодила – священных животных, мясо которых дарует силы и мудрость небесного воина всем, кто их отведает. Пока одна девушка подробно это объясняла, другие принесли чашки каждому из нас и наполнили их супом.

С момента появления девушек с огненными подносами меня не отпускало чувство дежавю. Огонь на головах красавиц в национальных одеждах, змеиный супчик под вдохновляющую музыку и даже рассказ о чудодейственной силе блюд – все это было у меня в прошлом и сейчас повторялось практически один к одному, только там дары были не от вождя племени, а от ректора аэрокосмического университета, члена ЦК КПК, а это покруче любого вождя – уровень небожителя. И змеиный супчик передавал силу дракона, который жил на небесах и являлся символом императорской власти, а сам суп из рептилии был любимым блюдом китайских императоров и маршала Клима Ворошилова, так нам объясняли в Пекине.

Я не удержался и спросил одну из красавиц, не является ли этот ритуальный обед подражанием китайским традициям, на что африканка улыбнулась, посмотрела на меня как на глупого мальчика и ответила:

– Африканские народы койсан, имеющие монголоидные черты лица, жили в Южной Африке более ста тысяч лет назад, а первые люди на территории Китая появились только 45–50 тысяч лет назад. Нетрудно догадаться, откуда в Китае ритуалы, которые очень похожи на африканские, – озадачила меня чернокожая деревенская дивчина, заставила взглянуть на наш мир несколько под другим углом и еще долго переваривать и переосмысливать то, что она бросила мне мимоходом.

Продолжая находиться под сильным впечатлением, мы и не заметили, как съели все эти священные дары из змеи и крокодила. Это было довольно вкусно, хотя и была своя специфика. В целом змеиный суп напоминал по вкусу куриный, мясо крокодила, очень нежное, но несколько жирноватое, представляло что-то среднее между курицей и свининой, разве что легкий рыбный привкус выдавал его. Вообще крокодилятина, если можно так сказать, очень полезна. Это диетическое мясо, в котором есть множество витаминов и других ценных веществ, очень много белка. Неудивительно, что оно придает силу воителя небес.

Блюда были с большим количеством специй, чем тоже напомнили тот торжественный обед в Пекине. Впрочем, это и понятно, что в Китае, что в Южной Африке очень ценят специи и пряности, любовь к которым завезли в саванну из Азии. Надо помнить, что через Южную Африку проходил морской путь между Европой и Индиями (так называли Юго-Восточную Азию в Средние века), и по этому пути несколько столетий везли восточные товары, и в трюмах кораблей специи были основным товаром многие века, ими расплачивались мореплаватели с жителями Южной Африки за ремонт, отдых, провизию на берегах и за спасение после кораблекрушений в бурных водах на стыке двух океанов у мыса Доброй Надежды.