Лукоморье

Как тонок он и мягок, словно шелковый.

В палатах стало темно, ровно в сумерки,

И музыка играет будто издали.

И, засыпая, так вздохнул честной купец:

"Эх, кабы мне во сне приснились дочери. . ."

Подумал и заснул в туже минуточку.

Открыл глаза купец, а красно солнышко

Взошло уж выше дерева стоячего;

И хоть проснулся он, никак опомниться

Не может, ибо видел он во сне своем

Любезных дочерей своих: две старшеньких

Веселые, а младшая не радостна.

К ним женихи богатые посватались,

А старшие и рады замуж выскочить,

Забыв его, отца их, не дождавшися

Его благословения отцовского.

И лишь его меньшая дочка, Настенька,

И слышать не желает о замужестве,

Покуда к ней ее родимый батюшка

Из дальних долгих странствий не воротится.

И стало у купца честного на сердце

И сладко и несладко одновременно.

Так покидает он кровать высокую.

А платье все ему уж приготовлено,

И плещут струи вод в тазы янтарные.

Он одевается и умывается

И диву новому не удивляется.

Чай-кофий на столе с закуской сахарной,

Чем, помолившись богу, он накушался,

И вновь стал по палатам беломраморным

Похаживать, убранством их любуючись.

И все теперь при свете солнца красного

Ему казалось красивей вчерашнего.

Вот он заметил в окна растворенные,

Что вкруг дворца раскинут сад диковинный,

И там цветут цветы красы неписанной;

И возжелал он прогуляться по саду,

И по другой (уж изумрудной) лестнице

С перилами из малахита медного

В сад сходит он, гуляет и любуется.

На деревах висят плоды румяные

Да спелые – так сами в рот и просятся:

Враз слюнки потекут, едва завидишь их!

Цветут цветы махровые, пахучие,

Немыслимыми красками блистаючи,

Летают птицы чудные, как будто их

Кто выложил по бархату зеленому

Белесым серебром с червлёным золотом;

Летаючи курлычут песни райские.

Ключи журчат повсюду родниковые,

Струятся по своим алмазным руслицам.

Честной купец гуляет и дивуется

На все такие дивные диковинки;

И, глядючи во все глаза, не знает он

На что смотреть, чему внимать – все нравится!

Так он бродил по саду необычному,

А много ль, мало ль времени – не ведомо:

Вершить дела трудом – не сказки сказывать!

Вдруг видит: на муравчатом при горочке

Цветет цветок прекрасный цвету алого

И так хорош, что лучше не придумаешь;

А запах от цветочка как рой струй бежит

И по всему по саду расстилается.

Тут у купца забилось сердце трепетом,

И руки затряслись, и ноги дрожь взяла,

И дух занялся, прелестью охваченный.

Тогда купец идет к цветочку алому

И голосом вещает многорадостным:

"Так вот каков ты есть, цветочек аленький,

"Тот самый мой заветный – тот, что краше всех,

"И о каком меня просила Настенька."

Проговоривши тут да таковы слова,

Он, наклонясь, сорвал цветочек аленький.

И в тот же миг, хоть туч на небе не было,

Ударил страшный гром, сверкнула молния,

И почва под ногами зашаталася;

И вырос, будто как из-под сырой земли,

И зверь не зверь, а дикое чудовище,

Мохнатое, горбатое и страшное,

Ничем на человека непохожее,

И заревело полным жути голосом:

"Что сделал ты? как ты сорвать отважился

"В саду моем мой заповедный аленький

"Цветок, который я любил всех более

"И как зеницу ока охранял его?

"Я утешался, на цветок мой глядючи,

"А ты меня лишил утехи жизни всей!

"Я здесь всему хозяин. Я принял тебя

"Как дорогого гостя – гостя званного,

"Кормил-поил тебя, дал сладко выспаться.

"И так-то ты мне платишь за радушие?!

"Узнай же участь злую: за вину свою

"Умрешь ты смертью лютой и безвременной!"

Тут жутких голосов число несчетное

Вокруг завыло, дико вторя чудищу:

"Умрешь ты смертью лютой и безвременной!"

Стал бел, как мел, честной купец от ужаса,

Увидев, оглянувшись, как со всех сторон

К нему ползет – из почв, из вод, из воздуха -

Вся силушка нечистая, несметная,

Все злобно-безобразные страшилища;

Но, страха своего ничем не выказав,

Сказал купец чудовищу мохнатому:

"Кто ты такой, какого роду-племени -

"Не знаю я, как звать тебя – не ведаю;

"Но кто б ты ни был, за твое радушие

"Тебе я благодарен и признателен.