Читать книгу В плену лживого солнца (Борис Токур) онлайн бесплатно на Bookz (3-ая страница книги)
bannerbanner
В плену лживого солнца
В плену лживого солнца
Оценить:
В плену лживого солнца

5

Полная версия:

В плену лживого солнца

– Это Роджера. – На коричневом лице Буру отразилось недоумение. – Его и Фила сегодня с утра никто не видел.

Брови профессора подскочили.

– Они не вышли на работу? Заболели?

– В лагере их тоже нет, – присоединилась к собравшимся смуглая стройная девушка с влажно-блестящими карими глазами и рассыпанными по плечам чёрными вьющимися волосами.

Буру непроизвольно выпятил и без того широченную мускулистую грудь.

– Как нет? – повернулся Лебедев к своей ассистентке. – Марго?

– Никто ничего не знает, – сообщила та, скользя обманчиво-равнодушным взглядом по компании.

В лагере нарастал шум. Все, кто находился под навесом, вышли на солнце. Стоящие кружком рабочие громко переговаривались.

– Проф! – обернулся один из них и быстрым шагом направился к Лебедеву. Подойдя к учёному, он протянул руку. На мозолистой ладони лежал обрывок ожерелья с подвесками из жёлтых стекляшек. – Мы нашли это у западной границы лабиринта.

– Ливийское стекло[7]! – охнул профессор. – Ах же ж… Решили уйти молча, прихватив то, что нашли на раскопках.

– Куда им идти? – пробасил Буру. – Все автомобили на стоянке. Пешком далеко не уйдут, кругом пустыня.

Он махнул рукой застывшим рабочим и указал на троих мужчин.

– Обыщите весь лагерь, вдруг они где-то отсиживаются. Эти двое и раньше трудовым рвением не отличались. Понабрали отребья! – сплюнул он со злостью. – А мы пока пройдёмся по границе раскопа. Если эта парочка неподалёку, никуда не денутся. И обед тоже! – припечатал он в конце, заметив тень неудовольствия на лицах, обращённых под тень навеса. На столе, в окружении расставленных плошек исходила соблазнительным парком кастрюля со свежеприготовленной снедью.

Молча развернувшись, рабочие ручейками потянулись на поиски пропавших.

– Сообщите сразу, как только их обнаружите! – крикнул вдогонку профессор и присел на лавку напротив притихшей Лин. Та взирала на происходящее с лёгким беспокойством.

– Я тоже пойду, – поднялся Ситник. – Таонга, ты с нами?

Сдержанный на слова юноша молча кивнул. Встряхнув, повесил тряпку на верёвку и повозил влажными ладонями о шорты.

– Не нравится мне всё это, – проворчал Лебедев и, уперев локоть в стол, потёр лоб. – Ох как не нравится.

– Не переживайте, проф, мы обязательно всё выясним, – заверил молодой учёный и поспешил присоединиться к группе Буру.


– Фил, это рыжий такой? – спросил Ситник, взбираясь на очередную насыпь. – Он вроде бы из Британии.

– Рыжий, – мрачно подтвердил Буру. – Он тут один такой. А уж откуда, там не разберёшь. Хитрожопый да изворотливый, не прижучишь.

– А второй?

Африканец глянул на Вадима, проворно перебирающего худыми ногами в вязком жёлтом песке.

– Роджер? Да корешок его. Прихвостень. По всему миру за Филом таскается. Их и на раскоп наняли вместе. Так, вольнонаёмные, перекати-поле, нигде подолгу не задерживаются. Я и раньше с ними сталкивался. Толку от такого отребья – ноль, а уж гонору. Было бы с чего.

Он остановился и козырьком приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от слепящего солнца. Внизу, по проулкам древнего города, освобождённого из многовекового плена, бродили рабочие.

– Ну что, глухо?!

– Глухо, – долетело в ответ.

Ситник отвернулся от лабиринта и оглядел бескрайнюю пустыню. В раскалённом мареве дрожала линия горизонта. Собрав волосы на затылке в пучок, парень опустил голову и нахмурился.

– Что там? – спросил Буру, заметив, с каким вниманием археолог изучает волнистые насыпи.

Не говоря ни слова, Ситник сбежал с холмика и уверенно к чему-то направился. Буру сдвинул густые тёмные брови и, тяжело проваливаясь в песок, подошёл к учёному. Тот вытрясал сыпучий ручеёк из светлой мужской кроссовки.

Недоумённо хмыкнув, здоровяк закрутился на месте в надежде обнаружить хоть что-нибудь ещё. Чуть в стороне виднелась тонкая извилистая борозда. Сухой пустынный ветер, обладающий силой передвигать барханы, ещё не успел её загладить.

– Здесь что-то тащили, – указал Буру на неровную дорожку.

– Что… тащили?

Африканец выразительно посмотрел на напрягшегося учёного – на скулах обозначились желваки – и решительно направился вдоль пропаханного пути. Вадим пошёл следом. Борозда завернула за бархан и привела к невысокому холмику. Светлые глаза археолога едва не вылезли из орбит, став похожими на два теннисных шарика. Ощутив, как нутро куснули мерзкие спазмы, он зажал рот.

Из-под наметённой насыпи торчала посиневшая человеческая кисть. Ветер с шелестом сдувал слой песка с неподвижных скрюченных пальцев и отгонял рой гудящих мух.

Сглотнув, Ситник тихо выдавил:

– Это… там… он, да? – и тут же упал на колени. По ноги выплеснулось водянистое содержимое желудка.

Раскопав наметённый бугор, рабочие отрыли тело Фила. У парня оказалась разбита голова и полностью отсутствовал мозг. В пустоту провалились окровавленные обломки черепа с лоскутьями кожи в редких рыжеватых волосах.

Тело Роджера отыскать так и не удалось. Ни тела, ни каких-либо следов. За день ветер полностью разгладил песчаное море и покрыл привычным волнистым рисунком.

____________________

[7] Ливийское стекло – редкая горная порода, чистейшее природное стекло. По одной из версий тектит имеет метеоритное, астероидное либо кометное происхождение. Встречается только на территории Ливийской пустыни, очень ценен и запрещён к вывозу с территории Египта.


***


Нещадное солнце достигло зенита, равномерно освещая пустыню. Наступил переломный период, когда умирают тени.

Росс спрыгнул на землю и поправил на плече ремень дорожной сумки. Вокруг стояла звенящая тишина. И только затихающее перестукивание остывающих механизмов самолёта оживляло территорию аэродрома частной авиации.

– Ффу-ф… – позади в проёме показался Север. Его футболка цвета пыли темнела вытянутыми влажными пятнами в районе подмышек и у горловины. – Сдохнуть легче.

Он выпрыгнул из самолёта, стащил бейсболку и, отдуваясь, принялся яростно обмахиваться.

– Надеюсь, мы здесь не задержимся.

Росс промолчал, глянул по сторонам и прислушался – в тишину вклинилось мерное урчание двигателя. Вскоре из-за ангара показался внедорожник с открытым верхом. Вывернув на взлётную полосу, он покатил в их сторону, шурша покрышками по припорошенному песком бетону.

– Транспорт по расписанию, – прокомментировал Север.

Росс иронию друга уловил.

– Год-два, Димыч. Год-два, и ты на лифте в любую дыру заедешь.

– Угум, – промычал тот недовольно. – Год-два. Учитывая, в какую задницу нас постоянно закидывают, всю жизнь на перекладных добираться придётся.

Подрулив к самолёту, автомобиль резко затормозил, продолжая урчать работающим двигателем. Взметённая пыль белесым облаком медленно поплыла прочь.

Привстав с сиденья, водитель приподнял кепку за козырёк.

– Ну что, прилетели? – спросил он задорно.

– Приплыли, – отозвался Эд. Перебросив сумку из одной руки в другую, он сдвинул на голову солнцезащитные очки в строгой оправе. – Как обстановка на месте?

– На месте, – вернул шутку парень и широко улыбнулся. – Ваш фургон доставлен и стоит в пяти километрах от лагеря на дороге к заброшенной части Харахти.

– Э-э… это в сторону плоскогорья?

– Там. Оттуда удобно будет вести наблюдение, место пустынное и прикрыто горным уступом.

– Что с местными?

– Пока не в курсе вашего прибытия. Аргус позаботился. Загружайтесь, – распорядился под конец парень и плюхнулся на водительское кресло.

Задние сиденья были завалены объёмистыми пакетами. Сквозь полиэтилен проглядывали цветные упаковки. На полу, прикрытые от солнца куском брезента, стояли бутыли с водой.

– Наше?

– Ага, – отозвался водитель, – бытовуха мелкая и сухпай на первые дни. Да вы назад их перебросьте. Как запасы закончатся, маякнёте, доставим сразу.

– Надеюсь, этого не потребуется, – пробурчал Север, шурша пакетами.

– Думаете вылечить проблему за пару дней? – Парень снял кепку и поскрёб бритый затылок. – Ну так-то оно б не помешало, конечно. А да! Там в багажнике ещё газ-баллоны и дополнительный аккумулятор для станции.

– Снабжение на уровне, – усмехнулся Росс, залезая в машину.

– А то!

Едва спина Севера соприкоснулась с нагретой кожей сиденья, он выгнулся дугой и втянул сквозь стиснутые зубы воздух.

– Ничего, привыкнете, – заявил водитель, метнув смешливый взгляд в зеркало заднего вида. – К нашим неудобствам быстро все привыкают.

Вместо ответа Север ограничился свирепым пыхтением.

Развернувшись, внедорожник покатил к выезду с аэродрома. Доехав до развилки, водитель направил машину на юг, оставляя столицу позади. Мимо потянулась однообразная картина: под жгучим солнцем – пески, пески, пески…

Пять минут спустя на запястье Росса пискнуло устройство связи. Глянув на экран, он шевельнул бровью – голосовой вызов – и поправил гарнитуру. Лоб прочертила хмурая складка. Закончив выслушивать сообщение с инструкциями, Эд отключил браслет.

Тёмные глаза напарника обратились на него с собачьей мольбой:

– Чем ты меня обрадуешь в этот раз?

– В наших планах небольшие изменения, – ответил Росс и похлопал по спинке водительского кресла. – Давай-ка, приятель, двигай в столицу.

– Понял, – без лишних вопросов отозвался тот и, притормозив, лихо вывернул руль. Зацепив обочину, колёса выплюнули фонтан песка, и внедорожник направился обратно к развилке.

– Это будет проще, чем мы думали, – сказал Росс и, опустив очки на глаза, переплёл на груди руки.

Мимо проплывала всё та же неподвижная картина, выжженная палящим солнцем.



Северная Африка, раскопки близ Харахти


Следователи, примчавшиеся в тот же день из столицы, до вечера блуждали по лагерю и в его окрестностях. Они произвели осмотр инструментария, а потом долго и подробно опрашивали членов экспедиции, особенно напирая на тех, кто в числе последних видел неразлучную парочку. Все опрашиваемые как один твердили версию банального воровства и побега.

– Не поделили между собой добро, – усмехнулся Сандал.

Ещё днём следователь отправил своего помощника с обнаруженным телом в город, а сам остался в лагере. И теперь коренастый араб с чёрными глазами-точками беседовал в профессорском шатре с Лебедевым и бригадиром.

– Один укокошил другого и сбежал с награбленным? – Затушив окурок в банке из-под овощных консервов, он почесал за ухом и вперил в пожилого учёного колкий взгляд. – Вы сами-то в это верите, уважаемый Борис Анатольевич? Мне кое-что рассказали об этих двоих.

– Роджер Фила? – Демонстрируя сомнение, Буру поводил подбородком. – Я бы скорее в обратное поверил.

– В это и впрямь верится слабо, – обронил Лебедев, вспоминая рабочих. Худосочный Роджер с узкими плечами и слегка выпирающим пивным брюшком был жалкой копией своего жилистого, крепко скроенного дружка Фила.

– Хотя Роджер – парень достаточно проворный, – заметил Буру после недолгой паузы.

Профессор недоумённо развёл руками:

– Но почему следы ведут за лабиринт?

Сандал с кряхтением поёрзал на складном стуле, удобнее усаживая кряжистое тело.

– А вот тут и правда загадка, – выдохнул он. – Почему эти двое отправились вглубь пустыни. Там же ни одного населённого пункта. Голые пески. Заплутали? Забыли, в какой стороне дорога?

– Почему они ушли пешком? – подкидывал вопросы Буру. – Все автомобили на месте.

– Это как раз объяснимо, – ответил следователь. – Не захотели шум поднимать. Зачем будить народ, если задумали нечистое. Хотя решение глупое. Пешком бы далеко не ушли, и днём бы их быстро поймали. И всё равно не могу понять, куда они намылились.

– Может быть, их ждали? – неуверенно предположил Лебедев. – Но из наших больше никто не пропадал.

Сандал упёр локоть в стол и уложил лицо на ладонь. Надув щёки и исподлобья глядя на профессора, он выдохнул со звуком сдувающегося шарика.

Снаружи послышались торопливые шаги, и полог отлетел в сторону. Сидящие за столом крутанули головами и устремили взгляды на вошедшего Ситника. В электрическом свете глаза молодого учёного лихорадочно сверкнули. Он бросил на пол два запылённых мешка. Те сердито звякнули, один развязался, и внутри тускло блеснул найденный у саркофага кувшин.

– Вот… – с трудом сглотнул Вадим. – Час назад обнаружили недалеко от места, где нашли Фила. Замело совсем, еле увидели. – Он повернулся к профессору. – Всё-таки лежали посмертные дары у саркофага.

Лебедев оценивающе оглядел плотно набитый мешок.

– Судя по известным захоронениям, как ты говоришь, этого слишком мало. – «Уж для такой фигуры, как правитель великого народа», – добавил он мысленно. – И всё же ты знаешь моё мнение. Я полагаю, что в отличие от представителей более поздних царств ато́ны не почитали жёлтого дьявола. Уж больно далеко лежит та эпоха. Практически за гранью времён, серьёзно обозримых цивилиографией[8].

Следователь медленно поднялся со стула и переплёл на груди смуглые руки.

– Так, – произнёс он с нажимом. – Всё это, разумеется, очень интересно. Но передо мной лежит задача дня сегодняшнего.

– Да-да, да-да, – повернулся к нему профессор.

– Ну и что мы в итоге имеем? – произнёс Сандал, скептически выгибая бровь. – По всему выходит, второй рабочий никуда не сбегал. Точнее, не сбежал. – Выдержав многозначительную паузу, он поглядел на ничего не понимающих собеседников. – Так куда же делось тело?

____________________

[8] Цивилиография– интегральная общественная наука о теории, истории и будущем цивилизаций.

Глава 5

Чуткий сон Буру оборвал посторонний шум. Африканец приподнял голову. Поводя глазами, прислушался и сразу определил – шум шёл со стороны сидящих на привязи собак. Животные явно беспокоились.

Темнокожий здоровяк выбрался из спальника. Не потревожив сон соседей по палатке, он с грацией, неожиданной для человека его роста и комплекции, выскользнул наружу.

Над Сахарой раскинулся фиолетовый бархат ночи. Буру вздрогнул от холода. На стоянке негромко хлопнула дверца автомобиля. Уха коснулось мягкое шуршание песка, и из тьмы выплыл силуэт человека.

– Что с собаками? – приглушённо спросил Сандал, входя в скудное пятно света от одинокого фонаря на столбе.

– Я как раз собирался это выяснить, – так же тихо ответил Буру. – Тоже хотите прогуляться?

– Что случилось? – начали раздаваться позади встревоженные голоса проснувшихся работников.

– Оставайтесь на месте! – распорядился Сандал, заставив всех разом умолкнуть. – А лучше вернитесь в свои палатки и не высовывайтесь наружу.

В его руке холодно блеснул пистолет. Включив фонарик, следователь направился к удалённому участку, где на огороженном пятачке под навесом отдыхали псины. Буру молча шёл позади. Внезапно тишину пронзил собачий визг. Сандал вскинул руку и послал вверх предупредительный. Эхо выстрела разлетелось по ночной пустыне и медленно угасло вдали.

Шуршание в песках, громкое и стремительное, пронеслось от «собачьего» угла и исчезло за барханами. Буру крутанулся на месте, но не успел ничего рассмотреть. Только встретил сосредоточенный взгляд Сандала.

– Мать твою, что это было?! – спросил африканец, утирая вспотевшие ладони об обтянутую курткой грудь.

– Идёмте, – позвал следователь и двинулся к собакам.

Их встретили настороженные морды. От угла ограждения доносился тихий скулёж.

– Всё в порядке? – спросил Сандал, наблюдая за мелькающей светлой курткой африканца, обходящего привязанных собак.

– Табо нет на месте, – вынырнул тот на свет. В его руке болтался обрывок ошейника. – Убежала?

Он с сомнением глянул на следователя. Но выражение глаз, с каким тот смотрел на разгрызенный кожаный ремешок, ему не понравилось.

– Предлагаю лечь спать, – заявил Сандал и поднял голову, прислушиваясь к пустынной тишине. – А сразу с утра поищем следы. Сейчас бесполезно.

Они направились обратно к палаткам. Рабочие уже разошлись, мало кто остался снаружи, с любопытством дожидаясь новостей.

– А вы ведь о чём-то подумали, – предположил Буру, шагая рядом со следователем. – Рассказать не хотите?

– Давайте дождёмся утра, – уклончиво ответил Сандал, убирая пистолет в кобуру. – У меня пока нет уверенности. К чему зря наводить панику.

У палаток появились Лебедев и его молодой коллега Ситник.

– Что произошло? – нервно спросил профессор. – Мы слышали выстрел.

– Стрелял я, – ответил Сандал. – Собаки подняли шум.

– Шум? Выяснили, из-за чего?

– Дождитесь утра, – сдержанно повторил следователь.

Оставив Буру и учёных в смятении, он свернул к стоянке и растаял во тьме.


Спустя несколько часов озадаченные Сандал и бригадир вновь стояли под навесом «собачьего» угла.

– Не сказать, чтоб неожиданно, – прокомментировал следователь, – но всё же я надеялся.

– Перед рассветом ветер поднялся, – не без разочарования произнёс Буру и повернулся на оклик.

К ним спешили археологи. Первым открыл рот Лебедев:

– Ну и что здесь ночью было?

– Сложно ответить, все следы пропали, – сообщил Буру и совсем мрачно добавил: – Если, конечно, были.

– Чт… что значит если?! – запинаясь проговорил взволнованный профессор.

Сандал, быстро глянул на бригадира.

– Ну уж что-то от вашей псины должно было остаться, – заметил он осторожно.

Черты лица Буру напряглись. Профессор застыл с открытым ртом.

– А если посмотреть запись с камеры? – предложил Ситник.

– Какой камеры? – оживился следователь.

– Забыл вам сказать, – помялся Лебедев. – Мы же в тот день, когда пропали рабочие, ещё утром нашли у колодца инструменты и куртку Роджера.

– Пропавшего рабочего? – уточнил Сандал.

– Да-да-да. А я ведь наложил строгий запрет на спуск в подземелье. Вот мы с Вадимом… э-э-э… Вадимом Андреевичем, придумали установить на ночь камеру. Ну знаете, так, на всякий случай…

– Я всё понял, – перебил его следователь. – Показывайте вашу камеру.

– Пойдёмте к Марго, – позвал Лебедев и первым направился к светлому шатру, обособленно стоящему на краю лагеря.

– Марго – это…

– Маргарита Ланская, моя ассистентка, – объяснил учёный, семеня впереди компании. – Правда, камера установлена в стороне от лагеря, у подземелья, но мало ли, вдруг на неё что-то попало.

Откинув полог, он по-хозяйски повёл рукой, приглашая Сандала пройти в шатёр Ланской.

– Марго, – поприветствовал следователь сидящую перед ноутбуком девушку.

Та улыбнулась столичному гостю. Карие глаза вежливо глянули на археологов и вскользь задели Буру, нерешительно переступающего с ноги на ногу позади всех.

– Рита, – профессор положил руку на спинку её стула, – выведи-ка нам запись той камеры, что у подземелья, и промотай ночную съёмку.

– Какой отрезок времени вас интересует?

– Давайте начнём с двух, – попросил следователь.

Смуглые пальцы Марго запорхали над клавиатурой. Пришедшие подались вперёд и уставились на отдельный монитор. На экране развернулось монохромное изображение спящей пустыни. В шатре повисла напряжённая тишина, и стало слышно, как сквозь фоновый шум свиристят ночные насекомые: шоу-шоу-шоу-шоу. В черноте углом выступала серая кладка колодца, освещённая далёким лагерным фонарём. Вход в подземелье был завален досками.

Пару-тройку минут перед камерой мельтешила застигнутая светом мошкара. И вдруг надёжно зафиксированное устройство ожило. С тихим жужжанием оно развернулось, сместив угол обзора на девяносто градусов, и замерло. Никто не проронил ни слова. Зрители пытались понять, что произошло, и разглядывали изображение, на котором волны песка, убегая вдаль, терялись в темноте.

– Камера управляется отсюда? – первым нарушил молчание Сандал.

– Да… – растерянно отозвалась Ланская и подняла расстроенное лицо. – Но… н-ночью к рабочему столу никто не подходил. Я не знаю, как это получилось. Я… я точно ничего не делала.

Она закрутила головой на обступивших её мужчин.

– Подожди, Марго, – влез Лебедев. – Тебя никто ни в чём не обвиняет.

– Разумеется, – спохватился следователь. – Скорее всего, камеру плохо закрепили, и она просто съехала. Давайте промотаем немного вперёд.

Он склонился над девушкой, упёрся ладонями в стол и сосредоточил взгляд на передаваемом изображении.

Ланская клацнула по клавиатуре, и запись пошла быстрее. Белые точки рывками заскакали по экрану. Цифры в углу начали стремительный отсчёт, приближая час, когда первые голоса побеспокоенных собак разбудили Буру. Сандал попросил остановить перемотку, после чего запись пошла в обычном режиме. Вернулись шумы.

Лебедев тихо охнул, когда тьма за границей света неожиданно покачнулась. Стол, в который упёрся следователь, скрипнул. На экранный серый песок мягко приземлилось странное существо. Высокое и поджарое, с короткой шерстью и узкой хищной пастью. Длинные худые лапы говорили о том, что животное способно развивать хорошую скорость.

Зверь, раза в полтора больше любой крупной собаки, пригнул голову к земле и начал водить носом над песком. Прозвучал короткий приглушённый рык, и перед камерой очутились ещё двое хищников. Один из них, явно чем-то привлечённый, вскинул голову, шевельнул ухом. В фокус попала свирепая морда, в свете фонаря голодным блеском сверкнули глаза.

Издали послышался жалкий скулёж и вялая, будто придушенная, собачья брехня. Лагерные псы учуяли опасность и были неслабо напуганы. Три пришедших хищника повернулись на звуки. Насторожились, приподнимая передние лапы и подбираясь для прыжка. Затем как по команде метнулись в сторону и пропали за границей обзора. Почти сразу раздался визг. Тот самый, который ночью слышали все, кто не спал. Его заглушил выстрел Сандала.

В полном молчании прошло несколько минут, в течение которых ничего интересного на записи больше не происходило.

– Спасибо, Марго, – поблагодарил Сандал и оттолкнулся от стола. – Пойдёмте, – позвал он спутников и направился к выходу.

Спутники послушно двинулись следом. После полумрака шатра сияющий под солнцем песок показался особенно ослепительным. Профессор резко чихнул и полез в карман за платком.

– Что это за звери? – спросил он, утирая нос, и сверкнул на следователя ярко-голубым глазом.

– Калапархасские шакалы[9], – ответил Сандал. – Те ещё твари.

Он внимательно посмотрел на собеседников. Те не менее внимательно смотрели на него в ожидании продолжения.

– Калар…кхас… – попытался выговорить Лебедев. – Господи, кто вообще это выдумал!

– Ка-ла-пар-хас-ские шакалы, – медленно и с нажимом повторил Сандал. – Эти пустынные хищники относятся к вымирающему виду. Среди местных охотников считаются довольно опасными, так как постоянно испытывают голод. Из-за этого звери бо́льшую часть времени вынуждены охотиться. Нападают, как правило, стаей и жестоко разделываются со своей жертвой.

– Об этом вы и хотели сказать ночью? – спросил Буру. – Только не стали.

– Вначале я должен был убедиться, – объяснил Сандал. – С месяц назад в районе прошла новость о том, что охотники обнаружили следы небольшой группы калапархасов. Но как-то на эту новость никто особо не обратил внимания.

– Почему? – нахмурился Ситник.

– Дело в том, что об этих хищниках здесь давненько не слышали.

На лицах собеседников проступило изумление.

– Во всяком случае, – продолжал Сандал, – отсутствие тела вашего второго рабочего как раз можно объяснить нападением стаи. За вчерашний день мы с вашими людьми обошли всю округу. Увы, безрезультатно. Нам не удалось обнаружить ни самого рабочего, ни… м-м… тела. И, скорее всего, останков мы не найдём. От бедняги, поди, ничего не осталось. Либо лежат его кости где-то под песками.

Он замолчал, оглядел пустынные окрестности и проговорил:

– Вот об этом я и напишу в своём отчёте.

– Но почему тогда тело Фила осталось почти нетронутым? – спросил африканец. – И почему у него полголовы нет?

Сандал сунул руку под мышку, кулаком второй подпёр подбородок. Глядя в песок, он задумчиво пожевал губами.

– Я говорил, что калапархасы постоянно голодные? Мм… ну вот смотрите, у трупа отсутствует мозг. А это достаточно питательный орган и для вечно голодного существа, должно быть, особенно притягателен.

Лебедев зажал рот, глуша рвотный позыв.

– Почему не сожрали? – рассуждал следователь, не обращая внимания на полуобморочное состояние впечатлительного старика. – Думаю, просто не успели. Прикопали, как указатель на кормушку. – И он оценивающе оглядел весь лагерь.

Вцепившись в ворот футболки, Лебедев зашатался на месте.

– По затылку ему врезали тоже они? – спросил активно поддерживающий беседу Буру.

– Хм… – Сандал спрятал улыбку в уголках губ. – Видимо, врезал всё-таки товарищ. Должно быть, из-за несправедливо поделенного добра. – Он повернулся к посеревшему лицом Лебедеву. – Профессор, я советую вам обратиться за помощью. Кстати, могу посодействовать с охраной лагеря. А пока выставляйте на ночь посты. Хотя бы одного-двух человек. Лучше больше. У вас есть такая возможность?

bannerbanner