Джулия Монрек

– Может, он не хотел рассказывать?

– Конечно, не хотел. Я только от его дяди один раз слышала, и всё. И то, дядя не знал всего, что у них происходит в семье. Нужно будет обязательно спросить.

– Зачем?

– А какой из меня друг тогда? – твёрдо решила она.

– Может, вы обсуждали, а ты просто забыла?

– Точно нет. Однажды дядя Дек просил Хвара рассказать, но он ответил, мол, что позже.

– Тогда, может, время ещё не пришло?

– А когда придёт? – резко ответила Джулия. – Я этого олуха больше не увижу, возможно, никогда. Надо будет обязательно спросить, когда вернёмся.

– Главное, дожить до этого момента.

– Это точно. Завтра попробуем активировать амулет, а сейчас надо закончить с зайцем.

Джулия нашла подходящую длинную палку, заточила и сделала из неё подобие вертела. Мечом она разрыла небольшую прямоугольную яму, скинула туда ветки и подожгла их прикосновением пальца. Без страха она подкидывала ветки в самый центр костра, иногда держа руку прямо над пламенем, чтобы усилить магией его жар. Арис покинул тело Джулии. Девушка этого не заметила, так как была сосредоточена на костре.

– Не боишься обжечься?

– Спасибо перчаткам, – не без гордости ответила она.

– Они не сгорят?

– Нет, магические перчатки могу уничтожить только я, и то, только крайне мощными заклинаниями.

– Магические перчатки?

– Да, с их помощью я могу творить магию, это мой магический аксессуар. У Хвара, например, жезл, у Жёна – палочка, у некоторых может быть посох.

– А какой магический аксессуар лучше?

– Да нет такого, у каждого свои плюсы и минусы.

– А какие плюсы у твоих перчаток?

– Маг в перчатках может применять заклинания касания или ладони. Например, «взрывная ладонь».

– А что помешает магу с палочкой это сделать?

– Взрыв. Я ладонью задаю направление взрыва, само заклинание находится у меня в ладони и не может мне навредить, а у мага с палочкой взрыв будет на её конце.

– То есть, если маг сотворит такой взрыв палочкой, он поранит сам себя?

– Да, и очень сильно. Поэтому они обычно выпускают магический заряд, который взрывается при столкновении.

– А маг с посохом?

– Это уже будет взрывной удар, мощное заклинание. Главное при этом – не потерять равновесие и не выпустить посох из рук. Маги с жезлами тоже его используют.

– А ещё какие-нибудь плюсы есть?

– Ну, руки всегда защищены. Я ими хоть магму загребать могу, мне ничего не будет. Правда, если слишком долго держать, перчатки нагреются и появятся ожоги. Ещё в перчатках я могу браться руками прямо за лезвие, да хоть стрелу баллисты поймать.

– И тебе ничего не будет?

– Полечу вместе со стрелой, – рассмеялась Джулия, – после руку, наверно, раздробит, но перчатки вылечат. Я могу хоть лаву в перчатки залить, самим перчаткам ничего не будет, только руки сгорят.

– Перчатки лечат? Как долго?

– На третьем курсе мне как-то руку дверью перебило, через две недели зажило.

– Больно было?

– Нет, я даже ничего не поняла, так и села за стол, а сосед стал кричать и показывать на мою руку. Потом закричала уже я, больше от испуга – у меня ладонь пополам назад складывалась. В университетской больнице лекарь дала мне какой-то эликсир и попросила вытащить руку из перчатки через несколько минут.

– Зачем?

– Я не могла сама закрепить перчатку, чтобы кости нормально срослись. А вот когда потом зашивали, было очень больно.

– Был открытый перелом?

– Да, если б не то зелье, я бы, наверное, в обморок упала.

– А почему заклинанием не вылечили?

– Детей обычно заклинаниями не лечат, только в крайних случаях.

– Почему?

– Слишком больно. Сам вспомни, как я лицо тебе залечивала.

– Да, было ощущение, что ещё немного, и не выдержу.

– Вот-вот, а представь – ребёнок? Он от такой боли и умереть может, – Джулия посмотрела на костёр – пламя было достаточным, она насадила зайца на вертел, и стала обжаривать, постепенно поворачивая.. – Хочешь спросить что-нибудь ещё?

– Получается, ты тогда ещё не могла пользоваться магией?

– Да, научилась как раз на третьем курсе.

– А разве камень проверки магии не дал её тебе?

– Нет, он только показал, сколько внешней магии я могу пропускать через себя, точнее, через свой внутренний сосуд. На первом курсе мне сказали сконцентрировать ману в сферу, – и Джулия замолчала.

– И всё?

– Да, и всё.

– Может, нужно что-то сделать, чтобы научиться магии?

– Нет. Научиться концентрировать магию между перчатками, на кончике палочки или в камне, который находится в посохе, жезле – это, не знаю… Это получается в один момент. Достаточно один раз сконцентрировать, и всё. Тебе нужно почувствовать ману вокруг, собрать её в свою внутренний сосуд, затем взять ману из сосуда и сконцентрировать, в моём случае – между ладоней.

– А в чём отличия между разной пропускной способностью маны?

– В умении концентрировать магию. Мой друг Жён, который после камня проверки превратился в высшего эльфа, научился концентрировать магию через две недели, Хвар – через полгода. Ещё от этого зависит вместимость внутреннего сосуда.

– А её можно как-нибудь увеличить?

– Конечно, это частая практика. Магией. Ректор нашего университета – один из драконов. Его начальный уровень был низкий, а теперь он дракон. Кажется, заяц готов, – она срезала ножом кусочек мяса, покрывшийся золотистой корочкой, и дала Арису.

– Я же буду есть за нас двоих?

– Вот мне и интересно, как это работает.

– Хорошо, пока ты была без сознания, кажется, я за нас, эм… не только ел.

– Я поняла.

Смотря ей в глаза, Арис откусил кусочек. Джулия представила, каким вкусным и сочным он, должно быть, был. Арис прожевал его и проглотил. Джулия почувствовала насыщение.

– Как? – удивилась она. – Как еда из твоего рта попадает в мой желудок?

– Наверно, через моё горло, когда проглатываю.

– Да, но как это происходит?

– Я не знаю, магия?

– Ага.

– Объясни тогда ещё про сосуд. Ты говорила, магия проходит сквозь мага. Я думал, маги пропускают магию через себя, концентрируют её и творят, что хотят. Зачем сосуд?

– Сосуд мага – это его внутреннее вместилище маны. Он, как губка, впитывает её снаружи, заполняя сосуд внутри себя.

– Но зачем заполнять какой-то сосуд, если можно пользоваться магией, маной, которая есть вокруг?

– Мана, магия – одно и то же. С помощью маны, которая принадлежит магу, ему проще управлять заклинаниями, концентрировать её. Например, заклинание смерча. Маг может создать смерч, чтобы управлять им, он питает его своей маной, но усиливать смерч может маной извне, главное, не переусердствовать, иначе смерч может стать неконтролируемым и уничтожить самого мага, если он не успеет его развеять.

– А если он будет пропускать ману через себя, подпитывая смерч?

– Когда у него кончатся силы и мана, смерч сразу пропадёт, оставив после себя разрушения и мага, потерявшего сознание от бессилия.

– А маг может заполнить свой сосуд внешней маной?

– Да, и этому можно научиться. Вообще, маг постоянно пассивно поглощает внешнюю ману, делая её своей. Например, у меня средняя пропускная способность маны и, следовательно, средняя скорость восстановления маны.

– То есть, чем выше пропускная способность, тем восстановление быстрее?

– Да, но это касается пассивного поглощения маны. Маг может сам поглотить ману либо применить жертвенное заклинание. Но жертвенными заклинаниями лучше вообще не пользоваться.

– Ясно. А что будет, если сосуд мага переполнится?

– Тогда лишняя мана будет искать выход, на теле появятся маленькие язвы, которые перейдут в открытые раны, сочащиеся маной и кровью. Это очень больно и может быть даже смертельно. Скажем, если маг поглотит маны в полтора раза больше, чем помещается в его сосуд, он превратится в живую магическую бомбу.

– И что делать магу, если он не хочет становиться магической бомбой или использовать жертвенное заклинание?

– Контролировать активное поглощение маны. Ну или выпить флакон нейтральной маны, но, даже маленький, он стоит очень дорого, их ещё и фиг где найдёшь. Либо можно найти фамильяра. Или иметь дар магии.

– Какой дар магии?

– Например, как мой глаз. Но он помогает только лишнюю ману из сосуда выводить.

– А как фамильяр помогает?

– Вместе с фамильяром у мага появляется второй сосуд. Меньших объёмов, но всё же.

– И какой размер у моего сосуда?

– Три четверти от моего, но как именно они между собой сообщаются – я не знаю.

– Жаль.

– Да, но я не знала, что у меня будет фамильяр, так бы я ходила на те занятия.

– Подожди, получается, если бы я не согласился стать твоим фамильяром, ты могла умереть?

– Да, пятьдесят на пятьдесят. Либо осталась бы без глаза, либо, возможно, умерла от ожогов. Они бы тогда были в разы страшнее.

– А если без глаза, но с фамильяром?

– Не знаю, процентов сорок на то, что умерла бы. Но это не точно, я ведь пожертвовала только кожей. Можно, например, почкой пожертвовать, тоже выживешь.

– А если рукой?

– Не знаю, о таком способе нам не рассказывали. Хотя, может, так маги с палочками могут.

– А можно пожертвовать чем-нибудь, не причиняя себе увечий?

– Нет, в этом и смысл жертвы. Вообще, может другой человек пожертвовать собой или частью своих органов для усиления другого мага, но в этом случае человек не должен сомневаться, когда жертвует. В принципе, как и маг, когда жертвует частью своего тела для усиления себя.

– Почему?

– Если будет хоть малейшее сомнение, заклинание не сработает. Ладно, пора спать. Или тебе не нужно?

– Нет, ты за двоих спишь.

Джулия расположилась у дерева. Арис отошёл за него подальше. Послышалось журчание. Он вернулся, сел у костра и думал, о чём ещё спросить у Джулии, когда она проснётся. Спала девушка крепко. Арис смотрел на догорающий костёр. Ему было скучно. Даже вспомнить было не о чем, кроме событий последних дней. Он снял зайца с вертела и нарезал мясо небольшими кусками, сложив на камень почище, а кости выбросил подальше в кусты. Затем очистил нож и убрал в сумку. Вытащил мечи и вложил обратно в ножны. Костёр догорел. Фамильяр лёг на траву. Смотря в звёздное небо и пробегающие по серебристому диску луны облака, он вслушивался в ночную тишину, оберегая покой девушки.

Джулия проснулась от бьющих в глаза солнечных лучей. Щурясь, она села и почувствовала утренний призыв организма.

Арис встал, но Джулия остановила его:

– Я сама, а то забуду, как это делается. И поем тоже сама.

Вернувшись, она села у догоревшего костра, взяла кусок мяса и напитала маной перчатку – исходящее от неё тепло немного подогрело его. Откусив кусок, Джулия сняла с шеи цепочку и, пока ела, внимательно смотрела на амулет.

– Думаешь, он заработает, если будешь так на него смотреть?

– Нет, я же не архимаг, – улыбнулась девушка. – Просто думаю, что с ним делать. Открывать точно нельзя – сломаю случайно, и всё, останемся здесь.

– Может, нужно произнести какое-то слово или заклинание?

– Какое?

– Не знаю, может «телепортация»?

– Возможно. Но я не знаю, как будет «телепортация» на магическом языке.

– Тогда просто скажи так.

– Хорошо. Телепортация! – её голос разнёсся по округе, но ничего не произошло. – Хм, тогда так, – Джулия встала и повторила ещё раз: – Телепортация!

Амулет никак не реагировал.

Весь день она просидела, перебирая вариации фраз и доедая остатки зайца.

– Верни меня, камень, обратно в университет, – сказала она уставшим голосом.

– Думаю, это бесполезно.

– Ага, я поняла.

– И решила весь день на это потратить?

– Хотя бы попыталась. Зато теперь точно знаю, что придётся ждать. Пойдём поищем, кого можно поджарить, пока не стемнело.

Девушка собрала вещи, и какое-то время они бродили по заросшим полям в поисках подходящей живности, но никого, кроме разбегающихся в стороны мышей-полёвок, не нашли. Ловить мышей ловить смысла не было – слишком мелкие. Стемнело. Джулия не хотела ложится спать на голодный желудок и думала поохотиться ещё час, а если не получится – съесть ягоду «одна на один день», хотя она хотела оставить их на самый крайний случай. Поэтому Джулия продолжала идти вперёд, без особой надежды смотря по сторонам. Арис же внимательно осматривался, и девушка ощущала, как глаза бегают по её голове.

– Как ты видишь сквозь шлем?

– Я немного вылезаю из твоей головы. Может, ты хочешь перепелиного мяса? – спросил он, заметив птицу в высокой траве.

– Где?

– Поверни голову.

Джулия соединила их глаза и тоже увидела перепела.

– Будем ловить как зайца?

– Давай попробуем.

Она медленно подошла к перепелу, вытягивая руку вперёд, из неё стала появляться призрачная рука Ариса. Перепел, вероятно, заметил движение, так как перебежал в другое место. Джулия вытянула вторую руку, думая, что двумя руками схватить будет проще, и Арис повторил за ней. Когда они приблизились к птице, он материализовал обе руки и резко опустил на перепела, но тот оказался проворнее и успел убежать. Арис обратил руки в дым и быстро вернул в тело девушки, она побежала за птицей. Перепел убежал достаточно далеко, но, благодаря зрению Ариса, Джулия хорошо видела в темноте и заметила, как он залетел в полуразрушенную башню. Девушка проследовала за ним и, пробежав через дыру в стене, увидела на земле мёртвую птицу. Удивившись, она наклонилась, чтобы поднять её. Перепел вдруг ожил и хотел взлететь, но не успел – его схватил Арис. Джулия забрала у него птицу и одним движением свернула ей шею. Под лестницей Джулия заметила гнездо, там сидела вторая птица. Она не слезала с гнезда и клевала протянутую руку Джулии.

– Почему ты просто её не убьёшь?

– Хочу посмотреть, может, у неё птенцы? – она аккуратно приподняла тёплое тельце перепёлки, под ней были яйца. Джулия положила птицу обратно. Немного подумав, она убила и её.

– Быстро ты всё решила, – сказал фамильяр.

– Она бы всё равно от голода умерла. Были бы у неё птенцы, наверное, оставила бы.

– С чего бы она с голоду умерла?

– Кто будет сидеть на яйцах?

– Может, перепелы могут их оставлять?

– Не знаю, – отмахнулась Джулия, – я думала, нет. В любом случае, теперь у нас есть еда.

Она встала и обошла башню. Часть стены была разрушена, высоко вверху виднелась каменная кладка второго этажа, но лестница была так сильно разрушена, что забраться по ней было невозможно.

– Есть мысли, как нам туда залезть? – спросила Джулия.

– Зачем?

– Переночуем там.

– Что нам мешает сделать это внизу?

– Возможно, это уже территория города, а, значит, ночью тут могут ходить мертвецы.

– И что? Убьём их.

– А если их будет много? Ты ведь используешь магию тьмы?

– Да, а что?

– Может, ты владеешь и тёмной трансформацией?

– Тёмной трансформацией? Звучит знакомо… Надо подумать, – Арис замолчал, и хотя воспоминания прошлой жизни по-прежнему оставались недоступными, он чувствовал, что может это сделать. – Да, кажется, это я умею. Нужно произнести «transformatio» и вроде название существа, в которое хочешь превратиться. На магическом языке.

– Хм, может, превратишь меня в птицу?

– С этим будут проблемы.

– Почему?

– Ты умеешь использовать крылья?

– Нет.

– Ну вот. Думаю, проще превратиться во что-нибудь человекоподобное.

– О, точно! Болотный древолаз – palustribus telum rana.

– А если сказать всё вместе?

– Transformatio palustribus telum rana.

– Почему ничего не произошло?

– Ну, я – маг света, магия тьмы мне не отвечает.

– Почему?

– Давай сначала залезем, потом расскажу.

– Хорошо, – ответил он и произнёс отчетливо: – Transformatio palustribus telum rana.

Тело девушки почернело и стало вязким, поглощая в себя одежду и броню. Спустя минуту Джулия стояла, покрытая тёмной, тягучей жидкостью, будто её облили смолой. Руки удлинились. Тонкие, но крепкие, они стали длиннее туловища. Они походили на ветки, местами покрытые листьями. Указательные пальцы срослись со средними, мизинцы – с безымянными, большие пальцы вытянулись и стали толще – ладони стали похожими на куриные лапы с длинными и цепкими, изогнутыми, как сабли, когтями. Ноги тоже вытянулись, а колени загнулись назад, как у цапли. Сперва Джулия почувствовала дискомфорт, затем – нарастающую боль. Торс увеличился и вытянулся в букву «Т», грудь стала плоской и покрылась твёрдыми наростами. Плечи стали шире, талия сузилась. Теперь её туловище было похоже на трухлявую корягу. Трансформация ещё не закончилась, а боль уже была невыносимой. Джулия закричала. Её голова сплющилась и вытянулась вперёд, как у аллигатора, только короче. Она была покрыта длинным мехом, похожим на свисающие прелые листья. Глаза вылезли из орбит и поползли вверх, образовав подобие стебельчатых глаз улитки. Вытянувшись, длинная пасть закончилась массивным клювом, которым болотники отрывают куски от своих жертв. Трансформация завершилась. Крик перешёл в вой, разнёсшийся далеко вокруг. Боль стала утихать. Пару мгновений спустя Джулия уже чувствовала себя так, будто всю жизнь была болотником.

– Классно! – сказала она с восторгом. – Надо же, маги с аспектом тени так долго обучаются трансформации, а я с твоей помощью просто взяла и сразу превратилась в болотника. Жаль, что это так больно.

– Теперь я вспомнил, почему ненавижу трансформацию – боль.

– Ты тоже её чувствовал?

– Да.

– Ладно, давай проверим, не зря ли мы это затеяли.

Она отошла, чтобы взять разбег, и стала быстро подниматься наверх, цепляясь за уступы. Строение тела болотника позволяет ему с лёгкостью лазать по деревьям. Несмотря на большой рост и массивный торс, его гибкие и цепкие конечности отлично справлялись с задачей. Менее десяти секунд потребовалось Джулии, чтобы забраться на второй этаж башни. Оказавшись наверху, она почувствовала усталость, будто пробежала марафон. Тело стало уменьшаться, возвращая привычную форму.

Джулия легла на каменный пол.

– Я слышала, что трансформация требует много сил, но не думала, что настолько, – с трудом выговорила она. – Даже в сон клонить стало.

– Я чувствую. Может, поспишь?

– Хорошая мысль, – она сняла рюкзак, положила его под голову, перевернулась на бок и моментально уснула.

Арис вытек из ноздрей девушки и сел рядом, осматривая окрестности через дыры в разрушенной стене. Скоро он тоже почувствовал усталость и прилёг, закрыл глаза и уснул. Он видел сон – это был сон Джулии, а он в нём был наблюдателем.

Проснувшись утром, Джулия почувствовала, что очень хочет есть. Она потёрла руками лицо и огляделась – Ариса нет.

«Арис!» – громко крикнула она, но ответа не последовало.

Вспомнив про амнору, она мысленно позвала его:

– Арис, ты где?

– А? Что? Странно, я же вроде вчера уснул отдельно, а сейчас снова в тебе.

– Уснул? – удивилась девушка. – Ты же не спишь?

– Да, но вчера я тоже устал и прилёг. Кажется, уснул, – он материализовался рядом.

– Хм.. Может, когда я переутомляюсь, ты тоже можешь уснуть?

– Возможно.

– Что ж, будем знать. Поищи какой-нибудь плоский камень побольше.

– Зачем?

– Приготовим яичницу из перепелиных яиц.

Арис спрыгнул вниз, обратившись в дым у самой земли, а затем материализовался обратно.

– Мне его кинуть? – крикнул он, найдя подходящий камень.

– Да, и поищи ещё парочку, одного размера, сделаем ножки. И ветки принеси.

Арис, держа камень обеими руками, раскачал его и подбросил вверх, Джулия с трудом его поймала. Два камня поменьше он нашёл неподалеку, а сухих веток не было, только небольшое сухое бревно. Он взял его и так же закинул наверх, чуть не попав в девушку. Затем, обратившись в дым, он вернулся в её тело и сразу вышел, чтобы помочь развести костёр. Небольшие камни Джулия положила слева и справа от костра, а большой плоский камень омыла небольшим количеством воды и положила сверху на них, планируя использовать его в качестве сковороды.

– Сейчас поедим и пойдём дальше.

– Зачем? Можем здесь подождать.

– Мысль хорошая, но слишком скучно. Я не люблю ждать. Лучше хоть чем-нибудь заняться.

– А сколько нам ещё ждать?

– Точно не знаю, я сбилась со счёта. Может, неделю. Или больше.

– Почему ты не считала дни?

– Как?

– Ну, если так сложно запомнить, можно было хотя бы зарубки на палке делать.

– Мне не до того было, я в хищном лесу чёрт знает сколько бродила.

– Там было опасно?

– Да, сначала меня чуть лумзал не сожрал, потом тиграда по пятам ходила, хотела убить.

– Ясно… Ты обещала рассказать, почему тебе недоступна магия тени?

– Всё просто, потому что мне откликается только магия огня и света.

– И?

– Маг может владеть максимум тремя аспектами магии. Теми, к которым у него есть талант.

– Тогда почему у тебя всего два?

– Дело в том, что магией света я могу не только лечить, но и наносить урон. Исцеление – это отдельный вид магии.

– А есть какие-то ограничения или закономерности, какие виды магии можно использовать вместе?

– Нет, например, маг может использовать одновременного и магию тьмы, и огня, и воды. У нас магию воды ещё называют магией льда.

– Почему?

– Так пафоснее, – она пожала плечами и недовольно скривилась, – это как магию тьмы магией тени называть.

– И как понять, к какой магии у тебя талант?

– Просто ходишь на разные занятия, пробуешь, практикуешься в разных видах.

– Ты так же делала?

– Да, только я сразу пошла к преподавателю магии огня, потому что чувствовала, что это моё. Потом еще пару месяцев на разные занятия ходила. В итоге решила пойти в университетскую больницу и попробовать себя в магии исцеления. Через несколько дней мне уже были доступны низшие заклинания.

– И всё? А как же атакующая магия света?

Девушка вздохнула:

– С этим интереснее. Есть такой магический закон: если можешь исцелять, то наносить повреждения не можешь – любая атакующая магия будет очень слабой, я бы даже сказала «пацифистской». Но но занятиях по магии огня я была одной из лучших, и произошло то, чего я боялась.

– Что же? – с интересом спросил Арис.

– Меня отправили к преподавателю магии света, паладину Ниркодину.

– И что в этом такого?

– Он просто фанатик света. Полностью на нём помешан.

– Если он преподаватель магии света, то почему бы ему не быть на нём помешанным?

– Не в такой же степени. Даже преподаватель магии огня Витикан не так фанатичен, а у магии огня фанатиков много.

– Как я понимаю, у тебя получилось ей пользоваться?

– Да, и я очень этого не хотела.

– Что в этом плохого? – не понимал Арис.

– Если ты девушка, и умеешь пользоваться как исцеляющей, так и атакующей магией, то ты – дева света. Какое название для парней, я не знаю.

– То есть, ты особенная?

– Я бы так не сказала.

– Хорошо, значит, ты дева света, что дальше?

– Позже в университет прибыл епископ Норром со своим атташе тени. Меня вызвали к ним в кабинет, и, только я зашла, атташе показал на меня пальцем и сказал: «Она – дева света!»

– И что дальше?

– Меня забрали на месяц в госпиталь при церкви света имени «Первоосвящённой Арафьи».

– Зачем? Ты ведь только низшие заклинания изучила.

– Да, но дева света может пользоваться и более сильными. Например, я могла сразу присоединить человеку конечность, если он её только что потерял. Да так, что он мог сразу ей пользоваться, если, конечно, пережил боль.

– А если конечность отрублена, например, несколько дней назад?

– Максимум неделю и то – если не начала гнить. И, опережая твой вопрос, да, я могу и отрубленные головы возвращать на место. Главное, успеть за минуту.

– Почему за минуту?

– Мозг отмирает, и если пройдёт больше, человек превратиться в овощ. Некоторые даже забывают, как дышать, и задыхаются.

– Откуда ты всё это знаешь?

– В госпитале рассказывали. В итоге я успешно реплантировала конечности десяти пациентам, тем самым подтвердив, что я дева света.

– Это хорошо или плохо?

– Ну, для многих это великая честь, к девам света относятся с королевскими почестями.

– В чем подвох?

– Когда деве света исполняется двадцать пять, она вместе со святым воинством, собранным епископом, отправляется в недра горы Хендейм.

– Зачем?

– Сражаться с демонами.

Арис удивлённо смотрел на Джулию:

– Зачем с ними сражаться?

Она продолжала, будто говорила о чём-то будничном:

– Чтобы они не выбрались из пещеры, а если они выберутся, то уничтожат мир. Или поработят его. Я точно не помню, что они там могут сделать.

– Ну пошла бы в недра той горы, перебила всех демонов и всё!

– Ха! В том-то и проблема, чтобы всех их перебить. Поэтому воинство, входя в недра горы, запечатывает за собой проход.