скачать книгу бесплатно
Миша и Николай вернулись к переезду, а Алексей с Сашей Болохиным пошли прямо по деревне, приглядываясь к следам. Скоро они открыли калитку добротного деревенского подворья. Собака на цепи хрипела и захлебывалась от лая. Пройдя немного во двор, обнаружили большие красные разводы в снегу. У собачьей будки валяются кости. Хозяева не выходят. Болохин палкой загнал собаку в будку. Алексей быстро прошел на крыльцо, остановился. Саша успел выхватить мосол и принес на крыльцо.
– Вот и свежина, Алексеевич!
– Да, Саша, Петрович! – рассматривая кусок позвоночника, ухмыльнулся Алексей, – свежина, это точно ты сказал!
Алексей и Саша вошли на веранду. На столе стоят стаканы, пустые бутылки, сковорода с застывшим на холоде жиром. По углам валяются отрезы и обрывки целлофана, некоторые из них в крови.
– Ну вот. Я же говорил, у меня нюх! – Петрович полушепотом обратился к Алеше. – Пировали! – Подошел к столу. Понюхал бутылки:
– Самогонка. Сахарная.
– Ладно, Петрович, – почему-то улыбаясь, остановил его Алексей, – вон посмотри в корыто, что пленкой закрыто, я уже отсюда запах чую…
Петрович подошел к стоящему в углу корыту, откинул пленку:
– Кишки! Ну и что?
– А то, Петрович, что это домашний кабан, и кишки, значит, тоже домашние.
– Точно. Теперь вижу, вон за буфетом голова осмаленная и ноги. Так что, пойдем?
– Нет, Петрович. Из бутылок ты запах слышишь? Да! А я «свежачок» чую. Пошли в хату.
Они открыли дверь в хату, вошли и остановились. Слева в маленькой кухоньке на газу стоит самогонный аппарат, газ включен, струйка течет из змеевика, … и никого нет. Зайдя в другую половину хаты, нашли спящего на диване пьяного хозяина, который под звук включенного телевизора и перебора «на грудь», ни лая собак, ни шагов вошедших гостей не слышал.
– Вставай, дружище. Брагу у тебя поперло в змеевик. Испортил всю малину.
Хозяин, еще не разглядев толком гостей, бросился к аппарату. Здесь все было в порядке, и он, разъяренный, обернулся и хрипло пробормотал:
– Вот, черт, приснул трохи. А вы чего?
Болохин в милицейской форме первым принялся «будить» хозяина:
– А ты что, не видишь? Собирайся, поедем в город, сначала в вытрезвитель, ну а потом – под стражу. Где хозяйка, зови!
Опомнившись, хозяин рванул к умывальнику, ополоснул лицо:
– Товарищ милиционер. Так я ж не на продажу. Для себя вот трохи. А жена в городе. Кабана мы вчера своего забили, так она с зятем и дочкой на базар повезли.
– А насчет кабана – это отдельный разговор. Знаем, что тут у вас в Зубровке дичью промышляешь только ты один, – охотовед достал из кармана клок волос дикого кабана, – это мы у тебя во дворе нашли. Сейчас будем звонить в город, чтоб арестовали мясо на базаре на проверку. И жену с зятем и тещей заодно!
– Боже, боже. Этот клок щетины не я притащил. Собака мой уже месяц назад кусок шкуры припер. И тут во дворе таскал, чтоб его волки… Я век на охоту не хожу, у меня ружья даже нет!
– Как же нет, вон голова свиная за шкафом. Там видно, что пулей из ружья бит кабан твой. Так что: или признавайся, где спрятал ружье, или собирайся, а мы вызываем прокурора; он сейчас на станции ждет нас, – для пущей убедительности Алексей достал рацию:
– «Жасмин», ответь «тридцать второму»!
– На связи, – послышался голос Антоновича.
– «Жасмин», а кто у тебя в соседней машине? Остались ли гости или уехали?
– Алексеевич! Все здесь! И прокурор, и опер, и Константин. Ждут вас, но по-тиху обедают. Меня приглашали. Я бутербродик взял. С икрой ведь, когда такая халява будет? Что – позвать?
– Нет, нет. Но возможно скоро понадобится их помощь. Ждите!
– Товарищи начальники. Вот вам клянусь, – он перекрестился, – не хожу я ни на какую охоту. И никогда не ходил, и ружья сроду в доме не было. Вот вы – я знаю, вы с охраны природы! Вы у нас в колхозе недавно выступали, что весна скоро, чтоб сети не ставили, чтоб собак всех привязали. Я вас узнал, вас все хвалят, что вы справедливый и правильный! Ну, я ж вот свою собаку сразу и привязал, будь она неладна. И сети я не ставлю, и петли, как вы говорили правильно, тоже не ставлю!
– Ладно, ладно! Как вас зовут? Иван Афанасьевич? Будем знакомы. Давайте присядем. Есть разговор…
Они присели на подставленные хозяином табуреты, огляделись.
– Да, Афанасьевич! Говоришь, для себя гонишь? А вон уже три трехлитровых банки стоят. Это ж ведро! Куда столько? – и не дав опомниться хозяину, Алексей жестко спросил:
– С чьего двора собака принесла кусок шкуры, и кто стрелял тебе кабана? Ты не торопись, я тебя не гоню. Подумай, что ты теряешь и что находишь. Я тебе сразу обещаю. О тебе никому ни слова и даже жене твоей. Ну и, если начнешь жопой крутить, от станции до тебя три минуты езды, прокурор сидит в машине. Тех денег, что жена сегодня заработает, не хватит на штраф. Думай, а если ты не против, я с тобой посижу, а Петрович выйдет, немного подышит воздухом, а то тут одуреть можно от сивухи твоей…
Отвернувшись, он моргнул Петровичу, тот все понял слету, как обычно. Кряхтя встал, вышел в веранду, поднял голову кабана. Действительно, ниже уха чернело запекшееся отверстие от пули. «Ну, Алексеевич! Видит же насквозь, как это я сразу не заметил?» – подумал он, озадаченно оглядывая голову. Не успел он обойти двор, как его позвал охотовед.
– Смотри, Петрович, знаешь таких? – показал ему фамилию, занесенную в блокнот за схемой с железной дороги.
– Нет, не знаю.
– А вот этих?
– Этих знаю.
– Пошли быстро, где они живут?
Через несколько минут они топтались у большого дома на окраине деревни. На улице у ворот стоят сани. Охотовед достал рулетку, измерил полозья, измерил конский след.
– Они, Петрович. Ищи кровь.
– Так тут, Алексеевич, кровищи больше, чем на мясокомбинате, – обрадовался старшина, зная, что у Алексеевича проблема с цветоощущением, – вон кровь на соломе, вон кровь на самих санях
А вот крови у калитки и на снегу нет.
– Так, Петрович. Иди в хату, забирай ружье сначала, постарайся без шума, чтоб добровольно сдали. Склоняй на явку, я тут с нашими свяжусь, где-то они пропали:
– «Жасмин»! Я «тридцать второй», ответьте!
– «Тридцать второй», я на связи, – Антонович словно ждал вызова.
– Антонович, а где наши?
– Мы тут, Лексеич! – ответили по рации егеря.
– Где это тут?
– Улица Бобровая, знаете где?
– Да, мы на ней, на Бобровой. Переулочек к речке от улицы, крайний дом номер три.
– Что у вас?
– Санный след, кровь у калитки. Саней нет, след идет на улицу.
– Отлично! Мы у саней. Стойте там, в дом не входите, но и хозяев, если что, не выпускайте. В общем, скорее всего то, что мы ищем – у вас, а транспорт – у нас. Вот Петрович подсказывает мне, что вы от нас в двухстах метрах, за поворотом. Мы сейчас поговорим с хозяином «такси», потом к вам. Как понял?
– Понял отлично, ждем!
– Антонович, ответь!
– На связи.
– Что гости наши?
– Замерзли, греют машину.
– Скажи, пусть подъезжают на Бобровую, дом семьдесят два, я жду.
– «Жасмин», подожди. Выходила на связь Владимировна. Просила, чтоб ты связался с ней по телефону.
– Что это еще такое?
– Подожди, Алексеевич, – рация трещала, но понять ничего не получалось, но вскоре водитель прояснил ситуацию:
– Алексеевич, она слышит мой разговор с вами. Говорит, звонили с железной дороги. Важные новости, по рации говорить не может.
– Скажи ей, как найду телефон, сразу перезвоню. А сейчас вези сюда вторую машину с командой.
– Алексеевич, пока я с вами говорил, они куда-то поехали. Мне Костик махнул рукой, мол, то ли пить поехали, то ли уже напились. Щелкнул по горлу и заулыбался.
– Антонович, догони их и предложи им приехать на Бобровую. Если откажутся, особо не настаивай. Как понял?
– Понял, понял. Поехал!
– Алексеевич, идите сюда, – услышал крик Петровича из-за высокого забора.
– «Жасмин»! Ответь. Здесь женщина вышла из дома, хотела идти к свекру. Мы с ней поговорили, она все нам рассказала, плачет. Идите сюда скорей! – это Миша малый и Николай.
– Антонович, слышал?
– Да, я все понял. Сделаю, как надо!
– Давай, Антонович, и вы, хлопцы, идите с женщиной к ней домой, попейте чайку, я буду скоро.
– Алексеевич! Ну где ты там? Давай сюда! – Петрович опять закричал из-за забора.
– Иду, – и вполголоса, – прорвало вас всех… видать и вправду поперло…
Алексей вошел во двор, по ступенькам зашел на веранду. В чистенькой веранде оборудована летняя кухня. В дальнем углу у окна газовая плита, слева диван, справа буфет и стол, приставленный к стене. На столе стоит пластмассовый таз, с торчащим из него мясом, на стульчике у стола заплаканная хозяйка, рядом с Болохиным, и, по-видимому, хозяин, нервно затягивающийся сигаретой. У Болохина в одной руке ружье, в другой – патронташ.
– Вот, Алексеевич. Это – Михаил Семенович Павлюченко с женой Валентиной Александровной. Это – его законное ружье, которое брал его сын вчера, и вернул сегодня рано утром, когда привел коня. Заодно и мясом угостил родителей. Им сказал, что домашнее. Кабана, мол, бил на деревне. А на мясе-то черные дырки от картечи.
– Таак, а сын где?
– Сын живет рядом, но сегодня он с утра уехал на машине в город.
Алексей достал блокнот.
– Как зовут сына и какая у него машина?
– Сына зовут Иван Михайлович. Машины у него нет. Еще ночью он пришел с каким-то другом, выгнали кобылу, а машину поставили к нам во двор. А засветло приехали на лошади втроем, кобылу Ванька загнал в сарай, сани поставил на улице, потому что машина мешала. Выгнали машину и уехали. Я видел, что заезжали в переулок к Ивану, но скоро же и уехали. А какая машина? Иномарка и все…
– Как звали его друзей?
– Одного, главного – Слава, тот из города, я его не знаю. А другой – Вовка. Он из соседней деревни, друг моего Ваньки. А что, они что-то натворили?
– Ой-ой-ой, – запричитала хозяйка, – хлопчики, вы же Ваньку моего не знаете. Он такой доверчивый, все его обманывают, у всех он на побегушках, дурачина. Ой, господи. Вот говорила тебе, не давай ему ружье. А теперь вот посадят дурака!
– Не посадят, хозяйка. Если Вы немного нам еще поможете. Если не тяжело, пойдемте в дом к вашему сыну, пусть невестка подтвердит ваши слова, и мы уедем.
– Пошли, деточки, пошли. Одевайся, старый, быстро одевайся.
Алексей с Болохиным вышли на крыльцо.
– Алексеевич. Ты позвонить собирался. А у хозяев телефон есть.
– Точно! Спасибо, Петрович, – кивнув хозяевам, вроде спрашивая разрешения, набрал номер диспетчерской.
– Владимировна, это снова я!
– Очень хорошо. Вас просил срочно позвонить в железнодорожную милицию!
– Какую милицию?
– Алексеевич! – капризно укорила Владимировна, – милиции на транспорте. Вам телефон нужен?
– Да, давай сверим, – Алексей достал свой блокнот, полистал, – говорите. Понял, спасибо…
Набрал указанный телефон, трубку тут же сняли, и после приветствий он услышал:
– У известного Вам Маракова прямо дома нашли много разрубленного на мелкие куски мяса. Мы пока не знаем, что и как, – проведем экспертизу. Кроме того, изъято оружие, капканы, петли, бобровые шкуры, ножи. Задержаны до выяснения четверо граждан. Может, вы подъедете с помощником прокурора?
– А вы имеет право все это обыскивать, задерживать? На все эти процессуальные действия, что вы провели?
– Да!
– Ну, тогда ждите, я буду через час, максимум полтора. Но прокурора вам не привезу, хватит нам одного вас. Договорились?
