Позволь мне остаться

Не знаю, вселенная или адреналин, а может, они вместе все же решили мне помочь. Но с третьей попытки мне удается дотянуться до ручки и открыть это подобие большой форточки.

Срываюсь вниз и повторяю снова, чем-то поцарапав ладонь. Ныряю в окно и мешком плюхаюсь в снег, в этот раз радуясь, что он не растаял. Получаю пару новых синяков, но даже не заостряю на этом внимание.

Сделав вдох морозного воздуха, поднимаюсь и, прижавшись к стене, двигаюсь за угол здания, чтобы рассмотреть дальнейший путь отхода.

Так, Лия, дышать. Забор. За ним твой шанс… на что-то. Пока просто шанс. Все просто. Надо добежать, пролезть между широко расставленными прутьями и оказаться среди людей.

Сколько прошло времени? Вечность?

Трогаю ошейник. Отчетливее чем обычно, ощущаю электроды, впивающиеся в кожу как зубы вампира.

Значит, не так уж и много. Наверное, несколько минут. Три, четыре?

Стрельнув взглядом по верхам, обращаю внимание, что здесь нет камер. Решили не тратиться на наблюдение за мусорными баками. Правильно. Вам не надо, а мне на руку.

Снова резко выдохнув, со всех ног бегу к забору, чувствуя, как под тонкий халат и тунику пробирается мороз, а по позвоночнику стекает ледяной пот. Мне холодно до стука зубов и в то же время жарко.

Издалека расстояние между прутьями казалось больше. Как там говорят: пролезет голова, значит, пролезет все тело? Но это про кошек. Впрочем, сейчас я готова стать кем угодно, лишь бы спастись. Отступать мне больше некуда.

Медицинская шапочка в процессе сползает, и волосы падают на плечи. Пролезает! Выталкиваю остальные части собственного тела на улицу и бегу по тротуару, врезаясь в тепло одетых людей.

Останавливаюсь только на светофоре.

Десять секунд, девять, восемь, семь… – меняются светящиеся цифры.

Кручу головой из стороны в сторону. Мне кажется, я вижу угрожающе горящие фары машины Хозяина. Они приближаются. Я вжимаю голову в плечи, машина проносится мимо, и меняется свет светофора.

Срываюсь с места и несусь на другую сторону.

Магазины, кафе. Спрятаться совсем негде.

«Что же ты за большой город такой, а?!» – остановившись, отчаянно топаю ногой.

У обочины резко притормаживает машина. Из нее выходит мужчина и направляется к цветочной лавке. А я, понимая, что это мой последний шанс, бегу к его незапертому автомобилю. Ныряю в теплый салон на заднее сиденье и, еще не веря своему счастью, быстро оглянувшись во все стороны, перелезаю в просторный багажник. Затихаю, не зная, что будет дальше.

Мужчина возвращается из магазина. Слышу, как шуршит упаковкой цветов. До меня дотягивается их запах вместе с запахом улицы. Дверь хлопает, я вздрагиваю.

Вздрагиваю второй раз, когда автомобиль трогается с места, и в третий, когда, проезжая с незнакомцем мимо клиники, я получаю разряд тока в шею. Это может означать только одно – Хозяин узнал, что его любимая игрушка сбежала.

Электричество пронзает мгновенно, проходит по всему телу и напрягает все мышцы сразу. Стискиваю зубы, чтобы не проронить ни звука, и по инерции хватаюсь за ошейник. Просовываю пальцы, оттаскиваю его от кожи и обреченно прикрываю глаза. Каждая последующая волна будет мощнее, чем предыдущая. Пока сердце не остановится от болевого шока.

Машина отъезжает дальше, и пытка прекращается, не выдержав расстояния. Стараясь дышать как можно тише, прислушиваюсь к каждому звуку. Движение замедлилось. Похоже, попали в пробку.

И вдруг мы встаем намертво. До меня доносятся грубые мужские голоса:

– Старший лейтенант Окунев. Предъявите ваши документы и выйдите из машины.

– На каком основании?

– У нас рейд. Приказ свыше…

– Рад за вас. У меня свой приказ. Пропускай.

– Товарищ подполковник. Не положено без досмотра.

– Причина?

– Сбежал очень опасный преступник.

Это я, что ли? Нет, вряд ли Хозяин будет привлекать полицию. Ему интереснее поохотиться, найти меня самому и…

Не буду думать об этом.

– Ты охренел? – грозно рычит мужчина за рулем. – Думаешь, подполковник ФСБ будет прятать в своей машине преступника?

Их перепалка продолжается, но нас все же отпускают. Мужчине звонят. Хрипло и раздраженно он говорит по телефону, но голос смягчается, пока не застывает на пару секунд, превратившихся в вечность.

Осторожно высовываюсь из-за подлокотника. Наши глаза на мгновение встречаются. В панике прячусь, молясь, чтобы мне просто показалось. Но движение машины резко меняется. Оно словно становится резче, быстрее и неожиданно прекращается.

Раздается хлопок двери. Приближающиеся шаги. Багажник открывается, впуская внутрь холод и энергетику этого человека. Он, будто, гора возвышается надо мной, удерживая в одной руке пистолет. Убьет меня?

«Не надо, пожалуйста», – беззвучно умоляю и трясусь от страха. Мужчина грубо хватает меня за шкирку и рывком выдергивает из багажника.

– Ты еще кто? – встряхивает и рассматривает, как неведомую зверушку. – Отвечай, что делаешь в моей тачке?! – Голос строгий, габариты пугают, но глаза не злые. Отступать все равно некуда…

Забываюсь и кричу, пытаясь объясниться. Губы шевелятся по инерции, но из горла не вылетает ни звука. Осекаюсь и сжимаю шею ладонью. А по щекам опять текут слезы. Как сказать ему, что он мой последний шанс? Целый подполковник ФСБ! У него сила, у него власть. Если он мне не поможет, больше не поможет никто. Но все, что я могу, это открывать и закрывать рот, глядя в его темные глаза.

– Немая, что ли? – хмурится мужчина, а я отчаянно киваю. – И что мне с тобой делать?

– По-мо-ги-те, – проговариваю одними губами по слогам и глотаю предательские слезы.

Если он не спасет, Хозяин найдет меня и вернет обратно в ад, из которого я с таким трудом сбежала. Помощи ждать больше не от кого, а ошейник все туже сжимается вокруг шеи.

– Твою ж мать! – ругается подполковник.

Хватает меня за шкирку, с легкостью поднимает над землей и заталкивает обратно в багажник. Сворачиваюсь в комочек, глядя на него оттуда.

– Раздетая еще, – ворчит он.

Снимает с себя теплую куртку и накидывает на меня. Обдает теплом и чужим ароматом. Мужским, терпким, совсем незнакомым, но приятным. С благодарностью кутаюсь в него.

– Ляг и веди себя тихо! Пока я не разрешу подняться. Поняла?

Киваю и тут же демонстрирую, что правда все услышала. Он накрывает меня чем-то еще. Становится темно и тепло.

Хлопают двери, и машина подполковника трогается с места.

Глава 3

Мирон

Жму на газ и выруливаю с обочины. Смотрю в зеркало заднего вида и напряженно думаю. Какого хера происходит, а? В совпадения и случайности я давно не верю. Какова вероятность, что девушка рандомно выбрала мою машину? Меньше процента! Но… всегда есть это гребаное «но», которое не дает мне выкинуть ее из багажника.

Преступник этот сбежавший из головы все не выходит. Останавливался я только за цветами. Что там может быть? Да ничего, в общем-то. Обычный спальный район. Медцентр недалеко. Какой-то навороченный, для элиты. Девчонка не похожа ни на преступницу, ни на мажорку. А на кого она похожа? Хер ее знает, я и не рассмотрел толком. Маленькая и испуганная, словно дикий зверек. Может, все это просто игра? Да ну, бред…

Ой, пиздец! Мало мне было геморроя? И куда ее везти? По-хорошему надо к нашим сдать и пусть разбираются. Это вообще не мой профиль. Нет человека – нет проблем. Но что-то не дает мне так с ней поступить. Интуиция вопит, что девочка непростая. Но ведь нас никто не преследует и больше не останавливает.

Достаю мобильный и набираю номер знакомого полкана в ГИБДД.

– Сушков, слушаю, – раздается в динамике.

– Евгений Борисыч, добрый вечер.

– А-а-а, Мирон! Здравствуй, дорогой. – Полковник радушно улыбается. – Что-то случилось?

– Да вроде нет, вопрос у меня к вам…

– Так задавай.

– У нас в городе план-перехват?

– С чего вдруг?

– Вот и мне интересно с чего, – смотрю в зеркало заднего вида, на свою попутчицу. – Недавно останавливал меня старлей Окунев, хотел досмотреть машину. Преступника ищут сбежавшего…

– Да бог с тобой! Нет у нас никаких беглых преступников, – смеется полковник. – Ты же знаешь, как мы работаем.

Знаю. Поэтому и спрашиваю. Все не по уставу и не по протоколу.

– Ясно, значит, показалось, – усмехаюсь я. – Спасибо, Евгений Борисович.

– Давай, будь здоров.

Сбрасывает звонок, а я все же ловлю девчонку, которая высовывается из-за подлокотника. Точно про нее эта история! Чутье не обманывает, а инстинкт охотника просыпается внутри и разогревает кровь.

Ладно, уговорила. На перекрестке немного сбрасываю скорость и все же сворачиваю направо. В другую сторону от отдела. Сначала поговорим, а потом я решу, что с ней делать дальше.

На телефон приходит сообщение. Ворон. Открываю, а там фото со свадьбы. Он и Ира. Счастливые. Светят кольцами. Наконец-то женаты! С третьей попытки и спустя шестнадцать лет. Невольно улыбаюсь, искренне радуясь за друзей, и пишу в ответ поздравления. Я пропустил этот праздник.

Паркуюсь напротив подъезда ничем не приметного дома. Старый фонд. Зато тихо и спокойно. Здесь у меня небольшая квартира. Бываю я в ней крайне редко, чаще всего, когда нужно остаться в городе по работе или для личной встречи. Глушу двигатель и разминаю мышцы шеи.

– Ну что, беглянка, – ловлю в зеркало ее глазищи и усмехаюсь. – Пойдем знакомиться?

Забираю цветы и выхожу из машины. Без куртки неприятно зябко. Веду плечами и открываю багажник. Девчонка смотрит на меня и не двигается.

– Не бойся, пойдем, – протягиваю руку, хочет дернуться в сторону, но остается сидеть на месте.

– Ку-да, – читаю слоги по ее губам.

– Здесь у меня квартира. Не в машине же сидеть.

Она пару секунд раздумывает, а потом все же кивает и дает мне свою ладонь. Осторожно вытягиваю ее из багажника, помогаю надеть куртку нормально и всовываю в руки цветы. Вскидывает на меня глаза, не понимая, чего я хочу.

– Чтобы соседи задавали меньше вопросов.

Снова кивает. Кладу ее крошечную ладошку себе на локоть и веду к подъезду. Вместе, как пара, мы поднимаемся на этаж. Открываю замок и пропускаю девушку в квартиру. Включаю свет и закрываю за нами дверь.

– Проходи на кухню, я сейчас, – снимаю с ее плеч куртку и вешаю на крючок.

Открываю двери в шкаф и дергаю небольшой рубильник. Ну вот и все, теперь мы можем говорить спокойно. Звукоизоляция в квартире отличная, а еще глушилки по периметру. Своего рода бункер на минималках.

Стягиваю пиджак и расстегиваю несколько пуговиц на рубашке. Иду на кухню и залипаю на образ девушки у окна. Она стоит, обняв себя руками, и смотрит вдаль. Такая изящная и хрупкая, словно фарфоровая балерина. Меня таким не пронять. Усмехаюсь, включаю свет и беру с холодильника блокнот с карандашом. Немая же!

– Иди ко мне.

Она вздрагивает и оборачивается, а я, наконец, получаю возможность ее рассмотреть. Большие, чуть раскосые глаза цвета крепкого кофе придают ее внешности еще больше хрупкости и трогательной экзотики. Аккуратный маленький нос и полные, чувственные губы, словно созданные для поцелуев. Оливковая кожа с нежным румянцем на щеках делает ее вообще нереальной, похожей на куклу. Ва-ау! Мелкие мурашки прокатывают по телу, вздыбливая волосы на загривке. Дыхание на мгновение задерживается, а пульс срывается в ритмичный галоп.

– Нихрена себе, – выдыхаю тихо и качаю головой, скидывая наваждение.

Реально красивая девка, но это вообще не имеет значения. Я давно завязал с такими опасными экземплярами. Гульнара меня вполне устраивает и в постели, и в отношениях.

– Вот, держи, – пододвигаю к ней блокнот. – Напиши свое имя.

Послушно выполняет и ровным почерком выводит буквы «ЛИЯ». Красивое и загадочное, ей подходит.

– Меня зовут Мирон, – представляюсь и перехватываю ее немного растерянный взгляд. – Ты просила помочь тебе. Расскажи, что случилось?

Лия, очевидно, волнуется и сильнее стискивает карандаш в дрожащей руке. Внимательно наблюдаю за ней, кожей ощущая неладное. Она смотрит на блокнот, но ничего не пишет, а инстинктивно трет шею.

– Лия? – вопросительно дергаю бровью и складываю руки на груди.

Так мы ни о чем не договоримся. Она едва слышно вздыхает и пишет:

«Меня хотели похитить, но я сбежала. Помогите мне спрятаться».

– Кто эти люди? – хмурюсь, мысленно пытаясь сопоставить факты с ее словами. – Зачем им тебя похищать?

«Я не знаю» – зачеркивает. – «Не помню, но мне очень страшно»

Подозрительно прищуриваюсь и сканирую девчонку взглядом. Врет. Это читается в каждом жесте. Врет или кого-то выгораживает. А в воздухе витает страх. Дикий. Неконтролируемый.

Девочка, кто ж тебя так напугал, что ты не хочешь мне рассказать?

– Ты же мне не врешь? – спрашиваю прямо.

Лия упрямо поджимает губы и качает головой. Не хочет делиться. Что ж, дело ее. Не зная всей правды, я вряд ли смогу помочь. Но, может, и к лучшему. Я давно привык не вмешиваться в проблемы чужих мне людей, особенно когда не просят.

– Ладно, – равнодушно пожимаю плечами. – Завтра я отвезу тебя в управление. Там тебе помогут справиться с ситуацией.

Лия резко дергается ко мне и хватает за предплечье. Сжимает обеими ладонями и качает головой. Глазищи становятся огромными, словно я предложил скормить ее людоеду.

– Что? – вопросительно изгибаю бровь.

Быстро выводит на бумаге: «Не отдавай меня, пожалуйста». Внутри все переворачивается от ее слов, наполненных отчаянием, но внешне я остаюсь спокойным и отстраненным. Привычка, выработанная годами.

– Ты понимаешь, о чем просишь? – сухо интересуюсь.

Молоденькая девочка хочет остаться в компании взрослого мужика. Это же ненормально? Наверное.

«Позволь мне остаться. Я заплачу» – читаю очередные слова, взрывающиеся в сознании словно снаряды. Сюр какой-то!

– Чем ты можешь заплатить? – усмехаюсь и качаю головой.

В следующую секунду Лия начинает торопливо раздеваться. Дрожащие пальчики снимают тунику и расстегивают брюки.

Вот это нихрена себе я попал.

Хмыкаю и прислоняюсь к стене. Молча наблюдаю, как девчонка снимает одежду, и никак не комментирую. Мне нечего сказать. Слов тупо нет, я немного в ступоре. Хотя нет, я в конкретном таком ахуе.

Лия полностью раздевается. На ней нет ничего, кроме дурацкой цацки на шее. Она кажется неуместной, но раз сама не сняла, значит, нравится. На носочках подходит ко мне, но в глаза не смотрит, а разглядывает плитку на полу. Охренеть просто. Так мне себя еще не предлагали.

Между нами метр расстояния. Лия не двигается, словно ждет от меня чего-то. А я тупо пялюсь на ее идеальное тело, получая эстетическое удовольствие. Охрененная девочка. Высокая грудь. Двоечка, не больше, такая в аккурат поместится в ладони. Темные горошины сосков. Узкая талия, крутой изгиб бедер и длинные ноги. Между бедер все чисто выбрито, да и вообще гладенькая девочка.

Реакция организма не заставляет себя ждать. Я ж не импотент. Член болезненно дергается в штанах, напоминая, как мы с ним давно не навещали Гульнару. Надо бы исправить это досадное недоразумение, а то скоро на девочек кидаться начну. Совсем уже из ума выжил.

– Ты охренела? – цежу сквозь зубы и шумно втягиваю воздух. Не той дорогой ты решила пойти, девочка. – Посмотри на меня!

Лия дрожит, поднимает на меня глаза полные слез и до крови кусает губы.

– Нашла чем удивить, – болезненно усмехаюсь, стараясь не опускать взгляд. – Думаешь, я бабы голой не видел?

Она не отвечает, лишь обхватывает себя ладонями в жалкой попытке прикрыться. Поздно, млять! Мой внутренний зверь все уже видел и теперь жаждет крови. Но я сильнее. Медленно расстегиваю рубашку и внимательно наблюдаю за Лией. Ее зрачки расширяются, почти полностью поглощая радужку, и в них застывает ужас. Но не шевелится и не пытается убежать.

Мда… Так себе из нее шлюха.

Накидываю ей на плечи свою рубашку и запахиваю полы. Так гораздо лучше, даже напряжение немного спадает.

– Картошки лучше почисть, – ставлю на стол початую сетку с картофелем. – А то жрать охота.

Высыпаю в раковину и ухожу в душ. Нахрен такие приключения в моем возрасте. Я ж не пацан сопливый, чтобы на девок прыгать без разбора. Но организм со мной не согласен, перед глазами так и стоит покорная и очень соблазнительная девочка. И ждет, когда я возьму ее прямо на кухонном столе.

Блядь! Эрекция становится невыносимой. Стягиваю с себя остальные шмотки, включаю холодную воду и уверенно шагаю под душ. Тело приходит в тонус, и напряжение понемногу отпускает. Делаю воду теплее и прикрываю глаза. За всеми этими приключениями не могу отделаться от ощущения, что упускаю что-то важное. Что-то прошло мимо моего внимания. Где-то проеб случился.

Пытаюсь загрузить мозг работой и проматываю еще раз всю ситуацию от начала и до конца. Врет девочка. Боится. И «плата» ее не настоящая. Трясется, как осиновый лист на ветру. И как разгадать этот ребус? Не успеваю даже развить мысль, как слышу грохот на кухне. Сердце с перепугу ухает вниз, а тело по инерции приходит в движение.

– Твою мать! – практически выпрыгиваю из ванной, едва успев обмотать бедра полотенцем.

Глава 4

Лия

Я что-то сделала не так? Не понимаю.

Застыв посреди кухни, слушаю, как за стеной льется вода. А что мне делать теперь? Он меня выгонит? Я не понравилась? Ведь я предложила ему то, что нужно всем мужчинам. То, чему меня учили.

Моя жизнь резко сузилась до последних двух лет. Начинает казаться, что «до» было лишь сном или фантазией. По велению Хозяина из меня лепили идеальную послушную игрушку, которая умеет доставлять удовольствие, терпит, еще и молчит. Красивый аксессуар, чтобы было не скучно в дороге. Эксклюзивная вещь без права на собственные желания.

Подполковнику бы понравился секс со мной. Я знаю. Я умею все. Любые пошлые фантазии. Но он… Черт, он ушел! Еще и рубашку свою отдал как человеку, девушке. Она огромная для меня, но ценнее самых дорогих украшений. На языке крутится давно забытое слово «забота». Получить ее от мужчины странно.

Дергаю рубашку за воротник, подтягивая ближе к лицу. Вдыхаю парфюм. Резковатый, щекочущий ноздри, сильный. А по щеке течет слеза, потому что не взял, не унизил, не ударил – укутал в свое тепло, оставшееся на ткани.

Шмыгнув носом, смотрю на продолговатые картофелины в раковине и свои руки, заточенные под эротический массаж и ласки мужских гениталий. Не под картошку. Я не умею. Совсем! Но он… просил? Это же тоже про что-то человеческое – не отдавать команды «сидеть», «лежать», «встань в определенную позу», а просить.

Вытерев слезы, берусь за нож и примеряюсь к первому овощу, в некоторых местах покрытому прилипшей землей. Кручу его во все стороны, начав шкрябать по шкурке. Не чистится. Надавливаю на лезвие. Оно входит глубже в овощ и срезает больше. Получается неровный край, но я очень стараюсь.

Если Мирону не понравится, он меня прогонит? Не поможет? Что еще я смогу предложить?

Нет у меня ничего! Совсем! Только мое тело. Но оно ему не нужно…

Отчаяние накатывает волнами, и еще один овощ превращается в кривого уродца. Нужна какая-то посуда. На столе грязные шкурки, песок. Где искать? И имею ли я на это право? Мне просто сказали чистить овощи.

Боже, как все сложно. Как страшно сделать ошибку. Но человек, который отдал мне свою рубашку, не станет ругать за кастрюлю, взятую без спроса. Правда ведь? Очень хочется верить.

Оглянувшись, рассматриваю шкафчики. Открываю первый попавшийся и достаю посуду. Переложив в нее две очищенные картофелины, приступаю к следующей. Она снова похожа на нечто странное неопределенной формы. Зажмурившись, выдыхаю и достаю их раковины еще одну, стараясь ножом хоть немного скруглить края, чтобы они были аккуратнее, но ничего не получается!

Кошусь на закрытую дверь ванной и как заклинание повторяю: «Пожалуйста, не выгоняй».

Перепачканными в земле, дрожащими пальцами кое-как справляюсь с половиной овощей. От того, что выпуклость на рукоятке ножа больно вдавливается в ладонь, на коже остаются некрасивые следы.

Хозяину бы такое не понравилось. Только ему можно оставлять на моем теле синяки или ссадины от плети и других предметов, которые его возбуждают. В любом другом случае я должна быть идеальной и в любой момент готовой принять его член.

Стоит вспомнить, все тело вздрагивает, превращаясь в струну. К боли сложно привыкнуть, даже если готовишься. Иногда после жесткого секса она еще долго мучает меня фантомами. Когда видимых следов уже нет, а они все равно болят.

«Ай-яй!» – встряхиваю рукой, и на стол попадают алые капли моей крови. Из некрасивого, глубокого пореза на пальце она стекает по нему, запястью, на предплечье, пачкает пол.

Порез жжется и пульсирует. Иду к раковине, промываю, но кровь идет и идет, делая воду розовой. Начинает тошнить, но я упрямо держу раненый палец под холодной струей.

Закручиваю кран, оглядываюсь в поисках бумажных полотенец, но тут только простое, тканевое. Как же я буду его пачкать?

«Неуклюжая дура!» – ругаю себя, шагая к столу. Тут эта картошка еще не дочищена. Кровь вроде останавливается, и я осторожно возвращаюсь к своей задаче.

Кинув последний очищенный овощ в кастрюлю, берусь за ручки, чтобы отнести ее в раковину и отмыть картофель от земли. Может, так он будет выглядеть чуть лучше.

Поднимаю посуду от стола. Порезанному пальцу становится больно, а перехватить ручку удобнее не получается. Кастрюля выскальзывает из рук, с грохотом приземляется на пол, и все овощи оказываются рассыпаны вокруг меня.

«Мамочки», – вжимаю голову в плечи и крепко зажмуриваю глаза. Громко ударившаяся об стену дверь ванной заставляет меня их открыть и задрожать еще сильнее.

Мокрый подполковник в одном полотенце на бедрах выскакивает на кухню и застывает, глядя на творящийся бардак: уродливо очищенная картошка, оказавшаяся даже под столом. Капли воды и несколько пятнышек моей крови. Я все же испачкала ему полы.

«Простите», – шевелю губами, сложив ладони в умоляющем жесте и глядя куда угодно, только не в глаза этому мужчине.

Его мощная грудь, покрытая татуировками, ходит ходуном, а мышцы на руках, кажущихся сейчас огромными, похожи на натянутые канаты. По торсу стекает вода, а полотенце вот-вот упадет к его ногам.

«Простите меня, пожалуйста», – показываю жестами, но он не понимает.

Резко выдохнув, проводит крупной ладонью по лицу, закатывает глаза, качает головой, всем своим видом показывая, как «рад» моему появлению.

Рука сама дергается к пуговицам его рубашки. Получаю по ней пальцами. Подполковник показывает мне кулак и присаживается на корточки, разглядывая овощи странной формы.

– Ты ее не почистила, а измучила.

Усмехается, замечает кровь.

– Порезалась, что ли? – поднимает на меня взгляд.

Киваю и показываю ему средний палец. Тут же вспыхиваю от ужасно неприемлемого, некрасивого жеста и прячу руки за спину.

Мирон смеется, снова качая головой.

– Чего не сказала, что готовить не умеешь?

Пожимаю плечами.

– Ясно, – поднимается, накрывая меня своей тенью. – Давай сюда свой палец, – раскрыв ладонь, требует он.

Несмело протягиваю ему руку, больше не делая неприличных жестов. Он осторожно проводит подушечками пальцев по моей ладони. Замечает следы от ножа.

– Жесть, – шипит себе под нос. – Сейчас все обработаем. Потерпи.

Достает аптечку из верхнего ящика. Находит антисептик, пластырь и мазь. Сначала протирает руку и вокруг ранки тоже. Заклеивает мне палец, смазывает красные следы на ладони.

– Спа-си-бо, – проговариваю ему, чтобы прочитал.

– За лекарства «спасибо» не говорят, – смотрит на мои губы с явным желанием поцеловать. Я знаю такой взгляд и еще тысячу других сигналов к действию.

Подаюсь вперед, чтобы дать ему то, что он хочет. Заплатить за лечение и заботу. Но Мирон отклоняется, не позволив мне прикоснуться. Брезгует? Не нравлюсь?

– Что ж ты делаешь, девочка? – вздыхает он и качает головой. – Сядь и не трогай больше ничего. Сейчас я оденусь, уберу здесь все, и будем решать, что делать дальше.

Подтянув полотенце на бедрах, он разворачивается ко мне не менее мощной спиной, тоже в татуировках. С темных волос все еще стекают капли воды, а меня вдруг пронизывает приступом страха, а затем резкой болью от удара током через ошейник.

Хватаюсь за него руками, пытаясь сделать вдох. Меня встряхивает, в глазах темнеет.

«На-шел», – пытаюсь сказать.

Еще один удар. Сильнее, болезненнее, и сознание ускользает, пока я лечу прямо на грязный пол к уродливо почищенным овощам.

Глава 5

Мирон

Девчонка вздрагивает всем телом, а в глазах застывает панический ужас. Ее губы двигаются, но я не понимаю, что они говорят. Ее всю трясет в мелких судорогах. Откидывает голову и, как в замедленной съемке, оседает на пол. Мгновение, чтобы среагировать. Подхватываю на руки и сам дергаюсь, ощущая, как по телу неприятной волной проходит ток.