Позволь мне остаться

Глава 11

Мирон

Выгоняю из гаража массивный внедорожник. Пользуюсь им крайне редко, обычно хватает паркетника. Но он остался у подъезда, а ехать нужно сейчас. Надо попросить кого-то пригнать, но так, чтобы лишних вопросов не возникало.

Отстреливаю окурок в сторону и иду за Лией. Как раз выходит из дома, закутавшись по глаза в мою толстовку. Смешная, но надо купить ей нормальную одежду.

– Поехали, – протягиваю руку.

– Ку-да? – шевелятся ее губы, но все же ладошку мне дает.

– К моему другу, вместе подумаем, как тебя спасать.

Помогаю забраться в салон на заднее сиденье и сам пристегиваю ремнем. Не обязательно, но мне хочется.

Сажусь за руль и трогаюсь с места.

– Холодно? – ловлю ее расфокусированный взгляд в зеркало заднего вида.

Качает головой и отворачивается к окну.

Скриплю зубами и сильнее стискиваю руль. Бесит. Не девчонка, а собственная беспомощность. Не знаю, как с ней себя вести. Никак не могу пробиться сквозь ее глухую стену. Блядь, да не дипломат я нихрена! Я привык закинуть на плечо и перенести в безопасное место, а не вести долгие и нудные переговоры. Придется учиться.

Всю дорогу смотрю в зеркало, проверяя, нет ли за нами хвоста. Я, конечно, уверен, что так быстро меня бы не вычислили, но все же лучше перестраховаться. Подъезжаю к массивным воротам и жму на клаксон. Автоматическая створка отъезжает в сторону. Въезжаю на территорию и паркуюсь рядом с машиной Ворона. Судя по всему, мы одни. Тем лучше.

Выхожу сам и помогаю Лие выбраться на улицу. Опасливо оглядывается и едва слышно вздыхает. Осторожно беру за руку и тяну за собой. Девчонка не сопротивляется, но боится. Кожей чувствую ее страх, но это не те эмоции, которые она должна испытывать рядом со мной. Резко останавливаюсь и разворачиваюсь, а Лия практически влетает в мои объятия.

– Посмотри на меня, – прошу мягко, и она поднимает глаза, но губы мелко дрожат. – Со мной тебе ничего не угрожает, – едва ощутимо касаюсь щеки подушечками пальцев. – Я не позволю никому приблизиться. Ты в безопасности. Понимаешь?

Лия смущенно кивает и неожиданно прижимается щекой к моей груди. Забываю, как дышать, и утекаю от такой невинной ласки. Меня просто сносит волной жара, что растекается в груди. Прощаю мгновенно ей все и улыбаюсь, как придурок.

Что творит со мной эта малышка!

Обнимаю в ответ и утыкаюсь губами в макушку. Жадно вдыхаю ее аромат и шумно выдыхаю. Пора тормозить, пока я еще контролирую себя.

– Пойдем.

Открываю дверь в административное здание, пропускаю Лию и сам вхожу следом. Поднимаемся на второй этаж, где располагаются кабинеты. Толкаю ту, что с пафосной надписью: «Гаранин Павел Федорович. Руководитель центра подготовки».

Ворон сидит в кресле, закинув ноги на стол и монотонно покачивается. Поворачивается в мою сторону и расплывается в усмешке.

– Я так и знал, что долго ты не просидишь в своем теплом кабинете.

Поднимается и идет ко мне, цепляя по дороге маленькую бутылку соленой минералки. Видимо, праздник-таки удался на славу.

– Поздравляю, – искренне обнимаемся. – Ты заслужил свое семейное счастье.

– А то, – довольно хмыкает друг и жадно пьет из горла. – А ты, я гляжу, тоже не один?

– Это Лия. А это Ворон, – указываю на друга.

Ворон сканирует внимательным взглядом девочку, а мне становится не по себе.

– Где ты ее взял? – Он допивает воду и выкидывает бутылку в урну под столом.

– Нашел в багажнике, – отвечаю я и небрежно усмехаюсь.

– Красивая…

– А ты не засматривайся на чужих девочек, у тебя своя есть.

– Да больно надо, – фыркает он и подходит ближе. – Я не на девочку, а на украшение. Шикарное… с изолентой.

Тянет руку, но Лия в ужасе отшатывается, врезаясь в меня. Рефлекторно обнимаю за плечи.

– Надо снять эту цацку, – смотрю ему в глаза.

Без слов понимаем друг друга. Ворон хочет знать полную версию событий, но при Лие я не могу рассказать, и он не настаивает.

– Это бесполезно. Там такой сплав, что…

– Ты хочешь сказать, что знаешь, где такие дарят? – вопросительно дергаю бровью.

– Не уверен, но можно попытаться.

– Поехали?

– Мир, – Павел сжимает мое плечо и снова смотрит в глаза, – ты понимаешь, куда лезешь?

Видимо, он знает больше, чем я. Но что это меняет?

– А ты, я гляжу, в штаны наделал, да? – перевожу в шутку. – Быстро же под каблук залез.

– Ой, все. – Ворон ржет и закатывает глаза. – Ты без меня все равно ничего не решишь.

Ржу вместе с ним. Телефон вибрирует в кармане. Смотрю на экран. Игнат. Не могу не ответить.

Подвожу Лию к дивану и усаживаю.

– Посиди вот здесь, ладно. – В ее глазах паника. – Я за дверью. Не бойся.

Жестом прошу Ворона присмотреть и выхожу из кабинета.

– Да, Ига. Какие новости?

Глава 12

Лия

Мирон уходит, бросая меня с этим мужчиной наедине. Легкая шутливая атмосфера испаряется, и воздух накаляется от напряжения. Взгляд Ворона, острый, опасный и очень внимательный, скользит по мне, словно оценивая. С прищуром и улыбкой на губах он внимательно рассматривает мой ошейник.

– Совершеннолетняя?

Робко киваю, а он лишь вздыхает и качает головой. Не хочет помогать? Почему так смотрит? Но нет в его глазах похоти. Странный.

Спиной ощущаю, как открывается дверь, и в кабинете нас становится больше. Шаги легкие. Наверное, женщина. Но оглянуться не решаюсь. Ловлю взгляд Ворона. Из смешливого он уже успел стать серьезным, а теперь заметно теплеет.

– Гаранин, у тебя совесть есть?

Ворон дергает бровью, а пролетев мимо меня, перед ним останавливается стройная брюнетка немного выше меня ростом.

– После брачной ночи так быстро свалил, что даже телефон забыл. – Женщина громко припечатывает трубкой о стол, а я втягиваю голову в плечи, невольно становясь свидетельницей интимной семейной сцены.

– Что за срочность? – В отличие от меня, Ворон абсолютно спокоен. В его внимательные глаза возвращаются смешинки.

– Я в центр еду, возможно, буду без связи. А дети там одни, – поясняет брюнетка, чуть снизив напор в голосе. Оборачивается и удивленно смотрит на меня.

Не заметила сразу…

– Ворон? – вновь поворачивает голову и вопросительно смотрит на мужа.

– Ира, тихо, – смеется он, поднимая обе ладони и делая шаг назад. – Это не то, что ты подумала.

– Да-а? – В ее голосе тоже нет злости, скорее, насмешка. – И что же я подумала? – Женщина складывает руки на груди.

Я совсем не понимаю, что происходит, и можно ли мне присутствовать при этом. Они ведь просто про меня забыли. Надо было уйти?

Делаю шаг, отступая спиной к двери. Еще один и еще, пока не упираюсь в препятствие.

– Милые бранятся… – Меня ловят крепкие руки. Вздрагиваю, но быстро узнаю Мирона. По запаху. Его ладони задерживаются на моей талии на пару секунд, а затем ложатся на плечи, осторожно сжимая. – Не обращай внимания, они шутят.

Повернув голову, удивленно смотрю на подполковника. Шутят? Прочитав немой вопрос в моих глазах, он кивком подтверждает свои слова.

– Ира, – чуть склонив голову, Мирон приветствует знакомую и, может быть, даже важную для него женщину, ведь иначе зачем ему так на нее смотреть? – Иди сюда, поздравлять буду, – отпустив меня, раскрывает руки для объятий. Ира с готовностью подходит к нему и обнимает в ответ. – Счастья вам, что ли, – посмеивается Мирон и осторожно целует ее в щеку.

– Спасибо.

– Полегче там, – ворчит Ворон.

– Скажи, ты не мог найти другой день для того, чтобы встрять в неприятности? – смеется брюнетка.

– Извини, я правда не хотел портить вам праздник, но, – кивает на меня, – мы не можем ждать.

– Привет. – Она подходит ко мне. – Меня зовут Ирина.

– А ее Лия, – за меня отвечает Мирон. – Она не говорит.

– Ты чего дрожишь, маленькая? – Ира касается моей руки. – Тепло же у нас, а ты ледяная. Пойдем-ка со мной. Чаем тебя угощу.

– Здесь останьтесь, – командует ее муж. – Мы пойдем покурим и пообщаемся.

– Еще лучше, – соглашается Ира, уверенно направляясь к шкафу, стоящему в углу у окна.

Я растерянно смотрю на подполковника. Да, он говорил, что будет безопасно. С ним. А без него?

Снова кошусь на Иру. Она бросает чайные пакетики в две белые кружки. Оглядывается на меня, показывая кубики с сахаром.

– Тебе класть?

Перевожу взгляд на Мирона, спрашивая разрешения. Он раздраженно вздыхает и показывает Ирине два пальца.

– Ясно. Идите уже, курите. Мы без вас справимся. – Она так легко выпроваживает этих больших и опасных мужчин, что у меня внутри все замирает…

От восторга? Так можно? Так правда бывает?

Ирина, наверное, просто очень смелая. Опасности от нее я тоже не ощущаю. Можно попробовать чай. От волнения я снова замерзла. Как раз смогу немного согреться.

– Раскутывайся и садись, куда тебе удобно. – Ирина разливает кипяток по кружкам. Бросает в него сахар. Он плюхается в чай со смешным булькающим звуком, напоминая мне что-то детское до щекотки за ребрами и несмелой улыбки.

Снимаю с себя все лишнее. В футболке Мирона, завязанной на поясе, чувствую неловкость, ведь выглядит это небрежно и некрасиво. Хозяин бы такого не потерпел.

– Мирон – хороший друг нашей семьи, – поставив передо мной кружку, рассказывает Ира. – Так что тут все свои. И сахара в чай можно просить больше, – очень тепло улыбается она, а я обнимаю кружку ладонями и греюсь о еще не остывшие бока. – Ты знаешь, мужики же тоже разные бывают. Есть настоящие, крепкие, надежные, как мой Пашка, как Мирон. А есть те, кто являются таковыми только по вторичным половым признакам. Но власти и силы у них не меньше, к моему великому сожалению. В моей жизни были и тот, и другой. Тебе лет восемнадцать, наверное?

Пробежав взглядом по столу, нахожу простой карандаш и белые стикеры. Вывожу цифру «20» и показываю своей собеседнице.

– Почти угадала. Мне было восемнадцать, когда я попала в страшную ситуацию. И шестнадцать лет прожила с тираном, алкашом и насильником. Конечно, он таким был не всегда. Но все хорошее перечеркивается, когда тебя начинают унижать, брать силой, наплевав на то, что в соседней комнате спит взрослеющий сын, доить с тебя деньги.

«Ты ушла?» – пишу ей.

– Мне помогли. Тоже было очень страшно. За ребенка, за близких, за себя. Мой бывший муж был мерзким и опасным человеком. От него можно было ожидать чего угодно. Но я начала бороться, в том числе сама с собой. Это был самый сложный путь, с которого все время хотелось свернуть, все бросить. Мозг постоянно искал простые пути решения проблемы. Но я дошла до конца, и вот, – Ира кивает на дверь, – у меня семья, а внутри, вот здесь, – прикладывает ладонь к груди, – тепло и спокойно.

«Мы…» – написав, упираю острие карандаша в листок. Набираю в легкие воздуха, будто смогу начать говорить.

Ира выдвигает ящик за ящиком в столе мужа. Так спокойно, смело. У меня в животе все мышцы на мгновенье сводит. Медленно выдыхаю, стараясь расслабиться. Плохие люди не говорят о личном, тем более с такой искренней дрожью в голосе и блеском в глазах.

Она кладет передо мной блокнот вместо листочка. Благодарно кивнув, начинаю все заново:

«Мы раньше тоже пили чай всей семьей. А потом не стало мамы. Она попала в аварию. Папа много работал, чтобы не было больно. Думал вернуться с нами на родину, в Корею. Но это его родина, а мы с сестренкой родились и выросли здесь. И он остался. Сейчас я думаю, как же это было глупо – отказываться лететь. А тогда казалось самой страшной трагедией после гибели мамы».

Останавливаюсь. Рука устала. Разминаю пальцы, проглатываю ком из слез. Тоска начинает давить на меня еще сильнее и кажется, что сейчас я точно сломаюсь.

Сделав несколько маленьких глотков чая, вновь берусь за карандаш:

«К нам домой стал приходить страшный человек. Они с папой сильно ругались за закрытыми дверями. А потом …» – По моим рукам и спине бегут мурашки. – «Он убил отца у меня на глазах, и я из-за этого потеряла способность говорить». – Закрыв глаза, делаю судорожный вдох, пытаясь удержать слезы внутри. – «Тогда я еще не понимала, что уже перестала быть человеком. Я вещь, кукла. Домашний питомец. Кто угодно, только не человек…» – Карандаш ломается, на блокнот все же капают слезы, делая бумагу тоньше, почти прозрачной.

Ира забирает у меня блокнот, читает и, кажется, тоже всхлипывает. Подходит со спины, обнимает за плечи и прижимается губами к макушке, как делала раньше мама. Я скатываюсь в беззвучную истерику, а эта чужая мне женщина крепко обнимает и шепчет что-то неразборчивое, но очень теплое.

– Попей. – Ира вкладывает мне в ладони кружку с остывшим чаем. Допиваю залпом, ставлю на стол. – Мир тебе обязательно поможет. Попробуй ему поверить. Против силы, малышка, в данном случае можно бороться только силой. Большие мальчики что-то придумают.

«А если нет?» – пишу, стянув из органайзера другой карандаш. – «Если будет хуже? Если я зря сбежала?»

– Точно не зря, – уверенно отвечает Ира. – С этой минуты ты начала бороться.

Опустив голову, смотрю на свои дрожащие пальцы. Дверь открывается слишком громко. Я вздрагиваю, Ира сжимает мои плечи крепче.

– Поехали. – Мирон протягивает свою широкую ладонь. – Покажем твое украшение одному старому знакомому.

Я послушно поднимаюсь и надеваю все, что на мне было, а Ирина стискивает пальцами блокнот с моими скупыми откровениями.

– Можно отдать? – спрашивает у меня. И все они ждут моего ответа.

– Да, – шевельнув губами, киваю, и блокнот оказывается у подполковника.

– Тебя подбросить? – Ворон обращается к жене.

– Нет, поезжайте. Я не домой. – Она нежно касается его щеки, а в глазах появилась тоска.

Выходит, теперь я тоже испортила им праздник.

– И это я сбежал после брачной ночи, да? – дразнит ее Ворон.

– Не ворчи. – Ира легко целует его в губы и подмигивает мне.

– Все готовы? Едем? – Мирон поправляет капюшон своей толстовки на моей голове.

Я послушно разворачиваюсь и направляюсь к двери. Едем. Вдруг там нам и правда помогут.

Глава 13

Мирон

Читаю откровения Лии, и волосы на затылке шевелятся, а руки рефлекторно сжимаются в кулаки. Смотрю на нее и словно чувствую боль, которая ее переполняет.

Малышка… это же пиздец.

Шумно втягиваю носом воздух, чтобы хоть немного остудить пламя, что разбушевалось в груди, и выдыхаю. Но легче не становится, желание убивать, рвать голыми руками обидчиков этой девочки растет и крепнет во мне. Мозгом я понимаю, что скатываюсь в ненужные эмоции, но по-другому не получается. Все, что касается Лии, задевает за живое. Буквально полосует когтями по сердцу.

Стиснув зубы, еще раз пробегаюсь словами по тексту. Комментировать нечего. Слов приличных у меня попросту нет. Отдаю Ворону листок, а девчонку притягиваю к себе и крепко прижимаю к груди.

– Все будет хорошо, – шепчу ей, обещая в очередной раз. Зарываюсь пятерней в белокурые волосы и тяну, заставляя посмотреть на меня. – Ты больше никогда не будешь вещью.

Лия растерянно хлопает пушистыми ресницами и жалобно всхлипывает. Поддавшись порыву, касаюсь ее губ своими и снова притягиваю к груди.

Ворон молча читает и никак не комментирует. Лицо абсолютно непроницаемо, но глаз едва заметно подрагивает от напряжения, выдавая эмоции с потрохами. Его тоже цепляет вся эта дикая история. Молча переглядываемся и идем к машине.

Помогаю Лие устроиться на заднем сиденье в машине друга и пристегиваю ремнем. Сам сажусь вперед. Не могу сейчас рядом, мне надо прийти в норму и успокоиться. Очень трудно контролировать себя, держать голову холодной, когда видишь воочию, во что превратили девчонку.

Ворон плавно ведет тачку, а я тупо медитирую и смотрю прямо перед собой. Ищу внутри какой-то островок адекватности, чтобы не наломать дров. Друг все понимает, поэтому даже не пытается вторгнуться в мои мысли. А в них сейчас война. Не на жизнь, а на смерть. Я едва сдерживаюсь, чтобы не отдать приказ притащить эту тварь ко мне на допрос и там уже грохнуть по тихой.

Эта слабость будет стоить мне карьеры и, вероятно, свободы. Крыша у него, блядь! А за мной друзья, правда и справедливость! Но махать шашкой не наш метод, именно поэтому мы с Вороном не делаем резких движений. Разнести полгорода несложно, но слишком опасно. Неоправданный риск. Сначала нужно собрать максимум информации, потом трезво оценить противника и свои силы.

Игнат не нашел ничего нового или полезного. Этот Анзор кристально чист. Как и его фармацевтический бизнес. Даже приводов не было. Не бывает так, особенно там, где крутятся большие бабки. Единственная зацепка – это то, что появился Балашев чуть больше двух лет назад, а до этого времени о нем никто ничего не слышал. Какой-то тут подвох, и я обязательно его найду, но сначала освобожу девочку из этого жуткого рабства.

Ворон въезжает на закрытую территорию и паркуется напротив здания. Выхожу на улицу и осматриваюсь. Забор высокий, охрана со всех сторон. Тут что, президент бывает?

– Если хочешь, можешь посидеть в машине, – предлагаю Лие.

Испуганно качает головой и тянет ко мне руки.

– Хорошо-хорошо, пойдем.

Помогаю выбраться из машины и натягиваю на нее капюшон. Лия вжимает голову в плечи, сразу становясь еще меньше и незаметнее. Все вместе идем в здание. Ворон с кем-то здоровается, и нас провожают сразу к кабинету главного. Адиль Садер. Павел называет его «торговец живым товаром». Даже звучит мерзко.

Паша толкает дверь и входит без стука, я за ним, а Лия прячется за моей спиной.

– Ворон. – Хозяин кабинета встает из-за стола, оскаливается и идет в нашу сторону. – Что-то ты зачастил в последнее время.

– Так повод даешь, – хмыкает Паша, делает несколько шагов вперед и пожимает протянутую ладонь.

– Лучше бы ты просто выпить приехал. – Адиль по-дружески хлопает его по плечу.

– Сорян, с этим теперь большие проблемы. Женился вчера.

– У-у-у, поздравляю, – тянет Садер и расплывается в улыбке. – А ко мне каким ветром?

– Вот познакомься, Мирон. – Ворон представляет меня. – Подполковник ФСБ, ему нужна информация.

– Адиль Садер, – протягивает мне руку без особого энтузиазма и подозрительно прищуривается. – Только из уважения к Ворону. Спрашивай.

Всем своим видом дает понять, что совершенно не рад знакомству. Впрочем, это взаимно. Но выбирать не приходится. Я, в отличие от Павла, обычно захожу с официальным визитом, но сейчас не на службе.

– Ошейник на девочку ты повесил? – вывожу Лию вперед, сжимая плечи ладонями, и сдергиваю с ее головы капюшон.

Малышка вздрагивает и пятится, упираясь спиной мне в грудь. Адиль подходит ближе и внимательно рассматривает девочку. Черные бесстрастные глаза равнодушно скользят по лицу к шее и обратно.

– Темненькая была и немая… – констатирует он и жестом помогает себе вспомнить. – Иди-ка сюда, – ловит ее за руку и резко дергает на себя.

– Эй! – шагаю к ним, но меня тормозит Ворон, а Адиль разворачивает Лию к себе спиной, давит ладонью на затылок, требуя наклонить голову. Поднимает волосы. Девочка съеживается, когда мужские пальцы касаются ее шеи.

– Татуировка наша. Должен был убедиться, – поясняет Садер.

– Какая еще нахрен татуировка? – подхожу ближе. Ворон подтягивается с другой стороны.

На шее Лии, под линией роста волос набит чертов ошейник, а от него вниз, до выступающего позвонка спускается тонкая цепь.

– Сука, как символично, – хмыкаю я.

– Это метка всех наших кукол. Для их же безопасности. Если перехватят, увезут, по ним всегда можно опознать и вернуть «на родину». – Адиль отпускает Лию.

Она разворачивается лицом к нам. Я тут же оказываюсь у нее за спиной.

– Что-то корейское. Лия Ким, кажется? – Садер вспоминает имя.

Лия кивает и оборачивается на меня. Поглаживаю по плечам, стараясь успокоить, а торговец продолжает:

– Помню-помню, я продал ее на аукционе года два назад. Одному состоятельному джентльмену, – пожимает плечами и возвращается к столу.

– Продал? – глухо рычу и делаю шаг за ним, но Ворон меня останавливает.

– Мир, спокойно. Это тоже бизнес. Как оружие или наркота, и ничего с ним не сделаешь.

И я понимаю, что он прав. Головой понимаю, трезвым рассудком тоже, но не принимаю. Для себя. Не укладывается подобная дикость в моем мировоззрении, и все то, что кипело во мне еще недавно, теперь превращается во взрывоопасный коктейль.

– Как зовут покупателя? – цежу сквозь зубы и стараюсь дышать ровно, чтобы не сорваться к херам собачьим.

Адиль не отвечает и переводит взгляд на Ворона. Тот одобряюще кивает, ручаясь за меня.

– Анзор Балашев. Очень скользкий, мелочный, жадный, – неприятно морщится Садер. – Он тогда пришел с претензией, что это его девочка, – кивает на Лию. – Требовал отдать, но я отказал. Если честно, надеялся, что купит кто-то другой, более адекватный, но он не упустил своего и все же выкупил ее.

«Купил» – стучит в мозгу, добавляя ядерного топлива в котел моей ярости.

– И ты отдал этой мрази ребенка? – сильнее стискиваю худенькие плечи.

– Как я мог не отдать? – Адиль переводит на меня равнодушный взгляд. – Это деньги, ничего личного.

Небрежно пожимает плечами, а меня срывает. Тормоза отлетают нахрен, а глаза наливаются кровью.

– Да я тебе сейчас. – В пару шагов приближаюсь, хватаю за грудки и встряхиваю, как котенка. – Ты понимаешь, что она девочка? Маленькая, перепуганная! Не вещь какая-то, а просто ребенок!

– Мир, давай тише. – Ворон оказывается рядом и пытается отцепить мои руки от него, но не выходит. – Силой ты ничего не решишь.

– Вот именно, – отзывается Адиль.

– Эта мразь убила отца девочки, – захлебываюсь яростью, невольно представляя себе все, что она пережила, и снова встряхиваю подонка. – А потом забрал ее для развлечения!

– Впервые слышу, – выдыхает Садер и хмурится. – Мы нашли ее на улице, в одной из ночлежек…

– Это так? – оборачиваюсь к Лие.

Она бледная, как полотно, но все же кивает. Только что это меняет?

– И вместо того чтобы помочь, решил заработать, да? – рявкаю зло и отшвыриваю его в сторону.

Адиль падает на стол и мгновенно оказывается на ногах.

– Если бы не я, то это сделал бы кто-то другой, – объясняет Садер. – Я дал ей шанс.

– Шанс? На что? Стать собакой для такой твари? – снова иду на него. – Ты хоть представляешь, что он мог с ней сделать? – Даже я боюсь это представлять. Я, взрослый мужик, который видел много всякого. – Нет, это пиздец какой-то, – зарываюсь пальцами в волосы и стягиваю в кулаки. Легкая боль немного отрезвляет, но этого недостаточно, чтобы вернуть мне холодную голову.

– Я все понимаю, бывают издержки, но такие правила… – Адиль снова пытается убедить меня в том, что ничего страшного не происходит. А меня бомбит так, что я разнесу здесь сейчас все.

– Ебанутые правила! – яростно рычу и впечатываю кулак в стену, оставляя в ней вмятину. – Не надо мне, блядь, втирать, что это нормально! Потому что это нихуя не нормально! – скриплю зубами так, что скулы сводит. – В моей картине мира все это карается смертной казнью на электрическом стуле! И твою шарашку я закрою!

– Закрой! – срывается на меня Садер. – Я только спасибо скажу, потому что сыт по горло этим дерьмом! Но имей в виду, что на ее месте сразу появится другая, – орет он, сверкая черными глазами. – Людские пороки не исчезнут! Ты думаешь, я содержу вот это все? Нет. Есть люди гораздо выше меня и тебя, – тыкает пальцем в мою сторону. – И они не позволят развалить этот синдикат!