Психоанализ по-русски

Роман был не просто образованным человеком – среди его многочисленных регалий значилась и ученая степень по общественным дисциплинам. Однако работодатели, будучи очень заинтересованы в человеке с подобными регалиями, старались нагрузить на него обязанности, более приличные секретарю, какой-нибудь вчерашней выпускнице средней школы, причем не обязательно отличнице. Сомнительные конторы хотели иметь его свадебным генералом, причем иметь самыми разнообразными способами, а он, будучи человеком гордым, не позволял. Чувство собственного достоинство вкупе с интеллектом оказалось качеством невостребованным, как, например, присущее XVII веку умение делать поклоны и реверансы. Так он к пятидесяти годам докатился до биржи труда, а поскольку жить на пособие не умел, взялся за временную работу – муж на час. Руки растут правильно, так почему бы и нет?

Много лет назад Даниил Гранин сказал: «У меня от работы зависит всё – и настроение, и глаза, и цвет лица, и даже рост». Примерно то же ощущал и Роман. Ему приятно было сделать что-то кривое прямым; и это было тем более заманчивым в праздник, когда брательник, тяжело переживающий кризис среднего возраста, скорее всего, напьется и приведет в дом шлюх, зазывая профессора присоединиться к «веселью», а между тем повода для веселья не просматривалось.

Подъезд оказался чистый, лифт с зеркалами, дверной звонок затейливый. Цветущая хозяйка порадовала формами: Романа всегда забавлял спортивный костюм, надетый на неспортивную фигуру. Не в халате, и на том спасибо, но и каких-либо праздничных примет не чувствовалось – ни маникюра, ни прически, ни даже самого элементарного – губной помады.

«Муж на час» надел бахилы, что остались после визита в районную поликлинику (можно подумать, что качество медицинских услуг повысится, если все пациенты станут носить бахилы!) и прошел к месту службы. В просторной квартире не ощущалось запаха праздничной еды, лишь злобный узкоглазый пёс скалился сквозь витражное стекло гостиной и тянулся к дверной ручке, чтобы выйти и разобраться с визитером.

– Я его помыть решила, – объяснила хозяйка, – а в это время стиральная машина громыхнула, переключаясь на режим отжима. Видимо, Брюс испугался и проклял ее на своем пёсьем языке, и замок сорвало – теперь не открывается.

С таким мистическим объяснением профессор столкнулся впервые, но спорить не стал:

– Разберемся.

Кристальная чистота ванной комнаты и единственная зубная щетка в стакане – не надо быть Шерлоком, чтобы понять, почему в этом доме не готовились к празднику. Разве что Брюс сбегает за мимозами к метро… Роман взялся за работу, а хозяйка вернулась на кухню за свой ноутбук и быстро застучала по клавишам. При этом довольно громко вещало радио в разговорном жанре, но ей, видимо, не мешало. Планировка квартиры, слишком просторной для одинокой женщины, позволяла ей контролировать мастера, чего он, прямо скажем, не любил. Однако стук по клавишам был такой частый, что Роман вскоре успокоился – женщина увлечена своим делом и ей совсем не до него. Слегка взвинченный своими собственными проблемами профессор в который раз за сегодня погрузился в мысленный диалог с Минздравом.

В юности, после всеобщей диспансеризации, после общения со злыми и черствыми тетками он дал зарок – к врачам никогда не ходить – и тридцать лет держался. Теперь же, когда забарахлил мотор, с ужасом увидел на месте тех черствых теток вчерашних выпускников – беспринципных лентяев и негодяев, которые зачеты сдавали, скажем так, нечестно, прогуливали, а возможно даже купили свои дипломы. Всё это показалось профессору скверным анекдотом, который, однако, можно было выразить одной фразой: старость подкралась.

По радио тем временем выступал психолог. Темой были расставания, и задорный, как в «Пионерской зорьке», голос говорил о том, что это вовсе не трагедия, а новые возможности – расставшись с привычным партнером, необходимо и полезно не только знакомиться с новыми людьми, но и осваивать новые формы досуга – от бальных танцев до прыжков с парашютом. Роман даже выронил отвертку, когда хозяйка выругалась, но тут же подобрал, поняв, что гнев обращен не на него, а на радиопсихолога.

– Ты, дипломированная бестолочь, не понимаешь, что это актуально только для молодых?! С определенного возраста возможности отсутствуют как класс, и утверждать обратное – распространять заведомую ложь, подобную голливудским сказкам. Я понимаю, возможно, кто-то нашел свое счастье в очень зрелом возрасте. Благодарите Бога! Однако это не повод считать такое явление типичным и советовать направо и налево не бояться расставаний. Для большинства разводящихся новые отношения ничего хорошего не приносят. Вообще, любое расставание – травма. Привычка – великая сила. Даже расставание с любимыми туфлями – ломка психики, а вы, подонки, пытаетесь внушить людям, что развод – это легко и естественно. Это неестественно! Привыкать жить иначе – это чудовищно трудно. Даже когда нелюбимые разводятся, ломать привычку больно. Нельзя давать психологические консультации по радио. Этим занимаются за закрытыми дверями. Оптимистический взгляд хорош лишь для тех, кто уже развелся и пытается жить по-новому. Но вас, уродов, слушают и те, чьи отношения еще можно было спасти, а сегодня за завтраком они услышали вас и приняли решение, о котором будут жалеть. Если вам не нравится цвет обоев, это еще не повод ломать стены! Разумеется, когда всё будет сломано, вы им посоветуете найти новое хобби, записаться в группу йоги и что-то в этом роде. Вы раздаете опасные лекарства без рецепта, всем подряд. За это надо судить, бля…

«Жизнь – это вам не шахматы… – подумал профессор. – Тут одного мата недостаточно!»

– Вообще психология – самая ненаучная из наук, – продолжала она, не снижая скорость печати. – Развесистая клюква, подаваемая на научной подкладке. Человек показывает лишь то, что считает нужным. Никто никогда не узнает его истинных мотивов. То ли он из-за детской травмы замкнут и никого к себе не подпускает, то ли от стыда за собственное ничтожество. А психологам ничего другого не остается, кроме как подозревать всех в склонности к инцесту. Не могу воспринимать всерьез людей, которые этим занимаются! Они будут меня анализировать, а я, наверное, должна восхищаться их умом?! Перспективы после сорока – это бред! Разве что у мужчин…

– Нет, – пробурчал Роман, орудуя отверткой.

– Что?! – хозяйка, видимо, давно привыкшая разговаривать со своим радиоприемником, никак не была готова к возражениям.

– Я говорю, нет. Для мужчин тоже никаких перспектив. Женщины вслух говорят, что главные мужские качества – это честность и щедрость, а внешность не имеет значения, а сами подмечают: этот толстый, этот лысый, у того зубы плохие, а у того простата барахлит. Я сам на эти грабли наступил, развелся в сорок шесть – и глухарь.

– По совету психолога?

– До сих пор не понял, почему. Но то, что вокруг все говорили примерно то же, что эта дипломированная Пиффия, – это факт. Как говорится, источник нашей мудрости – опыт, но источник опыта, несомненно, наша глупость. И у брата та же ботва. И у бывших сослуживцев.

– Широко известны случаи, когда ребята, очень любившие учить жить, плохо кончали. Это и знаменитый Дейл Карнегги, автор книги «Как заводить друзей», умерший в одиночестве, и Бенджамин Спок – известный педагог, не сумевший воспитать собственных детей. А уж автор бестселлера «Как сохранить счастливый брак» и вовсе убил жену и выложил фото содеянного в социальную сеть. И это большая ошибка – брать пример с американцев; они думают, что умеют жить, но это не так. Кажется, Бернард Шоу сказал, что у американцев нет понятия сокровенного. Возьмите для примера их традицию ходить на психотерапию. При невозможности нанять личного психолога они ходят в разнообразные группы поддержки. В России это только начинает распространяться, хотя испокон веков такое явление называлось у нас позорище. Не надо делиться личным! А уж когда друзья учат жить, так тут вообще надо сразу же делать наоборот – вернее будет…

В это время позвонили в дверь, но хозяйка, не трогаясь с места, продолжала говорить, одновременно стуча по клавишам. Роман от изумления даже оторвался от работы и вышел на кухню:

– Хозяйка! В дверь звонят!

– Это белорусы картошку привезли. Или баптисты с книжками. Или кришнаиты.

– Вообще-то, я на вашем подъезде объявление видел о собрании по поводу капитального ремонта. Скорее всего, это активисты подписи собирают.

– Я сражаюсь со своими демонами и не имею ни малейшего желания заниматься чужими. Вы уже закончили? – она приподняла бровки.

– Нет, извините, – и Роман вернулся к работе. Судя по серьезности поломки, Брюс был еще злоязычнее своей хозяйки. Однако после некоторой паузы, будучи человеком ответственным, мастер все-таки продолжил: – Зря вы. Капитальный ремонт – это важно, нельзя пускать такое на самотек.

– Желающие что-то украсть – украдут, вне зависимости от того, пойду я на собрание или нет.

Зазвонил телефон. Хозяйка не шелохнулась. Думая, что радио заглушает звонок, Роман и тут вышел из ванной и вмешался:

– Телефон звонит.

– Я не жду звонка, – без малейшего раздражения ответила она.

– Сегодня же 8 марта. Наверное, вас кто-нибудь поздравить хочет.

– Мои коллеги поздравили меня на работе, еще в пятницу. А звонят, скорее всего, чтобы предложить мне цифровое телевидение, зубные протезы и скидку в спа-салоне.

– А друзья-подруги?

– Если бы слово «дружба» что-то значило, Маяковскому не пришлось бы стреляться по той причине, что не с кем выпить и потрындеть.

– А бывший?

Хозяйка наконец-то перевела взгляд со своей клавиатуры на этого настырного мастера, и Роман Григорьевич увидел, что глаза у нее точно такие же, как у Брюса, который вот уже сорок пять минут настойчиво продолжал скрести дверь гостиной, – злые и беспощадные.

– Ну, если это бывший, то меня для него нет дома никогда. Как шутит моя приятельница по сети, мужчина всегда приносит радость: сначала счастье с ним, а потом еще большее счастье – без него. Вы закончили?

– Вообще-то, да. Принимайте.

Хозяйка приняла работу и покосилась на его чемоданчик с инструментами:

– А вы только по стиральным машинам спец? В моем доме имеются и другие поломки, и если вы не торопитесь…

– Не тороплюсь. Показывайте.

Одни считают любопытство пороком, другие – двигателем прогресса, третьи – проявлением невоспитанности. Работая дрелью, молотком и шуруповертом, Роман внутренне метался между всеми этими полюсами и, наверное, все-таки проявил бы невоспитанность, если бы хозяйка в очередной раз не заговорила сама, вступив в спор со средствами массовой информации.

– Этот мир безнадежен! Любители делать селфи до смерти замучили дельфиненка и бросили трупик на пляже. В соцсетях поднялся страшный вой.

– Да, я слышал об этом, – отозвался Роман, хотя было похоже, что хозяйке вовсе не нужен собеседник.

– Странно, когда то же самое случается с котенком у ближайшей песочницы, все помалкивают, – пока она разглагольствовала о гнусном мире, еще пару раз звонил телефон, но вздрагивала лишь шерсть на холке у сурового Брюса – хозяйка никак не реагировала.

– Какая необыкновенная судьба у этого козла! – продолжала она после небольшой паузы без какой-либо видимой связи с предыдущей темой.

– Простите?!.

– Козла Тимура. Он был обречен на корм хищнику, и вот неожиданный поворот – и он звезда, любимец миллионов. Через всю страну ему везут невест, в том числе и его бывшую. Хозяйка, что продала его на мясо, рассказывает в телекамеру, как его звали прежде, что он любил, позабыв о том, какую участь ему готовила. Фермеры записываются в очередь на козлят от такого прекрасного животного. Да что там фермеры! Вся Россия хочет козлят с отчеством Тимурович! Вот вы говорите, друзья. С друзьями всё то же самое: полоса неудач – и нет друзей, везение вернулось – все тут же вспомнили, что учились со мной в одном классе, начинают меня в соцсетях разыскивать…

– А вы?

– А я там под вымышленным именем! – хозяйка ехидно хихикнула.

«Да ты, блин, королева игнора!» – подумал Роман, однако вынужден был согласиться – в его отношениях с друзьями всё было именно так, за исключением возврата везения, для него пока что продолжалась черная полоса.

– Я не всегда была мизантропом, – пояснила хозяйка, хотя мастер ни о чем не спрашивал, – наоборот, я тянулась к людям, старалась быть милой и полезной. Но люди не отвечали мне взаимностью. Каждый хочет, чтобы его считали другом, при этом он будет считать тебя приятелем. Это как в любви: один целует, а другой лишь подставляет щеку. Моя последняя подруга зашла ко мне 19 января поздравить меня с Новым годом, мы выпили чаю, и она мне начала рассказывать, как провела праздники: «Мы с друзьями…» А я тогда кто? Противно…

В середине дня она поняла, что сугубо мужской работы по дому за годы одиночества образовалось много, и заговорила об обеденном перерыве:

– К сожалению, у меня из еды только яблоки. Я на днях решила, что нельзя весить больше собственного холодильника.

– Ну, отсутствие мяса на костях еще не признак модельной внешности, – польстил профессор.

Она с иронией приняла комплимент и заказала пиццу и, к большому облегчению Романа Григорьевича, даже открыла курьеру, звонящему в дверь. Кроме того, к обеду пришлось выпустить Брюса, и за кусок итальянского пирога с сыром и ветчиной он позволил мастеру жить пока, хотя и посматривал зорко, чтобы тот не жрал слишком много.

Закончив с обедом, Роман занялся кухонной полкой, а хозяйка снова застучала по клавишам, продолжая одновременно разговаривать на самые разнообразные темы:

– Когда заранее знаешь, чем кончится, даже кино смотреть неинтересно, не то что роман крутить. В один момент – я даже помню, какая была погода – я вдруг осознала бессмысленность отношений – любых. Человек утверждает свое Я – в любви, в дружбе, даже в благотворительности. Вместо того чтобы стать единым существом, вступающие в брак блюдут каждый свою выгоду – даже в тех случаях, когда брак, казалось бы, основан не на расчете. Ищут доминирования в разных формах, причем не только мужчины, но и женщины.

– И вы, конечно, имеете в виду не секс, а кто распоряжается деньгами?

– Ни то, ни другое. Есть масса более изощренных способов доминирования. Причем для некоторых семья – это единственная сфера, где он может самоутвердиться (во всём остальном он полный ноль), и потому не знает удержу. Мол, я буду цвести, а ты восхищайся. И совсем не радуются, когда расцветает партнер. Некоторым как воздух необходимо чувство превосходства – даже в любви. Один другого точит, как бобер, изо дня в день, чтобы доказать, кто тут главный. Но готовность терпеть унижение не имеет ничего общего с любовью. Это как сравнивать мягкое и теплое. Бывает, что сердце кровью обливается, но необходимо уйти, чтобы не потерять себя.

– Не похоже, что вы сейчас рассуждаете абстрактно. Это что-то личное?

– Да, так было со мной. Я никому не позволю вставить мне руку в задницу, чтобы управлять мною, как тряпичной куклой. Но иным это необходимо, чтобы ощутить свою значимость; некоторые даже детей заводят ради чувства превосходства, ибо только на фоне детей они могут выглядеть сильными и умными. Мой бывший постоянно выпячивал свой интеллект, но при этом проигнорировал главный момент моей жизни, будто его и не было. Видя мои первые публикации, он говорил о моей беременной подруге – о том, какая она счастливая. Представьте, если бы ваша сестра, старая дева, сообщила вам, что выходит замуж, а вы, вместо того, чтобы ее поздравить, пожимаете плечами и переводите разговор на другую тему.

«А я именно так и поступил, только не с сестрой, а с женой!» – с ужасом подумал Роман.

– В первобытном обществе женщины умели обращаться с оружием – дубиной, проще говоря, – это был вопрос выживания, – ход мысли этой более чем странной дамы был не ясен профессору, но любопытство заставляло слушать внимательно, мол, потом разберусь, что к чему. – Это с развитием цивилизации их загнали в гинекии и велели прясть. И объяснение этому простое: вооруженной женщиной неудобно помыкать. В наш век всё разладилось, всё буксует, потому что женщины вооружились – и в прямом, и в переносном смысле, а мужчины всё еще думают, что могут рулить. Но это ведь не слишком благородно – мериться хренами с женщиной, согласитесь. Смею вас заверить, я не феминистка, я не на стороне женщин. Я считаю, что эгоизм зашкаливает с обеих сторон. Люди перестали дополнять друг друга – они соперничают. Никто не хочет никого слушать, никто ни с кем не считается. Как у Пушкина: «всех нулями почитаем, а единицами – себя». Наши души, как нити паутины, рвутся от обид, предательств и других прелестей человеческого общения. И мы пытаемся их латать новыми отношениями. Берем людей, первых попавшихся, совершенно для этой цели не подходящих, и пытаемся с их помощью заделать дыры, но, как в Писании, «дыра становится лишь больше». Потому что они ведь тоже озабочены лишь тем, чтобы залатать свои дыры, им и дела нет до наших травм.

«Может быть, она какую-то лекцию сочиняет и ей необходимо вслух проговаривать?» – подумал Роман Григорьевич, но поворот темы заставил его убедиться, что на этот раз хозяйка разговаривает именно с ним, а не с радиоприемником.

– В 15 лет я прочла всего Бальзака и была уверена, что читаю о любви. А недавно перечитала некоторые вещи, которые тогда мне очень нравились, и осознала, что это вовсе не про любовь. Про деньги. Я это к чему говорю. Вот мы все дружно виним коварных соблазнителей за то, что они совращают невинных девушек, а девушек за то, что глупы и доверчивы. Но Бальзак-то не пытался меня обмануть, он самый реалистичный писатель из всех реалистов. Ни единой метафоры на 16 томов. Однако я усмотрела там любовь. Видимо, это возраст заставляет видеть любовь там, где ее в принципе быть не может. Как шутила моя бабушка, любовь слепа, а соседи нет. Так и мой бывший – скользкий, как обмылок, возможно, сам того не желая, убедил меня в своей любви, которой сейчас, с высоты опыта, я не могу усмотреть в том, что межу нами было. Полагая, наверное, что ревность льстит, он озвучивал самые гнусные фантазии на мой счет. «Если тебе кто-то нужен на стороне, я не возражаю, я же понимаю, что у вас, у баб, тоже свои потребности есть». Ему было удобнее думать, что я грязная тварь – мужчину это возвышает и дает право судить. Такие считают возможным шептать о любви, продолжая держать в уме про «грязную тварь» и подозревать во всех тяжких.

– Возможно, он просто хотел зародить в вас чувство вины. Среди моих знакомых были такие умники. Человек с чувством вины – неиссякаемый ресурс, особенно женщина, – подсказал Роман.

– В самом деле? Не думала об этом. Любимой фразой этого ничтожества было: «Будь проще!» А зачем мне, гнида, быть проще?! Чтобы ты сам себе лучше казался, умнее? Я полагаю, интеллигентный человек никогда не скажет другому человеку, что он лучше него, но это правило повсеместно пренебрегается в личных отношениях. Деловому этикету сейчас кое-как учат, а со своими близкими как-то не принято считаться. Мне это всегда казалось просто душевной нечистотой, хамством. А бессилие перед хамством заставляет меня завидовать Декстеру.

– А еще бывает, что прежний опыт, ну, или как говорят психологи, травма мешает счастью: однажды обманутый мужик всюду видит «грязных тварей». Помните, как у Ремарка: «Ты – зеркало, которое всё отражает и ничего не удерживает», – блеснул начитанностью профессор.

– Я так считаю: начитался романтических соплей и пытаешься применить на практике свою заёмную мудрость, не замечая, что и случай не тот, и мудрость сомнительная?! История любовных страданий не с тебя началась. Убирайся и разводи Ремарка в другом месте. Вот.

– Но, может быть, во всех других отношениях он хороший человек. А вы, судя по всему, женщина сильная и способная понять.

– Как говорится, у настоящих мужчин – женщина счастливая, а у остальных – сильная. И кстати, с хорошей стороны я его совсем не знаю.

– А в сети есть кандидаты? – мастер кивнул на ноутбук, имея в виду интернет-общение и сам обалдев от своей наглости.

– Ханыга мне не нужен, а конкурентоспособный мужчина не посмотрит на тетку, которая поименно может перечислить всех членов политбюро, присутствовавших на похоронах Брежнева. Да еще и с «травмой», – хозяйка саркастично усмехнулась, – любовные стенания немолодой Сафо смешны.

Роман Григорьевич снова погрузился в работу, но тема задела его за живое, и теперь уже он сам полез в психологические глубины:

– Моя мать была педагогом по образованию и потому считала, что ее педагогическая метода безупречна, и ее ничуть не смущало то, что ее стиль воспитания прямо противоречил всему, чему ее учили в институте: ведь если в дипломе написано «педагог», значит она всё правильно делает, – поведал Роман, отложив шуруповерт. Делать одновременно два дела – говорить о личном и продолжать работать, как хозяйка, он не мог. – Никогда в жизни она не считалась с чужим мнением, особенно детей. Даже за доблесть почитала ни в чем не уступать. Папаша, впрочем, тоже был из тех, кто всегда прав, но его вклад в воспитание был незначителен.

– Мой отец был добрым, – глядя куда-то в пространство, сказала хозяйка. Глаза ее увлажнились, – добрый никчёмный человек…

– От такого воспитания получаются только эмоциональные инвалиды, – продолжал муж на час, словно не слыша, что его перебили, – но «педагогам» это невдомек. В тяжелые драматические или, наоборот, в трогательные моменты я стою как дурак, не зная, что делать. У Макса, моего младшего брата, отношения закончились, не начавшись, потому что подруга сообщила ему о том, что ждет ребенка, а он застыл, как соляной столп. В фильмах люди обнимают друг друга из сочувствия, от радости, ради поддержки, но для нас это противоестественно – вести себя, как персонажи бразильского сериала. У нас не было подобного образца для подражания, в семье практиковалась совсем другая модель поведения – отчуждение. Никто никому никогда не сочувствовал. Это нельзя в себе «развить», если изначально не заложено. Если в наборе фломастеров нет розового цвета, его же нельзя составить из имеющихся. Когда мы с братом жаловались на боль, мать нам отвечала: «У меня в сто раз сильнее болит». Попробуй-ка поспорь! И когда я увидел ту же черту в своей жене, меня как переклинило. Хотя… Вот вы про Бальзака так правильно сказали… Может, и я видел то, что мое воображение рисовало. А оно рисовало лишь то, что знало, потому что ничего другого сроду не видело.

– Да, модель поведения – это базис. Если папа внушает детям, что для успеха в жизни надо быть нагло-вежливым, но при этом сам не таков, у детей ни фига не получится – модель поведения считывается не со слов, а с поступков… Можно вопрос? Вы были желанным ребенком?

– Простите?..

– Я поясню. Матери не любят нежеланных детей, и дети отвечают им тем же. …Потом начнется: «Не так сидишь, не так свистишь, не с теми друзьями водишься, не ту профессию выбрал». Но это лишь формальные поводы выразить претензию, а главная неприятность заключается в самом факте, что ты, гад, существуешь, имеешь своё мнение, чему-то радуешься, к чему-то стремишься, хотя, казалось бы, не имеешь на это никакого права. Людям хотелось бы думать, что инстинкт победит, что мать полюбит свое дитя, как только возьмет его на руки. Но это лишь попытка выдать желаемое за действительное – литература, кино. Мы достаточно далеко ушли от природы, и инстинкты в нас вовсе не так сильны, как нам пытаются внушить. Где инстинкт самосохранения у курильщиков, наркоманов, уличных гонщиков? Где инстинкт отцовства у тех мудаков, что сомневаются, когда женщина сообщает им о беременности?

– Вы страшные вещи говорите. Хотя если вспомнить то, что показывают в новостях, может статься, что вы и правы. Но тогда все разговоры про гуманное общество – вздор. И давать новые шансы родителям, а особенно родительницам, скомпрометировавшим себя, не стоит. Если мужика-алкоголика еще можно спасти и вернуть обществу, то спасать женщину-пьянчужку, утратившую материнский инстинкт, смысла не имеет.

– Не утратившую, а лишенную его изначально! Это принципиальная разница! – уточнила хозяйка. Роман вспомнил, как его жена кудахтала над сыном, пока тот, чуть ли не задушенный любовью, не ушел жить к невесте, и на душе потеплело – значит с инстинктами всё в порядке.…

– А вы не смейтесь! Если вы в своей работе накосячите, от этого никто особо не пострадает, а вот если люди, лишенные родительского инстинкта, заведут детей, это будет аукаться в нескольких поколениях, потому что их психически травмированные дети своих детей тоже травмируют.