Боги и не боги

Я сняла флягу с пояса, вытащила пробку и принялась аккуратно его поить, невольно вспомнив нашу первую встречу с Вэрелом Вегой.

– Спасибо, – поблагодарил он, напившись, – и, кстати, я, по идее, должен быть мертв.

– Вы преувеличили ваши раны. В бою такое случается.

Раненый недоверчиво уставился на меня.

– Вы что, и в бою бывали?

– Ага, – кивнула я, – но вам лучше сейчас лечь, вообще-то. Скажите, а что тут произошло?

История оказалась простой и банальной. Барон взял отпуск и ехал навестить собственный замок, когда его сосед решил таким образом добавить себе еще одно баронское кольцо и вместе с ним – территорию. Дальше была классическая засада, а окончание мы и сами застали.

– Почему вы вступились за незнакомого человека? – поинтересовался Септим, удовлетворив мое любопытство.

– Ну как, – пожала я плечами, – семеро на одного. Честь там и все такое.

Я услышала себя со стороны и почти увидела, как Дэвлин приподнимает одну бровь «и все такое?»

– Удивительно. Спасибо вам.

– Да мы… – я не успела закончить, потому что позади раздался вопль.

Я обернулась, вскочив на ноги, но не успевая вмешаться – курки со сном были все потрачены. Один из красно-синих пленников внезапно вскочил на ноги и кинулся на стоящего над ним Эрика с выхваченным из сапога кинжалом, метя в голову. Авантюрист ушел в сторону, но недостаточно быстро – лезвие резануло щеку. Я рванулась к ним, но внезапно на моем плече сжались стальной хваткой пальцы. Дэвлин каким-то образом оказался рядом и едва заметно покачал головой. Закованный в железо мужик тем временем попытался атаковать, на сей раз, Эрик поднырнул под его руку, схватив за правое запястье в кожаной перчатке, выкручивая его. Захрустели кости, а кинжал вылетел, упав на землю. Железноголовый вместо того, чтобы пролететь мимо и мирно врезаться в дерево, заревел, крутанулся и, схватив рыжего в охапку, рухнул вместе с ним на землю. Авантюрист в последний момент смог изменить направление движения, и противники покатились по земле, пока, наконец, рыжий не оказался сверху. Да, выработанная годами привычка, видимо.

Красно-синий снова зарычал, изрыгая проклятия, и со всей силы ударил на что-то отвлекшегося Эрика здоровой левой рукой, закованной уже в латную перчатку по лицу. И еще раз. Дэвлин продолжал удерживать меня на месте, не позволяя помочь. Десятый и Вэль тоже чего-то ждали, стоя в стороне. Да какого мертвяка лысого происходит-то?! В этот момент в руке авантюриста появился кинжал, за которым он, по-видимому, и тянулся, когда поплатился разбитым носом и губами. Держа клинок обратным хватом, рыжий точно всадил лезвие через отверстие в шлеме, вгоняя лезвие почти по рукоять в глазницу противника. Железноголовый дернулся и засучил ногами. Эрик, не мешкая ни секунды, вскочил, одним коротким движением перекидывая кинжал в прямой хват, и огляделся. Вот тут мне захотелось сделать шаг назад, а может, и не один. Он не выглядел, как человек ожидающий нового нападения, он выглядел, как психопат, выбирающий новую жертву. Зеленые пронзительно-холодные глаза со зрачками размером с булавочную головку быстро оглядели поле боя, и двое связанных, уже пришедших в себя, попытались отползти. И я их понимала.

– Эрик! – позвала я, на всякий случай все-таки делая шаг назад.

Он моргнул, сплюнул на землю кровь и бросил кинжал в общую кучу найденного у пленников оружия.

– Извини, принцесска, – рявкнул он, вытирая кровь с разбитого лица, – не получилось у меня оставить его в живых, как ты хотела, что-то какой-то я нервный сегодня.

Дэвлин отпустил меня, наконец, и я бросилась к рыжему, доставая платок.

– Ты как?!

– Нормально. Зуб один шатается, но это ерунда.

Я достала из сумки остатки клеверной эссенции.

– Пей, давай!

Он хмыкнул, опрокинул флакон и вернул мне его пустым.

– Что, – ухмыльнулись мне залитые кровью губы, – без такой улыбки я перестану быть симпатичным, принцесска?

Я просто обняла его, уткнувшись носом в плечо, только сейчас понимая, как сильно испугалась за него.

– Ну-ну, дорогая моя родственница, все хорошо. Думай лучше, что с остальными шестью делать.

Дэвлин тем временем снял с убитого шлем, пощупал пульс на шее и покачал головой. На мой взгляд, это было лишнее, учитывая, на что была похожа глазница трупа. К счастью, на сей раз меня даже не замутило, потому что все мое внимание было сосредоточено на рыжем. Я полила ему из все той же фляжки, позволяя умыться.

– Поздравляю, – криво усмехнулся наблюдавший за инцидентом барон Септим, нарушая тишину, – я, дворянин и глава княжеской стражи, свидетельствую, что поединок пошел без каких-либо нарушений с вашей стороны.

– Что? – удивилась я, обернувшись к спасенному.

– Более того, вы изначально были в заведомо худшем положении, так как ваш противник был в явно лучших латах и имел оружие, в отличие от вас. Кроме того, свидетельствую, что перед этим, вступившись за незнакомого вам человека, вы проявили доблесть и благородство. Вы – дворянин, ведь, я правильно понимаю?

– Виконт, – кивнул Эрик, возвращая мне платок и прополоскав рот остатками воды из фляги.

– Приведя все вышеуказанные доводы, я констатирую, что кольцо барона Тверра, вместе с его замком, титулом, землями и всеми людьми отныне по праву поединка принадлежит вам. Приятно познакомиться, сосед, – добавил уже совсем другим тоном Септим, усмехаясь, – хотел бы я, конечно, сам воткнуть кинжал в этого ублюдка, но такой вариант меня тоже устраивает.

– Благодарю вас, – кивнул новоиспеченный барон, – полагаю, мы проводим вас до вашего замка, а вы ткнете на карте, где стоит мой.

Септим негромко рассмеялся, а я только хлопала глазами. Что это вообще сейчас было?

Шестеро пленников без возражений присягнули Эрику на верность. Так что, утряся формальности, мы двинулись к дому нашего спасенного. Он кое-как смог полчаса продержаться в седле, пока едущий рядом авантюрист, страховал нового соседа, когда тот пытался завалиться вбок, а в ближайшей деревне мы получили телегу с возницей, так что барон Септим продолжил путь с большим комфортом: лежа на небольшой копне душистого сена.

Ехать оказалось совсем недалеко: через каких-то пять часов мы въезжали в распахнувшиеся деревянные ворота. Снова тот же серый камень, но на сей раз стену возле ворот и башню донжона украшают желто-черные флаги. Невысокое, всего три этажа с башней, приземистое здание да прижимающиеся к нему хозяйственные постройки – вот и все, что скрывала стена от внешнего наблюдателя. Небо тем временем снова потемнело, и на землю упали первые капли дождя. В нос пахнуло водой, лошадиным потом и жарящимся мясом, а вот люди порадовали: они не казались такими забитыми, как в виденных нами деревнях или на въезде в город, названия которого я так и не узнала. Наоборот, деловито сновали женщины с корзинами и холщовыми сумками, возле самой стены переругивались беззлобно кузнец и конюх, хохотала пробежавшая мимо девчушка лет пяти, гонясь за большой зеленой стрекозой.

Судя по строению и обстановке, Септим был мужик основательный, да и хозяин хороший.

Нас встретила его жена, полная красивая женщина, моложе барона лет на десять, и двое сыновей, не дотянувших еще до подросткового возраста. Старший изо всех сил распрямлял плечи, стараясь казаться взрослым, а младший украдкой вытирал нос рукавом. Над раненым тут же захлопотали, а нам отвели для отдыха отдельные комнаты – одну мне, одну мужчинам. Новоявленные эриковские подданные были отправлены на кухню и накормлены. На них хозяин замка зла не держал никакого – вассалы же, выполняли волю господина. Н-да. Нравы в Захребетье вообще простые.

Мыться в лохани с едва теплой водой было решительно невозможно: обошлась тем, что поплескала себе немного в лицо, и наколдовала волну чистоты. Пойдет для сельской местности, а гадать, а нет ли тут какой-нибудь ерунды, засекающей магию – просто не хотелось. Я слишком устала для этого, а Септим, в конце концов, не задал ни одного неправильного вопроса по поводу произошедшего инцидента, значит, или не понял, что произошло, или не имеет ничего против. Вот и ладушки.

Когда я вошла к мужчинам, в комнате царило приподнятое настроение. Десятый и Вэль сидели с двух сторон от героя дня, то и дело хлопая его по спине, а Дэвлин расположился на кровати напротив. Он показал на место рядом с собой, и я присела. Жена барона прислала нам немного перекусить, пока готовился основной ужин: домашний сыр, хлеб, моченые яблоки, кусок копченого мяса и пару кувшинов вкусно пахнущего яблочного сидра, тоже домашнего. Все это составили на добротный деревянный табурет, водруженный между двумя кроватями, и мои спутники уже успели по разу сдвинуть кружки.

– Ну? – полюбопытствовал Эрик, клеверная эссенция действовала: выглядел он совсем непохожим на кусок отбивной, в которую должен был превратиться под ударами латной перчатки. – Скажи, что я – молодец, принцесска! Какой был экспромт, а! Один из лучших в моей жизни.

– Так, – замерла я, так и не донеся кружку до рта, – какой еще экспромт?

– Ну, я подумал, какого мертвяка мы путешествуем тут не пойми кем? Первое правило, приехал – легализуйся. А что может быть лучше баронского перстня?

– Так ты… – медленно начала я.

– Нашел мужика с перстнем, оставил ему кинжал и снял веревки. А потом пару раз уколол иглой, чтобы пришел в себя.

– Откуда у тебя игла? – мрачно поинтересовалась я, просто чтобы хоть что-то спросить, пока я переваривала услышанное.

– Я дал, – улыбнулся Десятый, – у меня всегда с собой, на всякий случай.

Да они все были в курсе! Вот почему Дэвлин не позволил мне вмешаться.

– Но он тебя порезал!

– Это было необходимо для убедительности. Эта его ковырялка не могла пробить броню, так что оставалось подставить лицо, чтобы не палить технологичность наших шмоток.

Он просто сиял от удовольствия, как новенький золотой сольден.

– А если на лезвии была бы какая-нибудь дрянь? Типа трупного яда?

– Я заморозил кинжал, – очаровательно улыбнулся Вэль, – а потом вытер платком.

Я окончательно отставила кружку обратно на табурет и патетически уронила голову на руки.

– Хорошо. Но как вы дошли-то до этого вообще?!

– Септим же сказал – сосед захотел его земли и кольцо, – проговорил невозмутимо Дэвлин, заставляя меня поднять лицо, – значит, подобный способ передачи собственности в ходу, а противник был после падения с лошади, после твоего заклинания сна, в тяжелых неудобных латах – риск минимален.

– На кой тебе тут какой-то захолустный замок? – воскликнула я, снова обращаясь к Эрику.

– Ну что ты! – рыжий в два глотка допил сидр, и Десятый тут же снова за ним поухаживал, раненый же вроде как! – При наличии телепорта клочок земли за Хребтом, это же – золотая жила! А если учесть, что Дарсул, видимо, планирует открыть путь через Врата… Возможности! Как я люблю новые возможности!

– Ты что, планируешь сюда возвращаться?

Эрик аж замер.

– А ты что – нет? Горы, которых не касались гномы! Леса без дурных мест! Отставшая на несколько веков цивилизация. Да сами боги велели тут развернуться!

– А фанатики?

– Разберемся, – махнул рукой рыжий, – нас за тем сюда, в конце концов и отправили.

– А мне казалось, что речь шла о какой-то разведывательной миссии, нет?

– Что тебе не нравится, принцесска?

– Да место мне это не нравится!

Рыжий потянулся и взял меня за руку.

– Так давай сделаем его таким, чтобы нравилось? В чем проблема?

– Воевать собрался? – покачала я головой.

– Эй, принцесска, я не воин. Я – честный купец, забыла?

Надо сказать, при этом определении ухмылка появилась не только у меня.

– И что же ты намерен предложить бедным ничего еще не подозревающим обитателям этого места?

Эрик пожал плечами и принялся перебирать, уставившись по привычке в потолок.

– Оружие, простенькую магию, алкоголь, табак, легкие наркотики, нормальную одежду, всякие мелкие предметы роскоши. Я ж говорю, при наличии телепорта и опорного пункта – мне только время нужно.

– А Эмпиреи? – медленно спросила я, все еще не веря, что можно вот так запросто изменить уклад целого княжества, а то и не одного.

– А что с ними? Я ж не Дэвлин, я никакими такими Договорами не связан. Поболтай с Да Ки Нэ на эту тему, будем насаживать альтернативную религию. Торговую сеть создадим, раскопаем горы, дойдем до моря…

– Эри-и-ик? А это уже не перебор?

– Мой подход такой, принцесска, или туши все нахрен, или подкидывай дрова.

Я подняла руки, показывая, что сдаюсь: если авантюрист что-то вбил себе в голову, остановить его было уже просто невозможно. Попробуйте как-нибудь остановить торнадо или объяснить лесному пожару, что неразумно сжигать вот эти вот деревья. В общем, атмосфера в комнате царила прямо-таки праздничная. Что ж, давно у нас не было поводов просто порадоваться жизни: то зомби, то Хаос, то фанатики. Расслабляться тоже необходимо, в конце концов.

«Это если новый сосед не задумал на пиру аккуратненько прирезать всех и получить кольцо барона себе. А что? Раза в два больше земли! Никто же не знает, что мы здесь, и что именно Эрик грохнул этого Вепря», – влез Шепот.

«Да ладно! – возразил Лусус. – Мы ж ему жизнь спасли!»

«Спасли-то, уже спасли, а вот дальше – соблазн большой. И именно Эрик – человек, а значит, при всей его потрясающей способности к выживанию, самый уязвимый из нас».

«Большой мальчик, – не согласилась я, – не мог он не подумать о такой возможности, если уж до нас с вами дошло».

«Мог, не мог… Проверь-ка ты перед ужином этого Септима эмпатически», – предложил второй мой голос примирительно.

Авантюрист, не подозревающий о бродящих во тьме моего сознания мыслях, протянул ладонь и потрепал меня по макушке, как раз, когда я, поддавшись паранойе, проверяла золотистый ароматный сидр в кружке на наличие яда.

– Эй? Чего переживаем?

– Да с чего ты взял? – улыбнулась я ему.

– У тебя же все на лице написано! Ну? Что не так? Не нравится тебе здесь?

Я вздохнула и выложила свои сомнения всем присутствующим. Меня выслушали и даже признали, что такая вероятность действительно была. Теоретически. Так что если, мне не сложно, то в таких ситуациях лучше всегда прощупывать людей эмпатически, раз уж я умею, лишним в любом случае не будет.

– Я – конченный параноик, – патетично констатировала я, – мало было мне голосов в голове!

– Где грань между осторожностью и паранойей? – поинтересовался Десятый. – Не переживай. За это лето ты пережила столько, что стала подозрительной. Это – естественно. Только не держи все в голове, озвучивай.

– Ладно.

– Я серьезно, – химерик разлил по кружкам оставшийся хмельной напиток, – беспокойные мысли, не имеющие выхода, порождают чудовищ.

– Мои чудовища и так со мной, – я обняла за плечо Дэвлина, покосившегося на меня очень неодобрительно, – зачем мне еще и выдуманные?

– Давайте за разумные поступки, – предложил Эрик, поднимая свою кружку, и все одобрили.

– Десятый, а можно спросить? – был один вопрос, который мучил меня вот уже полгода, да я все не знала, как его задать.

– Конечно.

– Но я ни в коем случае не хочу тебя расстроить…

– Конечно, Крис. Что ты хотела?

– Когда ты очнулся в той лаборатории, увидел, как изменился, узнал, сколько веков прошло, как ты смог все так безболезненно пережить?

Он усмехнулся, демонстрируя впечатляющую коллекцию бритвенно острых треугольных зубов.

– Хочешь узнать мои впечатления? Ну ладно, меня это давно не беспокоит. Последнее, что я помню до эксперимента, это несколько ученых, лучших специалистов по химерологии, представляешь? Академические сухари, при всем уважении. И для меня века прошли мгновением, а когда я открыл глаза, вот это был шок. Во-первых, изменилось зрение, цвета ярче, а когда я фокусируюсь на чем-то вдалеке, оно по ощущениям, приближается, особенно, если движется. Так вот, первое, что я вижу – вместо ученых, перепуганная эльфийка в грязной броне имперской разведки, с глазами, как шестеренки от дварфийских механизмов.

Эрик коротко хохотнул, покосившись в мою сторону.

– Да откуда я могла знать, что ты такое? Мы только от толпы упырей отмахивались! А в тебе под три метра, плюс, чешуя! Про размер когтей я вообще молчу!

– Это понятно. Я про сам факт. В мое время «эльф» и «имперская разведка» – немыслимое сочетание. Если все эти слова были в одной фразе, они дополнялись «диверсией» или «изменой». Первое… Не хихикай, я серьезно. Первое, что я подумал: базу захватили остроухие, а по меркам эльфов, я должен быть настоящим чудовищем. Но это так, в сознании промелькнуло, потому что наряду с перепуганными глазищами на меня смотрело дуло, причем, оружие – вообще непонятно чьей конструкции, а потом я уже увидел глаза Эрика, который за этот ствол держался. И вот тут, должен признаться, мне стало совсем не по себе.

– Да ладно вам! – махнул рукой авантюрист, изображая на лице возмущение, хотя кошачьи глаза смеялись. – Ну, вы что, опять? Так, принцесска, скажи им всем, что это – не правда.

– Да это правда, Эрик! У тебя зрачки становятся с точку размером, – встала я на защиту истины, – знаешь, какое впечатление это производит?

– Ну? – он нагнулся ко мне, растягивая губы в улыбке. – Какое?

Я честно попыталась придумать подходящую аналогию.

– Знаешь, когда находишься среди каких-то серьезных и опасных личностей, нужно понимать, что все будет хорошо, если ты не сделаешь чего-то неправильного. Что?.. Да мне-то откуда? Так папенькин друг говорит, барон Тревор. А когда смотришь на тебя в таком состоянии – все наоборот: понимаешь, что все будет очень плохо, если быстро не придумаешь, как поступить правильно. Не возникает вопроса, нажмешь ли ты на спусковой крючок, вместо него в сознании поселяется уверенность, что нужно очень постараться, чтоб ты не выстрелил.

– Совершенно необоснованные обвинения! Я – честный купец!

При этих словах усмехнулся даже Вэль.

– Конечно, это только видимость, – Десятый положил ему ладонь на плечо, – мы все это понимаем. Ты в жизни не стал бы столь бессмысленно тратить патроны.

Они сидели на жестких кроватях, мертвяки знают где, за Хребтом и смеялись. Ну, кроме Дэвлина, конечно, хотя и мэтр Купер выглядел расслаблено.

– Ты тему не переводи, рептилия! Ну, увидел ты меня со стволом из этого своего саркофага и что?

– Лучше, – одобрительно кивнул полудракон.

– Что – лучше? – не понял авантюрист.

– «Рептилия» – лучше, чем «ящерица». Ты всем даешь прозвища?

– Всем, это позволяет мне более емко выражать отношение к окружающим без мата!

– Короче, – вернулся к рассказу химерик, – понимаю я, что убивать меня никто пока не собирается, спрашиваю – что происходит вообще? Крис начинает мяться, а когда я прошу зеркало – дает мне примитивнейший магический артефакт. Вот тут я вообще в ступор впал, пытаясь понять – зачем? У нас «зеркалом» назывался техномагический экран – отражение, плюс всякие рост-вес-давление, ну, понятно, да? А уж когда увидел свое новое лицо… Вообще, будь я человеком, впал бы в истерику. Думаю, это кровь Бронзового так сказывается.

– И тебе не было страшно? – полюбопытствовала я.

– Было. Пока мы не оказались в Замке.

– Это когда… – я почувствовала, как пунцовеют щеки, но Десятый не заставил меня заканчивать фразу.

– Я был в ужасе от того, что я теперь – один. Вообще один. Нет никого даже близко похожего на меня. А потом посмотрел на вас: человек, с нечеловеческим разумом, демон, способный холодно, логически мыслить, а про тебя – вообще молчу. Вы все были – настолько вне нормы, что свою ненормальность я просто перестал замечать. Да, Эрик, и не возражай. Если в книге триста восемьдесят три страницы и сто девяносто четыре тысячи четыреста девяносто три слова, сколько в среднем на странице?

Авантюрист готов был продолжить шутливо препираться, но тут только развел руками, и от его улыбки, казалось, стало светлее в комнате.

– Пятьсот семь, если брать целую часть. А дробная восемь, один, четыре, шесть… Ой, да ладно тебе!

– А когда ты стреляешь, – неожиданно продолжил Вэль, – ты всегда точно знаешь расстояние до цели. А потом считаешь поправку на ветер, тяжесть пули, расстояние.

– А ты как?

– Для меня это ближе к магии, я ледяными стрелами управляю. Ну, это примерно, как натравить снежного волка на врага: цель там, догони ее. Врожденное свойство альфар. Инстинктивно. Я, наверное, не смогу толком объяснить терминами всеобщего языка.

– Похоже на секс? – заржал авантюрист. – Когда тело само подсказывает, как правильно двигаться, чтобы все получилось?

Снежный эльф слегка порозовел, а потом, чуть подумав, кивнул.

– Если тебе ближе всего именно такие сравнения.

– Эрик, – покачал головой Дэвлин, – речь – об уникальной боевой технике, твои аналогии не слишком уместны.

– Хо-хо, друг мой! Да это ты меня таким сделал! У меня лет до двадцати был протест против твоей вечной невозмутимости. Сначала я пытался хоть как-то вывести тебя из равновесия, но тебе-то было пофиг, а я – всё! Привык!

Я млела, глядя на них. Вне нормы, говорит Десятый? Ну-ну.

Вечером был ужин, слишком жирная и жесткая пища, на мой вкус, слишком мало соли, никаких специй. Зато сытно, если прожевать как следует. Короче, кабан – это не вкусно совершенно, по сравнению с обычной свининой, а вальдшнепы – странные кусочки темного мяса с неприятным привкусом. Люди, развлекающиеся охотой, считают такие блюда вполне изысканными, но я – пас. Септим показал нам, как добраться до замка Тверр на старой карте, нарисованной на тонкой доске, недолговечной бумаге такие важные вещи не доверяли, оказалось, ехать не так уж и далеко. Когда остальные вернулись в пиршественный зал, я прямо в лоб спросила про некий Красный замок, о котором упоминал в своем письме Сур, раз уж все равно карта – вот она. У нашего нового друга лоб между бровями прочертили вертикальные суровые складки, и он предложил немного прогуляться и побеседовать на свежем воздухе. Мы вышли под закатное небо, полыхавшее золотом, и сели на грубо сделанную деревянную скамейку у стены.

– Я так понимаю, – начал он, – баронесса, это ваш не единственный титул? И не основной? А сами вы тут инкогнито и очень издалека?

– Как вы догадались? – неприятно поразилась я, пытаясь удержать улыбку на лице, все норовившую сползти на один бок.

– Мой новый сосед и ваш родственник оговаривается иногда, – чуть усмехнулся барон, подождав, пока трое парней в домотканых рубахах протащат мимо очередной бочонок с сидром.

«Оговаривается?! Эрик?!» – не понял Лусус.

«Принцесска», – ехидно ответил Шепот и зашелся громким хохотом.

Я поморщилась – это что же этот симпатичный мужик должен подумать-то был? Он что все это всерьез воспринял? И что сказать? Открещиваться? А он поверит?

– Допустим, вы правы, – проговорила я, лихорадочно соображая, как строить беседу дальше, – но давайте оставим все, как есть, ладно?

– Разумеется, миледи, я никому ничего не скажу.

«Это будет наша с тобой маленькая тайна», – продолжал потешаться Шепот.

Жаль, я не знаю, в какую именно часть черепа меня нужно ударить, чтобы подселенцы замолчали хоть на несколько часов, а я при этом осталась в сознании.

– Только вот Красный замок, про который вы спрашиваете – место нехорошее. Проклятое.

– В каком смысле?

– Темные чары. Зло. Чудовища. И заметьте, я не старая бабка, и не дура-сплетница. Тем более, я не пытаюсь вас напугать, но замок этот – гиблый.

«О да! – сегодня мой второй внутренний голос был особо разговорчив и богат на экспрессию. – Судя по всему, там нам самое место!»

– Я не очень понимаю, что именно с ним не так? Люди пропадают? Чудовища водятся?

Барон долго и прищуром посмотрел на меня, будто пытаясь понять, не валяю ли я дурака, но потом сдался.

– Люди не пропадают, потому что туда никто не ходит. Он стоит там дольше, чем кто-то из местных помнит, хозяина никто не знает, из чего построен – вообще неясно. А вот чудовища… На воротах, как мне еще дед рассказывал, сидят жуткие существа из камня, они убивают любого, кто приблизится.

– И что? – удивилась я. – Там даже рядом совсем никто не живет?

– Живут. Есть четыре деревушки недалеко, там жителей никто не трогает, если они к замку не подходят. Налогов не платят, на ночь все двери и окна запирают, а то и не только на ночь. Говорят, иногда там все небо красным светится, и кого это сияние вне дома застает, тех больше живыми не видят.

Я совсем по-эриковски взлохматила челку.

– Подождите-подождите, что вы сказали про налоги? Они даже часть урожая не отдают?

– А в том-то и дело, что никому и ничего. Понимаете?

Ну-ка, задачка на логику. Замок непонятной конструкции, подойти нельзя, это, во-первых. Во-вторых, непонятные чудища, не охотящиеся на живущих рядом людей, значит, не живые и не нежить. В-третьих, хозяина или нет вообще, или он не выходит, не ест и не пьет. Опять техномагическая лаборатория? Но почему – здесь, за Хребтом? Странно это все. И связан ли Красный замок как-то с нашим неизвестным ангелом и культом Всеединого?