Текстовая залипалка

– Можете не беспокоиться. Я хорошо храню тайны своих клиентов. Не стесняйтесь, рассказывайте всё что Вас беспокоит.

– В то утро я сидел в туалете. Я всегда по утрам, как только проснусь, иду в туалет. Даже если в данный момент не испытываю нужду. Но в то утро я вывалил в унитаз, наверное, килограмм содержимого клоаки. Вроде бы и не переедал в предыдущий день…

Так вот, когда я вытирал свою задницу туалетной бумагой то…

Здесь, наверное, надо сказать, как я вытираю своё седалище: одни люди чистят своё гузно маленькими кусочками бумаги, выбрасывая каждый клочок после использования – это, по-моему, варварское расточительство; я же от рулона отрываю кусок средней длины и, смахнув дерьмо с задницы, складываю бумагу и использую её ещё. Таким образом, при сложении бумажки, я вижу свои пищевые отходы. И вот, в то утро, на кусочке бумаги, среди кала я вижу маленького таракана. ЖИВОГО! Живого маленького “прусака”!

Надеюсь, доктор, вы поймёте меня и мои действия.

Вначале подумал, что таракашка запрыгнул на бумагу в тот момент, когда я подносил её подтереться. Но знаете, доктор Петров, это возможно лишь теоретически. И тогда я, возбуждённый, стал аккуратно, кончиками пальцев, ковыряться в дерьме.

Один раз, в детстве, я болел глистами. C тех пор, время от времени, присматриваюсь к содержимому своего кишечника. Глупая привычка, рождённая детским страхом. И всегда боюсь новому появлению паразитических червей. А уж тем более тараканов.

– Нашли ли Вы тогда что-нибудь?

– Да. Мои опасения подтвердились. Нашел ещё двух здоровых рыжих особей.

Я был в шоке.

– Успокойтесь, пожалуйста. Расскажите обо всех Ваших предположениях появления насекомых в Вашем кале.

– Доктор, но я не знаю, как они попали в моё дерьмо!

– Успокойтесь, пожалуйста. Расскажите тогда обо всём том, что предшествовало этому событию. Расскажите обо всем, что в Вашей жизни связано с тараканами.

– Тогда начну с того, что мы с женой жили в том чёртовом доме – пятиэтажке старой застройки. Квартира была предоставлена компанией «Муромские технологии», в которую на место сотрудника в отделе сбыта, мне помог устроиться тесть. Семьи родителей моей жены и моего руководства дружили, поэтому мой непосредственный начальник всегда со вниманием относился ко мне, щедро поощряя мои успехи. И даже я с женой два раза был приглашен к нему на ужин.

Конечно, мы могли бы переехать к тёще в комфорт, но жена захотела жить отдельно от матери. Ее желание быть самостоятельной понятно, но я, сирота, никак не мог взять в толк, зачем нужен этот добровольный отрыв от родственных корней.

…я часто был в командировках, возможно, где-то плохо питаясь подцепил заразу…

Наш дом был пропитан тараканами, как деревянные шпалы пропитаны керамзитом. Эти жуткие рыжие твари толпами бегали по неисправной вентиляции. Плюс ко всему, возле нашего дома расположился продуктовый рынок и в жаркие дни я сам видел, как эти усатые существа перебегают улицу.

Тараканы оккупировали нашу квартиру. Бессонными ночами я слышал, как они топчутся на кухне. Они даже забираться в постель, а самые наглые бегают по нам.

…я чувствую, как они бегают по мне и во мне, скребут мои вены щекочут своими усами мои нервные окончания…

– Уже тогда они жили в Вас?

– Не знаю, доктор, но тогда я ещё не ощущал их присутствие.

Мы пытались вывести их. Четверть моей заработной платы уходило на покупку ядовитых аэрозолей, химических мелков, ловушек и капканов для насекомых. Все бесполезно. Эти твари либо привыкали, либо прибегали из других квартир. В борьбе с ними необходимо было заливать дихлофосом весь дом: от первого этажа до последнего.

Но жилищно-коммунальное хозяйство, средств на такую акцию не имело или не хотело выделять. От них пришел только служащий, рассыпавший хлоркой подходы к мусоропроводам. Мы обратились к соседям по этажу ниже с просьбой присоединиться к нашей акции по уничтожению тараканов, но добродушная бабушка сказала, что у неё на дихлофос денег нет. А вредный, вечно пьяный сосед, живущий над нами, имел наглость сказать, что тараканов у него нет. Мерзкий лжец. Я подозреваю, что именно его квартира, полная нечистот, является рассадником всех паразитов.

Мы неоднократно заливали свою квартирку дихлофосом, но тараканы отбрасывали свои ячейки с будущим потомством, которое приобретало иммунитет к яду.

Доктор, Вы, когда-нибудь видели белых тараканов? Это тараканы, сбросившие свой старый хитиновый покров. Они вылезают из своего прежнего панциря ещё более противными, но более беззащитными. На некоторое время их тела становятся мягкими, вязкими. Мне всегда доставляло удовольствие уничтожать их именно в эту пору их жизни. Если таракан выживает, то новый хитиновый покров застывает, становиться рыжим панцирем, крепким от механических повреждений.

И вот три этих твари я обнаружил в собственном дерьме.

– Обращались ли Вы к врачам?

– Ни к кому я не обращался. В течение недели я палочками перековыривал свои какашки в поисках тараканов. Слава Богу, их больше не было.

Я, практически, уже начал забывать об этом происшествии.

И вот однажды я играл с сотрудниками нашей фирмы в футбол. После игры, в раздевалке, я почувствовал острую боль в правом ухе. Как будто некое инородное тело запихали мне в ушную раковину. Я ковырялся мизинцем, прыгал на одной ноге, стараясь вытрясти из уха весь мусор (авторучкой я в ухо не полез, боясь повредить барабанную перепонку). Потом “хлоп” и всё стало нормально – боль прошла. И практически тут же раздается восклицание моего непосредственного начальника: “Откуда здесь тараканы?”

Здесь надо сказать, что, боясь позора, дома я очень тщательно берегу документы от тараканьего помёта и всегда вытряхиваю этих тварей из своего дипломата. Поэтому насекомое, которое увидел мой начальник, я из дома не приносил. Это точно. Нет, я не видел откуда выполз данный гад, но во мне снова проснулся страх и твёрдое подозрение, что рыжая бестия выпала из моего уха.

Тварь раздавили, посудачили о плохой работе уборщиков в спортзале и все забыли о данном инциденте. Разумеется, кроме меня.

Снова потянулись мучительные дни тревог, и моё позорное ковыряние в дерьме возобновилось.

Мне было стыдно и страшно пойти на обследование к врачу.

Я уже сказал, что постоянно ездил в командировки в другие города страны по делам компании. Передвигаться я предпочитал поездом, заботясь, как лояльный работник фирмы, о снижении затрат на поездки. Хотя, на самом деле, я просто боялся летать на самолёте. Но и с поездами приключаются аварии и катастрофы.

Вот пассажирский состав, в котором я ехал в очередную командировку, сошел с рельс – задние вагоны покатились под откос, были жертвы. Я отделался царапинами.

Лучше бы я помер. Хотя бы оттого, что из открытой раны на левой ноге вылезли тараканы. Все в крови, но белые. Постояли, твари пошевелили усами и убежали по штанине, через дырку. Я потерял сознание.

Очнулся я в больнице, где мне наложили швы. По лицам докторов я понял, что тараканы из моего тела больше не выходили.

Идя по больнице, я видел обреченных умереть и покалеченных в этой ужасной катастрофе. Счастливцы. Лучше бы умер я

Лучше бы я сдох хотя бы от того, что, придя домой, я застал в постели свою жену и соседа по дому, с которым я трижды пил пиво. Моя жена отдалась слюнявому ублюдку. Я был поражен.

Сосед имел деловую хватку и неплохой удар левой – не успел я и слова сказать, как получил по носу и потерял сознание.

Очнулся весь в крови и в тараканах. К счастью (ли?), мой нос оказался цел. Откуда взялись тараканы? Имеют ли они природное происхождение или эти твари вылезли из моего кровоточащего носа?

Вот так – муж возвращается из командировки и его избивает любовник жены. И неизвестно, что хуже: твое избитее или тараканы в твоём теле. Из компании я уволился, не дожидаясь когда меня вынудит сделать это бывший тесть. Потерял жену и работу. И неизвестно, опять-таки, ЧТО ЕЩЁ МОЖЕТ БЫТЬ ХУЖЕ?

Я подал документы в суд на развод. Супруга переехала к родителям. Нищета мне не грозила, так как я был не самым плохим служащим и надеялся быстро найти новую работу.

Где-то в это время я начал замечать, как моё тело начало покрываться чирьями, угрями и фурункулами. Они быстро поражали мой кожный покров. Давив их, выступало белое вещество – как мне сначала казалось – гной. Странно то, что я не чувствовал обычной при фурункулёзе боли в пораженных местах. Я не обратил на это особого внимания, так как меня заботило лишь прохождение медицинского осмотра при поступлении на новую работу.

Мне следовало сдать на анализы кровь и мочу.

Когда медсестра проткнула мне иголкой безымянный палец и сдавила его, то кровь не появилась. «Расслабьте руку и успокойтесь», – сказала мне медсестра. Она принялась мять мне палец так, я испугался перелома. Палец покраснел от прилива крови. Сестра снова колет палец скарификатором, снова жмёт его, но кровь так и не появляется. Тогда она приставляет к месту укола стеклянную трубочку с резиновой грушей на другом конце, и силой разности давлений пытается высосать кровь.

Медсестра и я заворожено смотрели на палец. Наконец кровь пошла. Сестра вздохнула с облегчением и не на много ослабила хватку.

А я продолжал смотреть, так как чувствовал, что сейчас что-то произойдёт. Сначала из крошечной дырочки в кожном покрове пальца показались тоненькие усики, запачканные в крови. Далее, появилась головка – конечно же, башка таракана.

Не знаю, что успела рассмотреть медсестра, но только я сорвался с места и бегом выскочил из кабинета, из больницы.

Такой позор.

Пришла повестка из суда, приглашающая на рассмотрение моего бракоразводного заявления.

Вечером позвонила жена. Она захотела помириться, но я не стал с ней разговаривать.

От ненависти к самому себе я перевернул все, что могло стоять в квартире. Своими криками я переполошил соседей. Не жаловалась лишь добродушная бабушка – соседка снизу. Но она никогда не жалуется.

Ночью я неудачно лёг и на спине лопнул фурункул. Я встал, включил свет и стал смотреть, не испачкалась ли гноем простынь. О, ужас! Я увидел ползающих по кровати маленьких белых таракашек.

Чтобы не потерять сознание я начал вспоминать и читать наизусть отрывки из поэмы Пушкина “Евгений Онегин”.

Утром я посмотрел на себя в зеркало и понял, что сегодня я идти никуда не смогу – моё лицо было усеяно зреющими тараканьими ячейками.

Так я и остался “носить рога”.

Наконец-таки, мне пришлось решать вопрос о лечении. И я впервые задумался о том, что мне надо сделать, чтобы всё это прекратилось.

Где-то я слышал, что тараканы погибают при отрицательной температуре.

Я пошел на кухню, полностью освободил холодильник от продуктов питания, вытащил из него все перемычки. Примерился – влезу.

Установил ручку регулятора холодильника на цифре 9.

Я приготовил горячую ванну, чтобы залезть в неё после обмораживающей процедуры. На кухне зажег все газовые камфорки на полную мощь. Разделся догола, взял часы, залез в холодильную камеру. Просидеть решил один час.

Трудно описать все те свои чувства, которые я тогда испытал, красноречивей, чем просто воскликнуть – «ЗАМЕРЗ!».

Табло электронных часов на жидких кристаллах перестало показывать через пятнадцать минут.

Я понял что засыпаю. И в момент, когда перестал уже ощущать руки и ноги, вдруг невероятная волна тепла охватила моё тело. Мне привиделось, что я снова стал маленьким, снова в детском доме на сказочном новогоднем представлении. Увидел улыбающуюся мне воспитательницу.

Из холодильника я вывалился в бессознательном состоянии. Кухня от горящего газа прогрелась и это, наверное, меня спасло.

В ванну комнату я не в силах был идти. Так и провалялся на полу. Постепенно тепло вернулось в меня, в мои конечности. Мошонку я тогда отморозил сильно.

Мои мучения не пропали даром – тараканьи ячейки легко выковыривались с поверхности тела, оставляя лишь приметные ямки. Мое лицо стало похоже на лицо человека переболевшего оспой.

Процедура обморожения помогла мне привести в «порядок» свой внешний вид. Воспользовавшись этим, завершил бракоразводный процесс.

Но радовался не долго – ячейки снова стали появляться, подумал, что, наверное, они живы, потому что жив я. Я стал тараканом. Точнее, я стал одной из составляющей жизни тараканов. Но я не сдамся.

В холодильник залазить больше не собирался и, поэтому, необходимо было искать новые пути и исцеления.

Купил два баллончика дихлофоса. Сделал в днище каждого дырку и вылил в литровую банку содержимое баллончиков. Потом бросил в жидкость соль – образовалась реакция, изрыгающая газ. Теперь это надо выпить.

Я сделал это.

Эта гадость свалила меня с ног. Очнулся я весь в блевотине из дохлых тараканов. Так вам суки!

В течении двух суток я трижды повторил операцию и заметила, что число тараканьих ячеек на моём теле резко возросло. Это тараканы внутри меня откладывают потомство перед смертью. Значит, мои эксперименты с дихлофосом не приносят удачи.

Тогда нажрался начинкой тараканьих «домиков», съел антитараканьи мелки. Не стал доверяться лишь одной фирме, специализирующейся на уничтожении домашних насекомых, а купил “домики” и мелки всех фирм, имеющихся в ассортименте магазина.

Таким образом, я принял полтора килограмма яду. Плюс ко всему выпил баллончик дихлофоса.

Неделю болел: меня лихорадило, тошнило, поносило.

Забавная мысль пришла в эти дни – что же вылезет у меня из полового члена в момент оргазма при занятии сексом.

По истечении одиннадцати дней почувствовал себя, как и прежде – “здоровым”. Я выжил. А значит, выжили и тараканы во мне.

А может, я выжил потому, что выжили тараканы

Я устал.

Попробовал напиться. Принимал наркотики. Но тараканы в моих кровеносных сосудах, в моих органах, не хотят разносить сладкую отраву в мой мозг. А может, и мозга уже нет? Единственное, что у меня осталось своего – это органы мочевыделения, так как по малой нужде я хожу регулярно.

Я устал.

Я лежу в своей разгромленной квартире. Лежу без движения. Лежу уже вторую неделю. Лежу и гляжу как из меня, изо всех щелей: из ушей, изо рта, из ноздрей вылезают взрослые тараканьи особи, а с поверхности тела вылупляется молодняк.

Болезнь

= акт первый =

 Торговый зал больше походил на футбольное поле – такой же огромный. Для успешной его уборки следовало в начале залить пол тёплой мыльной водой (Хозяин для этой цели чистящего порошка никогда не жалел), оттереть всю грязь с жёлтых кафельных плиток, затем замыть чистой водой и, наконец, хорошо всё высушить чистой ветошью.

Максим сделал всё это за полтора часа. Замучился очень. Его майка и рубашка насквозь пропитались потом и от него, наверняка, воняло.

Наибольший дискомфорт причиняли мокрые кеды и носки – он слышал хлюпанье каждого своего шага. И всё это ради восьмидесяти монет в месяц – становиться ясно, почему женщины в конце прошлого века разорались о равноправии.

– Олевс! – это Хозяин звал Максима.

– Олевс, почему ты не вытер ножки стола?

Нет. Нельзя ничего говорить в своё оправдание – это ещё больше рассердит Хозяина.

Максим взял чистую сухую тряпку и протёр и без того чистые пластиковые ножки стола, купленного по цене две монеты за пять штук.

– Как ты протираешь! Сначала влажной тряпкой смой грязь, а потом уже начисто вытираешь сухой!

Только молча!

 Максим протёр ножки стола сначала влажной, а затем сухой тряпкой. По окончании данной работы, затёр на полу следы от своих мокрых кед.

– Что, сразу нельзя было всё сделать?

Молчи!

 Дома тебя ждут двое маленьких детей и жена без постоянной работы. В Стране Кризис и работа здесь лучшее из того, что можно получить, выстояв в очереди на Бирже труда без малого три месяца. Максим Олевс заполучил это вакантное место уборщика, выстояв, а точнее прожив, возле биржи восемьдесят холодных дней и ночей. Сёйчас кое-кто ему даже завидует.

* * *

Кто-то трахается, кто-то сношается, кто-то совокупляется, а они занимались любовью.

Джон и Катерина Хамбр кувыркались в постели уже более двух часов.

Он имел её. Она имела его.

Это было прекрасней, чем Мадонна кисти Рафаэля и грязнее чем самый извращенный порнофильм.

Он довёл её до оргазма четыре раза. Она подарила ему высшее наслаждение три раза (первый раз он не сдержался при поцелуе Катериной пениса)

Последний раз волна оргазма накрыла их одновременно.

Они лежали на кровати и курили сигареты с ментолом.

Джону не нравились сигареты с ментолом, но они нравились Катерине. Совместное курение у них стало традицией.

Джон, у меня есть для тебя сюрприз.

– Так давай его скорее, – Джон с удовольствием затушил сигарету в пепельнице. Подполз к супруге и поцеловал её в мочку уха.

– Сёйчас я дать его тебе не моту. Он ещё не готов.

– Дай мне сейчас! Дай, – капризным тоном затянул супруг, обнимая и притягивая к себе супругу.

– Поосторожней с руками! – Катя игриво ударила по руке мужа, ласкающего живот. – мой сюрприз здесь – я жду ребенка.

= акт второй =

Ещё мгновение

и Максим Олевс снял своё сексуальное возбуждение, отбросив сема в рот своей супруге. Варвара Олевс, освободившись от члена мужа, подошла к раковине и выплюнула сперму.

В течении семи лет супружества они обзавелись двумя детьми. И доченька, и сын были, мягко говоря, нежелательными. В Стране уже двадцать лет бушевал Кризис и выхода к Стабилизации не было видно. Максим только-только получил постоянную работу, и ему очень не хотелось её потерять. Варвара пыталась подзарабатывать нянечкой, но этот вид заработка не был устойчивым. На безопасный секс денег не хватало и поэтому Варваре приходилось удовлетворять себя самой. Максиму же требовалось делать минет.

Варваре прополоскала рот и обратилась к мужу:

– Посмотри, что я взяла в Домике

– Что это?

– Это мясные консервы, – Варвара указала на ряд металлических банок. – А это пшено и сушеный хлеб.

– Была праздничая раздача?

– Домик – благотворительная организация, она постоянно раздаёт нуждающимся продукты питания. Наша Соседка рассказала мне об этом.

– Наверное, это отходы производства или консервы с просроченным сроком хранения.

– Нет. Я вскрыла одну банку – очень хорошая тушенка.

– Варвара, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Домики работают уже три года. Ещё никто не отравился.

* * *

Хлеба и Зрелищ – самые устойчивые точки опоры, на которые можно встать даже во время Кризиса.

Джон Хамбр работал в редакции газеты Писс фактор и от него требовались два столбца свежих новостей ежедневно.

Вчера жена обрадовала его известием о ребёнке. Сегодня он целый день провёл с ней в больнице, сопровождая её на обследования. Он достаточно обеспечен в материальном плане, имеет рабочее место и стабильный заработок – он в состоянии вырастить ребёнка и дать ему всё самое необходимое.

До подачи материала в печать оставалось тридцать минут. Если у тебя нет новостей, то ты должен сделать новость сам – это постулат любого журналиста-репортёра.

Джон Хамбр всегда по-своему понимал смысл данного лозунга.

Маньяк в городе. Пенсионерка К. шла из магазина домой.

Не успела она открыть входную дверь в свою квартиру, как сзади получила удар в затылок. Далее, неизвестный заклеил К. глаза и рот пластырем и, связан руки и ноги скотчем, изнасиловал жертву.

Работники ПОО обнаружили на теле К. надпись, сделанную чёрным фломастером: шлюха. Из квартиры ничего не похитили.

 Вот и всё. Обыкновенная рядовая сенсация. Никто и не отличит эту историю от десятка других правдивых историй в газете.

= акт третий =

Расчесываясь, Максим обнаружил, что у него стали выпадать волосы на голове. На расчёске остался приличный клок. Это логичное дополнение к покрывшим ноги язвочкам, жидкому стулу и боли в суставах по ночам.

У его жены Варвары дела шли хуже: у неё напрочь перестали двигаться ноги. У младшей дочки дел больше нет – она скончалась. Она померла за три дня до выплаты детских пособий Социальной Организации. Чтобы скрыть её смерть и получить жалкие тридцать пять монет, Максим засыпал тело девочки солью.

Не надо считать Максима дураком, потратившего на соль тридцать две монеты. Во-первых, теперь соли ему хватит на всю оставшуюся жизнь (необходимо будет только хорошенько очистить её от выделений тела дочери); во-вторых, через неделю он “обнаружит” труп в помойке и получит пособие Страховой Организации на похороны.

Два дня назад пропал шестилетний сын – ушел гулять и не вернулся. Может быть, это к лучшему.

– Помоги мне сходить в туалет, – обратилась к мужу Варвара. Максим не откликнулся на её просьбу. Он взял бумажную бутылочку, подарок из Домика, сел в кресло и, потягивая апельсиновый сок через трубочку, уставился в экран телевизора.

На работу он больше не пойдёт. Еда есть и скоро у него будет много денег. До конца жизни точно хватит.

* * *

– Джон, – к Хамбру обратился коллега Питерс, – где ты вчера откапал историю про насильника с фломастером?

Джон только-только переступил порог редакции, войдя с морозца на улице в тёплую контору. Быстро застегивая пальто и освобождаясь от длинного шарфа.

– Я подцепил её с “криминального телетайпа”, – ответил он.

– Я проверил: вчера не было сообщений о насильнике, делающем надписи шлюха на жертве.

– Ну, значит, материал с места события, а в “криминальный телетайп” сообщение придет только сегодня. Ты что, не знаешь, как работают хорошие репортёры?

– Я проверил все сообщения за ночь и утро сегодняшнего дня. События описанного тобой там нет. Нынешней ночью произошли другие аналогичные насилия над женщинами, и даже над одним мальчиком. И все жертвы помечены фломастером: шлюха. Я по дружбе хочу тебя предупредить, что кое-кто считает тебя замешанным в этом деле. Статья стала стимулятором для преступлений. Если ты не вспомнишь, где произошли описанные тобой события, то тебя ждёт штраф и увольнение.

С такими друзьями врагов не надо.

Джон Хамбр сел в свою коморку корреспондента и на письменном столе увидел повестку в суд.

= акт четвёртый =

Джон Хамбр лежал на скамейке в городском парке. Хотя десяток деревьев не могла оградить его от шума и от гари автомобилей, но невероятное спокойствие, больше похожее на безнадёгу, посетило его здесь. Единственное место его обитания. Он будет лежать на скамейке до тех пор, пора не выгонит патрульный Правоохранительных Органов.

Тяжёлый выдался денёк.

В 9.30 он потерял работу. Теперь с репутацией лживого писаки он не скоро найдёт хорошую работу.

В 12.10 начался суд и в 12.27 вынесли приговор оп уплате крупного денежного штрафа. Хорошо хоть в тюрьму не посадили. Адвокат стоил ему двести монет.

В 14.05 он, до прихода судебного исполнителя, развёлся с женой. Хоть что-то из имущества останется у Катерины. Теперь она не рискнёт рожать ребёнка и сделает аборт.

В 16.45 Судебный исполнитель описал и конфисковал всё его имущество. Ему остался лишь комплект одежды, который был на нём и пятнадцать монет.

Джон вытащил из мусорного бачка газету – осталась привычка читать.

На пятой странице на глаза попалось объявление-реклама Домика: бесплатная еда.

Это здесь неподалёку. Надо пойти поесть, а то ещё сегодня не обедал. Нет безвыходных ситуаций, ещё не всё потеряно и не надо падать духом!

КОГДА ОПУСТИЛИ ЗАНАВЕС

– Что это у тебя?

– Смотри что тут написано.

– Что это?

Это называется домик. Там внутри лежит яд. Они заходят внутрь, едят и заболевают. Идут в стаю и передают болезнь своим сородичам. Потом все умирают. Смотри что тут написано: Вход бесплатный. Выход свободный. Спасения нет

– Давно пора было их установить. А то уже целыми толпами ходят. Ночью, если выключишь свет на кухне, то там ужас что твориться.

– Вот поставим. Только теперь их нельзя убивать. Пускай тащат инфекцию к своим, пускай все вымрут.

топ-скролл-шлёп

А помните, какой прекрасный в этом году был сентябрь? Просто плюс дополнительных тридцать дней лета. И не какого-то там «бабьего», а самых что ни наесть шестьдесят дней августа. Лишь деревья осыпались по своему распорядку, завалив все социальные сети красотами, вставшие поперёк горла.

Ирина подметила, что впервые в жизни в свой профессиональный праздник – 27 сентября «день воспитателя и всех дошкольных работников» – может с комфортом прогуляться в лёгкой блузке, джинсовой юбке и с голыми ногами. В то время как папочки-мамочки в двадцать пять градусов дневной жары не вылезают из свитеров, а своих детей кутают в шарфы и шапки.