скачать книгу бесплатно
– В каком смысле? – удивился Комил. – Вы тоже изучали эту болезнь?
– Нет, – отрывисто протянув, улыбнулся старик. – Я близок к истине, – сказал он, озадачив юношей.
– К истине? – с интересом переспросил Комил.
– Есть только одна истина – Аль-Бузург, – поучительно ответил Карим. – Как только я отойду в мир иной, мне будут раскрыты все тайны мироздания… Я узнаю истину, – добавил он, задумчиво посмотрев в окно…
* * *
«Запрещён и грешен брачный союз с родным или двоюродным родственником. Тем не менее союз с двоюродным родственником допустим лишь по материнской линии. А вот союз с дальним, в особенности с бедным родственником равняется благому делу».
Хранители знаний: «Мемуары султана Зухура»
– Вы говорили о многом, рассуждали о правде и истине, но ты так и не узнал, почему нишалло готовят только в рузу? – упрекнул Азим Комила, намекая на его излишнюю болтовню со стариком.
Они покинули двор нишаллопаза после ифтара и держали путь к дому родственника Комила. Перед этим домой вернулись внуки Карима. В двоих из них юноши узнали гостей Дилрабо, которые играли в нарды на топчане. Они-то и сообщили, что приготовили пятьдесят казанов нишалло, которые предназначались для местных рынков. После получения письма с заказом султана они перенесли казаны в амбар с яхчалами. Ещё сорок казанов с нишалло с начинками приготовили их дети за время отъезда старших. Для оставшихся десяти казанов они принесли красный абрикос из сада Дилрабо. Старший внук отвёл Карима в его комнату, так как старика клонило в сон. Другие обещали Азиму и Комилу, что завтра всё будет готово, и на следующий день они сами смогут сопроводить казаны до порта в Зарафшане. Юноши согласились с этим, Комил расплатился с ними, и они ушли.
Удостоверившись, что заказ будет готов и даже доставлен раньше срока, Азиму стало легче. Однако он был озадачен другим. По дороге домой к двоюродному дяде Комила Азим всё недоумевал, почему эти два философа, не приходя к заключению одной темы, переходили на другую. На многие вопросы Карим отвечал загадками, либо уходил в раздумье, после чего спонтанно переводил разговор. По намёкам Комила Азим понял, что на старика повлиял возраст. А что же сам Комил, который ведёт себя почти так же, как Карим?
Они шли по травянистой тропе, взяв лошадей под узды. Ожидая ответа, Азим смотрел на своего спутника, думая, может и он тронулся умом?
– Думаю, я и так знаю ответ, – надменно ответил Комил.
– Ну и? – потребовал Азим.
– Тайны должны оставаться тайнами. Тебе ещё рано о них знать, – отрешённо проговорил Комил.
Азим, закатив глаза, покачал голой и отвернулся. Согласившись со своим мнением, он больше не задавал глупых вопросов своему спутнику.
Ночью вдоль улицы горели съёмные масляные лампы. Их мягкого жёлтого света было достаточно, чтобы видеть дорогу и разглядеть изгороди близлежащих дворов и садов. Справа одна из таких цветущих изгородей сменилась стеной из высокого коричневого плетня. Они прошли полтора мила по улицам, ведущим на восток, и наконец пришли в нужное им место.
Двор двоюродного дяди Комила был тоже окружён плетенью высотой три газа. Плетёные ворота смотрели на запад. Справа от ворот была калитка. Несмотря на позднее время она была открыта, а во дворе горели лампы – дядя знал о прибытии Комила с товарищем.
Комил встал напротив калитки, но входить во двор не спешил. Он заметил, что под плетёным навесом в нескольких газах справа за большой кадкой стояла девушка и усердно сбивала дугоб (айран).
– «И это на ней отец собирается женить меня?» – вознегодовал про себя, при виде крепкого телосложения девушки. – Вот это девушка-а, – с кривым выражением лица подумал Комил, но оказалось в слух. Благо, его услышал только Азим.
– Ты, что, ни разу её не видел? – спросил Азим.
– В последний раз я её видел, когда мне было тринадцать или четырнадцать, – тихо пробубнил Комил.
– Ну… Проходи, жених, – Азим кивнул в сторону двора, едва сдерживая язвительную ухмылку.
Азим понял, что Комил разочарован увиденным. Это не то, что он ожидал. Там, во дворе, была не красавица, по которой парни сходили бы с ума, и дрались бы. Нет… Это была девушка, которая и сама может навалять, да так, что мало не покажется. Комилу такие девушки определённо не по вкусу. Ему больше нравятся хрупкие девушки с тонкой талией и нежными ручками, за которыми приятно ухаживать и посвящать песни. Эта же при одном неправильно сказанном слове может и челюсть подправить…
– Ты только посмотри на её руки, – тихо проговорил Комил, входя через калитку.
На девушке было белое платье (длиной ниже колен) с короткими рукавами и широким синим растительным узором. Из-под платья были видны такие же штаны, заправленные в высокие тонкие тканевые галоши. На голове был туго повязанный голубой платок с узлом на затылке. Цветки синих оттенков теснились на узоре платка. Заметив гостей, девушка отошла от кадки назад. На её прямоугольном лице растянулась милая робкая улыбка.
– Добро пожаловать, – поприветствовала она гостей, опустив глаза и подняв руку к сердцу.
У неё был сильный, властный голос, что не только удивило, но и слегка напугало Комила. Вместо того чтобы ответить, у него пропал дар речи.
Уж лучше это, чем кривая челюсть.
– Добрый вечер, – с ответной широкой улыбкой сказал Азим, также приложив руку к сердцу. – Простите за поздний визит, но мы к его дяде, – он указал на оторопевшего Комила.
Девушка кивнула и посмотрела направо.
– Отец! – позвала она, выйдя из-под навеса. – Гости пришли!
И в правду властный голос, подтвердил про себя Комил, украдкой глядя на неё. В это время невидимая холодная рука схватила его за спину. Что это? Страх? Паника? Ведь это обычная девушка. Почему у него дрожат ноги ниже колен, когда она говорит?
– «Нет, не обычная», – думал Комил.
Девушка сделала пару шагов направо и указала в сторону дома, до которого оставалось ещё двадцать шагов.
– Прошу, проходите, – сказала она и снова опустила взгляд.
– Спасибо, – Азим с улыбкой прошёл вперёд.
Комил же замер на месте. Он глядел Азиму в спину и глазами умолял не оставлять его одного с ней. Он не понимал, откуда взялся этот страх перед этой девушкой и удивлялся самому себе.
Комил смерил её взглядом и быстро отвёл взгляд в сторону, когда она робко взглянула на него. Он со стыдом сравнивал свою худобу с её телосложением. На широких круглых руках прорезались черты мышц, словно она занималась подъёмом тяжестей. У неё была сердцевидная шея, округлый подбородок, длинные угловатые губы. Ровный нос с небольшими крыльями. Большие карие глаза с опущенными внутренними уголками под дугой длинных густых бровей. Часть лба скрыта под платком, как и волосы. Из-за чего было неясно какого они цвета.
Наверно, такие же грубые и толстые, как её пальцы, подумал Комил. Под светом лампы, у которой она стояла, Комил заметил, что её кожа загорелая там, где её не скрывала одежда, и белая под самой одеждой. Хотя, последнее Комил не заметил.
– «Надеюсь, под одеждой она не такая грубая», – подумал он, отталкивая навязчивое отвращение.
Он считал, что в девушке широкими должны быть только бёдра, а не руки, плечи и шея. Его привлекают утончённые фигуры с изгибами, а не гора мышц в женском обличии.
«Ах, отец», проговорив про себя, Комил опустил голову и неохотно пошёл в сторону дома с открытой верандой посередине.
– Прошу. Добро пожаловать, – мягко произнесла девушка и снова подвела руку к сердцу.
При этом Комил сразу же оцепенел на месте. Он чуть было не пригнулся от страха, что эта рука сейчас влепит ему оплеуху за такие дурные мысли.
Постаравшись не выдать себя, он облегченно вздохнул и обнаружил себя всего в махе руки от неё. Это ноги сами привели его к ней. Он был близок. Да… Если бы она могла уметь читать мысли, он лежал бы сейчас плашмя на земле.
Комил был почти на голову выше своей кузины, но в этот самый момент чувствовал себя перед ней на две головы ниже. Он чувствовал себя каким-то скованным и никчёмным, а холодная рука не сходила с его спины.
– Прошу, проходите, – в застенчивой улыбке повторила девушка, в этот раз указав на дом левой рукой, не опуская правую от сердца.
Но этот её голос… Несмотря на мягкость тона, что-то кольнуло в бок Комилу. Чуть скорчившись, он шагнул в сторону и пошёл к дому, словно повиновался.
– «Что это на тебя нашло?» – недовольно сетовал он сам на себя. – «В конце концов можно просто отказаться», – безнадёжно уверял он себя.
Отец девушки вышел на веранду и первым встретил Азима. Юноша гадал, что же хранится в больших пузатых глиняных кувшинах под верандой.
– Салом! Добро пожаловать. Прошу, проходите в дом, – пригласил дядя Комила.
Он не узнал Азима, это было видно по выражению его лица. Тем не менее он встречал гостя с улыбкой. Гость есть гость.
– Добрый вечер, – Азим посмотрел на дядю Комила и приставил руку к сердцу.
Азим шагнул в сторону, чтобы Комил прошёл в дом первым, ведь это его родственник. Тот словно прятался за его спиной. Дядя увидел Комила и его выражение сменилось.
– Племянник! – широко улыбнулся он. – Добро пожаловать! Идём, заходите.
Отец девушки широко распростер руки, чтобы обнять Комила, когда тот наконец поднимется на веранду. Он продолжал улыбаться, понимая причину растерянности племянника.
– Рад тебя видеть, Комил.
Ждать пришлось недолго. Комил поднялся на веранду и был сразу же обнят.
– Я тоже, дядя Умед, – ответил Комил, когда дядя выпустил его из своих крепких объятий.
– Добро пожаловать, – ещё раз сказал Умед, крепко пожав руку Азиму.
Они прошли в гостиную в глубине дома. В стене напротив высоких окон был выступающий очаг. Курпачи и подушки были сложены в стопку с двух сторон очага. Обе стопки были покрыты сюзане с золотой вышивкой на алом бархатном полотне. Девушка прошла за ними и быстро сняла одну сюзане. Она постелила для гостей зелёные курпачи с голубым узором и синим кантом. Пока гости рассаживались, она вышла из гостиной и вскоре вернулась с шёлковой бежево-розовой скатертью и постелила её возле них. Она снова вышла и через некоторое время вернулась с финиками на синей глиняной тарелочке с белыми ватными узорами.
– Мунираджан, – Умед обратился к дочери, – не торопись. Ты испекла фатир? Сделай гостям курутоб и позови братьев.
– Спасибо мы сыты, – тихо проговорил Комил, боясь оплеухи.
– Мы не откажемся от курутоба. Пока мы шли сюда, успели ещё раз проголодаться, – улыбнулся Азим. Если Комил и растерялся, он-то не забывал о вежливости в гостях.
Девушка стояла у двери. – Хорошо, – тихо ответила она отцу и, мельком взглянув на Комила, одним шагом вышла в коридор.
– Как добрались? – спросил Умед. Он посмотрел на Азима, севшего напротив, и потом на Комила, севшего справа от него. Взгляд Умеда на Комила просил представить его товарища.
– Немного утомительно держать долгий путь во время рузы, – ответил Комил. В его голосе прозвучала жалоба. Посмотрев на дядю, он понял его выжидательный взгляд и представил своего спутника. – Это Азим ибн Аъзам. Без него и его вопросов мне было бы ужасно скучно в дороге, – без сарказма в его голосе не обошлось.
– «Хоть бы ответил на один из них», – пробубнил про себя Азим.
– Добро пожаловать, Азим, – кивнул Умед.
– Спасибо, – сказал Азим, приставив руку к сердцу.
– Впервые в Мирасе?
– Бале, – подтвердил Азим.
– Тебе здесь понравиться, – заверил Умед и посмотрел на Комила. – Твой отец в письме писал, что вы приедете в город с поручением султана. Можно узнать каким?
– Да. Как и в прошлый раз, мы заказали нишалло для его приёма в честь праздника, – пояснил Комил.
– Вы его выполнили или ещё нет?
– Мы как раз идём со двора Карим-аки. Его внуки обещали, что завтра всё будет готово, – рассказал Комил.
– Великолепно! – похвалил Умед и задумался. – М-м-м… Раньше султан Бузург не устраивал большие приёмы. Мне всегда казалось, что он был каким-то нелюдимым. Что это на него нашло?
– Не знаю, – пожав плечами, ответил Комил. – В прошлый раз он заказывал у Карим-ака двадцать казанов. В этот раз – сто.
Брови Умеда потянулись наверх от удивления.
– Что-то подсказывает мне, сто казанов будут не единственным угощением на его приёме, – предположил он. – Да-а… Даже на Навруз он ни разу не устраивал такого праздника… Впрочем, это его дела, не так ли? – он с улыбкой обратился к Азиму.
– Бале, – подумав и не найдя ответа, просто ответил юноша. Откуда же ему знать, что султан планирует у себя во дворце. – Комил задал вопрос нишаллопазу, на который тот… а… – Азим затруднялся подобрать слова. – Он ответил другими словами. М-м-м… и кажется совсем про другое…
В этот момент Комил закатил глаза. Снова он со своими вопросами.
–… Он, кажется, знает ответ, – продолжал Азим, глядя на Комила, – а вот я так-и не понял…
Посмотрев тоже на Комила, Умед снова обратился к Азиму.
– Какой вопрос?
– Почему нишалло готовят и едят только во время рузы?
– На этот вопрос нет точного ответа, – улыбнувшись ответил Умед. – Наш предки передавали нам, а им их предки и так далее, что нишалло – это напиток Всевышнего. Он дозволяет нам, своим созданиям, употреблять его только во время священной рузы…
– «Мог бы и сам догадаться», – подумал про себя Азим.
– …Нигде на базарах, ни в одном ларьке вы не найдете нишалло в обычные дни, – продолжал Умед.
– Действительно, – подтвердил Комил и добавил, поучительно глядя на Азима, – Все нишаллопазы отказываются брать заказы в обычные дни.
– Но почему? – не угомонился Азим.
– Таковы сложившиеся традиции, – сказал Умед, опередив Комила.
Азима не удовлетворил этот ответ. Он смотрел то на Комила, то на Умеда, чувствуя себя глупо.
– Кстати! – вдруг сказал Умед, словно вспомнив о чем-то важном. – Нужно пойти и узнать, купила ли Мунира нишалло.
Умед встал и, пообещав скоро вернуться, вышел из гостиной. На самом деле он знал, что его дочь купила всё, что было нужно. Ему нужен было предлог, чтобы незаметно от гостей подойти к дочери и попросить её переодеться, привести себя в порядок и подготовить свои вопросы. Комил пришёл к ним на смотрины, но, когда он сведёт его со своей дочерью и оставит наедине, не только Мунира будет оцениваться, но и сам Комил.
– А Мунира вполне себе милая девушка, когда улыбается тебе, – заметил Азим в насмешливой манере Комила, хоть и был искренен.
Комил сперва не обратил на это внимание, но потом с неожиданной ревностью взглянул на Азима краем глаза. Затем он опустил глаза на скрещенные ноги и задумался. А ведь Азим прав. Пусть и не красавица, но Мунира привлекательна, если так взять. Несмотря на прямые черты лица и прямолинейную фигуру, в ней есть свой шарм. Если они, случись, поженятся, в их семье силой будет она, а он красотой. Эта мысль вызывала в нём самодовольную ухмылку и утешало самолюбие.
Умед вернулся без своей зелёной круглой тюбетейки с тёмно-зелёными побегами. Он сел на курпачу и с затейливой улыбкой не отрывал пристальный взгляд от Комила, что смущало его племянника.
– Ну… тебе понравилась моя дочь?
Прямой вопрос застрял комом в горле Комила. Он растерялся ещё больше. Что же ответить? «Да» или «Нет»?
