Из яблока в огрызок и обратно

– Сколько себя помню.

– И вы ухаживали за его дочерью? Как ее? Татьяной, кажется.

– Это вам, наверное Татьяны только кажутся, а я действительно знаю ее с детства.

– Значит пока все верно. Тогда объясните, как вы пять лет назад попали сюда?

– Думаю, что на машине. Извините номера не помню.

– Смешно. Кто подделал вам документы, изменил фамилию, оформил на вас эту квартиру? Почему вас из простого, рабочего человека сделали бомжом? Кому это было нужно?

Гена немного помолчал и взглянул на следователя.

– Послушайте, как вас по батюшке?

– Александр Петрович.

– Послушайте, Александр Петрович. Вы ведь сегодня были у моих родителей и спрашивали приблизительно тоже самое. Так зачем же гнать из пустого в порожнее?

– Так значит вы не отрицаете, что все это с вами проделал Брызгунов?

– Нет не отрицаю.

– Тогда мне кажется, у вас был довольно весомый повод отправить его туда, где он сейчас.

Гена медленно поднялся и сделал шаг к капитану. – Знаешь Александр ибн Петрович, если бы все, кому он причинил вред захотели бы его грохнуть, то у кафе Яблочкину упасть было бы негде.

– А вы знаете еще кого-то, с кем он поступил также?

– Пока только одну жертву. В этом же доме жила Зоя, не знаю ее фамилии, так к Брызгунову у нее больше претензий, чем у меня.. Он ее из квартиры выгнал.

– А у вас, получается, претензий нет?

– Слушай, капитан – стал терять терпение Яблочкин. Тогда я не помню ничего из моего прошлого, а тем более Василия Александровича, поэтому претензий у меня к нему не было. Я его не мочил! Ясно?

– Тихо, тихо, Геннадий Сергеевич. Не орите, я не глухой. Вы его не убивали. Я понял. Можно последний вопрос?

Гена молча смотрел мимо капитана.

– А Шустров Александр Захарович мог это сделать?

Яблочкин удивленно взглянул на следователя.

– Ну, Шустров, хозяин этой квартиры, мог его убить?

– За что?

– Как это? Ведь он его выгнал из собственного жилья, поселив сюда вас.

Гена немного подумал и покачал головой.– Нет, Саня не убивал. Он слишком высоко ценит жизнь, чтобы отнять ее у другого.

– Вы так думаете? Ну, это мы посмотрим. А, кстати, где он сам?

– В казино, рулетку крутит.

– А, серьезно?

– Серьезней не бывает.

Тут скрипнула дверь, и в квартиру вошел Шустрик.

– Интересная штука жизнь. Каждый раз, когда возвращаюсь домой, постоянно меня здесь какой-нибудь сюрприз ожидает. – Недовольно проворчал хозяин квартиры. – Вот и сегодня, целый день хожу и мучаюсь, к чему это мне сегодня ночью опариши снились. Ан, вот к чему. К незваным гостям.

– А мы вас ждем, Александр Захарович – вышел вперед следователь.

– Вы уж извините, не знал, что меня ждут. В казино заигрался.

Капитан изумленно перевел взгляд с Шустрика на Яблочкина.

– Где? – переспросил Фомин.

– В казино, не верите? Вот – он высунул из кармана замусоленных брюк целую пригоршню рулетных фишек, потряс ими перед носом, опешевшего следователя и снова спрятал обратно.

– Кхе. – кашлянул капитан.– Ладно. Пусть будет казино. Но я , собственно, хотел поговорить о другом.

– Слушаю Вас – Шустрик присел на кровать и закурил.

– А можно с глазу на глаз. – Фомин покосился на Гену.

– Хорошо. Сейчас провожу человека и вернусь.

На лестничной площадке Шустрик знаком попросил Яблочкина наклониться и зашептал ему на ухо.

– Они сказали, чтобы ты сам пришел.

– Кто сказал?

– Рыжий со своими людьми. Он знает адрес твоего блондина, но даст его только тебе.

– А это точно, тот самый блондин?

– Точно. Он рыжему сам чиркнул, как его найти, когда тебя разыскивал.

– Спасибо. Они все там же, на пустыре?

– Да.

Гена уже пожал, на прощание, Шустрику руку, но любопытство взяло верх и он, улыбаясь, спросил:

– Сань, а ты, действительно, в казино заглядываешь?

– Ты что, сдурел? Кто меня туда пустит?

– А фишки откуда?

– А!? – Шустрик достал одну и протянул Гене. – Это пуговицы. На, возьми на память. Я их просто, от нечего делать, под фишки размалевал. Да и толкаю, иногда, приезжим лохам. Ну, все, давай. Меня золотарь человеческих душ ждет.

– Почему золотарь?

– Так ведь, оба они в дерьме ковыряются, только каждый в своем.

Когда дверь за Шустриком закрылась, Гена подбросил пуговицу вверх, поймал, удивленно покачал головой, затем спрятал в карман джинсов и быстрым шагом вышел из подъезда.

К пустырю Яблочкин подходил в некотором волнении. За годы, проведенные у Шустрика в квартире, он знал, какой контингент там собрался. Это были поистине страшные люди. Если у криминальных «отморозков» имелось хоть какое-то понятие о чести или уважение своего собственного закона, то здесь не было ничего. Все держалось на страхе и желании любой ценой прожить сегодняшний день. От них можно было ожидать, чего угодно.

Ступив во владения Коли Рыжего, Гена заметил, что и как два месяца назад, у вырытых землянок и криво сколоченных дощатых будок, так же горит костер, а возле него на том же самом кресле сидит предводитель «отбросов общества» – Рыжий.

– Доброго здравия – поздоровался Яблочкин.

Никола, не оборачиваясь, молча указал ему стать недалеко от себя. Когда Гена занял указанное место, тут же из землянок выползли трое бомжей и устроились рядом.

– Мне сказали, что у вас есть адрес одного, интересующего меня человека. Я готов его у вас купить – сразу перешел к делу Яблочкин.

– Не гони лошадей – наконец выдавил из себя рыжий, даже не взглянув на пришедшего. – У нас к тебе совсем другой базар будет. Совсем недавно ты, кажется, был одним из нас.

– Не по своей воле.

– Здесь все не по своей воле – смех вожака перешел в кашель туберкулезника. – Но теперь ты стал крутой.

– Я просто вернулся к своей прежней жизни.

– И, насколько я знаю, живешь с дочкой того самого типа, который выбросил из квартир на помойку Зою, Шустрика и еще пару человек.

– Живу.

– А тебе не кажется, что надо как-то компенсировать моральный и материальный ущерб этих людей?

– Мы то здесь причем? – развел руками Гена.

– А с кого нам теперь спросить? Брызгун в земле червей кормит, с него теперь не спросишь, а твоя подруга, как никак, наследница. Да, и ты к его бабкам теперь доступ имеешь.

– Не оставлял он никаких денег!

– Не свисти. Такими делами ворочал и по нулям? Не верю. Короче, мы здесь с мужиками прикинули, за все про все вы нам должны 50 штук баксов.

– Но…

– Сроку тебе два дня. Принесешь – останетесь целы, не принесешь – пеняйте на себя.

Страшная догадка мелькнула у Гены в голове.

– Так это ты похитил Таню? – одним прыжком он пересек расстояние до кресла, схватил рыжего за грудки и рывком поставил его на ноги. – Где она?

– Ах, ты сопляк – прохрипел Николай и неожиданно для Гены, ударил его в солнечное сплетение. – На меня руку поднял?

В глазах у Яблочкина потемнело, дыхание перехватило и он согнулся пополам, но удар коленкой в лицо, опрокинул его на спину. Подождав, когда Гена немного придет в себя, рыжий наклонился над ним. – И запомни, щенок, я тебя не пришил только потому, что ты мне теперь 100 штук принесешь не через два дня, а завтра.

Яблочкин открыл глаза и увидел над собой уродливое лицо. Ярость с новой силой охватила его.

– Верни Таню, гад! – воскликнул он и мертвой хваткой вцепился в рыжее горло.

Не ожидавший этого Николай, упал на Гену и они сплелись в единый клубок. Хоть Яблочкин был намного моложе главаря бомжей, но силою похвастаться он не мог, да и драться ему приходилось последний раз в 8 классе. В отличии от него рыжий всю жизнь провел в драках и борьбе за кусок хлеба, от этого мышцы его были как канаты, а пальцы по своей силе равнялись клещам. И он этими руками держал в страхе всю свою шайку «отбросов общества», а теперь еще и Генино горло.

Катание на земле продолжалось несколько секунд, пока Николай не оседлал Гену.

– Ну, успокоился, недоносок? – хрипло спросил Рыжий, видя как у парня глаза стали выкатываться из орбит, а лицо стало пунцовое. – Знаешь, Огрызкин, ты мне надоел. Денег от тебя все равно не дождешься, а поэтому я ду…

В этот миг раздался глухой стук. Пальцы на Гениной шее ослабили хватку и Рыжий тяжело завалился набок.

= Эй, Сивый, быстро принеси воды пацану – словно сквозь вату до Гены донесся чей-то голос и вскоре на лицо полилась живительная влага. Гена открыл глаза и сквозь кровавую пелену увидел склонившиеся над ним лица. Люди оживленно болтали между собой.

– Ну, как он?

– Жить будет.

– А ловко ты рыжему коленом по темечку завинтил.

– Откомандовался хватит. А то он в последнее время совсем заврался. Почти все отбирать стал, даже на сигареты не оставлял. Теперь все.

– А с Зойкой его, что делать будем?

– Ее не трож, она – мой трофей.

Гена сделал попытку встать, и тут же двое подхватили его под руки и подняли на ноги. Вскоре Яблочкин окончательно пришел в себя.

– Ну, что дядька, оклемался? – спросил невысокого роста коренастый бомж.

Гена в ответ кивнул, горло сильно саднило.

– Это хорошо. – крепыш уселся в кресло и забросил ногу за ногу. – Так как я теперь буду пасти это стадо, то хочу предложить тебе одну сделку.

Яблочкин вопросительно взглянул на новоиспеченного вожака.

– Ну, ну, не пугайся. Я не такой кровожадный, как было это тело – усмехнулся и кивнул на лежащего неподалеку Кольку Рыжего. – У меня к тебе будет деловое предложение. Я помогал тебе – ты мне. Идет?

Гена пожал плечами.

– Понимаю. Но думаю, что согласишься. Во-первых, хочу сказать, что никакой Тани здесь нет, и не было. Он никого не крал.

Яблочкин попытался что-то сказать, но лишь поморщился и схватился за шею. Тогда он показал жестами, что хочет что-то написать.

– У кого есть карандаш и бумага – спросил крепыш, оглядывая, собравшихся. – Историк, у тебя должно быть.

От толпы отделилась худая, сутулая фигура и скрылась в одной из землянок. Через минуту Гена держал в руках замусоленный листок бумаги и огрызок карандаша. Он что-то черкнул и протянул вожаку.

– Вот об этом я и хочу с тобой поговорить – сказал коренастый, когда прочел записку. – Мы тебе называем адрес твоего блондина, а ты помогаешь Зойке вернуть ее квартиру. Идет?

Гена еще раз пожал плечами и кивнул. «Она и так ее будет. Сделка ведь была не законная», подумал он.

– Вот и хорошо – удовлетворенно кивнул крепыш.

– А теперь запоминай. Твой блондин живет по Советской 24, кв. 17. Зовут Альгерт. Я свое обещание выполнил, теперь дело за тобой.

Гена снова кивнул и полез в карман. Достав оттуда двадцатку, он протянул ее вожаку.

– На вот. Обмойте новое тело и нового главаря – хрипло произнес он. – Как говорится «Король умер, да здравствует король».

– Это точно с жадностью выхватил бумажку коренастый. – Историк, сгоняя в магазин. Нет лучше на точку. Возьмешь на все.

– Ну, я пошел. Спасибо за теплый прием – сказал Гена, и не дожидаясь ответа двинулся в сторону города.

– Про квартиру не забудь. Ты обещал – крикнул ему вслед коренастый.

Вскоре Яблочкина нагнал гонец за спиртным. Поравнявшись, они некоторое время шли молча.

– Брызгунова Рыжий пришил – тихо сказал историк.

От неожиданности Гена даже остановился. – Да ну?

Бомж молча продолжал идти дальше.

– Погоди. Как? Когда? За что? – догнал его Яблочкин.

Мы с одного дела возвращались Рыжий, я и Зойка, и еще пару пацанов. Не далеко встретили Левого, затаренного под завязку. Он и рассказал нам, что в кабаке гулянка всю ночь гудит, а задний двор завален всякой всячиной. Мы свернули туда и только к контейнерам подошли, а из кафе этот тип вываливает.

– Один?

– Нет, с этим белобрысым. И идет к нам. Зойка его увидела, завизжала: «Ты мол, такой, сякой, квартиру у меня украл. Обещал заплатить, а сам голую на улицу выбросил!» ну и все такое . Тот конечно ее послал, она в ответ, вобщем, началась грызня. Вдруг Рыжий к ним подскакивает, и не успели мы глазом моргнуть, как он ему нож всадил по самую рукоятку. Вот так было дело.

– А блондин?

– Он как это увидел, сразу деру дал, а мы тело затащили за кусты и тоже смылись.

Гена вытащил еще десятку и протянул ему.

– Спасибо, а то меня менты задалбали. А Шустрик там был?

– Неа, не было.

– Еще раз спасибо. Авось когда-нибудь встретимся.

– Надеюсь, что нет.

После этих слов, они, даже не попрощавшись разошлись.

На Советскую Гена добрался, когда уже совсем стемнело. Проходя мимо одноэтажной пристройки с неоновой вывеской «Пиццерия» он приостановился, с минуту постоял в задумчивой нерешительности, а затем нырнул в темноту заднего двора. Вскоре Гена вышел оттуда, держа в руке, пустую коробку из-под пиццы.

«Будем действовать в лучших традициях Голливуда» – усмехнувшись, подумал он и скорым шагом направился к заветному дому. Найдя, нужную квартиру, Яблочкин с силой вдавил кнопку входного звонка.

– Кто там? – послышался из-за двери удивленный голос.

– Доставка пиццы.

– Пиццы? Какой пиццы? Я ничего не заказывал.

– Ничего не знаю. У меня указан адрес Советская 24, кв. 17. Или я что-то перепутал?

– Нет. Это мой. – раздался щелчок замка, дверь приоткрылась и в проеме показалось уже знакомое Гене лицо – Может у вас – он так и не окончил фразу, так как коробка вместе с кулаком отбросили его в квартиру.

– Где Таня? – спросил Яблочкин, закрывая за собой дверь.

– Какая Таня? Вы кто? Что вы себе позволяете?! Катя! Звони в милицию – кричал блондин, даже не пытаясь подняться с пола.

– Да. Катя, звони и не забудь сказать, чтобы прислали сюда капитана Фомина. Для него здесь есть очень ценный подарок в лице одного типа, который может многое рассказать о деле Брызгунова. Так же передай, что его здесь ждет Яблочкин, который тоже хочет ему кое-что сообщить.

– Яблочкин?! – белобрысому, наконец-то, удалось сесть на полу, и теперь он, с еще большим удивлением, смотрел на Гену снизу вверх. А то я думаю, откуда мне твое лицо знакомо.

– Слышь ты, Спиноза. Так и будем друг друга комплиментами осыпать или все таки скажем, куда Таню спрятал. И на кой тебе надо было это делать?

– Что делать? – даже более смелее, спросил хозяин квартиры, и даже попытался подняться, но Гена легким толчком снова посадил его обратно на пол.

– Не изображай из себя Дауна. Ты прекрасно знаешь, о чем я.

– Альгерд, так звонить в милицию или нет? – выглянула из комнаты девушка с лицом китайской Барби.

– Исчезни – зло прошептал блондин.

– Нет, погоди – жестом остановил ее Гена.– Вы давно с этим – он брезгливо кивнул он в сторону сидящего на полу – здесь в шахматы играете?

– Я не умею в шахматы – уставилась она на Яблочкина голубыми глазами, в которых не было ни одной мысли.

– Ясно. Спросим по-другому. Вы давно находитесь вместе в этой квартире7

– Со вчерашнего вечера.

– И вы все это время были здесь? – Гена подозрительно прищурился и стал переводить взгляд с одного лица на другое.

– Да, да. Мы все время были здесь – вскочил наконец с пола Альгерд и встал у двери в комнату, загораживая собой девушку. – Что тебе от нас нужно? Таня пропала? Так ищи ее в другом месте. Здесь ее нет. И вообще. Вы уже давно перестали для меня существовать.

Гена, слушая эти гневные выкрики, молча прошелся по квартире. Все здесь говорило о том, что, действительно пара не выбиралась отсюда, по крайней мере сутки.

– Странно. – пробормотал себе под нос несколько сбитый с толку Яблочкин. Он почувствовал, что их возмущение было искреннее, и что блондин действительно уже и думать забыл о семье Брызгуновых.

– А она тебе кто? Подружка? – просто так спросил Гена, чтобы немного собраться с мыслями.

– Какая это я ему подружка – взорвалась вдруг девушка – я ему законная жена!

– Неделю как поженились. Вот празднуем медовый месяц – почему-то стесняясь пояснил Сергей.

– Что ж. Поздравляю с примеркой конского галстука.

– Как-нибудь загляну на недельке – отрешенно сказал Гена и направился к выходу.

– Только без пиццы.

– А? Да, я в следующий раз что-нибудь из суши бара прихвачу.

Стоя у тускло освещенного подъезда, Яблочкин закурил.

«Круг замкнулся. Ни те, ни другие мою Танюшку не трогали. Кто же еще мог это сделать? Кому еще перешел дорогу ее отец? А может она сама?» – вдруг он отчетливо вспомнил, что на столе, где она работала рядом с документами лежит ее записная книжка.

– Ну, я кретин! – ударил себя по лбу Гена. – А сразу догадаться ее просмотреть – это нет? Идиот!

Яблочкин бросил недокуренную сигарету и бросился ловить такси.

Машина с шашечками взвизгнула тормозами у подъезда уже глубоко за полночь. Яблочкин, бросив несколько купюр водителю, стремглав побежал на третий этаж.

«У нас это или я перепутал, на кухне горит свет?» – пронеслось у него в голове, когда он перепрыгивая через ступеньку, отсчитывал пролеты. Вот, наконец, и родная дверь. Немного повозившись с ключом, Гена наконец ворвался в квартиру и остановился как вкопанный. На кухне, в самом деле, горел свет. Яблочкин с мечущимся от волнения по всему телу сердцем, осторожно приоткрыл стеклянную дверь. За столом, положив мирно голову на руки, мирно спала Таня.

– Деточка моя, как же ты меня напугала – тихо сполз по стене Гена.

Девушка вздрогнула и подняла голову. – Ты куда запропастился? – сонно спросила она. – Я тебя жду, жду. А тебя все нет. Даже уснула.

Только сейчас Гена заметил, что на столе стоят фужеры, бутылка дорогого вина, фрукты и какие-то деликатесы.

– Так ты ходила в магазин? – внезапная догадка озарила его лицо.

– Ну, да. Когда ты ушел к родителям, я подумала, что действительно, как-то не правильно было бы не отметить окончание сдачи экзаменов. Вот я и сбегала в магазин. А ты где был? Я твоим звонила. Ты давно уже от них ушел.

Гена присел рядом, обнял ее за плечи и ласково прошептал. – Милая моя, ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю. Давай, с этого дня ходить в магазин только вдвоем.

–3-

– Тань, ты не видела мою тетрадь по английскому? – Гена безуспешно копался в стопке, пытаясь найти данный конспект.

– А ты в полках стола смотрел? – ответила девушка, не отрываясь от сериала.

«Что она там делает?» – недовольно проворчал он, и стал выдвигать ящики стола – Пошла к конспекту по русскому, буквами обмениваться?

Чтобы облегчить поиски Гена буквально выворачивал содержимое очередного ящика на стол, а затем перебирал и складывал обратно. Высыпав все из последнего ящика, Яблочкин вдруг с удивлением ощутил, что он немного тяжелее и толще других. «Странно» – подумал Гена, оглядывая его со всех сторон. – Такое ощущение, что эта полка страдает вздутием живота». Для сравнения он снова высыпал все содержимое из верхнего ящика, и поставил их рядом. – Ага. У нижнего, днище толще и сделано из другого ДВП.– сразу же определил Яблочкин и бросился в кладовую за отверткой.

– Что ты там стучишь? – спросила Таня, когда он принялся вскрывать дно.

– Делаю трепанацию черепа одному нашему старому знакомому.

– Что делаешь? – не поняла шутку девушка и заглянула в комнату. – Ты зачем полку ломаешь?

– Не ломаю, а произвожу вскрытие – всунув стамеску в щель между боковой стенкой и дном, сказал Гена и нажал. Послышался треск лопнувшего ДВП, и из него посыпались какие-то бумаги.

– Что это? – широко раскрыв глаза от изумления. Шепотом спросила Таня.

Гена взял два листочка, а потом еще один, пробежал по ним глазами, потом, выудил из небольшой горки бумаг какой-то документ, раскрыл его и усмехнулся.

– Это, милая, прежняя, а как для него и будущая нормальная жизнь. – сказал он и протянул ей листок.

– Так это же договор купли-продажи квартиры!

– Вот именно. А это дарственная, а это снова купля.

– А что это за документы?

– Паспорта. – Гена стал просматривать изрядно потрепанные книжечки. Открыв очередной документ, он удивленно присвистнул и протянул его Тане. – Узнаешь?

– Неа.

– Это, Шустов Александр Вениаминович. Ну, Шустрик, помнишь. Я тогда жил в его квартире.

– А, вспомнила!

– А вот другой зарубиной Зои Павловны. Ее квартира была в одном доме с моей. О, смотри и мой старый паспорт тоже здесь.

– И что ты думаешь со всем этим делать? – Таня вернула ему паспорта и потянулась за листками.

– Пока думаю.

Девушка просмотрела несколько договоров и вышла из комнаты, а Гена сел за стол и стал внимательно читать. Через час он подошел к ней, взволнованно теребя в руках несколько бумажек. Таня вопросительно взглянула на него.

– Понимаешь, дорогая. Я нашел в этих документах одну интересную деталь. Все они кроме двух были составлены на твоего отца.

– А два?

– А два, ты будешь смеяться, на меня.

Таня удивленно округлила глаза.

– Да, да. Квартиры Шустрика и Зои – мои.

Гена присел рядом с ней и протянул Тане бумаги.

Она некоторое время внимательно изучала бумаги. Потом отложила их и взглянула на Яблочкина.

– Что думаешь по этому поводу?

Парень пожал плечами.

– Почему он оформил их на меня?

– Это теперь мы, скорее всего не узнаем. Я говорю о другом. Что с квартирами будешь делать?

– Верну их законным владельцам – он взглянул на часы. – Сейчас десять утра, думаю, что за сегодня успею переоформить.

Таня поцеловала его в щеку и поднялась.

– Я в тебе не сомневалась. Поехали.

– А с остальными, что будем делать? – спросил Гена, выходя в прихожую.

– Давай, мы восстановим справедливость по отношению к этим двоим, а потом будем разбираться с другими. Не забудь взять свои паспорта.

– Оба?

– Бери оба, на всякий случай.

Без десяти четыре дверь нотариальной конторы распахнулась и оттуда вышла молодая пара. Вид у них был измученный, но на лицах сияли довольные улыбки.

– Ну, вот, дорогой. Теперь твои знакомые снова стали владельцами своих квартир.

–Осталось только им об этом сообщить.

Таня умоляюще взглянула на Яблочкина.

–Ген, давай завтра съездим. Я устала. А?

Парень галантно распахнул дверцу автомобиля, подождал пока девушка сядет за руль, наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Поезжай домой, милая моя, а я возьму такси и быстренько слетаю к ним. Не волнуйся я туда и обратно.

– Ну, Ген, давай завтра. Куда теперь торопиться?

– Дорогая, я не успокоюсь, пока не отдам документы владельцам. Это же в первую очередь нужно мне. Так что езжай домой, я скоро вернусь.

– Не задерживайся – попросила Таня и завела мотор.

Через каких-нибудь полчаса такси высадило Гену на углу, до спазм желудка, знакомого дома.

«Добро пожаловать в сон, длинною в пять лет» – криво усмехнулся Яблочкин, проходя по грязному двору к подъезду, который он уже никогда не забудет.

– Сань! Ты дома? – спросил он, входя в квартиру и невольно морщась от спертого, вонючего воздуха.

– Пошел вон! – раздалось из комнаты.

– А ты все такой же гостеприимный хозяин. – Не сдерживая улыбки, ответил Гена.

Шустрик лежал на продавленной кровати и отрешенно глядел в потолок. Яблочкин присел в ногах и протянул сигарету.

– О чем мечтаешь? – затянувшись горьким дымом, спросил он.

– Да так. Все больше о хлебе насущном. А тебя сюда, каким сквозняком надуло? – без видимого интереса спросил Шустрик.

– По делу, я Сань, по делу – не стал долго канителиться Яблочкин и полез в пакет. – Вот держи. – вынул он оттуда документы и вложил их в руку Александра.

– Что это?

– А ты прочти.

Шустров приподнялся и стал внимательно вчитываться в бумаги, а когда он открыл свой паспорт, на губах заиграла почти детская улыбка. Александр оторвался от документа и взглянул на Гену.

– Где нашел. Ах, ну да. Вот спасибо. Давненько я не получал от жизни хорошего. – Шустрик присел на кровать и обнял Гену за плечи. – Теперь я смогу на работу устроиться.

По мере того как Шустов вникал в смысл бумаг, он менялся в лице. С каждой прочитанной строчкой, в глазах все больше и больше разгорался огонь возбуждения. Щеки стали розовыми, а лоб покрылся испариной. В конце он не выдержал и вскочил.

– Ну? – Гена взглянул на Шустрика.

Александр молча положил бумаги на кровать и дрожащей рукой раскрыл паспорт.

– Мой – полукрикнул, полупрошептал Шустрик.

Гена поднялся и вынул из заднего кармана джинсов записную книжечку.

– Это тоже тебе.

Александр взял трудовую, быстро ее пролистал и вместе с паспортом положил во внутренний карман потрепанного пиджака.

– Спасибо – только и смог он сказать, крепко пожимая Генину руку.

Яблочкин слегка удивился, но, взглянув Шустрику в лицо, он увидел такую благодарность, какую не выразили бы никакие слова, а горячее рукопожатие дополняло сказанное глазами. Вдруг Александр убрал руку и отвернулся.