скачать книгу бесплатно
– Это новое здание, – пояснил епископ. – Лет двадцать назад построили…
– Но стиль классический, – заметила любительски Орлова.
– Я вас проведу через другой вход, – предложил Евгений. Они обошли кругом весь замок со светлыми окнами. Со ступенек крыльца с заливным лаем к епископу сорвалась собачка.
– Франя, тихо! – скомандовал он очень спокойно и Кавалер—кинг—чарльз—спаниель замолк, не мешая мимолетному осмотру территории.
Задние пространства поместья были ещё более потрясающими – дорожки, проложенные ровными линиями и обсаженные по краям кустами лаванды, вели к маленькому пруду. По периметру поместья плотно росли огромные деревья. Оставшийся газон тянулся до самого обрыва, с края которого открывался умопомрачительный вид на Средиземное море, зелёные склоны гор и золотое побережья.
– Нас ждут, – шепнул Евгений на ухо заворожённой Орловой. Они вошли в дом.
Глава VII
– Миш, какие комментарии мы даём о назначении генпрокурором Сергея Смолова? – спрашивала пресс—секретарь у Божесова, залетая в его рабочий кабинет.
– Ну, как думаешь? – спросил он её ласково, не отрывая глаз от монитора. – Я сенаторам такие субсидии наобещал за Сергея Васильевича, что придётся сокращать лапинские расходы на здравоохранение… Конечно, самые положительные комментарии! Скажи, что лично я знаю его по Лимской области, что он профессионал и прочее… Хотя добавь, что у нас с ним были разногласия в вопросе, ну, например, эвтаназии. Противоречивую картинку создай в общем.
– Поняла, – Мари не собиралась уходить. – Но, Миш, он знает меня, как подозреваемую по делу «Четырёх» 2018 года. Это не опасно?
– О тебе он и без поста генпрокурора знает, молчит же?
Мари скептически кивнула. Божесов вздохнул и, прокрутившись на кресле, сказал:
– Мари, для меня очень важен свой генеральный прокурор. Смолов тоже грешный, поэтому, если начнёт пасовать, мы его быстро закроем. А пока он мой.
– И он не знает о компромате?
– Из всех нас прошлое зачищенно только у меня, – прошептал Божесов многозначительно.
Мари молча сидела на одном из диванов кабинета премьера. Он вернулся к сосредоточенному изучению содержания монитора.
– Ты правда хочешь предложить Лапину устроить выборы с твоим участием? – задала наконец Мари давно интересующий вопрос. Михаил Александрович оторвался от компьютера и улыбнулся, не показывая зубов. Его взгляд не выражал ничего, но внутри шло обдумывание ответа.
– Это был бы прекрасный сценарий с легальным переходом власти. Ясно, что я выиграю у него. Фальсифицируй, не фальсифицируй…
– Но ведь это не твой путь. Твои планы масштабны и потому требуют какой—то социальной встряски… как ты сам говорил… Что же это будет? – робко спросила Мари.
– Ну, радость моя! Прости, но никто, кроме Лизы, не знает план. Я бы и рад рассказать все тоталитарные подробности, – улыбался Божесов, – но это тайна. Поэтому просто жди, когда мы выиграем. А пока иди в свою чудесную квартиру на Патриках, отдохни в китайских интерьерах и наберись сил, впереди много работы!
Мари произнесла что—то невнятное на прощанье и вышла из кабинета, простившись с Михаилом Александровичем. Небольшая обида была у неё – Божесов уже полгода не разговаривал с ней о делах, ограничиваясь лишь формальными беседами. Это ранило её и, по своим причинам, пугало…
После ухода Мари Божесов посидел ещё несколько минут, пролистывая какие—то документы, и вдруг резко достал телефон.
«Всёпо плану?» – написал он Орловой.
«Потомрасскажу. На ужинеу епископа, – пришёл ответ. – В целом, ничего».
«Завтра чтобы была у Лапина. Он будет объяснять стратегию освещения реформ в СМИ».
– Машину, – немного грубовато потребовал он в селектор.
***
Через двадцать минут Божесов тайно приехал в Управление Собственной безопасности, приехал к своему человеку – Екатерине Алексеевне, руководившей Управлением уже несколько лет. Со Службой безопасности у Божесова не складывались отношения со времён его работы прокурором, поэтому свой человек на ключевом посту организации был для него безумно полезен. Если директор Красенко напрямую подчинялся президенту, и влиять на его решения Божесов не мог, то должность Екатерины Алексеевны давала доступ ко всем сотрудникам, всем данным и, в некотором смысле, ко всем проходящим операциям.
– Здравствуй, здравствуй моя императрица! – мурлыкал Михаил Александрович, входя в кабинет к Екатерине Алексеевне.
– Привет, Миш, – не отрываясь от стола, отвечала Екатерина.
– Я, представь себе, по делу…
– Даже знаю какому.
Михаил Александрович, словно кот, мягко расположился на диване в комфортной для себя позе.
– Ну—с, что можешь поведать интересного?
Екатерина Алексеевна отложила бумаги и посмотрела на премьера.
– Почему вы все смотрите так, как будто вас от любимого дела отрывают! – воскликнул он шутливо.
– Что ты, вовсе не отвлекаешь.
– Тогда рассказывай о наших проблемах.
– Ну в общем… Под тебя Лапин копает.
Божесов смерил её ироничным взглядом и засмеялся.
– Ну, могу только пожелать удачи! Я абсолютно чист.
– Да нужны им твои приключения в Лимске, – усмехнулась Екатерина Алексеевна, – они фабрикуют.
– Так, это уже интересно… что именно?
– Посмотри, – кинула она папку на диван. – Это копия дел «Дальнобойщиков» и бюджетного финансирование «True liberals». Меня отстранили, но как обычно, пока приказ шёл через канцелярии, я успела заказать копии.
Божесов с азартом пролистывал папки, почувствовав в себе тягу к прокурорскому прошлому. Он внимательным взглядом читал каждую страницу, улыбаясь в определённых местах.
– Мило, мило, – сказал он, оторвавшись от дел. – Они на основании моего присутствия на дискотеке «True liberals» хотят установить тайный сговор? Сказать, что деньги к ним отправлял я? Отчисленный за пьянство физик-второкурсник в суде всё это развалит.
– Не скажи. Я не знаю, что им удалось нарыть кроме этой папки…
– Ты думаешь, что установление моей причастности к финансированию возможно?
– Легко – любой министр и его замы могли проворачивать эти операции, даже в счёт своих бюджетов. Всё равно по договорённости это повесят на тебя. А там и полноценное уголовное дело, и отставка в связи с утратой доверия.
– Кать, – задорно улыбнулся совершенно спокойный Божесов, – тут мне всю двадцать девятую главу УК хотят пришить, похоже… А это знаешь к возникновению какого политического кризиса приведет? Сейчас такая ситуация, что перед поправками в Конституцию расчищать министров и будоражить их воспалённое сознание опасно, к тому же с такой формулировкой против их руководителя… А вот после или во время… Здесь можно такое шоу устроить!
– Им будет не до веселья.
– Зато нам! Представляешь, что можно на этом уголовном деле построить?! Какую мощную пиар—кампанию. Да они сами себе яму выкопали, зайка моя! – его глаза загорелись демоническим огнём.
– Удивлена, что ты радуешься, – заметила Екатерина Алексеевна спокойным, почти безучастным голосом.
– Это удача, – протянула сладко Божесов, раскинувшись на диване и потянувшись, – что они так легко схватились за этот пустяк, посчитав его своей надеждой… Теперь мы год ждать не будем до выборов! Теперь мы устроим всё раньше и с более крутыми перегибами!
– Для начала надо будет найти крысу в Правительстве, того, кто совершал переводы «True liberals», – оборвала восторги Екатерина Алексеевна. – Я понимаю, что ты желаешь встряхнуть систему, чтобы строить свою, но нужно ведь готовиться.
– Ну да, ну да… – задумался Божесов. – Только я вижу, что способов практически нет.
– Потому что надо было меня делать директором Службы, – прошептала Екатерина Алексеевна.
– Ха!… А кто дела эти ведёт? – не обратив внимание на её слова, спросил Божесов.
– Капитан Мирович и капитан Клёнов занимаются. Мирович вёл финансирование с самого начала.
– Ну—с. С ними можно договориться? Компромат, угрозы?
– Ты что хоть! Я так рисковать не буду. Они же и закроют всех нас за госизмену. С силовиками так не надо!
– Я и сам своего рода силовик, – пожал плечами Божесов. – Прокурор вообще—то… Говоришь, Мирович занимался финансированием?
– Да, и его как раз можно подкупить через третьих лиц.
– Нет, нет. Это скучно и опасно. Я другое придумаю… Нам нужно максимально затормозить дело о связи «True liberals» со мной. То есть, чтобы этот момент начали пересматривать… – он задумался.
– Клёнов, кстати, летал в Ниццу, как-то странно быстро прошёл одобрение на поездку, – сказала Екатерина Алексеевна. – Сегодня прилетел, так что можно использовать это, как своеобразный компромат… Да и молодой он ещё, всё хочет делать справедливо, поэтому под либералов копает весьма вяло и посредственно…
– Так убьём его, – выпалил Божесов. Он не слушал.
– Клёнова?!
– Да нет! Ты меня вообще слушаешь? Мировича. Тогда Клёнову придётся формировать уже собственное мнение о финансировании и, возможно, связываться с нашей «крысой»… Семейное положение у кого какое?
– Мирович не женат, родители в Твери работают в правоохранительной системе… Клёнов проще, семья, жена, ребёнок. Родители в Лимске, бизнес.
– Лимске? – переспросил Божесов. – Так это наш с тобой родной город, Катенька! Точно Мировича грохнем, – он встал и решительно пошёл к выходу.
– Кстати, тебя—то я слушал – Клёнов справедливый… Отлично! Значит, будет копать заодно и против Лапина. Я подтолкну. Спокойной ночи, я поехал обмывать нового Генерального прокурора. Вижу, он нам точно пригодится.
Глава VIII
В гостиной замка епископа собрались гости. Четыре человека бурно беседовали о чём-то между собой, когда он и Орлова вошли. Все были одеты в вечерние наряды. Появление хозяина остановило разговор и заставило гостей повернуться.
– Добрый вечер, дамы и господа, – заговорил епископ на русском. – Позвольте представить вам Елизавету Орлову, Заместителя Руководителя Администрации Президента России по связям с общественностью.
Елизавета Николаевна величественно кивнула.
– Мадам Лимазо, государственный секретарь при Министре социальной политики Франции, – представлял гостей Евгений. – Месье Бийон, первый советник французского еврокомиссара…
При представлении месье Бийона глаза Орловой хищно заблестели – именно с ним она должна была встретиться в Казино.
– Сергей Авраамович Нарьевич, – продолжал епископ, – Предприниматель, меценат и просто хороший человек. Учредитель «AnnaBank». Преподобный отец Дирош, священник этой деревни…
Все сказали пару формальных шуток и дежурных фраз, сказали на хорошем русском языке, что немного позабавило Орлову. Улучив свободный момент в беседе об особенностях внутренней политики Франции, Елизавета Николаевна шепнула Евгению:
– С Бийоном у меня и не состоялась встреча в Казино! Вам спасибо огромное, Ваше преосвященство… Вы мне Богом посланы!
– Все мы Богом посланы, – позволил шутку епископ.
Плавно переместились из гостиной в просторную столовую с большими окнами с видом на побережье и надвигающиеся с моря тёмные тучи, подсвеченные последними лучами солнца. Два молчаливых официанта бесшумно скользили между стульями, подливая в бокалы местное Bellet и принося новые блюда.
Разговоры велись разные (и велись по непонятной Орловой причине на русском языке) – от проблем здравоохранения Франции и бюджета Евросоюза на 2036 год до проблем Католической церкви, фонда Русской церкви «Благословение» и политической жизни России. Елизавета Николаевна не отставала ни от одной темы обсуждения, развёрнуто высказываясь по каждому вопросу. Разумеется, о России спрашивали в основном её.
– Как Родина поживает? – прожорливо интересовался Нарьевич.
– Как будто вы не знаете, Сергей Авраамович? Только две недели назад уехали, – бодро отвечала Орлова, прекрасно знавшая Нарьевича.
– У нас за это время произойти может всё что угодно, сами понимаете! Сергей Николаевич активно Конституцией занимается?
– Всё у нас тихо, стабильно и системно… Ваш университетский друг Лапин занимается пиаром. Правительство Божесова его всячески поддерживает, хотя сам Божесов не в восторге. В нём говорит прокурор, понимающий истинную причину изменений в Конституции.
– Так почему премьера не выгоняют? – интересовался старичок—священник.
– Что вы, святой отец, – отвечала за Орлову мадам Лимазо, – После его борьбы с инфекционным кризисом 2024 года он народный герой! Не правда ли? Кстати, он против упрощённого представления о семье, как союза мужчины и женщины?
– Ну, абсолютно точно, его неформальность обожают… Но по поводу семьи и вообще этих специфических ценностей у него своё мнение.
– Да? И какое же?
– Божесов не любит семьи. Он считает, что родительский контроль и воспитание нужно минимизировать, что он и осущетсвил в своей образовательной реформе.
– Ах, да… В некоторых местах он скопировал образцы английской частной школы—пансиона. Что ж…
– Статистически, это очень взвешенная система, – вставил Бийон. – Мне Божесов очень нравится, у всех еврокомиссаров о нём положительное мнение. Его борьба за снятие санкций действительно прекрасна.
– Согласна, – улыбнулась ехидно Елизавета Николаевна. – Не каждый русский политик смог выдворить базы НАТО из Балтии и успешно блефовать военными действиями. В 2022 году что-то пошло не так, хах!
Месье Бийон сконфузился от неприятного воспоминания из истории европейской дипломатии.
– Да, тогда он был хорош…
– Так что о правах меньшинств? – повторила коварно мадам Лимазо.
– В России все равны в своих правах, – констатировала Орлова. – Но Божесову нравится говорить, что у нас нет прав мужчин и прав женщин, а есть права человека, которые едины для всех.
– Здорово…