скачать книгу бесплатно
– Эта чехарда закончится, тогда улечу на выходные, – ответили ей, мечтательно причмокнув.
– Журналистов нет и хорошо, а то усну сейчас…
Такие важные темы звучали в разговорах министров социального блока, обсуждающих головную боль друг друга, и лишь от скуки доходящих до разговоров о здравоохранении. В другом конце стола, чуть ближе к «трону», шептались вице—премьеры:
– Вы не с пустыми руками, надеюсь?
– Нет… Божесов приказал планы школ принести новых. Семь проектов набрал!
– И выгодно? – загорелись глаза собеседника.
– Да что хоть! Ни копейки за эти проекты. Сказал, оплатит по факту.
Собеседник покачал сочувственно головой – с премьером работать всегда трудно, требует много и количественно, и качественно.
– Я тоже с ним не могу, каждую тысячу рублей говорит контролировать! Но так убедительно всегда… Николаич—то ладно, он о своём будет болтать «комфортном предпринимательстве», а Божесов так сладко о светлом будущем заливает! Так ведь и верить хочется.
– Ага, «светлом будущем», я с женой на благотворительный вечер «True liberals» еду… Божесов тоже приглашён, вот там мне устроят будущее…
– Ой дурак! – протянул собеседник. – За такие мероприятия и двести девяностую повесить могут.
Прошло всего две минуты, а свободные темы разговоров начинали заканчиваться. Оставалась только надоевшая всем работа… К счастью, появился президент – Сергей Николаевич Лапин. Все быстро двинулись к местам, выражая своё почтение первому лицу кивками. Тот быстро сел, расстегнул пиджак и планшет. Все нахмурились и тупо уставились в перпендикулярную глазам точку стола. Лапин обвёл их взглядом, готовясь заговорить, но остановился на пустых креслах.
– Так, – сказал он, прикрывая твёрдый голос смешливой интонацией. – Где товарищ премьер?
Никто не двинулся.
– Где министр иностранных дел и министр обороны? – продолжил Лапин.
– Игорь Сергеевич в ООН, Максим Петрович на учениях, Михаил Александрович сказал, что задержится… – не поднимая головы, отвечал вице—премьер.
– Ох, – тяжело вздохнул Лапин. – Подождём…
Им было взаимно неуютно. Сергей Николаевич не обладал харизмой и самоиронией, которая была у Божесова, но шутил иногда очень удачно и метко. В 2024 году именно его Божесов обошёл на выборах… Но карты в руках ВВП сложились так, что Божесову не удалось занять вожделенное кресло президента. Лапин смотрелся там гармоничнее – тихий, спокойный, местами здравомыслящий и вечно твердящий что—то про экономику и постоянный рост в накоплении резервов. Жена его занималась бизнесом, а потому на протяжении одиннадцати лет Лапин активно взаимодействовал с предпринимателями – они выполняли госзаказы, строили дороги, получали субсидии и выигрывали тендеры. Он сидел у себя в Кремле, выслушивал доклады, ставил подписи, принимал порой смелые решения, миролюбиво относился к странам—соседями и партнёрам, хотя был способен постучать «туфлёй» по столу. Да, Сергей Николаевич был начитан, образован, мог хорошо вести переговоры, отстаивать внешние интересы России, а также обладал хорошим вкусом в изящных искусствах, из него мог бы получится хороший министр… Но для долголетнего руководителя большой страны ему не хватало идейности. Ужасная, тянущаяся с двухтысячных годов стабильность при нём, вопреки всем неисчислимым прогнозам и чаяниям, достигла своего апогея.
Когда же приходило время резких и активных решений в дело вступал Божесов – он хорошо справился с эпидемией 2025 года, успешно преодолел последовавший за ней экономический кризис, боролся с безработицей и старался воспитать хоть какое—то подобие гражданской дисциплины и ответственности. Михаил Александрович выступал на любых площадках, давал много интервью и постоянно взаимодействовал с людьми в интернете. Он любил свою публичность, а самое главное – абсолютно не стеснялся ничего, даже то, что махинаторы считали компроматом, он обращал в свою пользу, делая из себя живого и понятного всем человека с ошибками и грешками.
– Друзья мои, я очень рад, что вы пришли на маскарад… – мурлыкал щегольски одетый Божесов себе под нос, вальяжно вплывая в зал. – Сидите, сидите… Сергей Николаевич, извините ради Бога, был на маникюре, секретарша—дура, забыла перенести, – Божесов поиграл в воздухе кончиками пальцев.
– Садитесь, Михаил Александрович, – невозмутимо произнёс Лапин. – Теперь можем начинать…
– Вольно, – зевнул в сторону министров Божесов, снимая солнечные очки. Их взгляды оторвались от стола, и тела расслабились.
***
– Как вы все понимаете, – говорил президент, – положения из моего Послания Федеральному Собранию должны исполняться уже со следующего месяца. Вопросы обороны у нас, к счастью, не стоят в приоритете, но и о Космической программе пока забудем, лично к вам, Михаил Александрович, обращаюсь… мы расходовать средства на ваши галактические идеи не можем. В приоритете остаётся здравоохранение и строительство… Сколько это выходит в среднем?
Божесов вопросительно посмотрел на министра финансов, который не подготовил статистику. Тот стыдливо отвёл взгляд. Пришлось импровизировать:
– На сокращение Космической программы я обижаюсь, Сергей Николаевич, – бойко стал отвечать Михаил Александрович, ища хоть какие—нибудь данные в планшете. – А сэкономленные средства приходится направлять на развитие здравоохранения, НИИ, оборудование и прочее, это где-то полтриллиона сверху… Со строительством немного сложнее, потому что нужно понимать, что именно мы строим. Одно дело больница, тогда это в счёт финансов здравоохранения, другое дело дорога, тогда это в региональные центры поступают деньги. Но около 300 миллиардов будет направлено…
– Но вы проконтролируете, чтобы деньги реально работали на людей. Чтобы была польза… Создайте наблюдательную комиссию.
– Это обязательно, без комиссий у нас дорога не прокладывается. А вообще, Сергей Николаевич, раз уж мы все собрались, хочу кое-что предложить.
Лапин посмотрел на Божесова исподлобья, но кивнул, разрешая озвучить идею.
– На днях я был в Тамбове и услышал много жалоб на трудовых мигрантов, отнимающих рабочие места… И вот сегодня я набросал проект, с помощью которого можно подсократить безработицу у граждан России. В нём регулируется величина налоговых отчислений от компаний, в которых работают трудовые мигранты. На компании, в которых работают граждане РФ, налог не распространяется и более того, им полагаются льготы… То есть работник-мигрант становится дорогой рабочей силой! Я услышал мнение специалистов, посмотрел на международные практики, всё чисто. Да и как бывший прокурор говорю, контроль в этом деле будет простой. И вообще подобное гораздо практичнее, чем популистские фразы «здравоохранение поднимем», «мосты построим» и прочее.
– Популизма больше в ваших словах, Михаил Александрович, – отвечал размеренно Лапин. – Ксенофобией и национализмом из ваших идей так и тянет. И вообще вы задумывались, сколько проблем это создаст экономике?!
– В экономике я не силён, специалисты не против… Но однозначно национальные интересы мы защитим, да и денег будет много, поверьте. На семьи направим их, к примеру, а то вы обошли материнство в своём Послании, к моему сожалению…
– Чего сожалеть? Вы ж холостой? – усмехнулся Лапин, не произведя впечатления на министров.
– С такой социальной политикой и жениться—то страшно! – играючи отшутился Божесов, вызывая улыбку на лицах присутствующих.
– Ладно. Если вы не настроены на ночь глядя обсуждать цифры, поговорим о «генеральной линии партии»…
Божесов располагающе улыбнулся Лапину, как будто дал право на существование его шутке.
– Администрация уже начала готовить поправки в Конституцию, мне хочется поинтересоваться о ваших личных, пусть немного субъективных, желаниях в этом вопросе… Сейчас мы выходим на финальную ступеньку развития страны, и поэтому войти в будущее хочется с новыми взглядами на государственные институты…
Министры, почувствовав источник преференций, оживились и вступили в беседу – каждый находил что добавить или хотя бы просто озвучивал свои мысли об основном законе. Божесов хмуро слушал эту беседу, но, улучив момент, быстро перебил всех:
– Сергей Николаевич, моё мнение довольно простое. Менять Конституции ради продления срока полномочий нельзя.
– Заметьте, что такое уже было.
– Двадцатый год не в счёт, – отмахнулся Божесов. – Вы прекрасно понимаете, с какой целью они делались, да и я принимал в этом непосредственное участие… Вы же сейчас забираете себе всю власть и только!
– Это будет решать референдум, – заметил Лапин.
– Ну, мы же с вами прекрасно понимаем, что референдум ничего не решает…
– Но я отвечу, что спросить мнение надо, – скривился в улыбке Лапин.
– Тогда хоть Бога из преамбулы уберите, – решил шуткой завершить препирательства Божесов.
– Вы что—то конкретное поменять хотите? – понял Лапин суть претензий Божесова, который изощрённо хотел что-то выпросить.
– Да… Предлагаю создать хоть какую—нибудь видимость, Сергей Николаевич. Давайте пойдём от противного. Поправки 2020 года смехотворны, так может быть уберём откровенный бред? На этом сможем и компанию построить и популярность некую снискать…
– А именно? – с любопытством спросил Лапин.
– Как минимум вернуть нашу главную скрепу, наш священный «подряд», – источал сарказм Михаил Александрович.
– Вы же знаете, что мне «подряд» совершенно не нужен, – улыбнулся коварно Сергей Николаевич.
– Прекрасно понимаю, но предлагаю вам игру, а про «подряд» говорю так, красного словца ради… Я предлагаю нам вместе идти на выборы в следующем году!
Повисла пауза, министры испуганно стали смотреть по сторонам, почувствовав дикое напряжение в этом моменте.
– Это интересное предложение, – промычал Лапин. – Мы его обязательно обсудим тет—а—тет… Ещё какие—нибудь более относящиеся к Конституции замечания?
– Да, пожалуй, нам следует пересмотреть 75 статью, – в этот раз министры оживились и в единодушном порыве вздохами и покашливаньями выразили недовольство. Особенно отличился министр финансов, прошептавший: «Такое не трогают!»
– Вы видите, Михаил Александрович, – развёл руками президент. – Есть вещи, не подвластные не нам, не народу… Увы, господа, на этом мы должны завершить. Благодарю всех.
***
Министры в приподнятом настроении покидали зал, радуясь, что не получили нагоняй, и забывая о выходке Божесова… Он же быстренько пожал всем руки, сказал кому надо парочку суровых фраз, испепелил взглядом министра финансов, кивнул президенту и направился к выходу.
– Вы в рассадник демократии? – коварно спросил Божесов у вице—премьера.
– Да, – невозмутимо стойко ответил он, понимая, что речь идёт о благотворительном вечере «True liberals».
– Я заскочу, наверное. Без меня не компрометируйте их, – и, хлопнув по плечу вице—премьера, без лишних слов выхватил из его рук папку с проектами школ и выбежал из Сенатского дворца к своим автомобилям.
Президент Лапин, попав в свой кабинет, прослушал запись заседания с ухмылкой на лице. Предложение Божесова задело его. Он и так не любил премьера, а сейчас, перед выборами, начинал бояться его огромных амбиций и популярности. Лапин подошёл к аппарату спецсвязи.
– Красенко, – волевым голосом назвал он.
– Слушаю, господин президент? – отозвалось через двенадцать секунд.
– Пора с ним разбираться, – последовал тихий ответ.
Глава IV
– Что—то есть важное? – спросила у Божесова его пресс—секретарь Мари.
Божесов проницательно взглянул на неё и задумчиво произнёс:
– Знаешь… Я начал. Он думает, что я буду баллотироваться, и начнёт предпринимать что-то против меня… дурак!
Мари ждала разъяснений.
– У него было одиннадцать лет, и он ни разу не сделал ничего, что могло бы меня опорочить! – развил свою мысль Божесов. – Наоборот, реформа образования, борьба с эпидемией, активная позиция во внешней политике. И главное полный контроль над созданной мною военизированной службой минюста!
– Это глупо, – согласилась сдержанно Мари.
– Вот именно, если не моя внешняя сдержанность и покорность, у нас было бы двоевластие.
– Что—нибудь скажем Орловой? – спросила Мари.
– Да, дай—ка телефон… А пока едем к либералам в Carmen-holl.
– Всё-таки?
– Ну, лишь через пару месяцев будут в лагерях пахать, а пока, пусть веселятся!
Мари грустно посмотрела на Божесова, который напротив прибывал в самом весёлом расположении духа, набирая Орлову:
– Лиз? Я сказал ему… – таинственно произнёс он, не скрывая улыбки. – Начинаем и делаем всё до поправок. Каждый день внимательно отслеживай всю существующую информационную повестку и начинай продвигать нас, кажется, до него дошла моя опасность…
***
– О, Михаил Александрович! Вы всё—таки посетили нашу оппозиционную клоаку? – встречала Любовь Аркадьевна премьера, заглушая своим голосом сильно бьющую по ушам музыку.
– Как же я могу вас оставить без внимания, – отмахнулся галантно Божесов. – Вы же оракулы оппозиционной молодёжи, как пройти мимо?
Михаил Александрович был самым ненавидимым оппозицией политиком. Вообще жизнь страны изменилась через три года после его появления в Правительстве, в 2022 году. Божесов смог справиться с главной проблемой российской власти – её византийщиной и напускной сакральностью. Долгие годы своего существования власть не могла позволить себе главную роскошь – политическое шоу, наполненное не фриками с безумными идеями (на это у власти мозгов хватало – что тоже крайность), а настоящей (на самом деле видимой) конкуренцией и яркими скандалами и интригами. На почве скучной политической жизни, в которой о любом провластном субъекте нельзя было отзываться плохо, а только восхвалять его идеи, российская оппозиция со своим дичайшим популизмом и внутренними интригами наращивала популярность очень быстро, охватывая огромные аудитории с каждым новым скандалом. Однако именно Божесов разгромил все правила – его молодость (министром юстиции он стал в 32 года), чувство юмора и наглость служили на пользу всему аппарату, делая его живым. Михаил Александрович с яростной и ироничной игривостью бросался на «демшизу», ловко разбивая любые заведомо обвинительные аргументы и фактами, и лёгкостью эмоциональной подачи.
После одного крупного коррупционного скандала в Правительстве, он смог организовать дебаты на федеральных каналах между оппозицией и провластными «рупорами» пропаганды. Разумеется, либералы долго ругали «тяжёлое наследие путинского режима» (эту формулу придумал Божесов – мол раньше всё скидывали на «тяжёлые девяностые», теперь на «наследие режима») и тотально прогнившую систему в стране, с ними спорили вполне убедительно, но способность создать шоу делала привлекательными именно оппозиционеров. Божесов выступил в конце, в короткий временной промежуток успев очернить светлый облик каждого оппозиционера, а в завершение выступления он со смехом произнёс: «Вы, конечно, эффективно боритесь с коррупцией, два ролика на Ютубе в месяц стабильно! Но мы лучше – потому что иногда коррупционеров сажаем!».
Словом, оппозиция терпеть не могла Божесова, справедливо понимая его самостоятельность и видя в нём третьего игрока, который (пока что) стоит на стороне власти. Вот и сегодня он намеренно приехал на благотворительный вечер главной силы общественного протеста – движения «True liberals» – желая поздравить их с несколькими победами на муниципальных выборах и пропиарить свой плюрализм.
– Неплохо показали себя, Любовь Аркадьевна, 13 депутатов в гордумах – достойный итог.
– Издёвка чувствуется, Михаил Александрович, – прищурилась Любовь Аркадьевна. – Я знаю, как вы не любите выборы.
– Терпеть не могу избираемые должности… Лучший аргумент против демократии – пятиминутный разговор с избирателем. Половина и не понимает ничего, голосуя по инерции.
– Ох, какой же вы странный тип! Народ не уважаете, а общаться с ним любите, – направила Любовь Аркадьевна премьера в другой коридор, а не в общий шумный зал. – Даже соцсети открыты.
– Вы мне ничего не скидывали неприличного, надеюсь? Ведь мне пишут постоянно – много интересного, кто—то здоровья желает, кто—то проклинает, а кто—то и по делу что—нибудь сообщает… Читаю в дороге обычно, мемчики шлют, а это, понимаете ли, очень важно.
– Жалеют, что вы не стали президентом? – спросила Любовь Аркадьевна, выводя Божесова на балкон зала к самым важным гостям.
– Ой, зря смеётесь, если бы я выиграл в 2024, мы бы работали вместе, – игриво ответил Божесов, ловко подхватывая бокал, проносимый официантом.
– Да? – повела бровями Любовь Аркадьевна, разыгрывая удивление. – И почему же?
– Вы же знаете, я беспартийный, – хитро прищурился Божесов. – Никакой поддержки в старых элитах тогда не было, только на ваш электорат и была б моя надежда…
– Врёте вы опять, – обычной интонацией разоблачителя коррупционеров произнесла Любовь Аркадьевна. – Из каждого угла твердите, что у нас нет поддержки среди населения, а сейчас…
– Это на выборах, – прервал спокойно Божесов. – На выборах за вас и правда голосуют только 13%. Но отрицать то, что оппозиционно настроенная молодёжь на вашей стороне, глупо… В этом, конечно есть минус – люди последнее время (и это мировая тенденция) голосуют не «за» чьи-то идеи, а «против» действующей власти, для вас это хорошо, но в перспективе ведёт всё общество к импотенции политической воли.
Любовь Аркадьевна недовольно сморщилась и промолчала. Она не любила рассуждать о чём-то теоретическом, практика интересовала её гораздо живее.
– То есть вы хотите сказать, что победа наших кандидатов вызвана не их программами, а нежеланием поддерживать единичников?[12 - Ироничное обозначение членов правящей партии «Единство».]
– Ну, вы упрощаете… – отхлебнул шампанское Божесов. – Хотя я за них не голосую с 2018, по секрету вам сообщаю…
– Да-а? – удивилась оппозиционерка. – Неужели пенсионная реформа отвернула вас от «жуликов и воров».
– Да вы опять упрощаете, – улыбнулся Михаил Александрович. – Хотя с вами приятно разговаривать, как на интервью… Я открою вам маленькую тайну – вы, лидеры оппозиции, мерзавцы, желающие просто захватить власть ради себя, а идеалами только прикрываетесь, другие точки зрения вы игнорируете и даже травите… Но вот ваши сторонники в городах и регионах чаще всего искренне верят в плюрализм, демократию, свободные суды, конкуренцию и урбанистику. Поэтому, выбирая между зажравшимся депутатом из «Единства» (который в редком случае оказывается хорошим человеком, а даже если так, на его деятельность качественно это не влияет – он единичка в большой партийной системе, простите каламбур) и депутатом от вашего либерального движения, для блага города я выберу последнего…
