Ветер над рекой: Тень Надежды.

Девочка замотала головой, отчего упустила момент, когда его рука устремилась к ней.

Бекки сжалась, ожидая удара, но он схватил её рюкзак и рванул на себя.

На пол посыпались книжки, карандаши, пакетик с завтраком. Чья-то нога с сочным «чавк» вдавила с любовью приготовленный мамой завтрак в пол.

– Вставай, позорище! Поиграем ещё. – послышались новые смешки из толп, – Спорим я попаду ей в нос! – выкрикнул кто-то, – А я в ухо! – засмеялся другой, и в неё снова со всех сторон полетели бумажки. Сборище надвигалось, зловещими тенями, заслоняя свет, крадя воздух, отчего плакать, дышать, говорить становилось почти невозможно. Хлам поднимали, кидали в неё, ловили и бросали снова. Кто-то даже принялся считать очки за попадания в плачущую на полу фигурку.

Но тут в руках зачинщика оказалось её сокровище!

– Нет! Не надо! – вскрикнула Бекки, пытаясь подняться на ноги, но толпа оттолкнула её, роняя обратно. Её самая важная книга! Что подарила ей мама на день рождения! Маленький мир, спасающий её от кошмаров! Болей! Болезней!

– Ха! А это же она! – засмеялся пацан, раскрывая том посередине и тыкая в картинку на развороте – жуткую лесную ведьму с огромным носом. – Ха-ха! Как похоже! – засмеялся он, поднимая издание выше и показывая всем по кругу, пока девочка в отчаянье тянула к сокровищу руки.

– Отдай! – взмолилась Ребекка, но парень перехватил книгу одной рукой, другой сминая страницу с изображением.

– Или что? Что ты сделаешь, чудище? Зря ты пришла в нашу школу! Убирайся отсюда! Иди жить в лес к таким же уродам, как сама! – прокричал он, и с хрустом рванул картинку.

В этот миг свет окончательно померк! Перед глазами поплыли цветные пятна. Нет! Белые! Её сокровище умирало белоснежным листопадом! Одна! Другая страница! Белые листья падали яркими всполохами в сгущающуюся тьму, жадную, пожирающую всё вокруг! Чудовищ! Школу! Ребекку!…

***

Кристофер сидел прямо перед ней, держа зачем-то на вытянутых руках подушку. Сон испарился, оставляя неприятное послевкусие и дорожки слёз на щеках. В комнате царил привычный полумрак. Успокаивающий. Воскрешающий.

Ребекка удивлённо моргнула. Медленно протёрла влагу. Голова привычно гудела, и думать было трудно.

– Снова… Тот кошмар… – пробормотала она, вытаращив глаза на брата. Веки словно отказывались слушаться, а зрачки оставались расширенными.

– Про школу… – догадался брат, хмурясь и неловко укладывая подушку рядом с девушкой, пытаясь взбить пух, отводя взгляд. На его лице мелькнуло что-то – напряжение? – и исчезло.

– Спасибо… – выдохнула девушка, и он вздрогнул.

– За что? – удивился Кристофер, стискивая подушку, сминая ткань пальцами.

– Ты всегда меня спасаешь… Даже… Если я того… не заслуживаю… – тихо всхлипнула Ребекка.

– Да… Приходится… – прошептал он, резко поднимаясь с её постели, позабыв про подушку в руках. Брови сошлись на переносице. – Поспи… И… Не выходи из дома… Меня… Может не оказаться рядом… – прошептал он, так и не отпустив подушку, унося её с собой.

День 1. 11:17. Руины "Новая Надежда". Путь наверх.

Несмотря на уверенность Лунга, пробираться к цели пришлось ещё не менее часа. Сказались и размеры проводника, то и дело застревавшего в узких лазах. Лишь в эти моменты он выдавал своё состояние, зажимая бок и рыча от боли. Падение бетонной плиты не прошло бесследно. И всё же, движимый желанием выбраться, чужак упорно пробивался сквозь металл и бетон.

Путь преграждали крутые завалы и опасные трещины, уводящие обратно в мёртвые глубины. Не столько пугала сама бездна, сколько торчащие из темноты шипы арматуры.

Тел здесь не было вовсе.

Стала попадаться посуда: чашки, тарелки, контейнеры. Раздавленная мебель всё явственнее напоминала больничную столовую или, скорее, кухню. Подтверждали догадку половники и смятые кастрюли.

– Хорошо, что плиты электрические… – процедил Райан, разглядывая искорёженные поверхности. Газовая означала бы конец. О нормальной вентиляции на такой глубине нечего было и думать. Малейшая утечка…

Кухня…

Бойцы переглянулись.

– Тупик. Последняя лестница позади, – вслух озвучил сомнения Рафа. – Эй, там точно нет выхода. – попытался он окликнуть провожатого.

Лунг Хасаи не просто проигнорировал, а рванул обломки с такой силой, что они едва не обрушились на бойцов.

– Эй-эй! Осторожнее! Всё рухнет! – забеспокоился Райан. Некогда белый халат Хасаи стал грязно-серым, волосы всклокочены, по лицу размазана сажа и пыль, придавая ему вид одержимого.

– Ещё чуть. Мы пришли, – простонал Лунг, пытаясь сдвинуть искорёженный холодильник. Что-то в его фанатичной решимости заставило Сафдара напрячься и помочь.

Холодильник скрипнул, поддался.

Все трое замерли. Кто-то ловил дыхание, кто-то – в недоумении. В стене зияло небольшое прямоугольное отверстие с приподнятой решёткой. Кухонный лифт для подъёма провизии.

Вольные растерянно переглянулись.

Лунг уверенно откинул решётку, вглядываясь в темноту. Затем просунул голову внутрь, выкидывая оборванные кабели.

– Как и думал, тесно, но шахта цела. Поднимемся, – заявил он и начал протискиваться в лаз.

Рафа рванулся, пытаясь схватить его за ногу, но лишь получил башмаком по лицу. В ярости он выхватил пистолет, но Сафдар перехватил запястье и осторожно заглянул в шахту, включив фонарь.

– Если эта задница там застрянет, нам придётся искать другой путь. – пояснил боец.

– Ага, а добравшись первым, он запросто свалит на нас что-нибудь потяжелее, – прошипел Мелакис, протискивая голову в дыру и щурясь от сыплющейся крошки. – Рюкзаки бросаем. Автоматы тоже. С ними не пролезем…

– Есть проблема поважнее, – пристально посмотрел на него Сафдар. Медик поднял брови. Райан повторил жест, и Мелакис отвел взгляд.

– Я справлюсь, – прозвучало неубедительно. – Точно справлюсь… – повторил он, чувствуя скепсис во взгляде Райана.

– Я первым. Попробую догнать, – смирился Сафдар. Рюкзак и автомат он швырнул в сторону от шахты.

Лунг лез с нечеловеческой скоростью. Короткими рывками, впиваясь руками и ногами в стены. Боль была забыта.

– Другой путь искать – вечность. Была не была… – рыкнул Райан, протискиваясь в лаз, упираясь в стены и начиная подъём. Непростой, заставлявший с растущим уважением смотреть вслед упрямцу.

Рафа недовольно заворчал внизу, затем закряхтел, выжимая из себя все силы, чтобы удержаться.

– Ну и тряпка… – зло выдохнул Райан, бросая взгляд то на Мелакиса, то на удаляющегося Хасаи. Разрыв между ними рос.

Сафдар упёрся руками и ногами в стену, нащупывая ритм, ускоряясь на пределе возможностей. Первые рывки он делал "лягушкой": отталкивался ногами, цеплялся и подтягивался. Метод сокращал дистанцию до Лунга, но выматывал стремительно. Мышцы горели, вырывая ругань. Вскоре он перешёл на перекрёстный подъём: правая рука – левая нога, левая рука – правая нога. Тактика экономила силы.

Хасаи был быстрее. Намного! Проклятья в его адрес становились громче.

Башмак шаркнул по бетону, соскальзывая. Сердце колотилось, заставив Райана замереть. Успокоиться. Глянуть вниз. Падать было слишком высоко.

Мелакис безнадёжно отставал, хоть и пытался копировать движения Сафдара. Руки и ноги скользили, заставляя искать зацепки… и паниковать.

Райан выругался сквозь зубы, когда у Мелакиса соскользнула нога. Вольный полетел вниз, отчаянно цепляясь за стены, стирая пальцы в кровь, лишь ускоряя падение.

– Чёрт! – рявкнул Сафдар, видя беспомощность товарища. Глянул вверх на Хасаи, глубоко вдохнул, стиснув зубы.

– Я… в норме… – захлёбываясь, бубнил внизу Мелакис. – В норме… – пытался он выровнять дыхание. – Догоняй… его…

Сафдар задышал чаще и стукнулся лбом о стену. Хасаи уже добрался до следующей дверцы и выламывал решётку. Заминка, что могла бы решить его судьбу.

Рафа снова соскользнул, отчаянно впиваясь окровавленными пальцами. Из-под ноги посыпалась крошка, бормотание стало молитвой.

– Чтоб тебя, Рафа! – выдохнул Сафдар, резко сползая вниз и вцепляясь мёртвой хваткой в воротник товарища в тот миг, когда руки Мелакиса разжались. Двойной вес понёс их вниз, заставив медика забиться в истерике.

– Не дергайся, идиот! – прошипел Сафдар, подтягивая Вольного выше, туда, где тот мог ухватиться за его штанину, а затем и за пояс. Рафа виновато смотрел на спасителя.

– Ногу выше. Левее. Там скол… – сдавленно прохрипел боец, помогая ошалевшему доктору найти опору. Упершись спиной в стену, он выдохнул.

– В норме, да? – процедил Райан, глядя на бледного товарища.

Хасаи окончательно растворился в темноте сверху. Ну хоть на голову ничего не полетело.

День 1. 11:28. Руины "Новая Надежда". Найти.

Время шло, но работы меньше не становилось, и всё так же было слишком опасно использовать тяжёлую технику из-за риска новых обвалов. Больница и до катастрофы имела несколько подземных этажей, а теперь туда провалилась и часть наземных. Поиски продолжались с использованием приборов и собак, но спасатели, число которых увеличилось втрое, не прекращали разбирать завалы вручную. От напряжения, царившего на месте катастрофы, казалось, что воздух стал гуще.

Бук Аскро, как и прежде, своей огромной фигурой выделялся среди обломков, тягая куски, которые никому, кроме него, не были под силу. Товарищи его опасались: боялись случайно оказаться у него на пути, страшились его гнева. И всё же он был самым полезным в этой суматохе. Переместить, расчистить, освободить – его действия всегда были чёткими и эффективными.

Внезапно Бук остановился как вкопанный, уставившись на тень у основания покосившейся стены. Там, среди обломков, сидела женщина. Потерянная, измождённая. Светлые волосы, некогда белая блузка, узкая юбка, разорванная на колене, тонкие туфли-лодочки, непригодные для такого места. Она кашляла от пыли, всхлипывала, но продолжала разбрасывать куски обломков, будто пыталась что-то откопать. Снова и снова. То медленно, то, охваченная внезапным гневом, бросалась на гору хлама с новой силой.

Бук аккуратно положил свою ношу на землю и подвинул одного из людей, который задержался рядом.

– Тут стой, – сказал он коротко, шагнув к женщине. Он двигался осторожно, словно боясь спугнуть её.

Когда он приблизился, женщина подняла взгляд. Испуганные глаза встретились с его тяжёлым, но спокойным взглядом.

– Тут нельзя, – проговорил он и, прежде чем она успела возразить, подхватил её под мышки, словно ребёнка.

– Что? Нет! Стой! Он там! Я знаю, должна! – закричала она, забившись в его руках, пытаясь вырваться.

Бук встряхнул её, крепко удерживая за плечи, заставляя успокоиться. Его спокойные глаза встретились с её красными от слёз.

– Нельзя, – повторил он тихо, но твёрдо. Не дожидаясь ответа, он легко поднял её и закинул на плечо.

– Я… Я должна его найти… Прошу… – её голос дрожал от отчаяния. – Он жив… Он где-то там… – плакала она, стуча кулаками в его широкую спину.

Бук шёл молча, не обращая внимания на её удары и мольбы. Но его плечи напряглись, а шаги стали тяжелее.

И тут стена, под которой только что сидела женщина, заскрипела и рухнула, поднимая грязное облако пыли и рассыпая обломки во все стороны.

Женщина замерла. Её кулаки опустились, а глаза наполнились ужасом. Она закрыла лицо ладонями и заплакала сильнее. Но Бук не останавливался. Он молча шёл к ближайшему блокпосту, где передал её медикам.

Она больше не вырывалась, но всё ещё бросала отчаянные взгляды на руины больницы, словно надеялась, что чудо всё-таки произойдёт.

– Мама! – сквозь шум и грохот работ вдруг прорвался крик.

Бук обернулся.

К ним рвался молодой человек, светловолосый, такой же отчаянный и напуганный. Его пытался удержать взъерошенный ровесник в ярко-красной рубашке, но с трудом справлялся.

– Пустите её! Мама! – закричал парень снова, пытаясь оттолкнуть удерживающего его товарища. На помощь подоспела полиция, но парень вырывался.

Женщину увозили в одной из машин в неизвестность. В одну из клиник, что теперь заменяли разрушенную больницу. Её сын остался тут. Его лицо исказила злость. Злость на Бука. Жгучая, непримиримая. Ведь это он виноват! Он разлучил их!

Бук, поймав этот взгляд, поморщился и медленно развернулся, возвращаясь. Шаг его оставался твердым. Работа ждала.

День 1. 11:37. Окрестности Ланвиля. Автобус.

Сгоревший автобус напоминал обугленный скелет, возвышавшийся на краю поля. Каркас кузова местами прогорел насквозь, что снова и снова привлекало внимание полицейского высокого роста, крепкого, с резкими чертами лица. Тонкие, чёрные полосы, деформировавшийся в огне металл и прах, оставшийся от мягкой обивки кресел. Выломанные изнутри двери, пустые глазницы окон с оплавившимися осколками стекла. Вокруг – тёмные пятна выжженной травы, перемешанной с мелкими обломками, разнесёнными людьми и непогодой. В воздухе всё ещё витал запах гари, несмотря на ночной дождь.

Полицейский снова обходил остов, останавливаясь перед кабиной и склоняясь к раскуроченному капоту, зияющей дыре, словно пасти сказочного чудовища. Из-за спины фотограф спешно делал снимки, отчего мужчина прикрывал пальцами небольшой шрам на щеке. Другой рукой он указывал на места, которые требовали обязательной фиксации: оплавленный металл, лепестками развёрнутые фрагменты двигателя.

К блокпосту подъехал массивный военный внедорожник. Угловатый кузов, покрытый матовой зелёной краской с пятнами камуфляжа. Колёса с мощным протектором. На бампере – лебёдка с тяжёлым металлическим тросом. Бронированные окна. На крыше – багажник, нагруженный военным оборудованием и припасами, а над ним – длинная антенна связи. Фары, защищённые решётками, мигнули, привлекая внимание.

Дверь машины распахнулась, и на дорогу ступила подтянутая женщина в военной форме камуфляжной окраски. Пепельно-русые волосы собраны в тугой пучок. Твёрдое выражение скуластого лица, прямой нос и густые брови. Тонкие губы были сжаты, усиливая недовольное выражение. Холодный взгляд серых глаз скользнул по остову автобуса.

– Что вы здесь обнаружили? – без предисловий и приветствий бросила она. – Любые зацепки? Взрывчатка? Улики?

Джошуа нахмурился, осматривая женщину с ног до головы.

– Представьтесь, пожалуйста. Кто вы и на каком основании находитесь здесь? Это зона происшествия.

– Капитан вооружённых сил Сакасии Майра Коуэл, – холодно отрезала женщина, предъявляя полицейскому документы. – Я здесь по приказу полковника Тамашира, командира оперативного штаба по чрезвычайным происшествиям. А теперь докладывайте. – С досадой поджала губы, выпрямилась и завела руки за спину.

– Детектив Джошуа Питерсон, – представился полицейский, непроизвольно заражаясь её раздражительным тоном. – Причина аварии установлена однозначно: взрывное устройство, размещённое в двигательном отсеке. Повреждения дверей, по предварительным данным, могли быть нанесены ещё до отправления автобуса, а не во время эвакуации или пожара. Отправил на экспертизу, полагаю что трос подпилен. – Закончив фразу, он выпрямился, скрестив руки на груди и отведя раздраженный взгляд в сторону автобуса.

– Что-то ещё? – спросила она, но уже сама направилась к обгорелому каркасу, наклонилась к раскуроченному капоту. Неожиданно она ткнула пальцем в сторону двигателя. – Этот след пластика зафиксирован? Образцы отправлены в лабораторию? Когда будут готовы результаты?

– Что? – удивился Джошуа, спешно подходя к ней и разглядывая незамеченный ранее отпечаток. Притвориться, что образец уже взят, у него не получилось. – Будет сделано, – пробормотал он, тут же сжимая губы и напрягаясь.

Коуэл выпрямилась, недовольно косясь на детектива.

– Итак. Взрывное устройство размещено в двигательном отсеке – операция была спланирована заранее, а преступники имели доступ к автобусу. Необходимо допросить сотрудников транспортной компании, осмотреть парковку, изучить данные с камер наблюдения… – Майра коснулась пальцами подбородка, обойдя остов и задержав взгляд на дверях. – Двери были сломаны до отправления, а возможно, прямо перед ним. Цель преступников – затруднить спасение пассажиров, привлечь внимание к атаке или отвлечь ею от другой операции. Место здесь открытое, пожар видно издалека. Пострадавших сразу отправили в больницу «Новая Надежда». Интересный ход. – задумчиво взглянула она в сторону города.

– Взрывы в больнице… – начал было говорить детектив, но женщина прервала его жестом.

– Это станет ясно после того, как криминалисты доберутся до развалин. Сейчас передайте мне все снимки, отчёт и результаты анализов. Немедленно. Всё должно быть отправлено в мэрию.

– Конечно. Сейчас всё передам, – мрачно ответил детектив, приглашая женщину к ряду полицейских машин чуть в стороне от места происшествия и жестом подзывая фотографа.

День 1. 12:04. Руины «Новая Надежда». Свобода?

Рассчитывая обогнать Лунга, Райан и Рафа вскарабкались на уровень выше по шахте. Там они выломали решётку и, измотанные, вывалились во тьму. Некоторое время они лежали неподвижно на обломках, прислушиваясь к звукам развалин: скрипам, стонам бетона, шипению и редкой капели. Затем к этому хору добавился грохот обрушения и шум падающих камней.

Вольные торопливо сели, осветили фонариками пространство. Как и на кухне ниже, вдоль шахты стены ещё держались. Однако впереди виднелась груда обломков, знакомый хаос из фрагментов этого и соседнего этажей. И всё же кое-что изменилось.

В проёме между плитами дрожал свет. Более того, звук обрушения тоже доносился оттуда.

Выход?

Каково же было их удивление, когда, проползая между плитами, Вольные поняли: источник шума – это Лунг!

Грязный, взъерошенный мужчина пробивал себе путь сквозь щель в потолке. Именно сквозь неё проникал сюда дневной свет и свежий воздух. Путь был почти расчищен. Уверенными движениями он раскачивал мешающую выбраться плиту, отгибал арматуру и куском металла скалывал слишком сильно выступающие обломки.

Райан и Рафа молча переглянулись, одновременно выхватывая пистолеты.

– Я вывел вас, как договаривались, – внезапно прошептал здоровяк, останавливаясь и заметно напрягаясь.

– Ты слишком много знаешь, – отрезал в ответ Рафа и нажал на курок.

Здоровяк рванул вверх, отчаянно пытаясь выбраться наружу. Но пуля чавкнула, впившись в его ногу. Следующая – Райана, с некоторым опозданием ударила в камень. Сафдар и Мелакис немедленно бросились следом за беглецом.

– Эй! Я здесь! – закричал Лунг, пока Вольные пытались выбраться наружу. Как назло, из-за ближайшей груды обломков появились двое полицейских, спешащих на его голос. В тот же миг офицеры заметили двух перепачканных мужчин с пистолетами в руках.

Бах! Бах! Бах! Первым среагировал Райан, расстреливая противника.

Все трое рухнули на землю: Лунг и оба полицейских. Но прежде чем Райан смог подняться, выбравшись из ямы, беглец резво вскочил на ноги и, зажимая раненую руку, снова рванул прочь от преследователей, да хромая, стеная от боли и оставляя за собой кровавый след, но продвигаясь вперёд с неестественной для подстреленного скоростью!

Ещё несколько пущенных следом пуль уже не смогли его достать. Да и времени не было. С той стороны доносился подозрительный гул голосов. Рафа спешно подбежал к телам офицеров, выдернул рацию и выкрикнул в неё:

– Нападение на офицера полиции! Преступник вооружён!

– Зачем? – удивился Райан, мрачно посматривая на два трупа.

– Пусть побегают, – прошипел Рафа.

В стороне послышались выстрелы и голоса. Сафдар и Мелакис обменялись красноречивыми взглядами. Их знакомого ждал тёплый приём.

Но и Вольным пришлось поспешно убраться, срезая ремни со снаряжения и бросая их в яму.

Затем Рафа закинул руку Райана себе на плечо и направился с ним в другую сторону, спеша укрыться за обломками.

Лишь выходя на расчищенную площадку с другой стороны, они увидели вдалеке распростёртого на земле Хасаи. Его окружали несколько полицейских и пара военных. Заломив руки, несмотря на ранения, ему зачитывали права.

И тут с другой стороны улицы раздались крики.

– Они подстрелили его! Гражданского! Свободу невиновным!

Вольные оглянулись и застыли, широко раскрыв глаза, обнаруживая надвигающуюся на них по улице с другой стороны толпу.

– Твари! Толпой на одного! Это не правосудие, а расправа! – кричали митингующие, размахивая плакатами с требованиями, флагами и яркими тряпками.

Полиция разделилась, занимая позиции и выдвигаясь навстречу толпе с дубинками. В их сторону полетели камни и грязь.

– Убийцы! Бейте их! – донеслись крики из толпы, и люди кинулись на полицию, в один миг сметая первые ряды обороны. В ответ полиция открыла огонь. Раздались выстрелы.

Райан и Рафа не стали смотреть на продолжение и побежали прочь.

День 1. 12:13. Дом Грейхер. Беженцы.

Спать больше не хотелось, поэтому после ухода Кристофера Бекки попыталась отвлечься на чтение. Любимые сказки, истории о другой жизни, приключениях. Спрятавшись в полумраке комнаты, она старалась почувствовать себя героиней, представить себя на месте феи, рыцаря, мудрой колдуньи. Боль отвлекала, то усиливалась, то ослабевала, возвращая из грёз в настоящее.

Не думать о больнице… Докторе… Болезни…

Девушка скрипнула зубами, захлопнула книжку, и вдруг снаружи послышался гром. Или хлопки? Бекки удивлённо моргнула и приподнялась, чуть отодвигая шторку. Свет резанул по привыкшим к темноте глазам, заставляя их слезиться.

По улице мчался человек. За ним другой. Звуки повторились, размножились, внезапно принося осознание. Стрельба!

Почти сразу на пороге их дома появился Кристофер. Ребекка протёрла слезящиеся глаза, упёрлась ладонями в подоконник и прижалась лбом к стеклу. Отчего-то вспомнилось лицо того человека пару часов назад, и сердце забилось чаще. Только вот людей на улице становилось всё больше, и страшнее всего было то, что они бежали с её стороны, со стороны больницы. Бежали, спотыкались, падали, поднимались и снова бежали, испуганные выстрелами.

Бекки запахнулась в штору, испуганно наблюдая, как люди вставали, переругивались, пинались. Между некоторыми начались потасовки. Другие принялись ломать ограды, бить мусорные баки. А Кристофер всё стоял внизу и наблюдал! Всматривался даже тогда, когда несколько человек развернулись к нему и решительно двинулись к их калитке.

– Мама… – хрипло прошептала девушка, видя, как расстояние между этими жуткими людьми и её братом сокращалось. И вдруг один из них подхватил мусорный бак, рассыпая по тротуару содержимое, и швырнул его в сторону Кристофера!

Бекки забыла, как дышать! Время предательски замерло, рисуя в её голове пятившуюся фигуру брата, тяжёлый бак, летящий в его сторону, и страшные, неправильные лица людей во дворе. А за ними всё бежали и бежали, дрались, кричали, плакали! А она! Опять! Ничего! Не могла!

Кристофер напряжённо смотрел на надвигающихся людей и отступал к дверям. Его взгляд на миг метнулся к дому – в окна, за которыми находилась его семья. Тут он резко поднял руку, выхватывая пистолет из-за пояса.

– Крис! Что происходит? – послышался из прихожей испуганный голос матери.

Люди перед домом на мгновение замерли, но затем один из них шагнул вперёд, бросив что-то невнятное. Остальные поддержали его выкриками, их движения стали резкими, а лица – ещё более угрожающими.

А она… Бекки всё ещё не могла пошевелиться! Даже просто произнести его имя! Или окликнуть этих людей!

Кристофер медленно отступал, уже целясь из пистолета. Затем рывком толкнул входную дверь, резко захлопнул её за собой и повернул ключ в замке. Теперь он находился внутри!

Но толпа с улицы начала ломиться в дверь, требуя открыть её и выкрикивая угрозы. Послышался звон разбитого стекла!

И тут прогремел выстрел уже в доме!

В глазах потемнело, и девушка соскользнула на пол. Зазвенела оглушающая тишина. Пугающая, парализующая. А ведь стоило подняться! Сбежать по лестнице и убедиться, что там… Что мама… Что брат… Но… Но она обещала… Быть тут?

Ребекка ткнулась лбом в ковёр и разрыдалась, кусая губы, боясь нарушить эту страшную тишину. Страшно! Как же страшно!